Текст книги "Бремя Бездушных (СИ)"

Автор книги: Игорь Конычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

А потом оскверненные и низшие демоны вдруг отступили.

* * *

– Вы должны пойти со мной, – темные глаза Алиры впились в лицо гиритца.

– Деточка, ты в своем уме? – тяжело дыша, спросил Фалкон, отбрасывая одну из нерасторопных тварей ударом молота.

Старый монах остановился, ища глазами противников, но таковых поблизости не оказалось: живое море оскверненных всколыхнулось и отпрянуло назад, будто что-то манило их туда с такой неистовой силой, что перебивала безумие и жажду крови.

– Что там такое? – пробормотал гиритец, стряхивая капли крови с седой бороды. Его скула была рассечена, так что каждое слово причиняло мужчине боль.

– Некогда думать, – Алира покачала головой. – Скоро они вернуться и нам надо открыть ворота, прежде чем это произойдет.

– А я здесь причем? – не понял Фалкон, недоверчиво глядя на черный туман, который теперь не дрожал, а спокойно струился у ворот.

– Вы нужны моему господину.

– Некроманту? – не понял Фалкон.

– Да, – холодно ответила девочка. – Вы один из немногих, кто может открыть эти ворота.

– Что ты несешь? Я здесь первый раз, откуда мне знать ...

– Кровь сидонитов. – Коротко пояснила Алира.

– Чего? – Фалкон остолбенел. – Откуда ты знаешь?

– Ваш капеллан сам рассказал, – пожала плечами девочка. – Поэтому именно пастырю Алектису и вам, его отряду, выпала честь сопровождать Грегора. А теперь – идемте.

– Но это абсурд! – Несмотря на недоверие, Фалкон все-таки побежал следом за быстро перемещающейся посланницей некроманта. – Пастырь, – монах на ходу обратился к спешащему к нему Алектису. – Что она говорит? Как я могу открыть эти... – неожиданно старый гиритец остановился, и, расширившимися от удивления глазами, воззрился на темное небо в той стороне, откуда отряд пришел к обители.

– Какого... – не успел Фалкон договорить, как яркий столп серебряного света мимолетной вспышкой унесся ввысь, лишь на мгновение осветив беспросветный мрак Потерянных земель.

Не успела вспышка погаснуть, как тьма сотряслась от яростного многоголосого воя, переполненного злостью.

– Невероятно, – потрясенно прошептал Алектис, глядя куда-то вверх. – Это просто невероятно!

– Пастырь, – Гирион опасливо покосился в сторону, куда недавно отступили твари Скверны. – Это, это же было...

– Вознесение! – С трепетом прошептал Алектис, закончив за рыцаря – защитника его фразу. – Удел избранных!

– Но ведь мы больше не можем, – на лице Гириона, впервые за долгое время, проскользнули человеческие эмоции – недоверие и сомнение сменились благоговением.

Однако гиритец снова не договорил, так как клочья мрака разлетелись в разные стороны и из них один за другим начали выскакивать озлобленные твари, только лишь недавно отступившие под покров темноты.

– Быстрее. – Алира схватила Фалкона за руку и потянула за собой. – Нужно открыть врата.

– Но мое место здесь! – Воспротивился монах. – Я буду сражаться вместе с братьями. Пастырь, отступите, ваша молитва нужна незащищенным!

– Фалкон, я все объясню потом, – слова Алектиса потрясли седого гиритца. – Иди с ней и делай то, что велит некромант. Обереги обители защитят тех, кто в этом нуждается, а я нужен здесь.

– Как прикажете, пастырь, – смерив гнев, Фалкон покорно склонил голову.

Следуя за девочкой, бездушный прошел мимо Лертаса, но брат по ордену был полностью поглощен приближающимися тварями.

Рядом с гиритцем стояли темные эльфы, паладин ордена Лигеи Благодетельницы и пятеро зверолюдов, один из которых поглаживал огромного волка, а другой, самый старый из всех, тяжело дышал, постоянно сплевывая кровь. Кроме них, за исключением некроманта, архимага с его ученицей и странной девочки, за которой бежал Фалкон, больше живых не было.

– Выжил! – Как показалось Фалкону, некромант улыбнулся при виде него.

