Текст книги "Бремя Бездушных (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Так вот в чем дело! – Неожиданно Таллаг привстал. – А я-то все думаю, почему бы тварям не перелететь стену или не добраться до Ариарда вплавь! Стены с оберегами вокруг закрытых врат делают тоже самое?

– Меня удивляет то, что ты додумался до подобного вопроса только в таком возрасте, – несмотря на ироничный тон, глаза храмовника оставались безжизненными, а выражения лица не изменилось.

– Погоди! – Таллаг уже собирался грубо ответить на замечание монаха, но очередная догадка поразила его. – Миаджи-то, летает!

– Рабыня демонолога? – Взгляд Колда скользнул по лицу спящей Кисары. – Под покровительством хозяев, не чуждых светлым богам, эти твари обретают определенные преимущества, к примеру, внешний облик схожий с человеческим. Ни один демон из Бездны не может выглядеть как человек, без посторонней помощи. К тому же магия демонологов не только меняет, но и поддерживает демонов, заключивших с ним контракт. Иначе, зачем им, по-твоему, вообще заключать договоры с людьми?

– Вашу ж мать, как все непросто! – присвистнул зверолюд, позабывший о том, что его собеседник гиритец, общество которых всегда ему не нравилось.

Долгий путь, история Фалкона, отсутствие общения и непреодолимая скука вынуждали Таллага посильно изменить свое отношение к Колду и его ордену.

– Как ты вообще дожил до своих лет, не зная того, что ведомо каждому ребенку в Светлых землях? – зевнув, сквозь сон пробормотала Исель.

– Вовсе не каждому, – буркнул Таллаг, но девушка ничего не ответила, снова забывшись сном. Зверолюд поерзал на неудобной скамье и снова обратился к гиритцу:

– А что эти демоны?

– Спроси у своей подруги – демонолога, – неохотно ответил Колд уже пожалевший о том, что поддержал разговор зверолюда.

– Сейчас она спит, а потом я забуду.

– А кто тебе сказал, что мне хочется с тобой говорить?

– Разве вы не щит своего бога? – протянул Таллаг, буравя бездушного взглядом. – Давай, поведай мне о демонах! Вдруг это сохранит мне жизнь?

– Ты не веришь в нашего бога, – парировал Колд.

– Но я житель Светлых земель! – Не остался в долгу Таллаг и гиритец вздохнул. – Давай, не ломайся, что там у этих демонов на уме? Вдруг вас всех перебьют, и мы с друзьями останемся в Потерянных землях одни?– насел на монаха зверолюд, почувствовав, что почти разговорил его. – А твои советы смогут нам спастись.

– Если вы останетесь в Потерянных землях одни, – гиритец выразительно посмотрел в разноцветные глаза зверолюда. – Вас ничто и никто уже не спасет.

Таллаг выдержал взгляд монаха и тот, еще раз вздохнув, продолжил: – Ни ты, ни я, ни другой смертный никогда не поймем созданий Бездны. Это невозможно. Ни один смертный не в состоянии осознать и понять, что происходит в испорченном разуме этих тварей, при этом, не потеряв рассудок. Здравый смысл, логика, человеческие чувства – ничто из этого не властно над созданиями Бездны. Поэтому и никакие человеческие проявления эмоций нельзя приписать демону, по крайней мере, в нашем их понимании. Им знаком гнев, но это не тот гнев, что иногда полыхает в наших душах. Он в бесчисленное количество раз сильнее, кровожаднее, он безжалостный и всепоглощающий настолько, что попросту выходит за границы нашего понимания ...

– Это ты сейчас вышел за границы моего понимания, – растерянно пробормотал Таллаг. – Я ни слова не понял из того, что ты сказал.

– Просто не жди от тварей того, что мог бы ожидать от человека. Ты никогда не поймешь их, не узнаешь, что у них в голове. Пример – оскверненные. Бездна лишь приоткрывает свои двери перед разумом смертного существа, а оно уже лишается рассудка, превращаясь в страшное создание. Оскверненные лишаются своего прежнего облика, лишь бы угодить Скверне в ее извращенных желаниях. Убивай демонов и демонопоклонников, чтобы они не говорили тебе и не щади, потому что им самим неведома жалость.

