Текст книги "Русское монашество"
Автор книги: Игорь Смолич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 42 страниц)
5. Агиографические и исторические сочинения
Если сравнить литературную деятельность монашества в XVI и в XVII в., то обнаружится очень заметный упадок ее в XVII столетии. С начала 70–х гг. XVI в. и до конца XVII в. мы не увидим ни одного писателя, которого можно было бы по образованию, таланту и красноречию поставить в ряд с теми, кто упомянут в предыдущих параграфах. Новым поколениям, с одной стороны, не хватало внутренней связи с прошлым, велика была вовлеченность в острейшие события своего века, с другой стороны, процесс обмирщения монастырского быта не мог не оказать негативного влияния на духовное состояние монашества. Хотя подробный перечень всех сочинений, написанных за это столетие, и их авторов будет включать в себя много имен, принадлежавших представителям монашества, но эти писатели не имели особенно большого значения для русской церковной литературы [820]820
См. об этом лучше всего: Филарет. Обзор. 1–2.
[Закрыть]. Мы назовем здесь лишь самые важные и оригинальные с нашей точки зрения сочинения.
Агиографическая литература, расцвет которой приходится на эпоху митрополита Макария, после него приходит в упадок. Начиная с XI в. до Макария, то есть до 1528 г., когда он еще в Новгороде привлек к агиографическому творчеству образованных монахов и других лиц, в Древней Руси составлено было всего 33 жития; в эпоху Макария написано было 49 житий или других сочинений агиографического содержания, из них 28 составлены были монахами [821]821
Голубинский. 2. 2. С. 181–182, 184–187.
[Закрыть]. Из житий, написанных во 2–й половине XVI в. и в 1–й четверти XVII в., упоминания заслуживают следующие.
Монах Мисаил из Соловецкого монастыря составил очень полюбившееся народу житие Василия Блаженного и канон святому. В новгородском Антониевом монастыре было переработано житие прп. Антония Римлянина, а примерно в 1558 г. инок этого же монастыря по имени Никифор написал новое, весьма пространное житие Антония. На основе записей монаха Германа, современника прп. Нила Столобенского, Филофей Пирогов, инок Болдинского монастыря, в конце XVI в. написал житие этого святого и канон. В 1590 г. в Соловецком монастыре, в связи с перенесением в эту обитель мощей св. митрополита Филиппа, неизвестным монахом было составлено житие святого. Монах Сергий из Даниловского монастыря в Переяславле и воевода С. Р. Олферьев совместно составили «Повесть о св. князе Романе Угличском» и канон св. князю Даниилу Московскому. Незадолго до 1600 г. монах Нафанаил из Корнилиева Комельского монастыря написал житие основателя этой обители прп. Корнилия и канон ему. По поручению патриарха Иова архимандритом Ионой Думиным из Вологды составлено было еще одно (уже третье по счету) житие св. князя Александра Невского, которое по сути явилось лишь переработкой двух первых житий [822]822
Макарий. 10. С. 226–227.
[Закрыть].
В 1627–1632 гг. ведется работа по составлению грандиозного агиографического сборника. Иеромонах Герман Тулупов († 1637) был редактором этого обширного труда. За основу он взял Минеи митрополита Макария, которые восполнил житиями, не включенными в макариевские Минеи, некоторые жития он поместил в своем сборнике в нескольких редакциях. Поскольку Герман переписывал жития в полном виде, без всякого сокращения, его сборник имеет определенную научную ценность [823]823
Ключевский. Жития. С. 297, 298; о собрании Миней И. Милютина см.: Там же. С. 298 и Макарий. 11. С. 222.
[Закрыть].
В связи с прославлением митрополита Филиппа монах Герасим Фирсов из Соловецкого монастыря написал в 1652 г. три сочинения: житие святого, похвальное слово ему и канон [824]824
ПДП. 188 (1916). О других, менее значительных агиографических сочинениях: Филарет. Обзор. 1. 303, 316, 319, 351, 354, 360, 367, 369; Макарий. 11. С. 220–222.
[Закрыть].
