Текст книги "Время Драконов (СИ)"
Автор книги: Игорь Долголиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Марьяш, да он же всё помнит, оказывается! Только прикидывался подлец! – радостно воскликнул леший. – Конечно, осталось... Куда ж без неё?..
И Лещук достал из-под стола пузатую бутыль настойки.
– Да не всё я помню, дядя Лещук, – сказал Дональд. – Вот рецепт ты мне говорил, например, да я запамятовал.
– Хитрый какой!.. Рецепт выведать хочет. Да не говорил я тебе ничего!.. Но на этот раз, так и быть, скажу... Запоминай. Значит так, берём спирт голубичный, добавляем лук, хрен, мёд, перец, клюкву, белену, багульник, ятрышник, волчью ягоду и пятнышки мухоморьи. Настаиваем – и почти готово.
– А ещё?
– Сказать? – Лещук вопросительно посмотрел на тётку Марьяну.
– Скажи уж... – кивнула та, затягиваясь косячком. – Всё равно ведь не поверит. А поверит – так не запомнит.
– И то верно... А главное, Данила, – это берёшь какую-нибудь сволочь посволочнее и пропускаешь через куб перегонный, который у Марьяны в подвале хранится, и несколько слезинок, что возогнать удалось, в настойку добавляешь. Тогда – и готова "сволочаевка".
И леший наполнил рюмки.
– А можно я немного с собой в дорогу прихвачу? – спросил Дональд, доставая фляжку. – Уж больно хорошо зелье!
– Можно, конечно. О чём разговор? А то – вдруг опять у полицаев окажешься!.. Чем поить будешь?
– Спасибо.
– А что, Данила, не передумал ещё к дракону идти? – спросила тётка Марьяна. – А то у нас оставайся.
– Надо мне идти. Загостился я тут у вас, Марьяна Ивановна.
– Ну, как знаешь. Только помни – условие в силе – коли загадку не отгадаешь, так обратно сюда вернёшься.
– Постараюсь отгадать, – вздохнул Дональд и про себя добавил. – Вот только б вспомнить загадку саму... Простая какая-то ведь. Но... не помню...
Снегурочка засмеялась.
– Ты всегда так говоришь. А вон – уже одиннадцатый год круги здесь нарезаешь!..
– Ладно, не поминайте лихом, пойду я. Пора... – сказал, подымаясь, Дональд.
– Фонарь за окном видишь?.. А за ним – другой, третий... Так и иди вдоль фонарей да никуда не сворачивай, – напутствовала его "баба яга". – А загадку, – не переживай, – глядишь, и вспомнишь по пути!.. А нет – так найдётся кому напомнить...
Они ещё выпили с Лещуком "на посошок", – и Дональд зашагал по лесу, ведомый электрическим "клубочком" фонарей.
Возле жилконторы он остановился и достал сигарету. Пошарил по карманам в поисках зажигалки или спичек и не нашёл.
– Вот чёрт, забыл как всегда!..
В окне горел свет – и Дональд решительно толкнул калитку.
Рябой сторож и какие-то две тётки с мордами кенгуру мирно пили чай и о чем-то сплетничали, когда Ванграмм, просунувшись в дверь, попросил спички.
– Спички?.. Да. Вот, пожалуйста, – сказал сторож, поднимая голову. И обмер, вытаращив на Дональда глаза. Чайная ложечка выскользнула у него из пальцев и звонко стукнулась в чашку, расплескав чай. Вытянутая ладонь с коробком затряслась.
Разговор оборвался на полуслове.
– Господи Исусе... – прошептала одна из тёток, икнула и перекрестилась.
Пока Ванграмм прикуривал, все трое повскакали с мест и, ссутулившись, вдоль стен стали "просачиваться" к выходу.
– Как будто привидение увидели, – подумал Дональд.
– Только спички... спички здесь не бросайте! – пискнула тётка-кенгуру.
– Что? – переспросил Дональд.
– Ой!.. Нет-нет, ничего, – и обе кенгуру опрометью вылетели в коридор.
Ритмично клацкающий зубами сторож вытянулся по стойке "смирно" и замер.
