Текст книги "Викториада (СИ)"

Автор книги: Игорь Осипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Какая жизнь на крыше кафе, да ещё в окружении зомби!!! – Нервный смешок вырвался из моего горла.

– Ей, флюгер, что ты там делаешь… на крыше? – Голос звучал откуда-то снизу и сбоку!

«А вот и глюки с голодухи начались. «Ба, да это ж Екатерина, свет, Сергеевна!»

Фигурка на велосипеде с арбалетом, закинутым за спину, остановилась посреди улицы, опершись локтями на руль. Она откровенно издевалась надо мной. Глаза хитрые и озорные.

– Что делаю, что делаю – показываю направление ветра. Вам эта информация интересна?

Она как-то неопределенно пожала плечами, мол, ну скажи, вдруг и это пригодится.

– Может, Екатерина… Сергеевна, вы опять меня спасете. Без вас никак?

– Я больше ни одной стрелы для тебя не потрачу, и не надейся.

– Да отдам я твои стрелы! Девушке такой меркантильной быть не красиво.

– Какой-какой?

– Жадной.

– Жадной? Сам тогда слезай, еще обзывается. – Она обижено стала поворачивать руль в сторону дороги, намереваясь уехать.

– Не-не, Катя, я не хотел тебя обидеть, все до последней стрелочки отдам, сколько скажешь.

Она посмотрела по сторонам и тяжело вздохнула, как бы раздумывая, зачем ей всё это надо.

– Два дебила – это сила. – Она усмехнулась и взялась руками за руль. – Будь готов.

Зомби во время нашего диалога, как участники теннисного матча переводили свой мутный взгляд с меня на Катю, но я был ближе и уходить от входа кафе они никак не хотели. Только гаишник, наверное, усмотрев в действиях велосипедистки нарушение ПДД, нервно размахивал своей палочкой, но отделяться от коллектива все равно не осмеливался.

– Усегда гатов!

Лихо крутанув великом, она понеслась на толпу моих поклонников! Мертвяки занервничали. Гаишник вообще заметался, разрываясь между исполнением своих прямых служебных обязанностей и нарушителем, застрявшем на крыше.

«Вот язва!» Зомби, наконец, перестав пускать на меня слизь и слюни, повернулись к приближающейся девушке. А она, не доезжая до них метров пять, сделала эффектный поворот, заскрипев тормозами, и когда толпа, возглавляемая гаишником, прихрамывая и волоча ноги, припустила за ней, нажала на педали. Особо быстро ехать ей не пришлось. Зомби спотыкались и, упираясь в корпуса автомобилей, явно теряли ориентир. Петляя между брошенными машинами, Катя, дразня, уводила мертвяков все дальше и дальше.

Хотя, двери кафе остались открытыми, я был уверен, что успею соскочить, пока грузный Акопыч выберется наружу. Честно говоря, я не помню, как я спрыгнул. Помню, что взорвалась болью коленка, ладони испачкались об асфальт, а дальше я уже летел через стоянку в сторону главного входа в офис. «Лишь бы двери были не заперты. Лишь бы…» Двери открылись, и я ворвался в главный холл здания.

Глава 6

Место, где зарабатывают бабосики .

Я совсем забыл об охранниках в холле. Опершись двумя руками в дверь, тяжело дышал, пытаясь собрать остатки сил, когда услышал за спиной шарканье ног и недовольное кряхтенье. Я реально чуть не обосрался от страха. Отскочив от двери, врезался в столик холл-администратора, перелетев через него, неуклюже распластался на полу. «Как я мог забыть о двух охранниках/ А еще холл-администратор – милая девушка в строгом офисном дресс-коде». Волосы на затылке встали у меня дыбом, именно под ее столом я сейчас и валялся. «Это минимум три мертвяка, а может и больше – весь первый этаж занимали офисы по обслуживанию клиентов, и сколько там праздно шатающегося народа может быть… даже страшно предположить сколько».

