Текст книги "Прыгнуть выше себя (издание 1990 г.)"

Автор книги: Игорь Росоховатский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

6

– Ант, – шепнула женщина.

Он повернул к ней лицо, и она увидела, что в его глазах нет и следа сна.

– Ты не спал всю ночь?

– Мне не нужен сон. Я ведь не устаю.

"Что в нем осталось от того, которого я любила?" – думала женщина. Сказала совсем другое:

– Ты мне кажешься высшим существом, каким-то древним богом.

Сигом улыбнулся, и она убедилась, что Вита не ошиблась: это была улыбка прежнего Анта.

– Если тебе приятно, то все в порядке.

"И слова прежнего Анта…"

Он добавил:

– Я ведь и мечтал стать таким.

"Что же в нем осталось от того, которого я любила?" Погладила его горячее плечо – плечо того Анта никогда не было таким горячим, – сказала:

– Мне кажется, будто это ты и не ты…

И наконец решилась:

– Что же в тебе осталось от прежнего?

– Ты ведь только что сама ответила на этот вопрос.

Он знал, что ей тяжело: в его возвращении она видит что-то кощунственное. И она и мать мучаются, пытаясь ответить на вопросы, которые не нужно задавать. И только Вита сразу радостно приняла все таким, как есть: для нее главное, что он вернулся.

Сигом сделал то, что неоднократно запрещал себе, – включил телепатоусилитель и тут же его выключил. Затем проговорил, отвечая на невысказанный вопрос Ксаны:

– Я мог бы вернуться и прежним – точно таким, каким был до смерти. Ведь опыт предстоял очень опасный, и мой организм записали на фиоленты. Проще было бы восстановить его по матрице.

– Тогда почему же…

– Когда я очнулся, показалось: сплю. Потом услышал знакомый голос. Профессор Ив Кун позвал меня по имени. Я хотел повернуть голову, но не мог, хотел взглянуть на Ива – тоже не мог. Ив спросил: "Ант, ты меня слышишь, отвечай!" Я ответил, что слышу, но не вижу. И он сказал: "Сейчас объясню. Ты погиб. И Олег тоже. Вспомни". Я снова увидел, как Ол передвинул рычаг – и сверкнула молния… "Вспомнил?" – "Да", – ответил я. Ив рассказал, что они начали восстанавливать нас. Первый этап. Оказалось, что я пока только модель мозга Анта, созданная в вычислительной машине. Ив говорит: "У тебя есть органы речи и слуха, но еще нет зрения. И перед тем как приступать ко второму этапу, хочу спросить…" Я уже знал, о чем он спросит. Ведь еще когда был создан первый сигом, я высказался достаточно определенно. И потом мы не раз говорили об этом, и он знал, каким бы я хотел быть. Он просто уточнял, все ли остается неизменным…

Ксана приподнялась, опершись на локоть, внимательно наблюдала за его лицом, которое теперь уже не казалось ей чужим.

"Чему я удивляюсь? Он всегда был таким, – думала она. – Мы всегда плохо понимали друг друга. То, что мне и другим казалось кощунственным, для него было обычным и ясным. Пойму ли я его когда-нибудь?" Она спросила, хотя и знала заранее, что опять не поймет его:

– Но почему ты хотел быть таким, а не прежним?

"Я не могу ей сказать всего, – подумал он. – Это бы оскорбило и опечалило ее и любого такого же человека, как она".

– Мне нужно было поставить Опыт, а в прежнем облике я не мог этого сделать. Не хватало объема памяти, быстроты мышления, реакций, органов защиты и контроля. У меня было только две сигнальные системы, а теперь – пять. И еще система Высшего контроля.

Сигом вспомнил, как когда-то давно – тогда он был человеком – на спутнике погибал его друг, прижатый обломком радиотелескопа, а он не мог прийти на помощь, не мог поднять руки. У него шла носом кровь, в голове как будто скрежетали жернова, размалывая память. Он проклинал свою слабость и это дьявольское вихревое вращение, возникшее по неизвестной причине. Сквозь скрежет жерновов пробивался вопль: "Помоги!" Потом затих…

Сигом провел рукой по волосам Ксаны, по ее щеке. Пальцы наткнулись на морщины. Он вспомнил, как она всегда панически боялась старости. Боль проникала в его сознание, он взял руку Ксаны и осторожно сжал.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– О тебе.