Завершают агиографическую литературу XVI–XVII вв. Четии Минеи св. Димитрия Ростовского († 1709), первый том которых был напечатан в 1689 г. Эти Минеи, которые с самого начала получили очень широкое распространение и полюбились русскому народу, составлены в повествовательной форме, при этом потребовалась довольно большая предварительная научная работа над материалом. Их популярность у русского народа ни с чем не сравнима, а имя прославленного составителя этих Миней хорошо знают в самых глухих уголках России. Выходец из Южной Руси (он родился неподалеку от Киева в 1651 г.), воспитанник Киево–Братской школы[*], Димитрий Туптало посвятил всю свою жизнь ревностной, неустанной деятельности по христианскому просвещению русского народа; он был блестящим проповедником – проповеди его не утратили своей ценности и по сей день – и всюду, где он служил Церкви, труды его приносили добрые плоды. Будучи настоятелем монастыря в Южной Руси, потом митрополитом Сибири (1701–1702) и, наконец, Ростовским митрополитом (1702–1709), он отличался чистотой души и помыслов, а также образованностью, умом и блестящим красноречием, проникнутым глубокой религиозностью. В своих епархиях митрополит особое внимание уделял просвещению приходского духовенства и организации школ. Вместе с тем он много времени посвящал своим обширным литературным трудам. Его образ нехарактерен для монашества Московской Руси; св. Димитрий принадлежал к южнорусскому монашеству Киевской митрополии, где иноческая жизнь, мировоззрение церковных кругов, их образование определялись иными историческими условиями, чем те, которые сложились в Москве [825]825
О св. Димитрии Ростовском см. монографию: Шляпкин И. А. Св. Димитрий Ростовский и его время. 1651–1709 (1891).
[Закрыть].
Следует вспомнить и о том, что в 1–й половине XVI столетия монашество занималось составлением сочинений исторического содержания. И прежде, как уже было сказано, монахи как грамотные люди были составителями и переписчиками древнерусских летописей. В конце 20–х гг. XVI в. в Новгороде был составлен так называемый «Софийский временник» – Новгородская летопись. Почин и общее руководство этим трудом принадлежит в основном архиепископу Макарию. Эта летопись доводит русскую историю до 1538 г., отличается она полнотой содержания и исторической достоверностью [826]826
Голубинский. 2. 2. С. 192; Софийский временник, в: ПСРЛ. 6.
[Закрыть]. Уже известную нам «Степенную книгу», возникновение и составление которой тоже тесно связано с именем митрополита Макария, также можно считать своего рода историческим трудом, в котором широко использован агиографический материал.
В области древнерусской историографии особого уважения заслуживают труды другого Московского митрополита – Иоасафа. Иоасаф Скрипицын был вначале простым монахом, потом, с 1529 по 1539 г., настоятелем Троице–Сергиева монастыря. В 1539 г. он был настолован Московским митрополитом, но пребывал на этой высокой кафедре лишь до 1542 г., когда под давлением боярской клики, в пору малолетства Ивана IV, был насильственно сведен с престола и удален в Кириллов монастырь. В 1547 г. Иоасаф, не без покровительства со стороны митрополита Макария, получил позволение вернуться в Троице–Сергиев монастырь, там он и скончался в 1555 или 1556 г., 26 июня [827]827
Макарий. 2–е изд. 6. С. 207–209; Никольский. Кирилло–Белозерский мон. 1. 1. С. LXVIII; Голубинский. 2. 1. С. 740.
[Закрыть]. По своим аскетическим и церковно–политическим воззрениям он был очень близок к нестяжателям, поддерживал тесные отношения со знаменитым Максимом Греком, который благодаря его заступничеству был освобожден из монастырской темницы. Антииосифлянские воззрения Иоасафа очень сильно проявились в составленном им житии архиепископа Серапиона Новгородского и в критических замечаниях о Стоглаве [828]828
Розанов С. «Никоновский» летописный свод и Иоасаф как один из его составителей, в: ИОРЯС. 1930. 13. С. 277; Стоглав. Гл. 100; Шахматов А. Иоасафовская летопись, в: ЖМНП. 1904. 5.
[Закрыть]. Его церковные воззрения и отношение к идеологии «Москва – третий Рим» с особенной характерностью выразились в его «Исповедании», где он подчеркивает свою, Московского митрополита, каноническую связь с Константинопольским патриархом [829]829
Голубинский. 2. 1. С. 740.
[Закрыть]. Для своего времени Иоасаф был очень образованным архиереем, у него была собственная библиотека, он участвовал в редактировании Типикона (его богослужебной части), переработка которого производилась в Троице–Сергиевом монастыре. В последнее время историки русской литературы пришли к выводу, что Иоасаф был одним из авторов или даже главным автором западнорусской редакции Хронографа и Никоновской летописи, которая составлена была в середине XVI столетия [830]830
Там же. С. 620. Розанов. Там же. С. 268–270. Лавров Н. Заметки о Никоновской летописи, в: ЛЗАК. 34 (1927). 1. С. 55. Эта летопись носит название Никоновской, потому что рукопись ее принадлежала патриарху Никону.
