Текст книги "Особняк"
Автор книги: Игорь Голубев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Не замечая жары, Серж и Густав прошли вдоль стен и башен, постояли, глядя на памятник Петру, и подошли к храму.
– Твоя бабушка Муза очень переживала, когда храм взорвали, – произнес Воронцов после того, как они обошли его вокруг. – В голове не укладывается.
До Калачковского добрались быстро. Спрашивать, почему за ними не заехали, не стали – настолько их новые знакомые были чем-то расстроены. Создавалось впечатление, что про гостей просто забыли, так равнодушно их встретили. Веселые вчера, сегодня эти люди ходили словно в воду опущенные. Казалось, что им было не до иностранцев.
– Странные они, – заметил Густав после того, как Софочка едва кивнула при встрече.
– Не делай поспешных выводов. Здесь явно что-то случилось, – ответил Воронцов. – Надо обязательно с Дмитрием с глазу на глаз побеседовать.
Родственник не стал изворачиваться. Он выложил все и разразился бранью по поводу существующих порядков и бездействия властей.
– Почему тут до сих пор нет полиции? – удивленно спросил Густав у Реброва как у человека военного.
Василий только безнадежно махнул рукой, но потом, поняв, что это не ответ, сказал:
– Мы не уверены, что это поможет. Девочку спасать надо, а не заявления писать. Время дорого. Нам только сутки дали.
– Как же можно в таких случаях не ставить в известность полицию? Это же киднепинг чистой воды...
Мартену никто не ответил, и ему стало ясно, что все придерживаются мнения отставного офицера.
– Да что с ними церемониться! Помощник того фирмача придет с ордерами, мы его в подвал посадим, обменяем на Сашеньку, – решительно произнес Дым Дымыч. – Око за око, зуб за зуб. Не получится – сдадим в милицию.
– Не отдадут они девочку. Видно, их здорово приперло, раз на такое пошли. А помощник этот невелика птица, да и какие у тебя доказательства, что именно они похитили девочку? – заметил Краузе.
– Правильно. Я бы за него гроша ломаного не дала, за этого бандита, вставила Вера Дмитриевна.
Судя по реакции присутствующих, мнения по этому вопросу разделились. Поднявшийся шум прекратил Ребров:
– Давайте не будем спорить, а подумаем, как спасать девочку. И делать это нужно нам самим. Сашенька, скорее всего, в их офисе. – Василий посмотрел на визитку. – Это почти рядом. Далеко увозить они ее не будут. Не с руки. Попытаемся проникнуть в офис. Вот если там ее не найдем, тогда придется посадить помощника в подвал, чтобы узнать, где ее прячут. А нет – тогда самого Кулагина похитим и обменяем на Александру.
Ребров замолчал, сообразив, что его понесло. Однако все слушали внимательно: его авторитет был непререкаем.
– Но сначала проникнем в офис, – продолжил он после небольшой паузы. Фирмачи не ожидают от нас такого хода. Значит, есть надежда на внезапность. Главное – хорошо подготовиться и не вызвать подозрений. Пока они думают, что мы покорны, Сашеньку не тронут. Поэтому будем соглашаться на все, потянем время. Сильных ребят у нас достаточно, чтобы офис захватить. Но еще нужен умный мужик, электронщик. Кулаками электронные замки не откроешь и сигнализацию не отключишь.
– Есть, – решительно заявила Галина Анатольевна. – Сева мой электронщик. Выставку систем безопасности на Брестской посещает. Он через час придет. Я его на примерку послала.
Галина Анатольевна почувствовала, как нелепо в данной ситуации звучит упоминание о примерке.
Чудеса, подумал Краузе, вот уж поистине беда раскрывает человека. Галина рекомендует Севку в качестве взломщика. С ума сойти можно. Всю жизнь тряслась над ним, как наседка над яйцом, – и на тебе. Чудеса...
Сева был послушным сыном. Точно через час он вернулся, а еще через полчаса вместе с Ребровым ушел в сторону офиса.
Глава 40
Уже больше часа Ребров и Сева ходили вокруг офиса фирмы "Кулас" в ожидании, когда вишневый "рено" выедет из из-за ограды.
