Текст книги "100 великих любовниц"

Автор книги: Игорь Муромов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 48 страниц)

Мария Калласс (1923–1977)

Собственное имя – Мария Калогеропулос. Американская певица, лирическое сопрано, родилась в Нью-Йорке в семье греческих эмигрантов. Обладала голосом широкого диапазона и незаурядными артистическими способностями. Пела в операх «Норма», «Сомнамбула», «Мадам Баттерфляй», «Аида», «Тоска», «Медея» и др. Хотя техника её не считалась совершенной, выразительность и обаяние обеспечили успех её партиям классического репертуара.

* * *

Мария родилась в Нью-Йорке. Мать, ожидая появления второго ребёнка, надеялась родить сына. Поэтому Мария всегда ощущала себя нежеланной и не слишком любимой. В детстве Мария была толстой и близорукой девочкой. Ей с трудом удавалось победить в себе застенчивость.

Незадолго до рождения Марии, её семья в поисках лучшей жизни переехала из Греции в США. Открыв аптеку, отец Марии поменял свою фамилию на Каллас. В 1929 году, самом начале глубочайшего экономического кризиса в США, отец Марии разорился и лишился своей аптеки. Мать девочек, решив, что у детей хорошие музыкальные способности, поклялась себе сделать их знаменитыми. «Меня любили только когда я пела», – вспоминала Мария.

Во время войны мать Марии разошлась с мужем и уехала обратно в Афины, забрав с собой девочек. Нелюбимую Марию заставляли петь на улице, чтобы не умереть с голоду, она приносила домой овощи и хлеб. Первая учительница Марии Каллас в Афинах когда-то сказала: «Эта толстушка хочет стать певицей? Просто смешно». Но вскоре она отказалась от всех других учеников, посвятив себя только занятиям с Марией.

И Мария тоже проявляла неслыханное усердие. Ночи напролёт она учила партитуру. Биограф певицы Юрген Кестинг писал, что именно благодаря трудолюбию она позднее могла освоить новые партии всего за несколько дней.

Мария подружилась с офицерами итальянской армии и часто развлекала их пением арий из итальянских опер. Офицеры, в знак признательности, учили её итальянскому языку. Во время войны она получила и формальное музыкальное образование, занимаясь со знаменитой оперной певицей Эльвирой де Гидальго. Началом её блистательной музыкальной карьеры стало поистине триумфальное выступление в опере «Джоконда» в Вероне в 1947 году. В 1950-х годах Мария Каллас стала мировой знаменитостью. Она не отличалась крепким здоровьем, но обладала великолепным чарующим голосом и стала звездой современной оперы.

В жизни Марии Каллас было лишь двое мужчин, что кажется странным, если принимать во внимание её всемирную известность. Ещё в 1947 году в Вероне Мария познакомилась с Джованни Баттистой Менегини, итальянским промышленником и большим любителем оперы. Менегини был на 30 лет старше Марии. Его это не остановило, как, впрочем, не остановило и то, что она в то время весила 104 килограмма. Мария позже вспоминала: «Я поняла, что это тот человек, которого я ищу, уже через 5 минут после знакомства… Если бы Баттиста захотел, я тут же без всякого сожаления оставила бы музыку. В жизни женщины любовь значительно важнее, чем любой профессиональный триумф».

Обе семьи, однако, были против их женитьбы. Семья Менегини опасалась, что Баттиста, женившись на оперной певице, забросит семейное дело, а мать Марии была очень расстроена разницей в возрасте, а также тем, что Менегини не был греком. Бракосочетание состоялось в Вероне в 1949 году. Никто из родственников жениха и невесты при этом не присутствовал.

Менегини немедленно занялся всерьёз карьерой своей молодой жены. Мария похудела и научилась одеваться в соответствии с требованиями моды. Триумфально прошло её дебютное выступление на сцене знаменитой «Ла Скала» в Милане в 1950 году. Менегини не разрешал своей жене иметь детей, опасаясь, что это может повредить её карьере. Их семейная жизнь тем не менее складывалась счастливо до памятного морского круиза в 1959 году на борту яхты «Кристина», владельцем которой был Аристотель Онассис.

Мальчишкой он торговал виноградом на улицах Смирны. Своё сказочное состояние Аристотель нажил во время Второй мировой войны, поставляя нефть в воюющую Европу. Женился Онассис на дочери и наследнице судовладельца Ставроса Ливаноса. Тина родила ему двоих детей. Теперь, когда у него было всё, ему нужна была только слава и ещё раз слава. Мария Каллас была воплощением этой славы. Онассис решил завоевать Марию Каллас.

