Текст книги "Воспоминания душегуба: Друг (СИ)"

Автор книги: И. Ставров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6. Загадки в облаках

Чувство стыда неустанно шептало о её позорном поступке. Она никак не могла понять, почему утаила от каргалов ткань, пропахшую её напарником. Так собака виновато тупит глазки, пометив тапки господина. Блохастая знает, что он добр к ней и после несильного подзатыльника всё простит. Но своим хозяевам она бы побоялась в этом признаться.

Несколько слаженных групп уже сутками тщетно прочёсывали окрестности в поисках беглеца. Никаких следов, никаких зацепок, никаких запахов. По всей логике, Мангуст обязан побежать на юг, однако опытные каргалы так не нашли и следа. Кажется, ему благоволили боги. Ингул долго злился, брызжа слюной на беременных тюленей, упустивших раненого беглеца. Он не верил в сказки про обогнавшего тренированных жеребцов беглеца, ведь он – каргал. Элита элит, которая не убоится никаких глупых сказок.

Хвала богам, Ингул оказался не в её группе. Он вместе с Бритвой и какой-то девчонкой со смешным позывным Кроха сейчас разведывали окрестности Селахгасе. Гончая лишь фыркнула, когда узнала об этом от лидера своей группы. Зачем Мангусту лезть в ближайший город, который они будут проверять в первую очередь? Впрочем, девушка не лезла со своим мнением поперёк батьки в пекло.

После той злополучной ночи, когда Мангуст каким-то образом исчез, девушку вместе с молчаливым Змеем направили в Радаган. Гончая, повстречавшаяся с Богами и каргалами, о которых до этих пор и слыхом не слыхивала, отошла от потрясений только в столичных коридорах Гильдии. Ей в скором порядке было приказано сдать международный заказ другому каю и присоединиться к поисковой группе под предводительством Змея. Гончая хотела было возмутиться, ведь, получается, её первое международное задание будет спущено в отхожее место! Но её заверили, что заказ не отметится как невыполненный и она согласилась. Впрочем, кому было интересно её мнение? Старший по званию, да к тому же каргал, просто приказал, а она должна заткнуться и выполнять приказ. В этот же день они и выступили.

Короткое знакомство, столь же короткий инструктаж и по коням. Дни текли монотонно и Гончая недоумевала, почему ради какого-то рядового высылают несколько групп элитных войск? Змей, заметивший её задумчивое лицо, пояснил, что таковы законы каргалов. Она знала, что это лишь отговорка, но на этом весь интерес к ней у него пропал. Спустя несколько дней бесплодных поисков, Змей неожиданно сменил маршрут и повернул на север. Двигались они теперь исключительно карьером, не обращая внимания на поиски следов. Задавать вопросы молчаливым спутникам не хотелось, и Гончая решила остаться со своими мыслями. Однако оставаться наедине с чувством, терзавшим её изнутри, было невыносимо.

Долго заниматься самобичеванием не пришлось. С востока донёсся странный звук, и измученная девушка не сразу поняла, что это был просто ястреб. Раздавшийся ответный ястребиный крик от Змея на некоторое время заложил ей уши, но она поняла, что именно так обменивались сообщениями каргалы. Почувствовав запах паленой травы, Гончая не сразу поняла, что они добрались до тех мест, где не так давно произошла жестокая схватка Богов. Выжженная дорожка пересекала небольшую равнину, прячась в лесу на северо-востоке. Намётанный взгляд опытных каргалов то и дело устремлялся направо, откуда подавал сигнал ещё один отряд. Но пока что их отделяли глубокий овраг и высокий кряж за ним.

Выскочив из-за кручи на ровное плато, все трое зажмурились. Осеннее уходящее солнце вынырнуло из-за холма, на мгновение их ослепив. Дыхание девушки остановилось, когда она открыла глаза. Одинокий всадник нещадно гнал вспененного таппана, и издалека ей показалось, что лицо его исказила гримаса лютой злобы. Остриженная голова и помятый вид были единственным, что изменилось в её напарнике. Хотя издалека ей это могло показаться. Похоже, Мангуст их даже не заметил, исчезнув в чаще. Змей дёрнул поводья, помчавшись в сторону опушки.

