Текст книги "Встретимся следующей зимой (ЛП)"
Автор книги: Холли Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Глава 12
Пять зим назад / Двадцать три года
Сегодня первый день зимних каникул, и, несмотря на то, что я умираю от желания дотронуться до него, я заставила Райана гоняться за мной с горы все утро.
Но теперь? Теперь он в моем полном распоряжении, спрятанный за сугробом. Мы ничего не можем здесь сделать, но это не значит, что не можем говорить об этом, и ничто так не заводит меня, как совместные планы с Райаном.
Он прерывает наш поцелуй и первым спрашивает меня.
– Что у тебя в списке желаний на этот год?
– Я хочу, чтобы ты завязал мне глаза.
– Договорились. А я хочу, чтобы ты отсосала мне на подъемнике.
– Что за хрень? Как?
– Один из этих закрытых подъемников на дальнем склоне горы. На то, чтобы достичь вершины, уходит семь минут. Как думаешь, справишься?
– Ты же знаешь, что справлюсь.
– Что еще?
– Я хочу, чтобы ты как-нибудь сорвал с меня трусы. Буквально порвал их на мне.
– Легко, без проблем. Я сделаю это…
– Нет, удиви меня. А потом засунь мне их в рот, пока будешь трахать меня.
Он выдыхает, и я испытываю болезненный трепет, понимая, что шокировала его.
– Кайла, это восхитительное дерьмище. Ты чертовски пошлая, но я без ума.
– Да?
– Абсо-охуенно-лютно. А теперь поцелуй меня еще раз.
Глава 13
Моя семья проводит Рождество в основном в горизонтальном положении по всему дому, доедая остатки еды, играя в игры, читая и засыпая перед телевизором.
Вечером Ханна рано ложится спать со своими книгами и запасом шоколада, а мы с Кэмероном играем в карты с моими родителями, пока горит камин.
– Тебе понравилось твое первое французское Рождество, Кэмерон? – спрашивает моя мама, подавляя зевок.
Он потирает живот и заражается от нее зевотой.
– По-моему, даже чересчур.
Понимаю его чувство. Третий кусочек шоколадного рождественского полена был абсолютно лишним.
– Ну, это и есть суть Рождества в горах, – говорит мама.
– Если серьезно, все было невероятно. Не могу выразить словами, как я благодарен вам за ваше гостеприимство.
– Всегда пожалуйста, сынок, – говорит папа, сжимая его плечо. Мои родители всегда принимали наших друзей с распростертыми объятиями, и Кэмерон не стал исключением. Эта спонтанная поездка могла бы стать неловкой, если бы они не были рады, что он присоединился ко мне, или если бы ему не нравилось проводить с нами время.
– Не засиживайтесь допоздна, мальчики, – говорит мама, поднимаясь по лестнице. – Завтра снова идем на склон.
В камине потрескивает огонь, и Кэмерон снова зевает, откинув голову на подлокотник дивана.
– Такое чувство, что это будет лучший сон в моей жизни. Идешь?
– Вообще-то, я собираюсь улизнуть и встретиться с Кайлой.
– О, да? – говорит он, многозначительно приподнимая брови. – А что вообще за дела между вами?
– Мы просто друзья, – отвечаю я ему, это мой типичный ответ.
– С привилегиями?
– Что-то вроде того.
Он встает, чтобы последовать за мной вниз по лестнице, ведущей в кладовку и к выходу из дома.
– Почему ты никогда раньше не упоминал о ней?
– Не знаю, чувак.
– Как ты объяснишь такую женщину, как Кайла, или нашу ситуацию?
– Мы знаем друг друга с детства. В какой-то момент все переросло во что-то другое, но это просто праздничные встречи.
– Но она тебе нравится больше, чем только это?
– Конечно, она же великолепна, – я надеваю пальто и ботинки. – Но это никогда не станет чем-то большим. И мы оба это знаем.
– Звучит не очень убедительно, братан.
– Это обычное дело. Не беспокойся об этом.
– Ну если ты так говоришь.
– Чувак, который переспал с сотнями женщин, теперь стал экспертом по отношениям?