– Но Миаджи, она не кажется мне такой уж злой, – Таллаг нахмурился. – Ты уверен, что прав?

– Демонолог меняет демонов, подстраивает под себя, – пожал плечами Колд. – Но это не значит, что тварь изменилась, она просто стремится угодить хозяину, чтобы он и дальше делился с ней своей силой.

– Ты многое знаешь...

– Милостью Гирита, – сдержанно склонил обритую голову Колд.

– И эта милость сейчас ведет тебя в место, хуже которого нет на этом свете? – Таллаг не упустил возможности поддеть гиритца.

– У каждого из нас, есть свое предназначение, зверолюд, – невозмутимо ответил Колд. – Если волею Гирита мой путь ведет в Потерянные земли, значит, я нужен именно там. И я буду там. Какова бы не была воля моего бога. Я выполню ее, чего бы это ни стоило.

Речь монаха впечатлила Таллага, но он не сдавался: – Да ты бы и не отправился с нами, если бы одного из твоих братьев не ранили!

– Значит, то, что волею Гирита должно быть сделано в Потерянных землях было не под силу брату Ринону. Бог защитник избрал меня вместо него. Он счел меня достойным, и я не подведу. Не успел очередной вопрос сорваться с губ Таллага, как он услышал приближающийся конский топот, а спустя несколько мгновений, полог повозки сместился, и внутрь ловко забралась девушка в серебристых доспехах, по которым сейчас стекала дождевая вода.

– Снова начался дождь, – сообщила Лисандра, занимая место на дальнем конце одной из скамей, тянущихся вдоль бортов повозки.

Паладин Лигеи Благодетельницы энергично встряхнула головой, сбрасывая прозрачные капельки влаги с золотистых, еще не успевших полностью намокнуть, волос.

– Эка невидаль, – развел руками Таллаг.

– Знала бы, что Кисара и Исель спят – осталась бы мокнуть. – Нахмурив изящно изогнутые брови, проронила Лисандра, с явной завистью и сожалением глядя на пригревшихся под теплой шкурой подруг.

– Ну так вперед. – Приободрившийся возможностью поболтать с кем-то кроме гиритца, зверолюд широким жестом указал девушке на выход из повозки.

– Скоро и так выходить.

– Как так? – не понял Таллаг.

– Стена уже близко. – Неожиданно произнес Колд. – Мы почти прибыли.

– Да ну?! – недоверчивый зверолюд прислушался и его обостренный, словно у дикого хищника, слух, отчетливо выделил металлический скрежет, вгрызающийся в шум дождя. – С таким лязгом и скрежетом может подниматься...

Оборвавшись на полуслове, зверолюд вскочил со своего места. Высунувшись из повозки и получив в лицо горсть холодных капель, Таллаг увидел ее – темную громадину, отчетливо выделяющуюся на фоне покрытых лесом гор и сравнимую с ними по высоте, серую полосу, разделяющую горизонт и служащую барьером от Тьмы, веками защищающим жителей Светлых земель – Стену Святой Преграды.

От древних камней веяло несокрушимой мощью и величием. Один их вид вселял в сердце благоговение, а в душу – веру в героев и светлых богов.

Дорога, по которой двигался обоз, немного петляла, огибая овраги, чередующиеся с пологими холмами, усеянными невысокими деревцами, чьи вытянутые листья в этой части Ариарда уже начали отливать золотом.

Выложенный камнями тракт резко обрывался перед широким рвом, заполненным водой, до сих пор отливающей алым цветом, когда-то пролитой здесь крови. За рвом возвышались огромные ворота, сейчас разинутые, словно пасть огромного дракона с вываленным языком перекинутого через обрыв моста. Подобное сходство усиливали зубья мощных решеток, сейчас поднятых вверх, чтобы обоз мог беспрепятственно проехать внутрь крепости.

Возницы подстегнули обеспокоенных лошадей и те, недовольно фыркая, повиновались, с неохотным усердием потянув тяжелые телеги за собой. Животные чувствовали близость Потерянных земель, ступив на которые все живые существа могли лишиться рассудка и умереть или же обрести куда худшую, нежели смерть, участь – потерять бесценную душу, обратившись в безумное творение Скверны.

