Текст книги "История Русской Церкви (1700–1917 гг.)"
Автор книги: Игорь Смолич
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 48 страниц)
После смягчения цензуры в конце 50–х гг. XIX в. заметно оживилась открытая критика в адрес иерархов и ученого монашества, из среды которого выходили епископы, – критика, ранее почти невозможная. В 1858 г. в Лейпциге по инициативе известного историка и публициста М. П. Погодина анонимно было опубликовано сочинение «Описание сельского духовенства в России». Уже сам этот факт показывает, сколь глубоко церковные нестроения осознавались обществом, – ведь по своим убеждениям Погодин был весьма консервативен. Многие экземпляры этого сочинения достигли России, и его автор, священник Иоанн Беллюстин (1820–1890), приобрел известность. Завязалась оживленная публичная дискуссия. На основе личных впечатлений от пребывания в одной из беднейших епархий автор рисует картину угнетенного положения сельского духовенства, страдающего от произвола епископов и консисторий. Ответственность за это бедственное состояние возлагается на ученое монашество и архиерейский деспотизм [1038]1038
Описание сельского духовенства в России. Лейпциг, 1858, в особенности с. 20–30, 44, 124–128; впоследствии эта книга с некоторыми изменениями и под заглавием «Записки сельского священника» была перепечатана в Русс. арх. 1879–1880. «Описание» чрезвычайно возмутило известного «защитника православия» А. Н. Муравьева, который 2 января 1859 г. писал Филарету Дроздову: «Прикажите непременно написать ответ на книгу о сельском духовенстве. Вы медлите, а книга сия, как яд, производит глубокие язвы в высшем кругу, и ей верят, как Евангелию» (Письма духовных и светских особ к митр. Филарету. С. 289). Возможно, Филарет поручил написать ответ Н. В. Елагину.
[Закрыть]. Годом позже в Берлине Н. В. Елагин издал под названием «Русское духовенство» подборку откликов на сочинение Беллюстина без указания имен их авторов. Среди них есть статья, озаглавленная «Взгляд православного на сан епископов», автор которой считает монашество обязательным для епископов [1039]1039
[Елагин Н. В.] Русское духовенство. Лейпциг, 1859. Главы 1 и 2, критикующие «Описание», написал Елагин; автором гл. 7 «Взгляд православного на сан епископов» был человек богословски образованный, вероятно, профессор Московской Академии А. Ф. Лавров. Н. В. Елагин (1817–1891), с 1848 г. цензор в Петербурге, был известен своим религиозным консерватизмом. Позднее он написал еще две книги: «Дух и заслуги монашества для Церкви и общества» (СПб., 1874) и «Белое духовенство и его интересы» (СПб., 1874), в которых критикует белое духовенство и восхваляет монашество.
[Закрыть]. Бывший профессор Петербургской Духовной Академии Д. И. Ростиславов также выпустил в 1866 г. в Берлине без подписи сочинение «О белом и черном духовенстве» с обычной для себя критикой ученого монашества и епископата [1040]1040
О белом и черном духовенстве. Берлин, 1866. Здесь, как и в других работах Д. Ростиславова, находим резкие выпады против епископата и ученого монашества – этих «черноризцев», которые, по его мнению, были ретроградной силой в Русской Церкви. Некоторые утверждения Ростиславова свидетельствуют о его большой предвзятости, отчетливо обнаруживая ту пропасть, которая с начала XIX в. вплоть до конца синодального периода разделяла ученое монашество и светскую профессуру в духовных учебных заведениях. Кроме того, некоторое влияние на Ростиславова оказали внецерковные либеральные течения 60–х гг. См. его сочинения в библиографии к § 10, 11, 13–16, 20.
[Закрыть].
После победы архиереев над общественным мнением и белым духовенством в вопросе о предлагавшейся обер–прокурором графом Д. А. Толстым реформе духовного суда (§ 6) (реформа была нацелена на ограничение произвола епископов, но так и не осуществилась) прямые выпады против иерархов на страницах печати прекратились. Повсеместно начала преобладать точка зрения, что причиной всех нестроений является система церковного управления в целом, которая и должна быть изменена. Именно эта мысль господствует в обширной литературе о церковной реформе, выходившей в период Предсоборного Присутствия в 1905–1906 гг. В консервативной газете «Новое время» появилась статья с анализом деятельности К. П. Победоносцева, в которой говорилось: «Непостижимо, каким образом он не видел, что обращенные почти в личный штат обер–прокурора епископы, архиепископы и митрополиты несут уже только имя и тень своего сана, потеряв все существо его, что они, угождающие не Христу, а человеку, являются изменниками с первого же шага службы. Вот отчего со времен уже Филарета, митрополита Московского, перечившего иногда обер–прокурору Протасову, у нас уже не было на верхах духовной иерархии и видных умов, и сильных характеров. Выдвигались просто люди, умевшие хорошо править архиерейскую службу: без общегосударственного, общенационального и общецерковного круга зрения. Такие были удобны в качестве вторых и третьих чинов обер–прокурорского двора, правых и левых рук обер–прокурора» [1041]1041
Новое время. 1906. № 11030; цит. по: М. В. Надежды и разочарования, в: БВ. 1907. 1. С. 189 и след., 197.
