Текст книги "Моя НЕвеселая ферма 2 (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Потому что, некоторые дамы слишком падки на чарующий голос, а их кавалеры слишком ревнивы. – Бард поморщился, явно вспомнив что-то неприятное, а потом добавил. – Кроме того, у рыцарей весьма крутой нрав, тяжелая рука и непоколебимая склонность к насилию. – Он посмотрел на меня. – Ты бы отлично вписался в их компанию.

– Так и скажу им, если встречу. Рекомендательное письмо напишешь?

– Могу, – легко согласился Люциан и неожиданно улыбнулся. – Вот только если покажешь его не тем рыцарям, то они разрубят пополам и бумагу, и тебя.

Подобная перспектива мне совсем не понравилась. Пришлось распрощаться с мечтой стать рыцарем.

– В таком случае, круглый стол обойдется без меня.

– Ты знаешь о короле Артуре и его круглом столе⁈ – оживился Люциан. – Но откуда?

– Книжки читал. В своем мире.

– И что же в них пишут? Я хотел бы послушать и сравнить с теми песнями, что слагают придворные менестрели.

Рассказчик из меня посредственный, да и мифы я помнил плохо, поэтому не спешил разглагольствовать.

– Скорее всего, одно и то же. Готов поспорить, эти сказки принес к вам один из иномирцев.

– Причем тут сказки? – Люциан даже остановился. – Король Артур правил Аркадией пять веков назад, а еще…

– Тихо, – я ладонью зажал разинутый рот собеседника, прервав тем самым очередную его тираду.

Теперь мне уже не казалось. Между деревьев, действительно, мелькали огни довольно большого поселения. А еще, стоило Люциану заткнуться, до моего слуха донеслись возбужденные крики и улюлюканья. Бард тоже это услышал и аккуратно отодвинулся.

– Может, праздник какой? – шепотом предположил он.

– Очень на это надеюсь. – Я немного приободрился: по крайней мере, голоса казались человеческими. Пусть это и не гарантировало того, что нас не попытаются убить, но все же немного обнадеживало.

Мы с Люцианом переглянулись и ускорили шаг. Вскоре лес остался позади, и перед нами раскинулась уютная низина. С одной стороны к ней примыкали деревья и поля, а с другой та самая гора, на которую я ориентировался при прокладывании пути.

С высоты холма открывался прекрасный вид на не совсем прекрасное действо: посреди города на большой площади собрались люди с факелами и вилами. Они окружили большой костер и орали: «Сжечь ведьму!».

– А что, если они хотят сжечь ту самую ведьму, которая может открыть портал? – Люциан проявил неожиданную сообразительность и в точности озвучил мои мысли.

Придумывать план действий не оставалось времени.

– За мной! – крикнул я и припустил с холма вниз.

11. Сжечь ведьму!

Люциан спустился в деревню быстрее благодаря особой технике, а именно – кубарем. В темноте он споткнулся и лишь благодаря воле случая умудрился не свернуть себе шею. Выкрикивая ругательства вперемешку с молитвами неизвестным мне богам, бард прокатился мимо и с грохотом затормозил об оказавшийся на пути забор. Дерево треснуло, а вот голова моего спутника нет.

– Не мой сегодня день, – пробормотал многострадальный Люциан, вставая сначала на карачки, а потом с хрустом выпрямляя спину.

– У тебя каждый день не «твой день», – я чуть замедлился, чтобы не врезаться в невысокий заборчик. Вдоль него тянулась узкая тропинка, ведущая в нужном направлении.

– Такова судьба творца, – философски рассудил Люциан.

– Только если он придурок, – в тон ему отозвался я.

Оскорбленный в лучших чувствах бард лишь презрительно фыркнул. Пробежав вдоль забора, мы свернули, миновали два вполне себе обычных деревянных домика и оказались на не слишком-то широкой улочке, которую дождь и сапоги селян превратили в грязевое болото. Лезть в него не хотелось, но выбора не оставалось.