Приближаясь к деревьям, Гончая уже начинала останавливаться, когда перевела взгляд на двух каргалов. Вытащив ноги из стремян, они сгруппировались в седле. Когда до опушки оставалось пять локтей, они подпрыгнули, исчезнув в зарослях. Помнится, этот удобный способ сломать себе шею у них в Предводье называли «нырнуть щучкой». Гончая не стала повторять самоубийственного прыжка и спешилась по-обычному.

Догонять безликих пришлось довольно долго. Колючие ветки то и дело норовили выколоть глаза, ноги путались в корнях, а мошки с комарами не давали проходу. Алгунир уже и позабыла, что такое настоящая чаща, выполняя задания в привычной городской среде. И сейчас жалела, что не успела втереть в кожу перечную мяту, отгонявшую насекомых.

Присев близ Змея, она перевела взгляд в то место, куда сосредоточенно смотрели каргалы, и стала ждать. На заданиях каю говорили крайне редко, ограничиваясь жестами или взглядами. Перед ней раскинулся самый обычный хвойный лес с редкими забитыми берёзками, но не было слышно ничего необычного. Да, именно… Не было слышно ничего. В лесу было необычайно тихо. Молчали даже птицы.

– Что там? – спросила она жестом.

На мгновение Змей скосил взгляд на девушку и снова принялся вглядываться куда-то перед собой. Сколько Гончая не смотрела, ничего не смогла заметить в густой чаще леса. Сейчас можно было даже услышать оглушительное дыхание второго каргала недалеко от них. Даже ветер не колыхал ветви деревьев, словно исчезнув из этого мира.

Вскоре до их группы донёсся далёкий яростный рёв зверя. Такого ужасающего рыка они еще не слышали. Их глаза заметались по чаще, силясь углядеть хоть одно движение. Рёв продолжался ещё какое-то время, но потом резко оборвался, снова погрузив лес в звенящую тишину. Разведчики не то, что пошевелиться, а даже вдохнуть лишний раз боялись. Гудящую тишину разорвал крик боли и ужаса, раздавшийся справа. Дернув головой так, что хрустнули шейные позвонки, Гончая со Змеем застыли, не в силах даже пошевелиться. В трёх шагах от них высилась исполинская тварь высотой в два человеческих роста, тёмно-зелёным окрасом кожи, здоровенными клыками и маленькими глубоко посаженными глазками. В её длинных передних лапах тряпичной куклой повис каргал. В следующее мгновение голова каргала не выдержала натиска огромной челюсти урода, лопнув переспелым арбузом.

Змей пришёл в себя первым, и несколькими точными бросками поразил существо в горло, плечо и челюсть. Тварь в ярости откинула труп и с оглушающим рыком кинулась на нового соперника. Складывалось впечатление, что нанесённые ей увечья сродни комариному укусу, хоть и Гончая была уверена, что оружие пропитано ядом. Несмотря на ошеломление, ловкостью они не были обделены и смогли уйти от удара разъярённой твари. Девушка чуть замешкалась, поэтому оказалась к врагу ближе всего.

С этой первобытной яростью не могли совладать даже деревья, ломавшиеся, словно молодые побеги. Тварь напоминала волны, терзающие скалистые берега Предводья. Новая исполинская волна уже неслась в сторону девушки, и спустя два удара сердца её настигнет. Вдруг существо споткнулось и покатилось по траве, замерев в каких-то пяти шагах от алгунир. Из затылка существа торчал кинжал – её напарник успел вовремя. Каким-то чудом волна не достигла девушки, и сейчас отступала назад в море. Показавшийся позади поверженного чудовища, Змей принялся огибать зверя.

– Ты как?

Едва услышав голос каргала, неподвижно лежащее чудовище вскинулось, полоснув острейшими когтями по Змею. Отлетев на несколько саженей, он стукнулся о дерево, рухнув сломанной куклой. Зверь помотал головой, страдая от торчащего из затылка кинжала, но кое-как смог найти убегавшую Гончую. Сорвавшись с места, он настиг её в один момент, полоснув по ногам. Всё ещё не до конца придя в себя, тварь не рассчитала удар, едва-едва задев добычу. Крик боли огласил округу, и Гончая рухнула на живот с окровавленной голенью. Подбежавшее чудовище перехватило её зубами, приподняв над землёй. Потерявшая сознание от невыносимой боли девушка бесчувственно повисла в хватке твари. Затаившаяся волна набрала силу и неожиданно обрушилась со страшной силой на скалу, сломав её напополам. По подбородку твари обильно потекла кровь Гончей, капая на землю.

