Текст книги "Абхазские сказки и легенды"

Автор книги: Игорь Хварцкия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Бог и Ацан

Однажды Бог, да будем получать мы свет, исходящий от Него, под видом простого человека ехал на муле и увидел ацана, который рубил ветки папоротника, взобравшись на него.

– Да обернется твой труд добром, – приветствовал его Бог.

– Добро пожаловать, – ответил ацан. Откуда ему было знать, с кем он говорит?

– Что тебя заставляет работать в такой знойный день? – удивился Всевышний.

– Я умру завтра, – отвечал ему ацан, – поэтому спешу закончить работу сегодня.

– Но если ты знаешь, что умрешь завтра, чем же тебе поможет то, что ты делаешь? – еще больше удивился Создатель, хотя, конечно, ответ он прекрасно знал сам, ведь он был Всевышним.

– Это пригодится тем, кто останется в этой жизни, после того как я уйду из нее, – спокойно сказал ацан, продолжая с усердием свою нелегкую работу.

Услышанное заставило Бога надолго задуматься.

– Отныне пусть никто не знает заранее, когда он умрет, – сказал Создатель, удаляясь от ничего не подозревавшего и продолжавшего трудиться ацана.

С тех пор никто не знает дня своей смерти.

Записано со слов 80-летнего сказителя Шамтона Дагвазиа в с. Моква в 1971 г.

Записал Ш. Д. Инал-Ипа.

Перевел с абхазского В. Алборов.

Ажвейпш

Ажвейпш, или, как его еще называют – Ажвейпшаа – повелитель лесов и гор, зверей и птиц; он покровитель охоты. У Ажвейпша семья: женатый сын по имени Иуана, вечно юные дочери-красавицы; есть у него еще верный слуга – быстроногий Швакваз. Ажвейпш – хотя и седобородый, но еще крепкий старик. Все звери составляют его стадо; он пасет его, как хороший пастух, доит самок и распределяет между охотниками дичь. Им достаются лишь те животные, которые съел Ажвейпш, а остальные звери из стада Ажвейпша для охотников невидимы и потому недоступны. Только дичь, съеденная и воскрешенная Ажвейпшем, попадается на глаза охотникам, и они могут ее бить.

У Ажвейпша есть свои пастухи. Это – белые звери; они пасут других зверей. Охотники не убивают белых зверей, потому что знают: за это Ажвейпш их накажет – не даст больше дичи.

Однажды случилось так, что какой-то охотник нечаянно застрелил белого козленка, и вдруг откуда-то раздался плачущий девичий голос: «Мама, мама, моего козлика убили!» Это был голос дочери Ажвейпша. С тех пор тот охотник не знал удачи. Сколько бы он ни бродил по горам и лесам, ему на глаза не попадалось никакой дичи. Так наказывал Ажвейпш.

Со временем владыка зверей и покровитель охоты одряхлел и оглох, поэтому с ним стали разговаривать громко. Дичь между охотниками, по указанию Ажвейпша, распределял слуга Швакваз. Он тоже, как и его господин, постарел и немного стал туговат на ухо. Ажвейпш справедлив и добр. Он хочет распределять дичь всем охотникам поровну. Бывало так, что он скажет: «Давай тем, кому не давал!» А Шваквазу слышится: «Давай тем, кому давал!» Вот и получается так, что Швакваз дает дичь не тому, кому следовало бы. Оттого некоторые охотники всегда удачливы, а иные ничего не могут добыть.

Единственным человеком, которому удалось видеть Ажвейпша, был герой-охотник Акун-ипа Хатажуква. А случилось это так.

Однажды Акун-ипа Хатажуква с товарищами отправился на охоту. В пути он отбился от них и забрел в густую чащу леса. Вдруг на него набежал олень. Охотник выстрелил в него и попал в бок, но не убил, а только ранил. Олень скрылся в зарослях. Акун-ипа Хатажуква пошел за ним по следам. Долго он прослеживал раненого оленя и к вечеру подошел к поляне, на которой увидел большое стадо оленей, туров, серн. Красивый седой старик в конусообразной войлочной шапке доил одну из олених. Старик заметил охотника и окликнул его:

– Добро пожаловать! Зайди ко мне в дом. Я пока не могу отойти от стада, а то оно разбредется.