Спустя несколько минут спринта с препятствиями и непрекращающихся стенаний Люциана, мы добрались-таки до площади. По правде сказать, «площадь» – это преувеличение. На деле люди, эльфы и, кажется, гномы, собрались на пустыре между домов, где соорудили небольшой деревянный помост. На нем возвышался обложенный хворостом столб, у которого веревками и цепями была надежно зафиксирована хлипкая старушенция с крючковатым носом и огромной бородавкой на остром подбородке. Один ее глаз оказался мутным и желтым, а второй затянуло бельмо.

Даже не беря во внимание черный мешковатый балахон, остроконечную шляпу и нечесаные седые космы, любой балбес бы сходу понял, кто именно оказался на костре. Эту мою мысль подтверждал возглас Люциана:

– Да это же ведьма!

– Она самая, – к нам повернулся один из местных, – Мы ей раньше многое прощали. Ну напьется, заставит у всех молоко скиснуть, неурожай нашлет, вшей, несварение, падеж скота, орды саранчи или вот, как сейчас, ненастье. Бывает. Но когда Брунгильда ушла в запой и притащила в эти земли целый клан орков – наше терпение лопнуло. Сожжем ее и дело с концом.

Я окинул взглядом безобразную старушенцию: так вот значит, кому жители Лесных далей обязаны вторжением зеленокожих головорезов. Интересно, она так хотела от них избавиться или у нее имелся какой-то план по покорению мира?

Впрочем, сейчас эти подробности меня не слишком интересовали.

– А чего сразу жечь? – я опустил взгляд на сложенный вокруг ведьмы костер. – Женского тепла не хватает?

– Очень смешно, – селянин скривился.

– Смешно то, что вы, придурки, пытаетесь поджечь сырые ветки в ливень.

К этому моменту на наше появление обратили внимание практически все. Даже молодой прыщавый парнишка, который скрючился у костра и безуспешно пытался высечь искру, при этом имея поблизости кучу зажженных факелов.

– Ты откуда такой умный, а? – к разговору подключился еще один заросший бородой мужичок, как-то нехорошо наклоняя вилы в мою сторону.

Только я собирался доходчиво пояснить новому собеседнику, что направлять колющие предметы на окружающих чревато проникающими ранениями, в разговор вклинился Люциан. Он проскользнул между мной и вилами, отвел и в сторону кончиком пальца и широко улыбнулся.

– Мы – странствующие артисты.

– Ну вот и странствовали бы куда подальше, – посоветовал нам первый селянин, расправляя впалую грудь. – Мы тут таких, как вы, не любим.

– Такие, как мы, от вас тоже не в восторге, – толкнув его плечом, я направился к костру.

На стоящую посреди хвороста старуху без слез смотреть было практически невозможно. В мою голову невольно закралась мысль: всегда ли она выглядела именно так, или же в молодости отличалась статью и красотой, как Адалинда? Если ведьму Лесных Далей в будущем ждет такая же участь, то добрым наше соседство назвать уже не получится.

– Прошу вас простить моего друга, добрые люди, – Люциан не отставал от меня ни на шаг. – У нас сегодня выдался крайне тяжелый день.

– Да мы тоже, видишь ли, не развлекались, – дородная женщина неопределенного возраста скрестила руки на груди. – Сначала орков били, а потом ловили эту гадину, – резким кивком головы она указала на ведьму. – Благо, она упилась до беспамятства и на своей метле врезалась в стену моего дома. Тут-то я ее и скрутила!

– Какая героиня, – пленница крестьян захихикала. Голос у нее оказался мерзким, похожим на скрип ржавых не смазанных дверных петель. – Убью тебя последней.

– Ну зачем же так сразу, – Люциан забрался на помост и осторожно приблизился к прикованной к столбу ведьме. – Мы же не враги друг другу. Давайте жить дружно!

– Давайте без давайте, – отрезала ведьма и тряхнула головой, отчего ее шляпа съехала на округлый лоб. – Мне надоело терпеть соседство скудоумных олухов и базарных баб. Вместо того, чтобы чтить меня и поклоняться, они воспользовались моей слабостью, пленили и вознамерились сжечь. Прикончу вас всех, и дело с концом!

Несмотря на то, что на помост я не забирался, запах перегара от старухи ощутил в полной степени. Хоть закусывай.

– И все же… – бард оглядел ведьму, подбирая нужное слово, и даже с этой задачей он не справился, – милейшая. Не стоит принимать поспешных решений. Видите ли, нам с другом нужна ваша помощь.

