Текст книги "Особняк"
Автор книги: Игорь Голубев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Слава богу, хоть один нормальный человек. Ты там внизу сбор баб не видел? – спросил он у капе-ранга, подталкивая его к кухне. – Ты ж у меня одалживать не будешь, верно? Тебе-то зачем...
– Не буду, – честно признался каперанг. – Тебя, наверное, и так обчистили донага.
– Мне не жалко. Но уж придумывали бы что-нибудь поумнее. Давай хряпнем по одной. В одинаре пить, сам знаешь, каково.
– Я водку не пью.
– Иди ты...
– Только коньяк. Желательно "Двин". Это все про ром вранье. Хороший коньяк – вещь в себе.
Они выждали четверть часа в надежде, что заемщицы уйдут, но терпения соседкам было не занимать. Ребров, которому выпало бежать в магазин за коньяком, красноречиво развел руками перед женщинами и отделался кратким "Все".
Вечер встречи прошел в теплой и дружественной обстановке. Каждый пил свое. И оба друг о друге сделали самые теплые выводы.
Глава 16
Тяжелые ворота автосервиса начали медленно отворяться, скрипом и грохотом оповещая жителей близлежащих домов о начале трудового дня. Открывшись на треть, одна из створок остановилась и стала нервно вздрагивать, пока другая не распахнулась полностью. Из ворот вышли двое мужчин. В грязных синих комбинезонах, примерно одного роста и комплекции, они были очень похожи друг на друга.
Машина первого клиента не спеша вкатилась в бокс. Выбившиеся из сил мужики трясущимися руками достали по сигарете и жадно затянулись. Курили быстро и молча, с ненавистью поглядывая на вторые ворота. Едва начав открываться, они так же запрыгали на одном месте. Мужики снова принялись орудовать ломами, а с балкона стоящей напротив пятиэтажки посыпались замечания.
– Да пошла ты, – пробурчал горе-работник. Кричать сил не было, да и что с бабы возьмешь.
Мужики еще поднатужились, и наконец створки полностью открылись. Машина второго клиента въехала на ремонт. Увлекшись работой, мастера не заметили, что на них орали уже с двух балконов.
– Собака лает, ветер носит.
Каждое утро происходила борьба с воротами, и каждое утро авторемонтники выслушивали нотации и угрозы. Это продолжалось уже второй год, но ни начальник, ни сами рабочие не дотумкали исправить подшипник или смазать старый маслом. Крайними, как всегда, оказались жильцы соседнего дома.
Мужики присели на бордюрный камень и вновь закурили. Больше ворот не было, и можно было наслаждаться погожим утром.
– Раскудахтались, суки. И так тошно, – нарушил молчание один из мастеров и, когда голоса на балконах начали затихать, добавил: – Щедро Леха вчера выставил.
– Еще бы, на халяву-то...
– Хорошая у него жизнь: хочу работаю, хочу нет, прихожу, когда вздумается, – не без зависти заметил напарник, разглаживая усы. – А здесь каждое утро вставай и топай.
– Вот это ты зря. Леха злой до работы, – последовал ответ после непродолжительной паузы. – Узнай машину, как он, и иди к начальству. Может, и тебя на вольные хлеба отпустят.
– У Лехи это от Бога. Клиент к нему валит. Знаешь, я его вчера еще одному сосватал. Обещал не обидеть, если мастер понравится.
– Понравится ли он мастеру? Вон, кстати, сам топает.
Перед въездом на территорию сервиса показался Леха. Нетвердым шагом пересек площадку для стоянки машин и, подойдя к коллегам, пожал им руки.
– Ну как, живы? – спросил он, располагаясь между товарищами, затем, тяжело вздохнув, вытащил из сумки бутылку минералки. – Глотните, небось упарились с воротами. От остановки слышно, как вы здесь корячились.
– Дышим пока, – ответил безусый.
– Вчера еще одну с соседом, полканом, раздавил. Пришел деньжат занять. Моряк. Живет на пенсию. Подлодкой командовал. Звезду Героя имеет. Думаю к нам его рекомендовать.
– Жди. Пойдет он сюда в мурсале ковыряться.
– Голод не тетка. А мужик он толковый.
– Командовать, это мы все умеем.