Очень осторожно я, выглянув из-под стола, быстро огляделся и тут же нырнул обратно. Ситуация – полное дерьмо. Не дерьмо-предерьмо, а просто дерьмо, но от этого не легче. В обширном холле, кроме моего любимого, находилось еще четыре тела. Два охранника и девушка-администратор, о которых я в пылу побега с крыши успешно забыл и еще один крендель в красной бейсболке а-ля Трамп. Девушка и охранник слонялись возле лифта и были заняты друг другом, а второй охранник, который меня перепугал до смерти, сейчас удивлялся моему неожиданному исчезновению возле входной двери. А вот бейсболист или, как его там, Трампист явно заинтересовался торчащими из-под стола грязными зимними ботинками и, наклонив голову словно любитель-энтомолог, обнаруживший редкую гусеницу, медленно приближался к моему укрытию. Я, насколько мог, подтянул ноги к себе, но, наверное, несоответствие обуви сезону настолько поразили его, что он решил все-таки посмотреть мне в глаза и вступить со мной в фэйшен-дискуссию.

Ситуация ухудшалась тем, что из оружия, если можно так назвать, у меня только и остались, что эти самые ботинки. Бейсболист уже наклонился и примеривался, как бы это получше поймать меня за ногу и вытянуть на свет божий, когда из ступора, наконец-то, вышел охранник возле двери. Или действия мужика в бейсболке, или мои активные попытки отбрыкнуться от него, заинтересовали громилу, и он бесцеремонно отшвырнул стол в сторону, явив миру моё испуганное, бледное от страха и порядком вспотевшее лицо. «Вот теперь точно всё!» У меня даже не было сил зажмуриться. Я только поднял руки, закрыв голову, пытаясь создать хотя бы видимость укрытия.

Краем взгляда я увидел открывающуюся дверь. Появление новых зомби меня уже не испугало, потому что хуже уже было некуда.

Кате хватило доли секунды, чтобы оценить плачевность моей ситуации. Она разрядила арбалет в затылок, нависшего надо мной, охранника. Откинув бесполезное оружие, выхватила из-за спины короткий мачете и без замаха опустила его прямо по центру красной бейсболки. Меня просто завалило трупами, и пока я выбирался из-под них, Катя уже успела разобраться с романтической парочкой воле лифта.

Я стащил с себя охранника, брезгливо сбросил с себя руки бейсболиста и подскочил, словно, только что сидел по уши в муравейнике. Было огромное желание помыться или хотя бы отряхнуться.

– Псих, ты там живой? – В голосе Кати не было и тени сочувствия. Просто перекличка: Первый… Второй… Третий…. Расчет окончен.

– Живой.

– Жаль. – А теперь, точно было легкое сожаление. – Вот скажи мне, какого черта ты сюда прешься? Что тебе здесь надо? Посмотри внимательно, тебя не укусили, не поцарапали?

Слишком много вопросов, но я добросовестно осмотрел себя. Свитер, завязанный на бедрах, порван и весь в слюнях или слизи от охранника, но это единственная утрата. В общем, не считая свитера, я опять вылез из передряги без особых потерь.

– Вроде цел.

– Посмотри внимательно, если хоть коготком зацепили, я просто разворачиваюсь и ухожу, потому что терять время на покойников не собираюсь.

– Да, цел я, цел.

– Ладно, – в голосе ее опять сквозило некоторое огорчение, или мне так только показалось. – Так чего тебя сюда черти несут?

– Я, почему-то уверен, что тут я узнаю, как мне попасть домой… Глупо, конечно, но может в моем компьютере будет подсказка, а может… – Аргументы закончились. – Ну не знаю я! Тянет меня сюда!

Катя, кивнула, но по глазам было видно, что она ничего не поняла, но почему-то решила мне помочь.

– Хорошо, веди – я тут никогда не была. – Она подняла с пола валяющийся арбалет и взвела тетиву, после чего, подошла к мертвому охраннику и, выдернув из его бритого затылка стрелу, вставила ее в арбалет.

Девчонка меня впечатляла. Она за доли секунды преобразилась из угловатого подростка с неопределенным полом в опасную хищницу в своих охотничьих угодьях. Непробиваемые стальные нервы, молниеносная реакция, грация пантеры. Ничего круче я в жизни не видел, только, наверное, в фильмах. А тут ее можно даже пальцем потрогать. От возникшего желания ткнуть в нее пальцем я даже поглядел на него, но он был настолько непрезентабельно грязен, что я вытер его об убитый свитер. Немного подумав, развязал рукава, завязанные на поясе, и бросил на голову мертвого мужика в бейсболке – все равно я его уже никогда не надену.

