Текст книги "Викториада (СИ)"

Автор книги: Игорь Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

Царь го ры

Сборы заняли десять минут, львиная доля которых заняла возвращение и упаковка «биплика». Мы все загрузились в транспортное средство, согласно ранее купленным билетам, а точнее боевого расписания, и машина, набирая обороты, понеслась с горы в низину, где и располагался гостинично-спортивный комплекс «Валуева горка». Не успел я оглянуться, как мимо промелькнули полуразрушенные домики «Шахматово», и бронетранспортер снова въехал в тоннель из ветвей, кроны деревьев, которые нависали зеленым сводом над дорогой.

– Как въедем на территорию – сразу развернись мордой на выезд. – Прапорщик, скрючившись, стоял между передними сидениями, пытаясь рассмотреть, что творится по ходу движения. А творилось там много. В щелку между его могучим телом и Катей на переднем сидении, мне было видно: БТР проскочил домик охранника, снеся по пути перегораживающий дорогу шлагбаум, и покатился по узкой заасфальтированной дорожке между небольшими деревянными коттеджами. Справа, над нами, нависала Валуева горка с, уходящей куда-то на вершину, канатным подъёмником, слева гладь озера, и зомби… просто куча мертвяков, которые, пока ошарашено, глазели на наше неожиданное яркое появление.

– Вот тут разворачивайся.

БТР, утробно урча, нарушая все правила древней игры, заелозил по шахматной доске, по пути снеся чёрного короля.

– Боец – в башню.

Попутно наступив мне своим сорок шестым размером на ногу, протиснулся военный в кресло стрелка.

– Давай-ка по всему, что движется…

А двигалось вокруг не мало. Проблем с выбором цели практически не было. Со всех сторон к нам плелись, ковыляли, иногда бежали какой-то перекособоченной трусцой десятки, волочащих ноги или довольно шустро передвигающихся (Интересно от чего это зависит?) зомбаков.

Прапорщик прильнул к одной из бойниц по левому борту, выходящих на гору. Что он там видел – не понятно. Наконец-то застучал крупный калибр КПВТ. Я снова зажал руками уши, но грохот, казалось, проникал до самого мозга.

– Чёрт! – выругался, Борисыч. – Со склона спускаются, а те, что на самом верху – так и ходят там кругами. Что у них за хоровод такой, только ёлочки и Деда Мороза не хватает?

Он выглянул через лобовое бронестекло. В этот самый момент, наглый мертвяк залезал на острый бампер бронетранспортера, загораживая Кате весь обзор. Девушка, не выдержав его мутный взгляд, уставившийся прямо в нее, закрыла бронезаслонку.

Сергей Борисович, наконец-то, что-то высмотрел и, вернувшись в десантный отсек, постучал стрелку по колену.

– Справа впереди, на два часа, видишь коттедж?

Боец, развернув башню, что-то некоторое время выглядывал в прицел, после чего кивнул.

– Подожги его.

Заменив коробку на другую с маркировкой «Б-32» (бронебойно-зажигательные), пулеметчик открыл огонь по приговоренному домику. Результата я не видел, но судя по удовлетворенному хмыканью Борисыча, он был очень даже хорош. А когда рвануло так, что даже БТР закачался на рессорах, я понял, что результат даже предвосхитил все его ожидания.

– Ты куда там попал?

– А едрить его знает! – С чувством произнес стрелок. – Наверное, в газовый котёл.

Прапорщик прильнул к своей бойнице.

– Ой, как хорошо… Пошли, родимые, даже побежали.

Я прильнул к соседней бойнице. Дырочка была совсем маленькая, так, чтобы смог пролезть только ствол автомата, поэтому что-то разглядеть, толком, было крайне проблематично. Причем, смотреть приходилось под таким жутким углом, что у меня уже через пару минут заболела шея. Но даже этого времени мне хватило, чтобы разглядеть, как с горы кубарем катится настоящая лавина из тел. Кто-то поднимался, но снова сбивался другими желающими поучаствовать на празднике жизни и опять катился вместе со всеми вниз. Когда первые добравшиеся уже стали подниматься и появляться из-за административного корпуса, прапорщик хлопнул механика-водителя по плечу.