[Закрыть].
На заседаниях Предсоборного Присутствия восстановление патриаршества рассматривалось как панацея от всех бед Церкви. Часть либерального белого духовенства была против, ибо опасалась, что совершенное упразднение государственного контроля над Церковью приведет к усилению власти епископов как в центре, так и в епархиях. Такое же мнение на этих заседаниях высказывали и представители профессорско–преподавательского состава духовных академий. С другой стороны, было очевидно, что синодальная система изолировала епископат от остального духовенства и верующего народа и ставила его в зависимость от государственной власти. Контроль последней над выдвижением кандидатов на архиерейские должности неблагоприятно сказывался и на составе епископата [1042]1042
«Отзывы» епархиальных архиереев по поводу планов созыва в 1905–1906 гг. Поместного Собора подтверждают наши критические суждения в этом параграфе. После долгого вынужденного молчания в надежде, что церковная реформа наконец осуществится, епископы высказывались очень откровенно и критично (подробнее об этом см. в т. 2).
[Закрыть].
Глава IV. Приходское духовенство
§ 13. Образование духовного сословия
а) С начала XVIII в. в составе, правах, организации и материальном обеспечении белого духовенства произошли такие значительные изменения, которые сделали синодальный период совершенно особой эпохой в истории приходского духовенства. Введение государственной церковности изменило структуру Церкви, а тем самым – и положение приходского духовенства. Государственная власть оказывала все большее влияние на формирование условий жизни приходского духовенства [1043]1043
По истории белого приходского духовенства особенно важны труды П. Знаменского «Приходское духовенство» и Н. Розанова. В работах Григоровича, Чижевского, Ивановского, Нечаева, Калашникова дается сводка указов и распоряжений правительства и Святейшего Синода относительно прав и обязанностей приходского духовенства.
[Закрыть]. Итогом этого процесса явилось превращение приходского духовенства в духовное сословие (звание).
П. Знаменский, подробно изучивший историю приходского духовенства в XVIII в., совершенно справедливо отмечает: «Древняя Русь не успела выработать ни сословных стеснений в выборе известного рода жизни и занятий, ни особенно стеснительных требований для поступления в клир относительно специальной подготовки к церковному служению; незазорная нравственность и книжность, понимаемая в самом скромном смысле уменья читать и отчасти петь, – вот все, чего требовали наши старинные святители от своих ставленников» [1044]1044
Знаменский. Ук. соч., в: Прав. соб. 1871. 3. С. 53.
[Закрыть]. Вместе с тем уже тогда многие епископы считали этот уровень недостаточным, хотя он и соответствовал общему состоянию образования в Московской Руси. Меры Петра I по укреплению образования, повышенные требования, предъявлявшиеся особенно ко вступавшим в государственную службу, привели к тому, что определенный образовательный ценз стал условием и для занятия церковных должностей. Все это в корне подрывало традиции общинной выборности духовенства и наследования церковных должностей в приходах. Духовные училища вместе с обучением и воспитанием взяли на себя и функцию отбора кандидатов в приходской клир. Программа этих училищ и особый дух семинарского воспитания со временем наложили на духовенство тот своеобразный отпечаток, который выделял его из народа. Духовенство все более вырабатывало свой неповторимый жизненный уклад, который был обусловлен особенностями его материального и правового положения. Как и в Московской Руси, правовое положение духовенства определялось в первую очередь его отношением к церковной власти и доверенному ему приходу.
Именно благодаря приходскому духовенству и несмотря на его труднейшие материальные условия – под двойным гнетом иерархии и государственной власти, Церкви синодального периода удалось сохранить главное назначение – свое пастырское служение. Положение приходского духовенства оказалось гораздо тяжелее, чем иерархии и монашества, и тем не менее именно на его плечах в эпоху государственной церковности лежало бремя ответственности за духовное служение Церкви. Влачащий скудное существование, малообразованный, угнетенный сельский священник принял на себя это бремя смиренно, как свой естественный долг, и с молчаливой кротостью нес его в течение всего синодального периода. И если духовное окормление народа было далеко от совершенства, то виной тому был не он, а система, жесткие рамки которой ограничивали его деятельность. По сути дела, русский народ именно сельскому священнику обязан тем запасом положительной духовной силы, который был сохранен благодаря крепкой традиции и вопреки всем разлагающим влияниям.
Образование духовного сословия происходило в русле начатой Петром I реорганизации общества на основе сословий, или состояний (последнее выражение встречается также в Своде законов Николая I). В Московском государстве население делилось на служилых и тяглых людей, причем четкой границы между ними не было. Из нескольких групп служилых людей Петр I образовал шляхетство (термин «дворянство» закрепился лишь после манифеста Екатерины II от 1762 г. благодаря Комиссии по составлению нового законоуложения). Из тяглого городского люда возникло мещанство (в Регламенте главного магистрата от 1719 г. – граждане). Из низших групп служилых людей и тяглых крестьян государевых вотчин сложилось государственное крестьянство. Наконец, из тяглых, прикрепленных к земле частновотчинных крестьян и холопов образовалось крепостное крестьянство. Следствием той же самой тенденции стало и образование (хотя и значительно более медленное) духовного сословия из приходского духовенства и его потомства. В соответствии со старомосковской традицией все сословия в меру своих способностей и познаний были обязаны служить государю. Служба духовных лиц заключалась в том, что они были богомольцами великого государя. Целым рядом указов Петр ограничил возможности личного выбора профессии и сделал принадлежность к тому или иному сословию наследственной. Таким образом, как вступить в духовное звание, так и покинуть его стало много сложнее.
