Текст книги "Викториада (СИ)"

Автор книги: Игорь Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Клёпа Самоделки н

Треск эфира ударил по ушам. Радист надел свои наушники и отключил тумблерами динамики. В комнате установилась тишина, которую прервал прапорщик.

– Ну что скажешь? Сильно тебе это помогло?

Я хмыкнул и подошел к радиостанции.

– Помогло. – Я показал пальцем на цифры настройки волны. – Судя по этим цифрам это УКВ (Ультракороткие волны), то есть ни о каких тысячах километрах речи быть не может. Даже при условиях, что там – я снова указал пальцем на частоту передачи – стоит мощный усилитель, а передающая антенна поднята высоко, то это максимум сто километров, а судя по качеству приёма, то, скорее всего, меньше.

– Спасибо, помог, стало значительно легче. – Сергей Борисович встал с кресла и отвесил шутейный поклон. – Ты мне предлагаешь обыскать территорию с радиусом сто километров. Это, насколько я помню геометрию, где-то около тридцати тысяч квадратных километров. Да это, наверное, размером с Европейские государства Швейцария или Бельгия. Как мне прикажешь это сделать имеющимися у меня средствами?

Я стушевался. Мне, имея инженерное образование, так быстро навскидку не удалось бы посчитать площадь круга. Значит этот старший прапорщик не настолько непробиваемый вояка, который только и умеет, что стрелять и играть мышцами. Но сдаваться я не собирался.

– А если запеленговать сигнал?

– Нет у меня пеленгатора. – Уже угрюмо ответил начальник.

Тут я уже почувствовал себя героем на лихом коне.

– Так это же не трудно сделать. Надо только антенну поменять на рации с общей на направленную. С такой рацией можно сузить сектор круга до пяти – десяти градусов. А если еще провести пеленг с двух, а лучше с трех точек, прилично удаленных друг от друга, то можно достаточно точно указать точку передачи. Там погрешность будет километров в… – я задумался – в пять… не больше.

– Сможешь сделать такую антенну? – Прапорщик уже откинул свой шутейный тон и внимательно слушал, что я вещаю.

– Смогу…, наверное. В принципе там нет ничего сложного. Просто рамка, которая ограничивает сигнал с боков.

Сергей Борисович посмотрел на Катю.

– Значит так, арестант – амнистирована. Отведи этого фантазера к Михалычу, пускай даст ему все, что ни попросит, но чтобы к следующему сеансу связи у нас была радиостанция, способная запеленговать сигнал. Успеешь? – Этот вопрос был уже адресован ко мне.

– Должен. По крайней мере простенькую, а если дадите паяльник, может уже и что-то посерьезней сделаю.

– Дадим. Все что хочешь, дадим, мил друг. Ты только сделай мне его. Я тебе памятник тогда поставлю, да что памятник… – Он замолчал. Наверное, памятник был вершиной его благодарности.

Я не стал дожидаться, что, по мнению старшего прапорщика, круче памятника и вышел за Катей из радиорубки. Весь обратный путь я думал, не взял ли я на себя лишку? По Сеньке, как говорится ли шапка? Теоретически, вроде бы ничего сложного. Ведь мой отец вовсю увлекался «охотой на лис» и первые радиостанции вообще делал своими руками от и до; от протравки и монтажа плат, до клейки корпуса из пластмассовых полосок. А я, маленьким пацаном, сидел рядом и с открытым ртом смотрел на все эти священнодействия. «Вот именно, что сидел». – Где-то внутри меня прошипел живущий во мне вечно сомневающийся скептик. Отмахнувшись от этого вечного зануды, я с Катей снова вышел в большой ангар, где и нашли Михалыча копошащегося в какой-то большой коробке.

– Михалыч, отец сказал дать всё, что попросит. – Катя показала на меня и пожала плечами, мол: а я то что – сама в шоке.

Мужчина колоритно хекнул и вытер руки ветошью.

– Я вам что – Золотая рыбка что ли, чтобы желания исполнять? Сначала хуллер этот ваш, прости Господи, теперь вообще любой каприз исполни. Ну и что тебе надобно, старче?

– Корыто. Новое чтобы.

– Образованный – уважаю. – Михалыч закрыл картонную коробку и вопросительно посмотрел на нас с Катей.

– Так мне всего пару раций. Одну «Моторолу», а вторую, какую попроще с выдвижной антенной, моток медной проволоки потолще, паяльник с припоем и канифолью, инструменты: отвертка, там, пассатижики или кусачки, монтажные пинцеты всякие, ну и место где можно работать.

Михалыч задумчиво закатил глаза.

– Всё?

