Текст книги "Т-34 — истребитель гархов"

Автор книги: Игорь Подгурский

Соавторы: Константин Клюев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Скажите мне, Фриц, как проходит подготовка добровольцев? Мне нужны медицинские карты первой пятерки.

Доктор взъерошил волосы, задумался на миг, затем тонкими пальцами вытащил из стопки карт пять нужных.

– Вот они, господин штандартенфюрер. Все как на подбор – истинные солдаты фюрера, арийцы, гордость нации и надежда рейха! – Доктор встрепенулся и приободрился. Похоже было, что набор стандартных лозунгов подействовал на Готлиба своеобразным допингом.

– В связи с некоторыми оперативными изменениями, последнюю процедуру проведем сегодня, – Вальтер взглянул на ручные часы. – В шестнадцать ноль-ноль. Готовьте процедурную на пять мест. Отобранную пятерку переводите из карантина. Я сейчас с ними побеседую, и можете начинать.

Доктор взял со стола медицинские документы и направился к двери.

– Фриц! – Вальтер обошел стол и остановился в шаге от доктора. – Доктор Готлиб, с удовольствием передаю вам благодарность рейхсфюрера за огромный вклад в проект «Беовульф». – Вальтер искренне пожал руку доктора, уже соразмеряя силу рукопожатия. Польщенный Готлиб слегка порозовел от похвалы. – По моему представлению и с безусловного одобрения шефа, вы будете награждены крестом и недельным отпуском.

Фриц щелкнул каблуками и вышел парадным шагом. Вальтер подумал немного, постоял, пружинисто раскачиваясь с пяток на носки, и вышел следом.

Спина Готлиба маячила возле стационара – он на ходу раздавал указания медицинскому персоналу и скрылся в дверном проеме, увлекая за собой лаборанта Шмица.

Пятеро подопытных уже ждали в комнате отдыха. Вальтер надел свежий белый халат, стерильную обувь и прошел через тамбур с кварцевыми лампами. При появлении господина Крауса молодые люди вскочили, вытянув руки по швам. Они видели штандартенфюрера вживую только однажды – на последнем собеседовании после длительных экзаменов и медицинских тестов, но его плакатное лицо было знакомо офицерам со школьной скамьи.

– Прошу садиться, господа кандидаты. Я займу немного вашего времени. Сейчас вы – лучшие из лучших. Завтра вы станете сверхлюдьми, получив небывалые возможности и огромную ответственность. Через некоторое время вы поймете, о чем я говорю. Завтра я должен уехать. Вы будете еще в состоянии глубокого сна, а после вас ждет множество открытий. Когда мы с вами увидимся в следующий раз, все будет выглядеть иначе, чем кажется сейчас. Это не будет означать, что мир изменился. Изменитесь вы, и эти изменения вам понравятся. Теперь вами займется доктор Фриц. До встречи, господа.

Кандидаты вытянулись во фрунт, пожирая глазами начальника. Вальтер вышел, а через минуту в комнате появился доктор Готлиб.

* * *

За исход трансформации Вальтер не беспокоился. Это им с Наставником, и еще нескольким гархам высшей касты пришлось пройти настоящие муки, воплощаясь в человеческие тела и обучаясь всему, что знает и умеет человек соответствующих лет. Теперь все было проще. Гениальный Наставник предложил идею, а Вальтер продумал процесс в деталях и воплотил в жизнь. Отпала необходимость стряпать фальшивые документы и придумывать биографии, ежеминутно рискуя попасть в поле зрения недремлющей тайной полиции; стал не нужен инкубатор в его прежнем виде. Все было легально и изящно, под самым носом у СС, как говорят портные, «из материала заказчика». На гархов работала вся мощь бюрократической машины рейха: сначала для службы в элитных частях отбирались добровольцы безупречного происхождения и несокрушимого природного здоровья. Именно из таких молодых людей формировали особые подразделения СС, и самые благородные фамилии гордились своими детьми, принятыми на особо секретную службу. После изнурительной физической подготовки, овладения всеми известными боевыми искусствами и приемами выживания в самых невероятных условиях, молодые эсэсовцы получали блестящее распределение. До проекта «Беовульф» безусловным преимуществом при отборе кадров пользовался ныне покойный штандартенфюрер СС Клаус Вюст, командир легендарного отряда «А». Это право реализовалось очень просто – Вюст появлялся в отделе кадров и отбирал личные дела курсантов. На обложке дел появлялся странный штамп «код А», и курсанты переезжали из общего учебно-тренировочного лагеря в специализированный центр отряда «А» в альпийской деревне. Проект Вальтера получил «код Б», и курсантов с таким кодом отправляли в Пенемюнде и Нордхаузен.