Даже Стена не могла сдержать ледяного дыхание Бездны, облизывающей нерушимые камни в жадном стремлении вкусить свежей и теплой человеческой крови, поглотить души и развратить разум тех, кто находился по другую сторону.

Стена Святой Преграды приближалась мерными рывками, все больше нависая над обозом и заставляя каждого чувствовать себя гораздо меньше, чем он есть на самом деле. Таллаг не знал, сколько времени он простоял на краю телеги, держась рукой за скользкий от дождя поручень и созерцая столь величественную преграду. Он даже не заметил, как кончился дождь, чтобы вновь начаться спустя некоторое время.

Лишь когда лошадь, тянущая за собой телегу с Таллагом и его спутниками остановилась, оказавшись внутри просторного крепостного двора, зверолюд несколько раз моргнул и встряхнул головой, спрыгнув на землю.

Несмотря на то, что он провел долгое время, трясясь в телеге, прикосновение к твердой земле не принесло Таллагу никакой радости. Лишенная травы и даже в дождь покрытая сухими трещинами, эта почва была мертва. Ее холод даже сквозь подошвы сапог леденил кожу, словно хотел забрать все тепло.

Поморщившись, зверолюд неловко переступил с ноги на ногу, стремясь избавиться от неприятного ощущения.

– Наконец-то, – Лисандра первой выглянула из-за тяжелого полога, защищавшего путников все время пути.

Девушка легко выбралась из телеги и теперь, поправив помявшийся плащ, занялась своими золотыми локонами. Дорогие доспехи паладина Лигеи тускло сверкали в неясных лучах выбивающегося из-за туч закатного солнца, излучая странную ауру спокойствия, отпугивающего размытые тени Потерянных земель, сгустившиеся над этим местом.

Следом за Лисандрой на землю крепости Вечного Бдения ступил рыцарь – защитник Колд. Как всегда хмурый, он взглянул на мрачные небеса, вдохнув влажный воздух, и сразу же направился к Алектису, который уже говорил о чем-то с храмовниками, несущими службу в крепости.

Пастырь, верхом на пегой лошади прибыл в крепость ранее остального обоза, поэтому, наверняка, уже успел многое обсудить с братьями по ордену. Сейчас Алектис негромко говорил с бледным мужчиной в темных одеждах и посохом, на котором без устали трепетали черные змеи потрепанных лент. Через несколько ударов сердца, выбравшиеся из второй телеги храмовники, присоединились к своему пастырю, почти скрыв его массивными фигурами.

– Что за странный тип? – Исель вместе с братом подошли неслышно, как всегда.

– Не знаю, – последней выбравшаяся наружу Кисара все еще стояла на верхней подножке телеги, что позволяло ей видеть над головами окруживших пастыря храмовников.

Девушка огляделась, недовольно поежившись от осознания, что окружена гиритцами и тихонько присвистнула:

– Тут целая армия, – поведала она друзьям, глядя на собравшихся рядом с приземистым зданием солдат.

Копейщики, мечники и лучники вяло копошились у нескольких рядов одинаковых палаток армии Ариарда. Все они были украшены гербом королевства: серебряный треугольный щит, что разделяла синяя вертикальная полоса, на одной половине красовался вставший на задние лапы золотой лев, а на другой скипетр, перекрестившийся с прямым клинком. Над щитом располагалась сверкающая корона, а по его краям замерли алые флаги.

Ближайшие к обозу солдаты с настороженными лицами занимались полировкой брони, изредка бросая любопытные взгляды на вновь прибывших. В глазах воинов проскальзывало нетерпение и надежда, что с прибытием обоза что-то начнется.

Сверкающая броня солдат, видимо, последнее время все больше подвергалась чистке и полировке, о чем свидетельствовал ее безупречный внешний вид. Так что не было ничего удивительного в том, что воины не знали, чем еще себя занять.

Кисара увидела и жрецов Лигеи в их светлых одеяниях, и темно-синие плащи волшебников, среди которых выделялись несколько с фиолетовым отливом. Такие носили боевые маги, чья врожденная сила способствовала более разрушению, нежели созиданию. Боевые маги могли практически мгновенно сплетать сложнейшие атакующие заклинания, способные стереть врага с лица земли. Однако им были не доступны другие возможности многогранного искусства магии.

