Текст книги "Игры богов"

Автор книги: Игорь Бусыгин

– Аллергия на перемещения, – Олег поставил мгновенный диагноз из вредности вслух.

Наверху моросил нудный, долгий дождь, льющий из низких серых облаков, – сыро, холодно и мерзко. Дождь лил, лил и лил. Земля превратилась в огромное озеро грязи, Олег и его витязи с трудом добрались до своих шатров, то и дело поскальзываясь и спотыкаясь в этом месиве. Звонкие ручьи и маленькие речушки, десятками пронизывающие местность, располнели, разжирели и вышли из берегов.

– А ещё говорят, что дождь здесь раз в десять лет, – недовольно пробурчал Олег. – Олаф, сын морской сучки! Где костры, где жареные олени или, на крайний случай, барашки?

– Конунг! Ты! Живой! Сейчас всё будет! Эй вы, помесь тараканов с Навудоносором, костры и мясо, много костров и много мяса! Иначе в ваши откормленные животы я сам запущу глистов! Рассказывай, где был, что видел, а самое главное – меч пророка взял?

– Сначала покорми, потом расскажу. Ну, а меч, вот он!

Олег подтащил свой мешок, развязал и небрежно выдернул меч из ножен.

– Меч как меч, и что все с ума от него сходят?

– Раритет, – с умным видом изрёк Олег.

А меч засиял во всём великолепии и стал петь свой собственный гимн:

 
– Прольёт он кровь,
Без палача, и враг готов,
Удар с плеча,
Наш острый меч,
Громит врагов,
Рубить и сечь,
Всегда готов!
Ваш крепкий, мощный, быстрый меч,
Готов Отчизну я стеречь!
 

Меч всхрапнул и замолчал. Воины поклонились мечу и его гимну. У могучего Олафа не хватало слов, он только всхлипывал.

– Хляби небесные давно разверзлись? Вы без меня тренировались? – Олег тяжело вздохнул.

– По двенадцать часов в день, иногда по шестнадцать. А что такое хляби небесные?

– Хляби – это дождь. Неплохо. Когда придём в бухту, прочитаю и покажу следующий урок.

– Как только вы спустились в пещеру, с тех пор он и льёт, а ещё говорят, что дождь здесь бывает раз в десять лет…

Олаф не знал, как и чем угодить Олегу, он выбирал ему самые вкусные куски мяса, лично сам подливал вино, казалось, что ещё немного и он начнет сдувать с Олега капельки дождя. Олег немного подумал и показал ему другие трофеи. Перстень Олафа совершенно не заинтересовал, но вот корона…

– Да, теперь мы самые богатые люди на Севере, ведь сколько викингов закопали нажитое в честных и опасных походах рядом с домом, а потом кто погиб, кого поглотила морская пучина, а кто и просто остался на чужбине.

Игорь, неспешно, как и полагается воину, достал золотой кубок Колоксая, попросил её:

– Наполни сурицей, напитком Сварога и Одина!

Чаша запела очередную былину и наполнилась животворным напитком.

– Неисповедимы твои пути, Один, – пробормотал шкипер и одним глотком осушил чашу. И вмиг лет на десять помолодел. Игорь с трудом удержал смех.

– Ещё несколько таких чаш, и ты станешь малолетним ребёнком!

– Если это колдовство идёт от Одина, то это не колдовство, а как, у этих, у христиан, называется… – Олаф дернул себя за бороду. – Вспомнил, причастие.

Костры уже начали потихоньку догорать, Олег дожёвывал последний кусок шашлыка, когда по-кахетински подскакал проводник.

– Ветер пустыни мне нашептал, что ты вернулся, о великий!

– Ну вот, даже не поздоровался, а сразу великим обзывает, – Олег устало прикрыл глаза.

– Тысячи верных детей ислама пытались принести меч, но никто не вернулся, все нашли свое успокоение там, внизу, только тебе, великий, это удалось. Если прикажешь, завтра двинемся в обратный путь, а сегодня я пошлю сокола с радостной вестью во дворец халифа, да продлится его жизнь на долгие годы!

– Это хорошо, что пошлёшь сокола, а в путь двинемся сегодня, пока прохладно.