Ведьма расхохоталась.

– Брунгильда с роду никому не помогала, – сообщил Люциану прыщавый паренек. – Она только пакостит. Мы даже за рыцарем в замок посылали. Вот столько раз, – он растопырил левую ладонь, демонстрируя пять пальцев, – но никто не приехал. Пришлось самим…

– И вы даже здесь облажались, – ведьма осклабилась, и одна из охватывающих ее цепей лопнула. – Молитесь, твари дрожащие!

Прыщавый паренек быстрее заработал огнивом, крестьяне ощетинились вилами, а Люциан, поспешно спрыгнув на землю, спрятался за моей спиной.

– Оставляю переговоры тебе, – шепнул он мне на ухо. – Только прошу, будь повежлевее.

– Может, лучше сам? – пусть я и недолюбливал барда, но общаться с людьми у него порою выходило куда лучше, чем у меня.

– Не в этот раз. – Он замотал головой.

– А чем этот раз отличается от других? – не понял я.

– Тем, что она ненормальная! – дрожащий палец барда указал на заливающуюся скрипучим смехом безобразную старуху.

Ну, что же, в последнее время мне не привыкать общаться с ненормальными, да и портал кто-то должен открыть. Так что я поднялся на помост и отодвинул в сторону бледного парнишку, который, как заколдованный, продолжал неистово высекать искру. Но то ли лыжи не ехали, то ли поджигатель из этого крестьянина, как из меня балерина.

– Иди погуляй, – посоветовал я ему.

– Только далеко не уходи, мальчишка, – ведьма плотоядно облизнулась и усилием воли разорвала еще одну веревку, затем еще одну и, наконец, последнюю. – Мне хочется сожрать твои потроха! – взвыла старуха, которую шатало из стороны в сторону так, словно она стояла на лодке в шторм.

– Закусывать надо было раньше, – я встал напротив нее и поморщился. – И вообще, завязывала бы ты пить, вредно это. Особенно в твоем возрасте.

– С чего ты взял, что я пила? – отойдя от столба, старуха оскалила кривые желтые зубы.

– Да ты и сейчас в хлам.

– А вот и нет! – запротестовал ведьма. – С чего ты взял?

Мне оставалось лишь закатить глаза:

– С того, что я слева от тебя.

– А… – ведьма сконфуженно откашлялась и повернулась ко мне. – Неважно, – прошамкала она, – слева ты или справа. Важно – кто владеет магией!

Брунгильда щелкнула пальцами, и невесть откуда взявшаяся метла с низким гулом истребителя спикировала с темных небес прямо на площадь. Заставив селян плюхнуться в грязь, она заложила крутой вираж, подобрала ловко запрыгнувшую на нее Брунгильду и поднялась над помостом.

Только что переговоры усложнились. Теперь, чтобы продолжать разговор, мне приходилось задирать голову. А говорить пришлось, ведь никто кроме этой старухи не мог вернуть нас с Люцианом обратно.

– Слезай с транспортного средства, – я повысил голос. – Нельзя пьяной за руль… За метлу…

– Ты блаженный что ли? – опустившись чуть ниже, ведьма уставилась на меня.

Я скрипнул зубами, но сдержался:

– Нет. Но нетерпеливый. Не усложняй, мать…

Брунгильда вдруг расхохоталась и принялась летать вокруг меня…

– В моей жизни было превеликое множество шабашей. Там я знавала всяких чудовищ, но ни одно из них не могло бы зачать тебя в моей утробе…

– Это даже звучит мерзко. – Я брезгливо поморщился и лишний раз поблагодарил свою не самую богатую фантазию за то, что избавила меня от визуализации услышанного. – Давай без интимных подробностей. Мне нужна помощь.

– А мне плевать! – рявкнула ведьма, продолжая кружить надо мной.

Я тяжело вздохнул:

– Так и думал. Значит, по-плохому?

– Ну рискни, щенок! – ведьма унеслась прочь, на миг скрылась за домами, а потом показалась вновь, поливая все вокруг зеленым пламенем.