– Все, поехали, а то еще заблокируют.

– А с пассажиром, что делать? – В открытом окне торчала мертвая рожа, которая переключилась с закрытого окна Кати на еще открытое – водителя.

– Жми на газ, едрить тебя! – Передразнил Борисыч пулеметчика. – Какой на хрен пассажир? Свалится. Сейчас таких пассажиров сотня набежит – умаемся катать.

Второй раз говорить ему не пришлось. Машина взревела мотором и, подпрыгивая на неровностях, помчалась к выезду с территории. Пулемет еще стрелял короткими очередями пытаясь поджечь соседний домик, когда бронетранспортер вылетел на дорогу и со свистом, набирающего обороты двигателя, помчался в горку.

Пассажир свалился уже где-то за КПП. Он мужественно и цепко держался за створку бронезаслонки, но ветка березы, низко висящая над самой дорогой, смела нахала, который пытался на халяву прокатиться на вверенной нам боевой технике.

– Ну, вот… и контролёра вызывать не пришлось. – Констатировал прапорщик потерю назойливого зомбака. – Так, теперь смотри перед Шахматово крутой поворот налево… не пропусти, а то потом придется до самого поселка пилить для разворота.

Водитель только хмыкнул. Машина вылетела из растительного тоннеля и лихо, практически не сбавляя скорости, вписалась в поворот. Под колесами затрещали щебенка и валяющиеся сухие ветки. Утрамбованная грунтовка петляла по склону Валуевой горки, упорно взбираясь на ее вершину. Перегораживающий путь грузовик БТР просто подвинул мощным бронированным корпусом, протискиваясь между склоном и лежащим на боку фургоном.

Уже через пять минут бронетранспортер, устало вздохнув пневматикой, замер на автомобильной площадке перед приземистым зданием, в которые уходили толстые канаты подъёмника.

– Усё, прыехали! Поблагодарим пилота нашей авиакомпании дружным хлопаньем в ладошки. – Высказывание прапорщика, вызвало дружные улыбки. Только в моём случае она была немного вымученной.

– А что кормить не будут? – Попытался я поддержать начальника, слышанной ранее шуткой.

– Обломитесь. Полет проходил на небольшой высоте и всего десять минут.

От дружного гогота из четырех здоровых откормленных глоток в тесном отсеке боевой машины заложило уши не хуже, чем от крупнокалиберного пулемета.

– Так, хватит скалиться. Минутка юмора подошла к концу. – Командир мгновенно превратился из искрометного юмориста в сурового воина. – Отставить хихоньки и хаханьки. Выходим по одному. До сигнала еще около часа. Нам еще вершину зачищать.

Бойцы, как тараканы полезли в открытые люки. Катя вылезла через верхний и так и осталась сидеть на броне, осматриваясь вокруг. Бронетранспортер остановился на небольшой площадке, предназначенной, видимо, для грузового транспорта, обеспечивающего канатную дорогу.

Девушка в своей бейсболке козырьком назад, джинсовке и с арбалетом на коленях, всматривающаяся вдаль, снова напомнила мне того пацана на крыше троллейбусной остановки, которого я впервые увидел. Только пацан был уж больно симпатичный. Эту мысль прервал прапорщик. Он вскарабкался на броню и встал рядом с дочерью. Вид с горы открывался шикарный. Даже лучше, чем с бункера. Гора доминировала над огромной площадью. На север, откуда предположению должен прийти сигнал, были сплошные лесистые холмы, теряющиеся вдали в дымке. А с юга, куда уходил склон курортного горнолыжного спуска, ярким голубым пятном с отражающимися в нем редкими облаками украшало вид огромное озеро. Коттеджи спускались со склона к его берегу, создавая умиротворенный идеалистический пейзаж. Немного портили картинку два догорающих домика и бродящие вокруг них толпы мертвяков, но в целом вид был шикарный.

Борисыч, спрыгнув с БТРа, постучал по лобовому стеклу.