При замещении духовных должностей поначалу оставалась в силе идущая от XVII в. традиция выборности и наследования приходских должностей, причем даже тогда, когда от кандидатов стали требовать свидетельства об окончании духовного училища, семинарии или Московской Славяно–греко–латинской Академии. Но постепенно эта традиция приходила в упадок: сначала прекратились выборы, а затем и наследование. К XIX в. для того, чтобы получить место священника, нужно было только одно – наличие документа об образовании. Не выбираться, а назначаться стали даже церковнослужители, или причетники. В XVIII и до 70–х гг. XIX в. число вакансий не совпадало с числом претендентов на них. Каждая епархия пыталась решать сложную проблему распределения мест своими силами, причем кандидат мог претендовать на должность только в своей епархии. Случалось, что в одной епархии имелся избыток, а в другой – недостаток кандидатов. Лишь во 2–й половине XIX в. кандидатам начали предоставлять некоторую свободу выбора. Начиная со времени Петра I правительство неоднократно предпринимало усилия, направленные на сокращение численности духовного сословия. Это было вызвано не столько обилием претендентов на духовные должности, сколько недостатком образованных людей в армии, административных учреждениях и светских учебных заведениях. Наряду с этим стало обнаруживаться также стремление молодых людей выйти из духовного звания. «Духовное звание не только не привлекало к себе посторонних людей, – пишет П. Знаменский, – но еще в XVIII в. должно было почти силой удерживать у себя и своих природных членов, которые так и рвались из него на сторону, на разные пути более выгодной светской службы. Чем далее, тем это бегство из духовного звания, и притом большею частию самых энергичных и талантливых людей, становилось опаснее» [1045]1045
Там же. С. 348. Об образовании сословий (или состояний) см. работы Владимирского–Буданова, Филиппова и Латкина (см. библиогр., общая лит. б).
[Закрыть]. Оно оказывало опустошительное воздействие на состав приходского духовенства.
б) Выборность еще до XVIII в. конкурировала с принципом наследования церковных должностей, причем прихожане могли выбрать в священники или церковнослужители лиц любой сословной принадлежности. При замещении той или иной вакансии сталкивались интересы трех сторон: епархиального начальства, прихода и самого кандидата. С начала XVIII в. епархиальное начальство стремилось отнять у приходской общины право выбора, тогда как община в свою очередь пыталась свести роль епархиальной власти к контролю за наличием у кандидатов образования и посвящения. Однако в силу местных условий например в Сибири, недостаток в кандидатах был так велик, что епископы были рады всякому, на кого падал выбор общины [1046]1046
Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 69; Розанов. 1. С. 105. Нельзя упускать из виду, что в Сибири епархиями управляли епископы украинского происхождения, для которых принцип выборности был привычен. В Иркутской епархии он был дозволен особым указом еще в 1739 г. (ПСЗ. 10. № 7836). Этот принцип был известен еще до Стоглавого Собора 1551 г. (Стоглав. Казань, 1887. С. 32, 84; Голубинский. 1. 1 (1901). С. 444 и след.) и, как видно из послания патриарха Адриана Киевскому митрополиту от 7 апреля 1699 г., в Московской Руси был общепризнан (Титов Ф. Русская Православная Церковь в Польско–Литовском государстве в XVII–XVIII в. 2. 1 (1905). С. 419 и след.). В целом о принципе выборности см.: Milasch. S. 406.
[Закрыть]. Дольше всего приходские выборы сохранялись в Малороссии, где структура приходов была более крепкой, чем в Великороссии. Там приходская община (парохия) издревле рассматривала выборы клириков как свое неотъемлемое право. Кроме того, там гораздо строже, чем в Великороссии, проверялась квалификация кандидатов.
Если о процедуре приходских выборов на Украине мы осведомлены в целом неплохо, то о Великороссии, согласно П. Знаменскому, в этом отношении имеются лишь скудные данные. «Духовное звание в Юго–Западном крае и в XVIII в. еще долго оставалось открытым для всех. Вместе с праздными поповичами и дьяками соседних парохий, а также бурсаками Киевской Академии, Переяславской семинарии и Харьковского коллегиума в числе кандидатов на открывавшиеся места всегда были грамотные люди и светских званий – крестьяне, мещане и козаки» [1047]1047
Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 70, 75; Титов. Ук. соч. С. 413–419.
