Текст книги "Игры богов"

Автор книги: Игорь Бусыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

ФЬОРДЫ

Утром, едва солнце зацепилось своими лучами за край небосвода, Олег ухватил Скальда за ухо и шепнул:

– Рогач, играй подъем, но, главное, с надрывом.

Как же заревел боевой рог! Даже альбатросы, которые хотели передохнуть пару суток на острове, суметяще вскочили, решив, что их хотят зарезать и съесть, и, крича от испуга, полетели на юг.

Викинги Олега не спеша подняли паруса, какой-то бог ветров подмигнул Олегу и улыбнулся. «Вас, богов, много, а я один», – подумал Вещий ворчливо.

– Громовержец, ты где?

– Да как всегда, на подхвате. Чётко сформулируй, что ты хочешь, – но как всегда не сдержался от иронии, – или чего вы, ваше благородие, возжелаете.

– Две или три тысячи золотых гривен для датчан, пущай они мчатся на Кипр, будем готовиться потихоньку к захвату Царьграда. И вези меня во фьорды.

– Ну и у кого деньги спереть: у кесаря али в Дамаске, чи пошарить у конунгов, или запустить руку в твою киевскую казну? А ведь потребуется го-о-о-раздо поболе.

– Эх ты, а ещё бог называешься! Ты что, просто так не можешь создать золотишко из ничего? Да и в твоих тайниках хватит на миллионную армию!

– Мальчишка! – рыкнул бог. – Только Вышень может создавать всё из пустоты, а пустота – это даже не вакуум, это ни-че-го, а мы, простые смертные боги, больше по чужим заначкам специалисты. А моё хранилище… Да, оно безразмерно, бери, сколько хочешь… Пока не забыл, я от твоего имени Надиру передал двадцать тысяч гривен для флота. Чёрных видел?

– Да видел одного, он и сотворил провокацию в порту. С именем бога на устах пинком под зад отправил его в море-окиян.

– Хорошо, что живы, – буркнул Перун. – А то мы решили вздремнуть после трудов праведных на этой пустоши, вот и отдохнули в Ирии.

– А я-то думал, что боги никогда не спят! – Олег почему-то произнес это с пафосом.

– Мы, боги, – тоже люди, иногда в прошлом, а некоторые даже в будущем.

– Поподробнее, насчёт бого-людей в прошлом и в будущем… – пропел-проговорил Вещий.

– Ты ещё молод и глуп, чтобы узнавать или, более того, слышать про наши тайные и тёмные делишки, – голос Перуна слегка засмущался.

– Ну что ж, молодому да глупому пора к Синеусу.

* * *

Смеркалось. Как уже вошло в почитаемую и освящённую годами традицию, Синеус ждал на любимой скале Олега. Фьорд жил своей жизнью, всё так же шумел водопад, всё так же кричали чайки, волны не спеша облизывали скалу и только ветер, вечно обновлённый, то взвывал волком, то напевал колыбельные. Олег возник из ниоткуда, да так, что Синеус от неожиданности вздрогнул.

– Что, опять Яга насвистела?

– Да кто только за тобой не наблюдает: и боги, и ведьмы, даже русалки. И все, сволочи, докладывают. Не поймешь, где сказка, а где ложь. А то, что ты явишься здесь и сейчас, мне опять Яга сказала…

– Вот же старая сплетница, поймаю, пучок седых волос выдерну. Не понимаю, из-за чего и почему она меня избегает? Даже не избегает, а прячется.

– Ты же сам говорил, что она старше всех богов. Раз старше, то значит и мудрее.

– Древность не есть признак мудрости, а признак старческого склероза.

– Ске… склераза? – не понял Синеус.

– Да это я так, о своём, то бишь о нашем, о будущем.

– А, ну тогда я тебя понял, глядящий в прошлое и в будущее одновременно, – Синеус с обидой встопорщил свои усы.

– Побратим, покажи викингов, покажи мальчишек, да всё покажи…

– Ты что-то похудал из-за своих забот и тревог, давай сначала съедим по кабанчику. У меня тут подарок – двадцать тысяч гривен от тебя, да и от кого-то неизвестного и непонятно кем доставленное ромейское вино, аж двадцать бочонков. Закусим, выпьем, потом снова закусим, потом опять выпьем, а утром опять слегка выпьем, ты мне расскажешь, где был, что сотворил, что надумал, ну а потом я покажу всё моё – наше хозяйство.