Разрушение и созидание – испокон веков являлись двумя путями развития для волшебника, причем сам он не мог осознанно ступить на один из них. Боевыми магами рождались, а не становились. Без особого дара невозможно было обуздать мощь тайной магии, точно так же, как и рожденному для разрушения, постичь тайны плетения созидающих заклинаний. Маги обоих направлений всегда высоко ценились во всех Светлых землях и если созидатели внушали уважение, то разрушителей больше боялись.

Прежде чем спрыгнуть на землю, южанка заметила архимага Гранера Ласкнира, среди фигур гиритцев. Она хорошо помнила его, так как старик был одним из тех, кто выносил решение касательно будущего Кисары, когда девушка получала благословение светлых богов.

Южанка была благодарна чудаковатому старику, почти не изменившемуся со временем за то, что тогда он занял ее сторону. После того, как Кисара все-таки получила разрешение, она не часто виделась с архимагом, но несколько раз они все же встречались.

Рядом с магом держалась молодая девушка, младшей самой Кисары, в плаще ученицы волшебника. Она выглядела настолько смущенной и обеспокоенной, что Кисара задумалась о том, что молодая волшебница по воле какой-то случайности оказалась в крепости на границе Потерянных земель.

Немного помедлив, южанка решила не призывать Миаджи, отсутствующую почти всю дорогу от Бродерио до крепости. Демоница появлялась лишь пару раз, чтобы подремать на коленях южанки и поболтать с Лисандрой.

Не успела Кисара подумать о девушке-паладине, как услышала ее голос:

– Со мной что-то не так? – спросила наследница благородного рода де Лиреф, взглянув на Таллага, застывшего перед ней и смотрящего прямо перед собой. – Эй, что ты... – Лисандра вдруг поняла, что зверолюд смотрит не на нее, а куда-то за ее спину.

Девушка резко развернулась сразу же наткнувшись на колючий взгляд желтых, похожих на волчьи, глаз. Надвигающийся на нее мужчина, закованный в красную броню с накинутой на плечи шкурой, даже не удостоил девушку взгляда. Он лишь бесцеремонно отодвинул ее со своего пути, не утруждая себя попытками обойти паладина Лигеи Благодетельницы или хотя бы извиниться.

– Да как ты смеешь! – Щеки Лисандры вспыхнули. – Все ваше племя напрочь лишено каких-то понятий о правилах приличия, да?!

Так как зверолюд в красной броне даже не обернулся на ее гневную речь, девушка взглянула на Таллага и опешила – зверолюд с открытым ртом смотрел на приближающегося более крупного соплеменника и на его лице отражались противоречивые чувства.

Волчья шкура на широких плечах воина дернулась, и он остановился в каких-то двух шагах от Таллага. Мужчины молча стояли друг напротив друга и лишь завывающий ветер играл их волосами.

Заинтересованная Лисандра приблизилась, глядя на зверолюдов, буравящих друг друга пристальными взглядами.

– Они что, знакомы? – спросила шепотом паладин у Исель, но темная эльфийка лишь пожала плечами.

– Первый раз вижу этого, – Калеос положил руку на рукоять кинжала, немного сместившись в сторону и встав так, чтобы спину незнакомца и его ничего не разделяло.

– Мне он, тоже, не знаком. – К эльфийке и Лисандре подошла Кисара.

Воин в красной броне прорычал что-то на наречии своего племени и Таллаг ответил ему на том же языке.

Неожиданно незнакомый друзьям Буревестника зверолюд весело хохотнул и в неуловимом порыве стиснул Таллага в крепких объятиях, приподняв того над землей. Выпущенный им шлем с обломанным рогом звякнул о землю.

Калеос рванулся было на выручку другу но, увидев, как Таллаг улыбается, застыл на месте, растерянно вложив в ножны кинжал.

– Разорви меня Урсула! – Пророкотал воин в красной броне, переходя с родного наречия на правильный общеимперский, пусть и с грубым акцентом свойственным зверолюдам.

Поставив Таллага на землю и, положив мощные руки ему на плечи, он принялся оглядывать соплеменника, не пряча радостной улыбки, казавшейся лишней на суровом лице.

