Текст книги "Последний резерв"

Автор книги: Игорь Подгурский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Стреляные гильзы еще катились по каменному полу, когда Алешкин со «Штурмом» на изготовку рванул на помощь другу, лежавшему в растекающейся луже.

Стуча ботинками, он подбежал к Пересмешнику. Тот уже стоял на четвереньках. Его выворачивало наизнанку.

«Не беда, – подумал Алешкин, – главное – жив».

– Человечество не сможет позаботиться о себе без посторонней помощи, – с нажимом сказал Хеймдалль. Похоже, его ничем нельзя было смутить. Появление командира группы он воспринял спокойно. Во всяком случае, никак не выразил своего удивления. Алешкин же от изумления чуть не открыл рот. – Без нашей помощи. Вся надежда на таких людей, как вы. Людей с большой буквы.

– Хватит голову морочить. Ты мне уже окончательно мозг поломал. – Райх стоял на четвереньках в желтой луже, отплевываясь и отрыгивая. Потом его вырвало на пол. Успел нахлебаться раствора, когда пытался выругаться на каэспээновца. Неожиданно для себя он спросил: – Немецкий «тигр» на хрена сюда припер? Не лень было тащить старый танк за столько парсеков? Вы тут совсем сбрендили под землей? Оторвались от цивилизации!

– Я же сказал, у нас есть о чем поговорить, – невозмутимо ответил Хеймдалль и без всякого перехода вызверился: – Немедленно прекратить стрелять! И так уже половину базы раскурочили.

Так же неожиданно он успокоился и вкрадчиво продолжил:

– Алешкин, приведи своего подчиненного… и друга в нормальное состояние. Твой статус командира группы никто не отменял. А танк обнаружили монахи во время одной из своих вылазок. Планета полна сюрпризов. И это еще не полный перечень загадок Безвозвратной. Когда вы перейдете на следующую ступень эволюции, мы сможем вместе во всем разобраться и начнем действовать плечом к плечу. Обсудим?

– Отчего же и нет! Обсудим. – Алешкин короткой очередью перечеркнул экран. У него сложилось впечатление, что Хеймдалль тянет время, стараясь подольше задержать их в инкубаторе.

Вдалеке завыл сигнал тревоги. Алешкин перекинул автоматный ремень через голову и забросил «Штурм» за спину. Наклонившись над Райхом, он ухватил его под мышки и рывком поднял на ноги. Пересмешника колотила крупная дрожь, зубы выстукивали морзянку, колени предательски подгибались. Он попытался избавиться от поддержки друга, прошипев сквозь зубы:

– Уходи! Оставь одну гранату и пистолет и уходи.

– Уйдем вместе, – безапелляционно заявил Алешкин. Он перекинул руку друга через шею, а правой рукой крепко ухватил его за бедро.

Так вдвоем они поковыляли к выходу из инкубатора, со стороны напоминая калик перехожих. Шаг, еще шажок. Неожиданный желудочный спазм скрутил друга пополам. Разведчика снова вывернуло наизнанку, все той же желтой жидкостью, которой был наполнен цилиндр. Полегчало.

Следующие метры дались проще. Где-то ниже солнечного сплетения вспыхнуло и стало разгораться маленькое солнце, наполняя Райха силой и энергией.

Они потихоньку наращивали темп, как черепашки, перешедшие на бег. С каждой секундой Райху становилось лучше, он приходил в себя на глазах. Слабость в мышцах ушла, уступив место неожиданному приливу сил. Каждая клеточка, казалось, наполнялась энергией. Похоже, симбионт, подсаженный ему, наконец-то вспомнил, что нужно позаботиться о своем носителе. По телу прокатилась ослепительная волна, сжигая усталость и боль.

Райх освободился от поддержки Алешкина и двинулся дальше упругой походкой. Разительная перемена не удивила напарника. Лимит удивляться был исчерпан.

У самого выхода из инкубатора, справа от двери, чернел квадрат пленочного экрана, закрепленный прямо на каменной стене. Неожиданно он включился, высветив изображение Хеймдалля. Без всяких прелюдий тот спокойно осведомился, словно ничего особенного не произошло:

– Далеко собрались? В Содружестве достаточно здравомыслящих людей, готовых нас поддержать. Скоро наступит время перемен. Новое Содружество возродится из новых истоков! Война – истинная гигиена мира.