– Ну не скажи. На тебя хоть генеральские погоны нацепи, все равно отставной козы барабанщик.
– Ты не очень-то... Может, и барабанщик, а тебя вчера одному духу сдал. Сегодня подъедет, "рено" у него. Новенькая. В плохие руки не хочет отдавать. С виду мужик денежный.
– Ты что, сдурел, – возмутился Леха и запустил камнем в стаю ворон, облепивших мусорный бак. – И так голова вот-вот треснет. Я еще с "мерсом" не разделался, и "дайхатцу" стоит. Уже аванс получил. Вот сам этим "рено" и занимайся...
– Посмотри хотя бы, что с ней. Он к обеду подъедет. Володей зовут, уговаривал Леху приятель, пока тот шел в раздевалку.
Время за работой летело незаметно. Леха постепенно приходил в себя, то и дело йрикладываясь к минералке. Перед обедом голова еще шумела, но все, что он запланировал на это время, было сделано. Довольный собой, он вышел на улицу покурить, и тут к нему подошел кулагинский помощник и представился.
– Предупредили, предупредили, – пробурчал в ответ мастер, не скрывая свое недовольство тем, что не дали передохнуть. – Ну пошли взглянем.
На площадке перед воротами в бокс стояла новенькая "рено".
Леха, удивленно пожав плечами, подошел к машине и нежно провел рукой по сверкающему боку.
– Что ты ее сюда притащил-то? – спросил мастер. – Гони на гарантийку, там бесплатно посмотрят.
– Слушай, Алексей, ты не экономь мои деньги. Тут мастер нужен, а не гарантийка, – с легким раздражением ответил Владимир.
– Ладно, не кипятись. Взгляну, если у тебя денег немерено. Что с ней?
– Тянет плохо. Вот ключи.
Леха открыл капот и начал там копошиться. Обычные клиенты, как правило, бегали кругами, наблюдая за мастером, будто хотели запомнить порядок действий. Этот же стоял в стороне, словно ему все равно, что стряслось с машиной. Так оно и было. Владимир хорошо знал, в чем дело, так как сам только что устроил эти неполадки. Он размышлял, о чем говорить дальше, пока не услышал щелчок хлопнувшегося капота.
– Все.
– И что там было? – спросил хозяин.
– Первый цилиндр не работал. Купи пару свечных проводов, и все дела. А пока покатайся на тех, которые я поставил.
– Так быстро? Ну ты, Алексей, мастер! А я с работы отпросился. Владимир открыл багажник и показал бутылку "Белого аиста" и пакет с закуской. Такое не грех и отметить. Поедем, пока обед, расслабимся, поболтаем.
– Ты же за рулем...
– Разберемся, если что. Переодевайся, и поехали.
План кулагинский помощник разработал простой и беспроигрышный. Во всяком случае, считал, что осечки быть не должно. Да и кто, глядя на опухшую физиономию автослесаря, усомнится? Если женщины любят ушами, то автослесари голосуют горлом. Горькая на Руси была издавна разменной монетой, хотя возгонку изобрели отнюдь не славяне, а завезли ее к нам через Черное море и свои колонии генуэзцы.
Володя решил, что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, на что брать Леху. Одного не знал кулагинский помощник – Лехиных принципов.
– Знаешь, времени нет.
– Хочешь, давай здесь. Воя за ворота выедем.
– Не могу, на работе не пью.
– Что, совсем?
– Совсем. У меня принцип. Пока работаю, не пью.
– Я понимаю, – кивнул клиент, хотя понять как раз и не мог. – Но сто грамм-то можно.
– Да какая разница – сто, двести. Не уговаривай. Сказал – нет, значит нет. Я, как Андрей Соколов, мужик стойкий.
– Какой Соколов? – удивился Володя.
– Ты Шолохова в школе не проходил?
– Так он же наоборот...
– Да... И такая стойкость. Стакан в два глотка с голодухи.
– Спорить не буду. Может быть, и так, – растерянно проговорил Владимир.
Оба замолчали. Леха, к своему стыду, так ни разу и не прочел эту повесть, зато кино знал, что называется, наизусть. Перед его глазами поплыли кадры из фильма, где Андрей Соколов беседует с лагерфюрером Мюллером.
