Текст книги "Белый меч"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Сергей Зонин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– Это невозможно, – прошептал жрец, глядя на нее во все глаза.

– Как видите, враг мой, иногда случается и невозможное, – улыбнулся маг.

– Вы о чем? – немного удивленно спросила воительница.

– Ваш тотем, госпожа, не нуждается в освящении. Он ожил и стал качать энергию, как только рисунок был закончен. И привился идеально, я еще ни разу не видел, чтобы рисунок такого размера достиг полной гармонии с носителем. Всегда был какой-то перекос…

Назиль задумчиво провела пальцем за ухом.

– Не может ли это быть знаком, что Мох ко мне особенно благоволит?

– На это могут ответить только жрицы-испытательницы, госпожа, – жрец поклонился. – Я не слышал его голоса сегодня. Но если Мох не выделил вас для какой-то особой миссии, то остается предположить, что вы невероятно везучи. И я даже не берусь сказать, что лучше.

Девушка лучезарно улыбнулась и легко, будто всю жизнь этим занималась, вылетела в окно.

– Госпожа, ваши вещи! – долетел вслед растерянный голос.

– Оставьте себе, и деньги тоже! Там тысяча золотых, и вы честно заработали все!

Несуществующие крылья со звоном рассекали воздух, когда новорожденная Оса мчалась над улицей. Драк побери, она даже не подозревала, как это может быть здорово! Дело не в способностях, доступ к новым магические актам – дело десятое. Дело в свободе и силе! Неужели все носители тотемов испытывают нечто подобное? А вот сейчас и проверим!

Лапарт уже пятьсот лет носил тотем Скорпиона. Однако он даже пошевелиться не успел, когда Назиль влетела в окошко второго этажа и парализовала парой прикосновений и его, и второго находящегося в комнате эльфа – вероятно, подельника.

– Я зашла попрощаться, дядюшка, – лучезарно улыбнулась хищница. – А заодно вернуть недавний долг. Ты потратил кучу времени и сил, чтобы замаскировать мою смерть под несчастный случай или поражение на Арене. Думаю, тебе обидно будет услышать, что я поступлю гораздо проще. Я ничего прятать не стану. Мне это не нужно.

– Святой Лишайник! – простонал пленник. – Что за чудовище из тебя получилось?!

Он видел девушку магическим зрением, и этот вид, похоже, пугал его куда больше, чем предстоящая смерть. Убить Лапарта пытались многие, но ТАКОЕ предстало перед беднягой в первый раз. И кажется, в последний.

– Совершенное чудовище! – радостно заявила Назиль. – Нравится?

Она крутанулась на одной ноге, давая как следует рассмотреть себя со всех сторон. Ужас в глазах многомудрого родственника был для нее слаще меда. Она даже подумала, что, может быть, не стоит его убивать – достаточно отрезать что-нибудь важное и пригрозить, что еще вернется. Пусть дрожит здесь до самого прихода Судии, тратя последние дни своей жизни на выстраивание бесполезной обороны, наем телохранителей и другие пустые вещи.

Зря. Никогда не поворачивайтесь к тысячелетнему эльфу спиной. Будь он хоть трижды парализован и сто раз напуган до смерти. Все это ему не помешает.

Зеленая молния вырвалась из глаз Лапарта и ударила… нет, не в Осу. Мастер Арены был уверен, что магическое сопротивление родственницы стало сильнее, но точно не знал, насколько. Поэтому он не стал рисковать. Молния ударила в метательный диск, висевший на стене в коллекции трофейного оружия. И тот, ожив, метнулся к нарушительнице, с явным намерением разрубить эльфийку пополам.

Что и проделал, отделив ноги и таз на уровне талии. Туловище рухнуло на ковер, заливая его потоками крови. Назиль даже не сразу поняла – каким образом ее блистательный триумф мгновенно обратился в поражение и смерть. Дура! Надо же было так расслабиться!

Однако радость спасения и презрительная усмешка в глазах Лапарта быстро погасли, когда он увидел, что разрубленная пополам Назиль не спешит умирать, как положено нормальной эльфийке. Вместо этого, подтянувшись на руках, она целеустремленно поползла к парализованному родственнику, волоча за собой шлейф внутренностей.