– Сейчас я вам устрою тотальную помывку в квадрате. – На Пересмешника было страшно смотреть. Он отращивал когти и втягивал их обратно в пальцы. Казалось, это доставляет ему одновременно и боль, и радость от приобретенных возможностей. – Много здесь в подземельях мусора накопилось! Придется почистить закоулочки!

– Как твой командир я тебе приказываю… – голос Хеймдалля дрогнул.

– У меня теперь новый командир, – злорадно оскалился Пересмешник, рассматривая свои когти. – Замечательный командир. Только ему я буду подчиняться. Это я сам! Понял, сука?!

– Что-то не так? – осторожно осведомился Хеймдалль, пропустив мимо ушей ругательство в свой адрес.

– Все так. Все хорошо… – Спецназовец вновь разглядывал вырастающие когти. – Просто прекрасно! – Он легко подпрыгнул вверх метра на три и громко хлопнул ладошами у себя над головой. – Ух, ты, хорошо! Как во сне! Все, больше меня ничего не сдерживает. Делай что хочешь. Ни страха, ни упрека! Сам себе командир! Только долг остался, и голос в голове!

– И что он тебе говорит?

– Это я тебе при личной встрече сообщу, – хохотнул Пересмешник, весело осклабившись. Во рту стали отчетливо видны заметно удлинившиеся зубы. Боковые резцы трансформировались в клыки. – На ушко, по секрету. Как кадет кадету.

По подбородку Райха потекла струйка крови. Он покривился и стер ее тыльной стороной ладони. Войдя в раж от предвкушения будущей встречи, Пересмешник увлекся и прокусил нижнюю губу. Во всем нужны сноровка и привычка. Разведчик замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Клыки втянулись в челюсть.

– Совсем озверел! – с притворной скорбью заметил каэспээновец. – Видел бы ты себя со стороны. А еще, наверное, считаешь себя офицером? Да? Я не ошибаюсь? Поймите, нельзя отсрочить или изменить то, что вам не по силам. Вы кем себя возомнили? Четырьмя всадниками Апокалипсиса? Хотя нет, постойте, пока я вижу только двух. Налицо явная нестыковка. – Он устало уточнил: – Райх, ты себя, наверное, отождествляешь с всадником-мором?

– А что, я могу! – Сравнение пришлось Пересмешнику по душе. – Такая задача мне по плечу! Всех уморю!

Хеймдалль провел ладонью по лицу, стирая гримасу досады:

– Не стоит бросать мне вызов и искушать судьбу. Я и так вас выдернул с того света. Легко могу и обратно отправить… Приказываю обоим оставаться на местах! Только здесь вы станете теми, кто сможет изменить свою судьбу и историю мира. Ослушаетесь – сдохнете, как и ваши приятели. Обещаю!

– Что-о ты там бормочешь! Ах, ты тва-а-рюга! А-а-а! – Райх двумя ударами когтей разворотил панель экрана. Он прекратил бесноваться только когда раскромсал экран на мелкие кусочки.

После этого Райх успокоился. Переход от приступа бешенства к ледяной невозмутимости был стремителен. Пересмешник быстро учился управлять своими возможностями.

– А боли я не чувствую. – Райх потрогал губу. Прокушенная насквозь, она уже не кровоточила, а ранка затянулась без следа. Лишь на подбородке осталось размазанное пятно крови. – Шикарно! – Он с силой провел когтями по стене. На пол посыпалась каменная крошка. На камне остались глубокие параллельные борозды.

– У тебя хвост вырос, – дрогнувшим голосом сообщил Алешкин.

Райх завел руку за спину и с опаской ощупал себя ниже спины. Все было в порядке, ничего лишнего не отросло.

– И копыта, – не унимался командир.

– Про рога забыл! Два раза подряд не куплюсь, – ответил Райх, но на всякий случай незаметно скосил глаза вниз. Во всяком случае, ему так хотелось думать. – Шутишь, это радует.

Оба разведчика весело заржали. Выплеск эмоций обычно заканчивается смехом или слезами. Лучше смехом.

– С вещами на выход! – резко оборвал смех Пересмешник и одним неуловимым движением переместился на пару метров.

– Пора уходить, – согласился Алешкин, не меняя выражения лица. Отдавать конкретные и четкие приказы он не спешил. Неизвестно, как на них отреагирует Райх. Мнить себя командиром боевой разведывательно-диверсионной группы КСпН мог бы только неисправимый оптимист. Себя Ингвар считал реалистом. – Они знают, где мы находимся.

Райх в знак согласия кивнул:

– Покажем им, кто здесь офицер, а кто смазка для штыка.