– Боже мой, – стонет он. – В миллионный раз повторяю, что мои аудио лишь имитируют секс. Я же не записываю свой реальный секс.
Я не знаю, как он создает свой контент, и не хочу этого знать, но мне нравится стебать его этим.
– Ты не против, если я вернусь ближе к утру? Ханна будет здесь, если тебе вдруг что-нибудь понадобится.
– Все хорошо, чувак. Я могу сам себя развлечь. Желаю веселой ночи.
За окном в воздухе кружатся мягкие снежинки, но пока на дороге еще достаточно чисто, чтобы за пять минут подняться на холм и добраться до соседней деревни, где живет Кайла. Обычно я езжу на кресельном подъемнике, который соединяет две деревни, чтобы поужинать или выпить в ресторане «Рико», но уже поздно, и он перестал работать несколько часов назад.
Подобная встреча в «нерабочее время» была бы проще, если бы она жила со своими родителями через несколько домов отсюда, но мне нравится идея побыть наедине в ее квартире. Папа не будет возражать, если я возьму его машину из гаража и верну ее утром, но даже если бы он был против, я бы все равно нашел способ добраться до нее.
Нам не привыкать прятаться. Я уже сбился со счета, сколько раз забирался на балкон у окна ее спальни, когда все спали. Это было рискованно, но мы оба любили острые ощущения.
На дорогах так тихо, что я подъезжаю к ее дому в рекордно короткие сроки. Кайла открывает дверь в спортивных штанах с низкой посадкой и обтягивающей белой майке. От ее вида у меня никогда не перестанет захватывать дух.
– Что ты здесь делаешь?
Может, она и хочет сделать вид, что не ждала меня, но я-то знаю, что это все лишь напоказ. Только что принявшая душ и полная взволнованной энергии, могу сказать – она ждала. Мне всегда больше всего нравилась ее комфортная домашняя одежда, и она это знает. Влажные кончики ее волос оставляют мокрые пятна возле сосков, и я вижу их очертания, проступающие сквозь тонкую ткань. Мне приходится приложить усилие, чтобы смотреть ей в лицо, а не на них.
– Забыл подарить тебе рождественский подарок, – говорю я ей, заходя внутрь и закрывая за собой дверь.
– И это твой пенис? – спрашивает она, покусывая большой палец. Ее прямота – одна из самых привлекательных черт в ней. Кайла говорит все как есть и без колебаний просит о том, чего хочет.
– А это то, о чем ты просила Санту? – поддразниваю я, убирая ее влажные волосы за плечи и наклоняясь, чтобы поцеловать то место, где они переходят в шею. – Ты очень непослушная девочка.
– Заткнись, – она обхватывает мои джинсы спереди, где я уже наполовину возбужден, обвивает меня сзади за шею и притягивает мои губы к своим. Кайла всегда пахнет потрясающе, но сегодня она какая-то чистая и греховная одновременно. Она открывается первой, ее язычок пробегает по моей нижней губе, пока я не отвечаю на ее поцелуй, крепко и жадно.
Мы исполняли этот танец сотни раз, ее руки обвивают мою шею, я сжимаю ее зад, приподнимаю ее, чтобы она обхватила меня ногами за талию. Мне следовало бы снять обувь, но сейчас моя единственная цель – войти в нее.
В ее комнате я сажаю нас обоих в изножье кровати и сразу же стаскиваю с нее майку. Затем я снимаю свою футболку, и мы теряемся в водовороте рук и языков, стараясь как можно больше ощутить вкус друг друга.
Кайла двигает бедрами и сильно прижимается к моей эрекции, заставляя меня испытывать боль при мысли о том, что я оказался бы внутри нее, если бы мы только могли притормозить на секунду и сосредоточиться на том, чтобы расположить нужные части тела в нужном месте. Я ни на чем не могу сосредоточиться, когда она посасывает мою шею и прикусывает мочку уха.
Когда я лезу в карман за презервативом, она соскакивает с кровати и снимает мои ботинки и остальную одежду. Прежде чем она успевает забраться на меня, я забираюсь повыше на кровати, полусидя на груде ее подушек.
Кайла, как видение, ползет ко мне по кровати, не сводя с меня глаз. Мой член дергается между нами, предвкушение переполняет меня.