Как же вкусно сидеть вдвоём с побратимом, ни о чём не думать, ждать, когда с кабанчиков закапает в очаг горячий, дразняще пахнущий жир, а в ожидании горячего – закусывать медовуху копчёным лебедем, только из ледника, а лёд вперемешку с костями хрустит на зубах. И говорить ни о чём. Ну, а вместо кваса – ромейское вино, да такое, что император Византии даже не пьёт, а только пригубливает по великим праздникам. Созрели три кабанчика, нашпигованные утиными яйцами с дикими яблоками и с колдовскими травами, их бережно приподнесли на стол.

– А может, вам водки подать? – опять влез Перун.

– Да давай, мечи всё на стол, божья тварь, – вслух ухмыльнулся безбожник.

Синеус уже давно привык к причудам Вещего, но такое… Он только пытался запомнить названия-величания: угри копчёные, икра чёрная паюсная, свежая клубника, хе, вспомнил, в Карпатах едали, ну а водка – это первый раз, такого не пивал.

Утром ради начала хорошего дня попили ромейского, закусывая виноградом и инжиром. Синеус так и не смог понять, откуда взялся этот «ингир», и вообще, название не наше, а какое-то ромейское, а может и армянское.

Не вдаваясь в подробности, Олег рассказал, что он успел натворить и сотворить. Синеус смущённо кашлянул, схватился за свой меч и начал реветь, как дикий мамонт в заснеженной Сибири.

– Двести девяносто восемь драккаров готовы, аски и шюты на них, двадцать тысяч двести восемьдесят два викинга, но они уже наслышаны про тебя, про твои ратные подвиги. – Немного помолчал. – Олег, пойдем на учебную площадку, там нас уже все ждут.

– Синеус, идти далеко, меня что-то сегодня разморило, пускай принесут сюда всё, что потребуется.

Они не спеша вышли из старого большого Дома, и тут Олег ахнул. Ночью, когда они пришли в Дом, было темно, ничего не было видно, а тут… Верфи раскинулись вдоль всего берега, оставляя широкие проходы для воинов и для доставки различных товаров в город-крепость, на них вовсю кипела работа. Сразу за верфью – торговые ряды, вся площадь заслана широкими досками, на ней уютные домики-лавки. Там вовсю шла бойкая торговля, Олег увидел купцов из Киевской Руси, из Царицы мира и даже из далёкого Багдада. Чуть подальше целый кузнечный город, ухали тяжёлые молоты, горны выбрасывали чёрный дым. А ещё дальше… Олег даже протёр глаза руками. Целых четыре города-крепости. Один уже был полностью закончен, во втором заканчивали деревянные дорожки. Третий очень сильно отличался от первых двух, там не было внутренних крепостей, а строго параллельно строились двухэтажные дома. Олег недоуменно поднял глаза на Синеуса.

– Этот город для рабов и для начинающих бондов.

В четвёртом заканчивали делать земляные валы.

– Этот будет для лошадей и прочей скотины, – пояснил Синеус. – Между городами – подземные ходы, там даже повозка может пройти.

– Да, широко ты размахнулся, – Олег мотнул головой. – Но как? Прошло всего четыре с половиной месяца!

– Деньги и несколько умных голов при соответствующей постановке задачи могут сделать очень много, – с гордостью изрёк Синеус.

«Ну ничего себе, у него даже лексикон двадцатого века появился», – то ли с насмешкой, то ли с восхищением подумал Олег. Пока конунг разглядывал свою Северную базу, викинги ожидали его на почтительном расстоянии.

– Сколько же их? – он скосил глаза на побратима. Тот небрежно шевельнул плечом.

– То ли тридцать, то ли тридцать пять тысяч, да кто их будет считать!

– А кто их кормит? – деловито спросил Олег.