* * *

Выбравшись из инкубатора, разведчики, не сговариваясь, двинулись по коридорам в ту сторону, откуда стартовала разведгруппа. Единственный вход, через который они проникли на объект, мог стать для них выходом. О других возможных путях отступления они не знали.

Райх мчался впереди, изредка останавливаясь и принюхиваясь. Алешкин еле-еле поспевал за ним. Пересмешник, когда слишком далеко вырывался вперед, делал остановки, дожидаясь напарника. Ингвару не требовались понукания, он и так бежал на пределе сил. Надо было соблюдать осторожность. Неизвестно, какие сюрпризы могли таить в себе каменные катакомбы. В голове безостановочно крутилась мысль: «Бежать! Бежать отсюда, пока не поздно! Перед КСпН у нас теперь нет никаких обязательств. Когда условия договора не соблюдаются, он считается расторгнутым. На роль подопытных крыс, даже очень продвинутых, мы не подписывались».

Но оставалось еще кое-что, что необходимо было сделать. Надо было нанести приверженцам ускорения эволюции человечества максимальный урон. При идеальном раскладе – выжечь подземную базу дотла, сбросить погоню с хвоста и, по возможности, замести следы, чтобы об их существовании навсегда забыли. А быстрее всего забывают о мертвых.

Пока Алешкину и Райху везло. Молниеносным броском они прорвались в пещеру, забитую техникой. Пересмешник несся впереди, подобно одному из спешившихся всадников Апокалипсиса. По пути они походя снесли пару наспех выставленных заслонов на перекрестках тоннелей и уничтожили одну засаду, затаившуюся среди платформ поезда на монорельсе. Врагов выдал запах. Легкий сквозняк принес аромат оружейной смазки и пота. Райх долго не размышлял. Он по-обезьяньи прополз по кабелю, змеившемуся под потолком тоннеля, и, достигнув поезда, спрыгнул вниз, сея вокруг себя молниеносную смерть. Алешкину, притаившемуся за поворотом тоннеля, оставалось лишь прикрывать напарнику спину от возможных неожиданностей. Но свой посильный вклад в прорыв-зачистку он все-таки внес – снял короткой очередью рослого монаха с пулеметом «Аид» наперевес, неожиданно выскочившего из бокового прохода. Перешагивая через тело, перерубленное очередью в упор, разведчик автоматически отметил, что красные кляксы попаданий практически не видны на черной ткани рясы.

Сбив последний заслон, разведчики добрались наконец до огромной пещеры, заставленной боевой техникой и штабелями контейнеров. Рев сирен подстегивал и гнал вперед не хуже кнута.

Нужно было найти операторскую, где, возможно, находится пульт управления подъемной платформой и шлюзом, открывающим выход из подземелья. Пароль «Сезам, откройся» здесь не сработает.

Не сговариваясь, разведчики рванули к пескоходу, на котором прибыли сюда. На минуту, показавшуюся вечностью, они задержались у «Жнецов». По пути Райх раскурочил один контейнер со знакомой маркировкой. Он попросту несколькими ударами выбил пластиковый борт. Снять крышку было невозможно – верхние контейнеры своим весом плотно прижимали нижние. Даже Пересмешнику с его вновь приобретенными возможностями такое было не под силу. Маркировка на боковой стенке не обманула. Он вытащил изнутри плоский восьмигранник стандартной мины направленного действия. Эта мина использовалась в инженерно-саперных подразделениях для расчистки завалов и проделывания проходов в бункерах оборонительных опорных пунктов. Идеальное средство для его задумки.

На вопросительный взгляд Алешкина Райх ответил, подцепив когтем предохранительную крышку подрывного заряда:

– Всегда мечтал рвануть что-нибудь мощное. Жаль, нет Сикиса.

На памяти Ингвара он впервые назвал Сапера по имени.

Пересмешник установил реле детонатора мины на двадцатиминутную задержку. Воровато оглянувшись, он засунул смертоносный многогранник между ракетой и одной из подставок, на которых она величаво покоилась. Теперь пора было делать ноги или рвать когти. У кого что есть.

Расстояние между заминированной боеголовкой и разведчиками росло, и наоборот – до пескохода сокращалось.

Мчавшийся впереди Райх резко остановился, словно с размаха налетел на невидимую преграду. Он поднял руку в предупреждающем жесте.

