Текст книги "100 великих зарубежных фильмов"

Автор книги: Игорь Мусский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

«МАЛЬТИЙСКИЙ СОКОЛ»
(The Maltese Falcon)

Производство: «Уорнер бразерс», США, 1941 г. Автор сценария Дж. Хьюстон по роману Д. Хэммета. Режиссёр Дж. Хьюстон. Оператор А. Эдесон. Художник Х. Уоллис. Композитор А. Дойч. В ролях: Х. Богарт, М. Астор, Г. Джордж, П. Лорре, Б. Маклейн, Ли Патрик, С. Гринстрит, У. Бонд, Дж. Коэн, И. Кук и др.

В 1920-х годах в США большим успехом у читателей пользовался журнал «Чёрная маска». Его авторы – Хэммет, Чандлер, Кейн, Бернетт – работали в жанре «крутого детектива».

Появился новый герой – циничный сыщик-одиночка, против которого ополчился весь свет.

Роман Дэшила Хэммета «Мальтийский сокол», опубликованный в 1930 году, сразу же привлёк внимание любителей детективной литературы. Права на его экранизацию приобрела студия «Уорнер бразерс».

Постановка 35-летнего Джона Хьюстона стала третьей по счёту экранизацией «Мальтийского сокола». Прежде чем заняться кино, Хьюстон был профессиональным боксёром, служил в мексиканской кавалерии, занимался журналистикой. Джон знал жизнь. Позже его назовут «Хемингуэем кинематографа» и припишут фильмам Хьюстона традиции натурализма Золя.

В 1938 году Хьюстон заключил контракт с «Уорнер бразерс» и начал писать сценарии для знаменитых режиссёров того времени – Говарда Хоукса, Уильяма Дитерле, Рауля Уолша, Уильяма Уайлера. Когда писать для других ему надоело, он решил сам заняться режиссурой.

В герое «крутого детектива» Хьюстона привлекли духовная двойственность и существование на грани закона и преступления, ибо опыт подсказывал, что именно такой герой может стать символом поколения, лишённого иллюзий.

Хьюстон, будучи опытным сценаристом, взял у Хэммета ударные сцены, сократил диалоги. Ничто не должно было отвлекать зрителя от образа главного героя – частного сыщика. Он создаёт вариант, в точности следующий роману и отличающийся «убийственной логикой, смягчённой юмором», как заметил Карлос Кларенс.

Джек Уорнер, прочитав первый вариант сценария «Мальтийского сокола», сразу же распорядился запустить фильм в производство.

Хьюстон изобрёл «чёрный фильм» («noir film») – увлекательную смесь детектива и триллера, а также новый жанр и нового героя.

Действие «Мальтийского сокола» разворачивается в Сан-Франциско 1930-х годов. Убит компаньон частного детектива Сэма Спейда. В это время Спейд уже занят расследованием, порученным ему очаровательной Брижит. Он подозревает её в двойной игре. Выясняется, что Брижит действительно замешана в деле, связанном с пропажей золотой статуэтки, инкрустированной драгоценными камнями, – «Мальтийского сокола». В Средние века крестоносцы Мальты хотели подарить её испанскому королю Карлу V, но она не дошла до монарха по вине пиратов. Смерть идёт по пятам за всеми, кто пытается завладеть этой статуэткой.

Не только Брижит, но и ловкие мошенники – а среди них чудаковатый Каспер Гутман – также разыскивают «Мальтийского сокола».

Каспер Гутман готов заплатить любую цену тому, кто разыщет для него реликвию.

Спейду удаётся завладеть статуэткой – но оказывается, что это всего лишь дешёвая подделка! Брижит горько рыдает. Узнав правду, Гутман насмехается над невезением сыщика.

На Спейда не действуют женские чары. Обворожительная героиня так и не смогла сделать сыщика частью своего замысла. Убедившись, что любовница обманывала его, Спейд без малейших колебаний сдаёт её полицейским. И при этом говорит: «Я люблю тебя и готов ждать двадцать лет. Если они тебя повесят за твою нежную шейку, я буду помнить тебя».

