Текст книги "Абхазские сказки и легенды"

Автор книги: Игорь Хварцкия

Побежденные женщинами

Богатырское племя аиргь считалось равным нартам по славе и геройству. В племени аиргь были два брата: старшего звали Рад, младшего – Раш. А отца их звали Римца, мать – Рарира. Хания была сестрою Рада и Раша.

Рад был сильным, храбрым мужчиной, ни в чем не уступавшим нартам. Дикому буйволу уподоблялся он, завидев перед собою врага. Стрелы его не знали промаха.

Аиргь и нарты, уходя добывать славу, иногда брали с собою своих сестер. Но в бою женщины участвовали лишь в крайних случаях. Когда не угрожала опасность, сестер оставляли там, где готовилась пища для братьев. Сестер оставляли, а братья шли вперед – сражаться.

Однажды нарты и аиргь двинулись в горы. А Гунда и Хания находились у походных очагов.

Ханию хотел взять в жены некто Хуаша Бырзык. Однако Хания отказалась выйти за него замуж, ибо не любила его. Братья Хании сказали Бырзыку, что не отдадут за него сестру, потому что этого не желает сама Хания. Хуаша смертельно обиделся и начал враждовать с племенем аиргь.

Что оставалось делать Хуаше? Разумеется, похитить Ханию. У него был конь по кличке Зар. Казалось бы, конь, но он все понимал, как человек! Он был верным другом и помощником в бою. Нетрудно похитить кого угодно, имея такого коня, как Зар.

Пронюхал Хуаша, что сестры остались одни у походных очагов. Удобнее случая и не придумаешь! Собрал Бырзык своих друзей и вместе с ними заявился незваным гостем. Спрыгнул он с коня и сказал Хании так:

– Собирайся! Я погоню тебя перед своим конем.

– Ты не знаешь нас, – ответила Хания.

– Род мой неукротим! Видишь эту палку? Она очень опасна.

Хания носила с собой кизиловую палку. Ни у кого до нее не было в Апсны такой палки. Их стали носить потом, после Хании.

– Я не желаю слушать твою болтовню! – вскричал Хуаша.

– Нас много, и вы покоритесь! Впрочем, мой конь и один справится с тобой, он донесет тебя в зубах.

Гунда сказала:

– Наш род не знает поражения, и мы никогда не станем пленницами! Давайте сражаться!

Друзья Хуаша приготовились к бою.

Хания сказала:

– Покончим с нашим спором. Один на один хочу я сразиться с Хуашем. Если победит он – что ж, я ваша. Если победа будет моя – убирайтесь восвояси.

– Хорошо! – воскликнул Бырзык. – Мы пришли сюда, чтобы сражаться, и мы будем сражаться!

Гунда сказала Хании:

– Я буду колотить их своими пятками. Едва ли они устоят против моих пяток.

– А за этого примется палка, – сказала Хания.

И тут же набросилась Хания на Хуашу. Палка ее сверкала на солнце, точно молния. Удары сыпались на Хуашу, будто град. А Гунда билась с врагами, точно кобылица против стаи волков. Силу ее ног испытали они в полной мере. С тех пор палку из кизила называют – палкой Аергов.

Видит конь Зар – дело плохо, и ну бить копытами, брызгать слюной и грозно мотать хвостом! Но его быстро укротили Гунда и Хания – стреножили и огрели хлыстом.

Победив своих врагов, женщины свободно вздохнули и на досуге сложили песню о стреноженном Заре. А на свирели играл нарт Кятаван, посланный сюда нартами и аиргь. Эту песню поют в Апсны и по сей день. Называется она «Азар». Поют ее только на скачках.

К «Азару» обычно добавляется заздравный тост нартов и аиргь. Вот он:

 
Уаа,
Вы, юноши, что на земле появитесь после нас,
Благословляем и приветствуем вашего час.
Пусть земля вас встретит изобилием на столе,
И моложе ста лет не предали бы вас земле.
Пусть зло для народа будет и ваше зло,
Пусть добро для народа будет и ваше добро.
Ваше слово пусть будет «нет» – «нет», «да» – «да».
Не солжет, не слукавит, не нарушится никогда.
Ваше слово пусть будет такую же крепость иметь.
Как понятие «жизнь» и понятие «смерть».
А поколенья, что на земле появятся после вас,
Благословите и вы в свой последний час.
Чтобы жил нескончаемо наш народ
От века до века, из рода в род.
 