Он думал:

"И она спрашивает, почему я решил стать другим. Вся беда в том, что ей нельзя объяснить – надо, чтобы она почувствовала. А это почти невозможно. Конечно, я мог бы включить усилители и внушить ей. Но я ведь запретил себе в отношениях с людьми использовать преимущества перед ними. И правильно сделал. С ними я должен быть человеком – ни больше и ни меньше. В этом все дело…"

"Мать, наверное, уже встала. Поймет ли она? Когда-то я рассказывал ей, что лимиты человеческого организма исчерпываются раньше, чем мы предполагали; что если человек хочет двигаться вперед, ему придется создать для себя новый организм – с другим временем жизни и возможностями… Она соглашалась со мной. Но тогда я был прежним Антом".

"За три минуты до начала Опыта придется переключить систему Высшего контроля только на энергетическую оболочку. Важно еще все время контролировать температуру в участке "Дельта-7".

– Поедем сегодня к морю? – спросила женщина, с замиранием сердца ожидая, что он ответит. Прежний Ант очень любил море.

– Замечательно придумала! – ответил сигом. – Я понесу тебя. Помнишь, на Капри ты просила, чтобы я понес тебя в воду, а то ты боишься замочить ноги?

Впервые за эти два дня, с тех пор как она узнала правду, ей стало по-настоящему легко, и она пошутила:

– Ты понесешь всех троих, всех твоих женщин? До самого синего моря?

– Конечно, – сказал он. – Я помчу вас по воздуху быстрее гравилета.

– А знаешь, сколько мы весим втроем? – продолжала Ксана, думая, что он тоже шутит.

– Во всяком случае, меньше тысячи тонн…

– А ты можешь переносить тысячу тонн?

– Да. И больше, – ответил сигом, и она поняла, что он не шутит. Он опять стал для нее чужим.

Ксана замолчала, невольно отодвинулась. Прозвучал мелодичный звонок.

"Вита", – подумал сигом и радостно улыбнулся.

– Войдите, если не Бармалей! – воскликнул он, закрыв лицо руками и растопырив пальцы.

– Папка! Папка! Ты опять за старые шутки! Но мне ведь уже не три года, – запрыгала Вита и погрозила ему пальцем.

Сигом услышал голос матери:

– Доброе утро, дети!

Она вошла своей быстрой молодой походкой, и Ксана пытливо смотрела на нее: "Неужели она ни разу не задумалась над тем, что же в этом существе осталось от ее сына? Неужели ей легче, чем мне?"

– Мама, – сказал сигом, – мы с Ксаной договорились: сегодня все вчетвером летим к морю.

– Ура! – закричала Вита и обеими руками обняла шею сигома. Ее глаза блестели от восторга. – И ты понесешь нас, как тогда меня? Идет?

– А ты будешь послушной? – спросил сигом.

– Не буду!

– За правдивость наперед снимаю половину вины, – торжественно проговорил сигом и почувствовал руку Ксаны на своем плече.

– Хватит баловаться, Ант. Как маленький…

7

Прошло два дня…

– Мне пора.

"Что еще сказать им? – думал сигом, не глядя на мать. – Только бы она не заплакала…

По небу тащились гривастые тучи.

– Ты скоро вернешься? – спросила Вита.

– Да. – Добавил: – Честное мужское слово.

Никто не улыбнулся.

"Что сказать матери? Ей тяжелей всего…" Ничего не мог придумать.

Тучи тащились по небу бесконечным старинным обозом…

– До свидания, сын. Желаю тебе успеха во всех делах.

Ее голос был спокойным, и слово "сын" звучало естественно. Он понял, что мать приняла его таким, как есть, и не терзалась вопросом: что осталось в нем от того, кого она родила? Мать не смогла бы постигнуть его превращения логикой, не помогла бы ей эрудиция. Что же ей помогло?