[Закрыть]. За невозможностью отменить приходские выборы Киевские митрополиты, например, Рафаил Заборовский (1731–1747) и Арсений Могилянский (1757–1779), довольствовались тем, что требовали от кандидатов свидетельства о достижении соответствующего возраста (30 лет для священников и 25 – для диаконов) и о безупречной нравственности. Кроме того, Арсений требовал от общин представлять ему на выбор несколько кандидатов [1048]1048
Шпачинский. С. 295, 320 и след., 337. Об особом положении приходского духовенства в украинских епархиях, которые, как известно (см. § 11), вошли в подчинение Московского патриарха лишь в конце XVII в., см. также работу Е. М. Крыжановского «Очерки быта малороссийского духовенства в XVIII веке», в: Сочинения. К., 1890. 1; Лазаревский А. М. Описание старой Малороссии. К., 1888; Лебедев А (см. библиогр. к § 11); Лотоцкий; Дианин.
[Закрыть]. На выборах присутствовал уполномоченный митрополита, который контролировал их проведение и доставлял владыке сведения о кандидатах. Обучение кандидатов (ставленников) проводилось специальными экзаменаторами, или преподавателями, большей частью из ученых монахов, и длилось, смотря по способностям обучаемого, месяца три или даже дольше [1049]1049
Знаменский П. Духовная школа в России до реформы 1808 года. Казань, 1881. С. 315 и след. См. указы: ПСЗ. 10. № 7204 (1737 г.), 7364 (1737 г.), 7734 (1739 г.). Один из указов от 1734 г. (ПСЗ. 9. № 6614) запрещал украинским епископам посвящать в духовный сан выходцев из казачества, откуда видно, что такие случаи не были редкостью. Подобные же распоряжения были изданы и в отношении «градского населения» (ПСПиР. 8. № 2815, 2818, 2828).
[Закрыть]. Кандидат являлся в епархиальное управление с договором, который он заключил с приходской общиной, и после сдачи экзамена получал от епископа ставленую грамоту и рукоположение [1050]1050
Шпачинский. С. 36–39.
[Закрыть]. В церквах, находившихся на помещичьих землях, выборы духовенства приходским сходом (громадой) были невозможны, так как право замещения должностей там принадлежало землевладельцу, и епархиальному управлению приходилось с ним считаться. Выборы диаконов, содержать которых было по средствам лишь богатым приходам, происходили значительно проще: если избранный уже имел посвящение, то процедура считалась законченной и без санкции епархиального управления и даже приходского священника. Кандидаты, не имевшие посвящения, после сдачи экзамена получали от епархиального управления ставленую грамоту, в которой, так же как и в аналогичной грамоте священникам, непременно должна была иметься пометка об уплате ставленнической пошлины. Назначение дьячков (соответствовавших великорусским причетникам) на Украине было делом приходов, тогда как в Великороссии их должности были включены в штаты и замещались по воле епископов. Наряду со своими прямыми обязанностями чтеца и певчего дьячок выполнял во многих местах и другие функции, например – учителя в церковноприходской школе. Сверх того, по католическому образцу он мог оказаться также в услужении у приходского священника. Лица духовного звания лишь в крайне редких случаях претендовали на эту должность, которая, как правило, замещалась случайными людьми самого различного происхождения [1051]1051
Шпачинский. С. 309 и след., 313; Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 77–79, 85–89. Однако среди епископов Украины были и несогласные с принципом выборности, всячески старавшиеся его отменить, например, Иродион Жураковский, епископ Черниговский (1722–1734), и Белгородский епископ Иоасаф Горленко (1748–1754) (Знаменский. Ук. соч. С. 184, 188, 191).
[Закрыть]. Особенностью украинских епархий были викарные священники, которые назначались для помощи в служении самими приходскими священниками или (после введения принципа наследственности) вдовой священника вплоть до совершеннолетия ее сына. В первом случае викарий мог рассчитывать на треть или четверть доходов, во втором – на половину. Этот вопрос регулировался частным договором, без участия епархиального управления и часто даже без участия общины, которая была заинтересована только в фактическом исполнении священнических обязанностей [1052]1052
Шпачинский. С. 296 и след. Должность викарных священников была постепенно отменена только при Гаврииле Кременецком (1770–1783) и Самуиле Миславском (1783–1796). Оба многое сделали, чтобы преобразовать управление по великорусскому образцу.
[Закрыть].
Еще до учреждения Святейшего Синода Петр I указом от 25 апреля 1711 г. повелел освященному Собору совместно с Сенатом изучить вопрос о замещении должностей в приходах, чтобы уменьшить число клириков и церковнослужителей. Упомянутые инстанции постановили требовать от кандидатов представления письменного ручательства от членов общины с подтверждением их избрания на ту или иную приходскую должность [1053]1053
ПСЗ. 4. № 2352; этот указ был подтвержден в 1722 г. (ПСЗ. 6. № 3911; ПСПиР. 2. № 439); ср.: Духовный регламент. Ч. 2. Пункт 8.
[Закрыть]. Это означало прямое признание законом права приходов на выборы духовенства. Во второй части «Духовного регламента», в § 8 раздела «Мирския особы, поелику участны суть наставления духовнаго», также значится: «Когда прихожане или помещики, которые живут в вотчинах своих, изберут человека в церкви своей в священники, то должны в доношении своем засвидетельствовать, что оный есть человек жития добраго и неподозрительнаго». Однако ряд петровских указов [1054]1054
ПСЗ. 6. № 3932, 4120; 7. № 4190. Ст. 18; ср.: Розанов. 2. 1. С. 69 и след.; 2. 2. С. 29 и след.