– Ты так рад меня видеть? – скривился гиритец.

– Конечно, – серьезно кивнул Эгистес. – Без тебя попасть внутрь было бы намного сложнее, поэтому я послал Алиру, чтобы она поискала твои останки, нужна лишь рука, но раз уж ты цел и жив – иди сюда! – Он жестом поманил монаха к левой створке окованных почерневшим железом ворот.

– И останки бы сгодились? – Нервно хмыкнул Фалкон, которому не нравились все эти колдовские игры.

– Вполне, – вместо некроманта ответил Гранер Ласкнир. Старик выглядел более дряхлым, нежели раньше. – Удачи вам, господа, а мы пойдем и попробуем выиграть для нас еще времени, – устало опираясь на посох, он направился к зверолюдам и его ученица, рассеяно поклонившись, поспешила было за наставником, однако ее окрикнул некромант:

– Ты. Стой! – Резко бросил Эгистес, даже не взглянув в сторону волшебницы. – Иди сюда и встань рядом. Не смей умирать и лишать меня награды.

– Хорошо, – дрогнувшим голосом вымолвила Кая, однако не стала подходить к некроманту, а предпочла остаться на месте.

– Теперь ты, гиритец, – нарастающий топот тварей и их непрерывные завывания то и дело перебивали тихий, невыразительный голос некроманта. – Подойди к дверям и прикажи им открыться.

– А?

– Не а, а быстро! – потребовал Эгистес Отверженный.

– Ты тут колдун, а не я! – зло прорычал Фалкон, сжимая молот.

– Просто делай так, как тебе говорят и мы все, возможно, поживем еще немного. – Едва некромант договорил, как выступивший на навершие его посоха череп зло оскалился, сверкнув зелеными глазами.

– Демоны с тобой, колдун! – Фалкон в два шага приблизился к огромной створке и требовательным голосом выкрикнул: – Откройтесь!

Ничего не произошло.

– Ты поздно решил стать учеником волшебника, гиритец! – хрипло рассмеялся Скар, краем глаза наблюдавший за происходящим у ворот.

Раздосадованный Фалкон собрался дать зверолюду достойный ответ, после чего ринуться на почти подобравшихся к ним тварей, как вдруг некромант звонко щелкнул пальцами:

– Они запечатаны! Алира!

Фалкон вначале и сам не понял, как девочка, ловко стянула с него латную перчатку и неуловимо быстрым движением впилась зубами в сухую ладонь.

– Мелкая тварь! – гиритец отдернул окровавленную руку, до сих пор чувствуя на коже горящие холодом следы острых зубов Алиры.

– Приложи ладонь к воротам и прикажи им открыться снова!

– У нас нет времени воплощать твои задумки, колдун! – Фалкон нервно оглянулся.

– Быстрее!

– Это последний раз! Если не получится – дай мне умереть достойно, встретив врага грудью, а не спиной, в попытке протиснуться под эти клятые ворота! Откройтесь! – Фалкон, что было силы, ударил окровавлено ладонью по воротам и замер с открытым ртом – с тихим скрежетом створки пришли в движение. Затем, седой гиритец почувствовал, будто из него разом выжили почти все силы и, не устояв на ногах, упал на колени.

Пробужденные обереги, заключенные в воротах и стенах обители с низким гулом исторгли волну древней магии, испепелившей передние ряды приблизившихся к ним демонов.

* * *

Миаджи едва не упала на землю, когда что-то ярко вспыхнувшее за ее спиной обожгло крылья жарким пламенем благословения светлых богов.

Шипя и сквернословя на наречии демонов, она услышала, как Кисара, сквозь слезы, произнесла одно единственное слово – Колд.

Но демоница даже не думала скорбеть о смерти гиритцев. Конечно, она была благодарна им за спасение хозяйки и удивлена тем, чем сопровождалась их смерть, но не более того. Куда больше Миаджи интересовала ее собственная шкура, поэтому она натужно захлопав кожистыми крыльями, поспешила вперед.

Когда демоница уже собиралась приземлиться у ворот, где собралась небольшая горстка выживших, то ее оглушила волна непонятной силы, с разрушительной скоростью распространившаяся от обители Нерушимых Врат. Если бы не сила демонолога, защищавшая ее, Миаджи обратилась бы горсткой пепла, как и ее сородичи, ослепленные жаждой крови и рискнувшие приблизиться к древней обители.

