Текст книги "Информационная война и геополитика"

Автор книги: Игорь Панарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

Для иллюстрации дезинформационных мер гитлеровцев приведем несколько кратких выдержек из документов:

«Указания ОКВ. Управлению военной разведки и контрразведки.

В ближайшие недели концентрация войск на Востоке значительно увеличится… Из этих наших перегруппировок у России ни в коем случае не должно сложиться впечатление, что мы подготавливаем наступление на Восток…

Для работы собственной разведки, как и для возможных ответов на запросы русской разведки, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями:

1. Маскировать общую численность немецких войск на Востоке, по возможности распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижения войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием…

2. Создавать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы генерал-губернаторства… и что концентрация войск на Севере относительно невелика…» И далее много мер такого же рода.

«Распоряжение начальника штаба верховного главнокомандования вооруженных сил от 12 мая 1941 г. по проведению второй фазы дезинформации противника в целях сохранения скрытности сосредоточения сил против Советского Союза.

1. Вторая фаза дезинформации противника начинается с введением максимально уплотненного графика движения эшелонов 22 мая. В этот момент усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть в повышенной мере направлены на то, чтобы представить сосредоточение сил к операции «Барбаросса» как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение… противника. По этой же причине необходимо особенно энергично продолжать подготовку к нападению на Англию…

2. Все наши усилия окажутся напрасными, если немецкие войска определенно узнают о предстоящем нападении и распространят эти сведения по стране. Распоряжения по этому вопросу должны разрабатываться для всех вооруженных сил в централизованном порядке…

…Вскоре на ряд министерств будут возложены задания, связанные с демонстративными действиями против Англии…» И так далее.

Таким образом, и своим войскам гитлеровское командование карты не открывало. На французском побережье с полным напряжением шла подготовка операции вторжения «Морской лев». А когда подготовка по плану «Барбаросса» была завершена, пишет немецкий генерал Циммерман, «в начале июня в ставку главного командования немецкими войсками Запада прибыл порученец начальника генерального штаба сухопутных войск и сообщил собравшимся офицерам, что все проделанные подготовительные работы являются просто мероприятием, необходимым для введения противника в заблуждение, и что теперь их можно прекратить… Все эти приготовления проводились только в целях маскировки готовящейся Восточной кампании, которая в ту пору являлась для верховного главнокомандующего уже решенным делом».

Следует признать, что немецкое руководство в проведении дезинформации показало высокий профессионализм.

Надо сказать, что наша разведка на первый взгляд передавала очень точную информацию о сроках нападения. Кто не знает о сообщениях Р. Зорге, других разведчиков? В массовом сознании неколебимо утвержден стереотип: точнейшие сообщения по этому вопросу сыпались как из рога изобилия. Но реальность куда сложнее.

С конца 1940 года в Центр поступали противоречивые сведения о сроках начала войны. Война, указывалось в них, начнется во второй половине 1941 года, весной 1941 года. С февраля 1941 года стали поступать более конкретные сроки: начало войны – в мае—июне 1941 года. В марте точность сообщений возрастает: война начнется в период с середины мая по середину июня 1941 года. Все это, надо признать, хотя и не очень конкретно, но достаточно точно. Правда, эту идиллию все более точных сообщений портят сообщения куда менее точные: война начнется в любой момент, то есть, значит, и в марте; нападение произойдет после заключения мира с Англией (Зорге, Старшина и другие). С мая 1941 года характер этой информации несколько меняется. Ее уже нельзя назвать не очень точной. Она становится ложной. Сообщается, что нападение произойдет в середине мая, в конце мая. Причем эта информация поступает за считанные дни до называемого срока вторжения. Например, Р. Зорге 21 мая сообщает о начале войны в конце мая. Это —«деза», потому что 30 апреля Гитлер установил срок нападения – 22 июня. Когда проходят эти сроки начала войны, наши разведчики, естественно, начинают сообщать о новых: вторая половина июня, после окончания сельскохозяйственных работ, 15–20 июня, 20–25 июня, 22 июня. Если учесть все имеющиеся сообщения о более или менее конкретных сроках нападения, то можно увидеть интересную картину – постоянное «скольжение» информации по календарю. И это «скольжение» наряду с потоком неточной и просто ложной информации надежно «топит» точную информацию.

