Текст книги "Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта"

Автор книги: Игорь Коломийцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Легенда о Гиперборее

Распространение ямных племен в степях Евразии вызвало к жизни еще один феномен древней истории – так называемую афанасьевскую культуру. В начале III тысячелетия (возможно, и чуть раньше) она возникла далеко на Востоке – по берегам Енисея и в предгорьях Алтая. Ее центр – Хакасско-Минусинская котловина, система долин, защищенная высокогорными хребтами, самое благодатное место в Сибири, где даже сейчас разводят арбузы и дыни. Еще в позапрошлом веке эта земля именовалась «сибирской Италией». В древности, вероятно, климат данного края был еще более мягким.

Именно здесь появляется мистическая и непостижимая цивилизация, решительно непохожая на окружающие ее сибирские племена охотников и рыболовов. Археолог Алексей Окладников, вскоре после открытия этих древностей, писал: «Афанасьевская культура чужда всему, что характеризует сибирский неолит» ^{152}. Настоящий шок у ученых вызвали результаты палеоантропологических исследований – академик Георг Дебец в 1948 году выяснил, что ее создатели обладали ярко выраженной европеоидной внешностью. До того никто не мог предположить, что представители «белой расы» в древности продвинулись так далеко на Восток Евразийского континента. Это были высокие, крепкого сложения люди, которые имели «резко выступающий нос, сравнительно низкое лицо, низкие глазницы, широкий лоб – все эти признаки говорят о принадлежности их к европейскому стволу. От современных европейцев афанасьевцы отличаются, однако, значительно более широким лицом. В этом отношении они сходны с верхнепалеолитическими черепами Западной Европы, то есть с кроманьонским типом в широком смысле этого термина» ^{69}.

Более поздние исследования, предпринятые классиком советской антропологии Валерием Алексеевым, привели его к неизбежному выводу о родстве древних жителей Енисея и Алтая с частью обитателей Северного Причерноморья: «Характерный для афанасьевского населения комплекс признаков повторяется у населения ямной культуры. Биологические истоки происхождения этих двух культур могут восходить к одному генетическому типу» ^{6}. Иначе говоря, в антропологическом плане и афанасьевцы и некоторые ямники были прямыми наследниками днепро-донецких охотников.

Но не только внешнее сходство роднит столь далеко расположенные друг от друга народы настолько, что большинство современных археологов предпочитает говорить о единой во всех отношениях ямно-афанасьевской общности. Близость проявляется и в похоронном обряде – тот же курган, окаймленный кругом или квадратом из камней, то же положение покойных – на спине с согнутыми в коленях ногами, та же традиция посыпать их охрой. Керамика округлых форм с расчесами гребенки сверху вниз. Тот же тип хозяйства, преимущественно скотоводческий – кони, быки, овцы. Такие же четырехколесные повозки, запряженные лошадьми или волами.

Могло ли независимое, параллельное развитие незнакомых друг с другом культур привести к подобной идентичности или мы имеем дело с двумя очагами развития одной и той же цивилизации, по воле судьбы разбросанными в противоположные углы Евразийского континента?

В настоящее время ученые не сомневаются в единых корнях происхождения обеих общностей. Более того, похоже, что связи между Алтаем-Енисеем и Северным Причерноморьем не прерывались в течение всего III тысячелетия. Отечественный историк и археолог Лев Клейн обратил внимание на некий сюжет, распространенный у афанасьевцев и одновременно у ранних, живших в Северном Причерноморье ямников – среди изображений повозок на каменных стелах у тех и у других встречаются такие, которые запряжены разным тягловым скотом – быком и лошадью одновременно, рядом шагает погонщик, иногда хвостатый. Ученый сопоставил эти рисунки с древним мифом о трудном свадебном задании – заложить в упряжку столь несовместимых животных, как конь и бык. Оно было под силу только сверхчеловеческому существу. Отголоски данного мифа встречаются у эллинов и, несколько реже, у индоиранцев ^{106}.

