Текст книги "Моя НЕвеселая ферма 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

14. Достойный подвиг

В Подземье не светили солнца, под каменными сводами не висело ни луны, ни звезд, да и часов на стенах никто не разместил. Поэтому не получалось точно определить, сколько мы тут проторчали. Судя по моим ощущениям, минули примерно сутки. По крайней мере, я поспал, побродил по чертовой темноте в не самой приятной кампании, а теперь вот вновь захотел на боковую.

К счастью для нас, никто больше не собирался нас жрать. То ли не хотели связываться с сомнительными скитальцами, то ли местных обитателей отпугивал запах крови убиенной нами твари, чьи бренные останки мы тащили в карманах. Несмотря на жуткий внешний вид, чудовище оказалось вполне съедобным, а дар драконоборца обеспечил жесткому и волокнистому мясу достойную прожарку. Не мраморная говядина, конечно, но на безрыбье сгодится, ведь припасы Тароса сгинули вместе с его клячей.

С жаждой тоже проблем не возникало – тут и там текли подземные реки. На всякий случай мы ее кипятили, используя в качестве чайника шлем Тароса, который мне таки удалось стянуть с его бестолковой башки.

Но расслабляться никто не собирался. По пути нам то и дело встречались белеющие кости самых разных созданий, большинство из которых и близко не походили на знакомых мне живых существ. И пусть я провел в Подземье немного времени, но чутье уверенно подсказывало мне, что умерли эти бедолаги точно не своей смертью. Кто-то прикончил их и практически обглодал до костей.

Вот только кто способен сожрать тварь размером с тираннозавра, между чьих ребер мы прямо сейчас проходили? Неизвестно. Ясно лишь одно: лучше с этим хищником не встречаться.

Благо наше продвижение ничего не замедляло.

В общем и целом, поход выходил пусть и сомнительным, но вполне сносным. По крайней мере, в моей прошлой жизни случались вылазки и похуже. А тут ничего, терпимо. Правда сир рыцарь раздражал все больше с каждым часом. Говорят, мол, сложно смотреть на губы, которые не можешь поцеловать. А перед моим взором постоянно маячила морда, которую нельзя разбить. Пусть и очень хотелось.

Вот только данная мной и Люцианом клятва не позволяла умышленно вредить Таросу. Рыцарь это прекрасно понимал и помыкал нами, как ему вздумается. Разве что зад себе подтирать не просил. А вот сопровождать благородного выродка в туалет стало нашей обязанностью. Приходилось контролировать периметр, чтобы никто не оттяпал Таросу его кочерыжку.

Этим «вечером» невеликая честь охранять работодателя выпала мне. Раз уж все равно отошли от лагеря, я решил и сам справить малую нужду, чтобы потом снова не ходить.

– Ты должен смотреть по сторонам! – упрекнул меня вышедший из-за камня Тарос, на ходу подтягивая штаны. От остатков доспехов он избавился и теперь путешествовал налегке. Оставил только шлем.

– Одно другому не мешает, – буркнул я, направляясь к разлому в стене, где мы решили обустроить лагерь.

– Стой! – потребовал Тарос, замерев, как вкопанный. – Ты вот так вот возьмешь и просто вернешься?

– Ну что опять не так? – я повернулся к нему и наши взгляды встретились.

Рыцарь указал пальцем на журчавший метрах в двадцати ручей.

Я вскинул бровь:

– И?

– Не знаю, как заведено у вас, сирых и убогих, – Тарос гордо вздернул крючковатый шнобель, – а мы, благородные господа, привыкли после уборной омывать руки.

– А благородным господам не говорили, что можно на них не мочиться?

– Да как ты смеешь⁈ – даже в относительной темноте Подземья было видно, как багрянцем вспыхнули щеки рыцаря.

– Легко и непринужденно, – отозвался я и пошел к лагерю.

– Ты только что оскорбил не только меня, но и все рыцарское сословие! – торопливые шаги Тароса зазвучали за моей спиной.

– Не я первый, не я последний.

– Извинись немедля, иначе мы будем биться! – Тарос топнул ногой.

– Если это угроза, то хреновая, – я даже не обернулся.

– Где твое уважение⁈

Я все же остановился, демонстративно пошарил по карманам, а потом развел руками в стороны:

– Дома забыл.