[Закрыть].
Особого внимания заслуживает также Корнилий, настоятель Псково–Печерского монастыря (1529–1570) [831]831
Серебрянский. Ук. соч. С. 21, 39–46, 339–341, 345, 370. Многими сведениями об игумене Корнилии я обязан искусствоведу Н. Е. Андрееву (Прага), который сообщил мне о своих исследовательских работах, проведенных им в Псково–Печерском монастыре в 1937–1938 гг., и о своей монографии по материалам этих исследований, которая, к сожалению, во время войны 1939–1945 гг. была без всяких оснований конфискована немецкими властями и пропала.
[Закрыть]. В сане игумена Корнилий проявил себя как выдающаяся личность. Он заботился об устройстве монашеского быта, руководил возведением новых строений в монастыре, с успехом занимался христианским миссионерством среди языческого населения Эстонии, много внимания уделял поощрению иконописания в обители. Возведенные им новые строения – а точнее, мощная крепостная стена вокруг монастыря – сыграли в его судьбе роковую роль. Во время посещения монастыря в 1570 г. царь Иван IV, который вел тогда изнурительную и неудачную войну с польским королем Стефаном Баторием, обвинил настоятеля в предательстве: Корнилий, мол, возвел эту каменную стену против его войск в поддержку Стефана; царь ударил секирой старого, почтенного игумена и зарубил его насмерть. В монастырском синодике об этом событии повествуется так: «От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище в лето 7078 (1570) февраля в 20 день» [832]832
Книга глаголемая о святых, в: Чтения. 1887. 4. С. 55 (№ 157).
[Закрыть]. Останки мученика сохранились нетленными, и Корнилий стал почитаться в монастыре и в окрестных местах как святой [833]833
Голубинский. История канонизации. С. 332.
[Закрыть]. В новейшее время установлено, что игумен Корнилий был главным составителем Псковской летописи в составе Свода 1547 г. [834]834
Насонов А. Из истории Псковского летописания, в: Ист. зап. 18 (1945). С. 261.
[Закрыть] Корнилий написал также «Летопись Печерского монастыря». Характерно, что, изучая историю создания своей обители, Корнилий подверг источники, часто переполненные легендарным материалом, строгой, можно сказать, научно–исторической критике и писал свою «Летопись» на основе тщательно выверенного материала. В этом смысле Корнилий был одним из первых на Руси, кто применил критический метод в историографии. «Летопись Печерского монастыря», к сожалению, не позволяет нам сделать выводов о церковно–политических воззрениях ее автора – был ли он близок к иосифлянам или нестяжателям, ибо в своем кратком и ясном повествовании, верном историческим фактам, он избегает высказываться по вопросам, которые разделяли две эти партии. Св. игумен Корнилий предстает перед нами как образованный человек своего времени, с энергичным, деловым характером, как строгий настоятель, деятельность которого по управлению Печерским монастырем стояла на определенной аскетической высоте. Мученическая кончина окружила его образ множеством легенд, которые ревностно хранились последующими поколениями монастырской братии и укрепляли в народе благоговейное отношение к святому. Но историк ценит игумена Корнилия и без этих легенд как одного из последних представителей лучших кругов монашества Московской Руси XVI в.
6. Сочинения монаха Ермолая–Еразма
Обзор многосторонней деятельности писателей XVI столетия, принадлежавших к монашеству, будет неполным, если не упомянуть одного из самых оригинальных авторов среди них. Эта личность привлекла к себе внимание историков литературы лишь в последнее время: мы говорим о Ермолае Прегрешном, или Ермолае–Еразме. О жизни его известно очень мало, лишь отдельные моменты. Мы знаем только, что деятельность его приходится на середину XVI в.; он был, вероятно, протопопом Спасской церкви в Москве в 1550–1555 гг., позднее постригся в монахи; Ермолай принадлежал к окружению митрополита Макария в 50–е гг., когда впервые проявила себя в литературных трудах та русская «интеллигенция», благодаря образованности которой осуществились грандиозные литературные предприятия митрополита. В этом кругу Ермолай–Еразм выступил как незаурядный публицист, не без оригинальности ответивший на некоторые вопросы, связанные с социальными отношениями своей эпохи [835]835
Шляпкин И. Ермолай Премудрый, новый писатель эпохи Грозного, в: Сборник в честь С. Ф. Платонова (1911). С. 550, 553. Никольский Н. Еще об Еразме Прегрешном, в: Библиограф. летопись. 1 (1914); Ржига. Литературная деятельность Ермолая–Еразма, в: ЛЗАК. 33 (1926). С. 103–200; Яворский А. К вопросу о литературной деятельности Ермолая–Еразма, в: Slavia. 9 (1930/31). С. 59–80, 273–299.