Владимир и не пытался вспомнить Шолохова. Он думал о стоящем перед ним Алексее, от которого так несло перегаром, что, казалось, покажи горлышко – и тот последние штаны снимет, aн нет. Теперь упрется, как осел, и будет гордиться своим сходством с книжным героем.
– Три стакана подряд без закуски, – прервал Леха размышления клиента.Знаешь, я всегда хотел быть похожим на него. Стойкий мужик. Ладно, с тебя двести.
Мастер небрежно бросил деньги в карман и, кивнув на прощание, направился в столовую. Он больше не думал о клиенте, куда больше его занимала хозяйка "дайхатцу".
Владимир же не собирался прощаться надолго, так как планировал ближе к вечеру еще раз здесь появиться. Облом с Лехой не обескуражил его. Не хочет пить – возьмем его после. Голыми руками.
Надо только встретиться с участковым. Тут кулагинский помощник проблем тоже не предвидел. Какая там у мента зарплата? Сам продажный, Владимир даже мысли не допускал, что у кого-то имеются другие принципы.
В четыре часа ему предстояло вести компанию "бычков" в Калачковский переулок. Крепкие парни понадобились, чтобы провести наглядную агитацию среди жильцов строения No 2. Это не должно занять много времени. Владимир был уверен, что стоит ребятам поиграть мускулами, как жильцы переедут куда угодно, хоть на Камчатку. Ну а если появятся несговорчивые, то придется еще раз съездить и уж тогда поговорить как положено. Сейчас у Владимира образовалось окно, и он поехал кататься по городу исключительно по личным делам. Возвращаться на фирму и слушать наставления шефа не хотелось. Хватит, в конце концов не мальчик, четвертый десяток скоро разменяю. Уже три года хожу под ним. Ну помог в свое время, так что же теперь, весь век на него пахать? Мне размах хозяина не нужен, а с небольшой фирмочкой и сам справлюсь. Какой-никакой опыт наработал, да и связями обзавелся. Такие мысли все чаще и чаще стали навещать Владимира. Но, подумав, он всегда приходил к выводу, что его время еще не пришло. Наметившиеся перспективы с французами в случае удачи сулили немало... Да и как ни крути, а в каких-то делах он у Кулагина правая рука. Ну кому на фирме можно поручить такое щекотливое дело, как освобождение дома? Получалось, ему, и никому другому. А он пока успехами похвастаться не может. Старперы – люди настырные. А этот Леха лучше, что ли? Все они стойкие, и попотеть придется. Вечером затащу мастера куда-нибудь. Только куда с ним пойти, вот вопрос? Не в ресторан же. Сразу заподозрит. Ладно, время покажет.
...К шести часам вечера бокс опустел, и только Леха крутил и крутил гайки, собирая разобранный двигатель.
– Слушай, Алексей, а может быть, все-таки раздавим за знакомство. Не пропадать же добру, – услышал Леха у себя за спиной и резко развернулся.
Перед ним стоял давешний клиент. Он явно пытался давить на Леху, а Леха этого не любил. Может, послать прилипалу с его бутылкой? Ведет себя, будто "Наполеон" привез. Еще неизвестно, где взял своего "Аиста". Хотя организм Лехи принимал все, но многое зависело и от ситуации. Брать, к примеру, суррогат за работу претило. Однако клиент не похож на того, кто пьет всякую дрянь. К тому же отказ дело тонкое. Запросто можно и обидеть человека. У Лехи многие приятельства искали. Как женщины в приятельницах держат парикмахерш и массажисток, так "чайники" набиваются в знакомство к автослесарям. Издержки профессии. Приходится терпеть.
Ладно, решил Леха, посмотрим, что ты за гусь.
– Давай чуть попозже. Видишь, работы сколько, – снизошел мастер, показывая на разложенные детали.
– В семь устроит?
– Подъезжай в восемь, так вернее будет.
– Лады, – повеселел Владимир. – Машину отгоню и к восьми заеду...