Однако ни сила Кисары, ни ее присутствие, не смогли в полной мере защитить демоницу от сокрушительного удара.

Южанка поняла это слишком поздно, но ничего не смогла подлеть. Вместо того, чтобы убить порождение Скверны на месте, высвобожденная магия сидонитов развоплотила Миаджи, изгнав ее в родной мир и надолго лишив сил, а сама Кисара едва не потеряла сознание, когда демоническая кровь в ее жилах едва не вскипела под воздействием вспышки древнего защитного волшебства.

Девушка вскрикнула и, беспомощно взмахнув руками, начала падать вниз. Ей показалось, что она успела увидеть удивленное лицо Лисандры и кричащих что-то Калеоса и Исель, а затем, когда до земли оставалось совсем немного, южанка словно упала на мягкую подушку.

В очередной раз за недавнее время ее кто-то грубо поднял и потащил за собой. Слезящимися глазами Кисара увидела лицо Гириона, показавшееся ей неожиданно приятным. Рыцарь – защитник бежал вперед, а его глаза, сейчас более голубые, нежели обычно, горели непонятной надеждой.

– Отличная работа, старик! – услышала Таллага Кисара.

– Спасибо, юноша, – ответил старческий голос. – А теперь отступим!

– Архимаг, нам следует задержать тварей! – Теперь заговорил Алектис. – Я чувствую, что обереги врат перестали действовать!

– Естественно, – спокойно ответил старый волшебник. – Створки же распахнуты. Круг разомкнулся. Пока двери не закроются вновь – обереги не возобновят свое действие.

– Но мы не успеем закрыть их! – Алектис остановился, повернувшись к хлынувшим из восстановившего свои границы мрака тварям. – Бегите, а мы сдержим их!

– Не говорите ерунды, пастырь, – неожиданно грубо произнес Гранер Ласкнир. – Без магии вас сметут за несколько мгновений! Отходим все, нас и так осталось слишком мало, а мы должны достичь цели!

– Мы не успеем! – Алектис, все же, поспешил следом за остальными, хотя и оглядывался назад.

Каждый из бегущих под защиту крепостных врат понимал, что демоны и оскверненные, двигаются намного быстрее.

– Уходите! – Резко развернувшись, Алектис приготовился к бою, но, сверкающая молния проскользившая рядом с ним заставила пастыря отпрянуть. Обдав Алектиса целым снопом искр, заклинание врезалось в первые ряды тварей, разметав их обугленные тела в разные стороны.

– Уходи, гиритец, – просипел Хагран Шепчущий, тяжело опираясь на короткий посох и выходя вперед. – Если тебя не станет, то некому будет защищать остальных.

– Не мели ерунды, старик! – К седому шаману подскочил Скар, потянув того за плечо.

– Оставь! – Хагран сбросил руку вожака со своего плеча. – Настал мой черед отправиться к предкам, я чувствую их зов...

– Хагран! – В голосе Кровожада промелькнула горечь и мольба, но шаман лишь покачал седой головой. Сплюнув густой сгусток крови на ладонь, он продемонстрировал его Скару.

– Слишком стар, – криво усмехнувшись, прокашлял Хагран. – Уходите.

– Тихой спячки тебе, – Кровожад последний раз взглянул на шамана.

– А тебе долгого лета, Скар, – Хагран Шепчущий отвернулся от молодого сородича. – Уходите, быстрее. – Шаман вскинул свой посох. Вырвавшиеся из навершия молнии опять отбросили оскверненных назад, но древко посоха треснуло и обуглилось.

– Да благословит тебя Гирит, – Алектис осенил зверолюда знамением бога – защитника, но тот лишь презрительно скривился:

– Худшего прощания я и представить не мог, бездушный, – Хагран наградил Алектиса неожиданно веселым взглядом. – Меня уже ждет Мать волчица, так что благословение своего бога оставь при себе.

– Тогда, пусть Праматерь встретит тебя с улыбкой, – Алектис поклонился усмехающемуся в лицо смерти шаману и бросился к воротам.