Дорога в бухту оказалась гораздо короче, чем в долину фараонов. Никто не нападал, даже солнце не пыталось их поджарить, в спину осторожно дул лёгкий прохладный ветерок. Олег отбрыкался от пересказа приключений, взвалив эту тяжкую долю на Игоря и Гаральда. Их слушали с восхищением, постоянно переспрашивая, уточняя все детали, особенно старался скальд; ведь он же должен петь песни, он должен всё запомнить, ведь он умеет рифмовать слова, но… столь великие подвиги достойны прославления гораздо более знаменитыми и умелыми скальдами, чем он.

Рядом с пересказчиками постоянно крутились два араба, через равные промежутки времени один срывался и улетал к своему вождю на доклад, а вместо него появлялся очередной доносчик.

Когда небо начало темнеть, подошли к ставшему уже родным оазису. Их увидели издалека, шатры уже стояли, ожидая великих героев, костры весело полыхали, вовсю готовили торжественный ужин в честь того, кому Аллах указал дорогу к мечу Пророка. Бухта светилась победой, она была забита боевыми кораблями халифата, гиппагоги со скакунами стояли отдельно. Олег быстро прикинул, сколько смуглолицых воинов будет за его спиной. Великий халиф не обманул его, бойцов за смерть или победу он выделил больше, чем обещал.

А костры полыхали и пели честь и славу победителю. Когда Олег соскочил с коня, все воины Аллаха упали на колени и уткнулись лбами в песок, ведь никто за столетия не смог пройти кошмара смерти, столетиями слагались легенды, что только честный, могучий воин, верующий в Аллаха, может принести меч пророка, и вот это свершилось.

Олег как всегда ухмылялся про себя: «Когда мы грабили первый караван, он не был пророком, а я не был волхвом».

Небо и море слились в тёмно-вишнёвый цвет, воздух наполнился запахами кипарисов и магнолий, это был праздник, праздник победивших сердец, праздник духа, праздник будущего.

Ох, эти ветры, эти запахи пустыни и моря! Они навевают мысли о вечном безумии: как совместить религии, как совместить мечты и реальность, солёный запах моря и иссушающий запах песков.

Олег пил вино, не замечая его вкуса, не замечая праздника. Он как всегда видел впереди боль и страдания, страдания женщин, смертельные ухмылки мужчин и мёртвые от ужаса глаза детей.

– Зачем властителям власть? Зачем богатым богатство? Зачем рабам рабство? Зачем богам богство? Зачем Единому мы?

Сам того не замечая, весь из себя в задумчивости, Олег выпил несколько кувшинов вина, вскочил, поклонился на четыре стороны света, и… И началась пляска Олега, такой пляски ещё никто и никогда не видел и больше никто и никогда не увидит. В ней было смешано всё: и дикие пляски людоедов, и медленные, утонченные вальсы феодальной Европы… Он бил в бубен как шаман, играл на арфе в белых одеяниях и дурным хриплым голосом орал под стук барабанов рок.

Ему постоянно подавали кувшины с вином, звёзды весело, в такт его танцам подмигивали, костры, подражая Олегу, то выбрасывали свои пламенные языки, то прятались в темноте, даже пальмы шелестели в унисон диким мелодиям волхва. В конце своей дикой пляски он заорал:

– О Сварог, вечно бьющий родник, творящий и питающийся иллюзиями! Разве не возвещал ты о могуществе иллюзий? Разве не ты создал иллюзию Вселенной? Разве не ты в иллюзию вкладывал жизнь? Разве не ты иллюзии дарил плоть? Так сотвори иллюзии прекрасных женщин, которые нам всем помогут отдохнуть от праведных трудов, что денно и нощно… фу, запутался! Создай…

И внезапно на лазурном берегу возникли звёздные мечети и сверху полился зачаровывающий всех голос:

 
– Во имя Аллаха милостивого, милосердного!
Клянусь мчащимися, задыхаясь,
и выбивающими искры, и нападающими на заре…
И они подняли там пыль, и ворвались там толпой…
Поистине, человек неблагодарен пред своим Господом,
и сам он в этом свидетель!
И, поистине, он тверд в любви к благам!
Разве он не знает, когда будет изведено то, что в могилах,
и будет обнаружено то, что в груди, —
поистине, Господь их в тот день о них осведомлен.
 

У Игоря пересохло в глотке:

– Это ещё кого ты вызвал, князь?