Приютило их открытое кафе, которое вполне можно было бы назвать забегаловкой на новый лад. Пара восточных блюд, небольшой набор закусок и напитков составляли меню, которое уместилось на половине листка вместе с подписями кулинаров и начальства. Цены кусались, но народу было много. Видимо, на предупреждение о запрете распивать принесенные с собой крепкие напитки здесь не принято было обращать внимание. Нарушителей никто не гонял, и на такую поблажку посетители отвечали взаимностью: шашлыки и люля шли на ура.
Когда выпили за знакомство и безаварийность движения, разговор, естественно, перешел на машины. Леха охотно отвечал на вопросы, касающиеся эксплуатации "рено".
– У тебя самого-то какая? – спросил Владимир, решив, что эту тему пора закрывать.
Он лукавил. Днем он встретился с участковым и получил развернутую характеристику своего визави, поэтому знал, что машины не было.
– Никакой.
– Что так? Зарабатываешь неплохо...
– Не жалуюсь, но зачем она мне? Ездить особо некуда, да и выпить лишний раз нельзя. Одно с другим никак не вяжется, а садиться за наезд неохота.
– И что, никогда не хотелось иметь?
– Попытался один раз приобрести "народный" автомобиль. Отдал свой сраный ваучер в "АВВА". Надули. Немцы в свое время народ также обули, но там хоть толк для государства был.
– Не слышал, – признался Владимир. – И какой толк?
– Так они знаменитого "жука" создали, но на собранные деньги танки строить начали. А у нас просто прикарманили.
– И прекрасно себя чувствуют эти олигархи вонючие, – с возмущением подпел Владимир.
– Что ты своих так? – удивился Леха. – Небось такую машину тоже не на кровные приобрел?
– Хочешь жить – умей вертеться. Ничего, Леш, если по уму вести себя будешь, и у тебя праздник для души настанет. Давай еще раз за встречу, предложил Владимир, вынимая из пакета вторую бутылку. – Я вчера вечером в твой дом заезжал... – начал было он, решив, что темнить больше не стоит. Но Леха его перебил:
– Поехали. – Леха выпил и полюбопытствовал: – И кто у тебя в нашем доме живет?
– Да никто. Там у вас с балконами неразбериха, а наша фирма заинтересована в вашем доме. Реставраторы мы.
– Реставраторы? Что-то непохоже. Похоже, что ты из фирмы, которая нас захапать хочет. Агитатор.
– Не захапать, а расселить по-честному. Все равно выпрут. Только мы по-человечески. С компенсацией. И транспорт дадим, и рабочих. И район не самый поганый. Кто будет первый, тот выгоду сразу прочувствует на себе. Твой дом дело решенное. Вопрос только в том, построят ли вместо него современный жилой или наша фирма отреставрирует его и в нем расположится. Твои соседи уперлись и слушать не хотят. Бог им судья, своего ума не вложишь. Но ты-то неглупый человек, понимаешь, что раз решено наверху, то все равно переселят, а так хоть память останется, где жил. Внукам показывать будешь дом, в котором родился.
– Далеко ездить придется, – усмехнулся Леха, наливая еще по одной.
– Ну почему. Я могу сделать так, что фирма купит парочку квартир рядом, – сообщил Владимир и, предвидя следующий вопрос, добавил: – Всем не сможем, а за пару ручаюсь.
– Значит, мы с тобой в центре останемся, а остальных Муньке в задницу? Ну ладно, я все-таки здесь родился. А вот ты будешь в центре свой бизнес развивать и бабки лопатой грести? А мои старики соседи, всю жизнь прожившие здесь, будут на экскурсии ездить, чтобы родной дом посмотреть. Да может, это их последняя радость – родные стены? А вот это видел? – Леха показал клиенту дулю, налил еще стакан и выпил один. – И не пытайся, мы все в нашем доме стойкие. Меня, как Андрея Соколова, не купишь. Понял?
Стукнув стаканом по столу, Леха встал и сделал пару шагов к выходу, но вернулся. Черпанул правой что было сил по озабоченной физиономии недавнего клиента. Левой промахнулся, а правой снова попал. Затем пнул упавшего под стол Владимира ногой и развернулся к выходу.
На улице ждали непонятно откуда взявшиеся милиционеры. Леху без лишних слов затолкали в "канарейку". Он не сопротивлялся. Судьба.
Глава 17
Мало что так объединяет людей, как общая беда. Люди забывают обо всем и сплачиваются в едином желании пережить ее. Сегодня беда посетила дом в Калачковском.