– Кому-то не терпится, – хихикает она и не ошибается. Секс с Кайлой никогда не бывает предсказуемым и всегда становится невероятным. Мы с самого начала поняли, что нас обоих многое интересует, и нам нравится делать друг друга счастливыми. Это идеальное сочетание отдачи и принятия, и никто никогда не остается разочарованным.
– Он скучал по тебе.
– Я видела его три дня назад, – говорит она, проводя кончиком пальца по нижней части моего члена.
– Но не так. Я был слишком быстр с тобой той ночью. Он хочет большего.
– Ох, да? Тогда лучше убедиться, что за ним хорошо присматривали.
Встав на колени у меня между ног, она кладет руки мне на бедра, сгибается в талии и обхватывает губами мою набухшую головку. Голова глубже зарывается в подушки, и комната наполняется моими стонами. Мой инстинкт заставляет меня прикрыть рот, и я испытываю легкое возбуждение, зная, что сегодня вечером никому из нас не придется сдерживаться.
В тусклом свете ее спальни я наблюдаю, как она ласкает меня языком, подолгу облизывая сначала одну сторону моего члена, затем другую. Она не торопится, наблюдая, как я смотрю на нее, пока сжимаю простыни на бедрах в кулаки.
– Сделай это грязно, – говорю я ей, и она погружает меня глубже, давясь, прежде чем отстраниться и плюнуть на него. Она обхватывает меня обеими руками, поглаживая вверх по всей длине и снова опускаясь вниз. Никто не дрочит мне так, как Кайла, и хотя я пытался тысячу раз, у меня никогда не получалось так хорошо, как у нее.
Идеальное давление, идеальный темп, идеальная женщина.
– Что у тебя в списке на этот год? – спрашивает она.
– Только ты.
– Ты говорил, что он длиною в много миль.
– Ну… – я подавляю стон, приподнимая бедра, пока она опускается на меня. – Прямо сейчас я не могу придумать ничего лучше этого.
Она улыбается, проводя головкой моего члена по своим красивым губам.
– А я могу.
– Ох, да?
– Ты внутри меня. Голый, – ее язык кружит вокруг меня, и я вижу звезды. После всего, что мы делали вместе, она всегда находила что-то, что делало все еще более возбуждающим.
– Я никогда… ни с кем еще… никогда.
– Я тоже не пробовала, но хочу попробовать, если ты не против?
В ответ я издаю сдавленный стон, когда она погружает меня глубоко в свою глотку, выгибаясь назад и выпуская меня с влажным звуком.
– И я все еще принимаю противозачаточные, если ты об этом беспокоишься.
– Иди сюда, – умоляю я, и она садится на меня верхом, ее обнаженная киска зависает в нескольких дюймах над моим ноющим членом. Я обхватываю ладонями ее лицо и провожу большими пальцами по щекам, пытаясь понять ее настроение.
Это не то, что следует решать сгоряча. Если мы собираемся это сделать, мне нужно, чтобы она знала, что это значит для меня.
– Чего я боюсь, так это потерять самообладание и кончить через пять секунд после того, как окажусь внутри тебя. Я хочу, чтобы это стоило твоего времени. Могу ли я заставить тебя кончить первой?
Просунув руку между ее ног, я нахожу ее набухшие и готовые скользкие складочки, которые легко принимают мои пальцы.
– Я не хочу ждать, – говорит она, опускаясь ниже, чтобы потереться о то место, где я уже тверд и готов. – Мне все равно, даже если это будет быстро. С тобой всегда так хорошо
– Тогда бери все, что хочешь, Зайка. Я весь твой.
Мой взгляд останавливается на том месте, где она прижимается ко мне своим входом, и мы оба ахаем и вздрагиваем, когда первый дюйм проскальзывает внутрь. Ощущения не похожи ни на что другое, что я когда-либо испытывал с ней, и мне нужно время, чтобы взять себя в руки, но Кайла хватает меня за плечи и сразу двигается вверх-вниз по всей длине.