Дональд огляделся. Почти ничего не изменилось, появились только занавесочки в жёлтенький цветочек, новое – теперь овальное, а не прямоугольное как раньше – зеркало, и вместо портрета – чёрно-белый плакат с Высоцким, под которым не совсем правильно были обозначены годы жизни "1938 – 1988".
Дональд взял со стола фломастер и исправил последнюю "восьмёрку" на "ноль". И тут же будто что-то его кольнуло в сердце. "Кому сказать спасибо, что живой?" – услышал он голос Высоцкого. "Рыбак", похоже, тоже услышал – и челюсти его застучали чаще.
Что-то он делает не так, понял Ванграмм. Он отхлебнул из фляжки, опустился в кресло напротив зеркала, в котором отражался Высоцкий, и задумался.
Сторож ему мешал. Как мешало и шушуканье под дверью.
– Да нет же, не тот Данила, тебе говорят!.. Того ещё в войну расстреляли, когда он комендатуру взорвал. А это другой, которого машина сбила... Ну, тогда ещё старая милиция сгорела...
– А я тебе говорю, что тот самый партизан из лесу!..
– Пшёл вон, – шёпотом приказал "рыбаку" Дональд. – И этих кенгуру прихвати.
И сторож, пятясь, выскользнул в коридор.
И тут Ванграмма озарило. Кому сказать спасибо, что живой!.. Ну, конечно же! Загадка от "бабы яги"...
Он вскочил, зачеркнул две последние цифры на плакате и жирно написал "92". И сказал "спасибо". Затем бросил окурок на пол и обернулся к зеркалу.
Отражение надвинулось на него, комната окуталась туманом (или дымом?), – и Дональд, – выйдя, наконец, из Сумрака, – оказался по ту сторону стекла.
И с улыбкой победителя стащил с головы виртуальный шлем.
По экрану монитора поплыли титры.
"Поздравляем! Вместе с Дональдом Ванграммом Вы успешно прошли все три уровня посвящения в маги по-русски и приняты в ОФИ. Но это ещё не конец, – это только начало. Следите за обновлениями! Скоро откроется "Второй Фронт Иных".
Автор идеи – Дональд Ванграмм, художественное оформление – Молин, сумеречный дракон, техническое осуществление – Свет, Зеркальный Дракон, астральная поддержка – от Владимира Высоцкого."
– Ну, и как тебе игрушка, Дон? – спросил, улыбаясь, Молин.
– Кошмар!.. Тебя б – туда, дракон несчастный!
– Мы все это проходили, Дон. И каждый – по-своему. Иначе вторую жизнь не заработать. А без неё -какой ты маг?
– Наверное, ты прав. Но – всё равно – кошмар!.. И больше я в этот ад не полезу... А насчёт Второго Фронта – это не шутка?
– Вся Америка, да и вся Россия с Европой, смотрят с надеждой на таких парней, как ты!
– Ладно. Слушаюсь, сэр! Открывай Портал давай! Пойду я... И до встречи в Теотиуакане!
Глава 15. Очень долгое путешествие.
Шёл уже одиннадцатый день его долгого путешествия из Москвы в Петербург. Антон подложил под голову дорожную сумку, нацепил наушники и, подогнув ноги, прилёг на скамью. Вагон был почти пуст, но – на всякий случай – он поставил на свой "отсек" магический барьер.
За окном электрички мелькали столбы и кудрявые берёзки, сквозь листву которых сверкало острыми лучами восходящее солнце, предвещая жаркий день. Ещё несколько десятков километров – и он в Питере. Наконец-то!
Большую часть пути он миновал на скоростном экспрессе за каких-то пару часов, коротая время в "дежурной" беседе с попутчиками за бутылкой коньяка. Попутчиков было двое: пузатый звукооператор с телевидения с холёным лицом и двойным подбородком и знойноглазый араб – студент московского университета. "Телеман" ёрничал и хихикал, после первой же стопки "обозначив" Антона как сотрудника ФСБ, а араба как экстремиста, глотал какие-то импортные "колёса" и всё время пытался перевести разговор на политику. Араб нервно улыбался, похоже, не всё понимая в "великом и могучем" русском сленге, которым пользовался "телеман", пытался что-то корректно тому возразить, сокрушался по поводу своей несчастной родины, оккупированной израильтянами, а потом вдруг признался, что не улавливает никакой разницы между Россией, Советским Союзом и СНГ. – Понимаешь, – сказал Антон, которому тема быстро наскучила, – власть клопов сменилась на власть тараканов. До них были крысы, а ещё раньше – медведи. А после придут медузы. Вот и всё.