Первой всполошилась Софочка. Всю ночь и утро она прислушивалась, надеясь услышать шум в прихожей, обычно сопровождающий приход соседа. Звонки на работу тоже ничего не прояснили, а только усилили беспокойство. Леха там не появлялся, хотя и должен был. Только ближе к полудню раздался звонок какого-то Жени, который осипшим голосом рассказал, что ее соседа задержала милиция.
Софочка бросилась по квартирам, и теперь все, кто был дома, столпились во дворе, обсуждая известие.
– Расскажи толком, что произошло, – попросил Софочку Дым Дымыч.
– Так я же рассказывала.
– Расскажи еще раз, чтобы все слышали. Трудно, что ли?
– Я же говорю. Ночью не ночевал, а примерно час назад позвонил мужчина. Назвался Женей и передал, что Леха вчера вечером с кем-то подрался из-за нашего дома и попал в милицию. Вот и все.
– При чем же здесь наш дом? – подала голос Вера Дмитриевна.
– Не знаю, так сказали.
– А отделение какое? – спросил Воронцов.
– Наше. Женя номер сказал, а я в паспорте посмотрела. Наше отделение, точно наше.
– Это уже лучше. У Губермана там хороший знакомый работает, – сообщил молчавший до этого Краузе.
– Доберись сейчас до твоего Губермана, – проворчал Дым Дымыч.
– У меня майор милиции недавно лечился, его телефон у меня на работе, с сожалением доложил Ватсон. – Правда, он не из нашего отделения.
– Ну и что же? Они все друг друга знают, – вступила в разговор Галина Анатольевна. – Даже если и не знают... Я когда работала, могла позвонить в любое ателье. Звони, Ватсон, на работу и узнай телефон.
– Попробую, – неуверенно согласился доктор. – Хотя надежды мало. Я сам-то в своих записях с трудом разбираюсь.
Все замолчали, глядя, как Ватсон идет к подъезду дома.
– До чего же он на отца похож, – заметила Вера Дмитриевна. – Походка, фигура... Побольше полысеет и вылитым Ватсоном станет.
– И что плохого? – спросил Дым Дымыч.
– А чего хорошего? – ответила учительница. – Будет таким же недотепой. И что Клавдия, покойница, в нем нашла? Я бы...
– А Реброва точно дома нет? – подчеркнуто громко прервал учительницу Дым Дымыч. – Ему бы надо в милицию сходить. Тогда бы быстро договорились.
– Точно нет его, я к нему первому побежала, – подтвердила Софочка. Леха с ним вечером третьего дня у нас на кухне выпивал. Думала, может, теперь он к нему забрел с ответным визитом.
– Ребров выпивал? – удивился Краузе.
– Выпивал. Он что, не человек, что ли?
– Человек, но все равно странно.
– Так Васька, восьми еще не было, ушел, – сказала Вера Дмитриевна. – Я в окно видела. Он с моей красоткой еще перед домом встретился и разговаривал.
Опять замолчали. Каждый сосредоточенно думал, что бы предпринять. Ждали Ватсона, но тот вернулся ни с чем – номер телефона, как ни старались коллеги, не нашли.
– Все равно надо кому-то идти, – произнес Агеев. – Пусть хоть там знают, что жильцы дома в курсе дела. Мало ли что.
– Конечно, надо выручать Леху. Мы же соседи, – поддержала мужа Елена.
– Ох, молчали бы лучше. "Выручать". Подрался, пусть отвечает за свои поступки. Вечно ему все с рук сходит.
– А вы не думаете, что своим попустительством мы только губим его? Человек неделями пьет. Вот результат. Я еще удивляюсь, как он в доме-то ни с кем не подрался. Все жалеем его... Какой хороший, вот если бы еще и не пил... А я, как педагог, заявляю: жалость для таких людей губительна. Если мы его любим и жалеем, то надо лечить от пьянства. Не хочет лечиться – должны заставить.
– Зачем вы так. Вера Дмитриевна? – возмутилась Софочка. – Как же не выручать? Человек пострадал из-за нашего дома. Да пусть даже не из-за дома...