– Что? Кто? – выпалил Алешкин, догнав его. Диверсант не успел ничего объяснить. Из-за стальной громады «Миротворца» вышли две фигуры. «Измененные» в анатомических костюмах, облегавших тела, молча заступили им дорогу. Нападать они не спешили, но и без слов было ясно: им предлагают остановиться и сдаться. Более чем щедрое предложение, если учитывать, что они успели натворить после бесполезных увещеваний и запоздалых угроз Хеймдалля.

Райх перехватил руку Алешкина, готовую нажать на спусковой крючок автомата:

– Не спеши.

Сзади раздался глухой шлепок. Разведчики оглянулись. Там появилась вторая пара «измененных». Один спрыгнул с корпуса танковоза. Второй остался стоять на машине. Он молниеносно перепрыгнул на кабину соседней машины и, возвышаясь над всеми, смотрел сверху вниз на замерших разведчиков. Из-за угловатого тягача разминирования вышла еще одна двойка и остановилась в ожидании команды. Пауза затягивалась.

«Измененный» на кабине поманил разведчиков рукой, словно приглашая подойти поближе. Не дождавшись ответной реакции, «измененные» неторопливой походкой двинулись к Алешкину и Райху. Путь к платформе с пескоходом был отрезан. Диверсанты протиснулись между бортами «Рапторов», стоявших почти впритирку друг к другу. Но и в следующем проходе между рядами их ждали все те же фигуры, затянутые в облегающие костюмы. У них не было при себе оружия. Хотя зачем им оно? Они и так были живыми боевыми механизмами. Вот только какую программу сейчас выполняли «измененные»?

Они постоянно опережали разведчиков. За каждым следующим рядом техники они оказывались все ближе и ближе. Приближение «измененных» напоминало поведение загонщиков. Растянувшись редкой цепью, вражеские двойки гнали разведчиков по рядам бронетехники. Они отжимали их к стене гигантской пещеры, где мчалась река, зажатая между отвесной скалой и рукотворной дамбой из циклопических каменных блоков. Кольцо сжималось, словно из ниоткуда появлялись новые двойки врагов. Вот и последний ряд боевых машин остался за спиной.

Маленький отряд оказался прижатым к рукотворному берегу. Два разведчика – это все равно отряд… который не хочет умирать. Загонщики, преградив пути отступления, безмолвно замерли в нескольких метрах от диверсантов в ожидании команды. Да, такими нужно управлять пошагово. Хотя кто знает, какую сейчас они выполняют задачу? Задержать? Блокировать? Или что-то еще?

Для людей время замерло… Но друзья помнили о таймере мины, установленной на корпусе «Жнеца». Попытка прорыва через цепь людей, которые, по выражению Хеймдалля, перешли на новый виток эволюции человека, не сулила ничего хорошего.

В лучшем случае смерть, в худшем – возвращение в инкубатор в качестве подопытных кроликов.

За спиной ревел поток бешено несущейся воды. Призрачный, но шанс. Алешкин решился, все равно отступать дальше было некуда. Друзья коротко переглянулись. Годы, проведенные в кадетском корпусе, плечом к плечу, сильно сближают людей. Они давно хорошо понимали друг друга.

Ингвар беззвучно, одними губами, прошептал:

– За мной!

Опершись рукой о край дамбы, он перемахнул через преграду и сиганул в поток. Райх без раздумий прыгнул следом, с места, даже не коснувшись каменной преграды. Он давно усвоил: где командир – там победа. Несколько секунд они боролись с течением. Потом их закружило и понесло в тоннель, пробитый водой в горных породах.

В кромешной темноте стремительный поток нес оставшихся в живых диверсантов навстречу неизвестности или судьбе. На их счастье, русло было прямым, как стрела направления главного удара на тактическом планшете. Первым полетел в пучину автомат. За ним последовали съемные подсумки с запасными магазинами и гранатами. Алешкин отчаянно барахтался, борясь с пряжкой поясного ремня и лямками походного рюкзака. Надо было сразу избавиться от лишнего веса, до того, как прыгать в реку. Наконец лямки перестали давить на плечи. Следом поддалась заевшая пряжка ремня…

Река вынесла их из недр горы. Они вырвались навстречу свету.

Алешкин не знал, сколько времени провел под водой. Он больше не мог задерживать дыхание и уже был готов сделать вдох. Плевать, что в легкие хлынет вода, лишь бы потушить пламя, разгоравшееся в груди. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Но тут кто-то схватил его за предплечье и рванул наверх, к поверхности.