Охотник смекнул, что это был сам Ажвейпш. Дом был небольшой, но построен из меди. Акун-ипа Хатажуква вошел в него.

Подоив стадо, Ажвейпш и Швакваз внесли в асура[12]12
  Асура – пристройка к дому.


[Закрыть] большой медный котел с молоком.

– Охотник, ты устал и проголодался, – сказал владыка. – Садись и поешь.

Ажвейпш подал гостю ахарцуы[13]13
  Ахарцуы – мацони (кислое молоко).


[Закрыть]. Акун-ипа Хатажуква съел три ложки и почувствовал, что сыт. Затем Ажвейпш выбрал из своего стада и зарезал того самого оленя, которого подстрелил охотник. Сварили мясо. Хозяин подал гостю лопатку. Хатажуква вынул свой нож, отрезал от лопатки три ломтика мяса и съел, а затем незаметно воткнул свой нож между мясом и костью лопатки. После Ажвейпш собрал кости оленя и остатки мяса, сложил их в шкуру и ударил плеткой. В мгновение ока олень ожил, вскочил и присоединился к стаду.

Акун-ипа переночевал в доме Ажвейпша, а утром, съев три ложки ахарцвы и насытившись вдоволь, поблагодарил гостеприимного хозяина и отправился в путь. В лесу он встретил оленя и убил его. Скоро Акун-ипа Хатажуква нашел своих товарищей. Они ждали его на охотничьей поляне. Принесли оленя, освежевали его и сварили мясо. Каждому досталось по большому куску. Акун-ипа взял себе лопатку. Стал он обрезать с нее мясо и вдруг обнаружил свой нож. Товарищи очень удивились: как попал в тело оленя нож Акун-ипа? Тогда отважный охотник рассказал о том, как побывал в гостях у Ажвейпша и как воткнул свой нож между мясом и костью лопатки оленя.

– Вот видите, – сказал в заключение Акун-ипа, – наш великий золотой князь Ажвейпш посылает нам только тех животных, которых он зарезал сам, съел с родичами или гостями, а потом оживил для нас, простых смертных!

По книге «Абхазские сказки». Сухуми, 1983.

Составил, обработал, перевел X. Бгажба.

Дочь Ажвейпша

У владыки зверей и птиц, покровителя охоты, лесного старца Ажвейпша вечно юные дочери. Их тела белы, как парное молоко, а золотистые кудри свисают до щиколоток. Они часто заводят знакомство с холостыми охотниками и становятся их возлюбленными. Своих избранников дочери Ажвейпша щедро награждают дичью.

Но случилось так, что старшая дочь Ажвейпша влюбилась в женатого охотника. Они встречались на цветущих горных полянах или в пещерах.

Случалось, что она не отпускала охотника, и он проводил с нею ночь в лесу. А чтобы у жены не было подозрений, он приносил в таких случаях особенно много дичи.

Но вот однажды дочь Ажвейпша проводила своего возлюбленного до самого его огорода, который примыкал к лесу, и заночевала с ним на балкончике кукурузного амбара.

Жена охотника, вставшая рано утром, пошла в огород и увидела, что рядом с мужем спит лесная красавица. Ее золотистые кудри свешивались до самой земли, и тихий ветерок купал в пыли концы длинных шелковистых прядей.

Много разных чувств вспыхнуло в сердце обиженной женщины, но победило великодушие. Она подняла золотистые волосы соперницы, перевязала их своим головным платком и осторожно положила на грудь дочери Ажвейпша. Затем она бесшумно ушла. Вскоре лесная красавица проснулась и догадалась обо всем.

После этого дочь Ажвейпша больше не заводила знакомств с женатыми мужчинами.

По книге «Абхазские сказки». Сухуми, 1983.

Составил, обработал, перевел X. Бгажба.

Охотник Смел и его сын

В том селе, где жил охотник Смел, все его уважали. Смел считал, что его дело – охота, и он занимался только ею. Все село питалось мясом дичи, которую добывал Смел. Каждый раз, когда он шел на охоту, его сопровождало полсотни односельчан с лошадьми и ослами. Они навьючивали лошадей и ослов дневной добычей Смела. Когда истощались запасы дичи, Смел опять шел на охоту. Сам царь уважал охотника Смела, а соседи помогали ему во всем – засевали поле и исполняли все работы по хозяйству.