Еще по дороге сюда они пришли к выводу, что лучше посетить фирму тогда, когда не будет руководителя. Нужно ждать, и они старались совмещать неприятное с полезным, изучая обстановку.
Офис находился в пяти троллейбусных остановках от их собственного дома. Район знакомый, и они, благодаря визитке, оставленной Кулагиным, фирму нашли быстро. Она занимала двухэтажное здание, в каких обычно располагаются детские сады, только у тех ограда попроще. Здесь же массивные кованые решетки, окрашенные в черный цвет, ощетинились острыми желтыми наконечниками. Напротив одного из двух входов в здание были такие же кованые калитка и ворота, автоматически управляемые из здания. Вторым входом, судя по всему, не пользовались, а над действующим установлена телевизионная камера, позволяющая видеть каждого, кто приходил или приезжал. Такие же камеры были и по углам.
Маршрут Севы и Реброва сначала проходил вдоль ограды офиса, потом за соседним домом они свернули и, обогнув его, вышли на параллельную улицу. Здесь остановились и, купив по стакану разливного "Клин-ского" пива, двинулись дальше. Шагов через сорок оказался проходной двор, и, пройдя через него, они очутились у ограды сбоку офиса, а оттуда опять вышли на улицу, с которой и был вход в здание.
Обойдя таким образом фирму вокруг, они не заметили сколько-нибудь заметной бреши в охране.
– Если и внутри такое, хреново нам придется, – невесело констатировал Сева, остановившись посреди проходного двора и что-то записывая в блокнот.
– Что-нибудь не так? – спросил Ребров, хотя не нужно быть специалистом, чтобы понять всю сложность в осуществлении задуманного.
– Для них все так, а для нас плохо, – закончив записывать, сообщил Сева. – Камеры фирмы "Байт Эрг", называются "Сигара", год назад лучшими на одной из выставок были. Не знаю, что ты видел в перископ своей лодки, но эти показывают в трех плоскостях.
– А они часто ломаются?
– Эти практически не ломаются, – поняв мысль Реброва, ответил специалист и пропел: – Ни мороз мне не страшен, ни жара... Словом, видел, какой у них козырек?
– Не обратил внимания.
– Когда будем проходить, посмотри, но поверь на слово – отличный козырек.
– Верю... Пошли, – ответил капитан, но они не сделали и десяти шагов, как Ребров скомандовал: – Быстрее...
Со стороны улицы во двор, где они стояли, въезжал вишневый "рено", за рулем которого сидел хозяин фирмы.
– Твой знакомый? – спросил Сева, как только машина проехала мимо.
– Кулагин, Анатолий Степанович.
– Думаешь, узнал?
– Вряд ли, я тогда в форме был. А там кто знает,..
– И чего его во двор понесло?
– Улица с односторонним движением, а ему в центр надо... Значит, действуем как договорились? Уже через пару минут Ребров и Сева стояли около калитки, и Васнщий нажал кнопку переговорного устройства.
– Вам кого? – спросил суровый мужской голос и, выслушав посетителя, ответил, что директор только что отъехал.
– Тогда заместителя.
– Господин Марчук тоже в отъезде. "Марчук, – невольно усмехнулся про себя Ребров, – так вот оно что1"
– С кем бы мы могли переговорить? Мы из строения No 2.
Калитка открылась. В вестибюле им путь преградила прозрачная стена из пуленепробиваемого стекла. Посреди нее находилась шлюзовая кабина, через которую их попросил пройти сидящий по другую сторону охранник. Потом, записав фамилии в журнал, предложил подняться на второй этаж в приемную.
Секретарша объяснила, куда идти дальше.
– Ну как? – негромко спросил в коридоре Ребров, глазами показывая на стоящие в углах датчики.
– Это противопожарные, – ответил Сева и потащил капитана в туалет. "Клинское" светлое... В сортире тоже висела камера слежения. В указанном кабинете, куда направила их секретарша, никого не было, и Сева, быстро осмотрев оконную раму, вернулся к двери. Время шло, никто не появлялся.
– Пойдем отсюда, мне уже все ясно, – сказал Сева, и они снова оказались в приемной.