[Закрыть] ограничил круг потенциальных кандидатов лицами, прошедшими полный курс в духовном учебном заведении. В одном из указов 1722 г. и в «Прибавлении к Духовному регламенту» среди общих правил о замещении вакансий говорится, что в ручательствах должны подтверждаться достоинства кандидатов [1055]1055
ПСЗ. 6. № 4022; 10. № 7204, 7734; 11. № 8291; ПСПиР. 6. № 2409, 2420.
[Закрыть]. Впрочем, это избирательное право было вскоре вытеснено укоренившимся обычаем наследования церковных должностей [1056]1056
Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 174. Тем не менее принцип выборности, например, в Петербурге, довольно часто применялся еще в 40–е гг. (Ист. – стат. Петербург. 5. С. 33, 35, 37).
[Закрыть]. «К концу XVIII в. среди иерархии успело сформироваться уже твердое убеждение в том, что приходские выборы суть явление незаконное и вредное для Церкви» [1057]1057
Знаменский. Ук. соч. С. 198. «Инструкция благочинным» митрополита Платона Левшина все же признавала за приходами право избирать ставленников в присутствии благочинных (Розанов. 3. 1. С. 51), но практически это право использовалось, по–видимому, редко (Знаменский. Ук. соч. С. 198).
[Закрыть]. Под впечатлением крестьянских волнений, в которых, по некоторым сведениям, оказалось замешанным и духовенство, Святейший Синод издал в 1797 г. указ о назначении окончивших духовные учебные заведения на места приходских священников, а в июне того же года – указ епископам, объявлявший недействительными те статьи «Духовного регламента», где говорилось о выборности приходского духовенства [1058]1058
ПСЗ. 24. № 17958. Ст. 18. Этот указ Святейшего Синода от 7 мая 1797 г. появился, вероятно, на основании указа Павла I генерал–прокурору от 4 мая того же года, согласно которому административным ведомствам запрещалось принимать какие–либо прошения от населения (ПСЗ. 24. № 17956).
[Закрыть]. Теперь приход снабжал своего кандидата письменным свидетельством его добронравия, после чего дело передавалось на усмотрение епископа [1059]1059
ПСЗ. 24. № 18016.
[Закрыть]. Но, как правило, приходам даже не приходилось выдвигать своих кандидатов, так как к концу XVIII в. епископы уже располагали достаточным выбором из выпускников семинарий. Поэтому ручательства приходов были официально отменены указом 1815 г. [1060]1060
ПСЗ. 33. № 26347; подтвержден в 1820, 1823 и 1832 гг. (ПСЗ. 37. № 28373; 38. № 29711; 2 ПСЗ. 5. № 3869; ср.: 1. № 213).
[Закрыть] Окончательную черту подвел в 1841 г. Устав духовных консисторий, где замещение должностей в приходах, так же как рукоположение священников, передавалось в непосредственную компетенцию епархиального архиерея. Тем самым выборный принцип окончательно упразднялся (ст. 74; ст. 70 в издании 1883 г.).
в) В наследственном порядке замещения вакансий было прямо заинтересовано не только само духовенство, но и епархиальные власти. Поэтому он начал развиваться уже в XVII в. «Что касается до наследственности духовного служения… то XVIII в. застал ее уже достаточно развитой и крепкой, так что дальнейшее ее развитие прямо вело уже к устранению от церковного служения всех посторонних кандидатов недуховного происхождения и к совершенной замкнутости самого духовного звания… Прежде всего ее развитию помогала духовная власть, которая всегда видела в детях духовенства более других подготовленных и притом же своих кандидатов на церковные места» [1061]1061
Курсив автора. Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 209 и след.
[Закрыть]. Петровская идея о необходимости школьного образования [1062]1062
ПСЗ. 4. № 2308, 2352; 6. № 3932, 4120; 7. № 4190.
[Закрыть], нашедшая отражение и в «Духовном регламенте» в разделе «Дела епископов» (ст. 9), получила развитие в дальнейших указах в форме положения, что кандидата, имеющего такое образование, следует предпочесть кандидату без образования, даже если последний был избран [1063]1063
ПСЗ. 7. № 4190. Ст. 18.