"Пожалуй, это можно назвать материнской мудростью, – подумал он. – Оказывается, я не знал своей матери".

– До свидания, – сказал сигом, обнимая всех троих и уже представляя себе, как сейчас круто взмоет вверх, пробьет тучи и полетит сквозь синеву.

– Будь осторожным, Ант, – робко попросила Ксана. – Ты отчаянный. Ты опять…

Недоговорила. И это невысказанное слово повисло между ними, как падающий камень, который вот-вот больно ударит кого-то…

"Ксана боится за меня, как и тогда. Она даже забыла, что я стал неуязвимым. Значит, я для нее – прежний Ант…"

"Смерть… Когда-то мы так свыклись с этим несчастьем, что оно казалось неотделимым от людей. Но и тогда мы боролись против нее. Мы сумели обессмертить голоса на пластинках и магнитных лентах, облик – в скульптуре, портретах. Мы создали бессмертную память человечества в книгах и кинофильмах… Так мы научились понимать, что же в нас главное и что нужно уберечь от смерти…"

Ант улыбнулся, будто поймал слово-камень и отбросил его прочь. Он сказал:

– Если я опять погибну, то опять вернусь…

Часть вторая
ПРЫГНУТЬ ВЫШЕ СЕБЯ

8

Струи густых испарений тянулись из потрескавшейся почвы. Они изгибались, похожие на танцующих змей, сплетались в клубок, раскачивались…

Струи постепенно иссякали, и вот клубок уже танцевал на одном прозрачном стебле, затем отрывался и плыл над скалами и чахлыми кустарниками, переливаясь радугой меняющихся красок. Блекло-сиреневые, светло-синие, грязно-серые – сплошные полутона, ни одного четкого цвета. Из плывущего клубка то и дело высовывались "змеиные головы"…

– Забавно! – Олег улыбнулся.

Ант отвел глаза и кивнул. Он подумал: "Ты ведь воспринимаешь это иначе. И улыбка у тебя плохо получилась. Она – солдат, который не смеет ослушаться приказа, хотя у него дрожат коленки". Вытянул руку:

– Посмотри.

Олег тщетно вглядывался в даль: он видел лишь танцующие струи.

– Извини, – с досадой проговорил Ант. – Я забыл, что ты не можешь отсюда увидеть. До того места около двадцати километров. Полетели!

И, уже взлетая, легко подхватил Олега.

– Все-таки здесь можно дышать, – будто споря с кем-то, сказал Олег. Он то надевал, то снимал шлем. Повторил упрямо: – Если привыкнуть, то можно.

– Не вертись, уроню! – пригрозил Ант, зорко высматривая что-то внизу.

Он сделал несколько кругов и опустился у полуразвалившегося сооружения с бойницами.

– Их следы?! – Олег был крайне удивлен и лихорадочно пытался разобраться. Неужели сразу же наткнулись на то, что искали? Невероятная удача! Правда, неизвестно, какой из двух экспедиций эта крепость принадлежала. Но строили безусловно земляне.

Он обошел сооружение, осматривая камни и глыбы пород, из которых оно было сложено.

– Строили для обороны: взгляни на бойницы. Значит, ожидали нападения. Но почему же тогда они не вернулись на корабль, который послужил бы самым надежным укрытием? И где корабль?..

Олег нагнулся, поднял какой-то предмет.

– Смотри, сломанный затвор карабина. Значит, они боролись с биологическими объектами, похожими на нас. Иначе пустили бы в дело генхас, а не охотничьи карабины… Смотри, следы! Отчетливые отпечатки. Вот эти, большущие. Похожие на Миронова! Размер башмаков – сорок пять, не меньше. Поройся в памяти, Ант, ты ведь записал туда сведения об участниках экспедиции. Учти и глубину следа. Миронов весил около ста килограммов…

– Это следы Миронова, – подтвердил Ант.

– Значит – первая экспедиция.