– Не хотите – не ходите, – вновь заговорил Краузе. – Вера Дмитриевна против, пусть идет домой и ждет у моря погоды. Я ждать не собираюсь. Надо действовать. Губерману, что ли, позвонить...
Старик даже вскочил с лавочки и теперь расхаживал перед соседями, как растрепанный кузнечик.
– И я что-то никак не пойму тебя, Верка, – вступился за Леху Воронцов. – Тебя послушаешь, так, выходит, пусть парень в милиции сидит. Может, ты насчет лечения и правильно говоришь, но в данный момент помочь парню необходимо. Ты же его еще мальчишкой знала, и родителей его знала, и учился он у тебя. Что же ты ему ни к одному нашему герою любовь не привила, не научила жить, так сказать, на конкретном примере? А ведь историю преподавала. Он, кроме машин да Соколова, ничего толком не знает и знать не желает.
– Ну вы много в педагогике соображаете. Макаренко. Лучше бы спросили у него, почему столько уроков прогуливал? Как был хулиган, так им и остался.
– Чего спрашивать, я и так знаю. Вела бы уроки интересно, так не прогуливал бы, – ответил Дым Дымыч. – И хватит базарить. Я сам пойду в милицию.
Воронцов уже побежал было молодым петушком одеваться, но его остановил Краузе:
– Нет, Дымыч, тебе идти не стоит. Посмотри на себя. Начнешь права качать, руками размахивать, вспомнишь, как они ваши митинги разгоняли. Сам рядом с Лехой окажешься. У них это быстро делается. Потом вас обоих вытаскивать придется. – Не резон.
– И то правда. Наломаете дров, еще хуже будет, – поддержала Краузе бывшая учительница.
Воронцов послушно вернулся. Конечно, нервы в последнее время сдавать начали, но столько несправедливости вокруг. А куда обращаться? В партком, местком? Где они, те организации, в которых могли выслушать и принять меры? Дым Дымыч обиженно засопел. Неприятно было сознавать, что никто из присутствующих не выступил в поддержку его кандидатуры.
– Ему, что ли, идти,– кивнул он в сторону Краузе. – Начнет демагогию разводить, а кто его там слушать будет? Он же не может без экскурсов в историю и логических выводов. Его еще быстрее посадят, а то просто под зад коленом дадут, чтобы воздух не сотрясал.
– Нет, мужики, уж если идти, то, видно, мне, – вдруг заявила Вера Дмитриевна. – Я хоть не такая горячая и болтливая. Все-таки учительница. Мне веры больше. Подумайте лучше, что говорить нужно.
Это выступление было так неожиданно, что все сразу замолчали. Вера, которая больше всех костерила Леху, склоняла его на каждом углу и грозила лоботомией, теперь оказалась в первых рядах спасателей. Было над чем задуматься доморощенным философам.
Вера Дмитриевна быстро переоделась и устремилась в ванную, но дверь была закрыта.
– Не одна живешь! – закричала учительница и забарабанила в дверь, пока та не открылась. – Наконец-то, а то я думала, ты там утонула.
– Не дождетесь. Вера Дмитриевна, – ответила, улыбаясь, Земфира.
– Опять хамит. Какие же вы, молодые, наглые и неблагодарные. Вот сейчас такого же из милиции иду выручать. А мне надо на него свое время тратить? Разве он мне благодарен за это будет? Как бы не так.
– И кто же этот счастливчик, которого моя соседка из застенков освобождать идет? – усмехнулась Земфира.
– Да такой же, как ты, фрукт. Также позорит наш дом, алкоголик и драчун. Догадываешься, о ком я говорю.
– Как не догадаться, – ответила девушка и пошла в свою комнату.
– А пол кто вытирать будет? – крикнула в пустоту соседка, но вместо ответа услышала звук закрывающейся двери.
Земфира подошла к окну и увидела кучковавшихся внизу соседей. Тоже мне нашли кого послать, ненормальные, подумала она, расчесывая мокрые волосы. Что, нельзя капитана попросить было? Хотя нет, он еще утром ушел из дома. Однако из тех, кто стоял у подъезда, выбрать подходящую для Лехиного спасения кандидатуру было трудно. Но и не эту же учителку посылать. Нет, уж лучше самой сходить.