Рыцарь засопел, как паровоз. Он схватился было за рукоять меча, выхватил оружие из ножен на половину, после чего с силой загнал обратно.

– Если бы не нужда, я бы пронзил тебя насквозь!

– Нужда? Опять живот прихватило? – я закатил глаза. – Говорил же тебе, не пей сырую воду.

Тарос взвыл. На этот звук из разлома выглянул взволнованный Люциан и вопросительно уставился на меня.

– И почему я с вами связался⁈ – продолжал негодовать Тарос, нервы которого не выдержали подземного путешествия.

– Меня все чаще терзает тот же самый вопрос, – устало привалившись к стене, я посмотрел рыцарю в глаза.

– Друзья, – почуяв, что запахло неприятностями, Люциан быстро встал между нами, словно рефери на ринге. – Давайте жить дружно.

– Заткнись, придурок! – взвизгнул Тарос.

Не ожидавший такого обращения бард на миг потерял дар речи. Зато я его не потерял.

– Как по мне, ты худший придурок из вас двоих.

– Ну спасибо, – пробормотал Люциан.

– То есть ты не отрицаешь того, что твой дружок идиот? – рыцарь подошел ближе и сложил руки на груди. – И при этом называешь идиотом и меня. Какая между нами разница⁈

– Разница в том, что этот идиот со мной. Я к нему привык, – мой палец грубо ткнул Тароса в грудь, заставив его попятиться. – А вот ты, как заноза в заднице.

– Если тебя что-то не устраивает, то ты можешь уйти в любой момент. Моей властью твоя клятва отменена! – Выпалил рыцарь.

Я лишь пожал плечами.

– Вот и ладушки.

– Злой! – Люциан догнал меня, не дав сделать и пяти шагов. – Ты что, просто так уйдешь?

– Ну да.

– А как же я? – бард вцепился в мою руку. – Он только твою клятву отменил!

– Рыцарю не пристало путешествовать без прислуги.

– Злой… – глаза Люциана стали щенячьими, – пожалуйста, не бросай меня.

– Да чтоб вас! – стряхнув руку барда, я быстрым шагом подошел к Таросу и встал напротив него почти вплотную. – Значит так, сир рыцарь. Переубедить мне тебя не удастся, поэтому сразу перейду к оскорблениям.

– Что⁈ – Тарос опешил.

– Ты мудак. Но у тебя есть то, что мне нужно, а именно маг и светлокрыл. Если ты прекратишь строить из себя кисейную барышню, то я помогу тебе прославиться, а если нет – сдохнешь в каком-нибудь темном углу.

– Если и так, – вернув самообладание, Тарос подбоченился, – то твой друг умрет вместе со мной.

– А можно не надо? – сдавленно пискнул Люциан.

– Я так не думаю, – в моих глазах вспыхнуло пламя, заставив рыцаря отскочить, плюхнуться на задницу, и ошарашено уставиться на меня. – Ты совсем недавно освободил меня от клятвы. Значит, если мне захочется, а мне уже очень хочется, ты станешь головешкой.

– Дмитрий, – моя убедительная речь заставила забеспокоиться и Люциана. – Не нужно.

– На твое счастье, – проигнорировав спутника, я продолжил говорить с рыцарем, угрожающе нависая над ним и сверкая глазами, – меня воспитали человеком порядочным. Поэтому даю тебе последний шанс – перестань быть скотиной, и мы сработаемся. Я помогу тебе сделать то, зачем ты сюда приперся, а ты отдашь нам обещанное. Потом разбежимся. Идет?

Несколько секунд Тарос переваривал услышанное и ритмично жевал свой длинный ус. Его тяжелый взгляд метался от меня к Люциану и обратно. Наконец, встав и с совершенно неуместным достоинством одернув одежду, он выдал:

– Извинения приняты.

– Да ты охренел⁈

– Злой! – Люциан буквально повис на мне всем телом.

– Я позволю вам сопровождать меня, – как ни в чем не бывало продолжал Тарос. – И благосклонно соглашусь по возвращении сдержать свое слово и наградить вас. – С этими словами рыцарь направился к ручью.

Мне пришлось сдержаться, чтобы не придать ему ускорения мощным пинком.

– Видишь, видишь? Он согласен! – на всякий случай Люциан продолжал держать меня за плечи. – Не надо его убивать.

