Текст книги "Поиск-85: Приключения. Фантастика"

Автор книги: Игорь Гергенрёдер

Соавторы: Вадим Соловьев,Валерий Козловский,Герман Подкупняк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Раздался телефонный звонок, и дежурный горотдела НКВД, сняв трубку, услышал взволнованный женский голос:

– Алло, вас Демина беспокоит. Передайте, пожалуйста, товарищу Вотинцеву, что Тихонов, живший у нас на квартире в Среднекамске, стоит сейчас у здания комбината. Товарищ Вотинцев просил меня позвонить.

– Вас понял, – ответил дежурный. – Где вы находитесь сами?

– У телефона-автомата, недалеко от отдела кадров.

– Как мы вас узнаем? Что на вас надето?

– Я в синем платье, в горошек.

– Ждите, товарищ Демина, и не спускайте с него глаз. Сейчас подъедем.

Младший лейтенант бросился во двор, где стояла дежурная «эмка» и неожиданно столкнулся в дверях с входящим Вотинцевым.

– Товарищ лейтенант, – стараясь скрыть возбуждение, доложил дежурный, – девушка эта сейчас звонила. Демина.

Сергей и двое оперативников прыгнули в машину, и «эмка», как на гонках, рванула с места.

«Вот это новость, – разгоряченно думал лейтенант. – Молодчина, Тонечка!»

Однако, когда за квартал выйдя из машины, он быстрым шагом подошел к ней, Тоня виновато развела руками.

– Тихонов сел в трамвай и уехал. Пока я вам позвонила, его и след простыл…

Вотинцева словно из ведра окатили, но он дружески взял девушку за руку.

– Ничего, Тоня, ничего. Бывает. А номер трамвая вы, случайно, не заметили?

– Но здесь только «двойка» и ходит, – ответила девушка.

– Тогда, пожалуйста, пойдемте к машине. Проедемся вдоль трамвайного маршрута: может, где-нибудь его и перехватим.

Потратив безуспешно полтора часа, чекисты завезли Тоню домой.

– Боюсь ввести вас в заблуждение, – прощаясь, сказала Демина, – но мне почему-то показалось, что этот человек слегка прихрамывает.

– Вы настоящий Пинкертон, Тоня, – улыбнулся Сергей, с удовольствием пожимая ее чуть влажную ладонь. – Это и есть особая примета, которой нам так недоставало.

* * *

Тулина ранили в руку в стычке с немцами накануне отлета Коробова на Большую землю, и Андрей Иванович настоял на том, чтобы Вадима тоже отправили в тыл.

– Какой из него партизан – километра пройти не может.

– Не хотел с вами расставаться, как к отцу привык, – скрипя зубами от боли, сказал Вадим. – Бог и помог.

– Ничего себе бог, – отозвался Коробов. – Хорошо, что живым из этой засады выбрался.

– А ребятам не повезло, – вздохнул Вадим.

– На войне не знаешь, где на смерть наткнешься. А тебя командир, между прочим, к медали представил.

Вадим пожал плечами, давая понять, что после гибели друзей награда его мало интересует.

На лес уже опустилась густая темень. Пилот готовил машину к опасному взлету с наскоро выровненной поляны – временного партизанского аэродрома.

Подсвечивая себе дорогу фонариком, подошел Громов, командир отряда, грузный, как борец, мужчина.

– Пора, Андрей Иванович. Тяжелораненых уже разместили.

– Ну что же, Семен Ильич. Счастливо тебе довоевать до победы.

– И ты там, на Урале, тоже старайся, чтобы не немец нас техникой давил, а мы его.

– За уральцами дело не станет, – ответил Коробов. – Дали слово – сдержим.

Когда бортстрелок закрыл дверцу, Громов отдал отряду команду уходить на запасную стоянку. Он опасался, что немцы могли засечь прибытие самолета.