– А да, еще какой-нибудь старый радиоприемник на детали, чтобы не жалко было.

– Ну, что – это еще по-божески. – Мужчина тяжело вздохнул и, кивнув, угрюмо произнес: – Будет тебе приемник, и паяльник найду. С рациями тяжелее, они все розданы, но ладно, что-нибудь придумаем. Кать, отведи этого Клёпу Самоделкина в мастерскую. Там верстак, инструменты все, сам себе подберет, что нужно. Не заблудишься?

Катя скорчила рожицу, чем вызвала широкую улыбку у Михалыча. Сказать такое девушке, это все равно, что уличить её в том, что она не ориентируется в собственном шкафчике с нарядами.

Мастерская представляла собой большую комнату, выходящую прямо в ангар. Несмотря на свои внушительные размеры, в ней было довольно тесно. Все пространство было заставлено различными станками на все случаи жизни, стояли верстаки с тисками, столы, заваленные различным инструментом.

Я озадачено почесал затылок. «Да, пойди, найди тут местечко для работы. Но надо же с чего то начинать». Очистив крайний стол от инструмента, я снял коробку с единственного стула и поставил к своему импровизированному рабочему месту. «Так, розетка рядом, свет тоже… в общем неплохо. Осталось найти в этом бардаке…»

В мастерскую зашел Михалыч, неся в руках древний транзисторный приемник времен «взятия Очакова и покорения Крыма».

– Такой подойдет? Работает еще. Только слушать по нему нечего. А это тебе... – Он достал из заднего кармана джинсов новенькую радиостанцию «Моторола». – От сердца отрываю. Последняя в запасе была. Что еще?

– Еще одну попроще, можно обыкновенную, я выдвижную антенну от приемника поставлю, и моток проволоки.

– Понял, поищу, была у меня какая-то игрушка, но она маломощная, от силы на километр берет.

– Хорошо, я усилю, это не важно. И еще пожрать бы чего.

– А тебя, что не кормили? – Михалыч искренне возмутился. – Вот сволочи. Человека используют по полной, а как покормить, то шиш. Запоминай. У нас тут двухразовое питание. Завтрак и обед. Соответственно, ты уже все пропустил, но я сейчас соображу чего-нибудь. – И ворча себе под нос, вышел из комнаты.

Пока я искал паяльник, отвертки, кусачки, пассатижи, которые, кстати, я нашел именно в той коробке, что стояла на стуле, Михалыч явился обратно с целым двухлитровым чайником полным чая и подносом бутербродов.

– Ты не засиживайся, у нас ночами принято спать. Привычка что ли такая дурацкая. Утро вечера мудренее. Завтра будешь робить.

При виде бутербродов желудок заурчал, как дизель. Память об утренней гречке уже давно стерлась. Я накинулся на еду, словно не ел неделю.

– Пашибо… – произнес я с полным ртом

– Не подавись… Пожалуйста. – Выходя за дверь, он все сетовал на бессердечность начальства.

Дожевывая бутерброд, я разобрал приемник. Соображая, что из этого можно использовать для пеленгатора. План у меня был примерно такой. Ту, простенькую маломощную станцию с выдвижной антенной я просто украшу круглой рамкой. Можно попробовать усилить прием сигнала, но думаю, что это мне не позволит корпус. Значит, надо будет выносить плату усилителя вовне – в отдельную коробку. А вот с «Моторолой» я уже хотел помудрить по полной. Все мои знания говорили, что магнитная антенна, которая установлена внутри – сама по себе является направленной. Просто размещена она таким образом, чтобы максимально выхватит все плоскости приема. Если ее разместить под другим углом, отсекая другие плоскости приема – она станет узконаправленной. Дело трудоемкое, но возможное. На этой праведной мысли я почувствовал, что после обильного ужина меня потянуло в сон.

«Всё, на сегодня хватит работу работать. А то все дела переделаю и что потом? Сиди, как дурак, без работы». Я решительно поднялся из-за стола и вышел в ангар.

Суета за дверью, меня несколько обескуражила. Мимо пробежал боец, вытаскивая на ходу пистолет из кобуры.

– Не путайся под ногами, у нас вставший. – Бросил он на ходу и скрылся за дверью жилого сектора. Там уже слышался шум и ор. Прозвучал одиночный выстрел. Я вздрогнул от неожиданности и пугливо прижался к стенке. После выстрела установилась тишина, которая давила на уши, усиленная неизвестностью. От вертолета в мою сторону шла Катя, пряча в ножны большой десантный нож.

– Катя, что случилось?

Катя посмотрела на меня. – А, ты же не знаешь. Вставший.