[Закрыть]. Таким образом государство пошло навстречу пожеланиям епископов, предоставив возможность замещать вакансии выпускниками семинарий, подавляющее большинство которых принадлежали к духовному сословию. До 30–х гг. духовных училищ было недостаточно, чтобы обучать всех сыновей духовных лиц. Кроме того, родители часто стремились сами избавить своих детей от школьной лямки, поэтому вначале связь между наследованием должности и наличием образования существовала не повсеместно. Но позже она стала сама собой разумеющейся, приведя к образованию замкнутого духовного сословия [1064]1064
Интересно мнение по этому вопросу И. Т. Посошкова (1652–1726), публициста петровского времени, имевшего собственное суждение об отрицательных и положительных сторонах петровской «европеизации». В своем сочинении «О скудости и богатстве» (1724 г.) он пишет: «А по моему мнению, аще бы кой ставленик и в школе учился, обаче надлежит его испытати, каков он в разуме и во всяком рассуждении, да тогда уже его посвящать бы. А буде который и грамматике учился, а смыслу и рассуждения несть в нем, и таковых в пресвитеры посвящать, мне ся мнит, отнюд не надлежит. Паче учения надлежит в пресвитерах умного рассудительства, чтобы он мог пастырем быть словесных овец» (с. 2). «Надлежит о священницех великое попечение приложити, дабы пресвитеры были всему благочестию опора» (Посошков. Книга о скудости и богатстве, в: Памятники русской истории. Т. 2 / Изд. М. К. Любавский и др. М., 1911. С. 2, ср. с. 5).
[Закрыть].
Указы преемников Петра I, и прежде всего Анны Иоанновны, были направлены на то, чтобы ограничить или даже сократить численность духовенства, и потому способствовали его замкнутости. В 1744 г. Святейший Синод исходатайствовал у императрицы Елизаветы указ, согласно которому приходские должности должны были замещаться исключительно представителями духовного звания, а их сыновья, которые в ходе случавшихся в те времена разверсток (так называемых разборов) призывались на государственную службу, не подчинялись бы светской администрации и, следовательно, не выбывали из духовного сословия [1065]1065
ПСЗ. 12. № 8904.
[Закрыть]. Святейший Синод весьма удачно аргументировал это положение тем, что в случае замещения церковной вакансии сыном крепостного государство теряет плательщика подушной подати [1066]1066
ПСЗ. 5. № 3245, 3287; 7. № 4533, 4536, 4996. О том, в силу каких социальных и правовых условий церковнослужители были переведены в разряд налогообязанных, см. также: Ключевский В. О. Подушная подать и отмена холопства в России, в: Опыты и исследования. Первый сб. статей. Пг., 1918. С. 268–357; первая публикация в: Русс. м. 1886. 5, 7, 9, 10. Подушная подать (подушный оклад) была введена Петром Великим для содержания армии в мирное время (указ от 26 ноября 1718 г.: ПСЗ. 5. № 3245).
[Закрыть]. Такая фискальная точка зрения показалась государству убедительной, ибо духовенство было действительно освобождено от подушного оклада. В результате сыновьям церковнослужителей, по большей части обязанных платить налоги, в 1744 г. было запрещено занимать должности священнослужителей даже по окончании семинарии [1067]1067
ПСЗ. 12. № 8981; ПСПиР. Е. П. 2. № 677.
[Закрыть]. Сыновья же духовных лиц, хотя бы и исполняли обязанности церковнослужителей, оставались тем не менее свободны от подушной подати, и их сыновья в свою очередь могли снова претендовать на должность священников. В 1774 г. Святейший Синод постарался воспрепятствовать усиливавшемуся тяготению налогообязанных церковнослужителей и их сыновей к церковным должностям посредством строгого распоряжения, что на церковные должности определяются только сыновья внесенного в штаты духовенства [1068]1068
ПСЗ. 20. № 14475; 22. № 15978, 15981.
[Закрыть].
Государство считало себя вправе производить среди духовного сословия наборы для своих целей. Так, Екатерина II велела отобрать из Московской и Киевской Духовных Академий студентов для Медицинско–хирургической академии. С помощью таких же насильственных разверсток набирались студенты для Московского университета и преподаватели для светских школ [1069]1069
См. ниже § 19; Владимирский–Буданов М. Ф. Государство и народное образование в России в XVIII в. Ярославль, 1874. С. 107 и след.
[Закрыть]. Губернская реформа 1775 г. поставила правительство перед необходимостью спешно укомплектовать канцелярии учащимися семинарий и духовных академий. В 1779 г. было отдано дополнительное распоряжение по соглашению с епархиальными архиереями определить на канцелярскую службу «лишних» сыновей церковнослужителей, а также семинаристов вплоть до класса риторики [1070]1070
ПСЗ. 20. № 14831. Ст. 1.
[Закрыть]. Многие одаренные молодые люди охотно следовали таким наборам и быстро продвигались на государственной службе. При Павле I (1797) «лишние» церковнослужители были призваны на военную службу, чтобы приносить пользу «по примеру древних левитов, которые на защиту отечества вооружались». Вместе с тем Павел I запретил епископам без согласия императора отпускать духовных лиц или их сыновей, равно как и студентов философских и богословских классов академий, из духовного сословия [1071]1071
ПСЗ. 24. № 17675, 18273; ср. № 18726. Ст. 15, 18880, 19434.