[Закрыть]. Ему приписывается 16 разных сочинений, из которых 11, вне всяких сомнений, написаны действительно им.
В первую очередь заслуживает упоминания «Ко своей ему душе поучение», лирическое размышление о смысле покаяния вообще и в особенности для тех, кто облечен властью и правом суда, об их религиозной ответственности, о нравственной опасности сановного высокомерия, «сана земного величия». При этом автор не забывает напомнить, что духовная власть распоряжается душой, а светская – лишь телом человека [836]836
Шляпкин. Ук. соч. С. 555–562.
[Закрыть]. Замечательна и его «Книга о Святой Троице». Ермолай пытается в ней показать, что принцип троичности лежит в основе «всех вещей». В первой части «Книги» он излагает православное учение о Святой Троице, опираясь на хорошо подобранные цитаты из Священного Писания. Но троичность, по мнению Ермолая, свойственна всей вселенной – об этом он пишет во второй части «Книги». Человек как высочайшее творение непредставим без единства в тройственности, ибо его составные части – дух, душа и тело – могут существовать лишь благодаря такому единству, и наоборот, без этих трех частей человеческое существо не может быть целостным и гармоничным. Третью часть «Книги» составляют молитвенные обращения к Святой Троице, изложенные в поэтической форме [837]837
Ржига. Ук. соч. С. 173–176.
[Закрыть]. Размышления Ермолая, написанные не без отчетливости и внутренней логики, отличаются простотой языка и выражений, их автору нельзя отказать в знаниях и богословском образовании.
Свойствен Ермолаю и интерес к социальным проблемам. Сохранилось его нравственно–богословское размышление под названием «Слово о рассуждении любви и правде и о побеждении вражде и лже» [838]838
Там же. С. 157.
[Закрыть], в котором автор высказывает свою точку зрения на социальное неравенство в московском обществе 50–х гг. XVI в. Московские верхи, «вельмож», он обвиняет в недостатке христианской любви; их достояние умножается ценой нужды других, действительно трудящихся слоев народа, главным образом тех, которые поддерживают свое скудное существование тяжелым ежедневным трудом. Эти утверждения Ермолая–Еразма напоминают нам замечания князя–инока Вассиана о социальном неравенстве в московском обществе и слова митрополита Иоасафа о податном бремени, которое угнетало крестьянство середины XVI в. [839]839
Ср. главу VI; Стоглав. Гл. 100.[832] Ржига. Ук. соч. С. 173–176.
[Закрыть] Еще характернее его «Послание к царю» Ивану, а также трактат о хозяйственном значении крестьянского сословия, который он преподнес царю. Здесь он излагает программу неотложных земельных реформ, которые благодаря справедливому распределению земли и снижению податей (до 1/5 урожая!) могли бы улучшить положение крестьян и за счет этого укрепить их производительные силы. В результате, считает Еразм, повысится общее благосостояние царства и исполнены будут христианские заповеди справедливости и любви, к вящей славе царя. Попутно автор высказывает некоторые замечания о состоянии торговли и предлагает различные улучшения [840]840
Об этом сочинении см.: Ржига. Ук. соч. С. 193–199; кроме того, с. 152, 158, 186; частично в: Жмакин. Ук. соч. С. 69–71. Ср.: Соболевский А. Материалы и заметки по древнерусск. литературе, в: ИОРЯС. 17 (1912). С. 2, 94–96.
[Закрыть].