Всякий раз, когда Смел уходил на охоту, он брал с собой своего ученика, соседского мальчика Хныша; тот помогал ему нести припасы и снаряжение. Смел учил его выслеживать зверя.

Но вот случилось несчастье – умер Смел, оставив жену с малолетним сыном – других детей у него не было. Все село оплакивало его смерть. «Как мы были счастливы, когда он был жив! Всех нас он кормил дичью, вот теперь мы почувствовали, какого благодетеля лишились!» – твердили односельчане.

С тех пор, как только соседям случалось собраться, они всегда с грустью вспоминали чудесного охотника.

Но время шло. Ученик Смела Хныш стал известным охотником и тоже снабжал народ дичью, хоть и не так щедро, как Смел. Подрос и сын охотника Смела. Часто он брал отцовское ружье и стрелял в цель. Как-то раз он обратился к подручному своего отца:

– Не возьмешь ли ты меня с собой поохотиться? Правда, я пока не смогу убивать дичь, но научи меня, как мой отец когда-то учил тебя.

После долгих просьб Хныш согласился взять мальчика с собой. Они договорились о месте встречи в лесу. Довольный мальчик побежал домой поделиться с матерью своей радостью.

– Мама, – стал он ее упрашивать, – приготовь мне охотничьи припасы. Хныш согласился взять меня помощником. Скорей готовь припасы, а то я опоздаю!

– Унан![14]14
  Унан – возглас удивления.


[Закрыть] – воскликнула мать. – Да ведь ты еще ребенок! И он все же согласен с тобой возиться? Пусть же Создатель будет милостив к нему и пошлет ему удачу!

Мать стала готовить снаряжение: подала отцовское ружье, затем свернула маленькую бурку и повесила ее через плечо сына. Мальчик пришел к назначенному месту в лесу, но Хныша еще не было. Да он и не собирался прийти в условленное место – один ушел на охоту в другую сторону.

Сын Смела ждал Хныша, пока не стемнело. Тогда он отправился в обратный путь. Но сбился с дороги. Наконец мальчик остановился перед огромным буком. В самом низу ствола было дупло. Мальчик влез в него и сказал:

– Бук, этой ночью – я твой гость!

Немного погодя начался дождь. А поблизости от того места, где ночевал мальчик, протекала речка. За речкой, в скале было обиталище лесного владыки.

И вот в полночь из-за речки раздался зычный голос:

– Шважы![15]15
  Шважы – буквально: старый бог.


[Закрыть]

С вершины бука, в котором сидел мальчик, послышался ответ:

– Эй, кто зовет меня?

– Иди, уже пора, – ответил голос из-за речки.

На это дух, хозяин бука, крикнул:

– Как же я приду? У меня гость!

– Если у тебя гость, приходи вместе с ним, – разве мы не сможем принять и его? – послышалось в ответ.

Тогда хозяин бука спустился вниз и сказал мальчику:

– Ты меня не бойся, – иди туда, куда я пойду!

Сын Смела доверился, повесил ружье через плечо, накинул бурку и последовал за хозяином бука. Так пришли они к речке, перебрались через нее и подошли к скале. Скала раздвинулась и опять закрылась за ними. Мальчик огляделся и видит: горит много свечей и какие-то люди сидят за трапезой. Хозяин бука оставил мальчика в сторонке, а сам подошел к сидевшим за столом.

– Добро пожаловать! – приветствовали его собравшиеся.

– Почему ты так запоздал? Я думал, что ты раньше придешь, – сказал ему седой почтенный старик.

– Ухацкы[16]16
  Ухацкы – возглас преданности; буквально: «Да падет моя голова вместо твоей».


[Закрыть], Ажвейпш, – ответил хозяин бука, – как я мог прийти? Заблудившийся мальчик устроился ночевать в дупле моего бука и сказал: «Я твой гость». Мне жаль было оставить его одного.

Оказывается, седой старик был владыкой леса, зверей и птиц, покровителей охоты.

Ажвейпш спросил:

– Чей он сын?

Хозяин бука ответил:

– Этот мальчик сын охотника Смела, которого ты когда-то жаловал дичью.

– Да разве он уже так вырос, что может сам охотиться? – опять спросил Ажвейпш. – Ведь он, должно быть, еще совсем ребенок.