Впереди у Спейда – новые дела.

«Сюжет держал в напряжении, а волновали шикарные женщины и опасные мужчины, скрытые за мягкими полями шляп и поднятыми воротниками длинных плащей, – отмечает киновед Милена Мусина. – Женщины – декольтированные блондинки с хищным изгибом бёдер и ядовитыми, всегда готовыми к поцелую губами, – курили через длинные мундштуки тонкие сигареты и убивали нелепых мужчин, желавших любви. Женщины жаждали денег. Надо же было как-то существовать в этом чёртовом мире! И лишь один-единственный герой желаний не имел и, по большему счёту, ко всему был равнодушен. Печальный циник с брезгливой усмешкой жёстких губ, с глазами обольстителя, поэта-убийцы, с необходимым всегда пистолетом и изрядным чувством юмора. Неподвластный слабостям и страстям, но влекомый ими в своём бесконечном пути, на котором только труп за трупом, женщина за женщиной».

Роль Сэма Спейда была предложена знаменитому актёру Джорджу Рафту, снимавшемуся в гангстерских фильмах. Он ответил отказом, заявив, что «Мальтийский сокол» – проходная картина и у него нет никакого желания появляться в римейке.

Тогда Хьюстон поручает роль сыщика своему другу, 42-летнему Хэмфри Богарту. Тогда ещё никто не понимал, какая это удача для картины.

Хэмфри получил известность после бродвейской премьеры спектакля «Окаменевший лес» в 1934 году. Богарт в роли гангстера Дьюка Монти поразил зрителей. Они увидели самого настоящего преступника с характерной походкой, с уверенным хрипловатым голосом, пронизывающим холодным взглядом и неподражаемым акцентом.

Права на экранизацию пьесы купила компания «Уорнер бразерс». Богарт с тем же успехом сыграл злобного убийцу и в фильме.

Между 1932 и 1942 годами актёр появлялся на экране в тридцати шести картинах, причём в двадцати двух из них был застрелен, повешен, посажен на электрический стул или брошен за решётку.

Однако Богарт выделялся на общем фоне даже во второстепенных картинах. О нём говорили: «Чтобы воцариться на экране, ему достаточно войти в кадр». Хэмфри не переигрывал, не задыхался от страсти, а просто стоял неподвижно, а за него играли лицо и особенно глаза. Такой минимум действий и суеты заставлял зрителей видеть в нём нечто особенное, даже в сравнении с прочими знаменитыми «тяжеловесами» гангстерских боевиков того времени – Джорджем Рафтом и Эдвардом Робинсоном. В Богарте было нечто такое, что невозможно перенять, – его индивидуальность.

Среди кандидатов на роль Брижит были Оливия де Хэвилленд, Рита Хейуорт и Ингрид Бергман. Но выбор пал на Мэри Астор. Как тут не вспомнить слова 35-летней актрисы: «Художник рисует, пианист играет, писатель пишет – и только киноактёр ждёт».

С ролью Каспера Гутмана великолепно справился Сидни Гринстрит. Британский актёр был таким большим, что на студии не смогли подобрать для него подходящий костюм. Пришлось срочно шить для него одежду на заказ. Как потом подсчитали, на гардероб для 60-летнего британского актёра было затрачено 357 фунтов стерлингов (по тем временам сумма немалая).

В фильме также снимались Петер Лорре, известный по фильму «М», Уорд Бонд, Илайша Кук. Мелькнул на экране отец Хьюстона, Уолтер, в роли капитана.

Фильм был сделан всего за месяц (9 июня – 18 июля 1941 года), а его бюджет не превысил 300 тысяч долларов. Съёмки проходили в Сан-Франциско.