Курсанты жили в медицинских корпусах, занимаясь поддержанием физической формы и сдавая медицинские тесты. Только Вальтер решал, когда очередная пятерка арийских юношей совершит переход в «беовульфы», и только Вальтер и Наставник знали, что в действительности стоит за этим переходом.

Профессор Кант в Пенемюнде и доктор Готлиб в недрах горы готовили молодые организмы по методике альпинистов перед восхождением на неприступные горные пики. Щадящие физические нагрузки, идеально сбалансированное питание, инъекции сложных витаминов, постоянный контроль показателей крови – вот далеко не полный список процедур, которыми управляли медики. Вальтер получал посылку, помещал сердца в инкубатор и выжидал некоторое время. В назначенный день Вальтер вручал медикам пять ампул, и в операционном блоке содержимое ампул медленно вводили в вены пятерым избранным. Использованные ампулы немедленно сдавали лично Вальтеру, под предлогом охраны тайны государственного значения, и штандартенфюрер лично сжигал их в лабораторной печи.

Ампулы содержали снотворное, а точнее – смесь нескольких препаратов, обеспечивающих глубокий сон и полную болевую нечувствительность пациентов на пятьдесят часов. В первый же вечер Вальтер приходил в операционный блок с проверкой, отсылая сопровождающих и врачей. Он прокалывал брюшину спящих и помещал сердца в брюшную полость. Рана затягивалась вмиг и бесследно: сердце гарха начинало работу сразу, замуровывая за собой отверстие в негостеприимную земную атмосферу. Теперь сердцу предстояло самостоятельное путешествие к подвздошной артерии, где оно прикреплялось и начинало обволакивать собою кровеносную магистраль, окончательно включаясь в жизнь всех систем нового тела. Процесс обустройства длился не более двадцати часов, остальное время гарх привыкал владеть своей оболочкой. Человеческая личность во сне сдавалась без сопротивления, становясь для коричневого дракона личиной, маской, своеобразным справочником и средством существования в обществе людей. Гарх получал возможность выполнять свою миссию на земле, а фюрер – сверхчеловека, боевую арийскую машину.

Тесты после пробуждения показывали многократное увеличение выносливости, живучести и приспособляемости, включая способность к немедленной регенерации тканей. Для последнего теста под землю загоняли сотню здоровых и крепких пленных, выдавали им холодное и стрелковое оружие, а затем выпускали эту странную роту в изолированную подземную штольню, по площади сравнимую с небольшой деревней. Пленные были обязаны любой ценой не допустить пятерых штурмовиков в белый трехметровый круг, причем призом в этой молодецкой забаве объявлялась беззаботная жизнь всех уцелевших заключенных на легких работах и скорое освобождение. Боевая пятерка вступала в схватку без оружия, если не считать стандартных эсэсовских кинжалов. Для придания заключенным боевого духа, суперсолдат переодевали в ненавистную всем парадную эсэсовскую форму.

Никому-таки не довелось узнать, как администрация сдержала бы свое обещание – через несколько минут «беовульфы» в черной изодранной форме занимали белый круг, охрана собирала оружие, а в штольню спускалась похоронная команда с тележками. На офицерах «Б» оставались только шрамы от пуль и штыков, да и те исчезали к медосмотру. Выпускной экзамен оставался позади, и молодые люди получали распределение к новым местам службы – в особые разведгруппы и в охрану высших должностных лиц Рейха. Таких выпусков состоялось всего шесть: четыре – в Пенемюнде, два – здесь, в Нордхаузене.

Гиммлер был очень доволен, но выражал свое нетерпение – слишком медленно, нужно все ставить на поток. Вальтер знал, что ответить – секретная лаборатория не может производить препарат «Б» в больших количествах. Тем более, количество подходящих молодых людей арийского происхождения невелико, а расширять круг поиска кандидатов за счет расово неполноценных – рискованно и неприемлемо.

Приходилось выдумывать причины, и это был единственный выход. На работу перехода гархи влиять не могли, и контрабандные посылки через «Трон Кримхильды» приходили раз в месяц, редко когда два. Потеря лаборатории в Пенемюнде и гибель последнего узедомского выпуска была тяжелым ударом для проекта «Аненэрбе» и настоящей трагедией для гархов.