Секретарша искренне извинялась и просила подождать, но посетители, сославшись на занятость, ретировались...
– И что тебе ясно? – поинтересовался Ребров, когда они оказались на улице и Сева закончил свои записи.
– Вот уточню дома кое-что, тогда скажу, а предварительно могу сообщить, что денег на охрану они не жалеют. Иные банки такого не имеют...
...Ребров только-только перешагнул порог своей квартиры, как раздался звонок и в дверях появился Густав Мартен.
Он и дядя с нетерпением ждали возвращения разведчиков в квартире Дым Дымыча. Француз не понимал и не оправдывал самодеятельности, но искренне волновался за них. Теперь, обрадовавшись их возвращению, стоял на пороге, грея в руках две бутылки "Гжелки". Наскоро организовав закуску, гость и хозяин приступили к трапезе, обсуждая визит в кула-гинский офис. Они уже выпили почти половину бутылки, как пришел Сева. От спиртного он решительно отказался, но приглашение закусить принял. Разговор пошел о предстоящей операции.
– Ни о каком штурме здания не может быть и речи, – высказался электронщик. – Кругом датчики, и стоит одному из них сработать, как через пять минут прибудет наряд милиции. В вестибюле от несанкционированного проникновения офис защищен системой фирмы "Футура". Ваши соотечественники, господин Мартен, не оставили нам ни единого шанса.
– В этом вы правы, я знаю, о чем вы говорите, – ответил француз, довольно улыбаясь. – Мне по роду занятий нередко приходилось сталкиваться с этой системой. Никаких сбоев.
– Милицию они едва ли потревожат, а своих мордоворотов точно пришлют, и в количестве немереном, – сказал Ребров.
– Двери и окна защищены датчиками, – продолжал Сева. – Все, кроме окон в туалете. К тому же окна покрыты непробиваемой пленкой. Но самое главное – в кабинетах стоит инфракрасный детектор движения МС-760Т. Так что если в комнате появляется предмет весом свыше одиннадцати килограммов, он сработает. У нас все, даже Агеевы, весят гораздо больше. Классный прибор, равномерная чувствительность по всем направлениям, тридцать три зоны обнаружения.
– Это много или мало? – обреченно уточнил Ребров.
– Больше чем достаточно, – вместо Севы ответил Мартен. – Зря вы, друзья, это все затеваете. Неужели нельзя обратиться в полицию? За такое тонкое дело должны браться профессионалы. Поверьте мне.
– Густав, здесь не Франция, понимаете? – возразил Ребров.
– Профессионалы везде профессионалы, так же как и дилетанты... Это только мой совет, а там поступайте как знаете.
– Должен же быть какой-то выход. Измаил и тот взяли.
– Но он не был напичкан датчиками, – засмеялся Густав. – Однако мы не учли одно обстоятельство: такие приборы не работают, когда в помещении кто-нибудь находится.
Ребров с Севой понимающе переглянулись, а Мартен продолжал:
– Достаточно будет найти помещение, где не работает датчик. Как я понял, таких комнат немного. Но, как показывает опыт, чем лучше охранная сигнализация, тем ленивее охранники. – Француз засмеялся, довольный сделанным выводом.
– Значит, можно попробовать. – Ребров приободрился.
– Но для этого как минимум необходимо оказаться в помещении, – вставил Сева.
– Как минимум, – снова засмеялся француз. – Следует подумать, как это сделать. Расскажите-ка подробно, что вы видели...
Когда Сева и Ребров закончили обзор, вторая бутылка была аккуратно поставлена под стол.
– Хорошо... Это уже очень хорошо, – заметил Густав.
В этот момент он думал не о предстоящей операции. Здесь все было для него ясно – стояла конкретная, пусть и сложная, задача. Сколько их было на его веку, таких сложных задач. И ничего, решали. Его беспокоило другое. Не мог же он, житель другой страны, участвовать в авантюре.