И тогда хозяин бука стал рассказывать:

– Ты, верно, помнишь, Ажвейпш, что когда Смел ходил на охоту, он брал с собой парня, по имени Хныш, чтобы обучить его охоте. Когда же Смел умер, Хныш тоже стал охотником. И вот маленький сын Смела стал упрашивать Хныша взять его на охоту. Тот прикинулся, что согласился. Но когда мальчик пришел в указанное место, он никого там не нашел. Разве этот себялюбец Хныш взял бы мальчика на охоту! – он направился совсем в другую сторону. Когда стемнело, мальчик пытался вернуться домой, но заблудился и заночевал в дупле моего бука. Вот этого мальчика я и привел сюда.

– Если так, – сказал Ажвейпш, – покажи его мне.

Хозяин бука подвел мальчика к Ажвейпшу, тот взглянул на него и засмеялся:

– Оказывается, он совсем ребенок! А того зазнайку-парня, – добавил Ажвейпш, – я проучу, чтобы ему было неповадно!

– Не стесняйся! – сказал он мальчику. – Садись, кушай и ни о чем не беспокойся. Мой друг, который привел тебя сюда, поможет тебе во всем, только смотри, слушайся его.

Когда трапеза кончилась, хозяин бука увел мальчика. Они вернулись к дуплу. Покровитель мальчика сказал ему:

– Сиди, где сидел. Утром, как только станет светло, ты увидишь вблизи тура. Стреляй в него, тур станет твоей добычей. Его послал тебе Ажвейпш, у которого мы были этой ночью. А Хныш будет находиться поблизости. Услышав выстрел, он прибежит сюда и начнет тебя уговаривать: «Давай-ка скажем всем, что этого тура убил я». На это ты ему ответишь: «Хорошо, если желаешь, чтобы все думали, что тура убил ты, ударь трижды по этому буку и скажи: „То, что я должен убить и что ты должен убить, пусть с того дня достанется тебе!“».

Сказал это хозяин бука и исчез в его вершине.

Как он предсказал, так все и произошло. Наступил рассвет, уже можно было различить мушку ружья. Вот невдалеке от бука прошел тур. Мальчик выстрелил в него и убил наповал. На выстрел прибежал Хныш. Увидев мальчика, он стал оправдываться:

– Мы с тобой уговорились вместе идти на охоту, но я невольно обманул тебя. Гоняясь за дичью, я бросился в другую сторону. Потом стало темно, где мне было тебя разыскивать?.. Но теперь я тебя прошу, – добавил он, – сказать всем, что тура убил я.

Мальчик помолчал и сказал:

– Хорошо, но если ты хочешь, чтобы я всем сказал, что тура убил ты, тогда ударь три раза рукой по этому буку и скажи: «Пусть с этого дня вся дичь, которую я убью и которую ты добудешь, достанется тебе!»

Хныш поступил так, как потребовал мальчик. Затем они вернулись в село, и сын Смела всех оповестил:

– Охотник, с которым я ходил на охоту, убил тура. Отправляйтесь за мясом!

– Вот удача! – воскликнули односельчане. – Этот охотник теперь заменяет нам Смела.

Захватили лошадей, мулов и отправились в лес. Мальчик привел их туда, где лежал убитый тур. С него сняли шкуру, забрали тушу и поехали домой. Все хвалили охотника:

– Ты для нас добываешь мясо, как раньше добывал Смел.

Вскоре Хныш с сыном Смела пошли туда, где был убит тур.

Смотрят – в овраге пасется стадо косуль. Стал Хныш стрелять: раз выстрелил, два, три, но ни разу не попал. Тогда стал стрелять мальчик и уложил целую дюжину косуль. Когда они вернулись, Хныш созвал народ и признался, что это не он убил давешнего тура, а мальчик.

– С этого дня я не смогу больше охотиться для вас, – сказал он. – Этот мальчик, сын Смела, стал таким же умелым охотником, как его отец. Теперь он будет вам помогать, а в лесу моей ноги больше не будет. Стыдно мне туда ходить. Вы меня по великодушию, может быть, простите, а звери, чего доброго, засмеют.

По книге «Абхазские сказки». Сухуми, 1983.

Составил, обработал, перевел X. Бгажба.