– Она уже улыбается мне. Она и мои предки, – шаман зверолюдов без сожаления отбросил искореженный дымящийся посох в сторону и воздел руки к небу. – Даруйте же мне свою силу, духи стихий! Благословением предков заклинаю вас и кладу свою жизнь на ваш алтарь!

Земля под ногами шамана затряслась, когда он произнес эти слова. Старик сжал кулаки, и его острые когти впились в ладони, разрывая кожу. Теплая кровь закапала на землю, красноречивее любых слов подтверждая намерения того, кто обращался к древним духам.

– Обрушитесь же на моих варгов и пусть моя жизнь станет вам платой! – Выцветшие глаза Хаграна заискрились молниями, а его тело начала переполнять энергия стихий, приподнимая зверолюда над грязью Потерянных земель. Духи приняли жертву и откликнулись на зов. – Я уже иду к тебе, Праматерь! – Выкрикнул Хагран Шепчущий, широко улыбнувшись и чувствуя, как разрушается его смертное тело, не выдерживая переполняющей шамана мощи стихий. – Иду, сквозь ливни крови!

Матовый оникс неба над Потерянными землями раскололся на тысячи осколков, когда десятки молний обрушились с небес на проклятую землю. Безудержная ярость стихий за мгновение превратила то место, где только что стоял старый шаман в выжженный котлован, уничтожив и Хаграна и всех, кто был перед ним.

Вскоре черный туман вновь вернулся к стенам крепости сидонитов, скрыв под собой изуродованные останки своих созданий и исторгнув новых, но те уже ничего не могли поделать – врата обители начали медленно закрываться.

Забытая обитель

Не успел грохот последнего заклинания Хаграна Шепчущего стихнуть, как Эгистес прокричал:

– Закрывай, быстрее!

– Не все еще прошли! – Фалкон, замерший рядом с воротами смотрел, как к нему бежит Гирион, неся на руках южанку. Алектис отставал от них на несколько десятков шагов.

– Они успеют, закрывай, пока твари не опомнились! – Некромант выглядел встревоженным. – То, с чем мы столкнулись на пути к обители – всего лишь оскверненные и мелкие демоны, ты хотя бы представляешь, что будет, когда опасные твари доберутся сюда?!

– Не успеют, – старый гиритец тряхнул головой, упрямо не желая прислушиваться к словам колдуна. – Мы обманули их, и они не смогут так быстро добраться до обители Нерушимых Врат, от стен Вечного Бдения!

– Они уже здесь! Разве ты не чувствуешь? – улыбка колдуна вышла пугающей. – Разве ты не ощущаешь их присутствия?

– Я ... – Фалкон не договорил, обратившись к своим чувствам.

Монах – воин не обладал чутьем пастыря и поэтому не всегда мог распознать угрозу Скверны, пока не сталкивался с ней лицом к лицу. В Потерянных землях дыхание Бездны билось в каждом уголке, и гиритец не мог определить, какая из угроз является более явной.

Пока Фалкон стоял в нерешительности, Гирион пробежал между приоткрытыми створками и, сжавшаяся на его руках Кисара, казавшаяся маленькой, хрупкой девочкой рядом с гиритцем, хрипло крикнула: – Ворота! Скорее, закройте их! Они... Идут!.. – едва заклинательница успела договорить, как пронзительно вскрикнула и потеряла сознание.

– Быстрее пастырь! – Фалкон бросил взгляд в сторону бегущего Алектиса. Плотно прижав окровавленную ладонь к теплому металлу обивки, он приказал: – Закройтесь!

Створки ворот, протяжно скрипнув, пришли в неспешное движение. И тут Фалкон, смотревший в сторону приближающегося Алектиса увидел их: зловещие тени, выступающие из черного тумана. Они выглядели иначе, нежели оскверненные или демоны, с которыми привык сталкиваться гиритец.

Раньше он вообще не видел демонов в доспехах, только оскверненных солдат, но те нисколько не походили на существ, увиденных им сейчас. Высокие, даже выше гиритцев, они казались настоящим воплощением ночных кошмаров. По их грубым, усеянным шипами костяным доспехам струилась кровь. На самые острые выросты были насажены потрескавшиеся черепа, чередующиеся с отрубленными головами, еще сохранившими плоть. Безумные глаза на оторванных головах все еще жили: пропитанные страданием и болью, они скользили невидящим взглядом из стороны в сторону, а бледные губы то и дело открывались в немом крике.