– Слишком часто говоришь "значит", – заметил Ант.

Олег обернулся было с недоумением, но вздохнул и продолжил осмотр. Он явно не находил чего-то важного.

– А где же следы противника? Посмотри, какие прыжки совершал Миронов. Но с кем он сражался? Что ты скажешь?

– Не знаю, – ответил Ант.

Олег поджал губы, выпятил подбородок. "Кажется, мой соратник больше умеет действовать, чем думать…"

– Во всяком случае, отсюда они ушли живыми, – объяснил он Анту. – Мы не знаем полностью исхода боя, но следы всех четверых ведут к скале. Не сможешь ли ты обнаружить следы и на камнях?

– Нет. На выступе скалы видны только засохшие капли крови, несколько нитей.

– Сделай анализ.

Ант тотчас откликнулся:

– Кровь человека. Первая группа. Нити арконовые. Возможно, Миронов или Кузяев были ранены. У обоих – первая группа крови и содержание гемоглобина выше нормы.

"Лаборанту для анализа понадобились бы долгие минуты, – подумал Олег. – Сигом сделал это за доли секунды… Информация не требует дополнительных преобразований и проходит по другим каналам. Впрочем, тут дело еще и в скорости ее прохождения. Какой из этих факторов весомее?"

Он понял, куда ведут его подобные размышления, и, чтобы предупредить неминуемый вывод, решительно сказал себе: "Но и у меня есть преимущества. И кто знает, что окажется важнее?" Вслух проговорил:

– Попробуй проследить дальше.

Дальнейшие поиски не принесли результатов. Не удалось ни определить направления, в котором ушла после боя экспедиция, ни хотя бы убедиться, что ее участники остались живы.

– Помехи. Радиощупы не работают, – заметил Ант.

Он сделал несколько шагов, углубившись в тень от скалы. По его фигуре поползли дымки.

– Что с тобой? – крикнул Олег.

– Все в порядке, – с недоумением ответил Ант и обернулся.

Его лицо заколебалось и расплылось в дыму. На том месте, где только что стоял сигом, поднимался столб дыма.

– Ант!..

Из дыма вынырнула знакомая фигура, шагнула к человеку. Дым исчез.

– Мне показалось, что ты горишь, – сказал Олег, переводя дыхание.

– Оптический обман. Его создают испарения. Продолжим поиски?

– Да, но сначала мне необходимо перекусить.

Олег вынул из кармана несколько ампул и тюбиков, сел в тень. Только теперь почувствовал усталость.

Сигом стоял рядом, прислонясь плечом к скале и подставив спину лучам ослепительно белого светила.

"Ему хорошо, – позавидовал Олег. – Зарядился лучевой энергией – и никаких забот о пище. А я его задерживаю… Ничего, подождет".

Олег не спешил, стараясь как можно больше расслабиться и ни о чем не думать. Лениво смотрел на стреловидные изумрудные облака, на колеблющиеся дымки испарений, на неподвижные кусты, будто сплетенные из проволоки. На треугольное лицо Анта с мощным широким лбом и нарочито заостренными чертами, придававшими ему выражение яростной устремленности. Подумал о скульпторе, создавшем облик сигома: "Что он хотел сказать этой мятежностью линий?"

Лицо сигома поразило Олега еще на искусственном спутнике Земли, где они впервые встретились. Олег добивался разрешения на полет у членов Совета. Его познакомили с Антом и сказали:

– Полетит сигом. Он справится один. Обойдемся без ненужного риска.

Олег злился:

– Но там – мой брат. У меня никого не осталось, кроме него. Я понимаю, что теперь сигом, как видно, займет трон "царя природы". Пусть так, но там – мой брат. Мой, а не его!

Он намеренно не смотрел на Анта и повернулся в сторону сигома, лишь когда тот заговорил. Ант неожиданно поддержал просьбу Олега. Он говорил не о чувствах, он доказывал членам Совета целесообразность полета вдвоем.

С тех пор Олег добросовестно убеждал себя, что благодарен сигому, но лишь временами удавалось заглушить подсознательную неприязнь к Анту.