– Никто и не собирался. – Стряхнув руки барда, я хмуро покосился в его сторону и понизил голос. – Просто припугнуть хотел. Ну, в крайнем случае нос сломать, чтобы не задирал слишком высоко.

– Вот как… – Люциан выглядел удивленным. – Выходит, у тебя актерский талант. Не думал попробовать себя на сцене?

Вместо ответа я просто хмыкнул и направился в пещеру, где занял один из углов, куда предварительно притащил местной травы. Пахла такая лежанка сыростью и плесенью, но это лучше, чем на утро ощутить на себе все прелести сна на голых камнях. Знаем, плавали.

Люциан вошел чуть позже и занял свой угол. Прежде чем умиротворенно засопеть, он тихо сказал:

– Спасибо, что не бросил меня.

– Русские своих не бросают.

– Значит, мне повезло, что ты русский, – сделал вывод Люциан и протяжно зевнул. – Сир Тарос сказал, что покараулит первым. Спокойной ночи.

– Ага, – глухо отозвался я, чувствуя, как тяжелеют веки.

Сон пришел довольно быстро. Сказалась солдатская привычка кемарить везде, где удавалось урвать хоть немного отдыха, не теряя времени на ненужные мысли и переживания. Уставший и сонный боец – плохой боец, а опасность лучше встречать бодрым, отдохнувшим и во всеоружии. Разумеется, по мере возможности.

Сомневаюсь, что Люциан руководствовался теми же принципами, но уснул он даже быстрее, чем я. Вернувшийся Тарос привалился спиной к стене у входа и положил на колени почерневший от гари меч, который так и не смог до конца отчистить.

Доверия этому кретину у меня не имелось. Но даже такой непроходимый тупица способен посидеть несколько часов не смыкая глаз. Не зря же он на рыцаря учился. Дожил же как-то до своих лет. Авось сдюжит…

Не сдюжил.

Когда меня разбудил доносящийся снаружи шорох, Тарос бессовестно дрых на том же месте, на котором «сторожил» наш лагерь. Даже позу не сменил. Знай себе похрапывает и в ус не дует. Видать, до сих пор он не умер исключительно из-за того, что дуракам в этом мире действительно везет.

Поборов в себе желание разбудить доблестного стража бодрящей оплеухой, я прислушался. Шорохи стихли. Возможно, они мне и вовсе приснились. Но что-то все же неуловимо изменилось.

Вот только что именно?

Все то же завывание легкого ветра, шелест люминесцентных растений, журчание ручья… которое теперь звучало ближе. Перед сном его едва удавалось уловить, а тут, будто прямо у порога что-то проливается.

Стараясь не шуметь, я встал и медленно двинулся к выходу. На полпути к журчанию ручья прибавилось влажное хлюпанье, а через пару шагов, хлюпнуло уже под моим сапогом. Вода затекала прямо в пещеру!

Причем прибывала она довольно быстро. Выглянув наружу, я увидел, как узкая полоска воды сильно расширилась и вышла из берегов. Течение тоже ускорилось. Буквально за несколько секунд безобидный ручеек превратился в бурную реку, которая продолжала разрастаться.

– Подъем! – крикнул я.

Люциан тут же вскочил, как ошпаренный. Тарос же и ухом не повел. Пришлось пнуть его и рявкнуть:

– Вставай, сир рыцарь, ты обмочился!

– А я и не сплю. – Тарос все же соизволил открыть глаза и подняться. Опираясь на меч, он недовольно посмотрел на меня. – И вопреки твоему заявлению, у меня нет привычки мочиться во сне.

– Тогда почему штаны мокрые?

– Они не… – рыцарь осекся, проведя ладонью по мокрой ткани. – Это не я! – тут же запротестовал он.

– Ну да, Люциан тебе в портки напрудил.

– Но зачем он это сделал⁈ – теперь непонимающий взгляд толком не проснувшегося Тароса обратился к Люциану, после чего он все же соизволил посмотреть себе под ноги и задаться уже более здравым вопросом. – Откуда тут столько воды.

– Ручей превращается в реку, – я кивком головы указал на подступающие волны. – Надо делать ноги и поискать возвышенность.