Если догадка Клейна верна, то афанасьевцы и схожие с ними в антропологическом плане ямники, возможно, представляли собой не что иное, как греческо-арийское ядро индоевропейских степных народов. Помните загадку общих богов эллинов и скифов, подмеченную нами в трудах Геродота? Языковеды, со своей стороны, давно отстаивают идею самого ближайшего родства этих племен меж собой. Ими предполагается даже, что в какой-то момент времени между четвертым и вторым тысячелетиями существовало греко-арийское единство, лингвистически противопоставленное остальным индоевропейским наречиям. Ответ на вопрос, что общего между давними обитателями побережья Эгейского моря и выходцами откуда-то из немыслимых глубин Азиатского материка, может корениться именно здесь, в этой специфической двойственной культуре.

Интересно, что антропологический тип древних греков, весьма выделявший их из прочих соседних племен, тоже отличался некоторой широколицестью. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на бюсты реформатора Солона, «отца комедии» Аристофана или философа Платона. А также слегка миндалевидными глазами, характерными и для афанасьевцев.

Любопытно, что енисейско-алтайские обитатели поддерживали тесные связи именно с далекими причерноморскими племенами, родственными им в антропологическом плане и, очевидно, в происхождении, а не с периферией древнеямного мира – Поволжьем, Южным Уралом или Казахстаном, где распространен был узколицый нордический вариант североевропейской расы, хотя эти регионы к ним расположены не в пример ближе.

«В какой-то момент между серединой IV и серединой III тысячелетий до нашей эры —делает вывод видный питерский историк, сотрудник Эрмитажа Дмитрий Мачинский, – предгорья Кавказа и горные долины Алтая оказываются соединенными некой антропологической, хозяйственной, культурной, отчасти – религиозной и, предположительно, языковой непрерывностью, выраженной в родстве ямной и афанасьевской культур» ^{143}.

Но не следует полагать, что жители Юго-Восточной Сибири этого времени во всем лишь подражали своим западным собратьям. Наоборот, здесь – в долинах Енисея и предгорьях Алтая – возникает древнейший религиозный центр, вполне сопоставимый с культами египетских или ближневосточных богов по глубине проникновения во все сферы жизни людей, причудливости и изощренности. Афанасьевцы не просто развивают традиции ямников, но привносят в них свои неповторимые черты. Их «сосуды приобретают правильную яйцевидную форму»,по мнению ряда исследователей, связанную с индоевропейским мифом о происхождении всего сущего из мирового яйца ^{{143, 144}}.

Неведомый нам культовый ритуал потребовал применения специальных курительниц «в форме круга в плане и усеченного конуса в профиль»,щедро окрашенных охрой. Возможно, эти глиняные приборы использовались для сжигания ароматических или наркотических веществ в ходе религиозных церемоний. Волны новых культовых веяний идут отныне с Востока на Запад, оказывая серьезное влияние на развитие причерноморских цивилизаций. К примеру, в некоторых районах Северного Кавказа и Предкавказья были обнаружены такие же курительницы, как у афанасьевцев. При этом нигде более в степном ямном мире – на Урале, в Поволжье или Казахстане подобные предметы не встречаются.

Каменные круги, ограждавшие погребения всех ямников, становятся в Южной Сибири двойными. И, наконец, здесь появляется невиданный в других местах обычай возводить величественные каменные стелы, высотой до пяти метров. Для их строительства использовались многотонные глыбы твердой породы, которые перемещали на десятки километров с гор в долины. В средней трети этих исполинов изображались яйцевидные круглоглазые, улыбающиеся человекоподобные лики с коровьими ушами и рогами. На лбу каменных великанов выделялся третий глаз. Чаще это были девы, с едва обозначенной грудью, реже – мужчины ^{142}. Возможно, что именно эти круглоглазые истуканы стали прообразом знаменитых древнеэллинских циклопов с единственным оком во лбу. «Киклоп» в переводе с греческого, собственно, и означает «круглоглаз».

Ряд исследователей полагает, что на этих мегалитах «упрощенно показывалась система «энергетических каналов» и «чакр», в том числе – чакра аджна, третий глаз»ведической и тибетской традиций ^{142}. Питерец Дмитрий Мачинский, один из самых последовательных приверженцев данной точки зрения, долгое время изучавший феномен афанасьевцев, пришел к выводу о том, что Минусинская котловина – не что иное, как легендарная Гиперборея древних греков. Эта далекая страна оказалась связанной с эллинами, как общностью происхождения, так и культом некоторых богов. И связи эти продолжались вплоть до середины первого тысячелетия, естественно, до нашей эры. Только тогда прекратились знаменитые посольства гиперборейских дев с дарами для храмов Артемиды и Аполлона ^{{143, 144}}.