– Разве ты не знаешь, – почти нежно прошептала она жертве, – что даже если осе отстричь брюшко, это ее не убьет? Она еще успеет добраться до врага и разделаться с ним.

Лапарт попытался оживить диск во второй раз, но не успел – энергетическое жало вонзилось прямо в мозг. Эльф умер раньше, чем его тело рухнуло на ковер.

Назиль удовлетворенно прикрыла глаза и свалилась рядом. Теперь, отомстив, она готова была последовать за своим убийцей. Однако блаженная темнота все не шла… Не было даже слабости. Зато была боль и чувство собственной ущербности.

Тотем исправно снабжал ее тело энергией, словно не понимая, что это уже бесполезно. Говорят, некоторые насекомые могут жить без головы неделями. Она надеялась, что это ей не грозит. Возможно, сверхъестественная живучесть даже позволила бы ей восстановить способность к левитации и добраться до ближайшего целителя. Но зачем? Кто она теперь? Живой обрубок. Никакая лечебная магия не способна восстановить половину тела. Всю оставшуюся жизнь разъезжать в кресле-каталке? Ловить на себе презрительные взгляды и вспоминать то совершенство, которым она по собственной глупости была всего полчаса? Нет уж, спасибо. Она бы перерезала себе горло, но теперь уже не была уверена, что хоть это ее добьет. А если только усилит мучения? Оружия, чтобы разнести себе голову, рядом не было.

Можно, конечно, дождаться, пока кто-то войдет в комнату. Тогда прибегут телохранители Лапарта и наверняка добьют опасную гостью. Только Назиль не хотела доверять эту важную работу слугам своего врага. Если уж не получилось умереть в бою, последний покой должна принести рука союзника или собственная.

«Сейчас. Соберусь с силами, взлечу повыше – и вниз. Головой. Только передохну немного…»

Она не сразу поняла, что ее обнимают чьи-то сильные руки. А когда поняла – чуть было не ударила жалом. Вовремя сообразила, что пришелец не тащил ее куда-то, не мучил, а успокаивал. Никто и никогда не говорил с ней таким тоном, даже отец. Ничьи руки не касались ее волос так мягко и заботливо, даже подруг и любовников. И какое сейчас имело значение, что эти руки холодные, а пальцы заканчиваются когтями?

– Т-сссс… – прошептал над ухом мягкий голос, – все будет в порядке. Не расстраивайся так. Главное – остаться в живых, все прочее можно вернуть. Знаешь, сколько раз мне отрывали ноги? Тем не менее я снова в полном порядке. И ты будешь, маленькая. Обещаю.

В голосе звучала такая мягкая, убедительная уверенность, что не поверить ему было очень трудно. Пришлось призвать весь свой немалый опыт цинизма, обмана и предательства, чтобы восстановить щиты и отстраниться от пришельца.

– Зерт? Как ты выбрался из того гроба?

– Я же все-таки Воскреситель, а не погулять вышел. Дроу, конечно, необыкновенно искусны и мудры, но у эмиссаров Братства тоже есть свои маленькие секреты.

– Молодец… Уважаю… Ты пришел убить меня?

– Убить тебя? С какой стати? Я хочу тебе помочь, в конце концов, за мной долг…

– Какой еще долг?

– Ну, ты три раза спасла мне жизнь, а у нас на континенте считается, что это кое-что значит.

– Три? Ну, допустим, один раз на Арене, когда не добила. Второй – когда вытащила те серебряные иголки из позвоночника. Ну а третий-то когда?

– Ты же хотела убить меня, чтобы я никому больше не рассказал о приходе Судии?

– Да.

– Но не убила же? Вот и третий раз. Так что я обязан вернуть долг. Хотя бы однажды.

– Ты опоздал, – вздохнула Назиль. – Знаешь, я, наверно, тебя недооценила. Пришел бы ты хоть чуть раньше – мог бы спасти мне жизнь. А сейчас самое лучшее, что ты можешь сделать – добить меня. Давай. Я слышала, что смерть от клыков вампира приятна, а тебе наверняка нравится кровь дроу. Вот и поможем друг другу.