Вместо знамен демоническое войско использовало человеческие тела, насаженные на колья или прибитые к столбам острыми костями. Жуткие стяги содрогались в бесконечных конвульсиях, а с их покрытых кровавой пеной губ срывались мольбы и стенания.

– Гирит Защитник, – выдохнул Фалкон, левой рукой сжав рукоять молота так, что пальцы под латной перчаткой захрустели. – Что это?

– Истинные хозяева Потерянных земель, – Некромант, как и все, кто стоял у ворот, не сводил глаз с приближающихся существ. – Те, кто получил благословение высших демонов!

Алектис вбежал в почти закрывшиеся ворота и сразу же бросился дальше, туда, где замерли темные эльфы, Лисандра и архимаг с ученицей. На их лицах застыло выражение ужаса, а взгляд стал абсолютно безжизненным.

Пока пастырь был далеко, а обереги обители прекратили свое действие, тьма с жадностью метнулась к незащищенным сердцам, стремясь осквернить их. Лишь архимаг и Лисандра, стиснув зубы, изо всех сил сопротивлялись зловещей ауре присутствия, расползающейся от демонического войска, причем волшебник преуспевал в этом явно больше. Он сделал странный жест, будто что-то оттолкнул от себя, после чего свободно выпрямился.

– Не смотрите! – хрипло выкрикнул не успевший восстановить дыхание пастырь. – Не смотрите на них, иначе они пожрут ваши души! – Он поспешно осенил всех знамением Гирита Защитника, зашептав молитву. При первых словах, обращенных к светлому богу, тьма нехотя отпрянула, выпустив сознание смертных из своих цепких ледяных когтей.

Створки обители Нерушимых Врат со скрежетом сошлись, вновь запечатав крепость сидонитов и ее обереги зажглись с новой силой, отгоняя тьму и защищая всех, кто оказался внутри. И снова рассерженный, полный негодования рев, казалось бы, сотряс древние стены.

– Твари прошли через все Потерянные земли и снова остались ни с чем, – смех Фалкона вышел хриплым и неуверенным. Даже его закаленных дух, подвергся тяжелому испытанию, под воздействием мощнейшей энергии Скверны, исходившей из ее порождений.

Наконец оторвав ладонь от створки, Фалкон потряс головой, смахнув со лба капли пота. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в слова молитвы, читаемой пастырем Алектисом и повторяя ее слова. Несколько раз глубоко вздохнув, гиритец осмотрелся и почти сразу же наткнулся взглядом на фигуру в черных, покрытых пробоинами доспехах ордена Гирита Защитника, распластавшуюся справа от него.

Тело предшественника монаха уже истлело, превратившись в пожелтевшие изъеденные временем кости. Рядом с погибшим рыцарем лежал скелет много меньше, насколько смог судить Фалкон, то был еще ребенок, скованный проржавевшими цепями и насквозь пробитый тусклым клинком монаха. Руки убитого были вытянуты в направлении ворот.

– Что... – Седой гиритец скользнул взглядом по створкам и с трудом разглядел почти исчезнувший отпечаток крохотной ладони на обивке врат, на уровне своего колена.

– Заметил? – спросил подошедший к воротам Скар, кивая на останки. – Мы тут осмотрелись – здесь полно твоих братьев и, кажется, они тут уже давно.

– Дело не в этом, – покачал головой Фалкон, стараясь понять, почему его предшественник пронзил мечом несчастное дитя.

Возможно, ребенок поддался осквернению, и у монаха не осталось другого выбора, но как же отпечаток? Именно старая кровь на створке волновала гиритца больше всего. Отпечаток явно детский, но, если бы ребенок был осквернен, то в стенах крепости умер бы мгновенно.