Премьера фильма Хьюстона состоялась 3 октября 1941 года в Нью-Йорке. «Мальтийский сокол» был номинирован на три премии «Оскар» (лучший фильм, мужская роль второго плана – Гринстрит, адаптированный сценарий), но в итоге не получил ни одной. Тем не менее «чёрный фильм» Хьюстона пользовался большим успехом. «Превосходная детективная драма, которая кажется ещё лучше после очередного просмотра», – писал о «Мальтийском соколе» американский критик Леонард Малтинг.

Разумеется, все отмечали актёрскую работу Хэмфри Богарта. Он царил в кадре, подпирая головой потолки, которые Хьюстон буквально заставил выстроить декораторов, что прежде в Голливуде не практиковалось.

Компания «Уорнер бразерс» планировала снять продолжение «Новые приключения Мальтийского сокола», но поскольку Хьюстон и актёры были заняты другими проектами, продолжения не последовало. Правда, в 1943 году состоялась премьера радиоспектакля по роману Хэммета, в котором были заняты актёры из фильма Джона Хьюстона.

Лишь тридцать четыре года спустя был снят сиквел «Мальтийского сокола» (рекордный интервал между выходом сиквела и оригинала). В пародийной ленте «Чёрная птица» (1975) Джордж Сегал исполнил роль сына Сэма Спейда. В фильме снялись двое актёров из классической версии 1941 года – Илайша Кук и Ли Патрик.

«ГРАЖДАНИН КЕЙН»
(Citizen Kane)

Производство: РКО, США, 1941 г. Сценарий Г. Манкевича и О. Уэллса. Режиссёр О. Уэллс. Оператор Г. Толанд. Композитор Б. Херрманн. Художник Д. Сильвера. В ролях: О. Уэллс, Дж. Коттен, Д. Комингор, А. Мурхед, Р. Уоррик, Р. Коллинз, Э. Сэнфорд, Э. Слоун, Дж. Колоурис, У. Алланд, П. Стюарт и др.

Фильм Орсона Уэллса «Гражданин Кейн» по результатам многочисленных опросов среди специалистов кино считается лучшим фильмом всех времён и народов.

Американского актёра и режиссёра Орсона Уэллса часто называют «нью-йоркским вундеркиндом». В пятнадцать лет он стал популярным актёром, в двадцать лет – руководителем новаторского театра «Меркюри». В двадцать пять снял киношедевр «Гражданин Кейн».

Орсон Уэллс стал известен всей Америке во многом благодаря своей скандальной радиопостановке о нашествии марсиан «Война миров», которая вышла в эфир в октябре 1938 года. Автор придал постановке характер репортажа с места событий, чем вызвал панику в американских городах. Все дороги были забиты автомобилями. Перепуганные янки обмотали головы мокрыми полотенцами, чтобы уберечь себя от нервно-паралитических газов. Власти приказали всем радиостанциям каждые десять минут объявлять, что это только радиоспектакль.

Кроме того, 24-летний Уэллс успел поработать в театре. В 1939 году совместно с Роджером Хиллом он издаёт сборник пьес Шекспира, поставленных театром «Меркюри», сопроводив их собственными рисунками. В том же году он выпускает спектакль «Пять королей» – монтаж четырёх исторических пьес Шекспира («Генрих IV», «Генрих V», «Генрих VI» и «Ричард III»), причём сам играет роль Фальстафа.

Молодым талантом заинтересовался Голливуд. Однако двадцатипятилетний Уэллс требовал контракта, обеспечивающего ему творческую свободу. После долгих переговоров такой контракт был подписан. На студии РКО Уэллс получил неограниченную свободу для творчества. Он являлся одновременно и автором сценария, и актёром, и режиссёром, и продюсером.

Правда, вскоре выяснилось, что темы, интересовавшие Уэллса, «не годились», его сценарии не нравились кинобоссам, знаменитости отказывались у него сниматься, а руководство студии не решалось финансировать картину без кинозвёзд.