Таков сказ о Гунде и Хании и побежденных ими мужчинах.

По книге «Сасрыква и 99 его братьев». Сухуми, «Алашара», 1988.

Мылхвызы

Нарты Мылхвызам приходились племянниками по материнской линии. Когда-то Мылхвызы сразились с Ермыджами, и весь род Мылхвызов погиб на поле брани. Не осталось никого, кто бы мог, как говорится, прикрикнуть на собаку. Но одна беременная женщина, жена одного из Мылхвызов, сбежала в соседнее село и осталась в живых. Она родила сына.

Когда Мылхвыз вырос, он от матери узнал трагическую историю своего рода, вскочил на своего коня Акырмырдж (этот конь был лучше, чем араш Сасрыквы) и двинулся в путь. Когда он стал приближаться к жилищу нартов, словно ураган, нартский пастух Ирыза, сидевший во дворе, сказал:

– Видно, один из Мылхвызов сохранился, он едет к нам.

Сасрыква вышел из дома и встретил гостя, но дыхание коня подняло его и стало кидать из стороны в сторону.

Мылхвыз крикнул ему:

– Сасрыква, не подходи к Акырмыджу! Уходи!

Но Сасрыква не ушел, он всегда искал встречу с опасностью. Когда Мылхвыз соскочил с коня, конь Акырмыдж успокоился. Нарты встретили его радушно, потому что высоко чтили представителей героического рода своей матери.

Мылхвыз был до того красивым мужчиной, что нартский пастух Ирыза скончался от чрезмерного восхищения им.

Нарты сели на своих коней и вместе с Мылхвызом отправились в поход против Ермыджей.

Записано со слов Леуа Ацнариа в с. Кутол в 1955 г.

Записал Ц. Бжания.

Перевел с абхазского И. Хварцкия.

Нарты и сестра ацанов

Нарт Кун пошел на охоту. Он выследил зубра и прицелился, чтобы пустить стрелу. И вдруг зубр упал. Нарт понял, что кто-то его опередил. Он поспешил к убитому зубру. Карлик-ацан свежевал шкуру убитого зубра.

– Пусть следующий раз Ажвейпшаа пошлет тебе лучшего зверя! – приветствовал его Кун.

Это был ацан Хачыр. По обычаю, он отрезал заднюю правую ногу зубра и предложил настигшему его нарту. Но нарт решил его перехитрить.

– Ты возьми столько мяса, сколько унесешь, а остальное останется мне, – предложил он ацану, решив, что карлик много не унесет.

Ацан освежевал убитого зверя, завернул мясо в шкуру, и вдруг, легко взвалив на себя огромную ношу, пошел своей дорогой. Изумленный нарт последовал за ним на расстоянии.

Когда он увидел жизнь ацанов в карликовых оградах, нарт Кун зажегся желанием породниться с ним.

Кун послал к ацанам сватов, прося выдать за него их сестру.

– Породниться с нартами для нас большая честь, – сказали ацаны нартским посланникам. – Мы выдадим нашу сестру за Куна, но с одним условием: он никогда не назовет ее маленькой и грязной.

Нарт принял условие, и таким образом сестра ацанов стала его женой.

Некоторое время они жили в мире и согласии, но однажды Кун разгневался и сказал:

– Угораздило же меня жениться на сестре грязных и маленьких ацанов!

Сестра ацанов была беременна. Она вспорола себе живот, выбросила младенца и пошла прочь, оставляя кровавые следы. Ребенка не могли кормить, потому что его горячие губы обжигали груди кормилиц.

– Кормите его расплавленной сталью, – бросила сестра ацанов через плечо, когда ее догнали.

Прошло время, и нарт Кун забеспокоился.

– Ацан Хачыр не виден в траве, как бы он не убил меня, – сказал нарт и стал хлопотать о примирении.