Неожиданно тварь замерла. Где-то далеко в её гудящей голове поселился звук крыльев, и зверь принялся мотать головой из стороны в сторону. В этот момент длинный клинок вошёл в затылок погани. Разжав челюсти, зверь выронил истекающую кровью Гончую на траву.

Следы от зубов начинались на её правом предплечье, пересекали всю правую сторону грудной клетки и заканчивались на ключице. Мир перед глазами алгунир расплывался, не собираясь складывать кусочки мозаики в единую картину. Гончая смогла рассмотреть лишь затемнённое лицо на фоне серого неба. На большее сил у неё не хватило.

– Ох, зайцы! – проговорил грудным голосом белокурый мужчина, кудрявые волосы которого были завязаны в хвост. – Потрепало вас знатно! Но и вы этой погани достойный отпор дали!

Облачённый в сине-белую одежду, с двумя клинками на поясе, мускулистый мужчина подошёл к Змею. Бегло осмотрев, он одной рукой закинул на плечо лидера их группы. Кое-как устроив тяжело раненную на второй руке, незнакомец посмотрел в ту сторону, откуда недавно доносились вопли тварей.

– Пропал во мраке, – нахмурился мужчина. – Жаль зайца…

Мужчина сосредоточился, пошевелил здоровенными плечами и из-под его плаща вырвались крылья цвета белоснежных облаков. В вечернем сумраке лебединые крылья мужчины слабо сияли, разгоняя смоль. В доселе безмолвном лесу появилась надежда. Явился победитель погани. Чирикнул одинокий воробей. Ухнул филин. Личинка жука-древоточца не ушла от ловкого клюва дятла. На краю поляны высунул мордочку серый заяц. Свет возвращался в вороные леса, изгоняя тьму.

Единственными, кто мог увидеть парящую в небе огромную птицу, были три человека из второй группы каргалов. Но птица была от них столь далеко, что они не смогли четко рассмотреть её и не придали этому значения.

– Как вы думаете, что с ним? – шепнула Кроха.

– Да хрен его знает! – выругался Бритва. – Когда твари уйдут, надо будет проверить. И пойдёшь туда ты.

– Почему я?!

– Потому что именно ты упустила Мангуста в городе.

– Да кто знал, что всё получится именно так! И вообще, он перцовкой меня ослепил!

Девушка яростно потёрла красные от металлической стружки глаза. Они нещадно болели и доставляли ей большие неудобства. Конечно, она сразу же воспользовалась каплями, а после промыла одной настойкой, способствующей быстрому восстановлению после попадания этой слезоточивой смеси. Но для хорошего результата нужно промывать глаза как можно чаще, да и далеко не во всех случаях зрение возвращается полностью. Кроха не могла нормально сфокусировать взгляд, а глаза постоянно слезились и болели, что очень сильно её бесило и заставляло скрежетать зубами, вспоминая злополучную схватку с Мангустом.

Негласно в Гильдии существуют Тени и Стиратели, однако это совсем не так. На самом деле существуют только Тени, официальные представители организации. А Стиратели – лишь расходный материал, что-то между Тенью и наёмником. Однако все истинные каю умеют хранить тайны. Поэтому Стиратели и понятия не имеют о том, что они не более, чем старый больной таппан – и убить жалко, и оставлять затратно. Однако коль больной таппан сам рвётся в бой, то можно воспользоваться бесплатной рабочей силой и подержать его ещё какое-то время. Всё равно рано или поздно его можно будет принести на жертвенный алтарь во имя государства.

Девушка закусила губу – надо было сразу убивать его и дело с концом. Но нет, дура безмозглая! Зубы заговорить захотела, да тёпленьким каргалам сдать! Бритва только махнул рукой на потирающую глаза девчонку.

– Ну и твари, ужас…

– Это топтуны. Из Гиблых Топей к нам наведались. Тут недалеко совсем.