Партизаны проводили взглядами круто взмывшую ввысь машину и, как водится, помахали ей вслед. Гул самолета вскоре затих, и отряд углубился в темный лес.

…Самолет сильно тряхнуло, и двое раненых, очнувшись, застонали.

– Зенитки лупят, – заметил Вадим. – Не хотят нас выпускать. Только бы истребители вслед не увязались.

Пилот резко бросил машину в сторону и стал набирать высоту. Монотонно гудел мотор, и Коробов, притулившись к обшивке грузового отсека, перебирал в памяти происшедшее с ним за эти недели.

Когда их еще вели в отряд и мрачный парень с немецким автоматом несколько поотстал, Вадим шепнул Коробову:

– Попомните мое слово, Андрей Иванович, как скажем, что в плену были, сразу под замок посадят. Поглядите, как у нашего сопровождающего глаза бегают: только и ждет, чтобы в случае чего нам очередь всадить. Немцы-то зверствуют, и эти одичали, в человеке человека не видят. Одни предатели да изменники всюду мерещатся…

Коробов ничего не ответил, но сомнения с каждым шагом одолевали и его тоже. «А ну, как впрямь не станут вникать и в самом деле не поверят? Здесь лес – законы свои. Наверное, прав Вадим, что предлагал поначалу про плен не говорить. Попались, мол, случайно неделю назад и бежали с ремонтных работ».

Коробов, нагнувшись, быстро ощупал обмотку разбитого солдатского ботинка и выпрямился с облегчением: партбилет был на месте. Как ему удалось сберечь его за эти жуткие месяцы, Коробов и сам удивлялся. Хорошо еще, что младший политрук надоумил билет спрятать под стельку, и немцы при первом обыске не нашли. А потом, в лагере, то в рваный носок укладывал, то под парами в щель засовывал.

«Предъявлю партбилет – безоговорочно должны поверить, – подумал Коробов, а сам уже и это взял под сомнение. – Вот, скажут, какой вы образцовый коммунист, товарищ Коробов. Люди из плена, дай бог, если живыми вырываются, а вам удалось даже с целым партийным документом выйти. Мы что, фашистов не знаем? Вот и получается, что этот документ вам штурмбанфюрер какой-нибудь помог сохранить и вернул перед тем, как к нам вас забросить».

Коробов встряхнул головой. «Что за чушь я несу, не может такого быть! – А сам уже решил где-то в глубине сознания, что, видимо, поначалу о плене надо помалкивать. – Главное сейчас – любой ценой вернуться домой…»

Когда конвоир подвел их к замаскированной дерном землянке, а сам ненадолго отлучился для доклада, Коробов осторожно бросил Вадиму:

– Ладно, давай пока действовать так, как ты предлагал. Осмотримся сначала, что за люди тут…

– Вот и правильно, Андрей Иванович, – отозвался Тулин. – Береженого бог бережет.

Поверил им на допросе командир партизанской разведки или не поверил, Андрею Ивановичу судить было трудно, но все же сухо пообещал по возможности запросить Центр относительно его личности.

Спустя пару дней Андрей Иванович с удовлетворением отметил про себя, что в отряде существует воинская дисциплина. Связь с Большой землей, по-видимому, тоже была прочная.

И вот недавно Смоляков, начальник партизанской разведки, доверительно сообщил ему:

– Ну, скиталец, скоро прощаться будем. Москва подтвердила вашу личность и потребовала при первой же возможности отправить в тыл. Видать, вы там нужнее.

Коробов хотел было сейчас же пойти к Громову и рассказать о том, как из-за глупой боязни они с Тулиным решили утаить, что были в плену, но потом раздумал.

«Ладно, – решил он. – Не буду я им своими заботами голову морочить. Приеду домой, там будем разбираться».

…Через несколько утомительных часов полета «Дуглас» коснулся посадочной полосы Московского аэродрома. Раненых погрузили в санитарный автомобиль.