– Машину разверни на выезд. Один боец в башню и верти ей, как вентилятором. – Пулеметчик, тот же, который оттоптал мне ноги, утвердительно кивнул. – Чтобы ничего не пропустил. Но больше внимания на дорогу. Огонь не открывать! Что-то заметите – доклад. Двое на склон. Там тихо, все на шоу внизу, которое мы им устроили, но мало ли… Огнестрел в крайнем случае… Всем понятно? Пристрелю лично того, кто пальнет без приказа. – Бойцы кивнули и, молча, достали свои тесаки, демонстративно убрав свои «укороты» за спину. – Теперь ты… – он скептически осмотрел мою фигуру. – Остаешься возле машины, готовь аппаратуру, но посматривай на северный склон. Он крутой для толпы, но одиночки могут вскарабкаться. Мы с Катей зачистим вершину и вернемся к тебе. Связь по третьему каналу. – Он постучал по переговорнику на ремешке разгрузки, и я покосился на такую же черную коробочку на своей груди и сразу же переключил тумблер на цифру три. – Ну что стоим? Все за дело.

С брони спорхнула тень Кати, мягко и бесшумно приземлившись на бетонное покрытие стоянки, трусцой побежала в сторону станции канатной дороги. За ней уверенной мягкой тигриной походкой пошел ее отец, забирая чуть в сторону северного склона. Два бойца направились в сторону южного склона, по пути «успокоив» одного ползающего зомби с обглоданными ногами. Взревел турбиной, бронетранспортер медленно заерзал по тесной для него стоянке, разворачиваясь на выезд. Загудела сервомотрчиками башня, прокрутившись на триста шестьдесят градусов, обрисовав стволом полный круг, грозно уставилась пулеметом по ходу курса. Один я стоял, как дурак, и не знал, чем себя занять. До сигнала было еще более получаса, и доставать пеленгаторную антенну, а потом таскаться с ней я не хотел. Когда двигатель БТРа заглушили, установилась тишина… просто оглушающая тишина. Мои напарники растворились в этой вязкой тишине, и было полное ощущение, что я стою один на холме. Один на весь мир.

Тишина и только на пределе слышимости какой-то звук… похожий на мантру медитирующих монахов. ОУММММММ… Вначале мне показалось, что так звучит сама тишина. И это вот «ОУМММ» у меня в черепушке, но, повертев головой, я определил, что звук исходит со стороны канатной станции. Там, где скрылись Катя со своим отцом. Она со стороны входа, а он с тыльной стороны. Чем дальше я вслушивался, тем больше меня этот звук напрягал. Было в нём что-то завораживающе-манящее. Я стал себя уговаривать. «Ну, мало ли что там может гудеть. Может двигатель «канатки» работает или какой-нибудь генератор еще «жив». Я почти убедил себя, что имеется вполне реальное объяснение этому звуку и кто-кто, а уж Борисыч – матерый воин точно знает, что там так гудит. Или мне казалось от того, что я все внимание отдавал ему, или действительно звук стал громче. Это ОУМММММММ уже просто разрывало мозг…

Пронзительный женский визг, и следующее, когда я себя осознаю, что со всех ног несусь в сторону канатной станции. Естественно я первым не успел. Катя стояла с расширенными от ужаса и удивления глазами и указывала пальцем на приоткрытую дверь. Рядом стоял ее отец, держа ее за плечи.

– Что там? Мертвяк?

Катя кивнула, а потом отрицательно затрясла головой. В глазах читалось скорее удивление, чем страх. Прапорщик уверенным движением спрятал дочь за своей спиной и крадущейся походкой подошел к двери. Острием лезвия своего тесака приоткрыл створку и заглянул внутрь. Я не смог отказать своему любопытству и засунул нос через его плечо.

Первое что меня поразило – это то, что в этот любопытный нос ударил удушливый запах разлагающихся тел. В голове, заполняя все извилины мозга, зазвучал этот же звук. Он не стал громче, он стал мощнее, где-то на уровне инфразвука, и казалось, что от него вибрирует даже створка дверей. Дверь выводила на металлический пандус, который шел вокруг всего помещения. А внизу на бетонном полу стоял механизм, к которому тянулся стальной канат с висевшими на нем сидениями. Вся эта конструкция была облеплена мертвяками. Они слились в одно целое: торчали головы, руки, ноги. Было непонятно как, почему и главное зачем, но все это слилось одно единое существо, от которого и шел этот жуткий звук.