Это место, действительно, имело особый статус у всех окрестных народов, чему свидетельством сохранение религиозных традиций края на протяжении почти двух тысяч лет, несмотря на многократные смены алтае-енисейских обитателей. Исследователь находит прямые соответствия географии данного региона не только эллинской письменной традиции, идущей еще от Геродота: «исседоны – аримаспы – стерегущие золото Грифоны – святые гипербореи», но и более древним канонам. В частности, иранской зороастрийской картине мира, отраженной в «Авесте» и практически единовременной ей древнеиндийской версии, отражающей местоположение «Арийского Простора» в «Ригведе» ^{{2, 172}}. Гиперборея выступает, с этой точки зрения, первичной прародиной всех ариев.

Только Алтай (по-тюркски это слово означает – «золото») мог, по мнению сторонников данной теории, играть роль «высоких гор Рипеев» и «священной горы Хаукарьи» в мировоззрении людей того времени. Грифы или грифоны – не только реальные крупные птицы или кошачьи хищники высокогорья, но и древние жрецы – хранители культа, впоследствии перенесенного из долин, где он возник, на горные алтайские плато. А гипербореями, таким образом, оказываются сами афанасьевцы.

Эпоха боевых колесниц

В конце III тысячелетия до нашей эры где-то на территории Великой степи было сделано изобретение, кардинально изменившее течение мировой истории, перекроившее этническую карту Евразии и приведшее к самым большим потрясениям, когда-либо обрушивающимся на человечество в целом. Речь идет, конечно же, о появлении боевых колесниц.

Колесо и повозка стали известны людям уже давно, по крайней мере, за много веков до того. Некоторые исследователи, в частности историк Владимир Сафронов, полагает, что изобрели их также индоевропейцы, ссылаясь при этом на то обстоятельство, что в языке народов этой семьи нет заимствований извне лексики, связанной с движением, транспортом, вращением и колесом ^{183}. Другие ученые считают, что для этого открытия наши предки были недостаточно развиты и склоняются к версии о том, что древнейшие средства передвижения появились вначале в государствах междуречья Тигра и Евфрата. Как все обстояло на самом деле, сейчас уже установить невозможно. Но в любом случае между тем тихоходным транспортом, что был известен с начала III тысячелетия, и боевыми колесницами существовала дистанция, не меньшая, чем от паровоза братьев Черепановых до космического корабля многоразового использования «Шаттл». Тяжелые, сплошь деревянные, небольшие по размеру колеса повозки должны были превратиться в огромные, легкие, с множеством спиц, сложные устройства, несущие эти «танки бронзового века» через пески пустынь и болотистую почву побережий. Необходим был эффективный поворотный механизм, который позволил бы стремительному двухколесному экипажу почти мгновенно в ходе боя изменять направление движения, дабы это оружие действительно стало грозным. И, наконец, потребовалась специальная методика тренинга лошадей, чтобы эти умные животные научились понимать колесничего с полуслова и полужеста, слились с ним в единое целое. Таким образом, придумать это новое слово в военной науке было под силу лишь племенам традиционных коневодов, обладающим к тому же развитым бронзолитейным делом и столярным ремеслом. Единственным на нашей планете народом, который отвечал всем этим требованиям, были наши предки – индоевропейцы.

Скорее всего, сверхмощное оружие появилось вначале у кочевых арийских племен, но уже вскоре оно широко распространилось по всей индоевропейской степи, стало достоянием как бывших ямников, так и «боевых топоров». Началась эпоха великих завоеваний, о которой мы, потомки этих этносов, таков уж парадокс Истории, долго совсем ничего не знали.