Дважды повторять не пришлось. Оба моих спутника с готовностью кивнули и поспешили наружу. Не успели мы пробежать с десяток метров, как Тарос остановился и начал оглядываться. Выпрыгнувший из темной воды карась переросток с ониксовой чешуей вцепился ему в предплечье огромными кривыми зубищами.

Рыцарь взвыл и выронил меч. Вторая пиранья местного розлива тут же вгрызлась в его бедро. Третья выпрыгнула из воды, метя мужчине в горло, но моими стараниями тут же обратилась пеплом.

– Не стоим. Вперед!

– Что это за твари такие⁈ – на ходу Тарос сорвал с руки хищную рыбёху и отшвырнул ее прочь, чуть не лишившись пальцев.

– Ответов на некоторые вопросы лучше не знать! – отозвался Люциан, который перебирал ногами с такой скоростью, что вот-вот научился бы ходить по воде.

– Туда! – я ткнул пальцем на большой валун. Он располагался у левой стены тоннеля и являлся самым высоким укрытием в поле зрения. Если дальше и было что-то получше, то добраться до него мы бы уже не успели.

На бегу Уворачиваясь от черных рыб, мы припустили к валуну. Вода кругом бурлила от обилия извивающихся хищных тварей. Они гнались за нами единой огромной волной, мечтая сделать наши обглоданные кости чудесным дополнением местного неприветливого пейзажа.

К счастью, спасительный валун становился все ближе. Перескакивая с камня на камень, рискуя поскользнуться и свалиться в поднимающуюся воду, мы все же добрались до цели. Помогая друг другу вскарабкаться наверх, наш небольшой отряд вскоре растянулся на жестком гладком камне в полном составе. Мокрые, усталые, но все еще живые, мы тяжело дышали и смотрели на высокий потолок.

Черные рыбы то и дело пытались добраться до нас, но лишь бестолку разбивали лбы о высокий и массивный булыжник. Даже если вода поднимется выше, они не смогут до нас добраться. Если, конечно, это половодье вскоре не пойдет на спад.

– Убегать от презренных рыб недостойно рыцаря, – едва ворочая языком, выдал Тарос.

– Тогда чего убегал? – я повернул голову и уставился на него.

– Все побежали, и я побежал, – пожал плечами Тарос. – Мое бегство вызвано не страхом, а незнанием.

– Ага, как скажешь, – спорить мне совершенно не хотелось. – Ты, главное, в следующий раз не спеши бежать. Разберись в ситуации.

Люциан хихикнул, но тут же спрятал улыбку. Кое-как поднявшись, он прошелся по нашему укрытию, представляющему из себя округлую площадку примерно три на четыре метра. Кроме нас троих тут больше ничего не было, и оставалось лишь надеяться, что долго торчать на месте не придется.

Так как заниматься было особо нечем, бард решили скоротать время за разговором.

– Тарос, – Люциан сел спиной к стене и вытянул ноги. – А как ты хочешь прославиться?

– Явно не как съеденный рыбами, – скривился рыцарь. – Я прибыл в Подземье, чтобы сразить дракона.

Люциан побледнел, а я аж закашлялся.

– Дракона? Ты их вообще видел?

– На картинках, – пожал плечами Тарос. – Отыскать и сразить такую тварь – величайший подвиг из всех возможных. Он сделает мое имя бессмертным.

– А тебя – мертвым. – Воспоминание о схватке с драконом заставило меня поежиться. – эти твари слишком опасны, чтобы идти на них в одиночку. Нужна армия и отряд магов.

– Ерунда, – Тарос встал на ноги. – Нужна лишь отвага.

– В таком случае, ты еще тупее, чем кажешься. – Вынес я свой вердикт. – Земля тебе пухом.

– Крестьяне испугались. – Фыркнул рыцарь. – Ожидаемо. Вы не рождены героями.

– Никто не рожден героем, придурок. – Хмуро произнес я, повторяя уже однажды сказанную истину. – Ими становятся. Часто посмертно.

– И это достойная смерть. – Переубедить Тароса не могло ничего.

Ни на что особо не рассчитывая, я сказал:

– Если защищаешь то, что тебе дорого – да, а если сам ищешь приключений на свою жопу – нет.

Тарос привычно отмахнулся:

– Вам меня не понять. Мы на разных уровнях.

В кои-то веки раз мы думали об одном и том же.