Яхта «Кристина» напоминала сказку из «Тысячи и одной ночи». Она была похожа на плавучий дворец в пять этажей. Роскошь обстановки, произведения искусства, залитые огнём залы, музыка, льющаяся по поверхности морских волн… И рядом с Онассисом – Мария… Жена Онассиса Тина и Менегини были обеспокоены, но ещё продолжали надеяться, что это всего лишь очередное приключение. 6 августа «Кристина» бросила якорь в Эгейском море на родине Марии и Аристотеля. Их благословил патриарх, прибывший из Константинополя по случаю встречи знаменитых гостей. Газетчики шли по следам и настигли их в одном из ресторанов Милана. Пришёл конец её спокойной жизни с Менегини. Она заявила, что разводится с ним и собирается работать без импресарио. Аристотель был польщён. Между супругами началась настоящая война. Тина Онассис уехала вместе с детьми из дома, возбудив дело о разводе. Но Онассис не собирался уходить из семьи. Дело было вовсе не в любви. Он дорожил связями и авторитетом в мире судовладельцев. Он уговаривал Тину не уходить и обманывал Марию… А Мария любила. В Далласе, при исполнении партии Лючии, у Марин сорвался голос. Эту новость тут же подхватили газеты. Злорадные реплики по поводу провала влились в общий хор, сурово осуждавший Марию, нарушившую святость брака. Однако развод всё-таки состоялся.

Эту овеянную тайной актрису называли «вечной Золушкой». Она была готова на всё. Ни о чём не думая, ничего не замечая вокруг себя, она мечтала о свадьбе с Аристотелем. Тем более что он развёлся с Тиной в 1960 году. Но свадьба не состоялась. Мария не желала участвовать в постоянных сборищах знаменитостей на «Кристине», на которых она была лишь предметом вечного любопытства и непрекращающихся сплетен. Она почти не была занята в новых операх. 11 декабря 1961 года Каллас пела в «Ла Скала», она знала, что её Аристотеля нет в зале. По иронии судьбы, в этот вечер певица исполняла арию Медеи. Мария чувствовала, что у неё пропадает голос. После этого провала ей суждено было услышать от своего возлюбленного Аристотеля самые страшные обвинения: «Ты – ничтожество». Ссоры сменялись примирениями. Однако конец был неизбежен. Мария узнала, что Аристотель подружился с княгиней Ли Радзивилл, сестрой Джекки Кеннеди и свояченицей Джона Фицджеральда Кеннеди, убитого в Далласе. Аристотель пытался успокоить Марию. Он обещал купить остров Скорпиос, который станет островом их любви. Но не ей жить и любить Аристотеля на этом острове. Онассис предложил свою яхту к услугам Джекки Кеннеди. Несчастной необходимо было окрепнуть, отвлечься, залечить душевную рану. Мария не согласилась участвовать в этом круизе. Она почувствовала себя лишней и уехала. Так Мария оказалась в Нью-Йорке в маленькой квартирке на авеню Джорджа Мандела.

Каллас оставила сцену, зато снялась в фильме «Медея» Паоло Пазолини, училась в Академии Джульярде. Мария не собиралась сдаваться. Она должна была научиться жить без Аристотеля. 17 октября 1968 года Аристотель женится на вдове № 1 Джекки Кеннеди. Молодых ждал остров Скорпиос.

Жизнь непредсказуема. Онассиса всё чаще тянуло в Нью-Йорк к Марии. Он устал, он старел, он был разочарован. Трагедии детей – гибель сына на борту взорвавшегося самолёта, неудачные любовные истории дочери, – кажется, удача отвернулась от этого грека с горы богов – Олимпа.

В 1975 году в американской больнице Аристотель умирал, думая о Марии. Через два года она ушла за ним. И провожали её цветы от её Аристотеля. Посмертная воля Онассиса была исполнена. Он был вместе с Марией на её пути в вечность. Её прах развеяли над Эгейским морем, волны которого бороздили корабли Одиссея и Аристотеля.

Софья Потоцкая (1765–1822)

До нас дошло лишь имя прекрасной гречанки, по воле судьбы ставшей вначале госпожой Витт, супругой коменданта Каменец-Подольска, а затем супругой виднейшего польского аристократа Станислава Потоцкого. Пользовалась расположением графа Потёмкина.