– Тех, кто пойдет в поход, кормим мы. Заодно обучаем воинскому искусству и обрабатываем психологически. А для гостей – вон, видишь, между крепостями Дома? Это трактиры, там есть всё для желудка и для глотки, – он гулко захохотал. – Ладно, Олег, покажи им, хоть немного…

Десять самых могучих викингов выстроились в ряд, у каждого в руках тяжёлое боевое копьё, за сто шагов от них вбили деревянные шесты, к ним привязали кругляши из морёного дуба, размером с небольшую тарелку. Синеус махнул рукой, шесть долетели до цели, только одно ударилось о кругляш, но отскочило и бессильно упало рядом.

Олег небрежно взял копьё, пожёвывая укроп, чтобы во рту не было так мерзко после вчерашней пьянки, махнул рукой, ухмыляющийся ярл выдернул шест и отнёс его на сто шагов подальше. Копьё взлетело, разрывая упругий воздух, раскололо мишень, словно это был воздушный шарик, а не морёный дуб, и воткнулось в землю шагов на двадцать подальше. Викинги только вздохнули, все они были наслышаны об Олеге, но такого они даже в сагах о Торе не слышали.

– Кто хочет побаловаться с Олегом на мечах? У кого меч вылетит из руки, тот проиграл, мы все ждём десять самых искусных воинов! – трижды проревел Синеус.

Викинги совещались долго, наконец, вперёд, не торопясь, опираясь на посох, вышел седобородый старец. Не повышая голоса, он тягуче, нараспев стал не просто говорить, а вещать:

– Каждый из этих героев известен от Исландии с запада до Новогорода с востока. Париж был счастлив, когда их драккары покидали Сену, взяв с него дань золотом и прекрасными женщинами, Лондон и Йорк кричали от ужаса, увидев гордые головы драконов, Рим трепетал, когда их дружины грабили южную Италию.

Вот и вышли: Карл, Ингелот, Фарлов, Веремид, Рулав, Гуда, Руальд, Карн, Флелав, Ингвар, имя каждого выбранного героя-викинга подтверждалось громким стуком мечей о щиты.

– Дайте мне два учебных, притупленных, а то ещё кого-нибудь да покалечу с испугу, – Олег поковырялся пальцем в зубах, скучно вздохнул. – Начнём?

Потом зимними ночами скальды, перебирая струны арф, пели-говорили о том, как вихрь, смутно бегущий серебристый туман возник на месте Хельги-конунга, как десять выбитых мечей подобрали за двадцать – тридцать шагов и все десять гордых викингов с разбитыми мордами валялись на земле. И всё это произошло за один вздох взрослого мужчины. Какие же это были песни! Напридумали, приукрасили, ну а что за поэты без полёта фантазии, без лжи, без вранья? Нет, не было такого и не будет никогда.

– Пойдём в первую крепость, я покажу твою личную комнату, в которую кроме тебя никто не сможет войти.

Синеус гордо разгладил свои усы. Комната была обставлена так, как любил Олег. Широкая двуспальная кровать, рядом изящный, римской работы, столик, на нём два кувшина: один с холодной водой, второй с лёгким вином. Бронзовый подсвечник с двенадцатью свечами, стопка бумаги, зачищенные перья, чернильница и засахаренный миндаль. Посередине – огромный стол, окружённый высокими стульями.

– Вот это ты мне удружил, – Олег с благодарностью поклонился. Они сели напротив друг друга и Синеус принялся вещать:

– Все гости разъедутся через две недели и разнесут по всем фьордам саги-былины о славном герое Олеге-Хельге, о лагере для мальчишек, о богатстве и щедроте Синеуса, и отряды викингов придут к нему за славой, за богатством.

– Синеус, завтра утром я тебя познакомлю с человеком из будущего, он великий маг, умеет разговаривать с деревьями, травами, научит твой народ, как выращивать рожь, овёс, лён. Я знаю, что твои люди выращивают все эти травы веками, но он сделает так, что вы будете собирать в несколько раз больше самого лучшего урожая. Подбери для него самых разумных отроков из тех, кто не любит держать в руках меч, кто ночами смотрит на звёздное небо и мечтает о непонятном. Его зовут… – Олег задумчиво улыбнулся, – Вавила.