Кроха и Бритва разом воззрились на лидера группы.

– Топтуны?

– А ты откуда знаешь?!

– Будете орать – вместе пойдём на корм следом за Мангустом! – шикнул на них Ингул, и уже спокойнее: – Топтуны это, видел их раньше. Нам здесь ничего не светит. Надо уходить.

– Куда?! А труп проверить?

– Они знают, когда кто-то входит в их логово, даже если в другом конце леса находятся. Считайте это что-то вроде их тёмных чар. И даже если мы проверим и убедимся в том, что Мангуст мёртв, сможем ли мы отбиться хотя бы от одного? А от двоих? А бежать здесь, сами понимаете, бессмысленно. Они быстрее медведей бегают. Да и сам косолапый для них на один зуб.

– И куда нам теперь?

– Надо проверить, где вторая тройка. Они не подают сигнал.

Ещё издалека все трое учуяли смрадный запах туши топтуна. Вокруг тела, там, где кровь твари оросила землю, трава завяла и окрасилась в серые цвета. Гнилому чирью была подобна туша чудовища. Лес посылал все силы, чтобы выдавить гниль, но совладать с гиблой мощью он был неспособен.

– В кровь не наступите!

– А что будет? – с вызовом спросил Бритва.

– Хочешь – проверяй. Но я бы держался от такой пакости подальше. Даже будь это труп. Нет! Особенно если это труп!

– Смотрите! – послышался шёпот Крохи в десяти саженях от двух молодых людей. – Здесь…

– Что там, чего замолчала? – отодвинул её подбежавший Бритва.

Лицо его тут же сменилось гримасой боли – ещё один мёртвый каргал. Головы не было, осталось лишь крошево мозгов вперемешку с костями черепа, кровью и волосами.

– Брат мертв, Ингул…

Скрипнувшие зубы командира отряда Бритва с Крохой услышали даже за десять саженей от него.

– Бритва, ты знаешь, что делать.

– Есть! – козырнул каргал, начав собирать хворост для большого костра.

Каргалы умели устраивать костёр так, чтобы он не спалил лес, но Кроха об этом не знала, с удивлением переводя взгляд с Ингула на Бритву.

– А… – замялась девушка, подойдя к осунувшемуся Ингулу. – Где ещё двое?

Какое-то время лидер не отвечал, обходя местность и изучая в разных местах следы. Кроха уже отчаялась услышать ответ, как вдруг Ингул пробубнил себе под нос:

– И мне это тоже интересно.

Девушка не видела, чем именно занят сидевший на корточках спиной к ней Ингул, но не стала задавать вопросов и удалилась помогать Бритве. Покрутив в руках длинное белоснежное перо, Ингул поискал что-то в небе и пробубнил себе под нос:

– Очень интересно…

Комната пропахла необычными травами, сукровицей и чем-то ещё. Таких запахов нос Змея ещё никогда не ощущал. Напоминало крапиву, хвойные иголки, и, наверное, масло. Даже несколько масел.

Посчитав своё состояние удовлетворительным, он распахнул глаза. Первым его встретил высокий аркообразный потолок ярко-бежевого цвета. Попытавшись подняться, он крякнул – всё тело ниже шеи и выше того места, где брюшной пресс теряет свое название, оказалось плотно закрыто тряпками. От совершённого им движения травами запахло сильнее, и пришлось упасть обратно на мягкую подушку.

Справа от него спала Гончая. Выглядела она скверно. Бледное лицо, синие губы и частое свистящее дыхание свидетельствовало о тяжёлом положении девчонки. По сравнению с ней, каргал выглядел совсем здоровым. Дышать было тяжело. Он чувствовал, что лёгким не хватает воздуха, но не мог вдохнуть глубже и от этого ощущал себя прескверно.

Между их кроватями, на комоде, каргал заметил глиняные ребристые кружки с корчагой. Змей хотел расслабиться и надеялся на булькающее там вино, но изучить содержимое кувшина ему не дали. В комнате появился мужчина неопределённого возраста в ярко-синей тунике и прищурился, рассматривая каргала. Высокий мужчина с развитыми плечами и узловатыми пальцами внушал опасение, а парные клинки в потёртых ножнах говорили о его неплохих воинских качествах.