"Телеман" издал восторженное "вау!" и зааплодировал, а араб, судя по округлившимся глазкам, сразу всё понял.
Потом на каком-то полустанке поезд остановился – и в вагон ворвались парни в вязаных шапочках-масках с прорезями для глаз и пятнистой униформе. Непонятно на каком основании проверили документы и обыскали багаж. И "телемана" увели, обнаружив у него несколько пакетиков с белым порошком, причём тому не помогли ни яростные крики по поводу того, что наркотики ему подкинули, ни удостоверение ведущего теле-шоу "Дорожный разговор".
Примерно через час стоянки проводник объявил, что поезд, вероятно, задержится на длительное время, поскольку впереди по ходу следования скопилось не менее сорока составов, и предложил – кому невтерпёж – пройти пару километров по путям и пересесть на другой, который скоро должен отправиться.
Другой поезд оказался битком набит пассажирами – и Антону лишь с большим трудом удалось отыскать свободное место в сидячем вагоне. В вагоне было душно, воняло потом и перегаром, какие-то студенты – мальчики и девочки – пили пиво, играли в карты, ржали и матерились, истошно орали малолетние дети, мимо то и дело слонялись мамаши с горшками в руках и что-то деловито обсуждали мрачноватые рыбаки в тулупах, возвращающиеся со своего "ледового побоища".
Антон включил плеер и закрыл глаза, откинувшись в кресле. И постепенно заснул. Проснулся он от шума и от страха. Музыка не играла – вероятно, сели батарейки. За окном было темно и туманно. Поезд покачивался и поскрипывал, отстукивая колёсами свою чугунную чечётку, и при этом, казалось, никуда не ехал. И отовсюду волнами накатывал беспричинный – леденящий душу и сжимающий сердце – первородный ужас, так что хотелось выпрыгнуть на всём ходу из поезда и нестись по сугробам, не разбирая дороги, прочь.
Антон огляделся. Страх, кроме всего прочего, похоже, действовал ещё и избирательно. Несколько человек в разных концах вагона забились в свои кресла, чуть ли не с головой накрывшись одеждой, и затаились, притворяясь спящими. Какая-то дама в лисьей шубке прямо-таки прильнула к могучему рыбаку, схватила его под локоть и заметно тряслась. Тот отворачивался к окну, всем своим видом стараясь показать, что не имеет к соседке никакого отношения. Остальные пассажиры вели себя как обычно. Компания блатных продолжала играть в "очко" и жрать водку, а их "гадюки" повизгивали и заливисто смеялись. По полу ползали грязные цыганята, лузгали семечки и шумным полушёпотом переругивались какие-то бабки, обложившиеся мешками, и грозно всхрапывали рыбаки. Не хватало только мамаш с горшками. – Наверное, всех в карты проиграли и с поезда сбросили, – подумал Антон, мрачно усмехнувшись.
Со страхом он справился, – Ольга предупреждала про действие Шлема Фафнира, – а вот с нестерпимой духотой – нет. Антон поднялся и, протолкавшись сквозь толпу мамаш с горшками, столпившихся у туалета – вот куда они все делись – вышел в морозный тамбур покурить.
Двое стоявших там "мутантов" окинули его оценивающими взглядами.
– Дружбан, ножа не найдётся? – развязно спросил один, выплюнув окурок и делая шаг в его сторону.
– Найдётся, друджван, – тихо ответил Антон и протянул нож, добавив к нему заряд силы.
– Вот спасибо, брат! Выручил. Сейчас колбаску постругаю и верну! – радостно просиял студент и бросился в вагон.
Антон кивнул.
Второй, побледнев и как-то сразу сникнув, пулей вылетел вслед за первым.
– Частичная реморализация в порядке самозащиты не является нарушением Договора, – мысленно оправдался Антон, закуривая и снимая блокировку, всё же предусмотрительно поставленную на "око".
Когда он вернулся, свет в вагоне был пригашен и пассажиры, мирно посапывая, спали.