Олег хмуро взглянул, подумал:

– Мёртвые пророки влезают со своими словами, глаголя, что пьянство – вред, да и вообще, жить вредно. А тут ещё молодёжь неграмотная лезет со своими дурацкими вопросами.

Вещий тряхнул плечами, отвечать ведь надо:

– Да был у меня побратим – Мухаммед, он сейчас и вещал, – подумал и добавил: – Мухаммед осеняет благодатью каждого, кто хочет его слушать. – Вздохнул: – А говорит-то великий пророк правду. Когда эмир Бухары вдумался в эти слова, то решился на праведное дело – возжелал искоренить порок, и почти искоренил. Правда его потом зарезали в собственной постели.

Ну, а пир продолжался!!!

Олег наполнил свои лёгкие чарующим запахом моря, знойным запахом песков и волнующим ароматом чуть уставших пальм. А все вечерне-ароматное волшебство перебивали запахи копчёных павлинов, тягучего терпкого вина, бараньего сала, жареной рыбы и прочей вкуснятины, чем набивает голодный человек своё брюхо.

Внезапно Игорь выхватил арфу у скальда и запел только что придуманную песню:

– Высокие, сильные, смелые люди – левой рукой черпающие океан, а правой ломающие хребет вечным горам. Сегодня мы принимаем на морском берегу благородного князя Олега, героя, а город наш, что стоит на этом берегу, он славен и прекрасен!

Олег тряхнул пьяной рукой:

– Какой город, мы же не в палатах у какого-то эмира, а в сказачно-драных шатрах, но всё равно – хорошо отдыхаем, а что-то мне тебя пришибить захотелось.

Игорь уже от перепуга начал шепелявить:

– Взгляд его грозен и дик, дело его велико, поход его справедлив, слава его бесконечна. По нашей, варяжской традиции, воздадим ему почётную и справедливую тризну.

Олег приподнял свою тупую от пьянства голову, икнул и изрёк:

– Так выпьем за меня, за покойника.

Звёзды допевали свою предрассветную песню, когда появился Халиб.

Олег с трудом выполз из палатки и сумрачно изрёк:

– А кто-нибудь помнит, зачем мы вообще сюда заявились и для чего?

Широко и вкусно зевнул, да так, что хрустнули скулы.

Халиб упал на колени, его лоб уткнулся в листья пальм, руки вытянулись вперёд и кисти согнулись в судорогах:

– О Великий! Прошу, покажи мне меч пророка!

Олег не спеша достал святыню мусульман.

Он засверкал в предутреннем звёздном свете, остром как ложь. Халиб поклонился мечу, его нижняя губа слегка, почти незаметно, тряслась. Рыжий ухмыльнулся, зрелище ему явно понравилось.

– Зачем ты скрываешь свое имя, о блистательный Мухаммад ибн Тугдж аль-Ихшид? Хочешь, я предскажу твоё возможное будущее? – так вопрошал его Олег, мучаясь с похмелья. Халиб вздрогнул, немногим было известно его настоящее имя:

– Я буду слушать тебя, о великий воин и волхв! Но сначала я должен передать слова Великого Халифа. Так внимай же, сейчас мои уста, это его уста: «Я, халиф и владыка, брат Солнца и Луны, наместник Аллаха на Земле, властелин царств – Сирийского, Вавилонского, Палестинского, Большого и Малого Египта, дарую тебе, князь, титул „насар“, что означает победитель, а также имя аль-Ихшид, что означает „правитель“, и назначаю тебя почётным наместником Египта и Сирии». Глашатаи будут кричать это во всех городах халифата. А на словах Великий Халиф велел передать, что он даёт тебе 50 000 всадников, флот – всё для того, чтобы ты как следует потрепал силы Византии. Дарит тебе Кипр, где будут собраны все войска. Ещё он просил тебе передать, что в Халифате очень плохо обстоят дела. В Египте ты сам всё видишь, в Марокко создается династия Идришидов, в Тунисе и Алжире – династия Аглабидов, в Иране – Тахариды, в Средней Азии – Саманиды. Они не платят никаких налогов, гвардия на грани восстания. Начинаются бунты: в Ираке – зинджи, катматы – в Сирийской пустыне, в Хосране и в Средней Азии, раскол в вере – всё выше и выше задирают голову исмалиты. И только воин с мечом пророка в одной руке и с Кораном в другой может вновь объединить Халифат. Халиф знает, что ты принимал мусульманскую веру. Так может, ты вернёшься к святым источникам, возьмёшь меч пророка в руку и воссоздашь Халифат?