* * *

– Сестра, приготовьте пациентов к инъекции. – На доктора Готлиба в операционной было приятно смотреть – подтянут и точен в движениях, ни следа былой апатии и опустошения. Вальтер не уставал удивляться, Готлиб не уставал удивлять.

Фрау Копфер руководила сестрами и санитарами, проверяя каждое их действие. Курсанты были надежно пристегнуты к операционным столам широкими ремнями, к венам на руках подходили трубки от капельниц с питательными растворами, расход которых рассчитан по минутам.

Вальтер подозвал Ванессу Риман и выложил на блестящий поднос пять ампул. Ванесса приготовила пять шприцев и отошла в сторону.

– Анна, приступайте, – скомандовал доктор. Старшая медсестра приняла поднос и подошла к первому столу. Инъекция заняла не более десяти секунд, и фрау Копфер перешла к следующему пациенту. Доктор следовал за медсестрой по пятам, проверяя рефлексы и пульс каждого. Не более чем через минуту старшая медсестра поставила перед господином Краусом поднос с остатками ампул и использованными шприцами. Господин Краус поместил поднос с содержимым в непроницаемый инкассаторский мешок и защелкнул хитроумный замок, после чего мешок отправился в портфель штандартенфюрера.

Вальтер вернулся в квартиру, прошел в кабинет и снял трубку с аппарата внутренней связи.

– Здесь Вальтер Краус. Шарфюрера Роммеля ко мне в кабинет. Жду.

Краус протянул руку к графину и налил себе воды. Курт что-то болтал о том, что хозяйственники начали поставлять на офицерскую кухню воду из горного льда. Так это или нет, но вода была вкусной.

В дверь постучали. Вошел младший из династии Роммелей – Иоганн. Его двоюродным дядей был знаменитый маршал Роммель, Лис Пустыни, а старший брат Леопольд служил в отряде Вюста и погиб смертью храбрых вместе со своим командиром. Иоганн легко прошел предварительный отбор й после обучения получил в свое личное дело код «Б». Месяц назад, после трансформации в составе очередной пятерки, Краус не отдал его по разнарядке, а оставил при себе офицером для особых поручений.

– Господин Роммель, я вызвал вас для того, чтобы сообщить о присвоении вам звания обершарфюрер СС. – Вальтер вытащил из ящика новые знаки различия и вручил Иоганну. – Вечером устроим небольшую вечеринку, а затем я покажу вам кое-что, что вам следует знать. Пока давайте отправимся к доктору Готлибу, у него как раз сейчас, – Вальтер посмотрел на часы, – как раз сейчас должно начаться совещание.

Иоганн наклонил голову в знак согласия. Еще в своем прошлом теле Аррух уважал Гефора и охотно подчинялся ему. Он был рад, что Гефор оставил его при себе, хотя гархи могли легко обходиться без общества себе подобных. Аррух любил события и приключения и чувствовал, что находится в самом начале интересного пути.

* * *

Доктор Готлиб вошел в клеть подъемника, пропустив вперед старшую медсестру Анну Копфер и провизора Ванессу Риман. Все время подъема он косился то на одну, то на другую, глупо усмехаясь и теребя за спиной тонкие пальцы. Обе спортивные девицы в подогнанных форменных юбках вызывали в нем сильное влечение, но по сути своей доктор был довольно робок, и вместо того, чтобы использовать в качестве разведывательного оружия легкий флирт, бесконечно придирался к девушкам, либо впадал в неуемную эйфорию и без устали хвалил их за сущие пустяки. Доктор с юных лет опасался отказа и воображаемых насмешек, а потому спокойно общался только с проститутками. Флирт с подчиненными представлялся Фрицу гораздо более сложным, с непредсказуемыми, пугающими последствиями. Была еще одна причина для робости: водитель Курт болтал, что шеф Вальтер успешно крутил роман с двумя девушками сразу. Даже похотливые поросята флиртовали с другими медсестрами, а к Ванессе и Анне не подходили, похрюкивая, что такие красотки не для простых солдат.

Подъем быстро кончился, и Фриц отправился вслед за девушками в зал для заседаний, упершись давящим взглядом в крепкие бедра, раскачивающиеся перед ним в такт ходьбе.

Вальтер уже ждал в зале, стоя возле приоткрытого окна.

– Посмотрите, Фриц, какая осень. Золото и зелень.

– Да, осень, – буркнул доктор Готлиб. – Осень как осень.