Вечер мгновенно перестал быть томным, да и я оказался не готов к такому свиданию, так как не прихватил оружие. Нож и сломанный меч остались лежать дома на полке. Кто мог подумать, что они пригодятся? Я же просто портал хотел посмотреть…

Между тем, ведьма сделала «бочку» и расхохоталась. Двигалась она слишком быстро, так еще и разбегающиеся с воплями селяне мешали прицелиться. Брунгильда то поднималась ввысь, то пикировала к самой земле, продолжая ржать, как ненормальная. Ей удалось почти достать меня. Пришлось спрыгнуть вниз, чтобы не сгореть в зеленом огне.

– Нужно отвлечь ее! – крикнул я Люциану, пытаясь перекрыть вопли паникующей толпы.

Если крестьяне и умудрились связать пьяную ведьму, то противопоставить ей в открытом бою ничего не могли.

– Как? – бард, который как раз пытался залезть под помост, замер и непонимающе уставился на меня.

– Как хочешь! Мне нужно, чтобы она замерла хотя бы на миг, иначе не попаду.

Люциан закусил губу, а потом вдруг забрался на помост. Под моим ошалелым взглядом он сбросил камзол, сорвал со своего тщедушного тела рубаху и принял горделивую позу древнегреческой статуи.

Что сказать, от такого зрелища челюсть отвисла даже у меня. Несколько местных так и вовсе, забыли, что на них горит одежда и замерли на месте. Брунгильда тоже не стала исключением. Остановив метлу прямо напротив Люциана, она посмотрела на него, как мне показалось, со смесью удивления и жалости.

– Святые угодники, – пробормотала старуха, – срам-то какой. Ты бы прикрылся что ли…

Быстро смекнув, что лучше шанса мне не представится, я выпрямился и призвал силу драконоборца. Мне показалось хорошей идеей лишить ведьму преимущества в скорости, а потом еще раз попытаться убедить ее помочь нам вернуться домой.

И… с первой частью плана проблем не возникло: повинуясь моей воле, яркое пламя охватило метлу.

А потом перекинулось и на ведьму. Причем занялось так, словно сверху вылили пару-тройку литров жидкого розжига для костра.

Заорав так, что в соседних домах полопались окна, охваченная пламенем Брунгильда взмыла в темное небо и принялась метаться по нему, подобно наплевавшей на законы физики комете. В отличие от селян, которым хватило ума сбить друг с друга пламя, ведьма просто металась из стороны в сторону и орала.

– Хорошо горит, – Люциан оделся и встал рядом. Как и все остальные, он задрал голову и смотрел на пируэты, которые вытворяла Брунгильда над деревней.

– Видать, проспиртованная, – предположил я, прикидывая, что же делать дальше. – Надо бы как-то ее потушить.

– Так просто погаси свое пламя, – предложил Люциан.

– Уже, – я несколько раз щелкнул пальцами, – теперь старая карга горит без моего участия.

– Как думаешь, ливень поможет? – бард сложил руки на манер рупора, поднес их ко рту и заорал, что есть мочи. – Ныряй в лужу, старуха!

Каким-то образом Брунгильда не только услышала его, но и решила сделать так, как ей говорят. Она на миг замерла на фоне выглянувшей из-за туч луны, после чего пошла на снижение так быстро, что не успела отклониться от курса и на всей скорости налетела на задранное вверх длинное копье и нанизалась на него, словно кусок шашлыка на шампур.

Все присутствующие на площади перевели пораженный взгляд с определенно мертвой ведьмы на рыцаря в старых и мятых доспехах. Незнакомец же, удивленный не меньше других, таращился на старуху, которая умудрилась напороться на оружие, которое он просто держал в руках, даже не думая обращать на кого-либо.

– Кажется, портал нам она уже не откроет, – шепнул мне Люциан, глядя, как навсегда затихшая Брунгильда сползает все ниже и ниже.

– Правда? – не удержался я от сарказма. – А если ее вежливо попросить?

Бард покачал головой:

– Разве что это сделает какой-нибудь некромант. Есть кто на примете?

– Ни одного.

– И у меня. Придется поискать другого волшебника.

– Видимо, – мне не оставалось ничего иного, кроме как согласиться со спутником.