– Очнулся, сынку? – голос незнакомца хрустел соломой. – Это хорошо. Значит, не все травки я на старости лет перепутал…

Из-за его прямой спины и невероятного спокойствия во взгляде, больше сорока дать ему было невозможно. Однако от того, что лекарь мог что-то напутать, у Змея сами собой подскочили брови, и он сразу перестал гадать о возрасте незнакомца. Увидев его выражение лица, мужчина засмеялся каким-то скрипучим, пищащим, или даже свистящим голосом, а в его глазах появились смешливые огоньки.

– Э-хе-хе-хе-хе!.. Видел бы ты свою морду!

– Где мы?

Змей не узнал собственный голос – сиплый и тихий. Так скрипит ржавый нож, когда пытаешься его наточить. Сразу же пересохло во рту, а удушье усилилось, вызвав головную боль.

– Да ты совсем плох, балда! Так и помрёшь скоро! – резво подскочил мужчина. – А ну-ка ляг! После наболтаешься! Вот, выпей!

От него не укрылось, насколько подозрительно каргал переводил взгляд с протянутой ему кружки на него и обратно. Каргал знал много способов определения подмешанного яда и как избавляться от оного, ежели всё-таки принял, но сейчас такой возможности не было. Незнакомец удивлённо взглянул в кружку и ахнул:

– Ой, это же слабительное для моей захворавшей свинки! Так вот кому я дал лекарство… – тут он перевёл взгляд на Змея: – Впрочем, ничего страшного, тебе тоже не повредит. Пей!

– Эй! Ты за кого меня…

Не успев договорить, Змей зашёлся кашлем.

– Ай, балбес! Вон какая колонча вымахал, а извилин не прибавилось! Выпей отварчику, говорю, поможет! – и снова увидев подозрительный взгляд каргала, сжалился: – Да лекарство это, лекарство!

Что на вкус, что на запах Змею показалась обычная трава с кислым привкусом лимона.

– Ты главное такой морды не строй, когда в кусты побежишь.

Гневу Змея не было предела. Он сначала заворочался, потом застонал от боли, и снова заворочался.

– Дядь Горазд, очнулись зайцы?

В узкий проём протиснулся здоровенный мужик.

– Очнуться-то очнулись, – вздохнул знахарь. – Вот только этот точно не жилец.

– Как?!

– Почему?!

Опешили Змей со здоровяком одновременно.

– Так ты глянь, как он дёргается. Так и рвётся на встречу к Мрене. О, и раны открылись. Не-е, не жилец.

Пропитанные лечебными травами тёмно-бурые тряпки стали ещё темнее. Змей испепелял взглядом лекаря, но тот и бровью не повёл.

– Ха-ха-ха! – пробасил гигант. – Дядь, прекрати так шутить, смотри, а то действительно окочурится! А ты, заяц чернявый, не обращай внимания на дядьку Горазда! Шутит он так!

Горазд недовольно глянул в сторону здоровяка:

– Ну и на кой ты мне всё веселье портишь, мелочь ты пузатая?

Вклинившись в начинавшуюся перебранку, Змей прохрипел:

– Где это мы? И почему я вас понимаю? Это не сепахийский язык!

– Да не язык это, это образы, дурья твоя башка! Образами тут разговаривают! Вот что за червячки необразованные пошли! – вскинул руками Горазд. – Ты, знаешь что, заяц, не спеши с вопросами. Вот полежите денёк-другой, оклемаетесь, а там и к вопросам подберёмся!

– Нельзя нам разлёживаться! Дела у нас!

Каргал снова попытался подняться, но у него ничего не получилось. Одеяло вдруг стало столь тяжёлым, что он не смог пошевелиться.

– Увы, тут я бессилен! – развёл руками Горазд. – Слабоумие лечить не умею. До утра не доживёт! Радогор, иди готовь костерок погребальный.

– Нам надо… нам…

Отвар подействовал, и голова каргала упала на подушку.

– Долго сопротивлялся моей настойке, паршивец! Обычно к десятому вдоху засыпают!

– Дядь, а деваха-то как?

– Да оклемается любовь твоя, оклемается! Хотя…

– Ну дядь! – непонятно было, возникал ли великан словам его любовь или чёрному юмору Горазда.