– Только с одним условием.

– Каким?

– Если ты согласна восстать в виде вампира. За фигурку не переживай, у нас все отрастает, через месяц будешь как новенькая. А мне не помешает ученица-дроу.

– Нет! – инстинктивно вскрикнула девушка. И уже более спокойным тоном добавила: – Не обижайся, но у меня есть гордость. Я родилась дроу и хочу такой же умереть. Становиться ходячим мертвецом… это не для меня. Я понимаю, что в этом есть свои привлекательные стороны, и ты их отлично знаешь… но не надо мне сейчас о них рассказывать. Просто мне в жизни нужно другое. Я – это не просто разум в оболочке, если изменить мое тело на что-то иное, не дышащее, иначе чувствующее… это буду уже не я. Извини, наверно, звучит немножко сумбурно, особенно для тебя… Но я не знаю, как еще объяснить. Просто поверь.

– Я понял, что ты имеешь в виду, – совершенно серьезно сказал вампир. – Значит, надо восстановить тебя такой, как ты была. Сложная задачка, но выполнимая. И я это сделаю, пусть даже оно будет последним, перед тем, как Судия отправит нас обоих на вечные пытки.

– Нет, постой! Ты не должен! У тебя же миссия!

– С ума сойти. Дроу убеждает меня в необходимости ответственности. Не переживай, я не предаю Братство и не отказываюсь от своего задания. Просто я кое-что увидел и понял, что в нем нет смысла. Может, мы найдем другой путь. А может, и нет.

– И что же ты увидел? – немного недоверчиво спросила воительница.

– Вас. Скажи, если все узнают о том, что я тебе сказал, что начнется на островах?

– Войны… Оргии… Массовые самоубийства… Ты имеешь в виду, что вам на помощь никто не придет? Все будут заняты своими делами, чтобы сдохнуть покрасивее?

– Именно. Поэтому я не буду лезть к вашей Королеве. Лучше пойду с тобой. У этого задания есть смысл. Небольшой, но хоть какой-то. А заодно буду искать способ остановить Судию.

– И ты серьезно веришь, что в Носфере существует способ вернуть мне ноги?

– Не верю, малышка. Знаю.

Глава 15

Даже спустя полторы тысячи лет Ларгас (к тому времени уже великий маг) все еще терзался вопросом, из чего же все-таки состояла та башня? Красно-черная материя, растущая в буквальном смысле из ничего, стремительно заполняла любой заданный объем, при этом была практически неразрушимой и поглощала любые магические воздействия. На недоуменные вопросы относительно ее природы Серафим только буркнул что-то невразумительное про «квантовую пену» и снова вернулся к основному занятию – возведению своего странного гигантского артефакта, который уже достиг высоты в три сотни метров и не собирался останавливаться. По форме сооружение напоминало гигантский термитник. Работа над ним заняла три дня, и только слепой мог не заметить растущее устройство. Что вызывало вполне обоснованное беспокойство рыцарей.

– Светлейший, я уважаю вашу мудрость… Но Упокоители, на чьей земле мы сейчас расположились, вот-вот бросят на нас элитный отряд, а то и армию! Что мы будем делать в этом случае? Наши силы еще недостаточны для открытого противостояния.

– Мы уйдем, – равнодушно ответил предводитель. Судя по тону, элитный отряд магов или нечисти представлялся ему наименьшей из проблем. – Разрушить башню им все равно не под силу, только энергию растратят. А когда они наиграются – вернемся и продолжим.

– А если не уйдут? Если оставят караул?

– Если оставят небольшие силы, мы их сметем. Если отряд или больше – они будут вынуждены ослабить свою армию, а это в такое время маловероятно. В крайнем случае, просто начнем строительство в другом месте. Я нашел минимум десять критических точек. На все сразу у них патрулей не хватит, если не хотят проиграть войну.

– Э… Ну а если явится Судия? Или он тоже не сможет разрушить?

– Он-то сможет… Против Меча и квантовый коралл не устоит. Но поверьте мне на слово, что у него сейчас есть более важные дела, чем искать и валить наши башни.