– А кто это?

– Ну, человек умер неожиданно, никто этого не заметил. А потом он переродился. Мы их Вставшими зовем. Если кого укусит – может вызвать эпидемию. Поэтому мы своих умерших сразу успокаиваем. Но как видишь, не всегда получается.

– Успокаиваем? А как это?

– Пока не встал – мозг надо разрушить.

Я слушал Катю, и до меня медленно доходило понимание, в каком страшном мире они живут. Нет покоя ни в городе, ни на поверхности в лесу и даже тут на объекте глубоко под землей.

Катя проводила меня до выделенной мне комнаты, Проходя мимо большой группы людей, я успел разглядеть тело пожилого мужчины, которого кто-то прикрывал белой простыней. В кровати долго ворочался и не мог заснуть. В голове вертелись эпизоды тяжелого, насыщенного событиями дня. Затем «пришла» баба Зоя. Традиционно погрозила мне пальцем с синем ногтем, хихикнула и прыгнула вниз в мою дверь. Я так и не успел понять – было это уже во сне или моей разыгравшейся фантазией – усталость взяла свое, и я забылся крепким сном без сновидений.

Глава 12

Героическое путешествие.

Как сказал Михалыч: – «Утро вечера мудренее». Проснувшись, я полностью осознавал план работы, вплоть до схем перепайки плат. И даже не сомневался, что получится и заработает, всё как надо. Единственное, в чем я сомневался – получится ли у меня усилить станцию с рамкой. Хотя, и эту проблему можно обойти, используя радиостанцию БТРа, а китайское фуфло-радиостанция будет чистым антенным приемником.

Забрав причитающийся мне тарелку каши и стакан чая с куском теплого хлеба (Вот, люди, у них даже своя пекарня есть!), я направился в мастерскую. В дверь зашел Михалыч, наблюдая как я, копаясь в плате радиостанции, параллельно дожевываю свой завтрак, опять одобрительно хекнул.

– Ты уже тут! А я его по всему жилому сектору ищу с собаками.

– С какими собаками? – Я даже опустил паяльник себе на руку, сильно обжегшись, пытаясь осознать, шутку юмора. – Тут и собаки есть?

– Есть, все здесь есть, только на поверхности – на внешней охране. Это такой фразеологический оборот. Идиома, так сказать. – Мужчина улыбнулся.

Не знаю, что меня больше удивило: наличие в охране собак или то, что Михалыч знает, что такое фразеологический оборот и идиома. Я даже про ожог забыл. Так и сидел, открыв рот.

– Рот закрой – муха влетит. Мухи у нас тоже есть. – Михалыч поставил холщовую сумку на верстак. – На, что просил. – Он достал из сумки зарядное устройство, две радиостанции «Турбоскай» с выдвижными антеннами и моток миллиметровой медной проволоки. – Подойдёт?

Я повертел в руках станции, выдвинул почти метровую телескопическую антенну, запихнул обратно. Оценил проволоку и удовлетворенно кивнул.

– Вполне.

– Ну ладно, робь, сынку. – Почему-то на украинском сказал, мужчина, – Если что еще надо – скажи. – Он уважительно посмотрел, как с шипением задымилась канифоль у меня под паяльником, и вышел из мастерской.

Мне пришлось еще трижды бегать к Михалычу. Конечно, с усилением сигнала в китайских станциях ничего не вышло, и потребовалось лезть в БТР смотреть антенный разъём радиостанции. (Кто бы меня туда пустил без Михалыча). Его размытое: «Там раз, два, три стоит», я вообще не понял. Затем, после объяснений Михалыча, долго копался в ящиках с маркировкой «Р-123», залезая туда чуть ли не с ногами. Но все-таки мы нашли нужный штекер. Потом меня осенило, что толка от радиостанции внутри бронированной техники будет ноль, а это значит, что мне надо метров пять кабеля. К обеду Михалыч уже вздрагивал, когда я подбегал к нему с очередной проблемой или безумной идеей. У него уже, по-моему, начинал дергаться глаз, и я подозревал, что если мои изделия не заработают, то он лично придушит меня своими собственными руками.

В общем, к двум часам дня я представил на суд строгой комиссии две радиостанции. Первая, которая «Моторола», внешне практически не изменилась, если не считать расковырянный корпус на торце, чтобы поместилась повернутая магнитная антенна. А вот вторая выглядела очень внушительно. Длинная телескопическая антенна была зафиксирована в выдвинутом состоянии. К ней изоляционной лентой была прикреплена круглая рамка диаметром около тридцати сантиметров. Из корпуса, длинным хвостом, торчал кабель с антенным разъёмом на конце. Как ни странно, именно эта китайская поделка вызывала большее уважение, нежели миниатюрная «Моторола».