Видя, как она основательно вооружается, я очень сильно пожалел об оставленном в кафе копье. Но что делать, не возвращаться же к Акопычу, и нижайше просить его вынести оставленное оружие. Хотя… что-нибудь потяжелее, было бы не плохо. Я подошел к перевернутому столу. Стальная квадратная ножка удобно легла в руку. Только чем болты открутить?

– Дай мне твой тесак на секунду.

Катя недоверчиво протянула мне клинок.

Используя лезвие как отвертку, я быстро открутил болты и как рыцарь-победитель поднял свое новое оружие. Ножка была увесистая и стальные уголки, приваренные на концах, выглядели угрожающе.

– Вещь!!! – Я сделал пару пробных ударов по воздуху. – Это даже получше, чем мое копьё.

– Боуи верни, Псих-Самоделкин. – Катя, улыбалась, но в глазах уже не было такого пренебрежения.

– Чего? – Такого слова я не знал.

– Ножичек, говорю, на Родину.

Вернул девушке оружие и, победно подняв свою палицу, я с достоинством произнес:

– Я готов.

– К чему ты готов?

– Как это к чему? – Меня аж передернуло. – Туда. – Я указал палицей на лифт, у которого прикорнули друг к другу влюбленная парочка с раскроенными черепами.

– Ну, во-первых, эта твоя «туда» – Она сама указала арбалетом на лифт, – не работает… уже лет, этак, около десяти… Так что ножками. А во-вторых, я не о том. Судя потому, что я увидела, когда зашла сюда, не очень ты готов к встрече с прекрасным. – И Катя широким жестом указала на валяющихся вокруг мертвяков.

Я покраснел как майская роза. Крыть было не чем, хотя я и попытался.

– Я, это, от неожиданности… забыл…

– Хочешь жить – не надо забывать.

Она закинула арбалет за спину и взяла в руку свой тесак. Ножны, зафиксированные на спинке рюкзака, совершенно скрывали оружие от глаз. Как она его назвала – Боуи? А-а-а, точно, такой был у Крокодила Данди в фильме. До того момента, как она его достала, я и не догадывался, что кроме арбалета у Екатерины Сергеевны есть такое серьезное оружие ближнего боя. Я таких ножей в руках никогда не держал. Большой и увесистый. Это было что-то похожее на короткий гладиаторский меч, или заостренный мачете. Широкое лезвие злобно сверкнуло в луче клонящегося к горизонту солнца.

– Я пойду первой, а ты прикрывай со своей дубиной спину. И не лезь мне под руку, а то мне некогда вас там сортировать на живых и мертвых.

Прозвучало это таким обыденным голосом, словно она только что попросила не лезть под нож в момент, когда она нарезает овощи на салат, что придало фразе еще более угрожающий тон.

Я закивал, как ученый слон, заверяя Екатерину Сергеевну, что впредь ни на шаг… и ни слова вопреки. По-моему, она мне не поверила, взгляд у нее был какой-то недоверчивый, но хмыкнула и своей кошачьей походкой проскользнула тенью к авариной лестнице.

«Как я так лоханулся с лифтом, да и с охранниками, да и вообще…». «Посыпая голову пеплом», я шел за девушкой не забывая поглядывать назад. Дверь первого этажа была закрыта, и проверять, что там твориться в офисах совершенно не хотелось, а кряхтение, шуршание и сопение, раздающееся оттуда, говорило, что «жизнь» там кипит и бьет ключом. Очень захотелось глянуть хоть одним глазком. Все-таки там работало немало хороших парней, да и девчонок. Но, подумав, я решил не будить лихо, пока оно тихо. Как я отреагирую на слюнявые мертвые рожи, с которыми выпил ни одну бутылку пива. Смогу ли опустить свою дубину, на когда-то миленькую головку Танюшки, с которой целовался на корпоративе? Мои размышления прервало шипение Катерины, которая, оказывается, уже прошмыгнула на площадку лестницы и теперь выглядывала из дверей в холл, выражая этим звуком все свое негодование. Я засеменил к ней, оправдываясь шепотом, что услышал там какой-то звук и проверял – не исходит ли от него опасность.