В течение одиннадцати месяцев шли споры. Впрочем, Уэллс не терял времени и напряжённо изучал кинотехнику и киноискусство, а также просматривал фильмы из киноархива Музея современного искусства в Нью-Йорке. Сам Орсон заявлял, что никогда не видел большей части тех фильмов, влияние которых усматривают в его произведениях, и что он ненавидит школу немецкого экспрессионизма. Правда, он признавал, что, прежде чем приступить к постановке «Кейна», более сорока раз просмотрел вестерн Джона Форда «Дилижанс».

Уэллс получил согласие на постановку «Гражданина Кейна» по сценарию, написанному им совместно с Германом Дж. Манкевичем. Вообще-то сценарий фильма сочиняли вчетвером. В титрах не указаны имена Джозефа Колена и Джона Хаузмена. О том, кто и что написал, споры ведутся до сих пор.

Сюжет «Гражданина Кейна» довольно прост.

…Умирает знаменитый медиа-магнат, шестой по богатству человек Америки, – Чарлз Фостер Кейн. И сразу же за этим вступлением следуют кадры документального фильма, прославляющего мультимиллионера.

Однако кинобосс Роулстон недоволен хроникальным почином. Нужно придумать что-то пикантное, неожиданное, интересненькое.

Перед смертью Кейн со стеклянным шариком в руке произносит «Бутон розы» (по-английски – «rosebud»). Какой тайный смысл заложен в этом слове? Роулстон даёт своему репортёру кинохроники Томпсону задание: «Выясните всё, что касается бутона розы! Обращайтесь ко всем, кто знал Кейна…»

Поиск истины приводит журналиста к людям, которые любили или же ненавидели усопшего.

В беседах: с управляющим Бернштейном, ближайшим другом Леландом, его второй женой певицей Сьюзен Александер, дворецким в Ксанаду, а также из дневника покойного опекуна Тэтчера репортёр пытается узнать смысл странного слова.

Выясняется, что Кейн любил только свою мать, только свою газету, только свою вторую жену, только самого себя. Может быть, он любил и то, и другое, и третье, может быть, ничего. Судить зрителю. Кейн был эгоистичным и бескорыстным, он идеалист и негодяй, величайший человек и в то же время мелочный. Всё зависит от того, кто о нём говорит. Сам же себя Кейн считал прежде всего личностью: «Только один человек на свете может решать, что мне делать, и этот человек – я».

Действие всё время возвращается вспять: мы видим Кейна и мальчиком, и юношей, и взрослым мужчиной в расцвете сил, и стариком на закате жизни.

Разгадать секрет «бутона розы» Томпсону не удаётся. Разочарованный, он спускается по огромной лестнице кейновского замка. А в огонь камина вместе с прочим хламом летят детские санки, и пламя на миг высвечивает торговый знак фирмы изготовителя – розовый бутон…

Всё, что касается знаменитого «бутона розы», – идея Манкевича. Уэллс говорил, что идея «бутона розы» менее всего нравится ему в фильме: «Она действительно неудачна – какой-то упрощённый, расхожий фрейдизм». Дело в том, что Гор Видал, близкий друг медиа-магната Херста, утверждал в 1989 году в интервью, что «бутон розы» – термин для обозначения самого интимного местечка его многолетней любовницы Мэрион Лэвис.

На все основные роли Уэллс пригласил актёров театра «Меркюри». Это тоже было важно, так как он знал возможности каждого. Многие из них дебютировали в кино: Джозеф Коттен (Джед Лиленд). Дороти Комингор (Сьюзен Александер). Рут Уоррик (Эмили, первая жена Кейна), Рей Коллинз (Джим Геттис, политический противник Кейна), Агнес Мурхед (мать Кейна), Уильям Алланд (репортёр Томпсон)…

Съёмки начались 30 июля 1940 года и продолжались четыре месяца; затем Уэллс монтировал и озвучивал фильм. В январе «Гражданин Кейн» был закончен.