В 1786 году британский колониальный судья Уильям Джонс, по прозвищу «гармоничная личность», изучая на досуге речь туземцев – индусов, неожиданно обнаружил ее родство с английским языком. Его доклад об этом в Королевском научном обществе Калькутты произвел подлинный фурор в тогдашнем ученом мире. Никто не предполагал, что между «белыми» европейцами и «черными» аборигенами могло быть нечто общее. Так впервые стало известно об арийском завоевании Индии. Начались поиски других свидетельств, говорящих о проникновении индоевропейцев на Юг, в полосу великих цивилизаций древности. «Знатные воины на запряженных лошадьми колесницах, – по меткому замечанию историка Вадима Масона, – стали считаться активнейшей силой политических событий в Передней Азии II тысячелетия до нашей эры, и в именах многих правителей этого времени стремились найти индо-иранскую этимологию» ^{135}.

Не обошлось без крайностей. Как мы помним, «белым» пришельцам стали приписывать практически все достижения древних цивилизаций. А самих арийцев произвели в прямые предки современной немецкой нации. Напротив, в нашей стране, особенно после Великой Отечественной войны, по вполне понятным причинам, тема арийских нашествий была если не под запретом, то весьма непопулярна.

Меж тем трудно отрицать тот очевидный факт, что с началом II тысячелетия до нашей эры, с момента распространения колесниц, кочевой мир Евразии как бы воссоединился с полосой древних цивилизаций, мощные миграционные волны, зарождающиеся на территории Великой степи, обрушиваются на Малую Азию, Междуречье, Иранское нагорье, Индию и даже Китай. Но в свою очередь некие тенденции, технологии и людские потоки из южной зоны проникают назад, глубоко в Степь. Движения были, таким образом, не в одну сторону, но подобны гигантскому, медленно останавливающемуся маятнику, раскачивающемуся по линии Север – Юг, а иногда и по более сложным траекториям.

Возможно, первой ласточкой проникновения индоевропейского населения в Переднюю Азию стало создание в начале второго тысячелетия до Рождества Христова на землях Восточной Анатолии (современная Турция) государства хеттов. Вплоть до конца XIX века человечество знало об этом народе не более того, что написано в Библии, где их называли «хеттеяне».Как известно, любовью к жене Урии Хеттеянина воспылал царь Давид, приказавший бесчестно погубить в бою этого мужественного воина и прославленного военачальника. Цари «хеттейские»в Писании по могуществу приравнивались к правителям Египта. Ничего другого о них не было известно ^{21}.

Но в 1887 году в египетском городе Эль-Омарне был найден архив фараонов Эхнатона и отца его – Аменхотепа III. Среди памятников дипломатической переписки XIV века до нашей эры обнаружилось письмо от царя страны Хатти по имени Сиппилулиума, который поздравлял Эхнатона с восшествием на престол. Позже узнали, что страна Хатти известна была также ассирийцам, очень опасавшимся ее армии. Наконец, в 1906 году немецкой научной экспедицией в Турции, на холме Богазкей в ходе раскопок был открыт целый архив этой самой загадочной державы Хатти, а точнее – Хеттского царства. Как оказалось, под холмом лежала столица данного древнего государства – город Хаттуса.

Выяснилось, что эта цивилизация была создана народом, явившимся откуда-то с Севера и покорившим местные племена хаттов, последние говорили на языках, родственных западно-кавказским (адыго-абхазским). Сами северяне называли себя «нессийцами», по имени своей первой столицы, города Нессы (в другой транскрипции – Куссар и куссарийцы). В самое короткое время держава пришельцев становится ведущей силой на Ближнем Востоке. В XVIII веке до нашей эры они объединяют под своей властью все Анатолийское плато, в XVI захватывают Вавилон и свергают правившую там аморитскую династию, в XIII столетии в ходе «битвы тысяч колесниц» у стен сирийского города Кадеша громят египтян фараона Рамсеса II, положив предел захватнической политике в Азии североафриканцев. И только в начале XII столетия до Рождества Христова царство хеттов гибнет под натиском так называемых «народов моря», новой миграционной волны, пришедшей откуда-то с Севера Средиземноморья.

Хетты были первым народом планеты, научившимся плавить железо и изготавливать из него оружие и предметы утвари. Этот прочный металл стоил тогда дороже золота, недаром в гробницах фараонов, среди груды блестящих драгоценностей и самоцветов на самом почетном месте находят штучные экземпляры кинжалов из стали.