Сейчас Олег почувствовал, что в нем снова просыпается раздражение при виде этой могучей фигуры, которая не нуждается ни в пище, ни в отдыхе, и отвел взгляд от сигома.

По скалам ползли фиолетовые пятна, то сливаясь, то расходясь, и перемычки между ними растягивались и лопались. Зрелище было не из приятных, да и вообще эта планета не казалась Олегу привлекательной.

– Мы разобьем планету на секторы и обыщем каждый из них. Будем искать, пока не найдем, – распорядился он.

Сигом Ант молча кивнул и протянул руку, приглашая в полет.

9

Олег сделал несколько шагов по камням, покрытым блекло-серой плесенью, и резко остановился. Рука потянулась к пистолету.

В темно-фиолетовой полутьме ущелья он различил двуногое существо. Похоже было, что оно подкрадывается, осторожно переставляя ноги и взмахивая руками, чтобы удержать равновесие. Над квадратной огромной головой возвышалось несколько шипов.

Олег сделал то, что предписывала инструкция, – включил кибернетический микропередатчик ЦП-1, запрограммированный на связь с представителями инопланетных цивилизаций и анализ поведения любых живых существ. Передатчик имел лазеры, работал на световых лучах и радиоволнах, посылал и звуковые импульсы одновременно по восемнадцати кодам, составленным кос-молингвистами. Достаточно было существу как-то прореагировать на сигналы, и ЦП-1 тут же учитывал поправку и менял программу, сообщая об этом космонавту. Так продолжалось до полной расшифровки поведения аборигена и установления с ним связи.

Олег не шевелился – это было лучшим в данной ситуации – и приглядывался к существу, которое тоже замерло в нескольких шагах. Поза существа была одновременно угрожающей и испуганной: казалось, оно изготовилось для прыжка, только еще не решило – вперед или назад.

"Если не удастся нащупать контакт, придется его пугнуть…"

Существо сделало почти неуловимое движение. Олег скорее угадал, чем разглядел его. Усилием воли удержал палец на спусковой кнопке.

"Куда же запропастился Ант? Сказал: "Обследую пещеру" – и вот, в самую неподходящую минуту… Ант! – мысленно позвал он сигома. Вспыхнула досада на себя: – Мы же договорились не пользоваться телепатической связью! Я сам просил. Боялся… Боялся, что он узнает обо мне больше, чем я хочу рассказать…"

Олег мог бы послать сигому радиосигнал. Но для этого нужно переключить ЦП-1…

Индикатор автопередатчика кольнул лоб легким разрядом, в репродукторах шлема прозвучал голос сигома:

– Перед тобой никого нет. Мираж, отражение.

Мираж? Существо, замершее там, в тени, – мираж?

Олег еще не верил, но рука, сжимавшая пистолет, ослабла. Он заметил, как мгновенно изменилась поза существа, как рядом проступила огромная фигура, и понял: это испуганное создание – он сам, вернее, его отражение, а рядом – отражение сигома. И тут же услышал голос Анта:

– Мы отражаемся в мареве, как в системе зеркал. Объемное изображение.

Олег повернулся к сигому:

– Спасибо, дружище. Ты определил это быстрее меня. На незнакомой планете следует быть готовым к любым неожиданностям.

Ему стало стыдно своих слов, и он подумал: "Видно, быть мне большим начальником. Поучать в самые неподходящие минуты! А ведь просто-напросто струсил…"

Он поднял голову и посмотрел в глаза Анту. Тот подмигнул, и оба с облегчением рассмеялись.

Олег включил автоматическую линию светофильтров, расположенную в лобовой части шлема, над глазами.

Космонавты вошли в ущелье, сигом старался не вырываться вперед. Тени разбегались из-под их ног и плясали вокруг. Они то ярко вспыхивали, то тускнели, становились похожими на языки огня, на клочья тумана, на блики, бегущие по волнам, на стадо крохотных бегемотов…

Олег вспомнил планету, названную Лисьей. Что-то здесь напоминало ее неприветливые предательские просторы: скользкие камни, испарения… Но там еще были пылевые столбы… Он обрадовался: "Кажется, нашел отличительный признак – пыль. Здесь ее почти нет. Но почему?"