Андрей Иванович долго смотрел на обросшее щетиной, осунувшееся лицо Вадима и думал о том, как много им довелось вместе пережить.

– Давай выздоравливай, – сказал Андрей Иванович. – Я тебя разыщу.

Тулин еле улыбнулся запекшимися губами. Шофер захлопнул дверцу фургона, забрался в кабину, и скоро машина скрылась из виду.

К Коробову подошел мужчина в затертой кожанке.

– Вы Коробов Андрей Иванович?

– Да, я Коробов.

– Меня за вами прислал товарищ Котов. Прошу в машину.

– А он что, сейчас в Москве? – удивился Коробов.

– Так точно. Начальник главка в нашем наркомате.

Коробов, обрадованный, направился к «эмке». Котов работал перед войной главным инженером на том же заводе, что и Коробов.

«Вот встреча-то будет», – думал Андрей Иванович, жадно разглядывая из окна московские улицы и не узнавая их. Исчезла веселая столичная суета, над городом висели вытянутые тела аэростатов заграждения. Пока они ехали, машину дважды останавливал патруль, и шофер, предъявив документы, обстоятельно объяснял, куда, за кем и по чьему указанию он ездил.

* * *

Человеком, принявшим телефонное сообщение агента в милицейской форме, был Борис Самойлович Корольков, старший инспектор отдела снабжения металлургического комбината. Звонок к нему по поводу прибытия груза не вызвал ничьих подозрений. Корольков только и занимался на службе тем, что искал, получал и отправлял всевозможные грузы.

Борис Самойлович, холеный, благородной внешности мужчина, был разведен и слыл неутомимым поклонником женщин. Связи заводил легкие, без обязательств и хлопот. Заботы в основном сводились к тому, чтобы досыта угостить шампанским в ресторане или прокатить на такси на лоно природы. В выборе подруги Борис Самойлович промахнулся только раз в жизни.

Это произошло в Ленинграде, летом тридцать девятого года, где Борис Самойлович пребывал в служебной командировке.

В тот день он сидел в ресторане, «Астория» и самодовольно посматривал по сторонам, подыскивая взглядом знатока, кого бы пригласить на ужин.

Приятная, скромно, но со вкусом одетая женщина присела за его столик без приглашения. Королькова она не удостоила взглядом. Он оскорбился, но не подал виду. Вскоре незнакомка стала поглядывать на часы. Народу в ресторане все прибывало, а в те годы женщине одной появляться в ресторане было не принято. Корольков злорадствовал и демонстративно хлестал коньяк.

Часа через полтора вконец расстроенная женщина поднялась и направилась к выходу, но Борис Самойлович удержал ее.

Незнакомка без энтузиазма согласилась разделить одиночество «геолога с Урала» и выпить бокал шампанского.

Борис Самойлович подал товар лицом, заказал самые дорогие блюда, коньяк… Ильза рассказала, что по национальности она эстонка, но живет в России с пятнадцати лет. Она говорила с легким акцентом и забавно смеялась над «гусарством» Королькова. Когда осмелевший от выпивки Борис Самойлович предложил Ильзе подняться к нему в номер, она не стала разыгрывать из себя недотрогу, но, небрежно потрепав его по щеке, сказала твердо:

– Только не в отеле. У моей подруги есть комната.

…Проснулся он около полудня. Рядом на постели никого не было. Нещадно трещала голова, и Борис Самойлович пошарил на тумбочке в поисках бутылки. В комнату вдруг вошел незнакомый мужчина, по-хозяйски вытирая руки полотенцем.

– Я позволил себе приготовить вам превосходный коктейль, товарищ Корольков. Он освежит вас.

С этими словами мужчина извлек из кармана стопку фотографий и веером бросил их на столик.

Борис Самойлович глянул на снимки и, несмотря на страшное похмелье, понял, что влип в серьезную историю.