– Я думал твои потроха пожрали демоны!

– Это мои слова! – Улыбка Таллага, казалось, достигла заостренных ушей, а на его разноцветных глазах выступили слезы, которые он поспешно смахнул. – Я думал, что навек потерял тебя, брат!

– Брат?! – эхом разнеслись слившиеся в один голоса окруживших зверолюда друзей.

– Ты, правда, не мираж этой проклятой земли? Ты, действительно, Скар?! – Таллаг, казалось, не замечал ничего происходившего вокруг.

– Из плоти и крови! Как и ты! – Тот, кого Таллаг назвал братом, с силой встряхнул зверолюда и разразился новым приступом хохота и его родич смеялся вместе с ним.

– Так-то они даже чем-то похожи, – пробормотала Лисандра, глядя на мужчин.

– Даже очень, – согласно кивнула Исель.

– Клянусь Праматерью, Тал, мы с Аишей думали, что ты сгинул в проклятом разломе! – Голос Скара больше напоминал рык дикого зверя. – Лишь спустя несколько зим до нас дошел слух, что какой-то паренек улизнул через врата и привел храмовников на помощь! Мы не знали ты это или нет, пытались отыскать, но Светлые земли слишком велики, чтобы найти того, кто потерялся в них!

– Аиша жива?.. – Таллаг чуть не плакал. – С сестрой все в порядке?!

– Да что станется с этой лисой?! Она чует опасность лучше любого. Не позови она меня тогда в лес за ягодами, и мы бы сами послужили закуской темным тварям!

– Быть этого не может... – Буревестник замотал головой. – Мне сказали, что никто не выжил.

– Да ну? – Внезапно Скар отвесил брату такую затрещину, что тот едва устоял на ногах. – Похоже, что я мертвец или мне как следует навалять тебе, как в детстве?!

– Уж твои удары я ни с чем не спутаю! – Потирая ушибленную голову, Таллаг улыбнулся, в его глазах не было ни тени обиды. Он открыл было рот, но, заколебавшись, не проронил ни звука.

– Ты что, рыба? Чего глаза пучишь, да рот разеваешь? – Склонив голову набок, Скар взглянул на брата.

– А Аиша, с ней все в порядке? – спросил, наконец, Таллаг с надеждой в голосе.

– Я же сказал, что она та еще лиса! Наша с тобой ненаглядная сестренка нашла себе знатного ухажера и, если не ошибаюсь, уже должна была разродиться благородным потомством! Живет где-то в столице, в центре города Ариард, прохлаждается в богатом поместье!

– Невероятно... – Таллаг выглядел одновременно и обрадованным и растерянным.

– Урсула хранит своих щенков, как и положено заботливой матери, – Скар сгреб брата за плечи и свободной рукой взъерошил его волосы. – Я уже начал молиться ей о том, чтобы она согрела тебя под своим боком во время вечной зимы, а тут ты, целый и невредимый являешься в это, забытое Праматерью, место, да еще в сопровождении четырех красоток! – Зверолюд, наконец, удостоил остальных веселого взгляда. – Хотя эта вот – так себе, – доверительно шепнул он Таллагу, указывая пальцем в сторону Калеоса.

– Я, вообще-то, мужчина и мое имя – Калеос, – смутился темный эльф, сбрасывая капюшон. – Хотя мы с сестрой похожи и я, признаться, привык, что нас иногда путают, особенно со спины или если не видят лиц ...

– Кровь Урсулы, парень! – воскликнул Скар, перебивая темного эльфа, и удивлено воззрившись на него. – Коли ты мужик, а каждый встречный путает тебя с девицей, клянусь даром Праматери, это не то, к чему стоит привыкать! – Он вновь повернулся к брату. – Остальные-то хоть это ... нормальные или я так долго топтал Потерянные земли, что забыл, как выглядят женщины?

– Мы, между прочим, все слышим! – Лисандра гордо выпятила грудь, смело глядя в глаза зверолюда в красной броне. – Я, паладин Лигеи Благодетельницы, леди Лисандра Ноэлль де Лиреф и я не потерплю, чтобы какой-то там...