Олег вымученно нахмурил брови и сделал вид, что глубоко задумался:

– Позволь мне завершить то, что должно быть сделано, а потом я дам ответ Великому Халифу.

– Тот, кто сияет нам подобно Утренней Звезде, знал, что ты именно так и ответишь, – с поклоном ответствовал блистательный Мухаммад ибн Тугдж. – Расскажи же мне, настало время, о моём будущем.

Мухаммад нагнулся ещё ниже. Олега что-то разобрало, он перешёл на высокий слог и его понесло:

– Так внимай же мне, о юный носитель меча. Но помни, это только возможное будущее. Сначала вспомним прошлое. Основателем династии станешь ты, Мухаммад ибн Тугдж аль-Ихшид. Твой дед Джиф был приближенным халифа аль-Мутасима, имел хорошие отношения с халифами аль-Васиком и аль-Мутаваккилем и умер в 862 году. В период правления Тулунидов твой отец Тугдж ибн Джиф сражался против византийцев. Когда аббасидская армия под командованием Мухаммада ибн Сулаймана в конце правления Тулунидов вошла в Египет, Тугдж сопровождал низложенных Тулунидов и их командиров к халифу в Багдад, где по наущению визиря был вместе со своими сыновьями Мухаммадом и Убайдуллой брошен в темницу. Находясь в заточении, Тугдж скончался, а его сыновей халиф освободил, и они стали служить ему. Воспользовавшись случаем, они бежали, но затем Убайдулла вернулся и сумел заслужить доверие халифа аль-Муктадира; ты же, Мухаммад, вошёл в доверие к наместнику Сирии ибн Бестаму. Когда ибн Бестама назначили наместником Египта, ты поехал туда вместе с ним. В будущем после смерти ибн Бестама ты установишь хорошие отношения с его сыном и отправишься сражаться с Фатимидами. Ты будешь очень храбро сражаться и подчинишь халифу Иорданию, а позже – Александрию. Ты добьёшься полной победы над Фатимидами. После этих успехов халиф даст тебе имя аль-Ихшид, что означает «правитель», и сделает наместником Египта и Сирии. Позже отношения халифа с тобой резко ухудшатся, и вместо тебя наместником Египта будет назначен Мухаммад ибн Раик. Он изгонит из Дамаска твоего наместника Бадра ибн Абдуллу, затем войдет в Рамлу и дойдет до местечка Аль-Ариш в Египте. Здесь ты попытаешься организовать сопротивление, но потерпишь поражение. Однако Мухаммад ибн Раик не сумеет воспользоваться этой победой из-за недисциплинированности своих солдат; ты же, аль-Ихшид, снова соберешь армию и разгромишь противника. Почти вся армия Мухаммада ибн Райка будет перебита, за исключением его самого и еще 70 человек, которые вернутся в Дамаск. Затем против ибн Райка двинется твой брат Убайдулла, но в сражении в местечке Аль-Луджун Мухаммад ибн Раик сумеет разгромить его, и Убайдулла погибнет. Таким образом, граница между двумя государствами останется неизмененной. Она будет проходить вблизи от города Рамла. Через несколько лет Мухаммад ибн Раик будет убит, и территория Сирии достанется тебе, аль-Ихшид, и ты сумеешь захватить и Хиджаз. Попытаешься заручиться поддержкой халифа аль-Муттаки, встретившись с ним в Ракке, даже предложишь халифу отправиться с ним в Египет, но тот не согласится, и ты вернешься к себе.

Помрёшь ты в своей кровати, но в памяти людей останешься храбрым и добродетельным человеком. Твоё место займет сын Абуль Касим Унуджур, но ему не будет и 14 лет, поэтому фактическая власть перейдёт к нубийскому рабу Кафуру, которого ты, Мухаммад ибн Тугдж, перед самой смертью назначишь регентом при своих сыновьях. Запомни, это только возможное будущее!

И уставился хитрым взглядом на Мухаммада. Кулаки будущего владыки Египта и Сирии судорожно сжимались и разжимались, рот открывался и закрывался как у рыбы, выброшенной на берег. С отчаянием во взоре он просипел-проскрипел:

– Мне говорили в Багдаде, что ты Вещий, что ты великий воин и великий колдун. То, что ты поведал о прошлом, – всё это правда, а будущее настолько мне кажется дивным и сказочным, что я в это поверить не могу!