Сочинения этого своеобразного «специалиста» в монашеском клобуке характерны, может быть, не столько для монашества, сколько для общей картины эпохи, – эпохи не меньшего исторического напряжения, чем время петровских реформ, и не меньшего значения для судеб России. Когда историк пытается обнаружить в реформах Петра причины и корни различных явлений русской истории – политической, социальной, хозяйственной и церковно–политической, – он приходит к выводу, что корни эти лежат намного глубже, что они восходят к XVI в., главным образом к 1–й половине столетия. Хотя, возможно, по меркам и представлениям нынешнего времени все эти деятели, выступившие на церковно–политической и культурной сцене, лишены особой значительности, но для своей эпохи, для ее культурной и церковно–политической атмосферы, они были фигурами крупными и характерными.
7. Литература XVII века
XVII век был бледнее, безличнее и менее творческим. В монашеских кругах мы обнаруживаем упадок духовных и культурных интересов. Социальные и хозяйственные заботы и трудности этого столетия объясняются не только последствиями Смуты [841]841
Сошлемся на работу: Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве (1899).
[Закрыть]. В сущности, причины заключены были в обстоятельствах предшествующего века. В определенном смысле этим оправдываются уже упомянутые здесь мнения и оценки, выраженные публицистами, которые, хотя и обращали внимание на существующие условия, еще не обладали знаниями, необходимыми для того, чтобы давать прогнозы о развитии событий в будущем и делать соответствующие выводы. Монашество не реагировало на эти трудности, а отдельные сочинения публицистического характера не заслуживают упоминания. В церковно–политической жизни не было таких острых проблем, как, например, вопрос о церковном землевладении, столь волновавший людей веком раньше.
Среди монахов Троице–Сергиева монастыря, братия которого в XVI в. не особенно отличилась в области церковной литературы, было все же несколько писателей, заслуживающих упоминания. Келарь этого монастыря Авраамий Палицын († 1627) составил свое знаменитое «Сказание об осаде Троицкого Сергиева монастыря» в пору Смуты. Это сочинение, в общем, является очень хорошим источником по истории Смутного времени, и его автору нельзя отказать в литературном даровании [842]842
«Сказание» (в первый раз напечатанное в 1784 г.) содержит 86 глав, из них главы 1–6 посвящены эпохе с 1584 по 1611 г.; главы 7–58 содержат подробное повествование об осаде монастыря; последние главы, 59–86, изображают состояние всей Руси в пору Смуты. Об Авраамии см.: Кедров. Ук. соч. и он же. Авраамий Палицын как писатель, в: Рус. арх. 1886. 8; «Сказание» в: ПДП. 8 (1883).
[Закрыть].
Еще один келарь этой обители, Симон Азарьин († 1665), известен главным образом как автор сочинения «О новоявленных чудесах преподобного Сергия» (Радонежского), которое восполняет более ранние жития этого святого [843]843
Ключевский. Жития. С. 350–351.
[Закрыть]. Очень популярно было и другое сочинение Азарьина, «Житие и подвиги отца нашего архимандрита Дионисия», в котором повествуется о деятельности этой выдающейся личности. Это сочинение дополняет «Сказание» Палицына, и вместе они дают картину участия монастыря в событиях общенационального значения в эпоху Смуты, когда настоятелем обители был архимандрит Дионисий (1610–1633) [844]844
Это сочинение, «Житие и подвиги отца нашего архимандрита Дионисия», выдержало много изданий (1–е изд. 1809) и очень популярно.
[Закрыть]. Менее известно третье сочинение Азарьина, «Повесть о разорении Московского государства», в котором автор пишет о причинах русско–польской войны 1654 г., – попытка оправдать необходимость этой войны в глазах народа, сделанная, возможно, по поручению правительства [845]845
«Повесть о разорении Московского государства и всея Российския земли», в: Чтения. 1881. 2 (1–е изд.).
[Закрыть]. Азарьину принадлежит также обширный месяцеслов праздников годового круга и русских святых, сохранившийся лишь в рукописи. «Канон молебный св. Дионисию» завершает писательскую деятельность Азарьина [846]846
Горский. Историческое описание Св. Троице–Сергиевой лавры. 2 (1890). С. 15.
[Закрыть].
Интересны путевые заметки о паломничестве в Иерусалим (1651/52), написанные иеродиаконом Ионой, по прозванию Маленький [847]847
Это сочинение, «Повесть и Сказание о похождении во Иерусалим и во Царьград», выдержало много изданий: 1836; 1849; в: Чтения. 1871. 1; ПДП (1882); лучшее издание в: ППС. 42. Изд. С. Долгова, во вступлении сведения об Ионе.
[Закрыть]. В повести Ионы содержится очень подробное описание Иерусалима и его святынь, она отличается простотой и достоверностью и лишена тех вымыслов, которые свойственны другим «хождениям по святым местам» древнерусских писателей.