Катя очередной раз закатила глаза и покрутила пальцем возле виска. У меня в мозгах прямо отпечаталась красными буквами ее телепатема: «ПСИХ!».

Как мы преодолели первые три этажа, я даже не заметил. К своему стыду, за те четыре с небольшим года, что я работал в фирме, на пожарной (она же аварийная) лестнице я был всего пару раз. Мы выносили коробки со старой оргтехникой на межэтажную площадку. Но никогда не спускался, а тем более не поднимался с первого на свой этаж. Да я и не нормальный, чтобы без большой нужды переться на десятый этаж пешком! Да и зачем – для этого же существует лифт. Я думаю, таких добровольцев было не много. Большее, на что хватало народу – это подняться или спуститься на межэтажную площадку, используемую, как общественную курилку. Ну и еще, как дополнительные площади для хранения чего-нибудь очень важного, но уже совершенно ненужного. Поэтому первые площадки, докуда еще доходили ноги нашего завхоза, были совершенно свободны. Дальше, насколько мне помнилось, все было заставлено коробками, которые использовались исключительно как сидения под уставшие от трудовой деятельности задницы офисного рабочего класса.

Екатерина взлетала на лестничные пролеты, словно она была на крыльях, и замирала, внимательно прислушиваясь к верхним площадкам. Я же, как ни старался, топал своими тяжелыми зимними ботинками, как слон по барабану, за что удостаивался от нее укоризненных взглядов. Первые три выхода на этажи были заперты, а вот четвертый был раскрыт нараспашку, причем дверная створка была сорвана с петель и лежала на полу, покрытая многолетней грязью. Катя мельком бросила взгляд в пустой коридор и проскользнула мимо, я же не удержался и остановился, внимательно рассматривая помещение.

Длинный коридор пронизывал этаж насквозь и упирался в небольшой холл возле лифтов с огромным, во всю стену, панорамным окном. Налево и направо множество закрытых дверей. Собственно, ничего особенного. Все этажи нашей высотки были похожи как близнецы-братья, ну разве кроме начальственных этажей. Мой этаж абсолютно такой же. Только, насколько мне помнится, при мне было несколько почище. Бардак в коридоре был такой, словно на этаже буйствовали малолетние алкоголики. Перевернутые стулья, кадки с давно высохшими цветами, разбросанная по полу пожелтевшая от времени бумага и… скелет человеческой руки с поблескивающим колечком на пальчике. Я знал это колечко. Сам дарил его Танюшке. Слава Богу, хозяйки этой руки с колечком видно не было. Этого бы я уже не перенес.

Щелканье пальцев отвлекло меня от грустных мыслей. Катя стояла пролетом выше и привлекала мое внимание. Заметив, что я наконец-то к ней «вернулся» прижала палец к губам и указала своим тесаком куда-то вверх.

Между пятым и шестым этажом находилась первая, по ходу движения, курилка. И именно оттуда доносилось, уже привычное, шарканье и бормотание. Катя на цыпочках прокралась на площадку пятого этажа. Я, как мог, старался бесшумно наступать на ступеньки, но до девчонки мне было далеко. Каждый мой шаг вызывал на ее лице гримасу боли, словно я своими ботинками вколачивал сваи прямо у нее на голове.