Не успел продумать эту мысль. Взмахнув руками, провалился в пустоту, перед глазами мелькнули яркие полосы. Упал на бок. Тут же поднялся. Он оказался в узкой щели с совершенно отвесными полосатыми стенами. Присмотрелся к полосам.

"Ловушка. Искусственная ловушка. Вот следы инструмента – оплавленные по краям борозды. Похоже, что здесь поработали лазеры. Возможно, земляне приготовили ее преследователям? Или все было наоборот? Но тогда у аборигенов планеты есть оружие типа лазеров…"

На дно щели упал конец троса с крючком. Олег защелкнул его на поясе и через секунду стоял уже у края щели рядом с сигомом.

– Это ловушка, Ант, – сказал он.

– Похоже, – согласился сигом.

10

Олег не услышал выстрела. Не почувствовал боли. Удар в правое плечо. Онемела рука.

Олег увидел фонтанчики каменных осколков на скале – их выбивали пули. Он упал, скатился в небольшую расщелину, осторожно выглянул. Снова ударили по камням пули, и Олег определил, что стреляли из-за скалы, похожей на лягушку. Он включил ЦП-1. Сигом упал рядом с ним, прикрыл человека своим телом.

– Только не стреляй, – предупредил он. – Мы ведь не знаем, кто это.

– Если нас убьют, мы тем более этого не узнаем, – проворчал Олег, борясь со мглой, застилающей сознание.

Лицо сигома оставалось невозмутимым.

– Я образую защитную оболочку, – сказал он. – Понесу тебя. Их выстрелы не причинят нам вреда. Попробуем установить связь. Но сначала надо излечить твою рану.

Голубое мерцание возникло у висков Анта, поднялось выше головы, куполом окружило их обоих. Сигом расстегнул скафандр Олега. Голубые молнии ударили из глаз Анта, вытянулись в одну вибрирующую нить, устремленную к Олегу. Олег почувствовал приятную теплоту и такое ощущение, будто чьи-то осторожные пальцы касаются его кожи. Одновременно прояснилось сознание, возвращались силы. Плечо оживало, но вместе с тем просыпалась боль.

За энергетическим защитным куполом щелкали по камням пули, выбивая фонтанчики. ЦП-1 сообщил Олегу: объекты живые. Их поведение резко отличается от поведения людей. Важнейшие особенности: необузданная алогичная агрессивность, отсюда – нежелание вступать в какие бы то ни было контакты…

– Слушай! – крикнул Олег Анту, повышая громкость ЦП-1 до предела. – Это не люди. Может быть, они убили наших?

– Рано делать выводы, – ответил Ант.

Будто забыв о противниках, проговорил:

– Пройдет трое-четверо суток, и ты окончательно поправишься. Но сейчас я отнесу тебя к кораблю. Ты останешься в нем до полного выздоровления, а я продолжу поиски один.

– Скажи проще: ты мне не будешь мешать, человек.

– Ого, ущербное самолюбие! – воскликнул Ант. – Только этого нам и не хватает.

Олег вовремя вспомнил о локаторах и поисковых системах корабля и не стал возражать. Он сможет вести поиск и оттуда. Если ребята живы, они откликнутся…

Он следил за голубоватым куполом, ожидая, когда в нем блеснут серебристые нити. Это означало бы, что сигом перевел оболочку на режим отталкивания. Но вот на прозрачный купол наплыли и повисли неподвижно осколки камней, а он мерцал все так же ровно и спокойно.

– Почему ты не переводишь оболочку на отталкивание?

– Если в нее попадет пуля, оболочка оттолкнет и ее.

– Пусть оттолкнет, – нетерпеливо сказал Олег.

– Но в таком случае пуля полетит туда, откуда она выпущена, и может попасть в стрелявшего…

– Пуля будет на излете и потеряет силу, – напомнил Олег, морщась от боли. – Мы ничего о них не знаем.