Фотоснимки запечатлели подробности ночных развлечений Королькова с очаровательной эстонкой. Незнакомец сел в кресло и доброжелательно улыбнулся:

– Надеюсь, вы не будете настаивать, чтобы эти фото оказались в дирекции и месткоме вашего славного предприятия?

– Что вы от меня хотите? – пересохшим голосом спросил Корольков.

– Ильза, твой кавалер интересуется, что мы от него хотим, – иронично воскликнул мужчина, и в дверях возникла свежая и тщательно причесанная Ильза.

Борис Самойлович скрипнул зубами. Ильза подошла к кровати и погладила Королькова по вылезшей за ночь щетине.

– Что испугался, дурачок? – с тем же акцентом произнесла она, но теперь это уже не показалось Королькову милым. – Со мною ты был смелее… Отто, ты слишком резок с нашим другом. Пусть он сам решит.

Решать Королькову, собственно, было нечего. Перед командировкой Борису Самойловичу намекнули, что должность заместителя начальника отдела снабжения у него в кармане. И разом, из-за какой-то шлюхи, перечеркнуть карьеру – было бы величайшей глупостью.

– Кто вы? – спросил он. – Что я должен сделать? Но только один раз! Категорически предупреждаю. Только один раз!

– Это уже деловой разговор, – сказал мужчина. – Разумеется, только одна маленькая услуга, а затем вы свободны от всяких обязательств. Я возвращаю вам все фото и – ауфвидерзейн!

Собрав в учреждении, куда он прибыл в командировку, некоторые интересующие Отто сведения, Корольков получил взамен фотопленку со своими «шалостями» и спешно отбыл в Нижнеуральск.

Дома он изредка вспоминал об этом происшествии с сожалением и омерзением, но постепенно все забылось.

Однако ему напомнили. Подсевший к нему в сквере человек раскрутил перед носом ошеломленного Королькова точно такой же ролик пленки, сообщил, что Отто передает пламенный привет и просит выполнить еще одну маленькую просьбу: собрать сведения о плановых заданиях по металлургическому комбинату. Вместе с приветом от Отто незнакомый человек, назвавшийся Ильей Семеновичем, вручил Королькову деньги на текущие расходы и сказал, что отныне Борису Самойловичу придется иметь дело только с ним.

Борис Самойлович понял, что сел крепко, но зато можно неплохо заработать. Со своей новой ролью он быстро свыкся и с усмешкой вспоминал недалекое время, когда мечтал о продвижении по службе. Сейчас он получал в месяц денег не меньше, чем некоторые из руководства комбината. Правда, тратить деньги приходилось с умом, и Борис Самойлович, бывая в командировках, осторожно скупал в ювелирных магазинах золото и ценные вещи.

Когда началась война, Борис Самойлович сообразил, что цена его поднялась. Корольков не знал, что перед войной он попал в поле зрения милиции как скупщик золота, но каким-то чутьем уловил опасность и приобретательство бросил. А затем, желая укрепить свое положение, внес в Фонд обороны часть своих «трудовых сбережений»…

Получив сигнал Мылова, что квитанция у того на руках, Борис Самойлович после службы зашел в вестибюль горбольницы, потолкался там немного и незаметно чиркнул карандашом крестик на подоконнике. Это означало, что он нуждается во встрече. Другого способа оповещения у Королькова не было. Он даже не знал, где обитает и служит таинственный Илья Семенович. Илья Семенович понимал толк в конспирации и держал Королькова в неведении относительно своего местонахождения. Это, конечно, обижало Бориса Самойловича, но приходилось мириться: видимо, так было необходимо.

Встреча состоялась, как обычно, в десять вечера, на конечной остановке трамвая. Трамвай ходил нерегулярно, народу на остановке собиралось порядочно, и можно было беседовать, не привлекая внимания.