Цхы-мш

После Всевышнего, выше всех богов, стоит бог молнии – Афы ах ду. Его правая рука – Шашуы[17]17
  Шашуы – бог кузни и кузнечного ремесла в абхазской мифологии. Одновременно он является и богом справедливости.


[Закрыть].

К Шашуы обращена молитва: «Да не потеряем свет, исходящий от тебя! Да простится нам наше незнание!»

Цхы-мш пользовался особым доверием Шашуы. Он провожал день и встречал ночь. Путь его лежал от Утренней звезды к Вечерней. Цхы-мш принес в жертву богам свою любовь. Любил он Рассветную звезду. Они встречались в пути, и Рассветная звезда провожала Цхы-мша недолго, ибо должна была возвратиться, зачерпнуть небесную воду и посылать ее на землю в виде росы. Затем ее шепот будил мужчин: «Проснись, нан[18]18
  Нан – ласковое обращение женщин.


[Закрыть], уже пора вставать, пока птички не проснулись, пока луч Шашуы не коснулся лица твоего!»

Записано со слов Кучи Тваба в с. Дурипш в 1984 г.

Записал С. Габниа.

Перевел с абхазского И. Хварцкия.

Агуж-ипа Уаздамыр

В давнишние времена жили девушки из рода Ассир (чудесные). Жили они в горах, в каменных оградах, построенных еще ацанами. Мужчины не имели права заходить туда, а девушки к людям не выходили. Напялив на себя змеиную кожу, к ним через каменную ограду проник Агудж-ипа Уаздамыр. Две девушки подошли к ограде, но он спрятался, не вышел к ним. Когда подошла младшая, он посватался к ней. Девушки, приметив, где он пролезал, поставили силки из ножниц. Возвращаясь обратно через ограду, он порезался ножницами. Его невеста это заметила и попросила Бога разрешить ей покинуть ацангвару.

Она шла по следам и пела:

 
Агудж-ипа Уаздамыр
Пошел свататься
И был убит своими свояченицами.
Сквозь темные тучи проведя,
Сквозь красную зарю пробив,
Несут на колесных носилках,
Вот здесь провели,
Не видели ли вы его?
 

Ее заметил пастух и сказал:

– Ты уже близка к нему, скоро увидишь.

Увидев мертвого жениха, она прилегла рядом с ним на тахту и уснула. Во сне из ее глаз выкатились слезы, которые превратились в свинец, и она отдала его пастуху, чтобы он использовал свинец для охраны стад.

Потом она откинула одеяло и легла на кровать. Вытащила из-за пазухи платок и оживила им жениха…

По книге А. А. Аншба «Абхазский фольклор и действительность».

Тбилиси, Мецниереба, 1982.

Абхазы и арапы

Абхазы вышли из страны арапов (Рапстан), которые делились на две группы: черных и белых. Абхазы произошли от последних. Черные придерживались закона: око за око, зуб за зуб, и на этой почве между черными и белыми возникла война. Потерпев поражение, белые, вынужденные покинуть родину, направились на север.

К вечеру они остановились на большой поляне. Вдруг ночью просыпается одна старуха и, рыдая, говорит:

– Хазаратаалы[19]19
  Хазаратаалы считался святым военачальником среди арапов.


[Закрыть] преследуют нас на своем коне Дулдул, перережет всех своей саблей.

– Что делать? – обратились к ней гонимые.

– Принесите мешок пшеничной муки, соль и сито. Ничто, кроме хлеба-соли, нас не спасет, – сказала вещая старуха.

Подали ей все то, что она потребовала. По ее распоряжению весь народ разместился посреди поляны, а она обошла сородичей кругом, сея через сито муку и соль. Когда же Хазаратаалы показался на горизонте, она вышла вперед и стала на колени. То же сделал и весь ее народ. Хазаратаалы на Дулдуле летел прямо на них, размахивая саблей. Но конь его вдруг остановился, как вкопанный, не смея переступить хлеб-соль. При этом старуха обнажила свою грудь и, обращаясь к преследователю, сказала:

– Сын мой, не это ли взрастило и тебя? Не убивай нас, отпусти, мы уходим, никому зла не желаем.