Весьма обширный труд составил инок Арсений Суханов, который тоже был келарем Троице–Сергиева монастыря. В связи с намеченным исправлением богослужебных книг Арсений получил от патриарха Никона поручение съездить в Константинополь и там на месте ознакомиться с богослужебными обрядами и книгами. Результаты этой поездки (1649–1653) Арсений изложил в книге, которую назвал «Проскинитарий» [848]848
Суханов Арсений. Проскинитарий, в: ППС (1889). О Суханове: Белокуров С. Арсений Суханов (1891).
[Закрыть]. «Проскинитарий» Арсения разделен на три части; первая содержит его путевой дневник (Арсений побывал в Яссах в Молдавии, в Константинополе, на многих островах Греческого архипелага, в Египте, Иерусалиме и возвратился в Москву через Кавказ и Грузию); вторая часть целиком посвящена описанию Иерусалима и его святынь, а в третьей части рассказывается о богослужебных обрядах Греческой Церкви. Кроме того, Арсений привез с собой много рукописей (до 700) литургического и богословского содержания, которые должны были послужить основой для предпринимаемого патриархом Никоном исправления богослужебных книг.
Что касается непосредственно богословской литературы, то от XVII в. не осталось трудов, отличающихся особой оригинальностью. Число написанных тогда сочинений было сравнительно велико, но по содержанию своему они не значительны [849]849
Ср.: Филарет. Обзор. 1–2, где эти сочинения скорее регистрируются, чем исследуются.
[Закрыть]. Большего внимания заслуживают, однако, те работы, которые явились результатом спора о времени преложения Святых Даров или написаны по поводу исправления книг, предпринятого Никоном. Первый вопрос в основном обсуждался представителями монашества, а в необычайно обильной литературе, возникшей в связи с исправлением книг, монашеству не принадлежала уже главная роль. Но прежде чем мы назовем наиболее замечательные сочинения, стоит сделать общее замечание о церковной литературе XVII в. Своеобразен язык этой литературы. Писатели той эпохи отличались особой склонностью к многословию и риторике, в которой, однако, не было настоящего красноречия, они портили язык множеством русифицированных польских, латинских и отчасти греческих слов, что явилось негативным последствием западных и юго–западных влияний. Все это вместе взятое утомляет читателя и затрудняет понимание; тем самым уменьшалась практическая ценность этих сочинений даже для современников. Возможно, по этой причине б€ольшая их часть осталась в рукописях и известна нам главным образом из каталогов или кратких архивных описаний.
Не лишено оригинальности «Слово о Царствии Небесном» (1626), написанное монахом Антонием, по прозванию Подольский, который, возможно, был выходцем из Юго–Западной Руси [850]850
Ср.: Макарий. 11. С. 223–227; напечатано в: Прав. соб. 1864. 1. С. 108–126, 227–246. См. также Макарий. 10. С. 195.
[Закрыть]. В шести главах «Слова» автор сначала говорит о сущности Святой Троицы и о Вочеловечении Христа – Источника нашего спасения, потом он пытается изобразить Царство Небесное, представить блаженство святых, их нетленность, их «возраст» (главы 1–4); вторая часть (главы 5 и 6) содержит сравнительную характеристику земных ценностей и небесного блаженства. Хотя «Слово» Антония не лишено внутренней логики и искреннего благочестия, чрезмерная риторичность и вычурность языка снижают ценность этого труда [851]851
Антоний Подольный составил еще несколько сочинений нравственно–назидательного характера; Макарий. 11. С. 224; кроме того, полемическое сочинение «О огне очистительном» (Макарий. 10. С. 195), которое написано в связи с исправлением книг в 1–й четверти XVII в.
[Закрыть]. Следует еще упомянуть опыт толкования на Книгу Бытия – «Шестоднев» Афанасия, архиепископа Холмогорского (1682–1702), и его же «Исповедание веры» – изложение Символа веры [852]852
Филарет. Обзор. 1. № 367.
[Закрыть].