– Вам следует чаще подниматься на свежий воздух, доктор, и выводить ваших очаровательных подчиненных, – Вальтер подмигнул девушкам, сохраняя серьезный вид. – Что же, дамы и господа, прошу садиться.

Доктор сел так, чтобы ему были лучше видны округлые колени дам, и принялся страдать.

«Нет, он определенно мазохист, – подумал Вальтер. – Его даже не нужно огорчать – он сам себе находит повод и огорчается. Вот чудак…»

Господин Краус отошел от окна.

– Коллеги! От имени всей Германии и по поручению рейхсфюрера благодарю вас за доблестный труд. Вы приближаете час торжества великой нации, вы куете нашу победу здесь, в горах. Я собрал руководящих и ответственных сотрудников проекта, чтобы сделать важное сообщение. Мне предстоит заняться еще одним проектом, и я буду появляться гораздо реже.

Вальтер сделал паузу и оглядел собравшихся. Девушки не могли скрыть разочарованных гримасок, хотя изо всех сил стремились изобразить холодное внимание. Доктор Готлиб был настолько поглощен сияющими девичьими коленями, что почти не реагировал на речь патрона; лишь однажды Фриц поднял треугольную бровь и благосклонно кивнул невпопад. Начальник лаборатории Йорген Шмиц деловито протирал очки, хмуря высокий лоб под ежиком пепельных волос. Командир охраны проекта штурмшарфюрер СС Венцель добродушно щурился, размышляя об отложенной партии в шахматы.

– В настоящее время обязанности моего заместителя с успехом выполняет доктор Фриц Готлиб. Сегодня приказом господина Штайера действующим руководителем проекта «Беовульф» назначен обершарфюрер СС Иоганн Роммель, прошу знакомиться. Большинство присутствующих знают его как одного из пациентов «Б».

Иоганн сделал шаг вперед, отделившись от простенка между окнами. До сих пор он стоял неподвижно и оставался в тени и в прямом, и в переносном смысле.

По мере того, как до доктора Готлиба доходил смысл сказанного, лицо его бледнело все сильнее, почти сливаясь с халатом.

– Обершарфюрер будет осуществлять оперативное руководство проекта, выполняя те же функции, что выполнял я. – Вальтер улыбнулся уголками рта, заметив взгляды, которыми обменялись Анна и Ванесса. – Я останусь куратором проекта.

Уязвленный и уничтоженный доктор Готлиб сидел, как гипсовое изваяние скорби; он даже не моргал, и Вальтер решил не мучить его более.

– Вам хорошо известно, что параллельная лаборатория в Пенемюнде разрушена бандитской бомбардировкой англичан. Восстановительные работы на острове Узедом идут полным ходом, и на доктора Фрица Готлиба возлагается ответственное задание – восстановить в Пенемюнде медицинскую службу и вести научное руководство сразу двумя лабораториями проекта. Дорогой Фриц, я рад поздравить вас с повышением и выразить свою уверенность в успехе, как я уже сделал это при обсуждении вашего повышения с рейхсфюрером.

Фриц понемногу приходил в себя. Румянец проступил неровными пятнами на скулах медика; Готлиб смешно задергал шеей, пытаясь изобразить почтительный полупоклон. Девицы отвернулись, кусая губы и едва сдерживая смех.

– Все свободны, – смилостивился Вальтер. – Иоганн, вы отправляетесь со мной принимать дела. Вечером прошу всех ко мне – устроим вечеринку. Нужно отметить наши успехи, не так ли?

* * *

Аррух открыл глаза. Темно. Раньше этого слова для гарха пятой касты не существовало. Дракон древнего рода Хоар знал только два препятствия зрению: расстояние и твердь. Иоганн Роммель практически ничего не видел в темноте, как и все люди. С этим приходилось мириться.

Во рту Роммеля стоял свежий вкус шнапса, в висках стучали требовательные молоточки. Иоганн протянул руку и нашарил выключатель. Рядом с ним на постели лицом вниз лежала голая стройная куколка – телефонистка коммутатора Ева. Хорошая девочка, хорошая; кое в чем драконы точно уступают людям. Иоганну хотелось минеральной воды и в душ, и он медленно сел. За стеной послышался женский смех, затем приглушенный вскрик и снова серебристый смех. Смеялась одна девушка, а вскрикнула другая – это Иоганн знал точно. Вскоре вторая стала постанывать – сначала чуть слышно, потом протяжно. Иоганн налил стакан воды и выпил.