– Больше молчи и меньше задирай нос – цены тебе не будет! – Скар обошел вокруг задыхающейся от негодования Лисандры, пристально разглядывая ее.

– Да как ты смеешь?! – Не выдержала девушка.

– Смею что? – не понял зверолюд.

– Так бесстыдно разглядывать меня! Животное! – Лисандра прикрылась руками, словно была обнажена, хотя полный латный доспех надежно скрывал ее стройное тело.

– Чего тут разглядывать? – искренне удивился Скар. – Здесь же одни железяки! Хотя... – он зашел за спину девушке и приподнял ее плащ. – У тебя отличный, сверкающий крепкий бронированный зад! – Расхохотавшись, он с силой хлопнул девушку ладонью чуть ниже спины, отчего та сделала несколько шагов вперед.

– Теперь я точно узнаю брата, он совсем не изменился, – пробормотал Таллаг.

– Ах ты!.. – разгневанная Лисандра схватилась было за рукоять меча, но, неожиданно оказавшийся прямо перед ней Скар, положил свою ладонь сверху на ее руку и девушка, как ни пыталась, не смогла вытащить клинок из ножен.

Хищно усмехаясь, зверолюд приблизил свое лицо к лицу Лисандры и шумно втянул ноздрями воздух у ее волос.

– Женщины, – на лице Скара появился легкий оттенок мечтательного выражения. – Вас хоть в помои окуни, а все равно пахните приятно.

– Что? – Лисандра застыла, услышав слова зверолюда. Он даже забыла о своем недавнем желании проткнуть его мечом. – Если это комплимент, то он самый странный из всех, что я слышала за свою жизнь.

– Не понимаю о чем ты, – уже не глядя на Лисандру, Скар принялся разглядывать Кисару и Исель. Оглядев девушек с головы до ног, он снова повернулся к брату:

– Так какая из них твоя? – спросил он. – Эта? – Скар ткнул пальцем в сторону темной эльфийки.

– Да ты сама проницательность, – без особого восторга произнесла Исель. – В точности, как твой брат. Мы все здесь просто друзья.

– Это ты нас сейчас оскорбила? – не понял Скар, нахмурившись. Резко сменившееся настроение угрожающе выглядящего воина заставило эльфийку добавить:

– Просто указала на вашу с родственником схожесть.

– Ну так мы же братья, как иначе? – вновь развеселившийся зверолюд подпрыгнул к Таллагу и, ухватив его за плечо, потянул за собой. – Разорви меня волчица, чего мы все стоим у ворот?! Пойдемте, будем праздновать!

– Но мы должны... – Лисандра попробовала заступить Скару дорогу, но тот, ловко увернувшись, ухватил ее за тонкую талию, увлекая за собой. Броня паладина звякнула о нагрудник зверолюда. – Меньше слов, больше дела! Друзья моего брата – мои друзья! – обернувшись, Скар встретился глазами с Кисарой и южанка вздрогнула.

– Куда ты ведешь их? – вдруг прозвучал глухой и серьезный голос.

– А кто ты такой, чтобы спрашивать? – ответ Скара больше напоминал утробный рык горного волка, готовящегося к схватке. Выпустив брата и Лисандру, зверолюд резко развернулся, с вызовом глядя на приближающегося к нему Колда.

– Рыцарь – защитник ордена Гирита, – невозмутимо ответил храмовник. – И, волею пастыря Алектиса, я в ответе за тех, кого ты собрался увести.

– А?!.. – Подойдя вплотную к бездушному, Скар уперся своим нагрудником в его и, снизу вверх, уставился в глаза монаха, на голову превосходящего его в росте. – Собрался помешать мне?

– Все зависит от того, как ты объяснишь мне происходящее.

– О! – улыбка Скара вышла жуткой. – Я просто мастер в объяснениях. Сейчас я ...

– Прекратите! – Лисандра решительно оттолкнула мужчин друг от друга. Точнее она попыталась это сделать, но сил девушки не хватило на то, чтобы сдвинуть с места свирепеющего зверолюда и огромного, словно ониксовая скала, храмовника.

– Брат нашего друга, просто хочет представить нас своим друзьям. Этого требуют хорошие манеры, тактичность и этикет! – не сдавалась паладин.