Ингвар не помнил, как Райх доплыл вместе с ним до берега и вытащил из воды. Он оглянулся, когда Пересмешник оттащил его на приличное расстояние от реки. Не стоило оставаться на открытом берегу. Они лежали на небольшой прогалине среди высоких деревьев. Две песчинки, затерявшиеся на краю мира. Одежда быстро высохла под палящими лучами малинового солнца.

Одни, без оружия, но они сделали невозможное. То, что оказалось не по зубам другим профессионалам. Везение? Судьба? Не важно. Но главное было еще в другом – они живы! Алешкин не удержался и громко рассмеялся. Сидевший рядом на корточках Райх удивленно посмотрел на него и, неожиданно для себя, тоже зашелся в приступе хохота. Переполнявшие людей эмоции требовали выхода. За последние годы службы у них еще ни разу не было такого радостного мгновения.

Поморщившись, Алешкин помассировал левое плечо. Старая рана давно не беспокоила, а тут дала о себе знать. Наверное, приложился о камень, когда подземный поток нес их по скальному руслу. Если б не пластина, фиксирующая фрагменты кости, точно, сломал бы снова. Повезло, одним словом.

Земля дрогнула под ногами у разведчиков. С той стороны, откуда их принесла река, раздалось нарастающее урчание. Скалы над подземной базой заходили ходуном. Они начали трескаться и осыпаться. Горный массив корчился в судорогах, словно живое существо. Изнутри его терзали взрывы «Жнецов». Похоже, вместе с ними детонировали другие боеприпасы. Взрывные волны сотрясали скалы, стараясь вырваться на поверхность.

Яркая вспышка – и гора взорвались. Столб огня ударил в небо. Земля стонала, но все новые языки огня вырывались из подземелья. За ослепительными разрывами пришла ударная волна. Она с ревом пронеслась над джунглями, пригладив верхушки лесных исполинов.

Над эпицентром вздымались новые и новые протуберанцы. Казалось, скалы вздулись и начали оплывать, уменьшаясь, как горящая свеча. Страшно было представить, что сейчас творилось в катакомбах.

– Успели! Ушли! – завороженно прошептал Алешкин. – Мы успели! Чудом ушли! – Похоже, его слегка заклинило.

– М-м-мы! Ы-ы-ы! – раздалось в ответ нечленораздельное протяжное мычание.

Пересмешник мелко тряс головой. Из уголка рта на подбородок потянулась ниточка слюны. Еще чуть-чуть – и забьется в падучей. Ничего не выражающее лицо идиотика, потухшие глаза без единого проблеска мысли. Так мог бы подумать любой сторонний наблюдатель, который плохо знал Райха. Алешкин себя к этой категории не причислял. Асмуса он знал с кадетского корпуса как облупленного. Целую вечность. К подобным выходкам друга он успел привыкнуть.

– Ы-ы-ы! Ы-ы-ы, – продолжал монотонно тянуть разведчик, выматывая душу.

– Му-у-у! – передразнил друга Ингвар. – Надо было тебя Хеймдаллю на опыты оставить. – Он сунул другу под нос кулак. – Подлечить? А-а, чего молчишь?!

– Уже полегчало! – с поспешной готовностью отозвался Райх, прекратив завывать.

Слабоумный на глазах выздоравливал. Он вытер с подбородка слюну и голосом генерала Фогеля, начальника кадетского корпуса, продолжил:

– Ма-аладой ча-аловек, без чувства юмора в армии вы быстро превратитесь в са-а-лдафона. Глазом моргнуть не успеете.

Алешкин часто заморгал. Оба вновь захохотали. Утирая выступившие слезы, Ингвар произнес, махнув рукой на джунгли:

– Пора переходить на нелегальное положение.

Они справились с невыполнимым заданием. Теперь надо убираться отсюда, и поскорее. Все равно куда, лишь бы подальше.

В кустарнике между стволами раздался подозрительный треск. Какое-то животное неосторожно задело сухостой.

– Ага, переходим… на подножный корм, – подмигнул Райх.

Он мгновенно подобрался. Передряги последних суток ничуть его не утомили. Казалось, энергия брызжет из него.

– Я мигом! – Он ринулся в джунгли. Алешкин успел заметить, что последние метры до кустов он проделал на четвереньках, ловко поднырнув под ветви с длинными иглами. Так у Райха получалось даже быстрее. Из леса донеслось пронзительное: «Ви-и!» Визг оборвался на высокой ноте.

Все разом стихло. Лишь ветер весело шумел в кронах лесных исполинов, да малиновое солнце, равнодушно посмеиваясь, смотрело вниз, на грешную землю…