– Дай и мне. – Ева приподнялась на локте и жадно смотрела, как Иоганн пьет. Капля воды упала на грудь обершарфюрера, и девушка слизнула ее, с улыбкой глядя в лицо нового начальника. Иоганн дал ей стакан и смотрел, как она мелкими глотками утоляет жажду. Между тем симфония женских стонов и вздохов в соседней комнате нарастала, и Роммель почувствовал вполне определенное и недвусмысленное желание. Ева поняла его взгляд, засмеялась и легла на спину, увлекая Иоганна за собой. Свет настольной лампы выразительно подчеркивал красоту немки, многократно усиливая страсть мужчины, и Ева уже не тянулась к выключателю, как это было в самом начале.

Аррух открыл глаза от прикосновения. Возле кровати стоял Гефор, прижимая палец к губам. Он был одет, умыт и причесан. В соседней комнате было тихо.

– Спят, – беззвучно сказал Гефор. – Одевайся.

Аррух поспешил за Гефором, на ходу застегивая портупею на парадном черном мундире. Они прошли через гостиную с разграбленным столом и подошли к двери кабинета. Гефор свернул к спальне и убедился, что девушки спят, затем осторожно закрыл дверь. Аррух внимательно смотрел и запоминал, как Гефор открывает секретную дверь из кабинета в инкубатор и нажимает секретную кнопку в стене.

– Теперь сам. – Гефор отошел в сторону и позволил Арруху повторить все действия.

Аррух бережно достал коробочку из маленькой ниши и принял из рук Гефора никелированное устройство с тонкой трубкой, конец которой был скошен и заточен на манер иглы от шприца.

– Это зонд для пересадки. Давай покажу, как его снаряжать, – сказал Гефор. Он поместил первое зернышко внутрь устройства и провернул кольцо на рукоятке до щелчка. – Теперь ты укладывай остальные.

Когда все было готово, Гефор достал из кармана связку ключей и вручил своему преемнику.

Они заперли потайную дверь и кабинет, бесшумно прошли через гостиную и фойе и вышли на освещенную электрическим светом площадь подземелья.

– Сейчас четыре утра, самый сон, – усмехнулся Гефор. – Именно в это время можно делать почти все, что угодно.

Быстрым шагом дошли до операционного блока. Часовой в будке у входа встрепенулся, отдал честь и пропустил начальство в тамбур. В тамбуре они облачились в чистые халаты и вошли в узкий коридор, залитый синим светом кварцевых ламп. В маленьком холле дремала дежурная медсестра. Из кабинета врача доносился храп доктора Готлиба – вечером тот быстро напился и злобно отправился спать, ведомый под руки добрым Куртом и начальником охраны. Ночевать Готлиб решил в операционном блоке, чтобы лишний раз показать всем образец служебного рвения.

Медсестра пыталась вскочить, но офицеры успокоили ее и отпустили спать, сказав, что завершают обход и останутся здесь до конца смены. Девушка немедленно исчезла.

В операционном блоке было тихо. Курсанты мирно спали. Бледный дежурный свет заострил и оттенил их лица, и молодые люди казались мертвыми, а не спящими. Гефор извлек из портфеля зонд и подошел к первому пациенту. Откинув тонкое покрывало, Гефор жестом подозвал Арруха и показал пальцем точку на животе, затем ловко воткнул в обозначенное место острую трубку до ограничителя и нажал пальцем кнопку. Раздался тихий щелчок. Гефор выдернул зонд и немедленно приложил к кровавой дырочке салфетку. Через минуту он отнял салфетку от раны. Под салфеткой было чисто, и след от укола бледнел и исчезал на глазах. Аррух жестом показал, что все понял. Острие зонда прополоскали в баночке со спиртом. Следующие манипуляции с четырьмя оставшимися пациентами Аррух проделал самостоятельно и очень быстро.

– Вот и все. – Гефор прикрыл дверь операционной и жег на пламени спиртовки салфетку с пятнышками крови. – Теперь можно отдыхать до следующей посылки. Давай будить доктора? У меня есть коньяк и два лимона. Посмотри в портфеле.

Аррух принялся нарезать лимоны широким ланцетом, добытым в белом стенном шкафчике, а Гефор отправился будить доктора.

– О, коньяк! – опухший помятый Фриц жмурился, извлеченный на свет из глубин подсознания крепкой рукой Вальтера. Доктор Готлиб сел за стол, придвинув ногой белый табурет, и облокотился обеими руками. Штандартенфюрер Краус извлек из портфеля рюмки, завернутые в салфетки с вычурным вензелем, и уверенными жестами наполнил их золотистым напитком.