Не прошло и пяти минут, как Земфира уже спускалась по лестнице.
– Вы лучше ничего не придумали, как моей наставнице такое доверить? обратилась она к собравшимся. – И что она там скажет? Что такие, как он, позорят город? Что их место в исправительных колониях и лечебницах? А менты не согласятся с ней и отпустят Лешку на свободу? Так, что ли? Вы еще письмо напишите, что, мол, берем товарища Загубленного на поруки и обещаем сделать из него настоящего человека. Чудаки, да и только. Два только способа у вас, господа соседи, вызволить Алексея. Или организуйте звонок сверху, или снимайте шапку – и с ней по кругу собирать выкуп. Хотя что с вас соберешь... В какое отделение забрали? – решительно спросила Земфира.
Все молчали. Ни у кого в голове не укладывалось, что пойти в милицию может эта девушка. Про Земфиру всякое в доме говорили. Верили и не верили, не хотели верить. Кому-то не было до этого дела: каждый зарабатывает как может. Однако никто, кроме ее соседки, никогда не говорил о ней плохого. Красивая, всегда опрятная и приветливая. Чего еще надо? Чужая душа – потемки. Лет пятнадцать назад наверняка бы дружно осудили, но время настало заполошное. Все перемешалось. Критерии сдвинулись. А если по большому счету, то просто стали черствее и безразличнее.
– Так в каком отделении он находится, в нашем? – еще раз спросила девушка.
– В нашем, в нашем, – подтвердила появившаяся за спиной Вера Дмитриевна. – Может, вместо меня сходишь? Тебя там все знают, такую знаменитость.
– Спасибо, Вера Дмитриевна, – поблагодарила соседку Земфира и быстро удалилась, провожаемая взглядами соседей.
– Ну и язык у тебя, Верка, – сплюнул Дым Дымыч.
Это были последние слова, которые, уходя, услышала Земфира. Девушка улыбнулась. Ей было приятно.
Глава 18
В жизни сотрудников любого учреждения бывает раз в году месяц, когда дышится намного легче. Это месяц, когда главный руководитель уходит в очередной отпуск. Этого момента ждут все. И виновник, и его подчиненные. Конечно, чтобы работа медом не казалась, начальник оставляет за себя на это время достойную замену со всеми полномочиями. Однако мало кто из заместителей решается проявить силу своих возможностей. Зачем? За четыре недели все равно никого не перевоспитаешь, порядки не изменишь, дисциплину не ужесточишь. Хотя и силы есть и мысли вроде бы неплохие озаряют. Но это еще вопрос, как на нововведения посмотрит вернувшееся начальство – умников и выскочек не любят. Да и сослуживцы перемены не воспримут. В лучшем случае перетерпят, скрипя зубами, этот месячишко, но уж потом позлорадствуют, отведут душу. Так что отпуск шефа – это, как ни крутя, отдых и для подчиненных...
Уже вторую неделю начальник районного отделения милиции сидел на даче, а личный состав наслаждался относительной свободой. Да и жара расслабляла. К тому же в такую жару людям, видимо, было лень совершать поступки, как хорошие, так и плохие. Если бы еще и пьющие делали поправку на температуру, то совсем хорошо жилось бы, хоть работай через день.
– Повезло нашему подполковнику с погодкой, – сказал капитан, оторвав глаза от газеты. – Пишут, жара будет стоять еще недели две. А самая высокая температура тридцать шесть с половиной градусов была в тридцать шестом году... Уже ягоды пошли. В субботу на дачу ездил, видел его. Загорел, посвежел, еще толще стал. Ему крестьянский труд явно на пользу. А мне в сентябре идти – грязь месигь, с тещей лаяться.
– Зато грибков насобираешь. Соленый груздь – вещь. В прошлом году у меня сосед в ящик сыграл, так его жена такие грибочки на поминки выкатила, язык поглотишь. Я вообще зимой отгулял. Полмесяца на даче не показывался. Жена там одна с тещей пашет, – хохотнул старлей. – Загрызут. Может, в этот выходной выберусь.