– Ага, начинается действие Дурацкого Колпака Молина, про который тоже говорила Ольга, – сообразил Антон. – Теперь главное – не заснуть.
Но спать хотелось нестерпимо, глаза слипались сами собой – и на четверть часа, – не более, как ему показалось, – он всё же забылся.
И ему приснился Дракон. Большой, грозный и трёхглавый. В сверкающей золотом чешуе-кольчуге, полыхающий огнём налево и направо. Антон выхватил револьвер и выстрелил. Раз, другой, третий... Отвалилась одна голова, за ней другая... и вдруг Дракон рассыпался на тысячу маленьких дракончиков – и те бросились врассыпную. А откуда-то сзади раздался насмешливый голос: – Ну что же ты, Антон?.. Тоже мне, философ с револьвером!.. Такую голограмму разрушил... Теперь, пока всех не соберёшь, домой дорогу не вспомнишь!
Антон резко обернулся и увидел Алису Донникову.
– А это ты, ведьма!.. Вернись во Мрак, откуда пришла! – крикнул он и снова выстрелил.
И промахнулся.
Алис стало две... четыре... восемь. Ведьмы окружили его хороводом и стали вращаться вокруг со смехом всё быстрее и быстрее, приговаривая: – Не ошибись, Светлый!.. В меня стреляй. Это я – настоящая!
Антон схватил ближайшую за огненные космы и сильно дёрнул.
– Ну, зачем же ты, парень, стоп-кран-то сорвал? Итак ведь никуда не едем... – укоризненно пробормотал проводник, теребя его за плечо.
– А?.. – очнулся Городецкий, недоумённо озираясь и обнаруживая себя в тамбуре.
– Пить меньше надо! – отозвался проводник. – Все уж сошли давно, один ты остался. Третьи сутки, почитай, стоим. А может и дольше, не знаю...
– Куда сошли?
– Да ты что, не помнишь? Я ж говорил, что поезд нескоро пойдёт. Если пойдёт вообще... А хочешь в Питер – так по шпалам пару километров, а дальше на электричках! Ферштейн?
– Яволь, – отозвался Антон. – Извините...
– И чему вас в эмиратах ваших учат. Языка русского не понимаешь... – пробурчал проводник, скрываясь.
В каких ещё, к дьяволу, "эмиратах"?! Вернувшись в купе, Антон первым делом посмотрел на себя в зеркало – малость небрит, глаза чуть опухли, в остальном – всё как всегда, – и только после этого, вздохнув с облегчением – ну и шутки у проводника! – принялся собирать сумку.
Туман был такой густой, что шпалы под ногами угадывались лишь наощупь. А "пара километров" на деле "вылилась" в десяток.
Неужели же ему всё приснилось в пьяном угаре? И грязный сидячий вагон, и студенты-уголовнички?.. Антон порылся в сумке и нащупал нож. А ведь нож-то ему так и не вернули... Потом достал револьвер. Из семи пуль осталось три. Только этого ещё не хватало!.. Дракон-то ему точно во сне привиделся. – Да неужто я и впрямь так нажрался давеча, что не помню, как из револьвера палил? – подумал Антон. – Не может быть!.. – И всё же подобное предположение было менее неприятным, чем любое другое.
– Что, коллега, на охоту собрался? – спросил неожиданно вынырнувший из тумана человек.
Антон поспешно спрятал оружие и просканировал незнакомца из Сумрака. Светлый Иной, примерно равный по уровню.
– В Питер добираюсь, – кратко сообщил он.
– Значит, попутчики! – обрадовался Иной. – Будем знакомы, Иван Дворник меня зовут. Из Сибири, из омского Дозора. А ты?
Антон представился и спросил: – А здесь каким ветром?
– Да по личным делам в Питер приехал. И как раз оказался, когда здесь вся заваруха началась, – сказал сибиряк. – А тебя как занесло?
– Можно сказать, что тоже... по личным.
– Угу, – понимающе кивнул Дворник. – Дракона отстреливать едешь? Только не темни, коллега.
– Зачем же Дракона? Слишком крупная дичь, как говорят... Есть и другие. Помельче...
Иван присвистнул.
– Да ты, никак, на нашу Алиску покушаешься? Извини, Антон, но ты спятил просто!