Но и не участвовать не мог... Люди, так радушно принявшие его, оказались в беде. А он, полицейский, чей долг бороться со злом, отказывается помочь им. Тем более профессионал, а здесь дилетанты берутся за такое рискованное дело. Берутся без серьезной подготовки, которую и провести-то не знают как. Берутся, чтобы вырвать девочку из рук негодяев. Что подумают о нем эти люди? Что подумает о нем Софи? Француз, офицер, мужчина в конце концов – и трус. Опять прав дядя: отстранившись от этого дела, он потом не простит себе этого. Тем более, не дай бог, если с кем-нибудь что случится. Да к тому же фирма "Лажуа", как подтвердил полученный факс, имела сомнительную репутацию. И вот теперь эта марсель-ская фирма будет ловить здесь рыбу в мутной воде, прикрываясь производством мебели...
– Le vin est tire, il faut Ie boire',( Вино в бокалах, пора его выпить (фр.). ) – решительно махнув рукой, произнес Мартен. Ребров и Сева переглянулись.
– Взявшись за гуж, не говори, что несильный. Так у вас говорят? перевел Густав только что сказанное.
– Почти так, только не "несильный", а не дюж, – поправил Сева нетвердым голосом.
В конце первой бутылки он все-таки рискнул составить Реброву и Мартену компанию. Нельзя же было обижать собравшихся. А мама?.. Бог с ней, с мамой, да и при чем тут вообще женщины, когда он занят настоящим мужским делом.
– Хорошо... Это очень хорошо, – повторил француз. – Василий, дайте лист бумаги и карандаш. Попробуйте все, о чем рассказывали, нарисовать.
Вскоре на одном листе появился чертеж территории офиса фирмы, а на другом – здания. Оставалось определить примерные размеры, нанести места установки охранных устройств и приступить к выработке плана действий. В этом Севин блокнот, в котором он ухитрился записать все вплоть до длины забора, очень помог. И хотя все расстояния указывались в шагах, общая картина вырисовывалась вполне отчетливо.
– Он хорошо выполнил свои обязанности, – похвалил Севу Мартен. – Теперь можно подумать, как выручить девочку.
– Молодец, Севка, – искренне поддержал француза Ребров и достал еще одну бутылку. – Не ожидал. Честное слово, восхищен.
– Это же уже третья, – с опаской покосился Мартен.
– Густав, у нас не принято считать бутылки, пока не закончилась встреча. Завтра станешь считать, а сейчас будем пить и работать... Итак, со стороны улицы проникнуть на территорию невозможно: слишком улица оживленная и место открытое. С противоположной стороны жилой дом – наверняка кто-нибудь заметит и, чего доброго, позвонит в милицию. – Ребров делал отметки карандашом на плане. – Остаются эти две стороны. С проходного двора опасно, на то он и проходной, – народ то и дело шляется. А вот с этой стороны глухая стена соседнего дома, на которой есть лестница на чердак. Внизу она забита досками, чтоб не лазили, но, думаю, для Агеева это семечки. Дом на капремонте.
Ребров замолчал, вспомнив об Агееве. Выходило, зря его не взяли с собой. А ведь Василий сначала хотел привлечь маленького человека: страшно на мужика смотреть было. В экстремальных ситуациях нет ничего хуже бездействия, Ребров это не раз испытал на себе, за время службы. Потом подумал и не решился: очень уж приметная личность – карлик.
– Агеев – это... – Француз замялся, подыскивая нужное слово, а затем показал рукой примерный рост циркача: – Le nain.
– Да, ле нэн, – подтвердил Ребров и продолжил: – Так вот, он забирается по лестнице, перепрыгивает на дерево. Это самое трудное. Дерево хотя и большое, но над зданием ветки тонкие. Так вот, с дерева он спускается по веткам на крышу. Дальше по веревке в туалет и так далее...
– А как же остальные? – спросил Сева и не без гордости добавил: – Без меня там никому делать нечего...
– Кто говорит – без тебя? – чуть заметно улыбнулся Ребров. – Тебя и меня Вячеслав за собой на той же веревке потащит.
– Думаешь, у него сил хватит?
– Думаю, да. Если мы, конечно, как говно, на веревочке болтаться не будем. Считаю, только таким образом можно попасть в здание.