Старлея недавно перевели в это отделение из транспортной милиции, и потому новичок пользовался любым случаем, чтобы разговорить сослуживцев. Ему казалось, чем больше говоришь, тем тебе больше доверия. На самом деле попусту молотить языком никому не хотелось, и все его потуги имели обратный эффект. Капитан вновь уткнулся в газету и с интересом читал, что, оказывается, молния в некоторой степени поставщик удобрения. При сильном разряде некоторая часть атмосферного азота соединяется с водородом, вместе с дождем попадает в почву и хорошо усваивается растениями.
– Вон она спускается, – прошипел старший лейтенант.
– Кто – она? – спросил капитан, не отрывая глаз от очерка.
Автор утверждал, что таким образом каждый гектар земли получает не менее килограмма азота. Капитан пытался подсчитать, сколько же получают его восемь соток, но его вновь отвлек голос коллеги:
– Ну та, про которую я тебе говорил. Только теперь капитан посмотрел на лестницу и, увидев Земфиру, расплылся в улыбке.
– Привет, красавица, – приветствовал девушку дежурный. – Я же говорил, что еще встретимся, а ты не верила.
– Может, просто не хотела? – усмехнулась Зем-фира.
Земфира наморщила лоб, стараясь вспомнить имя этого любителя бесплатного удовольствия, но не смогла. Самого капитана она узнала сразу, хотя прошло уже больше полугода. Зимой, в один из "субботников", она и еще три девушки оказались с ним в одной компании. Тогда приятель капитана какое-то событие отмечал... Много чести имя каждого в голове держать. Заплатил бы тогда, может, и вспомнила бы. Много вас таких толстопузых с красными рожами в форме ходят. Тоже мне Леонардо Ди Каприо.
– Что, не можешь вспомнить? А вроде довольна была.
– Что? – непроизвольно вырвалось у Земфиры, но она взяла себя в руки и, улыбнувшись, спросила: – А ты что, не был?
– Был, – честно согласился капитан. – И не прочь повторить.
– Так же бесплатно?
– Да ты никак на работу пришла устраиватьcя? – засмеялся дежурный.
– А что, профессии у нас похожие.
– Не понял...
– А ты напрягись.
Земфира никогда не обчищала бумажники своих клиентов. Хорошо помнила, что случилось год назад с одной молдаванкой. Две недели провалялась на больничной койке. Не на того попала. Этот же краснорожий с каждого дежурства тащит в клюве то, что нарыл по карманам подвыпивших граждан. Сам же на "субботнике" хвалился. Так что кто из них честнее зарабатывает, еще вопрос. В другом месте и в другой раз Земфира, возможно, и снизошла бы до объяснения, но не теперь. Теперь у нее было дело.
Как ни противно, а договариваться придется.
– Дело у меня здесь есть, так что можем договориться.
– Семен, – обратился капитан к напарнику. – Поможем девушке?
– Об чем речь, – ответил старлей, без стеснения уставившись на Земфиру.
– Вот и хорошо. У вас должен горевать сосед мой. Леша Загубленный. Штраф я оплачу, а квитанции не надо.
– Какая квитанция? Оступился – поправим. Дежурный склонился над бумагами, чуть слышно повторяя нужную фамилию.
– Есть такой. Пьяная драка в кафе. Вчера вечером привезли, – подтвердил он. – Семен, займись Им и проводи по-тихому. Потом слетай за пузырьком, у нас как-никак гостья, да и обед скоро.
– Слушаюсь, – без промедления поднялся старший лейтенант и вышел из дежурки.
Время тянулось медленно. Земфира от нечего делать наблюдала за капитаном, который с места на место перекладывал бумажки.
Наконец снова появился старлей.
– Порядок, капитан, – доложил он. Затем повернулся к Земфире: – Твой сосед психованный какой-то. Я привет от тебя передал, а он ерепениться начал. Пришлось саечку отвесить. Не понимает хорошего отношения. В общем, твой друг уже на свободе. Довольна?
– Спасибо... – поблагодарила Земфира, решительно поднялась со стула и шагнула к двери.
В памяти почему-то всплыла мопассановская Пышка. Совсем недавно по телику крутили. Земфира весь вечер проплакала. И сейчас по аналогии вспомнилось лицо Веры Дмитриевны. Уж эта постарается. Разнесет. Еще долго придется ловить на себе косые взгляды.
– Ты куда это пошла? – удивленно спросил капитан.