– Думаешь, зачем он проткнул мальца? – зверолюду не потребовалось магии, чтобы прочитать мысли монаха. Не потребовалось ему ее и для того, чтобы понять, что он прав, хотя Фалкон не ответил. – Вот что я скажу тебе, – глубокомысленно продолжил Кровожад, смахивая с топоров темную кровь, с шипением пузырящуюся на святой земле. – Этой крепости не один век и она простояла там, где долго не живет ничего хорошего. Никто теперь не скажет тебе, какая дрянь здесь творилась и что послужило причиной для случившегося в этих стенах. Просто делай свое дело, бездушный. Ты здесь не для размышлений и твой молот поможет нам гораздо больше, нежели твой острый ум.

– Твоя правда, – Фалкон с сожалением признал правоту зверолюда, отвернувшись от истлевших тел и сразу же заметив то, о чем говорил его собеседник – множество трупов в доспехах его ордена.

Набравшийся было решимости гиритец снова замер на месте, увидев, что монахи, судя по позам, сражались друг с другом.

– Говорю же, только духи предков знают, что тут произошло, – важно заметил Скар. – Пойдем.

Когда мужчины присоединились к остальному отряду, Алектис уже дочитал молитву и теперь, как и все, удивленно разглядывал внутренний двор крепости.

Обитель Нерушимых Врат, по праву считалась самой старой крепостью сидонитов, служа сердцем их ордена. По размерам она в несколько раз превышала обитель, сохранившуюся во Фририарде, поражая взгляд высотой массивных колонн, уходящих в ночные небеса.

Поразительно, но над острыми шпилями крепости было видно клочок звездного неба, вокруг которого по спирали закручивался темный водоворот вязкого мрака. Он будто пытался поглотить и башни, и трепетавшие на них стяги сидонитов и саму обитель, до сих пор стоявшую в Потерянных землях, не взирая ни на что. Внутренний двор крепости больше напоминал настоящую площадь. Выстланный когда-то ровными, а теперь разбитыми плитами и украшенный разрушенными статуями рыцарей, теперь он оказался испачкан темными пятнами крови и устлан телами гиритцев.

Тела лежали везде: у выложенного в центре двора фонтана, вода в котором высохла очень давно, у подножья постаментов и вдоль внутренних стен. Но больше всего трупов оказалось у входа в саму обитель. Широкие мраморные ступени почти полностью скрывались под распластавшимися на них телами. Гиритцы лежали друг на друге, в иссеченной броне и неестественных позах, коими наградила их смерть. Тела монахов, по какой-то причине, устилали вход в обитель их давно сгинувших собратьев.

– Это невозможно, – потрясенно дернул головой Алектис, изо всех сил стараясь не терять присутствия духа. Даже заметив среди тел менее массивные тела пастырей, он пытался выглядеть невозмутимым. – Ни один из наших походов к обители не увенчался успехом.

– А мои глаза говорят обратное, – Лисандра мрачно оглядела присутствующих. – Может эти монахи дошли сюда, а вот выйти обратно уже не смогли.

– Ага, именно так, – Скар хмыкнул. – Давайте все сядем рядышком и дружно подумаем о случившемся. Мы же именно за этим сюда пришли.

– Вообще-то, зверолюд, именно за этим. – Гирион все еще продолжал держать Кисару на руках, почти не замечая ее веса. – Возможно именно из-за того, что произошло здесь, Гирит отвернулся от нас. Наши братья здесь накинулись друг на друга, словно дикие звери. Это противоречит нашим учениям и нашей вере.

– Какой толк отворачиваться от живых, когда те, кто был неправ – мертвы? Люди, я не понимаю вашей веры!

– Тебя никто и не просит. – Огрызнулся Фалкон, но Скар не обратил на его тон внимания, так как отвлекся на совершенно другое происшествие – за стенами обители громко взревели тысячи глоток и ворота сотряс мощнейший удар. Обереги на стенах вспыхнули, но новый удар достиг дрогнувших створок.

– Они идут, – прошептала Кисара, сжавшись на руках Гириона. Лицо девушки смертельно побледнело, на лбу выступила испарина, а тело ее непрерывно била мелкая дрожь. – Он, идет!

– Кто он? – Лисандра уже была рядом с подругой. Взяв южанку за руку, она встревожено всмотрелась в ее глаза. – Кто идет, Кисара?