Я нажал кнопки включения и станции зашипели пустым эфиром.

– И?… – не выдержал Сергей Борисович после минутной паузы внимательного изучения белого шума.

– Чего «И»? – не понял я.

– Что я должен тут услышать?

– Тут – ничего. Это я показал, что станции работают и надо проводить эксперимент по пеленгу. Я предлагаю отъехать километров на пять от бункера. Радист даст какой-нибудь маяк на определенной частоте. А мы попытаемся его поймать. По крайней мере, к вечеру, то есть ко времени сигнала, мы точно уже будем знать – работают наши пеленгаторы или нет.

– Так действуй. – Прапорщик махнул рукой, давая добро на испытания.

Довольно урча, «восьмидесятка», заправленная авиатопливом, стремительно пожирала километры до города. «Всё же здорово быть героем!» Я, сидя в ее нутре, поправляя неудобный «укорот» у себя на груди, обложился рациями и чувствовал себя самым крутым воином спецназа. В БТРе, если не считать водителя, вальяжно расположились еще три бойца. Интересно, что моя охрана, имея неограниченный выбор огнестрельного оружия, вооружены были в основном арбалетами и мачете. Хотя, если быть честным, у каждого на поясе висела кобура с «макаровым». И в ленте КПВТ был полный боекомплект огромных патронов четырнадцатого калибра.

Мне, выдавая «ксюху», строго настрого наказали, что стрелять только в крайнем случае. Причём, как он будет выглядеть – этот крайний случай – никто не объяснил. Я не утерпел и под басовитое урчание с присвистом двигателя БТРа прокричал соседу.

– А чего вы сами без автоматов? – Для большей убедительности похлопал по щечке своего оружия, нечаянно переключив его с предохранителя на автоматический огонь.

Боец, ухмыльнулся и наклонился ко мне, попутно вернув флажок в первоначальное положение.

– Тише будешь, дальше ходишь. Мертвяки на шум, как мухи на мёд слетаются, поэтому стараемся без крайней нужды не стрелять. И тебе не советуем. – Он откинулся на спинку своего сиденья и закрыл глаза.

Я сидел дурак-дураком, косясь на свой автомат.

– А мне тогда чего арбалет не дали?

– А ты им умеешь пользоваться? – Не открывая глаз, ответил мой сосед и отвернулся, давая понять, что ликбез закончен.

Машина резко затормозила и, качнувшись на амортизаторах, остановилась. Водитель обернулся в десантный отсек:

– Спартаковское. При покидании салона аппарата просьба: не забывайте личные вещи и протрите за собой запачканные кресла.

– А что кормить не будут? – Начальник нашего маленького отряда поднялся в кресло боевой башни и прильнул к прицельному устройству.

– Обломитесь! Это вам не «Аэрофлот». Долетели – и на том спасибо.

– Вот так всегда. Наобещают комфорта: стюардесс-красавиц, кормежка от пуза, а на деле… Салон аппарата без удобств, пилот – хам, кресла за собой сам протирай. А отчего их протирать – если не кормили? Никакого сервиса. – Так, бубня себе под нос, он, не отрываясь от прицела, крутил башней на триста шестьдесят градусов, оглядывал окрестности. – Чисто. Отряд, работаем по круговой. Водитель на пулемет.

В брюхе бронетранспортера открылся люк, и бойцы высыпались на небольшую площадь, на которой стояла боевая машина.

Спартаковское – небольшой поселок на вершине холма, в пяти километрах от объекта. Практически рядом с окружной дорогой. Для пеленга вполне достаточно. Как сказал прапорщик – место спокойное и каких-то больших сюрпризов не сулит. Я достал из нутра броневика свои станции, карту, компас и беспомощно завертелся на месте.

– А в какой стороне у нас бункер?

– А вот это ты нам сейчас и расскажешь. Ты же у нас пеленгатор. – Произнес мой давешний сосед, не отводя взгляда от своего сектора наблюдения.

Я тяжело вздохнул, расстелил на земле карту, определив стороны света, положил компас на бумагу. Со скрытым страхом, нажал на тумблер включения «Моторолы». Частота на станциях была установлена заранее, когда оговаривали с радистом поисковый маяк, поэтому мне оставалось, только крутиться на месте в поисках сигнала.

Услышав долгожданное «пип-пип-пип», я чуть не выронил от радости станцию из рук.

– Есть! Направление на восток, азимут примерно семьдесят – восемьдесят пять.