Усатый, словно таракан, рыцарь придал своему не слишком-то благородному и одутловатому лицу надменное выражение и направил тощую клячу в нашу сторону. На догорающую Брунгильду он даже не смотрел. Остановившись в пяти шагах от нас, облаченный в сверкающие доспехи мужчина наклонил копье и сбросил с него дымящуюся тушку прямо в грязь.

– Я сразил ведьму! – гордо выдал рыцарь и горделиво подбоченился. – Как и приказывал мне король. Он прислал меня вам на помощь, жалкие крестьяне.

Несмотря на пренебрежительный тон всадника жители, как обезумившие, принялись восхвалять своего спасителя.

– Какой молодец… – наши взгляды с этой напыщенной консервной банкой встретились.

– Моё имя – Сир Тарос Верный, – невозмутимо поведал любитель присваивать чужие свершения. – Третий клинок короля, победитель турнира Черной розы, гроза чудовищ и любимец прекрасных дев, воплощение доблести и чести…

– Такой ты охрененный, – пробормотал я, уже устав слушать это перечисление титулов, – может, про тебя ещё книжку с картинками написать?

Рыцарь вскинул бровь:

– Ещё одну? Хм… хорошая идея, смерд.

Я сжал кулаки и подался было вперед, но вмешался Люциан.

– Мы не крестьяне, а странствующие артисты.

– Артисты? – рыцарь отчего-то воодушевился. – Это хорошо. Вам оказана великая честь сопровождать меня в этом походе.

– Я тебе сейчас такую честь окажу…

Сир Тарос пропустил мои слова мимо ушей и продолжил:

– Видите ли, моего оруженосца сожрали волки. Представляете? Этот недалекий кретин не смог справиться со сворой облезлых дворняг, пока я верхом изучал окрестности. Меня сопровождали еще двое, но один пал от рук разбойников, а другой утонул в реке, пытаясь выловить рыбу мне на ужин.

– Твою мать… – простонал я, уже предвкушая все, что сулит мне встреча с этим напыщенным храбрецом.

– Посему мне нужны верные помощники, – взгляд Тароса упал на меня. – Крепкие, способные и нести мои вещи, и отстоять их у бродяг или волков.

– А сам чего?

– Не рыцарское это дело – сражаться со всякой падалью, – отрезал Тарос. – Мне следует беречь силы для великих подвигов, которые вы, как артисты, сможете воспеть в балладах.

– Нам нужен маг, а не приключения, так что найди кого-то другого, – посоветовал я рыцарю и уже собирался уходить, как вдруг услышал.

– У меня есть связи в Башне магов, – как бы между делом произнес Тарос, после чего достал увесистый мешок и встряхнул его, позволяя нам услышать звон монет, – и средства, чтобы оплатить их весьма недешевые услуги. Если вы сослужите мне добрую службу, то получите достойное вознаграждение.

– Что скажешь? – тихо спросил у меня Люциан, в голове которого уже сложился замечательный, по его мнению, план…

– Что это хреновая идея. – Честно ответил я.

Бард нисколько не смутился.

– У тебя есть другая?

– Нет.

– Тогда придется соглашаться. – Говоря со мной, Люциан продолжал заискивающе поглядывать на рыцаря и расплываться в вежливой улыбке. – Сир Тарос прав: просто так нам никто не поможет, а денег у меня лично нет.

Я тоже не прихватил с собой кошель, так как не планировал столь спешно и безвозвратно отправляться на королевский континент. Оставалось лишь обреченно кивнуть.

– Значит, соглашаемся?

Этого делать мне категорически не хотелось, но ситуация складывалась крайне паршивая. Нам нужна помощь мага, деньги и…

– Достанешь нам светлокрыла? – прямо спросил я. – За верную службу, разумеется.

– А не слишком ли много вы требуете за услуги? – рыцарь еще раз внимательно нас осмотрел.

– Наши услуги стоят гораздо большего, сир Тарос, – Люциан решил мне подыграть. – Вы сами в этом убедитесь, причем неоднократно.

– Ну если так… – всадник задумчиво пожевал желтый подкрученный ус, – хорошо. Если хорошо покажете себя, будет вам светлокрыл. Но взамен я требую полной и безоговорочной верности. Клянитесь!

– Клянемся! – за нас обоих выпалил Люциан.