Рыцарь не нашел, что ответить. У вождя все было продумано, и не потому, что гость из другого мира был слишком умен. Просто он легко и непринужденно рассуждал о таких вещах, о которых в Ордене и думать не пытались – бесполезно. Конечно, тут играли роль его огромные возможности и знания. Но Ларгасу почему-то казалось, что дай те же силы Совету – в лучшем случае их фантазии хватило бы на несколько разгромных атак всеми оставшимися силами. Эффектных, но в конечном счете гибельных. При том, что красочное самоубийство никогда не было целью Ордена.

Его молчание Серафим понял по-своему:

– Вы хотите спросить, что делать, если Воскресители объединятся с Упокоителями против общего врага или, по крайней мере, заключат перемирие?

– Нет… – помотал головой рыцарь, – я не сомневаюсь, что у вас и на этот невероятный случай есть свой план. Я только хотел узнать… если не запрещено… Зачем вообще нужны эти башни? Мы будем их использовать как крепости?

Маг задумался лишь на мгновение.

– Хорошая мысль. Изначально я планировал строить укрытия отдельно, но теперь вижу, что вполне можно совместить их с башнями. Надо лишь чуть изменить планировку.

– Но… если изначально это не крепости, то зачем?

– А разве я не сказал? – удивленно обернулся к нему Серафим. – Прошу прощения, мне это казалось очевидным. Башни – концентраторы, которые будут извлекать энергию Света из межмировых потоков и преобразовывать ее в пригодную для нас форму. Расчетная мощность одной башни – около восьмидесяти гигагерт в час, но я надеюсь, что удастся поставить хотя бы три или четыре в разных частях вашего Кольца. И конечно, не менее десятка на Внешнем.

– Простите, – робко переспросил один из книжников, – гигагерт – это больше или меньше обычного герта? И если больше, то насколько?

– Гига – это приставка из мира, откуда я прибыл. Означает – миллиард. Тысяча тысяч тысяч.

Поднять челюсти с земли удалось не всем. И не сразу.

– Светлейший… вы это… серьезно?

Вождь совершенно демонстративно вздохнул.

– Знаете, юноша, я общаюсь с вашим видом уже несколько столетий. Но до сих пор так и не понял, как это можно – говорить несерьезно. Мой народ либо говорит правду, либо лжет. Вы хотите обвинить меня в том, что я лгу своим братьям по Свету?

– Нет, конечно, нет! Но такое количество энергии… Это просто невероятно…

– Некогда в Носфере жили маги, которым энергия этой башни была бы на один зуб. И вопреки популярному у вас предрассудку, не одни только темные могли похвалиться подобным могуществом. Что же вы сделали с вашим наследием, люди? Как вы могли выродиться до такого состояния? Только не говорите мне про Последний Грех.

В голосе Светлейшего не было ни боли, ни разочарования, ни укора. Он говорил о вырождении таким же тоном, каким рассуждал о компонентах для эликсира. Судя по лицу и интонациям, эта тема его вообще не волновала, затронутая из чистой вежливости или, может быть, из теоретического интереса. Но слова обжигали.

– Я бы понял, если бы ваши действия были результатом обдуманной стратегии. Когда противник сильнее, имеет смысл стать слабым и беспомощным – так больше шансов, что не тронут, посчитав недостойной целью. Но вы пали, даже не понимая, что происходит, не имея планов, как выбраться из этой дыры. Более того, вообще не ставили себе такой задачи.

– Но что мы могли сделать? В погибающем мире, без ваших знаний и силы…

– Для начала – хотя бы просто оглядеться по сторонам. Вспомнить формулы равновесия, известные любому новичку в теоретической магии. Я допускаю, что у вас не было сканеров соответствующей силы, способных окинуть ментальным взглядом весь Носфер. Но головы-то у вас никто не отнимал. Задуматься, почему этот мир, веками купаясь в боли и отчаянии, до сих пор не свалился в воронку инферно – можно было?

Все потупили глаза, не решаясь ответить. Молчание нарушил все тот же любопытный книжник. Серафим сделал мысленную пометку держать юношу при себе.

– Светлейший, так вы все-таки нашли то, что поглощает избыток Тьмы?