[Закрыть]. Возвращение в духовное звание однажды из него выбывших еще в начале царствования Александра I было чрезвычайно затруднено или даже невозможно из–за сопротивления Святейшего Синода. Положение лиц, оставивших духовное сословие и ставших налогообязанными, было улучшено благодаря специальным мерам государства. Так, в 1810 г. императорским указом запрещалось превращение их в частновладельческих крепостных, причем помещикам за освобождение каждого крепостного первоначально духовного звания выдавалась рекрутская квитанция, т. е. освобожденный шел в зачет рекрутской квоты помещика (см. пункт г). Один из указов 1820 г. давал таким освобожденным из крепостной зависимости право свободного выбора рода занятий и даже возвращения в духовное звание. Это установление вошло в Свод законов 1832 г. (т. 9, ст. 271). Впрочем, реализовать это право было трудно, так как вследствие избытка духовенства в эпоху Николая I Святейший Синод неохотно соглашался на такое возвращение в каждом конкретном случае, тем более что новые штаты 1842–1846 гг. предусматривали сокращение числа мест и приходов, а Устав духовных консисторий 1841 г. позволял сбалансировать по епархиям количество кандидатов на приходские должности (ст. 79; ст. 75 в издании 1883 г.) [1072]1072
2 ПСЗ. 4. № 3323; 6. № 4563; Извлечения… за 1869 г. С. 221.
[Закрыть].
Решение проблемы церковнослужителей затянулось, постоянно осложняясь фискальными соображениями. В конечном итоге в Свод законов было включено положение (т. 9, ст. 193), что «люди податных состояний, в том числе и вольноотпущенные, допускаются к поступлению в белое духовенство не иначе как по удостоверении епархиального начальства в недостатке по его ведомству лиц духовного звания к замещению должностей». Но правовое положение церковнослужителей оставалось настолько неблагоприятным, что о добровольных кандидатах на эти должности из числа освобожденных от подати не могло быть и речи, ведь даже в священники решались идти разве что идеалисты: согласно закону о сословиях в Своде законов 1832 г., переход в духовное сословие означал отказ от чинов, полученных во время государственной службы, гражданской или военной. Получивший на государственной службе личное дворянство терял его [1073]1073
Свод законов. 3. Ст. 32–33; 9. Ст. 275, 276, 291.
[Закрыть].
Лишь в 60–е гг. XIX в. замкнутость духовного сословия была разрушена. Учрежденное в 1862 г. при Святейшем Синоде Особое присутствие для изыскания способов к обеспечению быта духовенства имело своей задачей рассмотрение правового положения последнего. В 1867 г. было отменено наследование духовных должностей. Четырьмя годами ранее окончившим духовные семинарии был открыт доступ в университеты. Началось настоящее бегство в светские учебные заведения: уже в 1878 г. 46% всех студентов составляли бывшие семинаристы. Однако нехватка кандидатов на церковные должности и беспорядки в университетах привели в 1879 г. к отмене названного закона. Устав гимназий от 1864 г. разрешил сыновьям духовных лиц поступать в гимназии, а Уставы духовных училищ и семинарий от 1867 г. в свою очередь предоставляли им право посещать светские школы. Закон о земстве от 1864 г. на основании приходского землевладения предоставлял духовенству право участвовать в сословно–куриальных выборах и быть избранным в земские органы самоуправления [1074]1074
Извлечения… за 1867 год; о распоряжениях и дополнениях к закону по этому вопросу см.: Нечаев, Чижевский и Калашников.
[Закрыть]. По утвержденному императором Александром II мнению Государственного совета от 26 мая 1869 г. и дополнению к нему от 15 марта 1871 г., все неклирики из числа как священно-, так и церковнослужителей вместе с их потомством исключались из духовного сословия. В то же время закон открывал перед названным кругом лиц добровольный доступ к церковным должностям. 21 марта 1871 г. было наконец дозволено занимать церковные должности лицам всех сословий. Сыновьям священников могло присваиваться личное дворянство, а сыновьям церковнослужителей – личное почетное гражданство [1075]1075
2 ПСЗ. 44. № 47138; 46. № 49361, 49382; Извлечения… за 1869 г. С. 224–227, 241–243; Извлечения… за 1871 год. С. 210–212.
[Закрыть].
По своей сути эти реформы мало соответствовали интересам иерархии, которая еще в XVIII в. стремилась к обособлению духовного сословия, закрепив за потомством духовенства монопольное право на обучение в духовных школах. Исключение составляли духовные школы на Украине, в которых, особенно в Харьковской коллегии, обучались юноши из дворянских семейств; такие школы пользовались всяческой поддержкой со стороны дворянства. Впрочем, и здесь с открытием гимназий в первые годы царствования Александра I число учащихся из недуховных сословий стало уменьшаться. Указы о реформе духовных училищ 1808–1814 гг. предписывали всем сыновьям духовных лиц посещение таких училищ, так что прочие не могли попасть туда уже по недостатку мест. Распределение возросшего числа выпускников становилось почти неразрешимой проблемой, в особенности после того как по штатам 1842–1846 гг. количество приходов и штатных мест было сокращено. Правда, в 1832 г. для окончивших духовные училища был облегчен доступ к государственной службе, а в 40–е гг. Синод отменил обязательное посещение духовных школ. Как уже говорилось, в 60–е гг. последовала ликвидация всех ограничений, имевшихся в уставах учебных заведений. Когда в 1879 г. семинаристам было вновь запрещено поступать в университеты, их поток устремился в военные училища, которые стали открыты для них с 1866 г. Александр III вернул семинаристам право поступления в университеты, хотя и ограничил его университетами в Томске и Варшаве [1076]1076
2 ПСЗ. 7. № 5585; Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 340 и след.; Церк. вед. 1905. 52. С. 575.