Очень многосторонним писателем был Игнатий Римский–Корсаков. Выходец из служилой знати, некоторое время бывший стольником при дворе царя Алексея, он в 1677 г. поступил в Соловецкий монастырь, в 1685 г. он был уже архимандритом Новоспасского монастыря и в пору полемики о преложении Святых Даров принадлежал к числу самых ревностных приверженцев патриарха Иоакима. Его отношения с новым патриархом Адрианом сложились не очень удачно, и назначение его митрополитом Сибирским, возможно, было своего рода почетной ссылкой. Жизнь его окончилась трагически: Игнатий сошел с ума, в 1700 г. был уволен на покой и в 1701 г. скончался. В 80–90–е гг. он составил три жития: 1) «Житие св. княгини Анны Кашинской», 2) «Житие св. Симеона Верхотурского» и 3) «Житие и завещание патриарха Иоакима». Последнее сочинение, составленное с определенной целью – для содействия канонизации Иоакима, замысел которой не нашел одобрения у патриарха Адриана, тесно связано с позицией «православной партии» в споре о преложении Даров; сочинение это не особенно объективно, носит характер панегирика, но все же является важным источником по истории своей эпохи. Помимо того, Игнатию принадлежит «Толкование образа Софии, Премудрости Божией», два полемических сочинения, направленные против протестантизма и католицизма, три сочинения против раскола, получившие особенно широкую известность, и, наконец, «Известие о Русском царстве» и «Слово к воинству», составленное в связи с Крымским походом 1685 г. Два последних сочинения носят политический характер, они предназначены были для поддержки правительства царевны Софьи; «Толкование образа Софии» также содержит намеки на «премудрость» царевны Софьи [853]853
Шляпкин. Св. Димитрий Ростовский. С. 168–169; «Житие и завещание патриарха Иоакима», в: ОЛДП (1879) и ПДП. 1880. № 2. Полемические сочинения: Лебедев А. Исторические разыскания в южнорусских архивах, в: Чтения. 1884. 3; см.: Цветаев. Из истории иностранных исповеданий в России (1866). С. 215–236. Сочинения против раскола: Послания (Казань. 1855); остальные сочинения сохранились лишь в рукописях. Работа: Абрамов Н. Митрополит Игнатий Корсаков, в: Странник. 1862, – мне была недоступна. Об отношениях между Игнатием и патриархом Адрианом: Устрялов. История Петра Великого. 3. Приложение 7. С. 536.
[Закрыть].
Как на пример архиерея, заботившегося о поддержании порядка в своей епархии, можно указать на Павла, митрополита Рязанского (1681–1686). Он был автором пространного «Окружного послания» духовенству своей епархии. В этом послании митрополит, обращаясь к приходскому духовенству, пишет о том, что при объезде епархии и посещении церквей он обнаружил много неправильностей в совершении богослужений; свои наставления он подкрепляет выдержками из Священного Писания и канонических книг, что говорит о его хорошем образовании. Павел настойчиво требует от приходских священников и настоятелей монастырей, чтобы богослужение совершалось по церковным книгам, исправленным при патриархе Никоне и после него, что, по–видимому, делалось не везде. Митрополит Павел был одним из немногих в ту пору архиереев, которые произносили устные проповеди [854]854
Это послание в: Пиксанов А. Древние грамоты и акты Рязанского края (1854). № 51 и Воздвиженский Т. Историческое обозрение Рязанской иерархии (1820). С. 171–181. Ср.: Филарет. Обзор. 1. № 236; а также: Соловьев. История России. 14. С. 90.
[Закрыть].
Известно, что проповеди с амвона в Московской Руси не уделялось особого внимания, и объяснялось это не только недостаточной образованностью или нерадивостью духовенства, но и особым строем древнерусской религиозности [855]855
Филарет. Обзор. 1. № 367; Петухов. Ук. соч. С. 234.
[Закрыть]. В сравнении с XI–XIII вв. – вспомним о Луке Жидяте, прп. Феодосии Печерском, митрополите Иларионе, Кирилле Туровском, прп. Авраамии – позднейшая эпоха в этом отношении стояла далеко позади. В XVII в., после 1654 г. и особенно после 1686 г., когда Киевская митрополия вошла в юрисдикцию Московского патриарха [856]856
ПСЗ. 2. № 1198 и 1199.
[Закрыть], в жизнь Москвы стали интенсивно проникать церковные и религиозные влияния из Киева. Вследствие этого происходит некоторое оживление церковного проповедничества. Особого упоминания заслуживает св. Димитрий Ростовский, который, хотя и занимает столь значительное место в истории церковного просвещения последней четверти столетия, все же не был фигурой, типичной для московского монашества, ибо его духовное становление происходило в Юго–Западной Руси с ее особой системой духовного образования [857]857
Ср. примеч. 820 и Попов М. Святитель Димитрий Ростовский и его труды (1910).