– Разумеется, нашел, иначе я бы не начинал строительство концентраторов Света. Это было совсем нетрудно. Белый Судия разместил артефакт буквально под носом у всех, кто пожелает его изучить. А еще точнее, под ногами.

– Под ногами?! Минутку, вы же не хотите сказать…

– Конечно. Белая Скала. Одновременно компенсатор всех возмущений и сверхмощная магическая бомба. Ведь все, что она поглотила, до сих пор там, внутри. Стоит только разрушить скалу, а Судия, несомненно, знает, как это делается – и выплеск инферно поглотит не только Носфер, но и все близлежащие миры. Никакой возни с ручной зачисткой, быстро и удобно. Правда, я до сих пор не понял…

Рыцари мгновенно замерли. То ли просто остолбенели от удивления, то ли насторожились. Вождь чего-то не понимает? За последние дни они почти успели поверить в его всезнание…

– Чего?

– Не понимаю, как сам Судия собирался уцелеть при возникновении такой воронки. Или он еще сильнее, чем получается по моим расчетам, или моя теория насчет бомбы неверна. Но как-то же должен он избавляться от всей этой накопившейся грязи. Хотя бы раз в десять тысяч лет мусорную корзину нужно выносить. Я думал над вариантом, что Скала переправляет энергию куда-то наружу, где она безопасно рассеивается или используется какими-нибудь темными магами. Но такого канала найти не удалось. Все там, внутри…

Он резко выпрямился.

– Впрочем, это можно будет выяснить и позднее. Важно, что пока эта Тьма нам не помешает, никто, кроме Судии, ее выпустить не может. У кого-то есть еще срочные вопросы по делу?

– Хм… да, Светлейший, еще один.

– Слушаю внимательно.

– Где мы возьмем в достаточном количестве магов, способных оперировать такими энергиями? Наши рыцари будут бесполезны… Или вы хотите вложить всю ее в амулеты?

– Очень правильный вопрос. Я в тебе не ошибся. Слушайте все, и запоминайте. Нам нужно продержаться около шести месяцев теми силами, что есть сейчас. Потом у нас будет достаточно и воинов, и магов, но до этого, вероятно, многие погибнут. Старайтесь ускользать от открытых схваток, вас еще слишком мало, чтобы жертвовать жизнями.

– Достаточно воинов?! И магов? Откуда?

– А вот этого, друзья, я вам пока доверить не могу. Слишком опасно.

Войско Упокоителей в очередной раз откатилось от стен цитадели, понеся опустошительные потери, но так и не сумев снять защиту с трижды заклятого камня. Конечно, внешние слои кирпичей были изрядно потрепаны, и подзаряжать их было нечем – Вархен, как и все другие гарнизоны, испытывал острый дефицит энергии. Но если фанатики продолжат штурмовать в том же стиле, массово принося в жертву своих же для создания боевых заклинаний – стена расколется дня через три, а от штурмующих останется не более сотни. Этих гарнизон сможет и голыми руками вырезать, тем более что треть защитников уже обращена в вампиров – молодых, слабых, но зато очень голодных. На месте нападавших Угларк бы спокойно взял крепость в осаду, дождался, пока обращение получат все защитники поголовно и полезут наружу, осатанев от голода. А потом аккуратно расстрелял их огнем с расстояния, добивая магией тех, что посильнее. Но вот времени у нападавших как раз и не было – слишком многое вложили их командиры в начальный рывок, через полгода терпеливые Воскресители взяли бы истощенных врагов голыми руками. Поэтому атаковали неистово, не щадя себя.

«Только бы не подоспело подкрепление, – подумал комендант, обозревая с вершины башни место очередного сражения. – Если подгонят хотя бы пару тысяч хумансов на алтарь – пиши пропало, они Вархен по камешку раскатают. А нам нечем перекрыть их сообщение».

Оставалось надеяться, что цитадель недостаточно важна для Эйменоса и кто там еще с ним заседает. Приятно, конечно, стать героем, приняв на себя Самую Главную Атаку. Вот только очень не хотелось становиться этим героем посмертно – он все-таки не эльф.