– Хорошо, я всё понял и всё сделаю. Олег, – Синеус смущённо замолчал, кашлянул и продолжил, – мои соседи-конунги уже смотрят на меня злобно: их викинги бегут ко мне, их дети мечтают попасть к нам на обучение, их жены просят обустроить города по образу наших городов-крепостей. Власть мягко, как вода, струится сквозь их пальцы. Они думают, как её удержать? Но они пока боятся тебя. А вдруг ненависть пересилит страх перед тобой, что тогда?

Олег напустил на себя задумчивый вид, нахмурил брови, вытянул руки вверх, закатил глаза, загнал себя в транс, чтобы всё выглядело естественно и завопил:

– О владыка молний, бог грома! Защити наш город от врагов, прошу тебя, появись перед нами со своим дерзким молотом, чтобы отвага в душе воинов наших закипела огненной лавой, чтобы их руки крепко держали меч, а враги устрашились!

– Ну ты даёшь! – ухмыльнулся Перун. – Сейчас позову братца, явится во всём блеске и величии, пущай устрашает и громыхает, пущай защищает и вдохновляет.

– Мне пришло видение, – Олег в искусственном экстазе поднял глаза к небу, потом опустил очи и уставился на кончик своего носа. – Созывай всех, в полдень владыка грома Тор явится со своей дружиной. Сделай так, чтобы все соседи прознали про это чудо, а пока покажи мне мальчишек.

Синеус не спеша, медвежьей походкой пошел к главному дому-штабу, заорал, как боевой рог:

– Батя, командуй!

Заревел с переливами рог, его хриплый глас вымученно пытался изобразить:

– Взвейтесь кострами си-и-ние ночи, мы пионе-ры, дети рабочих…

«Ого, уже ребята адмирала приступили к работе, надо с ними поговорить, но это попозже».

Мальчишки выстроились ровными квадратами, в каждом по двадцать восемь человек, а справа – два наставника: одни в камуфляже, а другие были одеты непонятно во что: то ли в рясу, то ли в какую-то хламиду, одно слово – волхвы.

«Наставники… Но где Ясномудр нашел столько волхвов?» – мелькнула озадаченная мысль.

Помолодевший Батя (бывший адмирал Бакренёв) стоял впереди, заложив руки за спину, за ним немного в стороне расслабленно и слегка сгорбившись – ещё двое.

«Где-то я их видел, – попытался вспомнить Олег. – Пить меньше надо, а то вообще скоро память пропью», – раскаянно вздохнул, не спеша подошел к Бате.

– Отпусти своих, нам с тобой надо поговорить, о том, как идет учёба, да и, вообще, о жизни. – Показал зелёными глазами на помощников адмирала: – Где-то я их видел, этих ребят, но вот не помню, где и когда.

– А они тебя помнят по ГУЛАГу после того, как ты разметал уголовников, а об этом твоём «подвиге» было мгновенно доложено в НКВД. Оттуда информация просочилась в Разведупр, вот руководство и послало Ощепкова, здесь его кличут Щепка, уговорить тебя пойти на службу в разведку. Щепка – создатель самообороны без оружия. Но ты прикинулся слабоумным, он отказался.

– А второй?

– Второй – мой наставник Виктор Харченко, тоже о тебе наслышан.

И добавил на незаданный вопрос Олега:

– По моей просьбе пред самой смертью их выдернул Илья, омолодил, и вот они со мной… обучают.

– Пойдём на море, подышим солёным воздухом, расскажешь об учёбе, о своей жизни в дремучем феодализме.

Море бирюзово-синими языками волн вылизывало скалы фьорда. Олег счастливо вздохнул:

– Блины печь умеешь? – и запустил плоский камушек вдаль.

– Шестнадцать!

– Ха! На Северном флоте у меня доходило до сорока! Двадцать шесть! Я выиграл у тебя.

Адмирал улыбнулся по-мальчишески, весело и задорно.

– Ну что ж, рассказывай.