– Я тоже думаю, что это лучший вариант, – согласился с Ребровым Мартен. – А вы, Сева, что скажете?
– Я полностью согласен.
– Вот и хорошо. Но завтра днем мы с 1е nain и его женой сходим на рекогносцировку.
– Теперь о действиях в здании. Как я понимаю, сейчас мы ничего по этому поводу сказать не можем. Будем действовать по обстановке. Здесь уж. Севка, на тебя вся надежда.
– Я понимаю. Только утром, к сожалению, не смогу с вами поехать, вы уж как-нибудь без меня обойдитесь. Мне нужно смотаться к приятелю на консультацию, взять у него кое-что.
– Тогда будем считать, что обо всем договорились, – хотел было подвести итог Ребров, но француз не дал.
– Все это хорошо, но мало, – сказал он. – Надо, чтобы кто-то пришел туда и отвлек, внимание охраны. Это будем я и Софи... На том и порешили.
Глава 41
На этот раз их было четверо: Ребров, Мартен и супруги Агеевы.
Просились Гороховы. По возрасту они вроде бы подходили, но Ребров побоялся: вдруг придется делать что-то такое, что претит их религиозным установкам. Поэтому от Гороховых избавились, сказав, что дома останутся одни пожилые и в случае повторного нападения некому будет организовать оборону.
Четверка не спеша обошла два раза вокруг офиса и уселась на лавочке в глубине проходного двора, рассматривая здание.
– Я полностью согласен с вами, – начал разговор француз, разложив перед собой нарисованный накануне план территории, прилегающей к офису. Незамеченными проникнуть туда можно только с крыши, так как весь двор у них на мониторах. На крышу, раз мы не умеем летать, пробраться можно только по дереву.
– Ничего не выйдет, – возразил Агеев.
– Это почему же? – спросил Ребров.
– Потому что дерево стоит слишком далеко от лестницы и еще дальше от здания. К тому же оно старое, ветки не выдержат даже Лену, – объяснил циркач и, словно извиняясь, добавил: – Это только кажется, что близко. Но даже если на концы веток прыгнешь, все равно на земле окажешься.
Вячеслав привлек к себе жену, из глаз которой вот-вот грозили политься слезы. У нее, как и у всех присутствующих, не выходила из головы мысль, что 24 часа, отведенные им похитителями, заканчивались. И если для других это был конец срока, то для нee мужем – рубеж, за которым жизнь не имела смысла.
Смотреть на эту несчастную пару не хватало никаких сил.
– Может, все-таки через главный вход попытаться? Отберем крепких ребят и внезапно нагрянем. Отключим сигнализацию – и милиция побоку, – предложил от безысходности Ребров. – Хотя как ее отключишь, если на территорию незамеченным не попадешь? Это нужно сначала камеры отключить, а как только их вырубишь мониторы погаснут. Тогда они сами милицию вызовут.'Черт знает что. Тупик какой-то.
– Через главный не пройдем, раз там стоит такая система. В вестибюль, возможно, и прорвемся, но стекло не пробьем, – авторитетно заявил Мартен. Окна тоже непробиваемые. Остается все та же крыша.
Наступила пауза. Других идей не было. Теперь все волей-неволей посматривали на французского полицейского, понимая, что если не он, то никто не найдет способ освободить девочку.
Густав молчал, догадываясь, чего от него ждут, но был убежден, что попасть в здание невозможно. Во всяком случае, сделать это тихо.
– Что же мы имеем? – прервал молчание Ребров. – Главный вход и крыша. Первое отпадает, остается крыша... Нужно перейти туда с лестницы, а потом по веревке спуститься до окна туалета. Вон оно открыто. По дереву нельзя, а летать мы не умеем...
– Можно перейти на крышу по силовому кабелю, – подала голос Елена и твердо добавила: – Я пройду.
Действительно, от здания, стоящего на капремонте, к офису тянулся силовой кабель на уровне третьего этажа.
– Лена, ты с ума сошла! Без тренировок... – Вячеслав определил на глаз высоту крыши. – Ты же знаешь, в нашем деле надо быть очень точным. Здесь ничего нельзя делать приблизительно. К тому же ты всю ночь не спала.