Я обхватываю руками ее бедра, пока она скачет на мне, наблюдая, как мой член исчезает между ее бедер. Кайла была права. Нам всегда было так хорошо, но на этот раз нет слов, чтобы описать, насколько это невероятно. Я обхватываю ее затылок и притягиваю к себе для поцелуя, нуждаясь в ее близости.
Она меняет движения, постанывая, когда опускается еще ниже, потираясь клитором об меня.
– Я сейчас кончу, – шепчет она мне в рот. – Наполни меня. Пожалуйста?
Ее мольбы – это все, что нужно, чтобы скинуть меня с обрыва. Я бы из кожи вон вылез, чтобы дать ей все, о чем бы ни попросила меня эта женщина.
Мои руки крепко обхватывают ее за талию, притягивая к себе, в то время как мой член взрывается, заполняя ее. Я посасываю ее горло, а ее киска сжимается вокруг меня, бедра дрожат рядом с моими бедрами, ногти впиваются в мою кожу.
Просунув большой палец между нами, я нахожу ее клитор, оказывая ровно такое давление, чтобы она тоже оказалась там со мной. Мы прижимаемся друг к другу, наши сердца учащенно бьются, когда наслаждение переполняет ее и лишает дара речи.
– Райан? – выдыхает она, ее открытый рот прижимается к моему горлу, и по спине пробегают мурашки. – Не хочу останавливаться. Ты можешь продолжать?
Я никогда не кончал два раза подряд, но если это с кем-то и может случиться, то только с ней.
Глава 14
Райан переворачивает меня на спину, и его губы не отрываются от моих. Его поцелуи мягкие и нежные, его член медленно входит и выходит из меня. В большинстве случаев, когда мы были вместе, это были поспешные, тайные перепихоны, пока кто-нибудь не замечал, что мы ускользнули. Целая ночь, чтобы побыть друг с другом – лучший рождественский подарок, о котором я только могла мечтать.
– Согни колени, – говорит он, приподнимаясь на коленях, чтобы посмотреть, как он выходит из меня. Он проводит головкой члена по моей ноющей плоти, зачерпывая вытекающую теплую жидкость, чтобы снова войти в меня, отмечая меня самым глубоким образом. Моя спина вжимается в матрас, и я прижимаю колени к груди. Этот угол кажется таким приятным, таким порочным и беззащитным.
Я закрываю глаза, погружаясь в ощущение того, как он вынимает свой член до самого кончика, прежде чем снова погрузиться в меня. Звук, с которым он вводит и выпускает из меня свою сперму, непристоен, и я знаю, что прочитала слишком много книг о половых извращениях, потому что это заводит меня больше, чем следовало бы.
Он просовывает руку между нами, раздвигая меня, пока сперма вытекает наружу. Я высовываю язык, и он позволяет мне облизать его пальцы, проводя ими вниз по моей шее, а затем перекатывая сосок между ними. Когда он кладет руку мне между грудей, я понимаю, что он ищет биение моего сердца, и протягиваю руку, чтобы коснуться его таким же образом.
«Два сердца, одно небо».
Сентиментальные слова, которые однажды, очевидно, глубоко запали нам в душу. Я никогда не рассказывала ему, как лежала ночью в постели, положив руку на то же самое место, и гадала, делает ли он когда-нибудь то же самое.
Его рот открывается и закрывается, и я притягиваю его к себе, чтобы поцеловать, прежде чем он успеет сказать что-то, что испортит этот момент. Он замедляет движения, хотя попадает под нужным углом, и я задаюсь вопросом, существует ли мир, где мы только этим и занимаемся. Он в моей постели, я могу свободно прикасаться к нему, и я в полной безопасности, зная, что мы не начинаем обратный отсчет до расставания.
Если нет, не могли бы мы как-нибудь остановить время, чтобы мне не приходилось смотреть ни на кого, кроме него. Эти серо-зеленые глаза, глубокие и полные всего, что я так хочу услышать. Они никогда не закроются, никогда не отведут взгляд и уж точно никогда не скажут «встретимся следующей зимой», когда он уйдет из моей жизни.
Скажи. Скажи. Скажи мне.