– Подъём в шесть, полчаса на одевание, умывание, туалет, получасовая медитация, затем одно утро – часовой бег, зимой, вместо бега – час на лыжах, на следующее – вольтижировка, тоже час. Тренируем ноги и лёгкие, да и вообще – общую выносливость. Человек силён и молод настолько, насколько сильны и молоды его ноги. Сила его ног является достоверным показателем физического состояния воина в целом. Практически половина мускулов человека находится в его ногах. Щепка обращает колоссальное внимание на их развитие у мальчишек. Я их буду называть курсантами. Он использует множество простых, но очень эффективных упражнений: бег вверх в гору, прыжки вверх на несколько ступенек и снова вниз, вон, посмотри, сделали специальную лестницу, прыжки вниз с большой высоты, прыжки со связанными коленями, прыжки с мешком, набитым песком, на плечах и, конечно, прыжки с места. Он привязывает к ногам камни, и курсанты стоят в позе воина, то есть на полусогнутых ногах. Ноги тренируем постоянно, после каждого умственного занятия – по десять минут. А на конях, они пока только привыкают к ним, в скором будущем – рубка лозы. На полном скаку концом копья будут учиться поднимать с земли браслет, пролезать под брюхом коня с кинжалом в зубах, со ста метров разбивать стрелами глиняные кувшины.

– Да, так ещё никто никого не тренировал, даже не дрессировал, рассказывай дальше.

– Завтрак, полчаса на отдых, затем стрельба из лука – час, тоже через день, лук заменяем на пращу и копьё, часовое изучение языков, у каждой группы свой.

– А какие языки? – восхитился Олег.

– Славянский, греческий, латинский, франкский, германский, датский. Потом борьба без правил, но и без увечий, это каждый день по два часа, потом обед, отдых полчаса, чтобы курсанты взбодрились, час на обучение работе с мечом, пока деревянным. Потом изучение философии, на следующий день – история различных религий, азы математики. Ну, а в заключении трудового дня – тренировка памяти.

– А это как?

– Да вот, – Батя скинул плащ, швырнул на него несколько камушков. – Сколько?

– Вроде, девять…

– Десять. А почти все мальчишки уже могут отследить до сорока камней без ошибки.

Олег только покрутил головой.

– Потом их куда-нибудь ведут, каждый день – на новое место, после прогулки каждый должен подробно написать обо всём, что он видел, с точностью до малейшего камушка.

– Ну, сильны вы, однако… А как насчёт плавания?

– Каждый день, перед ужином.

– А после ужина?

– Два свободных часа.

– А философия? Хоть один пример приведи.

– Сегодня, например, изучали Миямото, – Адмирал начал цитировать: – «Путь боя – это искусство воина. Дружинник должен следовать ему, а простые воины – знать о его существовании. В системе мироздания существуют различные пути, есть Путь спасения посредством Законов Творца, есть путь Дао, есть Путь врачевания, есть Путь воина, а также множество других путей и учений, каждый изучает то, к чему имеет естественную склонность. Путь воина есть окончательное и абсолютное принятие смерти, тщательное соблюдение кодекса чести. Под Путём воина понимается смерть. Он означает стремление к гибели всегда, когда есть выбор между жизнью и смертью. И ничего более».

– Да, надо в Японию, в семнадцатый век, договориться с Миямото Мусами за год до его смерти, вдруг да получится, – подумал Олег вслух.

Адмирал встрепенулся:

– Я изучал во время ночных бдений различные реки и речушки в философии, а книгу Миямото «Пять колец» знаю наизусть. Как владеть оружием, – адмирал махнул рукой, – мальчишкам ещё рано знать, но тебе попробую объяснить.

Возьмём, к примеру, музыкантов. Настоящих музыкантов. Кто такой музыкант? Это не просто человек, который дёргает струны в определённой последовательности или дует в трубу, или бьёт по барабану. Музыкант – это человек, который чувствует свою внутреннюю гармонию и гармонию природы, он воплощает её в гармонию внешнюю, у гениев – в божественную, посредством своего инструмента.

– Да согласен я, – буркнул Олег. – А при чём тут оружие?

– Не торопись, скоро будет и про оружие, – щёлкнул пальцами адмирал. – Случается так, что настоящий музыкант берёт в руки инструмент, которого он раньше и в глаза не видел. Но поскольку он настоящий музыкант, то чувствует гармонию этого инструмента, приводит её в соответствие со своей внутренней гармонией, и вскоре в атмосферу уже льются чарующие звуки музыки.

Олег настороженно хмыкнул.