Представим: один указанный срок начала войны проходит, другой – проходит, третий – проходит. А войны все нет. То, что ее нет, это конечно же очень хорошо. Но то, что наша разведка дает явно неверную информацию, – очень плохо, так как приходится оставаться в неведении по важнейшему вопросу. Какова могла быть реакция нашего политического и военного руководства? Вздох облегчения? Наверное. Поддержание в постоянном напряжении? Безусловно. Но способствовало ли это поддержанию доверия к нашей разведке, к ее информаторам, к источникам информации, которыми пользовались наши разведчики?

А что советская разведка сообщала о мощи германской армии, предназначенной для вторжения в СССР? По этому вопросу Центр получал совершенно фантастическую информацию. 8 декабря 1940 года полномочный представитель СССР в Германии В. Г. Деканозов получил анонимное письмо, в котором говорилось: «К весне 1941 года германская армия будет насчитывать 10–12 миллионов человек. Кроме того, трудовые резервы, СС, СА и полиция составят еще 2 миллиона, которые будут втянуты в военные действия. Всего Германия выставит 14 миллионов, ее союзники – еще 4 миллиона». «Итого – 18 миллионов». Напомним, что на 22 июня 1941 года германская армия, предназначенная для вторжения в СССР, составила 4,6 миллиона человек, а с учетом Финляндии, Румынии и Венгрии – 5,5 миллиона человек. Таким образом, содержание анонимного письма находилось в прямом согласии с требованиями «Указания» ОКБ о создании преувеличенных представлений о силе немецких войск.

Другие информации, поступившие почти одновременно, показывают нам другую крайность этих фантазий. Первая из них получена 3 июня 1941 года от японского корреспондента в Москве Маэсиба, который в разговоре заявил, что Германия сосредоточила на границах с СССР

150 дивизий по 10 тысяч человек. Если общее число дивизий указано достаточно точно (их было всего 153), то численность немецкой дивизии занижена примерно на треть, что просто обесценивает точность первой цифры и делает невозможным точный подсчет общей численности вражеской армии. 150 дивизий по 10 тысяч человек – 1,5 миллиона. Налицо явное преуменьшение силы агрессора. А ведь до войны осталось всего три недели! При этом, заметьте, сроки нападения указаны точно – 15–20 июня. Хорошо знакомая по другим сообщениям картина: точная информация о сроках нападения и дезинформация о силе удара или стратегическом плане. Впрочем, одно тесно связано с другим.

Аналогичную информацию в начале июня 1941 года передал и Р. Зорге: «На восточной границе сосредоточено от 170 до 190 дивизий. Все они либо танковые, либо механизированные». Фашистам очень хотелось создать преувеличенное представление о силе вермахта, особенно о бронетанковых силах? Пожалуйста! Перед нами такое преувеличение, особенно по бронетанковым силам. Оказывается, что в вермахте все 100 % дивизий либо танковые, либо механизированные. Как в Москве должны были отнестись к этой информации? У немцев нет пехоты? Они хотят воевать без пехоты? (В вермахте на 22 июня 1941 года было всего 19 танковых и 14 механизированных дивизий.) Кто в это поверит?! И снова налицо интересное сочетание точной и ложной информации. Что предусматривалось еще «Указаниями» ОКВ от 6 сентября 1940 года. Между прочим, Р. Зорге получил эту информацию от немецкого военного атташе в Бангкоке Шоля, то есть от одного из тех функционеров разведки МИД Германии, которым известная инструкция прямо вменяла в обязанность «поощрять всякие фантазии» о силе немецкой армии.

Как видим, Сталину непросто было разобраться, где истина, когда так по-разному докладывают самые компетентные в этих делах руководители.

Вот мнение по данному вопросу Г. К. Жукова, занимавшего перед войной пост начальника Генерального штаба (см.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 3-х томах. Т. 1. – 8-е изд. – М. – 303 с.):

«20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности. В этом документе излагались некоторые варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. В документе указывается, что «начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года». Однако выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, снимали все их значение и вводили И. В. Сталина в заблуждение.