– Слушай дальше, пройдет ещё не так уж много лет и династия Бундов захватит Ирак вместе с Багдадом и рухнет великий халифат. Ну что ж, можешь верить, можешь не верить, – но этого не будет, потому что в наши скорбные дела вмешались боги, а они – ух, какие! Да ещё и меня напрягли. Но не горюй, а то подумаешь, что я тебя поманил и бросил. И не надейся, что брошу. Вот немножко распотрошу Византию и заберу тебя к себе, если ты, конечно, захочешь. А теперь позволь мне, юноша, глоточек чего-нибудь освежающего, а то после долгих речей у меня горло пересохло.

И Олег исстрадавшимся ртом приник к тонкогорлому кувшину, осушив его одним глотком.

– Ну что, о будущий наместник, давай немного развлечёмся. Сначала я посмотрю, чему там мои молодцы во время моего отсутствия научились. Потом проведём парад твоей кавалерии. Ты мне поведаешь о похождениях славного Али Зибака, мне даже кто-то говорил, что ты его лично знаешь.

– Да, Великий князь, знал, знаю и поведаю, а что касается нашей, – он подчеркнул слово нашей, – нашей конницы и пехоты…

– Как? – удивился Олег. – Халиф ещё и пехоту нам подбросил?

– Да. Она из гулямов, по-вашему – из молодцев. И этой пехотой командует Али Зибак, тот самый, о котором слагаются легенды во всём халифате!

– А конница чья же будет и кто командир?

– Конница – это мамлюки. Ещё мой отец выкупал их детьми из рабства – детей славян и тюрков. – Он гордо вскинул голову. – Светоч правоверных доверил мне, будущему аль-Ихшиду.

Олег, злой сам на себя, собрал морщины на лбу. Вот уже и полетели его предсказания в клоаку прошлого-будущего, зашевелилась мыслишка: «Ведь не будет Мухаммед аль-Ихшидом, наместником Египта, а если и будет, то уже по моему приказу или желанию».

Он тряхнул своей рыжей гривой и произнес непонятную фразу:

– Рассупонилось море-окиян, и засупонилось чёрной бездной земли-матушки.

Олег встал, неспешной походкой пошёл к море-окияну, чтобы очиститься от ночной скверны. Море приняло его измученное тело, владыка Кипра плыл всё дальше и дальше, мышцы постепенно расслаблялись, казалось, что даже измученный мозг после ужасов Пещеры стал потихоньку оживать. Тонкая полоска земли скрылась за горизонтом, Олег перевернулся на спину и впал в полудрёму. Волны массажировали его тело, кожа впитывала целительные соли, море пело колыбельную песню. Внезапно сквозь сладостную дремоту он услышал удар грома, небо раскололось от молний, волны стали расти за считанные секунды. Олег рванулся вверх, подпрыгнул метра на два, чтобы оглядеться, но земли не было видно.

«Куда плыть, в какую сторону? Непонятно. Пора включать дальневидение», – Олег закрыл глаза и сосредоточился. Внезапно он услышал весёлое пофыркивание, кто-то ласково ткнулся в его спину.

– Дельфины!

Они оживлённой стайкой окружили пловца, стали подталкивать, указывая направление, а один, самый игривый, поднырнул под Олега, как бы говоря, садись на меня, я тебя довезу.

– На конях ездил, на птицах летал, даже на верблюдах и ишаках, а вот на дельфине – впервые.

Залез на спину ухмыляющегося красавца, обнял руками и ногами, и они помчались сквозь пенные волны, через шторм и небесное громыхание. Доплыли, дельфин ласково ткнул его носом, вся стая что-то весело пропищала, дружно взвились вверх на прощание, и морские рыболовы заспешили по своим, понятным только им делам.

Вся команда ждала. Асмунд недовольно нахмурил свои седые брови:

– Мы тебя ждём, а ты постоянно развлекаешься. То по воздуху летаешь на разных птицах, а тут вообще – на дельфинах. Ну, да ладно. Олег, покажи нам Империю, ты же у нас волхв, ты же видишь будущее, у тебя же боги – друзья.

А Олегу всё просто, он же – волхв-разгильдяй. Взял да и потёр своей жёсткой ладонью перстень Отца богов.