Плечо жгло. Боль разливалась по руке.

– Я и не собираюсь бороться с ними, – примирительно сказал Олег. Ему надоел спор. Он думал: "Не все так просто, как твои прописные истины, сигом. Мы дали тебе то, что хотели бы иметь сами, и лишили того, чего хотели бы лишиться. В тебе мы пытались усложнить свою личность и упростить организм там, где это можно. Боюсь, что нам удалось не столько первое, сколько второе. И упрощение организма вызвало упрощение личности. Отсюда – такая верность прописным истинам, даже в минуты опасности…"

Сигом поднял Олега на руки, стремительно взлетел мерцающим облаком.

Далеко внизу быстро поплыли щербатые, зазубренные гряды скал, похожие на изломанные пилы. Острое лицо сигома было обращено вперед. По нему пробегали ярко-белые блики, рассеянные защитной оболочкой. Густые шелковистые волосы развевались вокруг головы.

Сигом опустился у самого корабля. Олег включил кодовый микропередатчик, скомандовал автоматам корабля открыть люк и подать трап-эскалатор. В каюте он тотчас опустился в кресло. Слабость после ранения еще не прошла, несмотря на то что сигом непрерывно посылал ему биоимпульсы, передавая часть своей энергии. Успокоительно светились индикаторы приборов, в озонированный воздух, созданный кондиционерами, вплетался надоевший запах пластмассы. Олег протянул руку, переключил кондиционеры на "запах ковыльной степи".

Сигом стоял напротив, опершись о спинку другого кресла.

– Я пойду, – сказал он, – прошу тебя не выходить из корабля, пока не получишь от меня сигнала.

Он настроил приемник корабля на свою волну.

– Я помогу тебе отсюда поисковыми системами, – сказал Олег.

– Лучше бы после моих сигналов.

"А не слишком ли ты о себе воображаешь, парень? – подумал Олег. – И не слишком ли недооцениваешь меня? Впрочем, одно вытекает из другого. Ты иногда мне кажешься подростком, могучий сигом. Самоуверенным юнцом…"

– Очень прошу тебя не покидать корабль, – повторил Ант. – Мы совсем не знаем эту планету и не готовы даже психологически к ее сюрпризам.

"Но, по твоему мнению, ты готов больше, чем я, – усмехнулся про себя Олег. – Ну, что ж, иди, а там посмотрим". Он сказал:

– Не волнуйся. Если заметишь что-нибудь существенное, немедленно сообщи, и я подскажу тебе, как действовать дальше.

Выразительное лицо сигома стало встревоженным:

– Ты ведь не со мной соревнуешься. Мы оба – партнеры против неизвестности. Но ты ранен, и я иду на разведку. Разве не так обстоит дело?

– Ладно, не волнуйся, – проговорил Олег. – Я не высуну отсюда носа.

– До моих сигналов, – напомнил сигом.

– До твоих сигналов. Я буду послушным… – И мысленно досказал: "Как исправный автомат, ты ведь этого хочешь…"

Олег еле дождался, пока сигом ушел. Он лег в кресло, устроился поудобнее. Рана ныла. Он повернулся – боль чуть успокоилась. Согнул ногу, вытянул руку – и даже улыбнулся от облегчения. Почувствовал себя почти счастливым, вернулось желание размышлять. Но мысли приходили невеселые. Он думал: "Попробуй утешиться тем, что ты не такой уж примитив, что есть другие, еще проще. Можешь отнести себя к разряду благородных и смелых исследователей. Но вот у тебя растянуто сухожилие или задет сустав – и весь твой сложный разнообразный мир сужается до больничного окошка. Все великие мысли уменьшаются и гаснут. Горячие порывы подергиваются пеплом. Ты становишься рабом своего сухожилия или сустава. Садишься так, чтобы на них было поменьше нагрузки. Ложишься так, чтобы они были в тепле, чтобы им было удобнее. Только бы не болело – и ты уже счастлив. Как тебе мало сейчас нужно, человек…"