– Факт, – согласно кивнул я и добавил. – На разных уровнях умственного развития.

– Вместо того, чтобы рассуждать о том, что тебе не дано постичь, – менторским тоном начал Тарос, – лучше займись чем-нибудь полезным. Например, придумай, чем вы станете кормить меня.

Напыщенному гаденышу все же удалось вывести меня из себя. Гнев захлестнул сознание, волосы и глаза вспыхнули пламенем. Еще миг и сир рыцарь остался бы на валуне в качестве черного пятна. Но, к счастью для него, я нашел иной способ выплеснуть злость и просто нырнул прямо в темную воду, которая тут же вскипела.

Радостно бросившиеся ко мне хищные рыбы опомнились слишком поздно и не успели свалить куда подальше. Схватив ближайшую сваренную заживо тварь, я взвесил ее в руке и запустил точно в лоб Таросу со словами:

– Кушать подано.

15. Среди льдов

Вода начала сходить не так скоро, как хотелось бы. Нам пришлось проторчать на проклятом валуне столько, что надоело и стоять, и сидеть, и лежать. А больше тут заняться было нечем. Оставалось есть, спать и слушать песни Люциана, которого мне, вопреки ожиданиям, уже не так сильно хотелось утопить в темной воде.

Как говорится, все познается в сравнении. Если бард Лесных далей и раздражал меня с завидной периодичностью, то до уровня сира Тароса ему было, как до Луны пешком. Рыцарь только и делал, что ныл, жаловался и, для разнообразия, мечтал о ратных подвигах. О былых деяниях он тоже рассказывал. Резюмируя все эти охренительные истории, то выходило, что если бы местные боги решили создать камень, которые не смогли бы поднять, то Тарос попросил бы второй и стал ими жонглировать.

А больше, чем дураков, я не люблю лишь балаболов. Серьезно, готов поспорить, что за всю свою жизнь Люциан не сочинил столько бреда, сколько умудрился сгенерировать сир Тарос за несколько часов. Умолкал он только когда набивал рот едой или дремал.

И вот, когда мое настроение стало особенно поганым, я понял, что наверху наступило утро. Именно в это время суток окружающий мир раздражал меня больше обычного. Но сегодня имелась и хорошая новость: вода, наконец, начала уходить. Причем довольно быстро, словно кто-то где-то нажал на слив.

– Рота, подъем, – скомандовал я.

– Пора завтракать? – Тарос потер заспанные глаза.

– Пора валить отсюда, – скорректировал я его план. – И чем быстрее, тем лучше.

– И куда мы пойдем? – рыцарь встал, с хрустом размял спину и плечи, после чего поглядел по сторонам.

– Больше нет никаких мы, – я решил сразу расставить все точки над «i». – Участвовать в твоем безумном плане по сражению с драконом – форменное самоубийство. Так что вали на все четыре стороны, а мы домой.

– Ты смеешь сомневаться в моих силах⁈ – рыцарь выпятил грудь и обжег меня взглядом.

Ответом ему послужил мой хриплый смех.

– Я не сомневаюсь в силах дракона. Он тебя сожрет и переварит вместе с железяками.

– Это мы еще посмотрим! – привычно заупрямился Тарос.

– Мне бы на такое смотреть не хотелось, – признался Люциан и зябко обнял себя за плечи. – Ну разве что издалека. Сильно издалека.

– Считаете, что у меня нет шансов? – в голосе Тароса не читалось сомнений, лишь насмешка.

– Ни одного, – честно сообщил ему я. – Если ты, конечно, не носишь в кармане гранатомет.

– Что такое гранатомет? – не понял рыцарь.

– То, что решило бы твою проблему. – Объяснять ему детали мне не хотелось. – Так что давай, освобождай Люциана от клятвы и мы распрощаемся.

Рыцарь скрестил руки на груди и поочередно окинул нас хмурым взглядом.

– Значит вы, как крысы, хотите первыми бежать с тонущего корабля?

– А что они должны делать? – теперь усмехнулся уже я. – Чинить его или грести своими маленькими лапками?

– Каждый способен внести свой вклад…

– И мой вклад в том, что я трачу время, чтобы вразумить идиота. Говорю тебе последний раз: дракон сожрет тебя с потрохами, а потом превратит в удобрение для местных сияющих грибов.