– Ах, – выдохнул доктор, опрокинув в себя первую рюмку и сморщившись. Вторую рюмку он налил себе сам и немедленно запустил ее вслед первой. Роммель и Краус с удовольствием жевали дольки лимона.

Лицо доктора теряло землистый оттенок, он оживал на глазах.

– А где девушки? – делано равнодушным голосом осведомился Фриц.

Краус толкнул коленом Роммеля и ответил:

– Мы отпустили ее спать.

– Кого – ее? – выпучил глаза доктор.

– Дежурную медсестру. Кого же еще?

– А… У… – Готлиб пытался спросить еще что-то, но только махнул рукой.

– За здоровье фюрера! – произнес Иоганн, поднимая рюмку на уровень глаз.

– Ура! – отозвался Вальтер.

Через полчаса доктор Готлиб спал сном праведника, а офицеры, поручив медика заботам прибывшей на дежурство сестры, отправились в квартиру штандартенфюрера.

* * *

Вальтер по дороге закурил и решил докурить снаружи. Иоганн, согретый коньяком, курить отказался и заявил, что хочет спать.

– Конечно, иди. Времени до полудня, потом мы с тобой еще пройдемся по делам, и я уеду. – Вальтер добродушно ухмылялся, оценив скорость, с которой исчез Иоганн. – Дорвался, теперь за уши не оттащишь. Ева любого с ума сведет, особенно такого ретивого юнца.

Вальтер аккуратно погасил сигарету о ребристый край урны и бросил окурок. В глубине горы раздался взрыв. Вальтер сначала ощутил его ногами; прочная и незыблемая гора неприятно дрогнула. Через мгновение из ближайшего тоннеля донесся грохот. Взвыла сирена, и в тот же миг прогремело еще три взрыва, намного ближе предыдущего. Упругая воздушная волна принесла кислый запах взрывчатки, горло защипало. Вальтер открыл рот и попытался откашляться. Уши заложило, словно их заткнули мягкой пушистой ватой.

Судя по силе взрывов и скорости, с которой дым заполнял площадку, диверсия произошла совсем рядом, в соседней штольне, где собирали корпуса ракет.

Между тем взвод охраны объекта «Аненэрбе» рассредоточился у трех зарешеченных входов в тоннели, пробитые сквозь толщу скалы к сборочным цехам. Пулеметчики залегли за мешками с песком, а вторые номера быстро открывали ящики с боеприпасами.

Сверху опустился подъемник. Начальник охраны Венцель и десять солдат заняли места согласно тревожному распорядку – у каждого помещения и на двух пулеметных вышках с прожекторами.

Сзади открылась дверь, и Вальтер посторонился, пропуская на выход девушек. Анна и Ванесса были полностью одеты, только Ева немного замешкалась и теперь на ходу застегивала юбку. У девушек, как и у любого сотрудника, было свое место на случай тревоги, и теперь юные валькирии легко бежали через площадку к лаборатории и операционному блоку. Дверь снова распахнулась, и за девицами выскочил раздосадованный Иоганн.

– Ничего, еще успеешь. – Вальтер хлопнул Иоганна по спине. – Пойдем, посмотрим, что там.

Офицеры вернулись в квартиру, прихватили противогазы и автоматы с подсумками и побежали к ближайшему коридору. Там уже возвышался Венцель, командуя установкой прожектора.

За решеткой, перекрывающей тоннель, была еще такая же решетка, а дальше – непроглядная мгла. Мгла вдруг вспыхнула далекими отблесками света; свет пробивался сквозь слоистый дым. Затрещали автоматные очереди, и в конце тоннеля замелькали какие-то пятна.

– Свет! – гаркнул Венцель.

Яркий луч прожектора осветил короткий тоннель, вырубленный в скальной породе. В тоннель хлынула толпа людей в полосатой одежде. Они бежали на свет, как гигантские мотыльки, приближаясь к запретной решетке.

– Огонь! – взревел Венцель. – Пулеметы, огонь!

Ударили пулеметы. Судя по всему, то же самое происходило в двух соседних тоннелях. Стрельба прекратилась разом, как по команде. Стало так тихо, что Вальтер услышал, как гудит силовой трансформатор – прожекторы требовали энергии, и агрегат работал на пределе.

– Перейти на обычное освещение, – гаркнул Венцель.

Прожекторы погасли.