– Трудно ей придётся, – тон знахаря стал серьёзен. – Выкарабкаться сама должна. Яду много в ней. Хорошо её полоскать потом будет, ой, как хорошо…

Мужчины замолчали, глядя на бледное лицо девушки, боровшейся за свою жизнь.

Двое суток Змей провалялся без задних ног, проснувшись в приподнятом настроении.

– Буэ!.. Буэ!..

Повернувшийся на звук каргал поднял брови, увидев перевесившуюся с кровати девушку. Благо, кто-то позаботился о ведре, в котором плескалась уже добрая половина чёрно-жёлтой жижи. Скривившись от гнилого смрада, мужчина некоторое время наблюдал за картиной под названием «медленный опохмел плавно переходит в длительный запой» и потянулся к корчаге. Но когда поднёс к губам жидкость, пахнущую лимоном, заметил взгляд девушки. Весь её подбородок был перепачкан чёрно-жёлтой жижей. Когда она открыла рот, из уголка покатилась свежая струйка и девчонка снова склонилась над деревянным ведром. Отложив кружку, Змей понял, что на сегодня он напился.

Под новенькими повязками болело, но не так сильно, как раньше. По-крайней мере, сейчас он смог встать. Только сейчас Змей заметил, что в комнате находился Горазд. Лицо знахаря не было похоже ни на сепахийца, ни на эрина, ни на кашгарийца. Каргал не любил неразрешённых загадок, и ему это не нравилось. К его сожалению, в данный момент таких загадок накопилось великое множество.

– Не помёр ещё? – с ленцой осведомился Горазд, поджав губы.

– Не дождёшься! – С радостью бросил каргал, отметив, что голос пришёл в норму.

– Ну ничего, мы это исправим.

– Скажи лучше, сколько я спал? И где мы?

Подошедший к уснувшей девушке Горазд принялся без всякой брезгливости вытирать её измазанное лицо, волосы и рот.

– В Шенграде ты, сынку, в Шенграде.

– Чего? Где-где?

– У тебя со слухом проблемы, сынку? А, точно, совсем забыл. Вы же мокрицы!

Увидев недоуменный взгляд каргала, знахарь вздохнул:

– Вот сейчас Радогор придёт и всё расскажет. А мне пора.

– Постой! Почему я тебя понимаю?

– Говорил ведь уже! Здесь говорят образами. Всё потом, когда девочка очнётся.

– Да погоди же! – вновь остановил его каргал. – Сколько мы должны за лечение?

– Должны? – изумился Горазд, вскинув брови. – Ничего вы не должны. Странный ты какой-то!

Горазд хлопнул дверью, оставив каргала в недоумении. Покосившись на новое ведро у кровати Гончей, Змей устало вздохнул. Что же это из неё лезет, коли она ничего не ест? Похудела-то как. Щепка и то толще будет. Между тем, девушка начинала бредить. Что-то говорила, вертела головой и внезапно смолкала, чтобы позже начать заново. Дверь открылась, и к каргалу со свёртком подошёл Радогор.

– Здрав буде, заяц чёрный!

– Э-э… Почему черный? – невпопад спросил первое, что пришло на ум, каргал.

– Дык патлы у тебя, аки смоль! – с улыбкой до ушей ответил великан, словно сказав святую истину.

Местные портные зашили испорченную одежду каргала на славу, однако никакого оружия и снаряжения в ней не оказалось. Всё вытащили под чистую.

– Сколько мы уже здесь? И что такое Шенград, Радогор? И кто вы? Горазд обещал, что ты всё расскажешь.

– Как? Неужели не помнишь ничего?

Каргал нахмурился, силясь вспомнить хоть что-либо, но разболевшаяся голова заставила прекратить эти попытки.

– Помню, как в затылок твари попал. Помню, как она упала и всё… Больше ничего.

– Ого! – восхитился мужик, присаживаясь на кровать к одевшемуся каргалу. – Так это ты его так? Крут, ничего не скажешь! Вот только в следующий раз в живот бей, или пониже. Можно ещё глаза и затылок. У погани там места уязвимые. Хотя твоими зубочистками и волчонка-то не пришибить…

Каргал проигнорировал подколку великана:

– Погань? Вы их так называете?