– Брать чемодан будем только тогда, когда убедимся в полной безопасности, – бросил Илья Семенович, задумчиво водя сломанным прутиком по земле. – За Валетом после пушек нет хвоста?

– Пока все благополучно. Как вы и приказывали, несколько раз ходил за ним на почту, а вчера «проводил» до дому.

– Советская контрразведка имеет большой опыт и недооценивать ее – значит ставить под угрозу осуществление всей операции. Поэтому я проверю Валета сам.

Корольков пожал плечами и обиженно засопел.

– Не огорчайтесь, мой друг, – заметил Илья Семенович. – Несмотря на то, что вы работаете на нас, вы все же не профессионал.

Глава 13

«Совершенно секретно. Начальнику управления НКВД области. По нашим сведениям, на территории вашей области активизирует деятельность особый отдел абвера. За истекший месяц при переходе линии фронта задержано девять агентов. По предварительным и неуточненным данным противник получает информацию о растущем объеме производства Нижнеуральского металлургического комбината и завода почтовый ящик двадцать девять. Срочно усильте проверку всех сомнительных лиц, легально прибывающих в область, и примите необходимые меры. Болотников».

Струнин положил депешу на стол и глянул на комиссара. Тот стоял перед большой картой области и сосредоточенно о чем-то размышлял. Во всей фигуре чувствовалась усталость.

«Комиссару, конечно, нелегко, – подумал Струнин. – Эшелоны с эвакуированными все еще прибывают. Эвакоприемные пункты переполнены. Безусловно, среди тысяч лишившихся хлеба и крова людей растворились замаскированные агенты врага. И обнаружить их, обезвредить очень и очень непросто…»

– Могу тебе еще кое-что сообщить по секрету, – не оборачиваясь, сказал Иван Васильевич. – Радомского, как знающего немецкий, у нас отзывают. Приказано в десятидневный срок отправить в Москву, а уж оттуда – по назначению. На большой риск пойдет человек…

В дверь кабинета заглянул адъютант и сообщил:

– Вас Москва вызывает, товарищ комиссар.

Гоняев разрешил Струнину идти, поднял трубку и узнал приглушенный расстоянием знакомый голос комиссара второго ранга Болотникова из Главного управления.

– Здравствуй, Иван Васильевич. Как дела в области?

Гоняев коротко доложил.

– Что-то вы, по-моему, с Нижнеуральском долго возитесь. Доказательства для трибунала собираете? – заявил Болотников, и тон, каким это было сказано, не понравился Ивану Васильевичу.

– Товарищ комиссар госбезопасности второго ранга, я не первый год в органах и действую так, как считаю нужным. Дело близится к завершению.

– Да ты не кипятись, – примирительно бросил Болотников. – Сам понимаешь, какая на фронте обстановка.

– Понял, – хмуро буркнул Гоняев. – Принимаю меры.

– Тогда у меня все. Будь здоров, Иван Васильевич.

Гоняев опустил трубку и несколько минут находился в раздумье. Надо быть очень осторожным, чтобы не обрушить меч на невинную голову. Но главное – не упустить тех, кто работает на врага.

* * *

В зашифрованной записке, полученной Корольковым от Ильи Семеновича, говорилось:

«Наблюдения за Валетом не обнаружено, груз следует перевезти сюда. Валету выявить на заводе узлы, авария которых прекратит выпуск продукции на длительный срок. То же самое проделайте на комбинате. Удар должен быть нанесен одновременно. Срок операции – день пуска нового цеха».

Поезд остановился на четвертом пути. Мылов, сделав вид, что уснул, выждал, пока вагон опустеет, и только потом спрыгнул. На перроне было немного людей. Какой-то мужик предложил Виктору сменять на горсть махры протертые до дыр детские валенки.

– Некурящий, – буркнул Мылов и зашагал в сторону перекидного моста, быстро взбежал по деревянным ступенькам и затопал по прогибающемуся настилу. Отсюда, с моста, была видна панорама огромного, в сотнях заводских труб, города, и он, окутанный темно-сизой дымкой, был величественно суров, как сознающий свою мощь богатырь.

