Текст книги "Бремя Бездушных (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Однако портал обители Нерушимых Врат оказался разрушен почти до основания.

– Стойте, – властно произнес Алард Дарий, выйдя вперед.

Храмовник обошел платформу, переступая через лежавшие на полу останки. Что-то тихо звякнуло, и Кисара увидела потревоженный сидонитом черный нагрудник, почти погребенный под искореженными и измененными Бездной останками оскверненных.

Осторожно приблизившись к Верховному лорду, Кисара разглядела у подножья портала брошенное оружие – булаву в виде солнечного круга шипами – лучами и комплекта пустых и истерзанных доспехов гиритцев.

На нагруднике мятой тряпкой с темными застарелыми пятнами крови лежал табард монашеского ордена с шестью черными лучами, как у рыцарей-защитников.

Проследив за хмурым взглядом Аларда Дария, южанка увидела неподалеку еще три истлевших трупа в помятых черных латах. Их некогда белые табарды стали серыми от времени и сырости, а черный символ Гирита защитника изменился. Став грязно-бурым, он исказился – солнце обратилось в череп, а его лучи стали изогнутыми и тянулись в стороны, словно странные щупальца.

Кости монахов, умерших рядом с разрушенными камнями врат оказались раздроблены, такая же судьба постигла и еще двух мертвецов, чьи скелеты сейчас белели между камнями разрушенных врат.

– Что здесь произошло? – в ожидании ответа, Кисара посмотрела на храмовника.

– Предательство, – коротко ответил Алард Дарий, опустившись на одно колено рядом с пустыми доспехами. – Магов в нашу обитель привели пятеро гиритцев: рыцарь-защитник Нолан, – сидонит взглядом указал на броню, лежавшую у разгромленного портала. – И его боевые братья – Кристор, Шэлид и Марр. – Теперь Алард указал на истлевшие тела в стороне. – Был с ними еще пастырь Сеграс, но я не вижу его тела.

– Вы говорили о предательстве, – южанка только сейчас заметила, что один из мертвых гиритцев, чей череп был обезображен страшным ударом, сжимает в руках меч, пробивший пустой черный нагрудник. Оставшиеся два тела гиритцев получили схожие травмы – сломанную шею и раздробленный висок.

– Рыцарь-защитник Нолан был хорошим человеком, – подобрав с пола пустой черный шлем, Алард покрутил его в руках, бережно положив на потрескавшуюся платформу, на которой виднелись глубокие следы, словно камень дробили чем-то тяжелым. – Он свято чтил Гирита и был верен долгу, до конца. – Теперь сидонит поднял булаву, выполненную в виде солнца, и Кисара увидела, что некоторые лучи погнуты, а их размер и положение полностью соответствует следам, оставленным на камнях портала.

– Он предал вас и сломал врата Пути?

– Наоборот, – покачал головой Алард. – Он сломал его, потому что остался верен клятве, данной своему богу. Нолан понял, что подмога не успеет вовремя, а сквозь этот портал, оскверненные могут попасть туда, куда захотят. Тогда он, видимо, принял решение сломать Врата.

Алард Дарий помолчал, окинув взглядом останки гиритцев.

– К сожалению не все братья Нолана были столь же верны своим идеалам, как сам рыцарь-защитник. Он сделал то, что должно, пожертвовав собой, а его братья, либо из желания угодить Скверне, либо в слепой надежде спастись, пытались остановить Нолана любой ценой. Рыцарь – защитник убил магов, чтобы те не открыли портал, а затем отбивался от оскверненных и от своих братьев. Он мог бы уйти во врата вместе с волшебниками, что управляли ими, но это означало бы навлечь беду на все Светлые земли.

– Изменники, – к говорившим подошел Дрэтон Брин, с презрением глядя на тела в черной броне. – Волшебники, что следили здесь за порталом, были проверенными людьми, но всего лишь людьми. Твари бы сломили их волю и вынудили бы открыть портал. Нолан поступил верно. Но что же такое посулили демоны гиритцам, что те решились предать не только своего брата и нас, но и своего бога? Я понимаю, что наши ордены не ладили, и они не захотели умирать ради нашего спасения, но предать Гирита... Это богохульство!