– До кабеля еще надо добраться, стена глухая, – вставил Ребров.
– Я пройду, – упрямо повторила циркачка. – Остальные могут по канату, который я втяну с собой. До кабеля меня подбросите доской, я же верхняя в номере сколько лет... Ну же, мужики вы или не мужики.
Все считали себя мужиками.
– Я перехожу по кабелю вместе с концом каната. Закрепляю его, и остальные перебираются по нему ко мне. Потом вниз до фрамуги – и все в сортире.
Елена говорила так уверенно, что никто уже не сомневался в успехе. Каждому теперь было ясно, что только так, и никак иначе, они вечером проникнут в офис и освободят дочку этой крошечной женщины.
– Раз Елена убеждена в успехе, не будем спорить с профессионалом. Только прошу все продумать до мелочей, – сказал Мартен.
В проходном дворе раздались осторожные шаги. Все насторожились. Неужели у них еще и внешний обход существует? Тогда труба, мелькнуло у Мартена, а Ребров изготовился, чтобы завалить охранника, но не успел – голос Горохова тихо позвал его по имени.
– Что вы здесь делаете? Кто разрешил?
– Думаешь, один такой умный? Наши все уже подписали, но Сашу отдадут только завтра. После того как французы дом посмотрят. Не кипятись, нападения уже не будет, а мы тоже на что-нибудь сгодимся.
В словах Горохова был смысл, и Ребров успокоился.
– Пусть остаются. – Агеев подвинул чету Гороховых ближе к свету. Весишь сколько?
– Чего? – не понял Слава.
– Вес какой у тебя и жены?
– Семьдесят пять, у нее не знаю.
– Восемьдесят четыре... Я в бане была, взвешивалась, – ответила Оксана.
– Все на стройку. Ищите брус.
Заговорщики-освободители обогнули пустой дом, отодрали доску на двери и, проникнув внутрь, разошлись по помещениям. В одном из них нашлось то, что нужно. Здесь были вскрыты полы и обнажилось старое потолочное перекрытие. Оно-то и держалось на брусе. Кое-где его демонтировали и свалили на лестничной площадке до вывоза.
– Подойдет, – ощупал материал Агеев. – Несите. И нужно взять кирпичи.
Истекал срок ультиматума. Точно в назначенное время во дворе появились люди с фирмы. Когда Владимир с двумя охранниками вошел в дом, вестибюль был пуст. Помощник Кулагина начал с первой квартиры.
Звонок пронзительно зазвенел, и дверь открылась. Оставив ребят на лестнице, Владимир зашел в квартиру, где и застал Краузе с Дым Дымычем.
– Ну что, аксакалы, – обратился к ним гость, доставая пачку ордеров, надумали подписывать?
– Слушай, как тебя там? – спросил Семен Семенович.
– Владимир.
– Так вот, Владимир. Приходи завтра.
– Как бы не так. У нас уговор, через 24 часа или...
– Если желаешь, чтобы и я подписал, сделай как он просит, – заявил Дым Дымыч. – Нам надо подумать, где свой век доживать. Соседям тоже нелегко на что-то решиться. Хочешь не хочешь, а дай еще сутки нам всем подумать.
– Ну вы даете, старики, у нас иностранцы сидят, а вы их в дом не пускаете. Неправильно это.
– Да кто не пускает, пусть хоть завтра приезжают и смотрят. Но мы все решили, что думаем еще сутки. Так что можешь по квартирам не ходить. Но если что с девочкой случится...
– Ну вы меня достали...
Володя достал сотовый и набрал номер.
– Куда это он? – с тревогой спросил Воронцов.
– А мужикам! Девочка аппетитная, боюсь, не удержатся ребята еще сутки, – холодно проинформировал помощник Кулагина.
У стариков были точные инструкции: если не удастся потянуть время, подписывать все. По сути дела, в случае неудачи им так и так придется переезжать. Не оставлять же Сашеньку в руках бандюков.
И они подписали...
Операция началась, когда окончательно стемнело. Окна офиса не светились, за исключением одного на втором этаже в другом конце здания. Два окна, судя по размерам в туалетных комнатах, были чуть приоткрыты. Видимо, охрана не делала еще ночного обхода.