* * *

Небо покрылось чернотой, молнии разрывали столетние деревья, всё исчезло, все степи, горы, моря, океаны. Всё замерцало, и будущее появилось во всём своём прекрасном величии…

В воздухе что-то блеснуло. Игорь едва удержался, чтобы не упасть мордой в песок, солнечные зайчики заплясали перед глазами, огоньки слились в один, на миг всё закрыла рвущая душу темнота. Но вот она исчезла…

– Один! – проревел Асмунд.

Пальмы склонились перед Олегом в поклоне, золотистый песок вздыбился и сотворил вокруг всей честной компании двухметровый вал, на море заплясали смеющиеся тайфуны, а потом всё пропало.

И из ниоткуда возникло Око.

Затаив дыхание, Мухаммед молча смотрел на серебристо-туманное нечто. Око казалось живым, пульсирующим. Откуда-то из глубины поблескивали молнии и неспешно гасли, оставляя еле заметные искры. Это было Око, Око бога, бога древнего и могучего, оно мерцало. Мухаммеду показалось, что Око ему подмигнуло.

– И чего теперь? – шепнул Игорь, боясь сдвинуться с места.

– Молчать! – быстро шепнул Олег. – Вот так… А теперь попроси показать всё, что ты хочешь.

Игорь обругал себя за недогадливость. Ведь Асмунд просил показать будущую Империю! Он уже хотел ляпнуть что-то вроде «Ну, ты, покажи Империю! Какая она будет?», но вовремя прикусил язык. Ведь с Оком, следовало быть вежливым. Даже очень вежливым.

– Прекрасное и великое Око Сварога! – произнес он не без достоинства. – Извините, что потревожили. Нам бы посмотреть на что-то вроде Империи… Ну, которая… – вышло не очень связно, но на большее Игорь едва ли был способен.

Оставалось ждать, что будет. Вначале всё оставалось по-прежнему, и Асмунд решил, что треба не лясы точить, а говорить ласково-командным языком. Но вдруг в глаза ударил ярко-синий звёздный свет. Все дружно моргнули, а когда открыли глаза, то увидели самих себя, растерянных, с испуганными глазами, но вокруг был не сумрак безвременья, а жёлтые прибрежные пески. Олег гнусно ухмыльнулся. И вдруг изображение стало быстро меняться. Песок, море и пальмы слились в одно серо-бурое пятно, блеснула в звёздных лучах тёмно-синяя речная гладь, и Игорь понял, что смотрит на Киев сверху, словно Олег, паривший по поднебесью на птице Рух или на драконе. У Игоря захватило дух. И тут зелёные дубравы Киева исчезли, а под ним теперь были пороги Днепра. Игорь понял, что мчится со смертельной скоростью куда-то на восход. Стало страшно, как ещё никогда не бывало в жизни, и Игорь поспешил скосить глаза вниз. Глаза почему-то не слушались, правый глаз полез куда-то наверх, а левый уставился на нос. Хвала богине Ладе, он по-прежнему стоял на песке, двигалось лишь изображение в божественном Оке – Зеркале Сварога. Новое видение: ладьи киевские плывут по Русскому морю, возвращаются с победой. Игорь немного успокоился, хлопнул глазами и вновь взглянул вниз. Днепр стал уже, с двух сторон подступили высокие обрывистые берега, а вода внезапно вскипела пенистыми бурунами. Пороги! Ого! Это же, считай, от Киева три дня пути! Но тут пороги сгинули, Днепр вновь стал широким и спокойным, а с берегов подступили могучие жёлто-зелёные дубравы. В дубравах неспешно идёт могучая рать, Око покрылось рябью, мигнуло. Игорю показалось, что он вот-вот врежется в Днепр, его взор скользнул вверх. Око затуманилось, покрылось мелкими волнами. И вот – он, Киев-город: белые стены, Детинец… И праздник, праздник победы! Женщины весело галдят, детишки визжат от восторга, а через Золотые ворота могучей рекой вливается конница. Впереди (Игорь сразу понял) он, Император, в белой рубахе и почему-то в малиновых штанах. Мухаммад прищелкнул языком от восторга. Да, такого не видел никто, даже пророк. Куда орлу-тихоходу, на котором летали праведники, до этого всемогущего Ока! А Киев-град исчезал вдали, скрываясь за тёмными вечнозелёными дубравами. Море или Дон? Острова… Игорь начал лихорадочно соображать, где это он: «Кажется, мы летим на восток».