«А возможно, все наши сражения, главные и второстепенные, просто мышиная возня, – вдруг пришло на ум. – Не поздновато ли думать о выживании, когда Суд вот-вот ожидается? Придет Зимний Лорд и размажет тонким слоем всех – правых и виноватых. Вернее, просто всех – правых для Него не существует, особенно теперь…»

Неважно. Он, Угларк, будет делать свою работу, сколько сможет. А там все может быть. Может, охотникам Братства все же удастся выследить и уничтожить Лорда. Но даже если бы орк твердо знал, что все попытки напрасны, и Судия уже подготовил в Безмолвии самое холодное местечко для мятежного коменданта – он бы все равно продолжал бороться. Хотя бы для того, чтобы плюнуть напоследок Ему в белоснежное рыло. Правда, тут еще попробуй доплюнуть… Лорд, небось, таких самонадеянных сотнями на завтрак ест, и в горле ничего не застревает… К своему большому сожалению, Угларк был реалистом и никогда не строил радужных иллюзий, на которые так горазды люди с эльфами. Но реализм сочетался в нем с гипертрофированным упрямством, и орк всегда сражался до последнего, хотя отчетливо сознавал бессмысленность борьбы. Наверное, потому его и поставили сюда.

– Командир, – человеческая рука осторожно коснулась плеча коменданта. – Простите, что беспокою, но вас вызывают на связь. С Внутреннего Кольца.

– С Внутреннего?! – орк непонимающе поскреб когтем стол.

Как умудрились эльфы соединиться с амулетом связи Воскресителей? И какого драка им нужно от коменданта всеми забытой крепости в глуши? Хотели говорить с Братством – вызвали бы Ленизар или другую столицу… Или там, на островах, кто-то из своих?

Непонимающе ворча, он спустился в подвал, где человек-медиум прижимал ко лбу маленький диск. Угларк взял его за руку, включаясь в телепатическую цепь. И по первому же отзвуку мысли мгновенно понял, кто находится на другом конце. Трудно не узнать своего учителя и старшего брата.

– Зерт? Как тебя занесло на острова? Решил напоследок закадрить хорошенькую эльфиечку?

«Почти угадал, старый извращенец. Короче, связь дорого стоит. Слушай внимательно и не трать время на возражения. За тобой долг крови, помнишь?»

Еще бы он не помнил. Такие вещи в его народе не забываются. К традиции кровного долга Угларк относился примерно так же, как к своим обязанностям коменданта и вообще Воскресителя. Глупо, бессмысленно, но выполнять надо.

– Ну ладно, хуманс недокушенный. Излагай, что у тебя там. Деньги нужны, энергия, информация или морду кому-то набить? – несмотря на веселый тон, предчувствие у орка было самое дурное. По мелочам такие долги не требуют. Особенно во время войны.

И конечно, предчувствие не подвело.

«Информация, в некотором роде. Мне нужно увидеться с Чистыми Целителями».

– ЧТО?! – Угларк подпрыгнул, взревев раненым медведем. – Совсем мозги загнили, хуманс?! Не будь ты мне братом и не сиди сейчас драк знает где – я тебя за саму просьбу должен был убить и прах поглубже закопать. Долги долгами, но совесть иметь надо.

«Спокойно, образина, не дергайся раньше времени. Я не собираюсь выдавать ваших святых Братству или кому-либо еще. Смело можешь тащить этот секрет с собой на Белые Равнины. А мне этот контакт нужен в сугубо личных целях».

– И почему я должен тебе верить? – немного успокоился орк.

«Да потому, что если бы у меня была хоть мысль воспользоваться этим знанием ради карьеры, я бы давно это сделал. Стоило мне ляпнуть хоть полслова магистрам, и тебя бы взяли в обработку лучшие дознаватели Братства. И элитный чтец за пару минут выложил бы все нужные воспоминания тонкими красивыми свитками на стол. Я видел, как такие вещи делаются, вся твоя дикарская выносливость бы не помогла. Еще возражения есть?»

«Ты драков сын, Зерт, знаешь это? Это же открытый шантаж!»

«Ну, не открытый, а чуточку замаскированный, из вежливости. Но ты правильно понял».