Но демонолог не смогла ответить. Бездна, сдавливающая сейчас стены обители, стремительно врывалась в ее разум, замутняя рассудок. Девушка чувствовала приближение чего-то настолько темного, что одно его присутствие внушало трепет. Что-то приближалось и перед его мощью меркли древние обереги крепости.

Все же найдя в себе силы, Кисара с трудом разомкнула пересохшие губы:

– Врата открылись, и обереги потеряли много энергии. Они не смогут восстановить ее и скоро погаснут. Тогда вернется он...

Внезапно кто-то громко вскрикнул и, повернувшись на звук, все увидели, как с крепостной стены падает тело в разорванных шкурах.

– Аун! – вскрикнул Аркис.

Гранер Ласкнир вскинул руки ,повторив заклинание, что применял ранее и к падающей Кисаре – зверолюд замер над каменными плитами, тогда как его сломанный пополам лук с сухим звуком ударился о камни.

Таллаг и Скар подбежали к не шевелящемуся воину, но их обогнал огромный волк. Животное первым добралось до хозяина, принявшись обнюхивать и облизывать его лицо. Ткнувшись влажным носом в заросшую бородой щеку Ауна, его питомец вскинул клыкастую голову к небу и громко взвыл.

Подоспевшие Таллаг и Скар выругались, увидев застывшие глаза соплеменника, не мигая уставившиеся на далекие звезды. Тело Ауна, удерживаемое волшебством архимага все еще парило над землей, а на плиты под ним непрерывно лилась теплая кровь.

– Мертв, – Скар скрипнул зубами, увидев страшную рваную рану на груди и животе воина. Того почти разорвало пополам и две части тела держались лишь на позвоночнике и тонких обрывках плоти.

Ладонью закрыв глаза павшего собрата, Скар срезал с его плеча колчан со стрелами, забрав их с собой.

– Но что убило его? – Аун уже стоял рядом. – Он поднялся на стену, чтобы оглядеться и вот...

От нового удара по воротам затряслась даже земля. Низкий гул почти выгоревших оберегов теперь стал слышен всем.

– Наверно то, что сейчас ломится сюда и убило бедолагу Ауна, – ухватив жалобно воющего волка за загривок, Скар потащил его прочь, словно безвольного щенка. – Но теперь он под теплым боком Праматери. Он пролил для нее достаточно крови, чтобы заслужить милость. А мы, если хотим еще пожить, должны убираться отсюда. Зверолюды побежали обратно. Скар первым заметил, как наблюдавшие за ними спутники вдруг резко обернулись назад. Перескакивая через мертвых гиритцев, воин выглянул из-за плеча опирающегося на молот Флакона и увидел Кисару, сидящую на коленях прямо на разбитых камнях.

По щекам девушки катились слезы, а взгляд был прикован к сжатой в кулак руке. Это зверолюд заметил лишь краем глаза, выхватывая топоры и вставая рядом с Лисандрой, закрывающей южанку от обнажившего меч Гириона.

Мгновенно оценив ситуацию, он понял, что в их отсутствие произошло что-то, что заставило гиритцев ополчиться на демонолога.

– Она не может уйти сейчас! – Медленно процедил сквозь стиснутые зубы гиритец. – Она нам нужна! Брось камень, Кисара!

– Вы не вправе заставлять ее, – пылко вступилась за подругу Лисандра.

– Она останется!

– Я никуда не уйду, – неожиданно грустно произнесла Кисара, разжав пальцы, и все увидели камень Возврата на ее узкой ладони. Прошло всего лишь мгновение, как камень без видимой причины распался на две ровные половины.

– Зачем ты его сломала, женщина?! – Удивленно завопил Таллаг, тыча пальцем в ладонь девушки. – Он же стоит целое состояние! Теперь ты не сможешь... – неожиданно зверолюд замолчал и достал свой камень, точно такой же, какой был у Кисары и теперь точно такой же разломанный на две части. Удивленно воззрившись на свою ладонь, Таллаг несколько раз моргнул. – А мой-то, зачем сломала?!

–Это не она, – Гранер Ласкнир виновато улыбнулся. – Простите друзья, но я не могу позволить никому из вас покинуть наш отряд. Но уверяю вас, как только мы найдем то, что ищем – вернемся домой и...

– Старый пенек! – Таллаг живо перекинул свое негодование на архимага. – У тебя труха в твоей седой башке?!