– А из этого красивой баллады не получится, – с готовностью подхватил Люциан.

– Маловерные! – Тарос скрипнул зубами, но вдруг улыбнулся и похлопал Люциана по плечу. – Боишься умереть, селянин?

– Честно? – Люциан натянуто улыбнулся. – Я и жить-то иногда побаиваюсь.

– Ничего, – нисколько не огорчился рыцарь, – скоро в этом мире станет одним храбрецом больше.

– Или одним дураком меньше, – я сжал кулаки и шагнул к рыцарю. – Освобождай его от клятвы или до встречи с драконом не доживешь.

– Злой, – примирительно начал Люциан, как всегда выступавший против насилия, – давай не будем усугублять ситуацию.

– Да куда уж больше-то⁈

– И все же, – бард попробовал отодвинуть меня от рыцаря, но не смог. – Пока нам все равно по пути. Назад идти слишком далеко, и там еще может стоять вода. Так что вперед и только вперед.

– На встречу славе! – бодро пророкотал Тарос.

– Никогда не думал, что Смерть зовут Славой.

Люциан горько усмехнулся, а рыцарь сделал вид, что ничего не услышал. Он первым спустился с валуна и широкими шагами зашлепал по грязи в неизвестность. Даже какую-то железяку нашел по пути. Похоже на меч. Но он в таком состоянии, что дракона им даже пощекотать не получится.

– Ты же сможешь помочь с драконом? – тихо спросил меня бард, когда мы тоже спустились вниз.

– Сдурел? – я посмотрел на него, как на умалишенного. – Меня первый-то сожрал и только чудом подавился.

– Но ты же драконоборец.

– А еще я – Homo Sapiens – человек разумный. А разумные люди не лезут на гору дерьма открытым ртом вперед.

– В таком случае… – Люциан положил руку мне на плечо и проникновенно посмотрел в глаза, – уходи, мой добрый друг. Там, где не миновать двух смертей, третьей лучше избежать. Если сможешь вернуться в Лесные дали, передай всем…

– Сам передашь, – прервав барда, я пошел следом за Таросом.

– Значит, ты все же поможешь? – взбодрился Люциан, догоняя меня.

– Для начала попробуем убедить идущего впереди придурка избавить тебя от этой тупой клятвы, а там поглядим.

– Я знал, что ты не оставишь меня в час нужды! – воодушевленный бард буквально повис на моей шее.

– Давай-ка ты со своими нуждами сам справляйся. – Отлепив от себя Люциана, я поправил одежду. – Помогаю только потому, что ты знаешь этот континент.

– Да будет тебе. Всем известно, что ты прячешь доброе сердце под…

– Под твоей могильной плитой я сейчас доброе сердце спрячу. Твое.

Но ни мой грозный взгляд, ни пылкая речь, не смогли переубедить Люциана. Он широко улыбнулся и расправил плечи.

– Мы со всем справимся. – Уверенно заявил бард.

– Говоря «мы», ты подразумеваешь, что поможешь мне в случае битвы с драконом? – на всякий случай уточнил я.

– Мы почти со всем справимся, – исправился Люциан. – Кое с чем придется разбираться исключительно тебе.

Эти слова меня нисколько не удивили.

– Хотя, возможно, тебе поможет сир Тарос, – добавил бард, глядя в след марширующему впереди рыцарю.

– В лучшем случае он сможет героически пожертвовать собой, пока мы будем удирать от дракона. Остается надеяться, что внутренности у него такие же дубовые, как и мозги, и твари придется жевать его достаточно долго.

– А что, если с ним поговорить? – задумался Люциан.

– Он все равно не понимает человеческую речь, – я зло плюнул в сторону Тароса, но тот оказался слишком далеко. Рыцарь вообще взял такой темп, словно мы участвовали в соревнованиях по спортивной ходьбе. Довольно приметный валун, послуживший нам недавно укрытием от хищных селедок, остался уже далеко позади.

– Тогда попробуй иначе. Так, как с Гаврюшей.

– Погоди, – я остановился. – Ты сейчас о ком?

– О драконе, конечно. А ты?

– Сам-то как думаешь? – мой красноречивый взгляд уперся в спину рыцаря.

Люциан хихикнул, но тут же стал серьезным настолько, насколько у него это обычно получалось.