Старейшины нартов начали переговоры с ацанами. Хачыр поставил такое условие, чтобы нарты разрешили ему провести одну ночь с их матерью, Сатаней-Гуашей.

Нарты согласились и оставили ацана Хачыра наедине с матерью. Она решила, что карлик окажется жалким на ложе любви. Но к утру Сатаней-Гуаше пришлось взмолиться к небу и воспользоваться своим даром повелевать стихиями. Она попросила солнце взойти на четверть часа раньше.

Из книги Ц. Бжания «Из истории хозяйства абхазов».

Перевел с абхазского Д. Зантария.

Меч Сасрыквы

Однажды, как обычно, нарты отправились в поход. Но молодого Сасрыкву они не взяли с собой. Младший брат нартов принес плуг, которого не поднять и ста мужчинам, запряг здоровых быков и отправился в. долину Кубани пахать землю. Закончив через некоторое время эту тяжелую работу, он распряг быков и погнал их домой. Но быки не слушались молодого нарта и разбрелись в разные стороны. Тогда Сасрыква схватил большой ком земли и кинул его в того быка, который больше всего не слушался его. Но ком земли, пущенный рукой Сасрыквы, пробил насквозь тело быка и упал невдалеке на только что вспаханное поле. Бык, конечно же, сразу рухнул как подкошенный и испустил дух.

Удивился Сасрыква, поднял тот ком земли и понял, в чем дело: это был кусок железа. Ударил его Сасрыква камнем, но камень раскололся от удара на мелкие куски. Ударил он железом свою соху, но она погнулась, как тесто. И понял тогда Сасрыква, что это не простое железо, а рожденное молнией. С великим трудом он отколол от него маленький кусочек и сделал шило, а оставшийся кусок отнес в нартскую кузню и долго упрашивал Айнар-жия[41]41
  Жий – кузнец (абх.).


[Закрыть] сделать ему из этого железа необычный острый меч. Старый мастер не мог отказать молодому нарту и пообещал ему выковать меч до возвращения братьев из похода.

В назначенный день рано утром Сасрыква пришел к Айнару-кузнецу.

– Вот меч, сделанный из железа, рожденного молнией! – Айнар-жий поднес Сасрыкве один из многочисленных мечей, висевших на стене в ряд.

Молодой нарт достал свое шило, которое он смастерил из отколотого от куска железа, рожденного молнией, и проткнул лезвие меча.

– Это не тот меч, который я попросил тебя изготовить, – сказал он и бросил меч в угол.

Так один за другим проверил он все мечи, висевшие в кузне, и все они легко протыкались этим шилом. Айнар-жий хотел таким образом проверить молодого нарта, но в конце концов принес ему сверкающий на солнце острейший меч.

Сасрыква попробовал проткнуть его шилом, но не смог сделать на лезвии даже царапины. Это был действительно меч, изготовленный из железа, рожденного молнией.

– Это тот самый меч, подобного которому нет на свете, – сказал Сасрыква и вышел из кузницы.

Записано со слов Ч. Цвижба в с. Члоу в 1968 г.

Записал С. Цвижба.

Перевел с абхазского В. Аиборов.

Сильнее сильного

Рано утром, выкупав Бзоу, Сасрыква поднимал скамью, на которой умещались все сто братьев, и перекидывал ее через дом. Пока летела скамья, Сасрыква успевал перебежать на задворок и там ловил ее. Это повторялось трижды.

А потом, бывало, поставит скамью на место, усадит на нее мать и опять спрашивает:

– Есть ли кто сильнее меня?

Снова мать вышла из себя и сказала:

– Забыл ты, Сасрыква, что живут на свете люди и посильнее тебя!

И тут она грохнулась на скамью и разломала ее. Поднялась, рассерженная донельзя, и, ударившись головою о железный брус, погнула его.

– Если ты не хвастаешь попусту, – воскликнула Сатаней-Гуаша, – иди вот этой дорогой, и ты снова увидишь того, кто сильнее тебя!

Не говоря ни слова, нарт вскочил на коня и отправился в путь.