«Мне очень повезло, что оператором был Грегг Толанд – лучший из когда-либо работавших со мной кинооператоров, что попались актёры, никогда до той поры не работавшие в кино, – рассказывал Уэллс. – Все они были из моего театра. Я никогда не мог бы сделать „Гражданина Кейна“ со старыми киноактёрами, потому что они бы немедленно сказали: „А что мы, собственно, делаем?“ Их раздражало бы, что я новичок, и это испортило бы фильм. А фильм оказался возможным только потому, что я оставался, как говорится, в кругу семьи».

Уэллс заставил своих технических сотрудников работать по-новому, потребовал от них недостижимых при обычных условиях работы в павильоне эффектов.

Изощрённая стилистика «Кейна» кажется совершенно невероятной для новичка в кинематографе – ведь до этого бесспорного шедевра Уэллс снял только шестиминутную пародию на фильм Жана Кокто «Кровь поэта» – «Сердце века» и короткометражную ленту «Никуда не деться от Джонса», единственная копия которого сгорела при пожаре на вилле Уэллса под Мадридом.

Впервые в фильме «Гражданин Кейн» Грегг Толанд получил возможность применить те приёмы, о которых он давно мечтал, например широкоугольные объективы, позволяющие строить глубинный кадр, объединяющий разные действия в едином потоке.

Все декорации в «Гражданине Кейне» построили с потолками (ранее это не практиковалось), причём расположенными ниже, чем обычно. Толанд использовал потолок как фон для нижних точек аппарата.

Поразительный монтажный приём, найденный Толандом и Уэллсом, позволяет в коротком эпизоде рассказать о долгих годах супружеской жизни Кейна и Эмили. Несколько небольших кусков, следующих один за другим, показывают их во время завтраков: проходит время, меняются костюмы супругов и убранство стола, но завтраки остаются парадной церемонией и временем, когда жена может выразить своё неудовольствие поступками мужа. Её упрёки всё резче, его ответы всё грубее и грубее. И, наконец, в последнем куске, оба молчат, каждый читая свою утреннюю газету…

Новые приёмы монтажа, освещения, композиции кадра привели к тому, что до сих пор изобразительная форма фильма сохраняет новаторское значение.

«С первого момента работы над сценарием всё продумывалось нами под углом зрения того, что увидит зритель на экране, как будет решена сцена изобразительно, – вспоминал Грегг Толанд. – Мы стремились избегать коротких монтажных кусков и вместо этого вводили движение или панораму. В других случаях действие разворачивалось в длинных, непрерывных планах, причём мизансцены строились в предельной ширине угла зрения объектива и по всей глубине кадра, от самого переднего плана до бесконечности».

Такие мизансцены ставили чрезвычайно сложные задачи перед оператором, но решение их было основным содержанием операторской работы в «Гражданине Кейне».

Уэллс утверждал, что всеми нововведениями «Гражданина Кейна» он обязан исключительно собственному невежеству. Когда собирались снимать первый кадр фильма, Орсон сказал: «Давайте сделаем так!» Грегг Толанд ответил, что это невозможно. Режиссёр настаивал: «Попробуем, а там увидим. Почему, собственно, невозможно?»

«У меня не было предварительной раскадровки, – вспоминал Уэллс. – Я всё импровизировал прямо на съёмочной площадке. Стены мы сделали передвижными, и таким образом в нужный момент я мог установить камеру, где хотел. Кстати, я собираю на площадке в двадцать пять раз больше предметов, чем нужно, но всегда выбираю их в том стиле, который хочу придать сцене. Фиксируя кадр, я устанавливаю окончательное решение и строю его, используя лишь некоторые из собранных таким образом элементов».

Тема манипуляции обществом – главный мотив фильма. Уэллс чётко показал: всякий рвущийся к власти начинает со своей «Декларации принципов», о которой вскоре забывает, освобождаясь от самых преданных и умных людей и оставаясь в окружении льстецов. Незаурядная личность, добиваясь славы или успеха, получая желаемое, терпит душевный крах.