[Закрыть]. Собственно московское монашество и епископат очень мало сделали для развития церковного проповедничества. Можно упомянуть лишь несколько окружных посланий, которые зачитывались народу с амвона и заменяли проповедь. Назовем три из них: два принадлежат патриарху Никону и одно митрополиту Ионе Ростовскому (1652–1691). Патриарх Никон обычно сам произносил проповеди, что было тогда большой редкостью; к сожалению, проповеди его пропали [858]858
Макарий. 12. С. 269 и след.
[Закрыть], но сохранились две окружных грамоты (1656). Одна из них составлена по случаю основания Крестного монастыря. Патриарх пишет о благодатном значении Крестной Смерти Христа и дает догматическое толкование троеперстного крестного знамения [859]859
ИРИ. 4. С. 831–860; Макарий. 12. С. 255–257.
[Закрыть]. Вторая грамота составлена во время эпидемии в Московской Руси (1656), она обращена к народу и призывает верующих к покаянию и нравственному очищению. Здесь Никон опровергает бывшее тогда весьма распространенным суеверное убеждение, что грешно принимать какие бы то ни было меры против эпидемии как Божией кары, такие меры он оправдывает цитатами из Священного Писания [860]860
ПСЗ. 1. № 188.
[Закрыть]. Обширное архипастырское послание митрополита Ионы содержит нравственное назидание, адресованное как приходскому духовенству, так и народу его епархии. Иона пишет в нем о служебных обязанностях и должном образе жизни священников, излагает основы христианской нравственности для мирян и гневно осуждает распространенный порок пьянства [861]861
АИ. 4. № 172–177.
[Закрыть].
Своеобразной фигурой был иеромонах Карион Истомин († 1717) из московского Чудова монастыря. Он стоит на границе двух эпох, когда традиции и мировоззрение Московской Руси были потрясены петровскими реформами и в духовном облике общества проступили новые черты. Карион был ревностным поборником и деятелем просвещения. Один из первых учеников школы братьев Иоанникия и Софрония Лихудов в Заиконоспасском монастыре [862]862
Миркович. О школах и просвещении в патриарший период, в: ЖМНП. 1878. 7. Сменцовский М. Братья Лихуды. Опыт исследования из истории церковного просвещения и церковной жизни конца XVII и начала XVIII вв. (1899); о братьях Лихудах см. главу XI.
[Закрыть], он некоторое время учился в Киевской Академии (в 1681 и 1687 гг.) [863]863
Шляпкин. Ук. соч. Приложение. С. 77–79. О Карионе Истомине: Браиловский С. Карион Истомин. Жизнь его и сочинения, в: ЧОЛДП. 1889. 4–6; он же. К биографии Кариона Истомина, в: ЖМНП. 1891. 8.
[Закрыть]. В Москве он служил справщиком на Печатном дворе, принадлежал к самому близкому окружению крайне консервативного патриарха Иоакима (1674–1690) – что, возможно, говорит о «дипломатическом» таланте Кариона – и выполнял некоторые его ответственные поручения. Карион пользовался полным доверием и у преемника Иоакима – патриарха Адриана (1690–1700) и служил ему чем–то вроде личного секретаря. Впоследствии он заведовал Печатным двором. В 1712 г. Карион отправился в Новгород, чтобы преподавать в школе, основанной митрополитом Иовом, но пробыл там недолго. Он близко общался со св. Димитрием Ростовским и помогал ему в подборе агиографического материала для его Миней. Карион Истомин написал несколько проповедей и других сочинений, собранных в рукописном сборнике под курьезным названием «Веселити» (название характерно для тогдашнего испорченного языка), много стихотворений, «Букварь», предназначенный для обучения не только «отроков», но и «отроковиц» (!), и даже «Гражданство нравов благих» – учебник хорошего тона [864]864
Шляпкин. Ук. соч. С. 256, 263, 283, 368, 370, 442; Приложение. С. 79.
[Закрыть]. Карион представляет собой новый тип русского монаха конца XVII столетия. С подобными фигурами мы познакомимся еще в связи с другими темами нашей книги. В ту пору было такое поветрие – надевать на себя монашеский клобук, чтобы лучше сделать карьеру. Но по условиям того времени, нуждавшегося в подъеме общего и церковного просвещения, деятельность людей подобного рода имела все же положительный характер.