Так и не удалось Хазаратаалы добраться до них. Не смея наступить на хлеб-соль, он повернул и ушел обратно, сказав:

– Сегодня, покидая нас, вы повернулись к нам спиной, но пусть со временем снова обернетесь сюда лицом!

А белые, двигаясь дальше, осели временно на земле армян, которые напали на них и многих истребили. Отомстив армянам, когда те были собраны в большом храме, белые люди отправились дальше и достигли Кубани. Почувствовав, однако, что не могут вынести здешнего холода, они отправили гонцов на поиски теплых мест. Последние попали в Абхазию, которая в то время была вся покрыта лесом. Они обосновались сперва на Лыхненской поляне. Затем из-за гор постепенно стали стекаться к ним их сородичи. Но часть из них все же осталась на севере – это абазинцы.

Аш. Военно-статистическое обозрение страны, заключенной между Мингрелиею, крепостью Анапою, Черным морем и северо-западной частью Кавказского станового хребта. 1830, ЦГВИА, ВУА, Ф. 414, № 310, л. 4.

Абхаз и наут
Албанская легенда

На юг от реки Евфрат в незапамятные времена жили два семейных брата. Были они очень богаты: не было счета их коням, верблюдам, рабам. Но вот развевался творец на ту землю и послал засуху. Погибла большая часть стад, умирали с голоду люди. И тогда братья, в поисках новых мест, пошли на север. Дошли до высоких гор, где буйные потоки мчатся по дну пропастей, а седые облака разрывают грудь свою о вершины бесплодных скал.

– Это и есть обетованная страна! – сказал один брат. – Видишь сколько тут воды? Засухи нечего опасаться! И травы всегда хватит для наших стад!

Но другой брат не захотел оставаться здесь и они расстались. Старший – его звали Абхазом – остался в приглянувшихся ему горах Кавказа. Младший – его звали Наутом – пошел дальше, обошел Черное море, пересек Балканы. И, наконец, увидел горы, походившие на те, которые задержали Абхаза. – Эти горы будут моими и детей и внуков моих! – сказал Наут. И раскинул свой стан там, где теперь стоит город Эльбассан. От старшего, Абхаза, пошло самое воинственное племя Кавказа – абхазы, родные братья албанцев. От Наута пошли арнауты, или албанцы, – самое неукротимое племя в мире[20]20
  Абхазы с албанцами не имеют ничего общего, тем не менее Ц. Бжаниа в абазинском ауле Псыж записал предание, согласно которому абазины когда-то жили среди арнаутов. Можно добавить, что название «Арнаут» сохранилось в Абхазии в качестве одного крестьянского родового имени (сел. Лыхны).


[Закрыть].

М. К. Первухин. Страна белых гор (Албанские впечатления) // Природа и люди. 1916, № 11, с. 172.

«Апсы иуаа»

Когда-то, в стародавние времена, на земле существовало множество драконов и других страшных чудовищ. И люди тоже жили тогда, но жили они в страхе, потому что истребляли их драконы, и становилось их все меньше.

Однажды на земле родился человек, который силой, умом и красотой выделялся среди других людей, и все смотрели на него с надеждой как на защитника и предводителя. Жил он одиноко в пещере, там, где горы близко подходили к морю. Когда пришло время, этот мужчина женился на самой красивой женщине. Но неожиданно, в день свадьбы, он умер. Люди, потеряв своего предводителя, долго горевали, но с надеждой на чудо решили проводить его невесту в пещеру, где лежал покойник, веря, что он все же подарит им наследника. И чудо свершилось: женщина забеременела и родила мальчика. Род, который пошел от него, и стали называть «апсы иуаа»[21]21
  Обращает на себя внимание идентичность этнонимов «Апсны» (Абхазия), «Апсуа» (Абхаз) с именем первоначального верховного бога Апсу, от которого с богиней Тиамат произошли другие боги. «Когда вверху небеса еще не были известны, а внизу суша имени не имела, был только Апсу Изначальный», – гласит шумеро-аккадская поэзия.


[Закрыть] – «люди покойника» или «люди души»[22]22
  Слово «Апсы» в абхазском языке имеет два значения: «душа» и «покойник». Самоназвание абхаза – апсуа.


[Закрыть].

Записано со слов Темыра Хварцкия в с. Звандрипш в 1965 г.

Записал И. Хварцкия.

Перевела с абхазского Т. Алексеева.