– Клянемся… Но мы об этом пожалеем, – озвучил я и без того очевидный факт.

Впрочем, таковым он оказался лишь для меня. Люциан же, наоборот, воодушевился.

– А вдруг нет? – отойдя от меня, бард обратился к рыцарю. – Мы с радостью послужим вам, сир Тарос Верный. Дозволено ли нам узнать, куда лежит ваш путь?

Рыцарь самодовольно улыбнулся и ответил:

– Отныне вы присягнули мне на верность и вправе узнать о грядущих свершениях. Поскольку моя работа здесь закончена, а победа над жалкой ведьмой для доблестного воителя – подвиг весьма сомнительный, я принял решение продолжить странствие. Отныне наш путь лежит в земли вечного мрака и бесчеловечного коварства. Мы отправляемся в Подземье.

Люциан сразу осунулся, повернулся и виновато поглядел на меня:

– Ты прав. – Пискнул он. – Мы пожалеем…

Сир Тарос же будничным тоном сообщил:

– Выдвигаемся поутру.

12. Только хуже

'Портал сработал. Мы с Люцианом попали на королевский континент. С нами все в порядке. По крайней мере, пока что. Портал с нашей стороны разрушен, так что приходится искать другой. Постараемся вернуться как можно скорее. Про светлокрыла я помню. Работаю над этим.

Придется отправиться в Подземье, на историческую родину Тисанси. Ей, кстати, привет. Вернемся, как только, так и сразу. Не скучайте.

p.s.: Пока меня нет, не забывайте кормить Гаврюшу трижды в день'.

Вроде бы все…

Никогда не умел писать письма. И сообщения. Не мое это и все тут. Но сейчас пришлось. Еще раз окинув критическим взглядом написанное, я немного подумал и решил добавить:

'P. p.s.: Видели старую ведьму. Передайте Адалинде, чтобы меньше нелегала на вино, иначе старость её будет не в радость не только ей, но и окружающим, а закономерным итогом станет пика точеная. В плохом смысле.

На этом все.

Злой'.

С учетом дописанного я израсходовал весь тот жалкий клочок чистой и относительно не мятой бумаги, который только нашелся в этой дыре, ошибочно именуемой местными гордым словом «поселение». Разбуженный утром, давно не молодой гном-почтальон снова задремал, так что мне пришлось бесцеремонно растолкать его и сунуть под нос письмо и мелкую монетку – часть задатка, на который расщедрился наш с Люцианом новый работодатель.

– Отправишь в Лесные Дали. Понял?

– Ага, – старик протяжно зевнул, продемонстрировав мне оба своих зуба. – Через пяток деньков накопится достаточно почты, и все сразу и отправлю.

– Сегодня.

– Не надо мне указывать, молодой человек. – Почтальон попробовал отмахнуться от меня, но его тонкая короткая ручонка попала в тиски моей хватки.

– Слышь, старый не-человек, я тебе сейчас лицо обглодаю. – Теперь все внимание собеседника принадлежало лишь мне. – Отправишь сегодня. Если перепутаешь адрес или письмо не дойдет, я вернусь и пошлю посылкой тебя.

Почтальон разом взбодрился и озадаченно моргнул:

– Так ведь живых нельзя отправлять.

– Мыслишь в правильном направлении, – я серьезно кивнул.

– Так как вы меня отправите, если… А, – до гнома дошел смысл моих слов. Судя по тому, как он побледнел и судорожно закивал, понято все было правильно. – Сделаю в лучшем виде. Прямо сейчас и займусь!

– Уж будь так любезен, иначе… – прежде чем уйти, я еще раз многозначительно глянул на засуетившегося почтальона, а потом указал ему на небольшую коробку для посылок.

Гном судорожно сглотнул и пробормотал:

– Так я ж туда не влезу.

– Тогда положу в несколько. По частям. – Мрачно улыбнувшись, я покинул лачугу почтальона.

Путь мой лежал по главной улице прямиком к единственной здесь таверне. С утра немного распогодилось, но грязь не спешила подсыхать, что не способствовало хорошему настроению. Прежде чем войти в помещение, пришлось минут пять очищать изгвазданные сапоги под аккомпанемент урчащего от голода живота.