– На "нашу"? И давно ли, Светлый, она нашей стала? – обозлился Антон. – А ты хоть знаешь, Иван, что из-за этой ведьмы светлый маг погиб? А сколько людей на её совести?.. Разрушенных судеб, здоровья...
– Слышал. Ну, так всё это у неё в прошлой жизни осталось. Она ж тоже через смерть прошла, значит – своё искупила. Надо уметь прощать, Антон...
В голосе сибиряка прозвучала нотка неуверенности.
– Искупила? – засмеялся Городецкий. – Индульгенцию, что ли, у Инквизиции получила? Или дракон огнём полыхнул – и все грехи ей разом списал?
– Может, и так... Да ведь и все мы – не без греха, – пожал плечами Дворник. – Зато танцует она хорошо. Ты бы видел!.. Настоящая змея огненная! Без суставов...
– Вот именно, змея! – уцепился за слово Антон. – Змеёй была, змеёй и осталась. Только кожу сменила. А змей надо уничтожать, Иван... Совсем запарил, я смотрю, вам мозги дракон. Уже где – свет, где – тьма не разбираете... Ты пойми, Иван, нельзя их смешивать. Всё, что не свет, – то тьма. И нет ничего среднего... Да что я, в самом деле, тебе лекции читаю, ты ж – Дозорный!
– Ну, а Инквизиция, по-твоему, как же?
– Что – Инквизиция?
– Инквизиторы – это кто?.. Бывшие Светлые и бывшие Тёмные. И при этом делают одно дело. А нам всегда твердили, что не может быть никаких общих дел у Светлых и у Тёмных. С этим как?
– Их объединил Договор.
– Ну, а Договор-то кто составил?
– Светлые и Тёмные... Встретились однажды самые сильные маги из тех и из других и составили... Не пойму, к чему ты клонишь, Иван. Это ж прописные истины...
– Да ведь тут налицо парадокс, Антон!.. С одной стороны, не могут Светлые и Тёмные договориться в принципе, а с другой – Договор существует. Значит – что?.. Либо Инквизиторы – это какая-то третья сторона, уже ни Тёмные и ни Светлые, либо за Договором стоит ещё какая-то сила, о которой мы не знаем, и – опять же – ни светлая и ни тёмная в нашем понимании.
– И кто же, Иван? Бог? Так я – неверующий, извини уж. Или ты на драконов намекаешь? Так это сказки, драконами и придуманные! Ты смотри на вещи проще, Иван. Ведь что такое Договор?.. Затянувшиеся переговоры с врагом, вынужденное перемирие, которое вполне не устраивает ни одну из сторон, но которое всем необходимо, чтобы выжить и накопить силы для решительной схватки. Некий тайм-аут на ринге, "холодная" война, если хочешь. Такое вполне возможно, даже если враги непримиримы, – и история это подтверждает.
– И где конец всему этому, Антон?.. Мир катится в пропасть, люди делаются всё злее и сами же оттого страдают, а оттого, что страдают, делаются ещё злее. Иные плетут свои дворцовые интриги, порой совершая мелкие партизанские вылазки, и – если честно – им давно уж не до людей, своя шкура – дороже. Инквизиция поддерживает равновесие в мире методами газонокосильщика. И – пока дело обстоит таким образом – не победит никто. А ещё мне кажется, что однажды встретятся Светлые и Тёмные и скажут друг другу, как два ковбоя из анекдота, "похоже, Билл, что мы оба с тобой за бесплатно дерьма нажрались!"... Разве ж, не так?
– А дракон твой что предлагает? Всех и вся перемешать, отменить Договор, упразднить Инквизицию, устроить тут ни пойми что? По-моему, он просто анархист и фанатик, – и сам не ведает, что творит...
– Не перемешать, а – наоборот – разделить. И отправить всех "по домам", то есть по своим мирам... И кстати... А ты не задумывался, Антон, почему мы – Иные – от людской энергии подпитываемся, а дракона Земля, вся природа кормит? Не потому ли, что он – более гармоничен в этом мире, чем любой из нас? А?..