Олег невесело ухмыльнулся:

– Мы летим на запад, сейчас увидите Византию.

В свете угасающего дня открывалась Византия, ещё розовая, и появлялись её изумительные, пёстрые, шумные, широкие улицы, оканчивающиеся небольшими площадями и пересекаемые церквами и монастырями с круглыми куполами. Вправо – портики Августеона, окаймляющие Миллиарий с четырьмя арками. Они увенчаны статуями, и среди них несущийся на Восток – Святослав на коне, с золотым султаном на шлеме и шаром мира в руке. На севере серебрились крыши и сияли золотом купола, возвышаясь в серо-зеленоватом небе, на котором прорисовывалась отдалённая листва деревьев, а ещё дальше – взлетал, возвышаясь, элладийский крест Святой Софии Премудрой, смелый, Сияющий, изумительный, он – превыше всего. Под истуканом Беллерофона (который стоял на Таврской площади в Цареграде) Игорь прочитал: «Русы должны овладеть столицею Империи Восточной». Олег пророкотал:

– Ну и как, понравилось? Мы уже овладели Царьградом, конная статуя Святослава уже стоит, стоит в будущем! Или вам ещё показать Индию и Китай? Там тоже будущие подданные Великой Империи, хотя они об этом пока ничего не знают.

Все, кто верил в Одина, Аллаха или Перуна, дружно замотали головами. Нет, не надо, и так слишком много впечатлений! Олег медленно начал закрывать Око.

Перед глазами у Игоря напоследок замелькали острова Англии, Исландии, Париж, и везде войска Императора… Седые вершины далёких гор, покрытые вечными снегами, монахи в оранжевых одеждах, рыже-зелёные степи с десятками тысяч шатров, с табунами лошадей и овец, кривоногие люди в высоких колпаках. И он в окружении гвардейцев Императора стоит рядом с вечно ухмыляющимся Олегом.

– Это наша будущая Империя!

В ответ – тишина, будущее всех заворожило. Олег закрыл Око.

– Почему ты не хочешь стать Императором? – пробормотал Асмунд.

– Вот-вот должен родиться Святослав, он и будет Императором.

Пьянящую тишину над головой разорвало хлопанье крыльев, ворвался сокол, да не просто сокол, а исполинский сокол спустился с неба и сел прямо на его вытянутую руку. Он сидел твёрдо, словно хорошо выдрессированная ловчая птица, когти его больно впились в запястье Олега, крылья дрожали, круглые золотистые глаза были подернуты дымкой, а на его истерзанной от ветра груди – письмо от Ольги. Олег погладил птицу, снял кожаный кошель, сокола передал Мухаммеду.

– Вылечи и отправь назад!

Медленно вскрыл письмо, вслух прочитал:

– Святослав родился, дружина готова, когда выступать?

Олег закрыл глаза, хмыкнул от досады, не вовремя отключил Око, но уже хорошо, что может без перстня Сварога и вызвал всевидящее. Приказал:

– Покажи мне светлицу Великой княгини киевской, Ольги. Если её нет в тереме – найди.

Образ Ольги замерцал, она улыбнулась своей прекрасной улыбкой, показала своё любимое и долгожданное чадо.

– Я скоро прибуду, готовь дружину, сбор на Кипре, – буркнул Олег.

– Ты придумал что-то новое? Я раньше этого не видела… Я сделаю всё, как ты мне сказал. Когда ты будешь в моём тереме?

– Скоро, – Олег улыбнулся всем, чем мог, глазами, губами и даже ушами. И – исчез.

– Око, может, тебе имя подарить?

Око не ответило.

– Сейчас найди Синеуса, где бы он не был.

Викинг, как бывалый воин, только крякнул, когда рыжий появился в мерцающем Зеркале.

– Побратим, собери малую дружину. Пошли на разведку ребят Бати, чтобы они прощупали Бирку. Она скоро зарастёт илом, но нам это необходимо. Захвати её. После этого – на остров Готланд, там ты создашь новую столицу.

Олег задумался, как её обозвать. Синеус заорал:

– Торсбург!

– Хорошо! Вперёд, и походным маршем! Ещё, пока я не забыл. Создашь запасную крепость на озере Тингсведе и назовем её Бульверкп.