В конце своего доклада генерал Ф. И. Голиков писал: «Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки» (с. 196).

6 мая 1941 года И. В. Сталину направил записку народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Л. Кузнецов, в которой говорил о подготовке немцами вторжения в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Данные, изложенные в этом документе, также имели исключительную ценность. Однако выводы адмирала Г. И. Кузнецова не соответствовали приводимым им же фактам и дезинформировали И. В. Сталина. «Полагаю, – говорилось в записке Г. И. Кузнецова, – что сведения являются ложными и специально направлены по тому руслу с тем, чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР» (с. 216).

Аналогичного мнения придерживался и Маршал Советского Союза Василевский, считавший, что наши разведорганы не смогли в должной мере объективно оценивать поступавшую информацию о военных приготовлениях фашистской Германии (см.: Василевский А. М. Дело всей жизни. Кн. 1. – 6 изд. – М., 1988, с. 118).

А вот как действовала разведка НКВД, по мнению одного из ее руководителей Павла Судоплатова (см.: Павел Судоплатов. Разведка и Кремль. – М., 1996):

С. 134. «Разведка НКВД сообщала об угрозе войны с ноября 1940 года. Хотя полученные данные изобличали намерения Гитлера напасть на Советский Союз, однако многие сообщения ПРОТИВОРЕЧИЛИ ДРУГ ДРУГУ».

С. 141. «Сообщения разведки о возможном начале немецкого вторжения были противоречивы. Так, Зорге сообщал из Токио, что вторжение планируется на 1 июня. В то же время наша резидентура из Берлина сообщала, что вторжение планируется на 15 июня. До этого, 11 марта, военная разведка докладывала, что немецкое вторжение намечено на весну».

В книге «Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР», основанной на архивных документах, отмечается следующее:

С. 11. «С марта 1941 года поток информации, поступавшей от источников берлинской и других резидентур, о военных приготовлениях Германии резко усилился. Увеличился и объем данных, получаемых контрразведывательными органами. Суммарный анализ всей этой информации позволял сделать вывод о том, что германское руководство приняло политическое решение о нападении на Советский Союз. Приводимые в сборнике документы убедительно об этом свидетельствуют. Однако внешняя разведка и контрразведка ТОГДА НЕ ОЦЕНИЛИ СОВОКУПНОСТИ ДОБЫТЫХ СВЕДЕНИЙ, НЕ ПРОАНАЛИЗИРОВАЛИ ПОСТУПИВШЕЙ ИНФОРМАЦИИ, НЕ СДЕЛАЛИ НЕОБХОДИМОГО ВЫВОДА. В те времена существовал порядок докладывать руководству страны каждый материал в отдельности, как правило, в том виде, в каком он поступал, БЕЗ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ОЦЕНКИ И КОММЕНТАРИЕВ. Определялась лишь степень надежности источника и достоверность полученных данных».

С. 12. Будучи доложенной руководству страны в разобщенном виде, информация о военных приготовлениях НЕ СОЗДАВАЛА УБЕДИТЕЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОЙ КАРТИНЫ ПРОИСХОДЯЩИХ СОБЫТИЙ, НЕ ОТВЕЧАЛА НА ГЛАВНЫЙ ВОПРОС: С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ ЭТИ ПРИГОТОВЛЕНИЯ ОСУЩЕСТВЛЯЮТСЯ, ПРИНЯТО ЛИ ПРАВИТЕЛЯМИ ГЕРМАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ О НАПАДЕНИИ, КОГДА СЛЕДУЕТ ОЖИДАТЬ АГРЕССИИ, КАКОВЫ БУДУТ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ, ТАКТИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ ВЕДЕНИЯ ПРОТИВНИКОМ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ. Для убедительного ответа на эти вопросы требовалась ГЛУБОКАЯ АНАЛИТИЧЕСКАЯ РАБОТА.

22 июня 2001 года газета «ИЗВЕСТИЯ» напечатала интервью с историком Юрием Нежниковым, который рассказал о недавно рассекреченных документах внешнеполитической разведки СССР.

К 21 июня 1941 года о точной или приблизительной дате нападения Германии на СССР Сталин получил три сообщения политической разведки и четыре – военной.