Второй пеленгатор сработал еще лучше. Прием был более уверенным, и погрешность азимута была меньше десяти градусов. Оставшись довольным испытаниями, наш отряд погрузился в свою «коробочку» и на полных парах отправился на базу.

Сидя в просторном десантном отсеке рассчитанным на восемь человек, я пребывал в благодушном состоянии. «Всё получилось. Я герой, спасающий выжившую общину (да чего там – мир) от вымирания, превращения в бездушные ходячие трупы. Как ни посмотри – я молодец». Боевая машина покачивалась, перекатываясь через кочки, ямки на дороге, укачивала как в удобной люльке, вгоняя в дрему, неожиданно резко остановилась, тяжело вздохнув пневмоамортизаторами. Я не удержался и свалился на соседнее кресло.

– Что случилось?

Ответом мне естественно никто не затруднился. Все были заняты. Командир что-то вещал по рации базе, мой сосед шустро забрался в боевое кресло башни и прильнул к видоискателю прицела. Я прислушался к переговорам.

– Наблюдаем стадо, с полсотни голов направляется по дороге в сторону убежища. Единичные особи двигаются параллельно основной толпе по лесу. Общая численность предположительно около сотни. Наши действия? Прием…

– Где вы находитесь?

– Трасса «Спартаковское – Объект», примерно в трех километрах от объекта.

Тишина в эфире передавала напряжение в машине.

– Есть возможность обойти стадо?

– База, такой возможности нет. Объезд через Спартаковское. Крюк километров тридцать. Мы не успеем к разборке. Как слышите? Приём…

– Принял. – Это был уже голос Сергея Борисовича, наверное, он сам сел к рации. – Следуйте за стадом на расстоянии огневого контакта. Как услышите работу вышек, поддержите.

– Задачу понял. Выполняю.

Наш БТР медленно покатился по дороге за видневшимися впереди ковыляющими мертвяками. Быстрая прогулка с ветерком превратилась в боевую операцию по уничтожению отколовшихся от города «демонстрантов».

Зомби никуда не спешили. Они плелись медленно, но неотвратимо по всей ширине дороги, и мы, порыкивая двигателем, так же медленно катились у них в хвосте на расстоянии сотни метров от самых отставших. Последним мертвякам не нравилось наше соседство. Огромный БТР нервировал их, они постоянно оборачивались, оскаливая свои разлагающиеся морды, но попыток напасть не делали. Видимо БТР не входил в их пищевую цепочку, и их просто раздражал звук, издаваемый двигателем.

Вначале я порядком струхнул, но затем, когда осознал, что в бронированной машине мне ничего не угрожает, откровенно заскучал. Ехали медленно, долго и за это время привыкнуть можно ко всему, даже к этим страшным рожам.

Бронетранспортер медленно вскарабкался на небольшую возвышенность, и впереди показался просвет между деревьями. Дорога перед объектом была как на ладони. Мне было хорошо видно, так как водитель не закрывал бронезаслонки лобовых стекол. Стадо будто наткнулось на невидимую преграду. Их явно смущала мертвая зона перед объектом. Эти последние сто метров до ворот были как на ладони. Но задние постоянно подталкивали впереди топчущихся на месте, и вот лидер сделал шаг вперед и словно по команде вся толпа двинулась на блокпосты перед воротами.

Деловито затарахтели пулеметы на вышках. Их поддержали дружными очередями автоматы охраны. Весь периметр охраны превратился в сплошной изрыгающий огонь вулкан. Пули косили передние ряды, но стадо тупо шло вперед.

И тут деловито басом затарахтел крупный калибр БТРа. От неожиданности я даже зажал уши, но оторвать взгляда от зрелища было не в силах. Звук выстрела в замкнутом пространстве боевой машины был просто нестерпим. Воздух в машине наполнился пороховыми газами и в горле запершило. Захотелось вылезти на свежий воздух, и я даже потянулся к ручке люка, но тут же получил по руке от соседнего бойца.

Четырнадцатый калибр перемалывал тела с методичностью мясорубки, отрывая руки, ноги, превращая головы в лопнувшие переспелые арбузы. Две минуты и от толпы ходячих мертвецов осталась куча мяса на дороге. Одинокие зомби, бредущие по обочинам, еще добивались единичными выстрелами снайперов, но дорога перед объектом была расчищена.

Я поймал себя на мысли, что так и сижу с зажатыми руками ушами и распахнутыми, как у наивного малыша, глазами.

Наш бронетранспортер, так же медленно, как и раньше, покатился к воротам. Медленно, прямо по останкам людей. Хруст костей под колесами напоминал хруст снега и льда в морозный день. Но за окнами была не зима!