Мое сердце жаждет узнать, о чем он думает, но я не осмеливаюсь спросить. Я сжимаюсь вокруг него, и его дыхание становится прерывистым, выводя нас обоих из транса. Он снова ускоряет темп, делая восхитительные, размеренные движения, от которых мне кажется, будто я парю. Это рай, но мне нужно большего.
– Ты нужен мне еще ближе, – умоляю я его, разводя колени, чтобы он мог расположиться между ними.
– Не хочу тебя раздавить, – говорит он, прикусывая мою губу.
– А я хочу, чтобы ты это сделал.
Я провожу ногтями по его спине, впиваюсь в его упругую попку и сильнее втягиваю его в себя. Моя рука находит мой клитор, скользкий и набухший, и нескольких круговых движений оказывается достаточно, чтобы довести меня до предела. Я откидываю голову на подушку, мои груди прижимаются к его теплой груди.
– Да, да, да, – шепчет он, заглядывая мне в самую душу, откидывая назад мои волосы, пока я извиваюсь вокруг его члена. Мое тело сотрясается в конвульсиях, и он крепко сжимает меня, прижимаясь бедрами ко мне, когда он во второй раз следует за мной через край.
Другие мужчины переворачиваются или сразу же сваливают, но Райан остается, как в постели, так и в настоящем моменте. Я не хочу двигаться, и он меня не торопит. Вместо этого он что-то мурлычет мне в шею, гладит от верхней части плеча до лодыжки и обратно, как будто хочет убедиться, что прикоснулся к каждой клеточки моего тела.
Пока я прихожу в себя и перевожу дыхание, он наполняет мою голову восхищенным шепотом «такая красивая», «моя девочка» и «Кайла, ох, Кайла».
Переболеть Райаном Ричмондом?
У меня не было ни единого гребаного шанса.
Глава 15
Семь зим назад / Двадцать один год
В ту же минуту как оставляю свои сумки в спальне, я сразу же выхожу из дома и мчусь вверх по склону к дому Райана. Он открывает дверь в клетчатых пижамных штанах и толстовке с капюшоном, его волосы торчат во все стороны.
После прошлого года не знаю, какой реакции ожидала от него, когда он увидит меня. Я до сих пор ненавижу себя за то, что потратила впустую столько времени, которое могла бы провести с ним.
Он прислоняется к дверному косяку, скрестив руки на груди.
– Как твой парень?
– У меня нет парня, – говорю я ему. – А у тебя есть девушка?
Он качает головой, и я снова оказываюсь в его объятиях, а его губы прижимаются к моим. Именно здесь я и должна быть.
Глава 16
Быстро приняв душ, я нахожу Райана, растянувшегося лицом вниз на моей кровати, полусонного и такого сексуального, что на него больно смотреть. Его спина блестит от тонкого слоя пота, и я провожу кончиком пальца по всей длине его позвоночника, сжимая его идеальную попку, чтобы пробудить ото сна. Он тихо бормочет, поворачиваясь ко мне лицом. Его волосы растрепались от моих пальцев, губы немного припухли от страстных поцелуев.
Пока я надеваю чистое белье и футболку, мой взгляд натыкается на что-то на внутренней стороне его руки, и паника поднимается во мне. Я слишком сильно сжала его, пока он меня трахал? При ближайшем рассмотрении, пятно слишком темное, чтобы быть синяком. Слишком замысловатое. Когда линии складываются в рисунок, моя рука взлетает ко рту.
– Что это, черт возьми, такое?
– Хм?
Я забираюсь на него сверху, оседлав его обнаженное тело, и кручу его за бицепс, чтобы получше рассмотреть.
– Это.
На его лице появляется улыбка.
– Ах, это. А я все гадал, когда же ты заметишь.
– С каких это пор ты сделал тату?
– С той первой зимы, когда не вернулся домой, – признается он, откалывая еще один кусочек моего сердца.
У меня кровь стынет в жилах, когда я медленно провожу по контуру кончиком ногтя.
– Две лыжные пары.
– Одна для тебя, другая для меня.
Они утопают в снегу, а за ними маячит бескрайний пейзаж.
– А горы?
– Мое любимое место во всем мире. Здесь, с тобой.