– А вы уверены, что так и было? – Спросила Кисара у которой в голове не укладывалось, что кто-то из гиритцев мог предать свой орден. Девушка вдруг вспомнила внутренний двор обители Нерушимых Врат, тела в черной броне и поняла, что поспешила с вопросом.

– Я не один год знал Нолана, – выпрямившись, Алард отдал булаву гиритца одному из сидонитов и тот, склонив голову, принял ее. – Рыцарь-защитник по праву носил свое звание. Именно поэтому он и удостоился вознесения после смерти.

– Вознесения? – переспросила южанка, вспомнив, что уже слышала это слово, когда рыцарь-защитник Колд пал, защищая ее.

– Избранные и праведные дети Гирита Защитника не умирают, а возносятся к своему богу. Это величайшая честь, которой достойны лишь самые праведные и верные, чьи сердца никогда не знали страха и сомнений. Их тела не остаются на поругание еретикам, а души обретают вечный покой. – Пояснил Верховный лорд сидонитов. – С некоторыми из нас происходит то же самое.

– А что же с ними... – южанка взглянула на истлевшие тела в мятой броне.

– Надеюсь, что души предателей пожрала Бездна. Тем, кто предал светлых богов – нет прощения. – Глаза Аларда Дария сверкнули гневом. – Пора отправить следом и тварей, осквернивших эти стены! – Он дал знак стоящим рядом с демонологом рыцарям и те встали по бокам от девушки.

– Они будут защищать тебя. Мы не встретили сопротивления, а это значит, что Штранризгар ждет нас в зале Врат. Он и его самые преданные прислужники. В грядущем бою решится наша судьба.

– Алард! – когда Верховный лорд отвернулся от южанки, она несколько ударов сердца разглядывала его алый удаляющийся плащ с золотой отделкой, прежде чем решиться окликнуть храмовника.

Кисаре казалось, что фигура сидонита лишь мираж, являемый безжалостными пустынями ее родины путникам, чей разум они забрали. Кисара боялась, что Алард Дарий растает, как один из этих миражей, оставив ее здесь, среди отравленных Скверной стен.

Храмовник обернулся, взглянув на девушку.

– Вы ведь не пропадете? Не бросите меня? – с надеждой спросила Кисара.

Вместо ответа Алард Дарий мягко улыбнулся ей и, отвернувшись, быстро зашагал вперед.

* * *

– Они уже близко! – заостренные уши Таллага дернулись, и он вскочил на ноги.

– Что там с твоим порталом, старик? – Скар зло взглянул на архимага, по-прежнему расхаживающего вокруг платформы.

Но Гранер Ласкнир лишь невинно улыбнулся и развел руками:

– Я пока ничего не могу сказать, господин Кровожад.

– Тогда зачем ты распинался, что не хочешь тратить силы, раз не можешь открыть эти проклятые врата и вытащить нас отсюда?! – Вспылил зверолюд, хватаясь за топоры.

Скар затрясся от подступившей к нему ярости и оскалил клыки. Он никогда не понимал человеческой магии, но был уверен, что если бы старик не берег силы, то выживших осталось бы гораздо больше. Сколько воинов отдали свои жизни из-за того, что волшебник пожалел себя?

Скар не оплакивал своих павших собратьев. Если настал их час, и Урсула призвала своих детей, то так тому и быть. Но воин испытывал злость в отношении нахального старика, который словно играл в какие-то игрушки.

Скара бесила беззаботность мага. К тому же близость порождений Бездны, коих каждый зверолюд ненавидел с рождения, существенно ослабили его самоконтроль. Все пережитое воином всплыло в его памяти, и неконтролируемая злость накрыла Скара с головой.

Полный ярости взгляд зверолюда вновь остановился на крови, которой был испачкан посох архимага. Неожиданно Скар понял, почему волк не стал слизывать эту кровь. Сам Скар запретил ему слизывать кровь Кисары с круга призыва. Гранер Ласкнир что-то сделал с рисунками демонолога!