В полдень Струнину позвонил с вокзала Дымов и доложил:

– «Гость» получил багаж, купил билет до Нижнеуральска на томский поезд и отбыл по расписанию в одиннадцать тридцать две.

– Все идет по плану, – ответил капитан. – Будем ждать сообщений из Нижнеуральска. Мы их предупредим.

Полуторка на прощание обдала выхлопными газами и, трясясь на ухабах проселка, покатила в сторону колхоза. Мылов откашлялся, подхватил чемодан и юркнул в лес. Дома такой груз хранить было опасно.

Мылов извлек из кармана связку ключей и стал подбирать ключ. Открыв чемодан, осторожно освободил от крепления крышку второго дна и потянул на себя. Та легко снялась, и Виктор увидел забитые непонятными коробками и длинными ампулами ячейки с зажимами. Разобравшись в найденной инструкции, Мылов часть коробок и ампул завернул в тряпку, обвязал бечевкой и аккуратно положил сверток в авоську. Затем забросал чемодан валежником и отметил место. Солнце садилось.

Прислонив к сосне мотоцикл, Вотинцев с напарником стояли на лесной опушке и раздумывали, что предпринять дальше.

– В массив за ним не полезешь, может засечь, – огорченно произнес оперативник, но Сергей жестом остановил его.

– Изобразим хлебнувшего самогону механизатора, – сказал Вотинцев, оседлывая «козла». – Заеду в лес, будто на свидание…

Он дал газ и, затянув песню, покатил по тропинке, осторожно поглядывая в сторону леса.

Мылов появился из-за деревьев неожиданно и поднял руку. В другой он держал сверток.

– Чего надо? – с недовольством спросил Сергей, затормозив и встав ногами на землю.

– Подвези, друг, до города, – попросил Мылов. – Ногу стер.

– Хе, – пьяненько усмехнулся лейтенант. – А ОРУД? Не видишь – я малость выпимши.

– Какая сейчас милиция?! Не мирное время, – махнул рукой Виктор. – Подвези. Я заплачу. Тридцатку.

Вотинцев взял протянутую купюру и спрятал в карман.

– А что? За эту красненькую мне бабка Серафима еще стакашек плеснет. Садись, паря, не томи лошадей.

Мылов с готовностью забрался на седло и ухватился за Сергея свободной рукой.

– Ты только не ори громко, – посоветовал он. – Мало ли что…

– Душа песни просит, – возмутился Вотинцев и, отпустив сцепление, допел куплет: – «У него колеса сзади и ужасно тихий ход».

Мотоцикл зигзагами вырулил на проселок, и Вотинцев, едва сдерживая улыбку, повел его по направлению к городу.

На следующий день Мылов позвонил Борису Самойловичу на работу и сообщил, что все в ажуре. Корольков, подумав, назначил ему встречу в саду имени Павлика Морозова. Надо было обсудить кое-какие детали.

Когда из фотолаборатории принесли еще мокрые снимки встречи Мылова с неизвестным гражданином в детском парке, Иван Мигунов, сосредоточенно проглядев их, произнес:

– По-моему, я этого красавца где-то видел… И совсем недавно. Представительный такой из себя, импозантный.

– Давай напрягись, – попросил Сергей. – Может оказаться весьма полезным.

– Точно! Он работает в отделе снабжения металлургического комбината, – наконец вспомнил лейтенант.

– Молодец! – сказал Вотинцев, радостно хлопнув Ивана по плечу. – Очень возможно, что это и есть второе звено нашей цепочки. Надо срочно предъявить фото Деминой. Может, он и есть неуловимый лже-Тихонов.

Но, увы, Тоня, очень внимательно рассмотрев фотографии, заявила, что этого человека она «никогда в глаза не видела».