Ровно секунду Борисыч полюбовался на всё это непотребство и также, крадучись, словно боясь разбудить уставшего товарища, сделал шаг назад, и, конечно же, двинул мне своим мощным плечом по носу. Я издал какой-то булькающий звук, но, получив в ответ испепеляющий взгляд начальника, тут же проглотил его. Так мы и отходили от двери, на цыпочках, только я еще держался за пострадавший нос. Добравшись до Кати, прапорщик указал всем отходить к машине и уже по пути зашипел на меня рассерженным котом.

– Какого хрена ты тут делаешь? Тебе где сказали находиться – что делать?

– Так Катя же… – Попытался оправдаться я.

– Катя прекрасно может сама за себя постоять, и ее прикрываю я, а благодаря тебе машина оказалась с севера не прикрыта. Да и до сигнала пять минут, а ты не готов.

«Точно же – сигнал!» От мысли, что я опоздаю – меня бросило в пот. Я помчался к бронетранспортеру быстрее, чем на Катин визг.

Конечно же, Борисыч несколько преувеличил. Времени было еще вагон и маленькая тележка. Ну, не вагон, конечно, но вполне хватило на: приготовить аппаратуру, карту и компас, да еще и многострадальный любопытный нос почесать и в других не менее важных местах. В общем, всё прошло как нельзя лучше. Сигнал появился в точно назначенное время, и направление на его источник было четко зафиксировано на карте. Новенький заштрихованный сектор вытянулся на север. Ну, почти на север – пять – десять градусов по азимуту. Две зоны пересеклись где-то на севере примерно в пятидесяти километрах от Валуевой горки. В принципе этого было уже достаточно. Если вторая группа успешно отсканирует сигнал со своей точки, то зона сократиться на несколько сотен квадратных километров.

– Я догадываюсь, где это. – От голоса командира я аж подпрыгнул. Увлекшись процедурой сканирования, я не заметил, что всё это время за моей спиной стояла семейная парочка.

– Вы бы хоть покашляли что ли… Ходите как тени.

Отец и дочь переглянулись и хлопнули друг другу по пятюне.

– А ты локаторы свои не выключай. А то сожрут – и не услышишь. Так вот, я знаю это место – там закрытая зона. Звучит как: «Национальный заповедник». Огромная территория. Там можно и авианосец спрятать и год искать будешь.

После этого высказывания легче не стало. Я с сомнением посмотрел на участок карты, попадающий на заштрихованный сектор, обозначенный, как сплошной лесной массив на мало гористой местности.

– Общий сбор. – Команду по рации подтвердили отсутствующие бойцы и уже через пару минут два бойца материализовались возле транспорта. – Так, все в сборе. Грузимся, а у меня еще маленькое дельце осталось. – Он поднял с земли, лежащую, зеленую трубу (наверное, достал пока я с пеленгом возился) и пошел в сторону канатной станции.

Дальше события стали развиваться со скоростью потерявшего тормоза, мчащегося с горы локомотива. Подойдя на расстояние выстрела, прапорщик навел свою трубу на приоткрытую дверь и нажал на спуск. Труба пыхнула зарядом, и снаряд улетел внутрь помещения. Огромный огненный шар охватил все здание. Вой из тысяч глоток взорвал мой мозг. Этот же вой подхватили тысячи глоток внизу горы. Борисыч оглянулся и со всех ног припустил в сторону БТРа.

– Заводись! – Крикнул он еще на бегу, последним заскочил в распахнутый люк в брюхе машины, и, замыкая его, проорал во всю глотку. – Ходу! Ходу! Там такое началось.

Бронетранспортер, набирая обороты, покатился по дорожке вниз с горы.

– Что началось? – Не утерпел я.