Угларк ругался долго и выразительно. Помянул всех предков Зерта по линии крови чуть ли не до самого Зимнего Лорда. Немного нелепо, поскольку все это были и его собственные предки. Зато хоть душу отвел. Он понимал, что находится в безвыходной ситуации, даже если бы не было долга. А тут честь и практическая необходимость зажали с двух сторон…

– Зачем они тебе хоть понадобились? – тоскливо спросил орк. – Их чудеса для вампира бесполезны, они только на живых действуют…

«Сам знаю. Мне и надо кое-кому живому помочь… Тоже в некотором роде долг крови».

«У тебя?! Ты же не орк! Откуда долг крови у горожанина?!»

«Можешь считать, что я сам его придумал. Для разнообразия. После всех подлостей, которые меня учили совершать, стоит хоть разок побыть благодарным. Особенно когда Судия рядом».

«Интересный вид предсмертных развлечений, однако. Обычно торопятся напоследок совершить всю дрянь, какую не успели. А ты решил поиграть в добренького? Забавный вариант отчаяния. Пожалуй, ради такого исключения стоит и традиции нарушить».

«Ну так нарушай, а не болтай. Тебя крепость ждет, меня – путешествие».

Все еще с удивлением качая головой, Угларк продиктовал путь к стойбищу, где можно встретить Чистого Целителя и описание знака, вышитого на его шатре и одежде.

«Только учти, гарантию прохода это знание не дает. Как справиться с сотнями орков, которые попытаются тебя убить за покушение на святыню – разбирайся сам. Простого воина, конечно, ты прибьешь и не заметишь. Но если нарвешься на шамана или берсерка… Не говори потом, что я тебя не предупреждал. А племя, которое охраняет стойбище, обязательно имеет и тех, и других, иначе его давно бы выбили соседи».

«Ничего, не впервой. Разберусь…»

«Надеюсь. По правде, я буду только рад, если тебя там прирежут. Одной заботой меньше».

«Спасибо. А чтобы ты не считал меня уж совсем неблагодарной сволочью – лови описание „ползучей тьмы“. Этот прием используют вампиры – рабы темных эльфов. Сдашь схему магистрату – они тебя на руках носить будут. Да и при обороне твоей крепости пригодится».

Орк расслабился, впитывая в себя странное умение. Если описание приема хоть наполовину соответствовало его реальному полезному эффекту…

– Не-е-е-ет… – прорычал он, облизывая клыки. – Магистру я эту прелесть не отдам. Во всяком случае, не сразу. Сначала своих научу, и Багровые Огни под стенами сильно пожалеют, что не выбрали другую цель. Ну, братец, удружил! Век не забуду. И драк с ними, с Чистыми…

«Можно считать, что мы в расчете?»

«Полностью».

«Тогда отбой».

Собеседник исчез, медиум расслабился, опуская затекшую руку. А комендант отправился наверх – продумывать новую операцию. Возможно, последнюю в своей не-жизни.

– Позвольте, я подытожу, что мы сейчас имеем, – произнес благообразного вида старец.

Ухоженная борода до груди, светлых тонов мантия, полные достоинства движения и мягкий, густой голос до того соответствовали шаблонному образу светлого волшебника, что казалось – канцлер просто по ошибке заглянул не на тот совет. Истинный темный должен быть худым, желчным и очень подвижным брюнетом. В этом плане стереотипы Носфера не слишком отличались от земных. Поскольку изменить свою внешность, хотя бы в такой мелочи, как одежда, для высокопоставленного Воскресителя не проблема, брата Совезера мало кто принимал всерьез. Примерно так на Земле отнеслись бы к спикеру, вздумавшему явиться на заседание парламента в джинсах и свитере. Человек явно неадекватен, раз не понимает, куда и зачем он пришел. Да и вообще – смертный в совете магистров? Где самому младшему из вампиров – не менее тысячи лет? Не смешно. Будь он хоть величайшим магом Братства – в плане жизненного опыта, необходимого для управления огромной организацией, маг был сущим младенцем по сравнению с любым из кровососов. Если его и взяли, то только для соблюдения видимости равноправия, чтобы у других магов не было причин качать права.