Как всегда Олег исчез внезапно.

– Зерцало, а теперь мне найди кормчего Гунтрума и походного кошевого. – Нет, не кошевого, а рериха, походного конунга – Карла.

Око улыбнулось: оно столько лет ничего не делало, а тут работы – непочатый край. А без работы даже кони дохнут. И решило подшутить, ведь шутки понимают друзья, но не господа. И пошутило, забросило Олега в прошлое, недалёкое прошлое. Оно разделилось на две половины.

– Вах, – пробормотал Олег.

В одной – Гунтрум гордо стоит на корме «Золотого орла», наблюдая сквозь туман горящий Лондон. В другой – Карл. Его лицо сияло от радости. В его руках – корона Альфреда Великого. Он воздел руки к небу, нацепил корону на голову и громко заорал. А ещё через пару мгновений к его дикому рёву присоединился грохочущий грохот, потому что норманны начали возбуждённо лупить топорами, секирами, рукоятками мечей по щитам, панцирям и даже по собственным головам. Олег нежно улыбнулся.

– Око, я буду тебя называть, или обзывать, – Люба, моя хорошая. Покажи мне не прошлое, а настоящее.

Око улыбнулось так, как умеет улыбаться любящая или любимая женщина. И показало.

Карл и Гунрум стояли рядом, море шептало им песни Венеции и Генуи. Шептало тихо и ненавязчиво.

Олег возник из неоткуда, рявкнул:

– Где вы болтаетесь, пиратские морды?

После грабежа Лондона им всё казалось сказкой и песней, даже появление громадной фигуры разъяренного Олега, нависающего над «Золотым орлом» их не удивило.

– Великий конунг, мы около берегов Испании.

– На Кипр, и быстрее! Без грабежей, даже ночами без остановок!

После лёгкой добычи в Лондоне пираты научились болтовне англо-саксонцев, и Карл захрипел голосом, пьяным то ли от крови, то ли от вина.

– Будет исполнено, благородный лорд! А если не исполним, то да сожрёт наши печёнки повелитель морей – Ньерд, а сердце вырвет Фенрир!

Олег закрыл Око, немного помолчал, невесело ухмыльнулся:

– Я совершенно сознательно показывал вам, вожди, будущие и настоящее. Родился будущий Император, Святослав. Вина! Много! Пускай его сегодня выпьют все, кто могут, и все, кто хотят!

В голове у Скальда мгновенно возникла песня, он тут же её пропел-проговорил:

 
– Мы, в зароке почестей клянясь,
Пред Императором верностью клянясь!
Идём дорогой той, что нам выбрал наш герой,
И не свернём с дороги той!
Врага мы выдернем с корнем!
Мы, чуткие Отечества сыны!
И видим лишь победные мы сны.
Забыли мы про всё,
Ведь перед нами он – Герой.
 

И это будет гимном для Гвардии! Олег чуть-чуть приоткрыл свои ехидные глаза:

– Ну и как, будущее генералы, вам оно понравилось?

Вопрос исчез в никуда.

Игорь схватился за свой длинный чуб, покраснел от смущения и еле слышно:

– А кто такие генералы?

Олег кисло улыбнулся, растянув свои тонкие губы, и мгновенно запахло смертельной магнолией, всем показалось, что его зубы стали как у матёрого волка.

– Генералы, это всё в будущем. Будете вы все и генералами, адмиралами, маршалами, но это в будущем. Самое главное – вера в Императора, генерал будет командовать армиями, адмирал – флотом, а маршал… – Олег почесал свой рыжий затылок: – Ну а маршал – это свадебный генерал, чтоб нам с вами, будущими маршалами, по старости вино и пиво было проще пить и не о чём не думать.

Олегу понравился собственный монолог, он поманил пальцем Мухаммада и попросил:

– Поведай нам, высокорожденным, о славном и достопоченом Али Зибаке.

Мухаммад посмотрел на псевдовыокорожденных, подумал про себя: «Какие же они все идиоты! Мне достанется меч пророка, я поведу войска халифа! О, вонючие почки пьяного верблюда».

А деваться некуда, ведь смерти боится. А что этому то ли князю, то ли магу? Что в его рыжую башку взбредёт – неизвестно. Ведь еще Али говорил, что новый правитель Кипра, Египта и Сирии умеет читать мысли.