* * *

История, трактуя события и факты исторические, редко обращает свой строгий взор на истории любви, даже если герои их оказались едва ли не главными действующими лицами в театре, где вершились судьбы государств и народов.

В каком учебнике прочитаем мы, что ценой присоединения Польши к великой русской империи Екатерины II стала красавица-гречанка Софья Витт. Свидетельствует польский биограф: «У нас в руках почти доказательство того, что м-м Витт выступила здесь в роли политического агента, кокетством склоняя колеблющегося Потоцкого принять предложение „северной союзницы“. На человека с небольшим умом слишком много было расставлено здесь сетей… а тут ещё самая красивая женщина, ангел или сатана во плоти, вешается ему на шею, нашёптывая сладкие слова любви, и со свойственной восточным наукам образностью рисует ему будущее счастье его отечества, а его самого в этом отечестве – первым гражданином, может быть, королём, которого благословят подданные».

Маршал конфедерации вельможный пан Станислав Феликс Потоцкий подписал акт конфедерации, решив судьбу Польши, что означало полный передел её границ и ввод русских войск под предлогом поддержания порядка. Польша теряла свою независимость. На церемонии подписания присутствовала главная виновница сего исторического события и главная награда пана – его возлюбленная и будущая супруга Софья.

Эту женщину необыкновенной красоты продавали и покупали в её жизни не один раз. И она всегда шла на это, впрочем, участвуя в этих сделках не безгласной и беззащитной жертвой. Она совершала эти сделки по собственному разумению, на своих собственных условиях, всегда выговаривая себе – взамен на красоту свою и любовь – свободу, власть и богатство. И в 30 лет она стала законной женой вельможного пана, Софьей Потоцкой. Она стала легендой, загадочной и роскошной, похожей на сказку из «1000 и одной ночи»! Кто знает, какие сказки умела рассказывать не по летам мудрая Софья. Но неизменно солдаты и вельможи внимали ей со страстью. Доводы разума, чувства долга, чести, жизнь отступали, их побеждала Софья и любовь.

Первую свою победу 13-летняя Софья одержала, сама не зная и не желая того. Их с сестрой выгрузили на берег вместе с другим имуществом королевского посла в Каменец-Подольской пограничной крепости. И гречанку-жемчужинку в грязном изорванном платье с буйными спутанными локонами увидел сын коменданта крепости майор Иосиф Витт. Крошка предназначалась гарему любвеобильного и не слишком разборчивого Станислава Августа, короля польского. Посол купил сестричек-гречанок в Турции у их собственной матери, расхваливавшей свой товар, за сущие гроши. Теперь комендантский сын заплатил ему за них кучу золота. Посол был рад – ему меньше хлопот и верные деньги. Старшая из красавиц быстро стала любовницей майора, а от второй – Софьи – майор за свои собственные денежки получил лишь решительный отказ и предложение взять её в законные супруги. Предложение беспрецедентное, поскольку майор услышал его от рабы, от маленькой шлюшки, крепостной, без рода, без имени, без прав. Зато с красотой Прекрасной Елены.

Это и была первая сделка Софьи. Она диктовала свою волю, она ставила условия. И майор обвенчался с ней 17 июня 1779 года.

Перед чарами, мольбами и мудрой речью юной жены не устоял и старый комендант, не дававший вначале согласия на этот брак. На матушку майора чары не подействовали – она попросту скончалась. Старшую сестру красавицы Софьи не забыли, она была благополучно и весьма выгодно выдана замуж за турецкого пашу. Сёстры встретились ещё не раз и не где-нибудь, а на полях великих сражений, в минуты, когда вершились судьбы государств. И не раз их красота влияла на важнейшие политические решения. Неудивительно, ведь эти решения принимались мужчинами… Но это позже, а пока юная жена в свой медовый месяц брала уроки житейской мудрости и любви в блистательном Париже у парижских прелестниц. Париж – с его балами, беседками любви, страстным шёпотом, бесконечными признаниями и откровенными предложениями – обольщал её, манил, разрешал ей всё и, главное, обещал успех. Он, по сути, дарил ей все её будущие победы, потому что здесь она окончательно поняла силу и власть своей неземной красоты. Об этом говорили ей восхищённые взоры, они были обращены не к богатым нарядам, их у неё ещё не было, они были обращены лишь к её чертам. Роскошь Парижа не заслонила, не обесценила их, а подчеркнула их красоту, огранив её, как драгоценный камень. Но главное то, что красавица, осознав свою власть над миром мужчин, поняла, что теперь больше всего ей нужна свобода.