– А с чего ты взял, что его природа кормит? На слово поверил? Или "природой" ты Америку называешь? От целого государства он кормится, Иван! Конкретные люди для него – мелковато слишком, то ли дело – страны. Сегодня – Америка, завтра – Европа, а там, глядишь, и до нас дойдёт. И сожрёт – не подавится, будь уверен!.. А вы пока можете на солнышке греться и яблочки драконьи кушать. Халява, плиз!.. А когда опомнитесь, к тому времени он вас в ручных обезьянок превратит. Вот и будет тебе, Ваня, разделение миров. Только, смотри, как бы самому в мире животных не оказаться!
– Ну, а ты что предлагаешь, Антон?
– Остановить дракона пока не поздно.
– Справишься?
– Один – нет, а все вместе – надо попробовать. Ни за что не поверю, что он – господь всемогущий и неуязвимый! Есть же, наверняка, и у него какие-нибудь слабые места.
– Ну, есть. Электричество, например, свет, радиоволны, гравитация... Проще всего взорвать всю Землю и погасить Солнце для надёжности.
– Ну, а эта саламандра?.. Он же как-то и от неё зависит?
– Да ты сам фанатик, Антон! Выкинь эту дурь из головы, а заодно и пистолет, пока не поздно! Неужели же ты думаешь, что мы тебе так вот Алису и отдадим? Хотя не в ней даже дело и не в драконе...
– А в чём же?
– В Вере, наверное...
– А это-то кто такая?
Дворник засмеялся.
– Вера – это Вера, Антон. То, во что верят. Ах, ну да, я ж забыл, что ты – атеист.
– А ты, можно подумать, верующий, Иван.
Сибиряк улыбнулся.
– А почему бы – и нет?..
– И во что же ты веруешь, позволь спросить? В Дракона, что ли?
– В Бога верую, Антон. А дракону я просто верю.
– И в церковь, значит, ходишь, и со Змием знаешься. Разумно. Но не кажется ли тебе, что истинно верующие тебя не поймут и не одобрят? Верхом на драконе к Богу в райский сад? Это нонсенс. Смотри, как бы не быть низринутым в геенну огненную!
– Да не хожу я в церковь, Антон. И креста не ношу. А Бога тоже по-своему представляю... Рассказать? О!.. Вот и электричка... Пришли. Потом расскажу... Занимай места, а я – сейчас. Только возьму поесть чего-нибудь.
Сибиряк вернулся с двумя бутылками и грудой пирожков. Антон взял бутылку в руки и внимательно изучил этикетку.
"Сильно гармонизирующий напиток "Золотой Волчок". Приготовлен по оригинальному рецепту на основе золотого экстракта и волчьей ягоды путём алхимической перегонки." В центре был нарисован весёлый волчонок в лучах солнца, пытающийся поймать свой хвост. Ниже следовало: "Одобрено "Медистомагс". Придёт серенький волчок – тебя схватит за бочок. Производитель: золотоперерабатывающая фабрика н-ского карьероуправления". На другой стороне бутылки был изображён грустный волк, опустивший хвост в прорубь. Подпись гласила: "Медистомагс. Реальное обрубание кармических хвостов. Гарантия – 1 год".
– Может, лучше водки? – спросил Городецкий. – У меня, кажется, одна ещё осталась...
– Бесполезно, – с бывалым видом махнул рукой Дворник. – Там – вода. Проверяли. Вкусная, ключевая с талым снегом, но – вода. Впрочем, доставай, вдруг запить захочется.
– А это-то что за эликсир? – Антон с подозрением покосился на бутылку с волчком. – И что значит "за бочок схватит"?
– А ты попробуй, не бойся! Сам поймёшь, – хитро прищурился Дворник, наполняя пластмассовые стаканчики. – А потом я тебе баечку расскажу.
Антон осторожно отглотнул и, посмотрев на сибиряка, осушившего свой стакан залпом, последовал его примеру.
Вначале глотку ожгло ледяным холодом и показалось, что внутренности у него подверглись быстрой заморозке чем-то анестезирующим, а потом внутри стало разгораться солнце, пронизывая клетки лучами и заставляя их вибрировать. По телу пошло тепло, лёгкие развернулись и наполнились воздухом до самых верхушек, а на макушке поселилась птица, при каждом вздохе плавно взмахивающая крыльями и приподнимающая над землёй.
– А у тебя кто на голове сидит? – спросил сибиряк.