Он перекатываться у меня между ног, и, хотя очевидно, что я плачу, я закрываю глаза.
– Отстань, Райан. Ты не сделал это ради меня.
– Думаю, более чем очевидно, что сделал, – его теплые руки гладят мои бедра, большие пальцы впиваются в кожу.
– Почему ты такой?
Он садится, прислонившись к изголовью кровати, и сажает меня к себе на колени. Я идеально вписываюсь туда, как будто это мое место. В те первые несколько лет после того, как наша дружба перешла на новый этап, все, чего я хотела – это чтобы у нас была такая легкая близость.
Пока мои университетские подруги встречались с парнями, с которыми могли целоваться на вечеринках и проводить с ними целые выходные, я мечтала о Райане Ричмонде, парне из гор, который каким-то образом знал меня лучше, чем кто-либо другой.
Ничто в наших отношениях не имеет смысла. Конечно, у нас есть кое-что общее: наша любовь к лыжам и еде, наш вкус в музыке и фильмах, наше упрямое стремление превзойти друг друга в любом испытание, которое мы придумываем. Не говоря уже о нашем безумном уровне совместимости в постели. Черт, половина из того дерьма, от которого я кайфую, появилась потому, что мы экспериментировали вместе.
А это, в общем-то, все. Несправедливо, что между двумя людьми так много общего, так много истории и нет будущего. Я снова и снова запутывала и распутывала наши отношения. Говорила себе, что мы всего лишь два идиота, которым нравится трахаться и которые случайно оказываются в одном и том же месте раз в год.
В других случаях я сильно отклонялась в противоположном направлении. Грезила фантазиями о совместной жизни с ним. Завтраки и выходные. Выбор постельного белья и образцов красок. Свадебные платья и дети.
Вот как сильно я влюблена в этого мужчину.
Две недели в году не означают, что ты знаешь человека, независимо от того, сколько времени вы проводите в постели, когда ты наиболее обнажена и уязвима.
Несколько лет мне хотелось знать все. Как выглядит его спальня? Кто его друзья? Как он выглядит на пляжах Калифорнии?
В возрасте девяти лет я попросила у родителей его адрес, убежденная, что мы могли бы общаться по почте, но они его не знали, а наши бабушка и дедушка умерли, так что я уже не могла их спросить. Следующей зимой мне казалось безумием даже думать о переписке друг с другом. Вся радость от зимы с Райаном заключалась в интересе, мы общались и рассказывали истории. Было бы не так весело, если бы я слышала их все ранее.
Теперь мне легче притвориться, что мне все равно, если я спрашиваю о его жизни. Лос-Анджелес, другие женщины, его работа. Кому какое дело до всего этого?
Мне. К несчастью.
Я люблю его так сильно, что это причиняет боль, даже когда он здесь, и весь мой. У меня защемило под ребрами, мое маленькое сердечко предупреждает меня. Оно знает, что приближается война, и я знаю, что этого никак не избежать.
Райан отводит мои руки от лица и покрывает поцелуями каждую подушечку пальца.
– Что не так?
– Мы не общались все это время, а ты делаешь секретные татуировки ради меня?
Он заправляет выбившиеся пряди моих волос за уши, смахивая большим пальцем набежавшие слезы.
– В основном, она для меня.
– Зачем?
– У меня не было ничего твоего, и я хотел, чтобы частичка тебя всегда была со мной.
Часть моего сердца вновь разбивается вдребезги, и я понимаю, что самостоятельно мне его уже не собрать.
– Ты же не серьезно, – я обхватываю его рукой за горло и притворяюсь, что собираюсь его задушить.
– Это проблема?
– Да, проблема, Райан. Я очень, блядь, сильно стараюсь забыть тебя, а ты делаешь это невозможным.
Когда он спросил на параде, может ли он встретиться со мной сегодня, я должна была сказать «нет». Я знала, что если потеряю бдительность, то все, что я делала, чтобы забыть его, пойдет прахом. Он мог бы увезти свою сексуальную задницу и тайное тату обратно в Калифорнию, а я могла бы жить вполне сносной жизнью, так ничего и не узнав об этом.