Скакал он по той дороге ровно пятнадцать дней, а на шестнадцатый увидел пахаря, пашущего поле. Пахарь был неимоверного роста, был он однорукий, могучий.

– Добрый день! – крикнул Сасрыква, почтительно привстав на стременах.

Но пахарь не расслышал его слов. Он продолжал пахать, выворачивая глыбы величиною с добрый дом.

– Благодарного труда тебе и семье твоей! – снова крикнул Сасрыква.

Однако пахарь и на этот раз не расслышал его. Тогда Сасрыква огрел коня плетью и помчался навстречу неучтивому пахарю. Увидев всадника, пахарь накрыл его глыбой земли величиною с добрый дом и продолжал свою работу.

В полдень пришла к нему жена, принесла еду в железной миске. Была эта миска не меньше амбара, в котором хранят кукурузу.

Наевшись, пахарь сказал жене:

– Да, чуть было не позабыл. Здесь у меня припрятана забава для детей. Это какой-то жалкий абхазец. Заклинаю тебя нашей верой, возьми его с собой!

С этими словами он отбросил глыбу величиною с добрый дом и передал Сасрыкву вместе с его конем жене. Та посадила нарта в миску и без труда понесла домой лесной тропою.

По дороге Сасрыква уцепился за встречные ветки и, накрепко обхватив коня коленями, выскочил из миски. Очутившись на воле, конь Бзоу понесся быстрее ветра.

Вот скачет Сасрыква во весь опор и видит аробщика. Это был не простой аробщик, был он громадный, ростом с того самого пахаря.

– Да приумножится твое добро! – сказал Сасрыква.

– И тебе того же самого! – ответил аробщик.

– Однако что же случилось? Я вижу, ты торопишься, необычайно торопишься.

Сасрыква признался:

– К чему скрывать? Я побаиваюсь за себя. Вот-вот нагонит меня враг. Если это возможно – дай мне укрыться где-нибудь понадежнее.

– Полезай сюда, – сказал аробщик, приподняв миску, которая стояла на арбе вверх дном.

Недолго думая полез Сасрыква под миску. Вместе со своим конем.

Вот догоняет пахарь аробщика.

– Я ищу одного жалкого абхазца, – говорит он, обращаясь к аробщику. – Не видал ли ты его?

Аробщик отвечает:

– Как же не видел, если он у меня в миске сидит?

– Отдай его мне, – говорит пахарь. – Он мой.

Аробщик и в ус не дует.

– Ты слышал поговорку: «Не в свою миску не лезь». Убирайся отсюда, пока цел!

И началась тут драка: пахарь сцепился с аробщиком. Покатились они по земле, вздымая клубы пыли.

Пахарь одолел аробщика, подмял его под себя и кричит Сасрыкве:

– А ну, поди-ка сюда!

– Не могу! – отвечает Сасрыква. – Я же в миске!

Толкнул пахарь ногою миску, перевернул ее, и Сасрыква вместе с конем вывалился на землю.

– А теперь, – говорит пахарь, – вырви у меня волос из бороды, и я свяжу этого старого великана.

Но как ни силился Сасрыква вырвать волос из бороды пахаря, так и не смог.

– А еще мужчиной называешься и носишься по белу свету, – с укоризной сказал пахарь, сам вырвал волос и связал тем волосом аробщика.

Затем встал, отряхнулся, запросто отправил Сасрыкву вместе с его конем в карман своего архалука и направился домой…

Что говорить? Служил великий нарт забавой детям пахаря, они играли им, как мячом, передавая один другому.

Спустя день, когда возвратился пахарь с поля, Сасрыква сказал ему:.

– Послушай, почему ты так невежливо обращаешься со своим гостем? Я же нарт Сасрыква, и тебе следует быть со мной поучтивее…

– Умереть мне! – воскликнул пахарь. – Как же это так случилось, что я не узнал тебя?!

Он позвал своих братьев, и они вместе с нартом пили вино до самого утра.

А утром сказал Сасрыква пахарю:

– Я открылся перед тобой и назвал свое имя. Скажи, кто ты, который сильнее самого сильного?