– Я когда «Шмелем» это чудище подпалил, зомбаки внизу как сума сошли. Ломанулись в гору, словно им шило в задницу воткнули. Они минут через пять уже тут будут. Поэтому… – Он перевел дыхание. – Матаем отседова поскорее. А если они на перекресток быстрее нас…

Мысль, наверное, пришла в голову всем одновременно, поэтому водитель нажал на газ, и тяжелая машина помчалась как угорелая, по пути сметя с дороги в овраг остатки фургона. Мы успели в последний момент. Бронетранспортер выскочил перед самым носом первых выбегающих мертвяков, с визгом тормозов вписался в поворот и помчался в сторону «Шахматово».

Глава 16

Каково это быть «Белой вороной», и как с этим бороться .

Обратную дорогу помню плохо. Прошла она в полудреме с перерывами на пару небольших стад, которые пришлось объезжать по второстепенным трассам. Люди ко всему привыкают, даже к толпам бродящих по планете мертвецов. Наверное, и у меня количество переросло в качество, и зомби превратились в неизбежное неудобство, к которому просто необходимо относиться снисходительно. Как к комарам в лесу или пиявкам в озере. Ну, есть они и что теперь – не купаться или грибов не собирать? «Да, искупнуться сейчас было бы не плохо, хотя рановато вообще-то – апрель ведь». Я открыл глаза – в десантном отсеке стоял полумрак, подсвечиваемый тусклыми плафонами, и все мои попутчики дремали, развалившись на своих тесных сиденьях, вытянув ноги в узкий проход.

Прапорщик выглянул через плечо водителя в лобовое стекло и, зевнув, многозначительно произнес: – Только город объехали, еще полчаса, где-то, трястись.

Наверное, вопрос читался в моих глазах, поэтому Борисыч и ответил на него.

Я удовлетворенно кивнул. – Ну, и, слава Богу. Главное подальше от этих уродов. У меня до сих пор вопль этого монстра в ушах стоит.

– Ну, этих уродов и у нас хватает… – Борисыч замолчал от внезапно пришедшей в голову мысли. – Постой, какой вопль? Эти внизу завыли, а монстр молчал.

Пришла моя очередь выкатить глаза от удивления.

– Давай-ка с этого момента поподробнее. – Начальник поерзал на узкой седушке, чтобы усесться удобнее.

Понятно, опять я оказался белой вороной с большими отклонениями в ауре. Я вздохнул и выдал всё: и про мычание, которое услышал возле БТРа и про вибрацию всего вокруг от него и про вопль монстра во время взрыва, от которого у меня чуть башка не лопнула.

Борисыч минуту молчал, а потом повернулся к дочери.

– Что скажешь?

– Я ничего не слышала. – Для убедительности она пожала плечами.

– Интересные пироги с котятами. Их едят, а они пищат. – Он опять задумался. – А больше ты этого нигде не слышал.

– Нет. Ну, может быть… – Я попытался вспомнить свои ощущения в троллейбусе. – Вроде, как бы… Да, нет – там было так шумно, да и не до прислушивания мне тогда было. – Нет, первый раз.

– Ладно, отнесём это пока в разряд необъяснимого.

На этих словах в лобовое стекло ударил луч прожектора. Охрана, убедившись по рации, что это свои, перенесла пятно света за бронемашину. БТР медленно вполз на территорию базы. Прапорщик, не дожидаясь полной остановки, откинул люк в брюхе и выскочил наружу. Там его уже встречал Михалыч.

– Как съездили?

– Есть что рассказать. Но потом. Наши все вернулись?

– Да, часа два уже как… Ждут в оперативном зале. Тоже с приключениями покатались. Это вы задержались, мы уже волноваться начали. Вам ужин туда принести? – и, получив утвердительный кивок, пробурчал под нос. – Сейчас распоряжусь.

Проводив взглядом ушедшего в бункер Михалыча, начальник заглянул в десантный отсек боевой машины: – Ладно, мальчики и девочки, выгружаемся, сдаем оружие и сбор через полчаса в оперативном зале. Вить, карту захвати. – Это обращение было уже ко мне, и я, суетливо схватив с полки сложенную карту, утвердительно кивнул.