Вернувшись в постылую, жалкую каменец-подольскую крепость, родив сына Ивана и похоронив тестя, сделавшись комендантшей, госпожа Витт решилась завоевать российскую столицу. Но юная завоевательница была поразительно прозорлива. Она понимала, что не может предстать перед матушкой-императрицей с пустыми руками. Прекрасная путешественница отправилась в Вену, посетила и Стамбул, где поражённый её красотой, совершенно очарованный с ней мило беседовал французский посол. Он и не подозревал, что его собеседница, почти дитя, внимала с невинным видом каждому его слову, и каждое его слово запоминала… Теперь прелестнице было что подарить своей государыне-императрице – информацию!

Её шаги на новом весьма привлекательном поприще оценили – ей были дарованы угодия. Но гораздо более ценным приобретением было то, что её, Софью, увидели! Теперь её стали видеть часто в Стамбуле, во Львове, при дворе Станислава Августа. Сам король отдал приказ возмущённому мужу, отчаявшемуся вернуть домой блудную жену. И приказ этот звучал не просто как комплимент женским прелестям мадам Витт. «И не думай оставлять крепость из-за своей жены, твоя жена сама должна возвратиться, доверься её уму».

Прелестница оказывалась при командующем русским войском Салтыкове, под Хотином, и пушки молчали лишних три дня, приводя в негодование Потёмкина. Сёстры встретились. Подруга Салтыкова Софья Витт и супруга турецкого паши приостановили сражение, задержали «викторию» русских. И даже Потёмкин унял свой гнев, когда от Салтыкова прибыл к нему в лагерь прекрасный посол… С того дня господину Витту за его супругу исправно платил Потёмкин, разумеется, в интересах отечества. Муж, предоставленный сам себе, ещё не раз убеждался, что очень выгодно вложил те тысячу червонцев, которые он заплатил когда-то за крошку-гречаночку. А мадам Витт теперь уже послом от самого Потёмкина отправилась в Варшаву – разузнать о настроениях вечно непокорной польской шляхты. Верная себе, обворожительная Софья прежде всего была послом любви. Её предназначение – завоёвывать сердца. Задание Потёмкина было выполнено блистательно. В Варшаве в неё без памяти влюбился Потоцкий… О такой добыче русские политики могли только мечтать. Крупнейший помещик, представитель древнего польского рода, яростный защитник интересов независимой Польши. Во второй раз, когда они встретились в лагере Потёмкина под Очаковым, – где под разрывы пушек гремела музыка, устраивались празднества и фейерверки и правила красота мадам Витт, – всё решилось. Решилась судьба вельможного пана, судьба Польши, а мадам прекрасная гречанка заключила ещё одну сделку, став ещё более свободной, богатой и прекрасной. Счёт Потоцкому предъявила Польша – он не мог вернуться в Варшаву, там бы его встретили как вероломного изменника. Второй счёт пришёл от Витта, пришёл и третий… Этих счетов супруга, понявшего свою прямую выгоду, было много. Их оплатила Россия. Граф Потоцкий со своей возлюбленной был обречён испытать горечь презрения и изгнания. От пана отвернулись друзья. В роскошном особняке в Тульчине, затем в Гамбурге они переживали почти что ссылку, почти что заточение. Супруга Потоцкого Юзефина, урождённая Мнишек, обратилась к Екатерине с жалобой на презренную развратницу. Императрица якобы угрожала Софье монастырём, но помнила услуги мадам… От угроз Екатерины Потоцкие благополучно укрылись в роскошном гамбургском дворце. Но и там их настигли новые и новые угрозы, уже реальные.

Пану грозило разорение – имения были оставлены без присмотра. Пан отправился к русскому двору. Велика цена за ясные глаза коханой! Но столь же велико было желание сделать её ясновельможной пани Потоцкой. Но Юзефина не давала развод, и граф Витт был упрям. Пан торговался с графом. Шёл великий торг. И в очередной раз выиграла Софья и любовь! За польские червонцы Потоцкий купил ей свободу! Через два года смерть взяла к себе непреклонную Юзефину и освободила пана. Для его коханой, для нового брака и нового горя.

Они обвенчались. В маленькой бедной церкви, почти без свидетелей и без свадебного пиршества, без гостей и церемоний. Мадам Витт стала Софьей Потоцкой – одной из самых богатых женщин, одной из самых любимых женщин, одной из самых роковых женщин.