– Тебе просто незнакомо чувство прекрасного, – рявкнул адмирал. – И если бы ты меня не перебивал, я уже давно закончил бы. Я вёл к тому, что опытный воин подобен музыканту. Я могу взять в руки боевой молот Тора…

– Только попробуй, – проскрипел пока ещё невидимый Тор.

– Теоретически, – успокоил адмирал; глаза его удивлённо поползли к ушам. – Кто это, кто говорит со мной?

– Да Тор, хозяин грома, молний и боевого молота, – улыбнулся Олег.

– А я могу с ним поспорить?

– Рискни здоровьем.

Тор хмыкнул и появился во всей своей красе, протянул Бакренёву левой рукой молот – полную копию своего, а свой, Мйольнир, воспетый легендами, ухватисто держал в правой руке.

Через пятнадцать минут тренировки адмирал махал топором не хуже, чем Тор.

– Попробуй меня убить, я размахиваю им уже почти как ты.

Бог натянуто улыбнулся:

– Сомневаюсь.

– Не сомневайся, – с надрывом щёлкнул челюстью адмирал.

– Сомневаюсь, – повторил Тор.

– Не сомневайся, – заверил его адмирал. – Сомнения губительны для разума, – с полупьяных глаз Батю повело на долгие и нудные речи, – и ведут к поражению в бою и в жизни. К сожалению, я должен признать, что подобная степень мастерства в любой профессии, будь ты музыкант или воин, достигается путем длительного и постоянного самосовершенствования, постоянного воздержания в мыслях и в действиях, постоянной вере в себя, в свои силы. Редко кто рождается с подобным талантом, таких по пальцам можно пересчитать. Причём пальцев не больше, чем пальцев двух рук и двух ног, например ты, Тор, ну и я, и конечно же Олег.

Тор заливисто захохотал:

– Ты мне нравишься, человечек! Олег, расскажи подробней, как мне поддержать тебя при необходимости, так, как я поддержал тебе в Царьграде, или по другому? – Тор обнял Олега. – Ох, и повеселились мы тогда с тобой! Так чем тебе помочь?

Олег скупо улыбнулся:

– Тебе же рассказал Перун, что мы такого умного затеяли.

– Рассказывал, я уже сегодня сделал непонятное для себя, появился по просьбе братца-двойника к конунгам со своей дружиной, запугал их, аж самому приятно. Вообще-то, он мне далеко не брат, – Тор немного помолчал. – Он был моим отцом, когда меня звали Таргитай-Даждьбог. Но ему это приятно – называть меня братом, а с отцом спорить – себе навредить, – опять помолчал. – Ты забудь о моих словах.

Олег дёрнул кадыком, ушами и глазами показал, что согласен.

Тор поиграл своим молотом:

– Никто не нападёт на Синеуса, а если рискнут, тогда я их всех раздавлю, как давят тараканов домохозяйки в нашем светлом, правда не совсем, будущем. Исчезнут все, только волки будут рыскать по их разорённым жилищам. А то, о чём говорил Перун… Ну что ж, я с ним полностью согласен, во всём помогу, а ты мне поможешь завалить Митгард, эту Мировую змеюку, ведь как предсказали норны, она меня должна убить…

– Отстал ты от жизни, бог Тор, наверно из-за неправильного питания. Лопаешь, небось, мясо вепря Сехримнира, который на следующий день оживает. А пьёшь, как всегда, молоко козы Гейдрун. Пробовал как-то его, хмельное правда, но ему далеко до земных вин и даже до пива… Ах да, ещё яблоки тебе таскают на закуску, те, что поддерживают жизнь и молодость, поделился бы яблочками…

– Отстал ты, Вещий! Перун нас приучил к южному вину и к вашей медовухе, а закуска разнообразная: от ананасов до рябчиков.

– Да и ты отстал! Ты же наверняка слышал, как я шуганул Черноморца, а эта твоя гадина попроще, чем Великий Черноморский Змей.

– Знаю, но сомневаюсь. Даже нам, богам, почти невозможно это…

– Да послушай ты! Чудовищного волка Фенрира я приручил уже давно и обучил его кое-каким шуткам. Кот, к ноге! И в своём подлинном виде!