Однако советская разведка до этого называла ШЕСТЬ РАЗНЫХ СРОКОВ нападения на СССР. Ни один из этих сроков не подтвердился. Более того, к 21 июня 1941 года разведка четырежды КРУПНО ОШИБАЛАСЬ В СВОИХ ПРОГНОЗАХ. Сталин ей не очень доверял.

1. Ввод германских войск в Австрию 12 марта 1938 года стал неожиданностью для СССР.

2. Сведений о мюнхенском сговоре западных стран (США, Англии, Франции) по поводу оккупации Чехословакии Германией в 1938 году не удалось добыть. Более того, именно в дни подписания соглашений наша разведка предупреждала о близости войны.

3. Информацию о подготовке нападения Германии на Польшу разведка также получить не смогла.

4. Разведка не смогла предупредить о подготовке нападения Германии на Францию 10 мая 1940 года.

Однако, на наш взгляд, нельзя очевидный просчет в аналитической оценке предвоенной ситуации сводить только лишь к неудовлетворительной работе разведорганов, спецслужб. Не было центра стратегического анализа и в государстве. Был лишь интеллектуальный профессионализм Сталина!

Сталину и Жукову пришлось приложить немало усилий, чтобы разобраться в головоломном потоке точной и лживой информации и начать с 12 июня, за 10 суток до войны, вывод частей Красной Армии на позиции, предназначенные им по плану обороны границы, начать минирование дорог, мостов, вывод фронтовых управлений на основные командные пункты и т. д. и т. п. Не в ночь с 21 на 22 июня совершенно внезапно для нее самой была поднята по тревоге Красная Армия. Последние предвоенные 7—10 дней она жила ожиданием этой тревоги и под– готовкой к ней.

ГЛАВА 12 ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА СССР И США

Информационное противоборство в конце XX века стало важнейшим геополитическим фактором, определяющим судьбы стран и цивилизаций. Поражение СССР в «холодной войне» – это поражение в информационно– идеологической войне.

В период 1945–1953 годов Вашингтон провел серии реорганизаций аппарата внешнеполитической пропаганды. В начале 1946 года функции упраздненного органа военных лет – управления военной информации – передаются государственному департаменту, в 66 посольствах США за рубежом учреждаются должности советников по связям с общественностью. С февраля 1947 года «Голос Америки» начинает вещание на русском языке, которое продолжается и сегодня. В январе 1953 года, уже через 6 дней после прихода в Белый дом, Д. Эйзенхауэр учредил президентскую комиссию по международной информационной деятельности во главе с нью-йоркским банкиром и бывшим руководящим работником американской разведки У. – Г. Джексоном. Суть рекомендаций комиссии Джексона заключалась в том, что «психологическая война» против социалистических стран не может осуществляться каким-либо ведомством Вашингтона, а должна быть общей задачей всех внешнеполитических учреждений. В соответствии с рекомендациями комиссии был создан координационный орган при Совете национальной безопасности США. Появилась специальная должность помощника президента по вопросам «психологической войны». 1 августа 1953 года конгресс США в соответствии с посланием президента Эйзенхауэра принял решение о создании Информационного агентства Соединенных Штатов (ЮСИА). Директор ЮСИА подчинялся президенту США. Тем самым закончился длившийся 8 лет период организационных поисков оптимальной формы осуществления комплексного внешнеполитического информационно-психологического воздействия в интересах обеспечения глобального доминирования США.

Уже в середине 50-х годов советская политическая элита оказалась не готова к жесткому информационно– психологическому противоборству с американской элитой. Негативна роль Н. Хрущева, который подверг критике геополитические идеи И. Сталина и начал новые гонения на православие. Он прекратил реализацию доктрины «Москва – Третий Рим», разрушил организационно– аналитическую школу И. Сталина. Именно это и привело к колоссальному геополитическому поражению – распаду СССР. А в США, наоборот, уделялось повышенное внимание стратегическому анализу. Например, конгресс США принял Закон о стратегическом планировании, и американские чиновники были обязаны заниматься стратегическим анализом, планированием по определенному регламенту.

В США в высшей политической элите сформировались блестящие аналитики и стратеги. Прежде всего, это Аллен Даллес.