Совезер это тоже понимал. Потому и держал себя так, чтобы никому из этих древних чудовищ даже в голову не пришло с ним спорить. Всем своим видом он давал понять – ну что возьмешь со старого маразматика? Лучше пустоголовый смертный у руля, чем грызня за власть, которая, несомненно, вспыхнет, если кто-то из магистров попытается протолкнуть действительно сильную фигуру. Но в этом тоже важно было не переиграть. Откровенные дебилы Братству не нужны. Нужно выглядеть достаточно умным, чтобы выполнять свои прямые обязанности, но достаточно тупым, чтобы не претендовать на большее. И это ему с блеском удавалось уже почти тридцать лет. Хотя сейчас, похоже, все политические игры потеряли смысл, канцлер придерживался прежней линии поведения просто на всякий случай. Вдруг пронесет? В конце концов, в этом сам смысл существования Братства – чтобы пронесло. Хотя, судя по ситуации – напрасная надежда.

– Что мы имеем, – повторил он столь же мягко, когда разговоры за столом утихли. – На данный момент Упокоители теснят нас на обоих фронтах. Общие потери уже составляют восемь крупных городов, около трехсот поселений всех видов, шестьсот тысяч убитых и пять миллионов сто восемьдесят тысяч пленных. Как минимум пятьсот тысяч пленных, по данным разведки, уже принесено в жертву, остальных к этому готовят, так что энергетический кризис в ближайшее время им не грозит. Тогда как у нас он уже разразился.

– Потому что слишком много внимания уделяем смертным, – буркнул кто-то слева. – Пару миллионов вполне можно кинуть на алтари, генофонд от этого в трубу не вылетит.

– Если мы пустим под нож пару миллионов, то они пустят десятки, – терпеливо пояснил канцлер. – А этого мы уже позволить себе не сможем при всем желании. Кроме того, вы забываете об угрозах бунтов. Мелкие восстания мы можем подавлять мягко или топить в крови, но если поднимутся все города… А в условиях близкого прихода Судии это вполне реально, любой из нас чувствует настроения, когда идет по улицам.

– Как насчет набора добровольцев?

– В городах созданы вербовочные центры, но это дело не мгновенное. Возможно, это огрехи нашей изначальной пропаганды, но сейчас уже поздно их переучивать. Мы слишком долго вбивали смертным в головы, что надо жить, несмотря ни на что. Хотя, конечно, сейчас это уже не так актуально, думаю, миллиона два или три желающих найдется. Но на пытки согласятся очень немногие, а легкая смерть дает гораздо меньше силы.

– Можно пытать так, чтобы народ об этом не знал.

– Можно, но… Сам понимаешь, не маленький.

Конечно, тот, кто задал вопрос, понимал. Организация тайных пыточных потребует гораздо больше усилий, чем алтари на открытом воздухе. И если хоть один слух просочится…

– И, как понимаю, военное поражение – это еще не все наши проблемы, – раздался гулкий голос из столба темноты, накрывавшего одно из кресел.

– Это даже не половина, – вздохнул канцлер. – Позвольте мне продолжить доклад, братья. В Ленизаре объявилась боевая группа Ордена Света, причем осмелилась бросить нам вызов, уничтожив поселок некромантов. Судя по косвенным упоминаниям, их возглавляет необычайно сильный светлый маг, скорее всего – родом из другого мира.

– Я пошлю к ним лазутчиков, – прошелестел бледный, незаметный вампир из угла комнаты. – Если операция пройдет нормально, уже через несколько дней будут первые сведения.

– Благодарю, Тихий, ваши умения, как всегда, неоценимы, – поклонился Совезер.

– Этот неизвестный светлый – не может ли он работать на Судию? – спросил Терзит, магистр Региса. – Я знаю, что обычно Судия приходит в темной ипостаси, а не-мертвый – всегда, без исключений, принимал нашу сторону. Но раньше Он не собирался уничтожать мир. К тому же отсутствие Дракона делает Его слабее и, возможно, заставляет искать обходные пути. Он может использовать Свет как оружие против нас, чтобы потом добить победителя.