Фенрир появился мгновенно, вид его был ужасен, размерами он превосходил слона раза в два, из глаз полыхал огонь, из раздвоенного, как у змеи языка, капал яд, что сразу превращал камень в труху, его огромный хвост заканчивался огромным молотом, а когти – как трёхметровые ятаганы. Он подмигнул Тору, плюхнулся на брюхо, страшные когти втянулись, хвост спрятал под себя, а змеиное жало превратилось в длинный розовый язык. Он подполз к Олегу на брюхе и одним движением языка облизнул своего друга с ног до головы.

– Это невозможно, у меня глюки, – почти навзрыд прошептал Тор. – Зря вчера с богами-духами эскимосов настойку из мухомора пробовал…

– Да ладно тебе, разберёмся. Поговори сейчас с викингами Синеуса, вдохнови мальчишек, да и вообще – не спи, помогай.

– Нет. Сначала расскажи, как ты подружился с Фенриром и что будем делать с великаншей Хель?

– С великаншей всё очень просто, она же разумная женщина, покажем ей страсти про возможное будущее, тот отрывок, где люди поедают друг друга, она с нами против Чернобога в союз войдёт. Ну, а насчёт Фенрира, слушай и запоминай; Кот, если я ошибусь, подправляй!

Фенрир согласно улыбнулся.

– Как ты помнишь, о благородный Тор, Всеотец приказал карликам сделать кандалы из шума кошачьих шагов, из женских бород, из корней гор, из медвежьих жил, из дыхания рыб и из птичьей слюны. Карлики на славу выполнили заказ. Оковы получились лёгкие и гладкие. Волк, конечно же, не поверил вам, в качестве залога вы засунули ему в пасть руку Тюра, подло обманули Кота, он руку ему и оттяпал. Верно, Фенрир? – волк кивнул.

– Гуляю я как-то по славному острову Люнгви, смотрю, а там кто-то плачет, в пасти торчит меч, кровь хлещет, глаза жалобные… Посидел я рядом с ним, подумал, приподнял скалу, выкопал дырявый камень, развязал шнурок, потом два месяца лечил ему нёбо. Вот так мы и подружились. Правда, Фенфир?

– Не совсем. После того, как они меня приковали, то ещё надо мной гнусно издевались. Ну да ладно, ради моего друга я вам всем прощаю, – но его глаза грозно сверкнули.

– Такого больше никогда не повторится!

– Да, мы были неправы. Это всё норны, предсказали Всеотцу… – Тор засмущался ровно настолько, насколько вероломные асы могут смущаться.

Все немного помолчали, вспоминая прошедшие тысячелетия. Тор перебил мрачное молчание:

– Пусть лучше Перун выступит перед мальчишками, у него и речи умнее, и голос погромче.

Под рёв рогов и под барабаны, оглохнувших от собственного грохота, появились двое перед застывшими маленькими курсантами, офицерами, ещё не привыкшими жить в десятом веке, наставниками. Внимали и приглашённые викинги.

Появились двое: Тор и Перун.

Боги, насупившись, подняли свои длани вверх. Не семью, а сто семью цветами засияла улыбающаяся радуга.

– Дети, вы должны, обязаны стать лучшими воинами Земли, – Перун поперхнулся, – а может и всего…

«Косноязычен ты, старый хмырь, за ними же будущее, идиот», – Тор недовольно шевельнул седыми бровями, для того, чтобы не опозорить брата, беззвучно швырнул ему в голову мыслеформу. Перун поперхнулся от неслышанных слов, сотворил рог, залпом осушил его, прокашлялся, опёрся о меч и заговорил, меняя ритм и интонацию:

– Каждый из вас должен знать, что он непобедим. Кто-то может иметь и другое мнение, но мнения других людей вас, воины, не интересуют. Для себя каждый знает, что он непобедим, и для воина этого достаточно. Эта мысль будет закладываться в вас бережно, нежно, не очень настойчиво, но постоянно. С каждым днём вы будете всё больше и больше верить в себя, в своего Императора, в Олега Вещего, в ваших учителей и наставников. Развитие вашего духа, веры в себя и чувства неизбежной победы над любым противником – всё это будет проникать в ваши души, в ваши тела с тренировкой сердца, мускулов и лёгких. Ваши учителя уговорят, заставят вас поверить в свою силу.