На площадке, заставленной коробками из-под офисной бумаги, стояли три мертвяка. Разумеется, я их знал. Точнее знал двоих. Это был Михась и Гоша из отдела транспортного обеспечения. Они и в бытность своей трудовой деятельности не отличались большим трудолюбием и пропадали чаще в курилке, чем на своих рабочих местах. Поэтому – а где им ещё быть, как не тут? Третьего я не знал. Крепкий парень в робе компании. Такой костюм носили только рабочие на погрузочных терминалах и водители компании. Что делал в центральном офисе этот представитель низшего звена – я не знал. Парень в робе был здоровый, как конь. Причем не тот, что скачет на бегах, а те, которые таскали груженые телеги, плуги – не помню их породу. Такие – с мохнатыми ногами. Огромные, как буйволы. Вот и этот – наверняка грузчик. Он первый среагировал на мое топанье и, резко обернувшись, удивленно замер, обнаружив тремя ступеньками ниже крадущуюся к нему с ножом девушку. В комплимент ему, соображал он не как грузчик. Надо будет, как-нибудь, походатайствовать перед руководством о переводе его в бригадиры. Вытянув руки, он просто сделал шаг вперед и упал на Катю. Девушка, поднырнув под протянутые руки, пропустила его мимо себя, подтолкнула в спину, придав грузчику направление в сторону площадки этажом ниже. Я только и успел, что прижаться к стене, иначе этот громила просто снес бы меня со ступенек. Грохот был такой, что, наверное, проснулись все зомби района. Дверь, пятого этажа, в которую он врезался, затрещала и выдержала только потому, что открывалась наружу. Отскочив от нее, как биллиардный шар от борта, он покатился по ступенькам на пролет ниже. Я, как завороженный проследил за траекторией его полета, совершенно забыв, что Михась и Гоша оторвались от увлекательного лицезрения узоров на грязной стене и уже изрядно нервничают в связи с неучтивым обращением с их гостем.

Пролетающий мимо Гоша вернул меня к суровой действительности. Катя тем же приемом отправила Гошу вниз, а Михась, заработав тесаком по основанию черепа, взгрустнул и прилег отдохнуть прямо на коробки. Гоша же, отскочив от стенки, каким-то чудом зацепился за перила и устоял на ногах. Подняв голову, он уставился на меня страшными мертво-мутными глазами. Меня аж передернуло от этого взгляда. Я со всего маха опустил ножку стола ему на голову. У него что-то там хрустнуло. Уголок дубинки глубоко засел в темечке Гоши. Он постоял несколько секунд, затем ноги его подкосились, и он опал как озимые после первых заморозков.

– Пошли быстрее наверх, а то мы тут шуму нашумели. – Катя вытерла тесак об офисную рубашку Михася и побежала по ступенькам на следующий этаж.

Я помчался за ней, шумно пыхтя и топоча своими ботинками. Очухался только на десятом этаже, врезавшись в спину Кати. Она стояла на площадке возле двери и внимательно прислушивалась. Мое громкое сопение не улучшала слышимость, поэтому девушка раздраженно морщилась. Осторожно приоткрыв дверь на пару сантиметров, она наклонилась ухом к щелке и замерла. Я задержал дыхание. К тому моменту, когда легкие уже хотели взорваться от переизбытка углекислоты, Катя чему-то кивнула, словно соглашаясь с внутренним собеседником, и распахнула дверь.

Этаж был пустой, по крайней мере, коридор.

– Чисто! – Произнесла она шепотом.

– А чего шепотом – если чисто? – Произнес я тоже шепотом.

Она одарила меня взглядом, как рублем.

– Давай проверяй, что хотел, умник. Я постою на стрёме. Только будь внимательней. Я комнаты не проверяла. Если что – сразу назад.

– А что, если что?

– Если попрут… или я позову.

Я кивнул. «Ясно дело, если попрут, то сразу… Дурака нашла – геройствовать. Мне и Михася с Гошей хватило по самые эти самые. Короче, они самые – гланды, то есть».

Коридор был пуст и чист, словно его только что «вылизала» уборщица. Стульчики стояли на своих местах. Кадка с гербарием фикуса тоже… Было полное ощущение, что из третей двери справа сейчас выглянет Антоха с Кирюхой, везде загорятся софиты, а из мусорного контейнера вылетят разноцветные воздушные шарики, и шеф по громкой связи объявит, что я успешно снимаюсь в передаче «Розыгрыш». Я даже оглянулся, боясь, что вместо Кати увижу Танечку с букетом цветов. Нет. Возле косяка по-прежнему замерла Екатерина свет-Сергеевна с арбалетом наизготовку.

На цыпочках, если так можно сказать про тяжелые зимние ботинки, я прокрался к двери с табличкой «Информационно-техническое обеспечение».

«Вот моя обитель. Место, где хорошие парни зарабатывают бабосики! Здесь меня ждут мои подчиненные – Кирюха и Антоха».