[Закрыть].
Замкнутость сословий поддерживалась и наследственным порядком замещения приходских должностей (упраздненным в 60–е гг.), который вполне уживался с принципом выборности духовенства. Духовенство стремилось готовить своих сыновей себе в преемники через домашнее образование, чтобы затем, при наличии добрых взаимоотношений с приходом, заранее добиться согласия на его избрание. На это обстоятельство указывает уже «Прибавление к Духовному регламенту» (ст. 27): «При многих церквах поп не припускает в церковники чужих, но своими сынами и сродниками места того служения занимает». При этом предписывалось, чтобы такого рода наследование допускалось только при наличии действительной потребности и с согласия прихода, да и то причетником мог стать лишь один попович, не больше [1077]1077
ПСПиР. 2. № 596. Ст. 27; ПСЗ. 6. № 4022.
[Закрыть]. Определение сыновей приходских священников причетниками в тот же приход повышало доход семьи, так как новые члены причта получали свою долю за совершение треб. Своевременно обеспечив сыну должность причетника и взяв его образование в свои руки, священник избавлял его от ненавистной семинарии. В возрасте 25 лет причетник становился нередко уже диаконом, а в 30 при благоприятных обстоятельствах – вторым священником. Правительство, терявшее таким образом налогоплательщиков, не одобряло постоянного увеличения клира и целых полтора века, начиная с Петра I и до 30–х гг. XIX в., вело упорную борьбу с этой тенденцией [1078]1078
Об этом см. ниже.
[Закрыть]. Разборы представителей духовного сословия на государственную службу, правда, время от времени значительно сокращали его численный состав, что заставляло епархиальных архиереев просить разрешения Святейшего Синода замещать церковные должности выходцами из других сословий [1079]1079
ПСЗ. 7. № 5202; 8. № 5264, 5432; 10. № 7836 и др.
[Закрыть]. Но благодаря многодетности приходского духовенства временный недостаток кандидатов быстро восполнялся, и принцип наследования снова вступал в свои права. Назначение членов семейств приходского духовенства в церковнослужители и священнослужители было прекращено лишь с установлением приходских штатов в 1764 г. [1080]1080
Об отдельных чертах, характеризующих приходское духовенство в связи с порядком наследования, см.: Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 422 и след.; Шпачинский. Арсений Могилянский. С. 319. Впрочем, на Украине сыновья священников часто не имели возможности унаследовать отцовский приход, так как в силу принципа выборности, когда он еще действовал, парохии могли избрать и других, более подходящих кандидатов. Еще в 1767 г. духовенство Черниговской епархии жаловалось на такого рода действия в своих «пунктах» для Комиссии по составлению нового законоуложения (Сборник. 43. С. 571).
[Закрыть]
Со временем стало обычным явлением, что священнослужители, а иногда и церковнослужители строили за свой счет жилые дома или хозяйственные постройки на церковной земле. При уходе на покой эта частная собственность продавалась преемнику, если место не переходило по порядку наследования к другому члену семьи. Еще Собор 1667 г. боролся с этим явлением. Петр I двумя указами от 1718 г. запретил строительство частных домов на церковной земле и потребовал, чтобы приходы сами строили жилища для клира. Однако это предписание исполнялось только в Петербурге, активно строившейся новой столице царя. В Московской епархии тоже попытались установить твердые расценки на частные здания, чтобы избавить вновь назначенных священнослужителей от необходимости выкупать по завышенным ценам жилище своего предшественника. Епархиальные архиереи и Святейший Синод в течение десятилетий вели борьбу с подобными злоупотреблениями. Святейший Синод предпринял в 1768 г. попытку установить указом продажную цену на недвижимость в зависимости от служебного стажа умершего собственника. Более того, вырученную таким способом сумму дозволялось использовать только в пользу вдов и сирот, тогда как наследники, уже имевшие место, могли претендовать лишь на компенсацию расходов на строительство [1081]1081
ПСЗ. 18. № 13067; Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 433–451; Шпачинский. Ук. соч. С. 424 и след.
[Закрыть].
С 1767 г., и особенно после синодального указа 1770 г., началась официальная регистрация вакансий с целью закрепить их за осиротевшими детьми их последних владельцев, пока они, наследники, находились в учении. Примечательно, что в указе принимались во внимание и сироты женского пола, так что церковная должность отца рассматривалась в известном смысле как приданое [1082]1082
ПСЗ. 18. № 13067; Знаменский, в: Прав. соб. 1871. 3. С. 452.
[Закрыть]. В промежутке вакантная должность замещалась викарием, который обязан был вносить определенный процент своих доходов в семинарию, где учился стипендиат. К концу XVIII в. в некоторых семинариях насчитывалось до 100–200 таких зарегистрированных воспитанников [1083]1083
ПСЗ. 22. № 15981; 25. 18921; Знаменский. Ук. соч. С. 453 и след.; Шпачинский. Ук. соч. С. 323 и след.
[Закрыть].