– Давай я проделаю в ней дыру, – сразу же поддержал брата Скар, потрясая топором. – И мы узнаем что там!

– Кхм, простите, что отвлекаю, – некромант прочистил горло. – Но я бы не отказался от помощи. – Он кивком указал на запертые ворота, заваленные трупами гиритцев. – Нам необходимо попасть внутрь прежде, чем внутренний двор заполонят твари из-за стены.

– Времени мало, – неизвестно откуда появившаяся рядом с колдуном девочка сосредоточенно кивнула. В руках она, по-прежнему держала огромную черную косу, а ее в нескольких местах порванное платье пропиталось темной кровью. – Защита обители ослабела и скоро она падет. Тварей за стеной не сдержать.

Как бы подтверждая слова Алиры, в ворота вновь ударилось что-то большое и тяжелое. Гул защитных оберегов усилился и теперь тяжело давил на уши раздражающим гудением. Обереги раскалились до предела и теперь над стенами обители Нерушимых Врат завился белый дым, вырывающийся из потрескавшихся стен.

– В крепость! – Гирион, забросив за спину меч, подхватил сидящую на полу Кисару и первым бросился к лестнице, не заботясь о том, что под его ногами трещат кости его же предшественников.

Мысленно рыцарь – защитник попросил у павших братьев прощения, за то, что он тревожит их покой, но больше ступать было некуда.

Остальные поспешили за гиритцем.

– Проклятый старый баран! Ты должен мне золото за мой камень! – Таллаг выбросил бесполезные обломки, под ноги архимагу. – Колдун, – вдруг обратился зверолюд к некроманту. – Я заплачу тебе, если вдруг этот идиот подохнет, не вернув мне долг! Ты поднимешь его старые кости, и я скормлю их волкам, а череп утоплю в отхожем месте!

– Не стоит так сердиться, мой друг, я все возмещу, – улыбаясь, ответил Ласкнир.

– Демоны за стеной тебе друзья, придурок! – огрызнулся Скар.

Вожак зверолюдов в несколько широких прыжков оказался у внутренних врат и, бесцеремонно подхватив иссохшее тело в черных доспехах, отшвырнул его в сторону, освобождая заваленные створки.

Броня гиритцев оказалась очень тяжелой, но сила Скара превосходила не только человеческую, но и многих из его сородичей. Алира отстала от зверолюда лишь на один удар сердца и удивила его тем, что с легкостью подняла тело, в несколько раз превышавшее в размерах ее хрупкую фигурку.

– Чем тебя кормили? – с нервной улыбкой спросил Скар, вновь взявшись за работу. Он не ждал ответа и не расстроился, когда не получил его. К моменту, когда Гирион достиг ворот, Кровожад и помощница некроманта отбросили прочь уже более пяти тел. Зверолюд столкнул с лестницы еще одно, пинком ноги послав отвалившийся шлем следом.

Погнутый шлем несколько раз перевернулся в воздухе и из него, так же вращаясь, вылетела оторванная голова, ударилась о камни, и в нарастающем шуме четко раздался хруст треснувшего черепа.

– Прояви уважение к павшим, зверь! – Гирион поставил пошатывающуюся Кисару на ноги и нагнулся к одному из мертвых предшественников, чей нагрудник был смят словно старый пергамент.

– Обязательно, – сосредоточенно кивнул Скар, выбросив в сторону чью-то отрубленную руку. – Эй, старик, как насчет почистить здесь все магией?

– Прошу прощения, – Гранер, добравшийся еще только до середины лестницы, развел руками. – Я исчерпал почти все свои силы, а то, что осталось, может нам еще пригодиться, чтобы вовремя покинуть это темное место.

– Устал он, ха! – Зверолюд скривился под шлемом. – А мы, можно подумать, не устали! А ты чего застыл? – он взглянул на Гириона, до сих пор сжимающего в руках тело в смятом нагруднике.

Взгляд бездушного был прикован к почти истлевшему табарду ордена, солнце на котором обернулось черепом, а его лучи причудливо изогнулись, напоминая черные щупальца.

– Осквернение, – наконец, Гирион брезгливо отбросил мертвеца от себя. – Что здесь произошло?!