Двумя пальцами я нажал на ручку – дверь радостно щелкнула и заскрипела. Небольшая комната. Три стола, три компа, полка вдоль стены заваленная запчастями к компьютерам (полочка некроманта, как мы шутили, потому что компьютер – это живое существо, а полка с запчастями от него – это запасные органы.) и, полный состав отдела: Кирюха, Антоха и…. Витек – их начальник. (Я, то есть, собственной персоной). Все повернулись в мою сторону и уставились на меня жуткими мертвыми глазами.

Глава 7

Звезда на елке .

Не то, чтобы мне сильно не нравилась моя рожа, просто очень непривычно видеть себя мертвым, да еще и со стороны, да еще и вожделенно тянущим ко мне руки со скрюченными пальцами. Не добавляли оптимизма и Кирюха с Антохой – не отставая от своего шефа, проворно кинулись к распахнутым настежь дверям.

Я испугано попятился и врезался в дверь, напротив. Кабинет, зеркальный близнец моего, был просто нашпигован людьми, как килька в консервной банке. Как они только там все поместились? Считать мне их было просто некогда. В памяти всплыло: «Если попрут – назад».

– Назад! Назад!!! – Я бубнил слово как заклинание, спешно перебирая ватными ногами. В коридоре за моей спиной уже собралась значительная толпа, которая ворчала, тянула ко мне руки, и во главе этого мертвого воинства стоял я сам. Не менее чем остальные, мертвый, что пугало меня больше всего. Я даже забыл предупредить Катю, просто промчался мимо нее. Екатерина проводила меня удивленным взглядом и только потом посмотрела в коридор.

– Едрить тебя за ногу! – Наверное, мой мертвый вариант поразил ее не меньше, чем меня, только соображала она быстрее. Вскинув свой арбалет, она разрядила его прямо мне между глаз, и пока остальные преследователи спотыкались об мой труп, выскочила на площадку и, захлопнув дверь, уперлась в неё плечом.

– Помоги! – Дверь сотряс страшный удар, легкую девушку откинуло на метр, но она снова уперлась в нее двумя руками, нечеловеческим усилием опять ее закрыла. – Дай свою дубину, быстрее!

Я непонимающе посмотрел на оружие в своих руках. Вид самого себя совершенно выбил у меня из памяти тот факт, что я вооружен и «очень опасен». Я протянул ей ножку стола, подойти ближе себя заставить уже не смог. Стрела, торчащая между глаз у меня мертвого, ощущалась болью у меня живого.

Девушка поставила ножку как распорку между дверью и стойкой перил лестницы. Дверь снова сотряс удар. Ножка выдержала, но помня, как хрупкая баба Зоя вынесла свою дверь, надолго ее не хватит.

– У нас очень мало времени – уходим.

Дважды уговаривать меня не пришлось. Я поскакал по ступенькам вниз, но уже на следующем пролете Катя меня остановила.

– Стой!

Она заглянула в просвет между пролетами. Внизу, тремя этажами ниже, слышалось шарканье десятка ног, за перила держались множество бледных рук с синими удлиненными ногтями.

– Наверх, быстрее!

Мы поднялись обратно на десятый этаж. Катя ловко прошмыгнула под ножкой, а я, пролезая, неуклюже зацепился за распорку, выбив ее из опоры. Дверь тут же сотряс удар, распахнув ее настежь.

– Твою жеж мать! – Я мгновенно догнал Катю на одиннадцатом этаже.

– Что случилось?

– Там это… дверь.

Дважды Екатерине Сергеевне повторять, что за дверь и что с ней случилось, не надо было. На редкость сообразительная девчонка. Она поджала губы и подергала дверь этажа. – Заперто. Выше.

Начальственный этаж, хвала всем святым, был открыт. Мы заскочили внутрь и захлопнули за собой дверь. Катя судорожно огляделась – заблокировать ручку было нечем. Если у мертвяков хватит соображалки повернуть ручку, то нам конец. Я пододвинул тяжелую кадку с высохшей китайской розой. Дверь, открывающуюся наружу, она никак не держала, но сухими ветками создавала видимость хоть какой-то неприступности.

– А туда что? – Она указала на железную винтовую лестницу, уходящую вверх.

– Там кафе для управления.

– Пойду, посмотрю, может чем-то можно подпереть. А ты на стреме стой, не отходи никуда. – Она вбежала по ступенькам и скрылась в мансардном этаже.