Когда Лисандра, обернувшись на низкий рык Скара, взглянула на него, то ненадолго даже потеряла дар речи. Зверолюд менялся прямо у нее на глазах – его растрепанные волосы вставали дыбом, из под губ вылезли длинные клыки, взгляд стал безумным и даже цвет глаз сменился на кровожадный красный.

Паладину показалось, что она уже видела этот взгляд в узкой прорези шлема, когда охваченный боевым неистовством воин сражался с порождениями Скверны по пути к обители.

Из горла Скара вырвался хриплое рычание, которое тут же подхватил ощетинившийся рядом с ним волк, готовый напасть на любого, кто посмеет приблизиться к его хозяину.

– Скар...

– Тихо ты! – подоспевший Таллаг зажал рот паладина ладонью. – Молчи! Не видишь, что происходит?!

– Это что, – Исель заворожено следила за Скаром. – Касание богини?! Это не сказки?!

– В мире много всякой дряни, – Таллаг шумно сглотнул. – Бури, пожары, наводнения, дрожь земли и ярость избранных Волчицей. Они обретают великую силу, но полностью теряют самих себя, обращаясь в диких зверей.

– Да что происходит? – Наступив зверолюду на ногу, Лисандра таки смогла оторвать его пахнущую кровью руку от своего лица.

– Кажется, скоро у нас станет одним магом меньше, – натянуто улыбнулся Таллаг и в этот момент его брат прыгнул на Гранера Ласкнира.

Взор Скара затянула кровавая пелена и он, не помня себя, кинулся на того, кого стал считать врагом. Одним мощным рывком воин перемахнул через парящую над полом платформу и почти настиг даже не успевшего удивиться архимага, как что-то промелькнуло рядом и с силой оттолкнуло зверолюда назад.

Приземлившись на ноги, Скар утробно зарычал. Несколько раз судорожно сжав кулаки, он завел руки за спину, выхватив свой топоры и их хищные лезвия несколько раз вспороли воздух.

– Алира, – Эгистес уже стоял позади девочки, защитившей архимага.

– Я посчитала, то маг нам еще пригодится, – спокойно ответила та, будто ей прямо сейчас не угрожал обезумевший зверолюд. – К тому же Вы, вроде бы, вызвались защищать его ученицу, а если этот зверь доберется до них то, наверняка, убьет.

– Очень не вовремя, – сухо заметил некромант, глядя на то, как Скар начинает медленно идти им на встречу.

Оскаливший клыки Карт, подходил к колдуну с другой стороны, бесшумно ступая лапами по каменным плитам и явно готовясь к прыжку. Где-то за спиной зверолюда оглянулись защищавшие вход гиритцы. Кажется, кто-то из них что-то крикнул, но все звуки поглотил низкий рык Скара.

– Право, господин Кровожад, я ожидал большего, – Гранер Ласкнир улыбнулся, и сорвавшаяся с его пальцев молния ударила разгоняющегося зверолюда в грудь. – О! – Удивился маг, когда его цель, замедлив шаг лишь на мгновение, возобновила свой бег.

Скар снова зарычал, полностью проигнорировав еще один заряд, разбившийся о его нагрудник. Не заметил он и как каменную платформу, парящую рядом с ним, охватило яркое свечение.

– Довольно! – Гортанно выкрикнул архимаг, резко ударив посохом по полу. Волна неосязаемой энергии взметнулась к самому потолку, заставив каменные стены затрястись и раскидав в стороны всех, кто находился в зале.

Словно сухие листья бессильные перед порывами жестокого осеннего ветра, неизвестная сила подхватила людей, небрежно расшвыряв их в стороны.

Когда Алектис упал, проехав на спине по холодному полу, он перестал молиться и сразу же темные эльфы и Кая согнулись пополам, зажимая уши, от зазвеневшего в их головах голоса Скверны.

Еще будучи оглушенным, пастырь торопливо встал на колени снова начал произносить священные слова. Кровь из носа и глубокой ссадины на лбу стекала по лицу Алектиса, срываясь и попадая на сложенные на груди руки.

– Они идут! – пришедший в себя Гирион поднял меч. Как и Фалкон, он уже не смотрел на то, что творилось в зале, полностью сосредоточившись на предстоящей битве. – Мы задержим их!