Поместив брус серединой на подставку из кирпичей, Вячеслав осмотрел инженерное сооружение, прикинул, что к чему. Отошел. Поглядел издали. Отцентровал. Заставил Оксану и Вячеслава раз десять спрыгнуть на асфальт, добиваясь одновременности касания земли, и наконец удовлетворился. От синхронности этих троих зависел исход операции, с тем только отличием, что Елене предстояло еще взмыть на высоту третьего этажа, уцепиться за силовой кабель, вскарабкаться на него, а потом пройти до крыши. Там закрепить канат. Другой спустить вдоль стены офиса до фрамуги сортира...
Гороховы встали на лавку.
Елена – на другой конец бруса.
Супруги Гороховы разом выдохнули.
Три-четыре...
И Елена маленькой свечкой взмыла вверх.
Если бы Гороховы чуть-чуть ошиблись, такой же свечой могла упасть на асфальт дорожки.
Ловко перебирая маленькими ножками и держась то за одну, то за другую ветку растущего рядом дерева, Елена быстро пошла к крыше офиса. Ветки закончились, когда до трубы осталось метров семь-восемь. Циркачка остановилась, собираясь перед последним броском. Силовой кабель подрагивал под ногами с угрожающей амплитудой. Подождав, когда волнение успокоится, Елена с той же решимостью, что и вначале, шагнула и пробежала оставшиеся метры.
Передохнув не больше минуты, она закрепила конец каната и стала с тревогой наблюдать за неумелыми движениями Реброва. Тот висел на канате, медленно продвигаясь к ней. Наконец он был рядом.
Василий отстегнул карабин страховочного пояса, снял Севин рюкзак и сел на крышу. Потом, немного отдышавшись, признался: "Вот уж не думал, что это так трудно. Ну и работка у вас".
Ничего не ответив, Елена смотрела теперь на Севу, который остановился почти посреди пути. Видимо, резво начав движение, не рассчитал силы и теперь болтался над землей мешком с отрубями. Но вот он вновь заработал руками и присоединился к Реброву и Елене.
Последним быстро взобрался на крышу Агеев. Отдыхать времени не было, так как в любую минуту их могли заметить.
Они спустились в туалет второго этажа. Здесь можно было перевести дух.
В эти минуты, согласно плану. Мартен с Софочкой появились перед воротами офиса. Ужинавшие охранники были немало удивлены, когда услышали женский голос из динамика переговорного устройства.
– Нам нужен господин Дюбуа, глава французской стороны, – произнесла Софочка, пытаясь скрыть волнение.
Фамилию француза она отлично запомнила, когда услышала ее через закрытую дверь подъезда при первой попытке вторжения.
– Французов сейчас нет в здании. Приходите завтра.
–Помогите нам соединиться с ними. Господин Мартен только что приехал из Франции. Я даже не знаю, какую гостиницу ему заказали...
– Войдите, – донеслось после непродолжительного молчания, и калитка медленно отворилась.
Густав с Софочкой подходили к крыльцу, когда открылась входная дверь. Они оказались в вестибюле здания, и дверь тотчас же захлопнулась. Отступать теперь поздно. Только вперед.
Густав разглядывал охранников за прозрачной перегородкой.
– Je m'appele Gustav Marten. Laissez-moi en-trer! – произнес он, показывая раскрытый паспорт. – Voici mon passeport.
– Меня зовут Густав Мартен. Пропустите меня. Вот мой паспорт, перевела Софочка.
Охранники переглянулись, шлюзовая кабина открылась. Первым прошел через нее француз, а затем его переводчица. После этого были осмотрены все металлические предметы, которые были в дипломате иностранца и в сумочке женщины.
– Господин Мартен ездит поездом, – переводила Софочка. – Поэтому он не прилетел вместе со всеми.
– Много пропустил, – ухмыльнулся охранник, из обрывков разговоров начальства прикинувший "культурную программу", которой потчевали мар-сельцев в Архангельском.