Оставшись наедине с самим собой, я решил разобраться в себе. В конце концов, повод железный – встретиться с самим собой, да еще и мертвым, да еще и, после этого, быть свидетелем своей окончательной смерти. Даже, можно сказать, убийства! «Да!!! Это далеко не каждому так подфартит. Здесь даже есть железный повод выпить. А чего я тут тогда стою? Ближайший пункт, где наливают – это кабинет генерального директора. А дверь – пускай ее кадка с гербарием охраняет. Да и куда она денется!»

– Как там у классика? «Начинаем действовать по уновь утвержденному плану». – Кабинет генерального директора занимал всю левую половину этажа. Огромная приемная, вмещающая в себя всех страждущих с челобитной. В ней властвовала шикарная полногрудая рыжеволосая Инночка. Очень красивая, врывая голову сексуальная и редкостная стерва. Огонь – баба. В здравом уме и на трезвую голову к ней никто не подкатывал. Если только действительно не приспичит. Выдрессированная шефом как московская сторожевая она стояла на страже интересов и покоя генерального директора и готова была порвать каждого, кто посягнет на святое. Дальше был огромный кабинет шефа. Панорамное остекление во всю стену с шикарным видом на город, стол для заседаний, стол шефа с ортопедическим кожаным креслом премиум класса lе director. (просто мечта – тут одно кресло стоит как вся мебель в моей квартире). Посидеть в нем мечта всей моей жизни. Я, когда приходил к шефу в кабинет для профилактики его компьютера, под задницу себе ставил стульчик из приемной. А Иваныч – это наш генеральный, если кто не понял – откатывался на своем lе director поближе к окну и задумчиво курил сигару, взирая на просторы. Ах, мечты, мечты! Что-то я отвлекся. Но не это моя цель. За кабинетом есть маленькая комнатка, именуемая комнатой отдыха. Вот там – в баре по слухам, которые упорно ходили по компании, и находилась неплохая коллекция элитных напитков.

Дверь из коридора в приемную была из прочного армированного стекла, что в принципе было очень удобно. Подходя к кабинету начальника, можно было сразу оценить масштаб бедствия – сколько придется просидеть в компании очаровательной Инночки. Да и в моей нынешней ситуации было не плохо. Было видно, что приемная совершенно пуста и дверь в кабинет директора распахнута. Если бы там кто был – это было бы сразу заметно. Я смело зашел в приемную.

– Инночка… – Привычно сделав ручкой пустому креслу секретарши, прямиком прошел в кабинет генерального директора. Иваныча на месте тоже не оказалось. «Кстати, хороший вопрос. А где их всех черти носят? В то время, когда весь коллектив буквально сдох на работе эти… Ну и ладно, и не очень то хотелось». В маленькой комнатке был кожаный диван, телевизор и маленький же столик со встроенным под столешницей баром. И еще одна дверь, выходящая прямо в холл к лифтам. Это было очень удобно, когда шеф имел встречу с кем-то, кого не надо было проводить через приемную. Я уселся, Чёрный диван маняще скрипнул телячьей кожей. Очень хотелось прилечь, но я тут не за этим, мысленно я себе напомнил на всякий случай и отжал фиксаторы. Столешница с легким переливом музыкальной шкатулки разъехалась в стороны.

– Да-а-а! Наличие большого выбора – это даже большая проблема, чем полное отсутствие выбора. – Глаза откровенно разбегались. С таким арсеналом, можно уйти в откровенный запой с переходом в алкогольную кому. Совсем запутавшись в желаниях, я решил отдать все на волю случая. Закрыл глаза и выудил из бара бутылку – это оказалась пузатенькая бутылка виски Lalique Macallan. Даже боюсь себе представить – сколько она стоит, но зная снобистские замашки Иваныча, мои самые безумные предположения можно будет смело умножать на два, если ни на десять.

Я захватил бутылку, бокал и вышел в кабинет начальника. Удобно расположившись в кресле за его столом, налил себе пол бокала янтарной жидкости. «Все-таки хорошо это – красиво жить». Я пригубил напиток. «Вот знает Иваныч толк в красивой жизни. Только сигары не хватает… Кстати». На столе стояла резная деревянная коробка. Щелчком пальца я откинул крышку. «Они – родненькие!» Достав толстую сигару, я с наслаждением понюхал ее, после чего, отрезав кончик, с наслаждением закурил. Ядреный табачный дым проник в легкие, вызвав приступ кашля. « Какое говно приходиться курить, чтобы почувствовать себя хозяином жизни». Я запил кашель глотком виски. «А вот виски хороший».