– Орёл, похоже, – улыбнулся Городецкий.
– А у меня – алконост! – давясь смехом, сказал Иван. – Давай, по пирожку, что ли, Антоха?
И оба расхохотались.
Пирожки оказались вкусные, – с капустой, с морошкой, с яблоками, – и ещё тёплые – только из печи. Хорошо, что сибиряк взял много.
– А что за баечка-то? – поинтересовался Антон.
– А-а... Да про карьер этот. Представляешь, возили с него песок с незапамятных времён. На стройке использовали, дорожки посыпали. А тут вдруг выяснилось, что в песочке-то девяностопроцентное содержание золота. Бери – не хочу! Приехали какие-то типы, поцокали языками, пощёлкали калькуляторами, скупили всё на корню, колючей проволокой под током карьер огородили и принялись песок куда-то отгружать платформами. А там – куда они вывозили – видно, повторную экспертизу провели и решили, что их "динамят" внаглую, потому что песочек песком и оказался. В общем, через пару дней тут крупная "разборка" в лесу случилась, как полагается. И не вернулись ни одни, ни вторые. А потом их, говорят, обнаружили, но только в виде живописной группы камней на полянке, – что-то вроде кромлеха местного... А уже после нагрянули Иные из Отряда Гармонизации и организовали тут небольшое алхимическое производство – стали из золота эликсир этот гнать. Такая вот баечка... Ты – как, насчёт повторить?
– Постой-постой, Иван!.. Золотой песок в немеряном количестве, из которого гонят нечто странное, люди, обращённые в камни... – что за чушь?.. Разыгрываешь, что ли?
Дворник вздохнул.
– Ты когда, Антон, из Москвы выехал, а?
– Пятнадцатого, вечером.
– А сегодня, по-твоему, какое?
– Шестнадцатое, по идее, – пожал плечами Городецкий. – А что?
– А то, что – двадцать шестое!.. Не веришь – у кого хочешь спроси. И выходит, что за неполный день ты десять прожил. Как тебе это?..
Антон засмеялся и хотел было возразить, но сибиряк его остановил.
– Здесь всё – другое, Антон. Весь мир другой. Другие физические законы, другой климат, природа... Даже Солнце по-другому светит. Потому что этот город во времени в отрыв ушёл, и с каждым днём всё дальше уходит с нарастающим ускорением. Сейчас ты десять дней на дорогу потратил, а через месяц кто-то, возможно, и за год не доберётся. Золотой песок тебя удивляет? Эка невидаль! Будто ты сам не можешь какое-нибудь колечко мишурное в золото обратить! Бандиты окаменевшие? Так они остались там – в прошлом, в экс-Петербурге, – а здесь лишь в виде камней присутствуют. А ещё здесь полно животных, птиц, растений, которые в прошлом – люди, – и многие из них вполне разумны. Что хотели – то и получили. Иметь шкурку, норку, вкусную пищу, комфортную среду обитания, здоровье и долголетие, получать удовольствия... Всё у них есть. И никто из них – слава Богу!.. – больше не кричит, что он "венец творения", "пуп земли", "хозяин жизни", звучит гордо и знает, как надо... И не навязывает другим своих убогих установок. И в то же время все они продолжают своё человеческое существование в экс-Петербурге. Пока продолжают. У них ещё есть лет девять, чтобы выбрать где и в каком виде они хотят быть...
– И что же, бандиты захотели стать камнями?
– Выбрать, Антон, – это не бумажку в избирательно участке в урну бросить. Всей своей жизнью выбирать надо, а может – и не одной. А сейчас у людей появился шанс экстерном свой выбор сделать, всего лишь за несколько лет. Дурак, кто не воспользуется!.. Вот как.
– Ну, а люди-то, Ваня, тут остались? Или только драконы да Иные?.. Да эти зверушки мыслящие?..
– Конечно, остались. Куда ж без них?.. Только...
– Что – только?
– Только люди здесь – чем дальше, тем больше – Иными становятся. Способности разные проявляются. В Сумрак входят. Да что говорить!.. Даже физиология постепенно меняется...
Антон поднял свой стаканчик.
– Слушай, Ваня... Что-то мы там не договорили на тему бога. Ты рассказать обещал... Давай... Давно не беседовал на клерикальные темы.