Хеттские тексты были расшифрованы в годы первой мировой войны чешским лингвистом Берджихом Грозным. Он же сделал сенсационное открытие о принадлежности данной речи к индоевропейской языковой семье. Много позже ученые определили, что из всех родственников самые тесные лексические связи объединяли древних хеттов с кельтами, италийцами и жителями Западного Китая – тохарами. Другими словами, первичные лингвоносители – нессийцы или куссары явно принадлежали к языковому ареалу «А» и, следовательно, кругу культур «боевых топоров».

Догадаться о последнем обстоятельстве можно было, изучая одни только особенности организации Хеттского царства. В отличие от прочих держав Древнего Востока, где существовала строгая централизованность, действовал всесильный и разветвленный чиновничий аппарат, власть монарха являлась поистине деспотической, его воля была непреклонна, а сам он, как правило, обожествлялся, признавался земным воплощением отца богов, хетты создали первую в мире, если можно так выразиться, «феодальную» империю. Их правители не наследовали власть, а избирались на народных собраниях из числа представителей царского рода.

Знать была сильна и могущественна. Страна делилась на уделы, принадлежащие наследникам аристократических фамилий, уделы, в свою очередь, – на более мелкие владения. Причем, вполне с соблюдением средневекового европейского принципа «вассал моего вассала – не мой вассал». Иначе говоря, собрать армию свободных знатных воинов хеттские цари могли лишь, когда предстоял поход за добычей в чужие земли или с целью отражения внешней угрозы. Вся история этого царства наполнена смутами и дворцовыми переворотами. Впрочем, подобного хватало и в прошлом стран с деспотическими режимами ^{{136, 137}}.

Возможно, что предки хеттов проникли в Малую Азию, двигаясь по восточному побережью Черного моря. Именно им некоторые археологи приписывают создание знаменитых северокавказских дольменов. Эти древние могильники внешне напоминают гигантские скворечники, сложенные из ровных каменных плит, или сказочные домики, которые великаны мастерили для своих друзей-карликов. Впрочем, гигантские сооружения из камня характерны для большинства индоевропейских народов зоны «А», равно как их возможных предков – воронковидных кубков.

Практически одновременно с проникновением хеттов в этот же регион, но с другой, европейской стороны, точнее – на балканское побережье Эгейского моря – устремляются еще одни белокурые варвары – ахейцы, первая волна будущих эллинов. Это они разрушат Трою и заложат основы той цивилизации, которая до сих пор восхищает мир своими достижениями. Великий Гомер называл своих соплеменников «данайцами». Если вспомнить, что у ираноязычных народов слово «дон» значило просто «река», то не исключено, что предки греков именовали себя «речниками». Откуда они пришли, ученые знают лишь весьма приблизительно – в качестве их возможной прародины предполагают Подунавье или Северное Причерноморье.

Ахейская миграционная волна в этот регион была далеко не последней – в XII столетии до нашей эры сюда придут дорийцы. Эти пришельцы, как и их предшественники, построят на Пелопоннесе, в Малой Азии и островах Эгеиды множество независимых городов-государств, враждующих меж собой и объединяющихся только в случае внешней опасности.

К Юго-Востоку от хеттов, в верховьях Тигра и Евфрата лежала другая держава – Митанни. Ее населяли племена хурритов, чьи потомки впоследствии создадут государство Урарту. Они говорили на неких языках восточнокавказской лингвосемьи и, безусловно, не являлись индоевропейцами. Антропологически эти народы были близки нынешним грузинам и армянам. Однако настоящую сенсацию в мире науки произвело то обстоятельство, что в перечне богов, упоминаемых митаннийскими правителями XIV века до нашей эры, оказались явные «арийцы» – Индра, Варуна, Митра и Насатья. А в трактате о коневодстве примерно того же времени, составленном жителем этой страны по имени Киккули, обнаружилось множество индоиранских терминов и числительных, связанных с тренингом лошадей. Пикантность ситуации состояла еще и в том, что митаннийцы одними из первых на Востоке познакомились с боевыми колесницами – хетты и ассирийцы заимствовали их у них. Теперь же выходило, что этот самостоятельный очаг изобретения грозного оружия, на бытность которого в Передней Азии уповали некоторые ученые, мог вовсе не существовать. Проникновение неустановленных индоевропейских племен на земли Северной Месопотамии, будущей Митанни, имело место, похоже, еще в предыдущую эпоху и, возможно, даже в III тысячелетии. По крайней мере, по мнению известного востоковеда Игоря Дьяконова: «Арийские имена собственные и глоссы, идущие из Митанни XV–XIV веков, указывают на наличие некого индоиранского этнического компонента, однако, он тогда был, видимо, мертв» ^{78}. Это означает, что народ, научивший жителей верхнего Междуречья строить колесницы и передавший им свой опыт обращения с лошадьми, давно уже покинул те места.