– Ну так что думаешь? – едва сформулировав вопрос, мой спутник быстро дополнил техническое задание. – Кроме того, что это дурная затея, и мы умрем.

– А ругаться можно?

– Нет.

– Тогда ничего.

– Иного я от тебя и не ожидал, – вздохнул Люциан. – Но хоть попробуй поговорить с драконом.

– Попробую, – пообещал я. – Надеюсь, он не такой тупой, как Тарос.

– Надежда умирает последней. – Кивнул бард.

– Ага, а предпоследним умирает надеющийся.

На этой совсем не оптимистичной ноте наш разговор затих. Но виной тому послужил вовсе не иссякший запас оптимизма Люциана или мое нежелание продолжать сотрясать воздух. Нет. Замолчать нас заставила некая зловещая атмосфера, растекшаяся по Подземью, словно вязкий деготь.

Воздух сгустился. Пахнуло серой. Ощущение опасности стало почти осязаемым. Даже люминесцентные растения, казалось, приглушили свой свет, а сгустившийся по углам мрак начал медленно клубиться и подниматься все выше.

Что-то внутри меня всколыхнулось, кровь забурлила в жилах, восприятие обострилось, словно от мощного прилива адреналина. С губ сорвалось небольшое облачко, но не пара, как это бывает в холода, а черного дыма.

Это плохой знак…

И не только мне так казалось.

– А мы точно правильно идем? – заданной Люцианом вопрос был чисто риторическим – никаких поворотов на единственном доступном из путей мы не встретили.

– Ошибки нет, – голос Тароса, как всегда, излучал уверенность настолько непоколебимую, что она уже тесно граничила со слабоумием. – Наша цель уже близка. – Рыцарь от нетерпения даже шаг ускорил.

Люциан поглядел на меня и предложил:

– Может, остановимся? Обсудим тактику, стратегию и… что-нибудь еще…

– Моя тактика проста: бей врага, покуда он не испустит дух. – Тарос воинственно потряс убогим мечом, грозя клубящемуся впереди мраку. – А что до стратегии – ее придумали трусы.

– И все же…

Договорить Люциану не дал новый возглас рыцаря:

– Слышишь меня, дракон⁈ Настал твой последний час. Готовься к смерти!

– Ой дурак… – только и выдохнул я.

– Может, дракон его не услыш… – не успел Люциан договорить, как земля под нашими ногами задрожала.

Стены Подземья пошли трещинами. С высоченного потолка одна за другой начали срываться огромные каменные сосульки вперемешку с массивными булыжниками. Один из них едва не превратил Люциана в лепешку, но я успел оттащить его в сторону в последний момент.

– Спасибо! – голос барда почти полностью перекрыл рокот обвала.

Мы не устояли на ногах и повалились на пол. Проход за нашими спинами перестал существовать. Следом за камнями сверху обрушилась масса воды. Она подхватила нас, словно сухие листья, закружила и потащила вперед с неистовой силой и скоростью.

Впереди заорал Тарос. Ему вторил Люциан.

Но крик второго внезапно оборвался, когда его приложило головой о стену. Бард стремительно пошел ко дну. Только чудом мне удалось ухватить его за шкирку и подтянуть к себе обмякшее тело.

Стоило это сделать, как об очередной выступ ударило уже меня. К счастью, не головой. Боком. Все равно от боли потемнело в глазах. Но Люциана я не выпустил, удержал. Так нас вместе долго кружило и вертело, словно на безумном и смертельно опасном аттракционе, а потом вдруг выбросило на берег буквально в паре десятков метров от образовавшегося впереди водопада.

Отфыркиваясь и отплевываясь, я отполз ближе к стене, подтянув за собой и слабо застонавшего Люциана. Живой, значит. Уже хорошо. Скрючившись в три погибели, бард закашлялся, выплевывая воду.

– А вот и вы, – к нам подошел Тарос и оглядел сверху вниз. Стоило отдать ему должное, даже на грани смерти он не выпустил меча из рук. Именно его ржавым кончиком он и указал на Люциана. – Как он?

– Просто замечательно, разве по нему не заметно? – скривился я.

– Нет.