– Что за бред, ты, странная женщина, постоянно несешь? – Поморщившись, Скар посмотрел на Лисандру. – Что там требует? Кто? От кого?!

– Я пытаюсь избежать конфликта! – быстро пояснила Лисандра.

– Кого?! – снова не понял зверолюд. – А! Кровь Волчицы, ну тебя с твоей нудятиной и тебя с твоим занудством! – Скар отмахнулся от паладина и храмовника. – Мы сегодня отмечаем возвращение моего брата, а вы, если хотите, или идите с нами или проваливайте, пока я не рассердился!

Колд, несколько мгновений смотрел на зверолюда, легко выдерживающего его тяжелый взгляд и отвечающий гиритцу точно таким же.

– Я присмотрю за вами, – наконец произнес храмовник и Лисандра облегченно вздохнула. – Мы отправимся в путь, когда мои братья разберутся со своими делами и, полагаю, у вас есть эта ночь и, возможно, время до следующего полудня.

– Да это же целая прорва! – Обрадовался Скар, мигом забыв о недавнем раздражении. – Давайте все за мной!

– Что за невыносимый мужлан?! – пораженно глядя в след Скару, спросила Лисандра у поравнявшихся с ней друзей. – Он еще хуже, чем Таллаг!

– Их племя всегда было прямым и честным, как с собой, так и с окружающими. – Ответил Калеос и его сестра согласно кивнула. – Зверолюды сражаются яростнее всех, смеются громче всех и скорбят искреннее многих, хоть и прячут слезы за злостью.

– Однако манер это им не прибавляет, – фыркнула Лисандра, немного смягчившись.

– Брат Таллага и так оказал нам честь, – парировала Исель.

– Чем же? – искренне изумилась паладин. – Своей грубостью и дерзостью?

– Ты же заметила, что он перешел на общеимперский? – Продолжила Исель. – Зверолюды поступают так, только когда считают присутствующих достойными. В остальное время они общаются на своем языке, не заботясь о том, понимают их остальные или нет.

– К тому же он назвал нас друзьями – это очень широкий жест со стороны зверолюдов. Друзья для них почти что родичи, родственные души, так сказать. – Вновь подключился к разговору Калеос. – Так как Таллаг родич Скара, и он не опроверг слов Исель о том, что все мы друзья, его брат счел нас достойными стать и его друзьями тоже. Он даже пригласил нас разделить с ним хлеб, а это признак уважения в их племени.

– Послушать вас, так этот невежда оказал нам всем честь. – Пренебрежительное выражение еще не покинула лица Лисандры, хотя ее глаза перестали быть такими холодными, как раньше. – Ты тоже согласна с ними? – Она взглянула на Кисару.

– Брат Таллага знает о моем даре, – ответила южанка. – Я видела это в его глазах, он почувствовал во мне толику демонической крови, но, несмотря на нелюбовь зверолюдов к порождениям Скверны, он смотрел на меня, как и на остальных. Для таких как я и Миаджи, это многое значит.

Закатив глаза, Лисандра обреченно вздохнула:

– Похоже, что теперь в нашей компании будет не одно дикое животное, а целых два.

Спустя несколько десятков шагов, паладин оказалась неприятно удивлена:

– Не одно, а два... Ха... – Лисандра, сейчас напоминавшая фарфоровую куклу с большими, широко открытыми глазами, в которых читалась полная растерянность, смотрела прямо перед собой. – Стая диких зверей ... ха-ха, – голос девушки не выражал никаких эмоций. Тупо моргнув, она медленно обвела потерянным взглядом более двух десятков зверолюдов, разбивших лагерь у внутренней северной стены крепости Вечного Бдения.

Лисандра, лишившаяся дара речи в тот момент, когда увидела отряд Скара, совершенно потеряла счет времени. Она начисто пропустила, как вожак зверолюдов перечислял имена своих бойцов, а те, в свою очередь, приветливо кивали гостям, с любопытством разглядывая их.

– Хагран Шепчущий – наш старый шаман! – Скар представил последнего из соплеменников: далеко не молодого зверолюда с седыми, заплетенными в несколько кос волосами и клочковатой бородой. Он зябко кутался в шкуру какого-то белого зверя, украшенную странными символами, нанесенными, вроде бы кровью.