А. Даллес (1893–1969), директор ЦРУ (1953–1961), сформулировал основные стратегические цели ведения информационно-идеологической войны против СССР– России (они до сих пор реализуются в отношении России).

СПРАВКА

А. ДАЛЛЕС – племянник одного и брат другого госсекретаря США. С 1916 года – на дипломатической работе (Вена, Берн). Участвовал в работе мирной конференции в Версале. С 1922 по 1926 год возглавлял управление ближневосточной политики госдепартамента США. С 1926 года – сотрудник юридической фирмы.

С 1942 года – представитель правления стратегических служб США в Швейцарии, реально руководил американской разведкой в Европе (псевдоним Мистер Бул). Именно А. ДАЛЛЕС проводил сепаратные переговоры в Швейцарии с начальником штаба СС, личным представителем Г. Гиммлера, генералом К. Вольфом. На этом сюжете построен замечательный фильм «СЕМНАДЦАТЬ МГНОВЕНИЙ ВЕСНЫ». С 1946 по 1969 год – руководитель Совета по международным отношениям.

С 1951 года – заместитель директора ЦРУ по агентурной разведке и тайным операциям. В 1953–1961 годах – директор ЦРУ (имел прозвище Великий Старик).

СТРАТЕГИЯ ДАЛЛЕСА

«Посеяв там (в Советском Союзе) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить.

Как? Мы найдем единомышленников… Найдем союзников – помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели САМОГО НЕПОКОРНОГО НА ЗЕМЛЕ НАРОДА, окончательного, необратимого угасания его самосознания… Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать КУЛЬТ СЕКСА, НАСИЛИЯ, САДИЗМА, ПРЕДАТЕЛЬСТВ – словом, всякой безнравственности (последние 15 лет эти цели А. Даллеса полностью реализуются на российских телеканалах. – Прим. авт.).

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху…

Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель…

Честность и порядочность будут осмеиваться и превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратив в посмешище. Найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества».

18 августа 1948 года Совет национальной безопасности США по инициативе А. Даллеса принял директиву 20/1 «Цели США в войне против России». Эта директива была впервые опубликована в США в 1978 году в сборнике «Сдерживание. Документы об американской политике и стратегии 1945–1950 гг.». Несколько цитат из этого документа, которые касаются будущего посткоммунистической России:

«Так какие цели мы должны искать в отношении ЛЮБОЙ НЕКОММУНИСТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ, которая может возникнуть на части или всей русской территории в результате событий войны (политической, то есть информационной. – Прим. авт.)?

Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо от ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВЫ ЛЮБОГО ТАКОГО НЕКОММУНИСТИЧЕСКОГО РЕЖИМА и НЕЗАВИСИМО от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу демократии и либерализму… мы ДОЛЖНЫ СОЗДАВАТЬ АВТОМАТИЧЕСКИЕ ГАРАНТИИ, обеспечивающие, чтобы ДАЖЕ НЕКОММУНИСТИЧЕСКИЙ И НОМИНАЛЬНО ДРУЖЕСТВЕННЫЙ К НАМ РЕЖИМ:

А) НЕ ИМЕЛ БОЛЬШОЙ ВОЕННОЙ МОЩИ

Б) В ЭКОНОМИЧЕСКОМ ОТНОШЕНИИ СИЛЬНО ЗАВИСЕЛ ОТ ВНЕШНЕГО МИРА

В) НЕ ИМЕЛ СЕРЬЕЗНОЙ ВЛАСТИ НАД ГЛАВНЫМИ НАЦИОНАЛЬНЫМИ МЕНЬШИНСТВАМИ

Г) НЕ УСТАНОВИЛ НИЧЕГО ПОХОЖЕГО НА ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС (То есть они очень боялись и по-прежнему боятся российского информационного противодействия. – Прим. авт.)

В случае если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы ЭТИ УСЛОВИЯ БЫЛИ НАВЯЗАНЫ НЕ ОСКОРБИТЕЛЬНЫМ ИЛИ УНИЗИТЕЛЬНЫМ СПОСОБОМ.