Что касается египтян, то до начала II тысячелетия эти «передовые» покорители Нила, похоже, не только не знали о существовании колесниц, но и вообще не имели какого-либо эффективного наземного транспорта, предпочитая возить грузы на кораблях по великой реке. И только в XVII веке до Рождества Христова к ним из Азии врываются племена гиксосов. Данный этноним дошел до нас в греческой транскрипции, сами египтяне называли чужаков «хека хасут», что в переводе означало «властители пустынных нагорий». Судя по тому, что своих покойников пришельцы хоронили вместе с лошадьми, а вся «колесничная» лексика у египтян оказывается также индоиранской, это могли быть арийцы или смешанные арийско-хурритские народы. Покорив африканцев, северяне основали династию Великих гиксосов. Вооруженные громоздкими щитами, примитивными деревянными луками, топорами и копьями многочисленные строители пирамид ничего не могли поделать против кучки агрессоров, разъезжавших на боевых колесницах, с более совершенными составными, деревянно-роговыми луками в руках. Захватчики-гиксосы построили свою столицу в восточной части дельты Нила – город Аварис и в течение ста лет повелевали североафриканцами. Лишь век спустя, взяв на вооружение транспорт и боевые навыки врагов-индоевропейцев, египтяне под руководством правителя Фив, будущего фараона Яхмоса I, сбросили иноземное иго и изгнали непрошеных гостей.

В середине второго тысячелетия некие кочевые племена вторгаются также на территорию Иранского нагорья. Это были будущие древние мидийцы и персы, чьи потомки составят правящий слой Великой персидской державы, вплоть до захвата ее Александром Македонским. Как и прочие арии, данные этносы принадлежали к североевропейскому антропологическому типу, но, оказавшись среди южноевропеоидов, впоследствии превратились в современных темноволосых и смуглых персов и азербайджанцев. Кстати, название государства – «Иран», в оригинале «Аиран», в переводе значит всего лишь «страна ариев». О том, откуда пришли захватчики, свидетельствует начальный смысл терминов, определяющих у древних персов стороны света. «Юг» – это всегда то, что впереди, «север» – позади.

Как полагают ученые, этносы, покорившие Иран, были лишь одной из волн, возможно, наиболее поздней, арийского нашествия на Средний Восток. Приход персов и мидийцев заставил их родственников – индоариев, во главе со своими вождями, покинуть эти места и, преодолев многочисленные горные перевалы и бескрайние пустыни, отправиться в тропическую Индию. Будущие классические арии двигались на своих верных колесницах с территории Иранского нагорья и Афганистана. На санскрите (древнеиндийском наречии) «пурва – восток» поначалу значило «передний», а «пашчима – запад» – «задний» ^{{80, 137}}. Желая избежать смешения с местными дравидскими народами, творцы Вед и Махабхараты создали на Севере полуострова Индостан кастовое общество, где «белые» индоевропейцы стали жрецами-брахманами и воинами-кшатриями, превратив местное население в низшие, подчиненные им варны. Впрочем, природу обмануть невозможно, время успешно растворило арийский субстрат в море темнокожего населения Индии. Хотя и поныне среди представителей высших каст здесь изредка встречаются те, кто антропологически близок к своим северным предкам. Но, в основном, от индоариев остался лишь язык – санскрит, а также их бессмертная культура.

Как видим, с начала II тысячелетия, а может и раньше, индоевропейские народы ведут одно грандиозное наступление на Юг по всему фронту: от Балкан до тропической Азии. Это было их время – эпоха боевых колесниц.