Внутри скучали Люциан и тип за стойкой. Других посетителей в столь ранний час не обнаружилось. Видимо, сир рыцарь до сих пор давал храпака на втором этаже. Правильное решение.

Местная кухарка не славилась расторопностью, так что за время моего отсутствия тарелки с едой за нашим с Люцианом столом так и не появились. Я заметил это сразу, как вошел. Поэтому направился прямиком к стойке, за которой скучал владелец этой забегаловки. Заметив мое приближение, грузный мужик неопределенного возраста подобрался и заранее насупился.

– Где. Наш. Заказ. – Четко выговаривая каждое слово, поинтересовался я.

– Готовят, – буркнул мужик в ответ и демонстративно принялся протирать грязные кружки грязной же тряпкой.

– За это время свинью можно не то, что зажарить, а вырастить. Как и овощи.

– Сейчас наша главная забота – достойный завтрак для нашего спасителя.

Я очень медленно вдохнул и также неспешно выдохнул. В конце-концов, никто из местных не знал, что ведьму поджег именно я. Для них все выглядело, как случайность, дескать пьяная колдунья напутала в заклинании и обратила свою силу против себя. И теперь Тарос – герой, а мы с Люцианом просто мимо проходили.

И вроде бы черт с ним, но хозяин таверны будто прочитал мои мысли и зачем-то брякнул:

– А вам, проходимцам, придется ждать столько, сколько скажут.

– Чего?

– Ты глухой? Еду подадут, как только будет готова-а-а-а-а! – мужик сорвался на крик, когда я перегнулся через стойку, ухватил его за шиворот и подтянул к себе.

В моих глазах заплясало пламя.

– Хочешь дожить до старости? – мой тихий голос звучал оглушительно громко в воцарившейся тишине.

Мужик кивнул раз эдак семь.

– Тогда сгреби свой зад в лапы и вали на кухню. Если через пять минут на моем столе не будет дымящейся вкусной еды, дымиться будет твоя хрючевальня и ты сам. Уяснил?

Стоило мне отпустить мужика, как он опрометью бросился за дверь, ведущую на кухню, и принялся орать на кухарку благим матом. В ответ донеслась не менее изощренная брань. Но слушать разгоравшийся скандал мне не хотелось, поэтому я пошел за стол к Люциану.

– У тебя явно проблемы с общением, – покачал головой бард.

– Плевать. – Я уселся на один стул и закинул ноги на соседний.

– И все же, – как можно мягче начал Люциан, – на материке такое поведение может вызвать… некоторые неприятности. Давай условимся быть вежливыми с окружающими.

Я не ответил. Приняв это за молчаливое согласие, мой спутник продолжил:

– Итак, что нужно сделать, если с кем-то не согласен?

– Послать его в задницу.

Люциан с менторским видом покачал головой:

– Неверно.

– Иди в задницу.

– Ты неисправим, – печально вздохнул бард.

– Долго же до тебя доходило.

– Я просто хочу видеть в людях лучшее.

– А я хочу видеть на нашем столе еду! – специально повысил голос я и, для закрепления сказанного, стукнул кулаком по столешнице.

С кухни мигом выбежал вспотевший и покрасневший хозяин таверны с двумя подносами в пухлых дрожащих руках. Следом за ним семенила приземистая кухарка с кружками и небольшим бочонком подмышкой.

– Приятного аппетита, дорогие гости! – ставший резко услужливым корчмарь расплылся в натянутой улыбке.

– Проваливай. – Посоветовал я ему.

Не говоря ни слова, мужик оставил еду, и вместе с кухаркой скрылся из виду.

– Да ты сегодня сама обходительность, – заметил Люциан, заработавший ножом и вилкой с завидной скоростью.

Я не ответил и тоже занялся едой. При всем моем негодовании и недовольстве местным сервисом, стоило признать, что готовить кухарка умела. Блюда пусть и незатейливые, но вкусные и сытные, да и пиво вполне вменяемое, хотя и недостаточно холодное.

– Жаль, что мне не попался ледяной дракон, – с сожалением сказал я, делая второй глоток. – Смог бы охладить выпивку.

– Ну, управление пламенем тоже неплохо, – с набитым ртом произнес Люциан.