Не знаю, как кому, а мне, конечно, полчаса не хватило. Потом я еще немного заблудился в переходах и коридорах бункера. В общем, к моменту, когда я появился в огромной комнате, прошел уже час. Мой остывший ужин сиротливо стоял на столе, а Борисыч, львом в клетке, мерил шагами свободное пространство.

– Пардон, – смущенно произнес я, – Немного заблудился в ваших лабиринтах.

Екатерина скорчила брезгливую гримасу, а Борисыч вообще остановился и посмотрел на меня, как на говорящую тумбочку.

– Ладно. Начнем – точнее, продолжим.

Я с тоской посмотрел на тарелку с вермишелевым супом.

– Ты ешь-ешь, но уши не выключай. – Прапорщик повернулся спиной ко мне и кивнул командиру второй группы. – Продолжай, Леш.

Крепкий невысокий мужчина в модном, по нынешним местам, камуфляже откинулся на своем стуле.

– С какого момента?

– Дальше давай.

– Добрались до точки. Зачистили её. Мертвяков не так чтобы много было, но повозиться пришлось. По времени сигнала – отработали по сканированию. Карта… – он кинул на стол сложенную в плотный пакет карту. – Вооот… значит. А дальше началось веселье. Съезжаем мы с высоты, а там, на дороге народу шляется – как в городе на дневном проходе. Откуда такое стадо взялось – ума не приложу. Два часа назад пусто было, а тут набежало, словно объявление в газете прочитали. А у нас же не «бэтэр» – у нас «Уёбзик» – буханка колченогая. Напролом не попрёшь. Мы и стали вначале улицы. Пока чесали репу – что делать, тут и начался цирк с конями. Мы такого никогда не видели, а уж поверьте – повидали много. Сначала мертвяки столпились кучей, просто перегородив дорогу, но на нас никакого внимания. Прямо, даже обидно стало, словно и нет нас вообще. Ну, там, бродили, толкались, в общем, всё как обычно, а потом, мы уже собрались дать задний ход на холм, и там попытаться кустами прорваться на другую дорогу, так вот начали как-то странно раскачиваться, словно под музыку какую-то.

– А вы ничего не слышали? – Я даже не заметил, как, заслушавшись, замер с полной ложкой возле рта.

Командир группы задумался на мгновение, будто засомневался.

– Нет, не слышали. Но было это как гипноз. Нас словно потянуло к ним. Я даже водилу за плечо схватил, чтобы не вздумал поехать.

– А дальше?

– А дальше это стадо начало двигаться, Прямо так закручиваться в спираль. И таким вот хороводом ушло в сторону дворов многоэтажек. А мы посидели минут пять с открытыми ртами, а потом, опомнившись, погнали домой.

Выпавшая из моей руки ложка громко звякнула о тарелку, окатив меня каплями уже остывшего супа.

– Прошу прощения. – Я вытер рукавом лицо и, выловив из супа ложку, быстро стал доедать оставшуюся еду.

Борисыч хмыкнул: – Ну ладно, продолжим. – После чего подробно рассказал наши приключения. Я к этому моменту успел расправиться с супом, котлетой и перешел к чаю с бутербродом. Где-то на середине бутерброда его рассказ закончился и начальник, указав на меня, объявил:

– А теперь о своих ощущениях нам расскажет Виктор. – Он указал на меня, и бутерброд застрял у меня на середине.

Я с сожалением посмотрел на недоеденный кусок. Прожевал. Запил чаем. Прокашлялся и начал.

– Корче, когда вы ушли за-чи-щать (это слово военных мне казалось очень неуместным и инородным) территорию, установилась тишина, и я услышал этот звук. Он похож на… – тут я попытался подобрать слово. Ведь звук медитации буддистов они могут не знать, а на что же он похож? А вот! – Он похож на работу генератора высокого напряжения. Такой низкочастотный. И чем ближе я подходил, тем он был сильнее. А потом, когда товарищ прапорщик сжег это существо…

– Старший прапорщик. Если уж называешь меня по званию, то называй его правильно.