Что-то влажное и липкое коснулось щеки Лисандры и та, вздрогнув и сбросив оцепенение, отшатнулась от огромного волка, нависшего прямо над ней и добродушно тыкающегося своей клыкастой мордой ей в лицо. Разочарованно буркнув, животное снова потянулось к девушке, пытаясь лизнуть ее длинным розовым языком.

– Эй! Перестань! – Брезгливо кривясь, Лисандра замахала на волка руками, побоявшись трогать хищника и недоумевая, каким образом она умудрилась не заметить рядом с собой такую громадину. – Кыш!

– Карт, хграу! – прикрикнул на волка один из зверолюдов сидящих у костра – черноволосый мужчина, с бородой, заплетенной в тугую косу и пронзительными, зелеными глазами. Перебитый нос добавлял суровости его хмурому, но доброму лицу.

Волк недовольно засопел, но послушно отошел прочь, улегшись прямо у стены, по соседству с дремлющим медведем.

– Снова твой зверь бродит без присмотра, Аун? Вечно ты и Тальви отпускаете их шляться, где ни попадя. – Скар покосился на устраивающегося поудобнее волка. – Если он снова навалит кучу, меж палаток ариардцев те будут просто в бешенстве!

– Я на это и рассчитываю! – Весело улыбнулся мужчина, поправив висящий за спиной колчан со стрелами.

Только сейчас Лисандра обратила внимание, что у зверолюда на коленях лежит довольно большой и тугой для обычного человека лук, украшенный черепом какого-то животного.

– Карт просто учуял кое-кого сладкого и решил познакомиться поближе! – хмыкнул высокий и мускулистый зверолюд, точивший широкий обоюдоострый топор и подмигнул Лисандре.

По мнению девушки, этот мужчина напоминал медведя – такой же большой и мощный, заросший бурыми волосами, с руками – лапами и длинными клыками.

– Обидишь ее, и я живо напомню тебе, кто здесь вожак, Бриор! – прорычал Скар, которого, казалось, нисколько не смущал тот факт, что мужчина с топором был гораздо выше и мощнее его, телосложением напоминая монахов – гиритцев. – Мой брат сказал, что эти люди – все равно, что его родичи и, будь я проклят, если позволю хоть кому-то навредить им, пусть даже это окажется кто-то из вас.

– Да я же не со зла, Скар, – пробасил Бриор.

– Поэтому я сейчас просто предупреждаю тебя, – резко ответил Скар и его собеседник кивнул:

– Больше не повторится.

– Они не ладят? – шепотом спросила Лисандра, боком приблизившись к Таллагу.

– Здесь дело в другом, – так же тихо ответил ей зверолюд. – Брат сразу обозначил ваше положение и твердо заявил о том, что все мы под его защитой. Никто из стаи не пойдет против вожака.

– Прямо как звери, – пробормотала Лисандра, глядя, как Скар уже с улыбкой общается со здоровяком Бриором.

– Мы и есть звери, – слух у Скара, действительно, оказался звериным. – Все мы братья из выводка Праматери волчицы и гордимся этим!

Собравшиеся у костра зверолюды согласно взревели, чем переполошили солдат Ариарда, начавших выглядывать из своих палаток.

Краем глаза Кисара заметила, как нахмурился Колд, тенью застывший чуть позади нее.

– Давайте, гости – не стойте, сегодня мы будем пить и есть, ведь завтра, возможно, наш последний день! – Скар широким жестом указал стоявшим на шкуры, расстеленные прямо на земле. – Следует отметить воссоединение семьи, ведь никто не знает, когда Урсула призовет нас на вечную спячку в своих лесах! – Он взял у одного из зверолюдов кожаный бурдюк и протянул его Таллагу.

– Я, пожалуй, пойду, – Кисара не знала, почувствовали ли остальные зверолюды ее связь с Бездной, но она не хотела причинять им неудобства.

– Не городи ерунды! – скрипучим голосом произнес Хагран Шепчущий, жестом указывая девушке на свободное место. – Ты гость нашего вожака, а если он считает тебя другом, то и мы поступим так же!