«Ну, вот и грустный итог моего путешествия, не самый плохой конечно, но не то, что я желал. Мой ангел хранитель шарится где-то в офисах, а я сижу в кресле начальника, пью его виски, курю сигару и лыблюсь, как дурак, своему отражению в бокале. Один плюс в начальственном этаже – это никаких зомби. После холла, лестницы, встречи с самим собой во главе мертвого воинства, тут я просто отдыхаю душой. Наверное, у подчиненных забилось в подкорку, что на двенадцатый этаж без вызова ходить нельзя». Я глупо хихикнул. «Кстати факт отсутствия мертвяков, скорее напрягает. Что-то тут не так! Как показывает мне огромный опыт геймера – тишина на уровне – это явный предвестник битвы с босом». Сравнение мне понравилось. Моя фантазия, подпитанная массой пройденных компьютерных игр, хорошим марочным алкоголем разыгралась не на шутку. Я представил себе, как раздвигаются стены комнаты и в огромное пространство из какой-нибудь щели заползает Иваныч. «Это ты сидел в моем кресле! Ты выпил мой виски! Ты курил мои сигары!» С этими воплями он трансформируется в какое-нибудь чудовище.

Я с некоторым недоверием посмотрел на остатки жидкости в бокале. «Какой волшебный напиток». Я отставил бокал на стол. «Какая только хрень в голову не полезет».

Звук из приемной заставил меня напрячься. Будто кто-то кирпичом по стеклу провел. Медленно и противно. Взрыв мозга. Я вскочил с кресла и выглянул в приемную. За стеклянной дверью вперив в меня мутный взгляд, стоял Антоха, он скрёб по стеклу своими коготками и только чудом еще не нажал на ручку. Сзади него толпилась целая орава мертвяков. Видимость за стеклом была ограничена, но то, что их было очень много, я не сомневался. Сверху послышался женский визг.

– Блин, Катя. – Я почувствовал укол угрызения совести. Хотя, с другой стороны, а чтобы я сделал против такой толпы, у меня даже моей ножки от стола нет. Екатерина Сергеевна вооружена лучше меня и навыки у нее не чета моим. А вот что мне делать? Антоха зацепил ручку, язычок замка щелкнул, но снова встал на место.

– Вот, ядрический картон! – Я подскочил к двери и подпер ручку замка стулом. Временно это решило проблему. Но я был совершенно не уверен, что стекло выдержит напора такого количества зомби. Осознание безвыходности стало накрывать меня по полной. И самое страшное, что виноват в этом был я сам. Если бы я послушал Катю, то, как минимум, был бы сейчас с ней. А вместе мы что-нибудь да придумали бы. Вывод напрашивался сам собой. Значит надо попасть к ней.

Хорошо сказать, попасть, а как, если единственный выход я только что своими руками заблокировал. Хотя... Я метнулся в комнату отдыха шефа. Дверь в холл запиралась изнутри. Отодвинув задвижку, я осторожно выглянул. Холл был пуст – все мертвяки столпились возле дверей в приёмную и на лестницу в кафе. Еще один возможный путь в кафе – это по шахте лифта. Если удастся аккуратно и тихо вскрыть двери лифта, то по аварийной лестнице внутри шахты можно подняться на один этаж. А там, я забираю Катю, и мы спускаемся по этой же лестнице вниз. Я почувствовал себя героем на белом коне. Она точно это оценит. Но в моем плане были изъяны. Во-первых, чем я отодвину двери – это надо лом, ломик или хотя бы моя ножка от стола. Ножка… Нож! В баре вместе с бутылками и бокалами я видел столовые приборы. Я вернулся к столу и вынул столовый нож. Не ахти что – но лучше, чем ничего. Немного подумав, взял еще один. Мало ли, сломается еще. Теперь, во-вторых. Я смутно себе представлял, как можно тихо вскрыть лифтовую дверь. Но в этом вопросе, не попробовав, не ответишь.