Гостям предложили чаю, пока кто-нибудь из сотрудников свяжется с хозяином. Те с удовольствием согласились и молча пили, прислушиваясь к каждому шороху и краем глаза наблюдая за мониторами. Пока все было тихо...
Сева и Ребров, осторожно ступая по ковровым дорожкам, неслышно спустились на первый этаж. Пожалуй, самым опасным местом была освещенная лестничная площадка первого этажа. Мужчины прошли здесь, отлично слыша переговоры Софы и Мартена с охранниками.
Они спустились в подвал, где между железными шкафами увидели две обитые железом двери. С сигнализацией Сева справился сравнительно быстро. Оставался цифровой набор. Здесь пригодилось устройство, позаимствованное у Совиного приятеля. Но в комнате ничего, кроме стеллажей и наваленных на них хозяйственных принадлежностей, не оказалось. Единственным полезным предметом был лом, с помощью которого открыли вторую дверь. Внутри на маленькой кушетке спала Сашенька.
Перед ней стоял телевизор, рядом на столике лежала начатая гроздь бананов и бутылка пепси. Взяв на руки девочку, Ребров двинулся следом за Севой. Саша не проснулась. Возможно, чтобы избежать хлопот, ей подмешали снотворное. Обратный путь тоже прошел удачно. Только однажды пришлось поволноваться, когда из комнаты в конце коридора вышел Марчук. К счастью, он спустился вниз подругой лестнице.
На Александре застегнули пояс с лонжей, открыли окно и подали знак Агеевым.
Девочка пробудилась, только когда очутилась на крыше. Увидев мать, она расплакалась. Как не заплакать, просидев около полутора суток в подвале. Пятнадцать лет – это тот возраст, когда уже кое-что знаешь о жизни. Каждую минуту Саша ждала появления своих похитителей. В голове проносились картины одна страшней другой. Однако к ней заходил всегда один и тот же мужчина, который ничего плохого ей не делал, а, наоборот, как ей показалось, смотрел на нее с участием.
– Ребята, не могу я отсюда так просто уйти, – вдруг заявил Ребров, когда девочка была уже в руках отца. – Помните мужика в коридоре? Марчук, сволочь. Он здесь заместитель хозяина.
– И знает тебя.
– Не только знает, обещал сюда устроить.
– Может, вернуться и поджечь его комнату? – предложил Сева и, порывшись в рюкзаке, достал какую-то коробочку. – Мы уйдем, а это само заторится.
– Я думаю, нужно попытаться войти к нему в кабинет и сделать что-нибудь такое, чтобы ему лично мало не показалось, – согласился Ребров.
В вестибюле, за непробиваемым стеклом. Софа и Мартен чувствовали себя отлично. Еще не допив чай, Густав предложил охранникам распить бутылку коньяка, объяснив через переводчицу, что увозить ее с собой он не собирается.
После первой же рюмки дорогого коньяка тепло разлилось по членам и жизнь стала веселее.
– Может, Марчука пригласить? Что он там, бедный, в серверной сидит, предложил охранник своему коллеге.
– Не знаю, бутылка-то не наша. Софочка вполголоса переговаривалась с французом.
– Господин Мартен говорит, что это очень хорошо, – сказала девушка. – Я ему рассказала о ваших сомнениях. Зовите.
Марчук не заставил себя долго ждать. Ему давно Уже надоело сидеть за компьютером и, не вникая в суть, разгребать секретную информацию, связанную с финансовой деятельностью фирмы. И вдруг приглашение посидеть в компании с неглупым человеком, да еще за рюмкой прекрасного коньяка. Видно халява уже прочно вошла в привычку.
Сева заканчивал возиться с дверью, из которой вышел Марчук. Он опоясал ее замки и датчики сетью проводов, то и дело подключаемых к мигающему прибору. Ребров стоял рядом, готовый выполнить любое поручение электронщика. Наконец Сева осторожно открыл дверь и вместе с Ребровым вошел в комнату.
– Да это же их серверная! Если повезет, будем знать про них все, воскликнул Сева.
Быстро окинув глазами комнату, он устремился к шкафу со стеклянными дверцами, за которыми стояла железная коробка сервера с названием "Proliant 1500".