– Да, прошу прощения… старший… когда сжег этого монстра, я услышал визг, от которого чуть голова не лопнула. Корме меня этого никто не слышал. – Я пожал плечами, мол, что было то и было.

– Да, добавлю,– Сергей Борисович благосклонно мне кивнул. – К этому существу действительно тянуло. И требовало больших сил этому противостоять.

– Да уж! – Подтвердила Екатерина и ее аж передернуло от воспоминаний.

– Ну, а что теперь скажет наука? – Начальник перевел внимание всех на докторшу.

Мария Семёновна, сидящая в углу, вышла из летаргии, в которой она, наверное, прибывала и, прокашлявшись, начала:

– Что, мертвые собираются в группы в дневное время, мы заметили давно. Наверное, это какая-то новая стадия взаимодействия вируса с организмом, или вообще его мутация. Трудно сказать, надо материал и исследования.

– Что ты мне предлагаешь, перед тем как этого… – он задумался на секунду, пытаясь подобрать слово. – …Мегаморфа спалить – от него надо было кусочек отщипнуть? Хорошенькое дело!

– В идеале – да. – Марья Семёновна нервно поправила прическу. – Хотя, можно было попробовать кого-то из хоровода вытянуть. Но обязательно «живого»!

Борисыч хмыкнул и кивнул командиру штурмового отряда, как бы ища его поддержки?

– Слыхал, живого ей подавай.

– А чего мне ваши мертвяки. Вирус в мертвых тканях после гибели нервной системы не живет и пяти минут. Вы его даже в холодильник упаковать не успеете. Поэтому и надо живого

– Любишь ты нам, Семёновна, задачки задавать. Хорошо, будем подумать. А про Виктора нашего, что скажешь?

– А по поводу нашего гостя – она кивнула в мою сторону. – Он единственный неинфицированный в нашем обществе, скорее всего, поэтому он что-то там и слышит.

Не знаю почему, скорее всего после разговоров об исследовании и материале, но мне стало, вдруг, обидно. Звучало это высказывание, мол, убогий, что с него взять. Я насупился и стал сосредоточено дожевывать бутерброд и допивать чай, скорее пряча за этим делом свой дискомфорт. Но от всевидящего ока начальника моё сопение не скрылось.

– Ты, не дуйся. Марья Семёновна, у нас женщина прямая – что видит, то и поёт, как акын. Мы из твоего вновь приобретённого умения пользу извлечём. Ты вот лучше, чем на бутерброд натягиваться данные перенеси, зря, что ли ребята старались? – С этими словами он кинул мне пакет через весь стол.

После этой фразы мне стало совсем грустно. Мало того, что я «Белая ворона», так и еще меня собираются использовать по назначению. Ничего хорошего это не сулило. Использование моей персоны этой мощной докторицей пугало однозначно. Что я сразу и высказал.

– Это что – на запчасти меня разберете, как лягушку лабораторную?

– Нет, для лягушки, ты нам слишком дорог, поэтому, как говорят китайцы; «Ни ссы», что в вольном переводе означает – будь безмятежен, как цветок лотоса возле горы познания.

Заржали все, даже докторша кокетливо хихикнула в кулачок, что с её комплекцией никак не вязалось. Я покраснел и своим видом больше напоминал пионерский галстук с иллюстрации исторического учебника, и чтобы хоть как-то скрыть смущение уткнулся в карту из пакета. Точки и направление конуса сектора приёма передачи тщательно перенес на свою карту, после чего заштриховал зону пересечения всех трех секторов карандашом. Получился небольшой участок километрах в сорока с небольшим северней от города. Прапорщик внимательно следил за моей работой после чего, подтянул карту к себе. А если по прямой, то от нас километрах в шестидесяти или около того.

– Я там никогда не бывал. – Он поводил своим пальцем, прочерчивая вероятный маршрут подъезда. – И без разведки туда соваться нельзя. – После чего решительно хлопнул ладонью по столу, припечатав к нему карту. – Разведка нужна, как минимум, маршрут обозначить.