Первая тварь прыгнула из мрака прямо на Гириона, едва он успел договорить, но взметнувшийся молот Фалкона вмял оскверненного в пол. Хрустнули кости, брызнула темная кровь, и на храмовников налетел целый вихрь измененных Скверной созданий.

С треском и грохотом над головами монахов пронеслась искрящаяся молния и в резалась в нападавших. Оскверненные разлетелись в стороны, наполняя помещение тошнотворным запахом опаленной плоти.

– Помощь не помешает? – Таллаг стоял рядом с гиритцами, а за его спиной Исель уже успела выпустить пару стрел, вновь натянув лук.

Проведя пальцами оперению стрел, виднеющихся из ее колчана, девушка поняла, что скоро придется взяться за клинки – времени на сотворение какого-нибудь заклинания не будет. К тому же дар Исель пробудился совсем недавно. Она лишь обучалась волшебству своего народа.

Гирион не удостоил ухмыляющегося зверолюда даже взгляда, у него не было на это времени, так как все пространство перед бездушным заполняла сплошная масса из извивающихся тел.

Одним росчерком меча, рыцарь-защитник прикончил сразу трех тварей. Еще одну он на лету поймал за голову, и череп хрустнул под пальцами монаха.

Темная эльфийка опустошала колчан с катастрофической скоростью, всаживая в напирающих тварей одну стрелу за другой. Ее брат стоял рядом, сжимая в здоровой руке клинок и слегка подогнув колени в боевой стойке.

Визжащие порождения Скверны отскакивали в стороны, стремясь избежать стрел, но попадали под непрерывно вздымающиеся меч и молот. Остальных испепеляли молнии Таллага. Чудовища умирали десятками, но продолжали прорываться вперед, вынуждая защитников медленно пятиться.

– Есть кто не сильно занятой?! – Что было сил заорал Таллаг, видя, что создания Бездны вот-вот прорвутся в зал. – Помощь нам не помешает!

Лисандра слышала голос зверолюда, но не могла решить, куда ей следует идти: с одной стороны ее друзья и гиритцы сдерживали бесконечный поток чудовищ, а с другой творилось что-то странное и страшное.

Архимаг Гранер Ласкнир стоял на замершей платформе Изначальных врат, выкрикивая слова на странном языке, казавшемся Лисандре знакомым.

Самого архимага окружала пульсирующая тьмой сфера, в которую колотил топорами обезумевший Скар, роняя с губ пену и грозно рыча, а ярдом с ним метался из стороны в сторону Карт.

Неподалеку некромант и Алира помогали подняться явно оглушенной Кае. Настигшая всех волна магии, выпущенная стариком, ударила по девушке сильнее остальных, так как та находилось близко к источнику. Ученица архимага полными ужаса глазами взирала на своего наставника. Ее ноги подгибались, руки дрожали, а губы побледнели.

Эгистес что-то спрашивал у волшебницы, но та лишь трясла головой.

Вскинув посох, некромант выпустил в охватывающую архимага сферу заклинание в виде оскалившегося черепа. Но то бесследно растворилось, едва коснувшись туманной стенки.

– Назад, все назад! – колдун и Алира подхватили Каю, которая была не в состоянии идти сама, и потащили ее в сторону Алектиса.

– Что стряслось? – Лисандра продолжала смотреть на обезумевшего зверолюда.

– Демонология! – Опустив трясущуюся от страха Каю на пол, Эгистес выпрямился. – Причем весьма серьезная.

– Но это невозможно! – Запротестовала паладин.

– Другого объяснения у меня нет, – колдун пожал плечами. – Этот щит вряд ли пробьет какое-то заклинание. Без другого демонолога мы бессильны. Кажется, что этот маг черпает силы из самих Врат.

– Кисара... – прошептала Лисандра, неожиданно вспомнив кровь на посохе Гранера Ласкнира. – Он специально испортил круг Кисары, чтобы избавиться от нее?!

– Не знаю, – Эгистес, впервые на памяти Лисандры, выглядел взволнованным. – Я мог бы попробовать разобраться, но, боюсь, ваш приятель не даст мне подойти ближе, да и в бою с тварями нужна помощь. Мы тут зажаты.