НО МЫ ОБЯЗАНЫ НЕ МЫТЬЕМ, ТАК КАТАНЬЕМ НАВЯЗАТЬ ИХ ДЛЯ ЗАЩИТЫ НАШИХ ИНТЕРЕСОВ».

Итак, уважаемые читатели, перед вами предельно циничный план борьбы против России, против ЛЮБОЙ РОССИИ (СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ, ЛИБЕРАЛЬНОЙ, ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ, АВТОРИТАРНОЙ). Этот план реализуется и сегодня, прежде всего средствами ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ.

Только очень наивные люди могут думать, будто США в ходе информационной войны против СССР руководствовались некими «общечеловеческими ценностями». Американцы исходили из идеи максимальной полезности для себя.

З. Бжезинский в своей книге «План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР», опубликованной в Вашингтоне в 1976 году, заявил о том, что исходный пункт «холодной войны» – геополитическая борьба за Евразию.

Стратегическая задача американцев – опять столкнуть Германию с Россией, вновь добиться раскола Евразии с помощью проведения стратегических информационных операций («цветных революций») по смене неугодных политических режимов. Осуществляя дистанционное управление конфликтами в Евразии, США наконец получат возможность сосредоточиться на назревшей структурной модернизации экономики и выходе из системного кризиса.

* * *

США выиграли оперативную битву за Евразию. Но геополитическое сражение им выиграть не удастся.

История знает немало примеров, когда неверно выбранная геополитическая стратегия приводила страну к упадку, причем не в военное, а в мирное время. Ярчайший пример конца XX века – распад СССР.

СИСТЕМА ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ В СССР

Советский Союз обладал большим потенциалом в сфере идеологического противоборства. Однако в СССР отсутствовали мощные структуры стратегического анализа. Особенно ярко это проявилось после смерти великого геополитика И. Сталина. Лишь ЦК КПСС предпринимал попытки создания таких подразделений, да и то в основном неудачные.

Но и ЦК КПСС занимался только идеологической войной, а против СССР вели информационную войну (то есть воздействие противника шло гораздо в более широком спектре, чем у органов советской внешнеполитической пропаганды). Кроме того, ключевым моментом в информационном противоборстве является анализ. А как раз аналитическое сопровождение внешнеполитических действий было ключевым моментом стратегии действий США, а не СССР.

Основным органом внешнеполитической пропаганды СССР являлось Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС), единая государственная информационная система, основанная в 1925 году.

Ежедневно ТАСС готовил и передавал 300–320 внутрисоюзных и международных сообщений. Главная редакция информации для заграницы (ГРИДЗ) готовила на 6 языках (русском, английском, французском, немецком, португальском и арабском) специальные материалы для 115 стран мира (то есть для 73 % стран).

ТАСС являлся мощным средством ведения идеологической работы на внешнеполитическом направлении, обеспечивал мировых потребителей информации оперативными и точными сведениями о СССР. Однако характер его деятельности как официального органа правительственной информации существенно снижал информационные возможности пропаганды, не давал выйти за рамки идеологии.

Специальная задача – информировать находящихся в СССР иностранцев, а также зарубежную общественность о жизни советского народа и внешней политике СССР – была поставлена перед новым изданием – газетой «Москоу ньюс», которая начала выходить с октября 1930 года. С 1934 года стала выпускаться газета «Нувель де Моску», называвшаяся вначале «Журналь де Моску».

Агентство печати «Новости» (АПН), созданное в качестве общественной информационной службы в феврале 1961 года Союзом журналистов СССР, Союзом писателей СССР, Союзом советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами и Всесоюзным обществом «Знание», имело иной статус, нежели другие информационные агентства, государственные либо частные.

АПН, созданное на базе Совинформбюро, готовило и распространяло материалы аналитического характера, отвечающие целям долговременного информационного воздействия на зарубежного потребителя информации (переводы на иностранные языки текстов официальных документов и выступлений руководства СССР, интервью, обзоры, комментарии, брошюры, книги и т. д.), долгое время оставаясь для него sui generis – «витриной социализма». Как нельзя лучше отражал внешнюю направленность информационного потока, суть активного информационного влияния на зарубежную аудиторию девиз агентства: «Информация на благо мира, на благо дружбы между народами». Он указывал на основную цель, поставленную государством, – формировать положительный образ СССР. В странах со слабо– и среднеразвитой информационной, пропагандистской инфраструктурой, технологиями массовой информации и коммуникации, психологии СССР небезуспешно реализовывал данную установку.