– Ага! С Гиблых Топей пожаловала. Ух, нечисть проклятая! Отведала сталюшки благородной! – Радогор потряс кулаком, размером с голову каргала, отчего тот невольно отшатнулся.

– Так что такое Шенград? – вернул он великана к первому вопросу.

– Слыхом не слыхивал про царство Шенград? Его ещё Шенгарад называют, или Небесный Архипелаг.

Покосившись каким-то изучающим взглядом на великана, каргал всё-таки не выдержал и расхохотался.

– Ну, даёшь!

Радогор поднял бровь, явно не понимая причины хохота. Змей, конечно же, слышал байку про Небесный Остров и живших там женщин-воительниц, но ни это место, ни здоровенный мускулистый мужик напротив него не подходили ни под одно описание.

– Ты чего это зубы скалишь, мокрица? – надул щеки великан, став похожим на обиженного ребёнка.

– Горазд тоже назвал меня мокрицей, что это значит?

Но в этот момент Радогора отвлёк чей-то голос снаружи, и он, что-то крикнув в ответ, выскочил из лечебницы, пообещав подойти совсем скоро.

Ноги на удивление хорошо держали каргала, но после пяти шагов раны на груди снова заныли. Почёсывая зудящие места, Змей некоторое время приводил мышцы в порядок, делая осторожные движения. Алгунир всё также неподвижно лежала с бледным лицом и потускневшими губами. Её грудь кое-как вздымалась, а смрад немытого тела вкупе с запахом сукровицы и гноем пробивался даже сквозь одеяло. Змей поморщился и оглядел небольшую комнатку, приметив лишь небольшое окошко, полки с книгами и проход в другую комнату.

Свежий ветерок, задувший из открытой двери, привлёк каргала и он направился подальше от спёртого воздуха на дрожащих ногах. Улица встретила его ярким солнцем и мощными порывами ветра. Когда ветер утих, а глаза привыкли к солнечному свету, он опустил руку. Поначалу, бескрайнее море белых облаков поразило его своей безмятежностью, но через какое-то время Змей обнаружил себя стоящим в дверях и прижимающимся к стене. Он вдруг с ясной чёткостью осознал, что боится высоты. А ещё, что всё это время они были на крохотном пяточке земли, который в любой момент мог сорваться вниз.

– Заяц, ты чего? Выходи! – голос воротившегося Радогора разбудил каргала, забывшего, как дышать.

– Ид-ди ты з-знаешь, куда?! Хрена лысого, не-не-не выйду я!

– Ну вот чего вы, зайцы, такие пугливые! На земле всем пасть порвут, а на небе хвост прижмут! Выгляни в окно, домик-то вообще на краю стоит! Не страшно? – с издёвкой хохотнул он.

Змей осторожными шагами, как будто пол вот-вот провалится, подошёл к окну и снова выругался. Земля обрывалась в пропасть облаков через пару шагов от окна. Отпрыгнув ещё проворней прежнего, он вжался в единственную стеночку у открытой двери. Это место он почему-то посчитал самым безопасным. Радогор смеялся уже во всю.

– Давай, выходи! Ничего с тобой не случится!

Выглянув наружу, каргал схватился за косяк двери, как будто он мог спасти его от неминуемого падения. Отсмеявшись, Радогор следил за действиями каргала. На полянке с невысокой травой стояла деревянная беседка, из которой можно было наслаждаться приятным ветром. Почти вплотную к беседке извивалось дерево, отбрасывая тень своими раскидистыми ветвями с крохотными синеватыми плодами. Облепив ветви, невиданные каргалом птицы клевали плоды и распевали самыми разными голосами.

Оставшись одной ногой в доме, вторую Змей выставил за порог, осматриваясь. Показавшееся ранее бескрайним, море белых облаков кое-где было вспорото заснеженными пиками гор. От осознания высоты, он невольно сглотнул. Немного привыкнув, он вышел из дома, всё так же держась одной рукой за стеночку. Здоровяк, стоявший у беседки, приветливо улыбнулся и махнул ему рукой:

– Поди сюда! Да не боись, не упадёшь!