Когда «Гражданин Кейн» ещё снимался, в прессе замелькали сообщения, что Кейн – не кто иной, как газетный магнат Уильям Рэндолф Херст. Действительно, некоторые моменты жизни Кейна напоминают известные факты из жизни этого короля прессы.

Автор книги «Империя Херста» Ф. Лундберг предъявил Уэллсу обвинение в плагиате, но режиссёр отвергал связь Кейна с реальными прототипами.

«„Гражданин Кейн“ – портрет частной жизни известного человека. Я знаком с некоторыми издателями, но ни одного из них не знаю настолько, чтобы использовать в качестве модели. Постоянно проводились параллели между моим фильмом и карьерой Уильяма Рэндолфа Херста. Это некрасиво и по отношению к Херсту, и по отношению к Кейну».

9 апреля 1941 года в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе состоялся показ фильма для прессы. Критик Седрик Белфридж писал: «По-видимому, „Гражданину Кейну“ суждено остаться в истории великим мифом Голливуда. […] Никогда ещё не было более захватывающей премьеры, а я видел их тысячи. Ибо на этом экране приспешники газетных магнатов увидели правду о том, как они деградируют, превращаясь в рабов и проституток. И в то же время они увидели всю ту сложившуюся гигантскую машину Голливуда, которую они должны поддерживать своими телами в „критических статьях“, строго регламентированных рекламой и повергнутых в прах героическим Орсоном Уэллсом и его никому не известным театром „Меркюри“».

Угрозы Херста возымели действие. Компания РКО взяла время на размышление и задержала выпуск картины на экраны.

Тогда Орсон Уэллс выступил с резким заявлением, в котором он настаивал, что РКО должна показать «Гражданина Кейна», иначе он обратится в суд.

«Я не собирался обращаться ни к жизни мистера Херста, ни к жизни какого бы то ни было другого реального человека, – говорил на пресс-конференции режиссёр. – Я никогда не разрешал, чтобы под моим именем публиковались какие-либо противоположные этому утверждения. „Гражданин Кейн“ – история жизни полностью вымышленного лица. Сценарий фильма был проверен и поддержан фирмой РКО и цензурной комиссией Хейса».

Премьера «Гражданина Кейна» для публики состоялась в Нью-Йорке 1 мая 1941 года. Газеты Херста сделали всё, чтобы прокат фильма был ограниченным.

Тем не менее «Гражданин Кейн» выдвигался на девять премий Американской киноакадемии, а получил «Оскар» лишь за лучший оригинальный сценарий (Уэллс и Манкевич).

Французские критики осыпали фильм Уэллса похвалами («почва» была подготовлена статьёй Сартра, уже посмотревшего его в США), но многие из них запутались, пересказывая сюжет; дело дошло до того, что в разных газетах по-разному толковался смысл «бутона розы», некоторые считали, что это название стеклянного шара со снежными хлопьями, который падает из рук умирающего Кейна. Так было до тех пор, пока Андре Базен и Дени Марион не провели специального «расследования» и не убедили американскую прокатную фирму РКО сделать дополнительный субтитр «бутон розы» на том кадре, где мы видим сгорающие санки Кейна-ребёнка.

Эта путаница входила, однако, в намерения Уэллса, ведь снежные хлопья падают на домик маленького героя, и, кроме того, Кейн дважды произносит «бутон розы» в связи со стеклянным шаром: перед смертью, роняя его, и ещё раньше, когда он сжимает шар в руке в эпизоде ухода от него второй жены, Сьюзен Александер.

Словосочетание «Бутон розы» стало символом неомрачённого детского существования, предшествовавшего всем искушениям и испытаниям жизни, отзвук темы потерянного рая, которую сам Уэллс считал центральной темой западной культуры.

Картина Уэллса справедливо считается вершиной мирового киноискусства. По последним опросам среди критиков и режиссёров именно «Гражданин Кейн» признаётся лучшим фильмом всех времён и народов.