– Эх, Сасрыква, Сасрыква, – ответил пахарь. – Да разве я самый сильный? Ужель ты думаешь, что нет человека сильнее меня? А вот послушай и реши сам… Как-то я с моими товарищами отправился в горы. Там застигла нас непогода, и мы укрылись в пещере. Пещера оказалась глазом бараньего черепа. А поблизости пастух пас стадо, у него была собака, и она, та самая собака, притащила в зубах этот череп своему хозяину. Разумеется, вместе с нами. Пастух, раздосадованный глупой выходкой собаки, забросил череп в овраг, словно камешек. При падении мои товарищи погибли. Я же чудом спас свою душу, но остался без руки. Вот где человек посильнее нас с тобой!

– Да, – задумчиво произнес нарт, – тот человек необычайной силы…

– Вот ты и задумайся теперь, – посоветовал нарту пахарь-великан.

Простился с ним Сасрыква и поехал назад, к своей великой матери…

С тех пор перестал похваляться своей силой нарт Сасрыква, ибо понял он, что всегда найдется тот, кто сильнее сильного.

Записано со слов С. Сакания в с. Кутол в 1948 г.

Записал Г. Шинкуба.

Из книги «Нарт Сасрыква и 99 его братьев». Сухуми, «Алашара», 1988.

Удивительнее удивительного

Уже год, как женат Сасрыква. И, по обычаю, пригласил он к Себе братьев жены и устроил пир.

Перед тем как покинуть гостеприимный кров, братья аиргь говорят Сасрыкве:

– Очень соскучилась наша сестра по отчему дому. Разреши ей ненадолго поехать с нами.

Сасрыква не мог отказать в этой просьбе, и жена его уехала с братьями на лучшей лошади.

Вот прошел месяц. Еще один… А братья аиргь не возвращают свою сестру. Стал беспокоиться нарт Сасрыква, и решил он разузнать, в чем дело. Сел на коня и двинулся в путь.

Неизвестно доподлинно, сколько дней провел он в дороге. Но хорошо известно, что в один прекрасный день подъехал он к берегу бурной реки, точнее – небольшой бурной реки. Посредине реки возвышался валун, а на том валуне бились смертельным боем два бараньих черепа с огромными рогами.

Сасрыква был поражен. Ему казалось, что видит он все это во сне. Чтобы бились мертвые черепа?! Да где же это видано? Где это слыхано?

Сасрыква переправился вброд через реку, размышляя над странным боем двух бараньих черепов. И он сказал себе: дурной этот знак. А разве могло быть иначе?

Дорога вела к тесному ущелью. И вдруг стало темным-темно! Что за наваждение?.. Сасрыква глянул на небо, а его и не видно: вороны заслонили небо! Летели они такой плотной стаей, что небо казалось в глубоком трауре.

«Куда летят птицы? – думал нарт. – И откуда их такое множество? Нет, не к добру это».

И едет себе дальше, все дальше по ущелью. Еще день, и два, и три. На четвертый выезжает на широкую равнину. Видит – посредине равнины стоит большое дерево, а под деревом свалены в кучу старые и новые женские и мужские чувяки, ноговицы и мягкие сапоги.

Обувка, что поновее, сама взбегает вверх по стволу дерева, а которая постарее – с верхушки торопится вниз.

Нет, никогда не бывало ничего похожего! Чтобы бегала обувка, точно живая?! Чтобы чувяки понимали, куда им бежать – вверх или вниз?! Нет, это чудо из чудес! Это нечто удивительное. И ничего хорошего все это не предвещает.

Так думал нарт, скача по равнине. И вскоре он заметил, что конь его покрывает большущие расстояния: за день проделывает трехдневный путь! И это тоже удивительно!

Нарт терялся в догадках…

Вот приехал он во дворец братьев аиргь: ворота открыты настежь и коновязь пуста.

Спешился нарт, шагает по двору. И что же? Здесь его ждет такое, что удивительнее удивительного.

Подумай сам: лежит собака, не ощенилась она, – а щенки уже лают, злобно лают на Сасрыкву, словно пытаются схватить его за ногу. А между тем собака спит глубоким сном и не слышит лая своих щенков, до поры до времени сидящих в ее утробе.