– Рыцаря ответ, – склонившись над Люцианом, я убедился, что он дышит, после чего осмотрел его черепушку – небольшое рассечение. Жить будет. Но лучше ему немного отдохнуть – в отличие от Тароса, у барда все же был мозг, поэтому у меня имелись все основания предполагать, что у него сотрясение.

– Некогда разлеживаться, – сир рыцарь понизил голос и нетерпеливо затоптался на месте. – Дракон совсем близко.

– С чего ты взял?

– С того, что видел его.

– Где?

– Там, – Тарос поманил меня за собой и двинулся к водопаду.

Я усадил медленно приходящего в себя Люциана у стены, а сам осторожно двинулся за рыцарем туда, где вода с ревом низвергалась вниз. По пути мне в глаза бросилось то, что потолок этой пещеры выглядел иначе. В отличие от остального Подземья, тут не росла светящаяся трава или грибы, и не ползали светлячки-переростки. Мягкое голубоватое сияние исходило от россыпи ледяных кристаллов, которые образовались на потолке и стенах, и делали пещеру больше похожей на морозильную камеру.

Вокруг действительно стало заметно холоднее. Меня забила мелкая дрожь, а изо рта вместо дыма пошел уже пар. Особенно это стало заметно, когда мы подошли к краю обрыва. Здесь вода начинала замерзать и на пол падали уже не капли, а россыпь ледяных брызг.

Зрелище было завораживающим…

Но не настолько, чтобы отвлечь внимание от огромного, мать его, дракона, который мирно дремал в центре пещеры. Размеры чудовища поражали. Я даже почувствовал себя крохотным мышонком, который из норы увидел здоровенного белоснежного мейн-куна.

Ну или почти белоснежного. Чешуя дракона отливала то серебром, то водной лазурью, а массивные когти на лапах больше напоминали намороженные острые белые сосульки. Кроме того, длинная шея, хребет и хвост твари тоже усеивали острые наросты. Они оставляли на стенах глубокие следы каждый раз, когда дракон во сне дергал хвостом, вызывая очередные подземные толчки.

– Наконец-то достойный соперник, – потрясенно произнес Тарос. – Наше сражение станет легендарным. – Он шагнул было вперед, но я ухватил его за шиворот и оттащил от края.

– Ваше сражение закончится, не успев начаться. Причем закончится оно твоей смертью, придурок. У тебя со зрением все хорошо? Ты видел эту тварь?

– Признаюсь, размеры зверя действительно впечатляют. – Несмотря на побледневшую кожу, лицо Тароса хранило невозмутимое выражение. – Но большой шкаф лишь падает громче.

– Ты действительно такой тупой или прикалываешься? – сдался я. – Неужели не понимаешь, что это верная смерть.

Во взгляде Тароса что-то изменилось. Он внимательно посмотрел мне в глаза, после чего согласно кивнул:

– На то и расчет.

– Чего? – теперь тупым себя почувствовал уже я.

– Тебе не понять. Крестьянам неведома честь. – Рыцарь немного помолчал, но все же продолжил. – Свою я замарал. Бежал от боя с орками. Потерял весь отряд. Опорочил свое доброе имя и был изгнан из королевства…

– Погоди-погоди, – пропустив исповедь Тароса мимо ушей, я ухватился за его последние слова. – Изгнан? Значит, ты нам наврал, и никакой придворный маг нам не поможет?

– Поведайте всем о моем последнем подвиге. – Кажется, рыцарь меня уже не слушал. Всем его вниманием завладел спящий дракон.

– Слышь, ты! – ухватив мужчину за грудки, я его как следует встряхнул. – Отвечай на вопрос. Ты нам наврал?

– Ну… типа того…

– А если знал, чем все кончится, нас нахрена втянул?

– Чтобы не было скучно в пути.

Ответ рыцаря окончательно вывел меня из себя.

– Ты до боя с драконом ты не доживешь, – я скрипнул зубами.

Тарос оттолкнул меня и бросился к стене, откуда, как по детской ледяной горке, скатился вниз.

– Чудовище! – зычно крикнул он, поднимая меч. – Пробудись ото сна и узри свою погибель. Я, сир Тарос Вер…

Дракон даже глаз не открыл. Его хвост поднялся и резко опустился вниз, превратив рыцаря в пятно на снегу.

– Вот же конченый, – потрясенно пробормотал я, глядя туда, где только что стоял Тарос.