В 1989 году АПН имело бюро, филиалы бюро и корреспондентские пункты в 90 странах мира (58 % стран мира на тот момент), а также 26 отделений и корреспондентских пунктов в столицах союзных республик СССР и крупных промышленно-культурных центрах страны.

Коллектив АПН в годы своего расцвета составлял свыше 4 тыс. специалистов, в качестве авторов материалов для АПН выступали более 3 тыс. советских и зарубежных политических деятелей, ученых и писателей, представителей культуры и искусства.

Агентство сотрудничало более с чем 4,5 тыс. органов информации (телеграфными агентствами, газетами и журналами, телевизионными и радиокомпаниями, издательскими фирмами) почти 120 стран, предоставляло свои материалы в 110 стран мира, выпускало для зарубежных читателей журналы и газеты на 45 языках и распространяло их в 130 странах (83 % стран мира на тот момент), причем общий годовой тираж таких изданий доходил до 2,2 млн. экземпляров.

Центральный аппарат АПН, строившийся по принципу территориальных главных редакций (стран Западной Европы, Северной Америки, Ближнего и Среднего Востока и Африки, Латинской Америки, социалистических стран), ставил своей целью довести материалы агентства до аудитории определенной страны (принцип направленности). Существовали и функциональные централизованные главные редакции: централизованных материалов, информации, периодических изданий, фотоиллюстраций, политических публикаций, переводов внутрисоюзной корреспондентской сети, отдел международных связей, группа политических обозревателей.

Организационная структура АПН полностью копировала систему центрального аппарата и заграничных учреждений МИД СССР. Таким образом, АПН создавало положительный образ государства за рубежом, в то время как Управление информации МИД СССР играло вспомогательную роль.

Оптимальной была и сама форма существования АПН как общественной организации. Это предполагало, что советские государственные органы и АПН взаимно не несут юридической ответственности за деятельность, финансовые обязательства и иные действия, а также по претензиям, обращенным друг к другу. Общественный статус позволял использовать в отношениях с другими зарубежными органами СМИ разные формы обмена материалами и распространения информации как безвозмездно, так и на коммерческой основе.

Агентством издавались информационные вестники «Советская панорама», «Международная информация», «По Советскому Союзу», «СССР: наука и техника» и др.

Непосредственно целям создания благоприятной среды для информационного воздействия на иностранную аудиторию служила и работа АПН по «оказанию содействия посещающим СССР иностранным журналистам». Ежегодно подобное содействие (в организации поездок по стране, получении интервью, подготовке материалов и т. п.) получали сотни иностранных журналистов. Для них же, а также для направления в свои бюро за рубежом АПН пять раз в неделю выпускало пресс-бюллетень «Daily Review» (переводы официальных документов правительства, выступления государственных и партийных руководителей, международные комментарии и т. д.).

Как показывает мировой опыт, данный метод работы был весьма успешен.

Структура центрального радиовещания на зарубежные страны (в системе Гостелерадио СССР) включала главную дирекцию программ, главные редакции информации и пропаганды и редакции по вещанию на отдельные страны и регионы. Охват вещания советского радио на заграницу был весьма впечатляющ: оно вело передачи на 75 языках народов мира в общей сложности более чем по 1800 часов в неделю из Москвы и столиц нескольких союзных республик. Вещание советского радио на зарубежные страны имело широкое международное признание. Некоторые специальные передачи готовились в записи для ретрансляции их местными радиостанциями в ряде стран мира, причем подчас время таких передач было фиксированно.

Это одно из немногих советских (теперь российских) средств информационного воздействия на аудиторию в зарубежных странах, которое относительно устойчиво сохранило свои позиции в мировой информационной сфере. Радиостанция «Голос России» (Иновещание) ведет свои передачи в записи и в режиме реального времени на 32 языках на 160 стран мира. В настоящий момент по этим показателям станция «Голос России» занимает третье место в мире – после Би-би-си и «Голоса Америки».