Софье Потоцкой её возлюбленный, её пан, её законный супруг, подарил тот знаменитый сад среди камней возле маленькой речки, сделавший её имя легендой. Из Крыма, из Италии, из тёплых стран – дальних земель привозили сюда прямо с заморской землёй дивные растения. Зеркальные озёра, водопады, чистые ручьи несли свою влагу, питая корни бесконечных цветников. В этом сказочном саду Софья Потоцкая могла почувствовать себя повелительницей маленького Версаля, Китая, Древней Эллады или султаншей, сказочной Шахерезадой. Здесь в свой день рождения, в 1800 году, неувядаемо ослепительная 35-летняя Софья Потоцкая вышла к гостям греческой богиней, Венерой. За 50 стихов гимна, воспевающего красоту пани, Потоцкий заплатил поэту 2000 золотых червонцев, в два раза больше, чем майор Витт французскому послу за крошку-гречаночку.

Граф Потоцкий платил за свою любовь, не считая, неистово и страстно. Он был готов платить и дальше. Но от него потребовалось нечто большее, чем золотые червонцы. Да и чем можно было заплатить за такую любовь, кроме собственной жизни. Граф заплатил и эту цену, последнюю.

Эта «сделка» чуть не стоила Софье всего, чего она достигла. И случилось это, или могло случиться… только потому, что ясновельможная пани полюбила. Впервые в жизни она играла не в открытую, не по правилам… Она забыла обо всём, она ни о чём не думала! Она изменяла своему пану в его доме, с его сыном.

Софье было 35, Юрию Потоцкому – 22. Она ставила на карту всё. Он привык рисковать, он был игрок – в кутежах, скандалах, картах и в любви, за это и был выдворен по указу нового царя Павла. В Уманском дворце, под крылом заботливого и снисходительного отца, Юрий поставил на кон… отцовскую любовь. Победила Софья.

Желала ли она этой победы или была невольна в силе красоты своей, в её власти. Желала ли она того, что случилось… 14 марта 1805 года Софья Потоцкая стала вдовой. Что творилось в этой женской душе, одержимой страстями, но благородной и много страдавшей. О чём ей думалось, видно, нелегки были эти думы.

В Уманском дворце день и ночь стоял угар лихого кутежа. Играли в «фараона», проигрывались имения, драгоценности, надежды, сила, любовь. Страшнее всего, что Софья как-то не по-женски мудро и трезво поняла и призналась себе, что любовь Юрия она вскоре «проиграет». Ей не удержать его, а вместе с ним «фараон» заберёт и её саму, графиню Потоцкую. Проиграв всё, что оставил ей возлюбленный и несчастный супруг – имя, червонцы, землю, она снова станет нищей гречаночкой у ворот того самого турецкого гарема. И Софья – эта не по-женски мудрая головка, эта не по-женски сильная воля, приняла решение. Решение небывалое со времён Прекрасной Елены. Она порвала любовь, как расписку. Она поставила любимому условие: отдам долг, спасу от бесчестия, если уедешь… Юрий растратил наследство братьев. Он должен был уехать, и он уехал. Он умер через год, мучимый своими пороками в Париже. А Софья долгие годы выплачивала долг. И не только червонцами, разумным управлением заводами и поместьями старого пана… Всё чаще прекрасная пани Потоцкая помогала беднякам и нищим, крепостные считали её уже не колдуньей и лиходейкой, погубившей их пана, а благодетельницей и дарительницей. Чем жила Софья Потоцкая, с какими мыслями принимала сообщения врачей о скорой своей кончине?.. Больше не было в её жизни сделок, никто её не продавал и не покупал. Она покорилась, смирилась, она просто жила. Смерть пришла за ней, за этой бывшей Прекрасной Еленой, Шахерезадой, и в последний путь провожает её сказка: вдоль всей дороги до самой Умани жгли её люди высокие костры, освещая дорогу своей госпоже. Костры пылали страстно, жарко.

Жизнь Софьи Потоцкой, женщины невиданной, почти невозможной красоты, была подобна огню. Она горела, обогревала и обжигала, она манила, завораживала, вдохновляла, покоряла и оставляла пепел от сердец, посмевших прикоснуться к ней своей любовью.

Со знаменитого портрета, написанного итальянским художником Сальватором Тончи, смотрит на нас из дали трёх столетий нежное, почти детское лицо, обрамлённое волшебными непослушными волосами. Глаза полны чистоты и какой-то неуловимой прелести. И улыбка чуть-чуть трогает губы, беспомощно и маняще.