– Я помогу им, а вы разбирайтесь здесь, мой бестолковый господин. – В руках Алиры появилась черная коса. Поклонившись, девочка размытой тенью заскользила к удерживающим проход соратникам. Она успела как раз вовремя, чтобы рассечь пополам оскверненного, что выпрыгнув из под самого потолка, едва не настиг Исель.

– Ты сможешь что-то сделать, если Скар не будет мешать? – Лисандра закусила губу, переводя взгляд с обезумевшего зверолюда на некроманта.

– Думаю да, – кивнул Эгистес. – По крайней мере, попробую. Выхода у нас все равно нет. Но как его убрать? Я слышал, что безумие избранных у зверолюдов священно. Его остановит только смерть. Он не успокоится, пока не перебьет всех, кого считает врагами и то, может никогда уже не стать прежним. Лучше бы убить его...

– Нет! – Решившись, Лисандра уже бежала к Скару.

Карт обернулся на звук шагов паладина, разобрав их даже в шуме бушевавшей у входа битвы. Низко прижав уши к голове, волк припал к земле, готовясь к прыжку и скаля зубастую пасть.

Встретившись взглядом со слегка раскосыми глазами хищника, Лисандра поняла, что просто отогнать его не получится. Использовать меч она, так же, не рискнула. Во-первых – не хотела провоцировать зверя, а во-вторых, ей было его жаль. Бесконечно преданный зверолюдам он скорее умрет, чем предаст своего нового хозяина.

Когда девушку и Скара разделял добрый десяток шагов, волк подался вперед. Но Лисандра, которая только что вспоминала хозяев зверя, вдруг выкрикнула фразу, услышанную от Ауна при их первой встрече в крепости гиритцев: – Карт, хграу! – старательно копируя интонацию зверолюдов, почти прорычала Лисандра.

Уже готовый напасть на человека, хищник неуверенно замер, услышав знакомую фразу, к тому же его сбивал с толку знакомый запах девушки.

Неизвестно, сколько бы Карт так простоял, но Лисандре хватило лишь мгновения, чтобы миновать волка и повиснуть на плечах Скара. Она хотела успокоить воина, сказать что-то ласковое, но Скар не предоставил ей такой возможности.

Кровожад даже не обернулся, лишь раздраженно дернул плечом, и девушка упала на каменный пол, больно ударившись головой. Топоры снова заколотили по темной сфере, окутывающей Гранера Ласкнира.

Архимаг что-то громко кричал на непонятном языке, размахивая руками и явно проводя какой-то магический ритуал, так как платформа начала вращаться и на ее поверхности появились фиолетовые всполохи.

– Совсем разум потерял, дикое животное! – Лисандра вскочила и повторила свою попытку, на этот раз, обхватив мужчину за шею. – Успокойся! – Прокричала она прямо в ухо разъяренному зверолюду, который, не замечая ее, без устали рубил стоявшую перед ним преграду.

– Хватит, пожалуйста! Успокойся, Скар! – Лисандра попыталась оттащить воина, но это было бесполезно, силы явно оказались неравны.

Беспомощно оглянувшись назад, девушка увидела, как напирающие одержимые теснят гиритцев и ее друзей, вынуждая тех отступать вглубь зала.

– Прекрати!

В отчаянии паладин отвесила Скару сильную оплеуху, почувствовав, как ее латная перчатка рассекла кожу на голове мужчины.

– Ой!.. – Лисандра не успела спохватиться, как затылок Скара ударил ее прямо в подбородок. Коротко вскрикнув, девушка вновь оказалась на полу.

Рядом тихонько заскулил Карт.

Когда паладин с трудом поднялась, то увидела, что зверолюд повернулся к ней и в его безумных глазах клокочет целое море кровавой ярости. Сделав шаг к девушке, Скар занес над ней один из своих топоров и когда его лезвие начало стремительно опускаться, Лисандра, повинуясь спонтанному желанию, бросилась мужчине на грудь, поднырнув под смертоносным оружием. Плотно прижавшись к зверолюду, девушка шепнула ему: – Вернись, – и прижалась своими губами к его губам.