Теперь же он здесь, голый и привлекательный, и я знаю, что никогда бы не сказала ему «нет». Его ухмылка принадлежит обоим: парню, в которого я изначально влюбилась, и мужчине, которого никогда не забуду. Он – часть всех моих лучших воспоминаний, и теперь мы глубоко запали друг другу в душу.
Над принятием того, что у нас нет будущего, еще нужно продолжать работу. Татуировки делают нас неотъемлемой частью друг друга, а я слишком устала, слишком эмоционально выжата, чтобы думать о том, что все это значит для нас.
Нахуй. В конце концов, он все равно узнает.
Я извиваюсь у него на коленях, пока он не видит внутреннюю сторону моей руки и ахает.
– Две лыжные пары, – говорит он, отводя мой локоть назад, чтобы прижаться губами к тому месту, на котором есть похожая метка. Он даже не целует ее, просто прижимается к ней губами в каком-то молчаливом поклонении.
– Одни для тебя, другие для меня, – шепчу я.
Повторение его слов – не ложь, хотя я никогда никому не признавалась в истинном значении своей татуировки. Мой рисунок более простой, чем у него, – две линии, скрещенные в форме буквы X. Вы даже не поймете, что это лыжи, если не посмотрите поближе, а так мало кто это делает.
– Когда? – шепчет он, и комок в моем горле увеличивается вдвое.
– Примерно в то же время, думаю так.
Это было спонтанное решение. Я встречалась с подругой за ланчем и проходила мимо тату-салона в Эдинбурге. Даже сейчас я не могу сказать, что заставило заглянуть внутрь, но не успела я опомниться, как уже сидела в кресле и была отмечена навсегда.
Мысль о том, что он делал то же самое на другом конце света, заставляет поверить в невидимые связующие нити, родственные души и «вместе навсегда». Именно то, что я приучила себя игнорировать. Термин «Родственные души» – опасное понятие, когда вас разделяют тысячи миль.
– Малышка, – его дыхание дрожью обдает мою кожу, и я выгибаюсь, чтобы прижать его к своей груди. Его руки сжимаются вокруг меня, и он зарывается лицом в изгиб моей шеи, в то место, которое, как он однажды сказал, было его местом счастья.
«Малышка» – это что-то новенькое.
Мягкое.
Большее.
Он шепчет это снова, прямо в кожу моего горла.
– Мне так жаль, что я не приехал. Не знаю, о чем, черт возьми, думал.
Этого не должно было случиться. Я собиралась позволить себе насладиться его обществом последний год и двигаться дальше. Ни за что на свете я не смогу сказать ему, чтобы он сейчас ушел.
Кончиками пальцев он выводит узоры на моем позвоночнике, напоминая мне о ночи, когда мы часами притворялись, что пишем слова друг у друга на спине, и пытались угадать, что это за слова. Я подумывала тогда написать «Я люблю тебя», но надеялась, что он сделает это первым.
– Ты такая чертовски красивая. Я думал о тебе каждый день, ты же знаешь об этом?
Как бы страшно это ни было, я ему верю, потому что я тоже думала о нем каждый день. И это не всегда были хорошие мысли. Иногда я желала, чтобы у него отвалился член или, что еще хуже, чтобы его карьера мечты провалилась, чтобы ничто не могло удерживать его вдали от меня. Холодные, эгоистичные мысли смешивались с миллионом пошлых. Не уверена, что когда-либо испытывала оргазм, не представляя его перед собой.
Райан переворачивает меня на спину и накрывает одеялом с головой.
– Позволь мне загладить свою вину, – говорит он, оставляя нежный след поцелуев на моем животе. – Скажи мне, чего ты хочешь.
Я хочу, чтобы ты остался.
Эта мысль более отвратительна, чем любая просьба, о которой я когда-либо могла его попросить. Я знаю, что в сексе он дал бы мне все, что я пожелаю и ненавижу свой мозг за то, что он думает о вещах, которые он никогда не сможет мне предложить.
– Скажи мне, – рычит он, прикусывая бедро.
Запуская пальцы в пряди его волос, я приподнимаю одно колено и освобождаю место, чтобы он мог попробовать меня на вкус.
– Только это. Только тебя. Только так.