О том, что возможности воина беспредельны, показывают примеры из жизни героев, вы только сегодня видели, что может Олег. Но прежде чем победить врага, в первую очередь воин должен преодолеть себя, перебороть свои страхи, недостаток веры в себя и свою лень. Дорога вверх означает постоянную борьбу с собой. Воин должен заставить себя вставать раньше других и ложиться спать позже всех. Он должен исключить из своей жизни всё, что препятствует ему в достижении его цели. Он должен подчинить всю свою жизнь строжайшему режиму. Он должен отказаться от выходных. Он должен использовать своё время наилучшим образом и успевать больше, чем хотел, и больше, чем от него требуют наставники. Нацеленный на цель, которую поставил себе он сам и его учителя, воин может достигнуть невозможного для других, только используя каждое мгновение жизни для тренировок своих души, тела, ума. В будущем каждый из вас должен понять, что четырёх часов сна вполне достаточно, а остальное оставшееся время должно быть использовано для того, чтобы стать настоящим героем и дружинником Императора. Я вручаю вам ваш отныне подлинный стяг – готовящийся к прыжку волк, или, точнее, стая волков. Волк – это сильное, гордое животное, отличающееся поразительной силой и выносливостью. Волк способен с большой скоростью часами бежать по глубокому снегу, а затем, унюхав добычу, сделать невероятный рывок в скорости. Иногда он будет преследовать свою добычу несколько дней, доводя её до изнеможения. Пользуясь своей огромной выносливостью, волки сначала изнуряют, а затем атакуют животных, знаменитых невероятной силой, например лосей, а раньше стаей они заваливали даже мамонтов, правда и волки были тогда побольше. Люди правильно говорят, что «волка ноги кормят». Волки убивают огромного лося не столько силой своих зубов, сколько силой своих ног.

Волк также имеет могучий интеллект. Он горд и независим. Вы можете приручить и одомашнить белку, лису или даже огромного лося с налитыми кровью глазами. Много животных можно надрессировать для представлений. Учёный медведь может делать действительно удивительные вещи. В Риме на показ императору привозили даже дрессированных крокодилов. Но вы не сможете приручить волка или надрессировать его для выступлений. Волк живёт в тесно связанной и хорошо организованной боевой единице – стае внушающих ужас хищников. Тактика волчьей стаи – групповая, гибкая и смелая. Волчья тактика – это огромное количество различных трюков и комбинаций, смесь коварства и силы, обманных манёвров и внезапных атак.

Никакое другое животное в мире не может служить лучшим символом будущих воинов Императора. Только те становятся героями, которые идут на каждую тренировку, как если бы они шли на смерть или в последний бой, в котором они или победят или умрут. Победитель – это тот, для кого победа более важна, чем жизнь. Победитель – это тот, кто живёт будущей смертью, но презирает её. Добиваясь победы, скрещивая мечи с различными противниками или участвуя в крупных сражениях, мы добываем славу не для себя, но для Императора. Вы должны каждое утро повторять про себя девиз: преодолей себя! В индивидуальном бою вы должны стать берсерками.

Потому что одной храбрости здесь мало. Берсерком становятся не только благодаря храбрости, физической силе или упорству, для этого надо выдержать магически-религиозное испытание, которое радикально меняет поведение воина. Он должен преобразовать свою человеческую сущность, продемонстрировав агрессивное и устрашающее исступление, которое отождествляет его с разъяренными дикими животными. Он «разогревается» до наивысшей степени, его захватывает таинственная сила, нечеловеческая и неодолимая, да так, что боевой порыв исходит из самой глубины его существа. Это называется «вут», или ярость. Это своего рода демоническое безумие, которое повергает в ужас и парализует противника. Но не забывайте, что главная ваша сила – это ваше единство, вы должны научиться чувствовать не только рядом стоящего товарища, но и всех, кто стоит в одном ряду с вами.

– Ну ты и сказанул… – Олег от восхищения стал дёргать себя за уши, за нос.

– Посмотри, даже боевые волки Бати приоткрыли свои пасти, вот-вот в боевой экстаз впадут!