Зажмурившись, Лисандра ожидала, что смерть вот-вот настигнет ее, но ничего не произошло. Открыв глаза, девушка встретилась взглядом со Скаром, по-прежнему полным ярости.

Но, в тоже время, в глазах зверолюда, по-прежнему сохранявших красный цвет, что-то поменялось. Зародившаяся в них крупица здравомыслия начала стремительно гаснуть и Лисандра поняла, что если ничего не предпринять, то ярость вновь возобладает над разумом воина.

– Там демоны, – быстро сказала девушка, указывая себе за спину. – Они идут сюда, хотят убить твоего брата и меня. Таллаг сейчас сражается!

– Брат?.. – невидящий взгляд Скара скользнул по лицу паладина, устремившись ко входу в зал, где кипела битвы. – Демоны... – руки зверолюда затряслись, с нечеловеческой силой сжимая рукояти топоров. – Убью!.. – прохрипел он. – Всех! Убью!

Грубо оттолкнув Лисандру в сторону, Скар бросился в самую гущу боя.

* * *

Оскверненные и демонические твари выбирались из темноты тоннеля одна за другой. Бурлящими волнами они обтекали двух гиритцев, словно черные скалы возвышавшихся над демонопоклонниками.

Монахи сражались молча. Клинок Гириона потемнел от демонической крови, не успевающей пропадать с него. Рыцарь-защитник вращал двуручным мечом, чье тяжелое лезвие разрезало демоническую плоть и кости, с каждым ударом отнимая сразу несколько проданных Бездне жизней.

Длина оружия и сила его владельца не давала демонопоклонниками приблизиться к гиритцу и они гибли десятками у ног Гириона.

Стоявший рядом с братом по оружию Фалкон, с грохотом опускал свой молот, круша черепа и разбрасывая наседающих противников.

Один из оскверненных с воплем вцепился в оружие гиритца и, взмыв вверх вместе с ним, с воплем полетел назад. Не удержавшись, он рухнув в груду изувеченных тел своих сородичей. Мощным ударом ноги Фалкон отпихнул тварь назад и сломал тонкую шею. Слева от седого ветерана с пронзительным треском промелькнула молния и сразу несколько оскверненных, задергавшись и задымившись, упали на пол, где их сразу же настигли стрелы темной эльфийки.

– У меня все, – Исель отбросила бесполезный лук, и стянул с плеча пустой колчан.

– А магия, – лицо Калеоса побледнело, под глазами залегли темные круги, но эльф продолжал сжимать окровавленный клинок, поражая им приближающихся к его сестре противников.

– На магию сейчас нет времени. – Исель выхватила парные слегка изогнутые сабли.

Вместе темные эльфы присоединились к гиритцам. Брат и сестра действовали как единое целое – их смертоносные клинки танцевали в неясном свете подземелья, сплетая искусный узор смерти, состоящий из серебристых росчерков стали. Они атаковали и защищались парой: если Калеос метил в грудь противника, то Исель подсекала ноги или колола в живот.

Принимавший на себя основное количество ударов, темный эльф, двигался с поразительной грацией своего народа, однако его дыхание становилось все тяжелее, а движение – медленнее. Однако Калеос все еще старался разворачивать противников так, чтобы его сестра оставалась в слепой зоне, и ничего не мешало ей прикончить врага одним точным ударом.

Темных эльфов надежно прикрывала Алира, орудующая превосходящей ее саму в размерах косой из мрака. Девочка, подобно жнецу, косила оскверненных. Ее страшное оружие легко проходило сквозь измененные Скверной тела, словно бесплотный призрак. Однако стоило косе пройти сквозь чье-то тело, как оно с треском разрывалось на части, орошая все вокруг черной кровью.

Алира металась среди чудовищ, и за ее движениями было очень сложно уследить. Помощница некроманта действовала быстро и непредсказуемо, словно воплощение самой смерти. Молнии Таллага Буревестника все еще сдерживали основную массу оскверненных, которых демоны снова пустили вперед, чтобы ослабить защищавшихся.