Однако самое что ни на есть удивительное было впереди.

Щенки продолжали яростно лаять, а их уже осаживал чей-то властный голос. «На место, на место, проклятые!» – кричал кто-то на щенков. И как ты думаешь, кто бы это кричал, кто заступался за Сасрыкву? Младенец, находящийся в утробе матери. Вот кто! А мать его, ничего не подозревая, вертела себе жернова ручной мельницы и пела себе песню:

 
Саунау, Саунау[42]42
  Саунау – божество, покровительница мукомолья.


[Закрыть],
Мели, мельница, мели,
Саунау, Саунау.
Ты, младенец мой, дремли.
Дам тебе я кашки блюдце,
Мели, мельница, мели.
Ты потом отдашь мне блюдом,
Мели, мельница, мели.
 

Сасрыква, что называется, обомлел от удивления. Но самое, пресамое удивительное оказалось все-таки впереди.

Вот идет навстречу нарту Сасрыкве его жена, его любимая жена. Увидел ее нарт и сказал себе: «Должно быть, настал мой конец». А что он мог еще подумать, если к нему шла жена, любимая жена, но без головы. Нет головы, а разговаривает! Вот поди разберись во всем этом! И недаром великий нарт едва не лишился чувств.

Она не сразу подошла к мужу – дала ему возможность передохнуть, прийти в себя. Выждав положенное время, обратилась она к нарту с такими словами:

– Что с тобой? Почему ты так печален?

Нарт ответил:

– Как же не быть мне печальным, если всю дорогу, едучи к тебе, видел удивительные чудеса. Они ничего хорошего не предвещают.

– Расскажи же, что ты видел, что удивило тебя?

Нарт рассказал о том, как бились бараньи черепа посредине реки, о том, как новая обувка поднималась на дерево, а спускалась вниз по стволу, о том, как лаяли щенки из утробы собаки, и о том, как осаживал их еще не появившийся на свет младенец.

– И это все? – спросила сестра братьев аиргь.

– Пожалуй, все, – ответил муж, – если не считать того, что не вижу я твоей головы, но слышу твою речь. Мне кажется, что все это не к добру.

– Ты прав, – сказала ему жена. – Не жди добра.

– Так открой же мне, что все это значит!

– Слушай, – сказала сестра братьев аиргь, – я ничего от тебя не скрою… Ты видел черепа баранов? Это черепа тех самых баранов, которых зарезали нарты и великаны в знак примирения. Черепа эти торчали на двух шестах по берегам реки, которая служит рубежом земли нартов и земли великанов. А то, что они бьются теперь, означает только одно: между нартами и великанами снова разгорелась война. Ты видел стаю ворон? Это значит, что великаны напали на твое село… Ты видел старую и новую обувку? Это старые уходят, а свежие силы приходят тебе на помощь. Ты слышал лай неощенившихся щенят? Это злобствуют те, которые хотят войны. Ты слышал голос младенца из утробы матери? Это голоса тех, кто на твоей стороне! Это означает, что растут те, кто желает войны с тобой, кто замышляет дурное против тебя, это означает также, что растут и те, кто за тебя, кто против войны, кто за благо и мир!.. Что до моей головы – я скажу тебе так: ты – моя голова. И пока твоя жизнь в опасности – не будет у меня головы. Если дрогнешь в бою – не будет у меня головы! Если от страха сожмется в бою твое сердце – не будет у меня головы! Но ты победишь – верь и не падай духом. И снова появится у меня голова.

Выслушал нарт сестру братьев аиргь – свою любимую жену – и вскочил на коня.

Он крикнул жене:

– Если село мое в опасности – могу ли я находиться далеко от него? Я очень тороплюсь. И прошу тебя об одном: возвращайся, возвращайся поскорее и береги мой очаг, пусть стоит мой дом как крепость! Все это я поручаю тебе. Не мешкай же!

И он исчез, как ветер в горах.

По книге «Нарт Сасрыква и 99 его братьев». Сухуми, «Алашара», 1988.