– Да, но я предпочел бы другую способность.

– Это какую?

– Платежеспособность, – я коснулся тощего кошелька. – Задатка нашего рыцаря хватит на комнату, отправку письма и еду, но лучше нам подзатянуть пояса.

– Еда и проживание для друзей сира Тароса за наш счет, – пискнул из-за стойки хозяин таверны. – Только не надо здесь ничего сжигать, пожалуйста.

– Кажется, у меня имеется еще одна способность, – довольно заметил я.

– Заводить друзей? – кисло улыбнулся Люциан, залпом осушая сразу половину кружки.

– Дар убеждения.

– Друг мой, это называется запугивание.

– Дар убеждения, – с нажимом повторил я.

Барду не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть.

– Будем считать, что ты меня в этом убедил, – хохотнул он, явно повеселевший после завтрака.

Ну, оно и немудрено, многие мужчины хотели бы начинать день с добротного пива и ароматного мяса. А особенно вкусными их делает то, что получены они совершенно безвозмездно, то есть даром.

Сверху донеслись тяжелые шаги, и вскоре по лестнице спустился отчаянно зевающий сир рыцарь собственной персоной. Выглядел он помятым и смурным. Вполне закономерный вид, ведь спаситель сирых и убогих квасил почти до самого утра, отмечая свою победу над угнетавшей эту землю ведьмой.

Молча сев за соседний стол, Тарос и рта раскрыть не успел, как перед ним уже начал лебезить хозяин таверны. Миг – и перед рыцарем оказались довольно изысканные для этой дыры блюда и целый кувшин вина.

– Все люди равны, но кто-то равнее, – философски изрек Люциан, проследивший мой взгляд. – Таросу посчастливилось родиться в семье аристократов, и он живет свою лучшую жизнь.

– Да и хрен бы с ним, – заглядывать окружающим в рты и считать их деньги я никогда не любил, поэтому вернулся к еде и посоветовал спутнику. – Если он проснулся, значит, скоро выдвигаемся. Надо поесть, как следует, и запастись припасами в дорогу.

Люциан снова согласно кивнул и налег на съестное с утроенной силой. Но спешили мы зря – рыцаря пришлось ждать битых пару часов, за которые я успел не только все подготовить, но и немного подремать.

И вот, обещанное сиром Таросом «поутру» превратилось в довольно позднее «после обеда». Причем за этим самым обедом наш воитель накидался так, что несколько раз едва не выпал из седла. Благо, идущий рядом с лошадью Люциан каждый раз вовремя поддерживал хмельного вояку, ненадолго возвращая тому весьма шаткое равновесие. Уж не знаю, на какие там подвиги нацелился рыцарь, но в таком состоянии ему лучше держаться от них подальше.

Как и нам…

Я шел впереди, держа курс по единственной уходящей к горе тропинке. С неба принялся накрапывать теплый дождик, тихо пели птички и, вроде как, ничего не предвещало беды. Тарос уснул прямо в седле, а Люциан замурлыкал на удивление не самую тошнотворную из своих песенок.

Но путешествие лишь казалось приятной прогулкой. Таковой оно перестало быть сразу же, как мы подобрались к подножью горы. Стоило выйти из небольшого лесочка, и перед нами оказалось непролазное болото, жижа в котором как-то особенно нехорошо дымилась и бурлила. Дополнял не обещавшую ничего хорошего картину растекшийся по округе едкий жиденький туман зеленоватого цвета.

– Нам точно сюда? – поинтересовался я, пнув ногой небольшой камешек.

Тот с противным чавканьем вылетел из болотной жижи и оказался осколком черепа. Остальная часть настолько крепко увязла, что не сдвинулась с места. Что сказать, отличное начало…

– Доблестные сердца да не устрашатся скверны. – Выдал проснувшийся Тарос.

– Если не устрашатся, то есть все шансы, что они перестанут биться, – мой хмурый взгляд примечал то тут, то там подобные первому белесые «камешки». Насчиталось их под три десятка, и это только в поле зрения.

А местечко-то популярное.

– Страх не к лицу праведникам, – рыцарь с отвагой, которая у него тесно граничила со слабоумием, направил лошадь вперед.