Но молодой шаман терял силы, тратя на передышки все больше и больше времени. Предыдущие бои сильно измотали его духовную мощь, так что зверолюд держался из последних сил. Крепко сжимая рукоять своего топора, он перенаправляя силу оружия на противников, поражая их всполохами молний и чувствуя, как с каждым разом слабеет все больше и больше.

– Все, – шумно выдохнул шаман, переводя дух. – Больше не могу колдовать, – он удобнее перехватил рукоять Громовержца, а над его левым кулаком появились когти, с металлическим скрежетом покинувшие широкие наручи.

– К смерти и славе! – Выкрикнул Буревестник боевой клич своего народа. Он бросился было в рукопашную схватку, когда услышал знакомый голос: – Сквозь ливни крови!

Широким прыжком Скар Кровожад ворвался в толпу противников, резко обернувшись вокруг и располосовав всех оскверненных, пытающихся взять его в кольцо.

– Кровь для Праматери! – Взвыл диким голосом красноглазый воин и следующим прыжком оказался еще ближе ко входу чем гиритцы.

Топоры Скара начали вращаться с бешеной скоростью, отсекая конечности, вгрызаясь в плоть и выпивая жизни, словно клыки самой Матери волчицы. Зверолюд рычал и явно наслаждался битвой, больше похожей на безжалостную резню, и полностью оправдывая свое прозвище – Кровожад.

Скар рывком высвободил один из топоров из впалой груди какой-то твари, похожей на отвратительную смесь человека и огромной птицы с руками-крыльями. Упиваясь воплем боли и треском ломающихся ребер, воин оскалил клыки в довольной усмешке.

Второй топор зверолюда в это время распорол чей-то тугой живот и, продолжая движение, отсек когтистую лапу, метнувшуюся к незащищенной голове воина.

Скар отскочил, локтем впившись в чью-то страшную морду, и сразу же прыгнул вперед, нанося новый удар. Сверкнула венчающая топор стальная волчья пасть, сжимающая округлое лезвие и изъеденная язвами голова оскверненного упала под ноги его убийце.

Заметив сражающего в окружении врагов зверолюда, гиритцы начали прорываться к нему, но Скар не видел этого, так же, как и своих собственных ран, чье количество стремительно увеличивалось.

Сейчас его окружали враги и все мысли воина, охваченного голодом самой Праматери, заключались в безудержном желании пролить как можно больше крови и не важно, будет ли это кровь врагов или его собственная.

Со стороны, избранный Волчицей казался неудержимым вихрем из стали и крови, кидающимся на врагов и оставляющим после себя лишь мертвые тела. Неистовый натиск воина заставил оскверненных на мгновение отпрянуть и Скар, вопреки ожиданиям его удивленных спутников, остановился, торжествующе воскликнув: – Смерть и слава! – он затряс топорами над головой, разбрызгивая черную кровь.

Мрак тоннеля всколыхнулся, содрогаясь под гулким эхом чьих-то тяжелых шагов. Неясные тени заплясали по стенам, вязкими щупальцами мрака потянувшись в зал. Кто-то пронзительно вскрикнул и, вылетев из темноты, к ногам Скара упал разрубленный почти пополам оскверненный.

Зарычав, зверолюд шагнул навстречу темноте.

– Нет, назад! – Эгистес отверженный взмахнул посохом и оскаленный череп, сотканный из зеленой дымки с протяжным воем пронесся у зверолюда над головой и влетел в тоннель, освещая его и выхватывая из тьмы громоздкие фигуры в костяных доспехах.

Демонические воины безжалостно добивали осмелившихся отступить оскверненных и сейчас медленно двигались вперед. Под их ногами хрустели кости погибших прислужников и этот пробирающий до глубины души негромкий звук пугал больше, чем барабаны войны.

Рыцари Бездны наступали, и тьма неотступно следовала за ними.

– Это плохо, – Эгистес бегло оглянулся на творящееся у входа в зал.

Подробностей некромант не разобрал, но пока, вроде бы, защитникам удавалось сдерживать натиск. Тем более к ним присоединилась паладин. Действующий Эгистесу на нервы волк, к счастью, увязался за Лисандрой, скаля жуткие клыки.