Наконец, решившись, каргал отлепился от стеночки и медленно пошёл к Радогору, подозрительно косясь в сторону пропасти. Немного отойдя от постройки, краем глаза каргал заметил парящий в сотне саженей над их домиком ещё один небольшой остров. Вытянутый книзу, он напоминал выдернутый овощ, со свисающей сверху шапкой пышной зелени. Подивившись такому чуду, Змей не заметил, как подошёл вплотную к здоровяку, положившему свою здоровенную руку на его плечо. Покосившись на Радогора снизу-вверх, он хотел было что-то сказать, но проследил за его взглядом и остолбенел.

В другой стороне, куда он и не думал смотреть, открывался поистине новый мир. Их небольшой островок, на котором можно было лишь оздоровительные прогулки совершать, соединялся деревянным мостиком с громаднейшим островом. Там, вдалеке, у противоположного края острова, высились заснеженные горы. Стекавшие с гор ручейки сходились в большое озеро, из которого в разные стороны отходили рукава рек, водопадами ниспадавшие на нижние ярусы острова. Там, в свою очередь, образовывались ещё озёра, из которых излучинами змеились речушки. Рано или поздно они достигали края острова и водопадом обрушивались вниз, в бесконечный полёт из небес.

По правую сторону острова, на самом краю, подпирало небосвод исполинских размеров древо, едва ли не выше гор. Даже на таком большом расстоянии оно подавляло своими размерами, корнями обнимая весь остров. Вокруг этого острова парила дюжина маленьких островков. Какие-то размером с тот, на котором сейчас стоял Змей, другие побольше, иные поменьше. Некоторые, так же, как и их островок, соединялись друг с другом или с главным островом деревянными мостиками. Утопающий в зелени главный остров изобиловал постройками, а если присмотреться, то кое-где можно было даже рассмотреть людей.

Каргал долго не мог оторваться от такой красоты, стоя с распахнутыми глазами и казалось, что он даже не дышал. На некоторое время Змей даже позабыл, что до дрожи в коленях боится высоты. Ну а Радогор улыбался, оставшись довольным произведённым на чужака впечатлением.

– Что это?.. – очень тихо проговорил Змей. – Где мы, Радогор?

Почему-то каргал уверовал, что, спроси он чуточку громче, видение пропадёт, обернувшись красочным сном.

– Ну что, заяц, уразумел? Говорили же, на Архипелаге Небесном!

– Но ведь это сказки… Разве это возможно?..

Змей на некоторое время задумался, а Радогор ему не мешал.

– Значит, тут несколько таких вот… островов?

– Да, но не несколько. Их ровно 29! – с гордостью ответил здоровяк, выпятив грудь.

У Змея вдруг закружилась голова, и он предпочёл присесть в беседке. Место напротив занял здоровяк.

– Шенгарад, значит?.. А почему острова не падают? Как мы сюда попали? А ты тогда кто? А как это всё… – каргал схватился за голову: – Радогор, у меня столько вопросов…

Немного помолчав, Радогор решил начать с малого.

– Я – шен, – гордо выпятил грудь великан.

– Шен? Тебя же, вроде, Радогором кличут?

– Радогор это имя, бестолочь! – нахмурился великан. – Шены благословлены дланью Даждьбога, жены его – Изумрудой и сыном их – Ветрием! Не позволю так попирать шенов, мокрица!

– Я… Я прошу прощения, Радогор…

– Ничего страшного, – широко улыбнулся великан. – Ты ведь не знал.

– Так ты… У вас… А как остров летает? И чего не падает? А где ещё шены? И сколько их здесь? И ты так и не ответил, сколько я был без сознания!

– Вопросы подождут. Пускай вторая мокрица проснётся, тогда и потолкуем всласть! Ежели по два раза вам всё втолковывать, так никакого времени не напасёшься!

– Кстати, Радогор, почему ты нас мокрицами называешь? И Горазд тоже что-то такое говорил?

– А, да всё очень просто! – расхохотался он, – Просто вы по земле ползаете, вот и мокрицы! Ну иногда зайцами зовём ещё! Мы, конечно, можем вас назвать и червячками, или мышатами, но как-то привыкли шены называть так людей. Но это не в обиду вам, просто забавные вы. Зато вы нас вершками обзываете!

– М-м-мы? Да никто вас так не называет! До этого дня я вообще был уверен, что всё это сказки!