– Ну, в общем, исходные постулаты такие... "Что вверху – то и внизу", "люди созданы по образу и подобию божьему", "Бог – везде и нигде"... – сказал Дворник, отпивая. – И мне представляется, что Бог – это ба-альшой Человек, – вся Вселенная, – а мы – клеточки в его теле. Люди, например, – периферическая нервная система, – этакие "чувствилища", животные – мышцы и, вообще, мясо, растения – жилы и волосы. Кости – это камни, а костный мозг – гномы. Кровь – это эльфы, а плазма крови, в частности, – саламандры. Всякие духи Воздуха, ясное дело, – лёгкие, а водяные – лимфа, желчь, железы внутренней секреции... Иные и драконы – центральная нервная система, – головной и спинной мозг. Драконы Мрака, наверное, в копчике "живут", а огненные – над черепушкой, где-то в районе верхней чакры... Да ты не смейся, Антон! Ну, что тебя так развеселило?
– Да нет-нет... продолжай... Просто "волчок" за бока схватил. Дошло до меня!
– Ну вот... Весь этот грандиозный Организм – это то, что верующие, называют Богом-Отцом. Бог-Сын – это сердце, – многомерное сердце, распятое во времени и в трёх пространственных координатах. Другие органы и части тела – разные миры со своими индивидуальными чертами и законами. А Дух Святой – энергия, которая пронизывает всё и вся... Вот такая примерно концепция... Хотя, может, в частностях я и ошибаюсь.
– Иван, а ты, часом, не доктор?
– Доктор.
– Прозектор?
– Да нет. Реаниматолог... А что?
– Всё-таки, накладывает профессия свой отпечаток на человека... Препарировал Бога, как лягушку... Ну, а пищеварительная система у Бога – это что?..
– У Бога это другая система, – не как у людей, – что-то вроде алхимического котла, где всё сгорает и трансформируется в Огонь Бессмертия. У людей раньше тоже так было, поэтому и слова Силу имели и жили вечно, а потом – когда Сатана в этот мир вторгся – всё изменилось. Ведь он же через зад сюда пришёл – до этого и дырки-то там не было!.. Так что, можно считать, что Сатана – это первый педераст. И теперь у людей, его стараниями, вместо Огня в брюхе – дух нечистый обитает, слова лживыми и пустыми стали, а сами люди – смертными. Огонь в пучину вод канул, а Сатана в кишках запутался, где и "сидит" по сей день. Такая вот сказочка грустная...
– Чем дальше, тем интереснее... Ну, а ваш-то дракон – это что, по-твоему?
– Не "что", а "кто"! Это... – сибиряк наклонился к самому уху Городецкого и шепнул.
– Циничен, как все медики, – констатировал Антон. – Но – тогда у меня маленькая поправочка по поводу саламандр...
– Не богохульствуй, сын мой! – шутливо погрозил ему пальцем Дворник. – Бог – это мужчина.
– А как же равенство полов?
Сибиряк задумался.
– Примерно так это выглядит... – произнёс он после секундной паузы. – В пространстве Бог – это мужчина, а во времени – женщина!.. Но только не спрашивай меня, как это "работает". Сам пока что не знаю...
– А если спрошу?..
Дворник допил свой стаканчик и, возведя глаза к потолку, шумно вздохнул.
– Смотри, сам напросился... Ну, допустим, так... Человек вначале был создан крылатым, совершенным и бесполым. Вроде ангела, что ли. Но не было Времени, а значит не было и никакой перспективы развития. И лететь человеку было некуда, а главное – незачем. Красивая кукла – и всё тут... И тогда Творец подумал-подумал... да и обломил своему творению крылья!.. И слепил из одного женщину-Время, а из другого – "машину времени" и приставил к человеку, сделав его тем самым мужчиной. И рёк при этом: – Ты, мужчина, слишком тяжёл, чтобы лететь в Вечность на одном крыле. А ты, женщина, можешь летать, подхваченная ветерком, но нет в этом порхании никакого смысла. И будете вы оба с этой поры искать друг друга, и – пока не отыщете – не взлетите и не достигнете Вечности!.. Так и началось движение во времени.
– Что это?.. Откуда?.. – заинтересовался Антон.