Некромант заметил как один из темных эльфов, кажется мужчина, прислонился к стене, тяжело дыша и зажимая рукой рану на груди. Его прикрыл один из гиритцев. Седой монах двумя взмахам молота раскидал насевших на раненного демонов.

Эльф что-то выкрикнул, но Эгистес уже отвернулся.

Сейчас битва занимала некроманта меньше чем то, что творилось прямо перед ним. Об Гранере Ласкнире Эгистес знал мало, но здесь явно было что-то не так. Старик оказался намного сильнее, чем все из известных некроманту магов. Его безупречный щит не могли пробить даже самые сложные заклинания, которые Эгистес мог себе позволить в сложившейся ситуации.

– Очень плохо. – Колдун еще раз попробовал пробить щит архимага, но и эта попытка не увенчалась успехом.

Щит вокруг платформы казался абсолютным, идеальным воплощением магической энергии. Чтобы научиться так управлять своим даром, не хватит и целой жизни. В любом случае, все, что мог Эгистес уже испробовал, но у него оставался еще один вариант.

– Кая! – некромант встряхнул за плечи сидевшую на полу девушку. – Приди уже в себя!

Похоже, ему удалось достучаться до сознания ученицы архимага, когда он назвал ее по имени. Девушка подняла на колдуна испуганные глаза.

– Врата, – палец Эгистеса указал на платформу со стоящим на ней Гранером Ласкниром. – Как они работают? – Если верить старым записям, то, как и врата Пути, – несколько отрешенно произнесла Кая, словно повторяя заученный когда-то текст. – Платформы проходят сквозь пространство и время, перенося с собой того, кто стоит на них. По сути одна платформа замещается другой. Они меняются, обмениваясь и тем, что на них. Так происходит перемещение. Оно отличается от тех же камней Возврата, которые создал один из архимагов, более тысячи лет назад. Мой наставник много времени изучал его писания, он всегда был поглощен этой идеей, – кажется, от шока Кае требовалось выговориться, и она не замолкала: – Я еще шутила, что у них не только интересы, но и имена похожи.

– Камни? – закусив губу, Эгистес лихорадочно пытался что-то придумать и машинально повторил одно из слов, услышанных только что.

– Камни возврата, – Кая кивнула. – Они действуют, как и врата, но привязываются к конкретному месту, в которое можно вернуться откуда угодно, но лишь один раз.

– Камни, – снова повторил некромант. – Был у меня такой и... слушай! – Он резко повернулся к девушке. – Ты знаешь, каким заклинанием твой учитель уничтожил камни тех, кто отправился сюда?

– Создатель камней, как говорят, не желал делиться своими секретами, но Совет магов вынудил его. – Девушка несколько раз моргнула. – Мой наставник, также, не любит раскрывать всех своих секретов.

– Проклятье...

– Но я часто заглядывала в его записи. Пока он не видит. Давно разгадала его защитные заклинания, за которыми он прятал свои записи, – улыбка Каи выглядела натянутой, а на глазах, все еще, блестели слезы.

– Тогда, прежде чем мы попробуем помочь остальным, я хочу, чтобы ты оказала мне услугу. – Теперь улыбнулся Эгистес Отверженный.

Но его улыбка, как и направленный на Гранера Ласкнира взгляд, выглядела пугающе.

Возвращение

Кисара чувствовала, как по мере спуска в подземелье, усиливается и так казавшееся абсолютным влияние Скверны. Оно билось в каждом уголке древних стен и сейчас его сердце отчетливо пульсировало где-то впереди.

Странно, но южанка не ощущала давления, а частичка ее демонической крови не трепетала от близости Бездны. Подобное спокойствие заклинательница ощущала, когда слышала молитвы Алектиса, защищавшие ее душу от Скверны.

Но сейчас пастыря гиритцев не было рядом. Девушка шла окруженная рыцарями в алой броне. Сидониты не взывали к своему богу просто так. Они не просили у него защиты или прощения, только силы для того, чтобы расправиться с врагами и свершить Его волю. Они молились только в бою или когда готовились к нему. Однако одного присутствия сидонитов хватала демонологу, чтобы не ощущать себя уязвимой для Скверны, открытой для ее всевидящих глаз.