Текст книги "Встретимся следующей зимой (ЛП)"
Автор книги: Холли Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Для всех, кто когда-либо мечтал, чтобы ради них мужчина свернул горы. Если бы он захотел, он бы это сделал.
◈ Переводчик: Lana.Pa
◈ Редактор: Александрия
◈ Обложка: Wolf A.
Глава 1
Самое лучшее в Рождестве – это снег, катание на лыжах и тайные вылазки с Кайлой МакИннс.
С тех пор как я родился, моя семья проводила все зимние каникулы в нашем шале во Французских Альпах, а поскольку ее семье принадлежит шале неподалеку, мы неизбежно подружились.
Пока мы были детьми, наши тайные вылазки означали взять больше сахарного печенья и шоколадных монет или отправиться за пределы трассы на поиски приключений в скрытых тропинках и лесах. В течение последнего десятилетия это стало значить украденные поцелуи и поспешные оргазмы всякий раз, когда у нас была возможность ускользнуть с наших семейных торжеств.
За исключением того, что я пропустил последние два года, и поскольку мы не поддерживаем связь, когда не находимся в горах, я понятия не имею, как она отнесется к тому, что увидит меня снова.
Мама взъерошивает мне волосы, как будто мне пять лет, и садится на стул рядом со мной.
– Поверить не могу, что ты не сказал нам, что прилетаешь.
– Мы и сами не знали, что будет, до самого отлета.
Часы моего организма все еще настроены на время Лос-Анджелеса, и я так вымотан, что не совсем уверен, что это не сон.
Во главе стола сидит мой приятель Кэмерон, уроженец Калифорнии. Он выглядит таким же потрясенным, как и я. Мы планировали провести каникулы за серфингом, а не на лыжах. До сегодняшнего дня он даже снега никогда не видел.
Я переехал в США учиться в киношколе почти десять лет назад, но познакомился с Кэмероном только тогда, когда мне понадобился второй звукорежиссер для короткометражки, над которой я работал несколько лет назад. После этого мы поселились в одной студии, и когда примерно в одно и то же время подошли к концу наши договоры аренды, мы нашли квартиру с двумя спальнями в отличном районе и с тех пор живем вместе.
Он мой хороший друг. Мы живем вместе и работаем, и если бы не его позиция «у тебя лишь одна жизнь», нас бы здесь вообще не было. После нескольких кружек пива в пятницу моя тоска по горам взяла надо мной верх, и следующее, что я помню, – мы запихиваем одежду в сумки и направляемся в аэропорт.
За папиной карбонарой мы рассказываем им о том, чем оба занимались на киностудии. К счастью, Кэмерон не упоминает свою работу на стороне, когда он дрочит в микрофон и выкладывает в интернет, чтобы тысячи женщин слушали это. Это ебать как странно, но я не должен жаловаться, поскольку благодаря этому заработку мы смогли в последнюю минуту вылететь в Женеву бизнес-классом.
Приятно видеть его здесь, в кругу моей семьи, несмотря на то, что ему явно не по себе. Мама закидывает его вопросами о его опыте катания на лыжах и предлагает моей сестре Ханне дать ему несколько уроков. Несколько лет назад она обучилась на инструктора и должна была проработать здесь целый сезон, пока ее дерьмовый бывший парень не изменил ей, и она не отменила все свои планы.
Сидя напротив меня, Ханна кажется более тихой, чем обычно. Нас разделяет всего два года, и, хотя мы живем за океаном, все еще довольно близки. Она регулярно звонит мне, но последние несколько месяцев я был занят сведением нового стримингового сериала и определенно не справлялся со своими братскими обязанностями.
Ханна работает в юридической фирме нашего отца, занимающейся развлекательной деятельностью, но она перфекционистка, которая слишком много на себя взваливает. В прошлом у нее были проблемы с психическим здоровьем, и, хотя она выглядит нормально, что-то явно не так. С тех пор как мы приехали, она почти не смотрела в глаза мне или Кэмерону.
После ужина мама и папа усаживаются с бокалами вина на диван, а мы, дети, убираем со стола. Ханна моет тарелки, а я складываю их в посудомоечную машину.
– Кайла знает, что ты здесь? – спрашивает она.
– Не-а, надеюсь, что смогу сделать ей сюрприз.
– А кто такая Кайла? – спрашивает Кэмерон у нас за спиной, и Ханна поворачивает голову в мою сторону.
– Ты не рассказывал ему о Кайле?
– Она моя горная подруга, – пожимаю я плечами. – Что тут можно рассказывать?
Я никогда не знал, как назвать Кайлу. Она не моя девушка, хотя в ней есть все, чего бы я хотел от таковой. Она мой друг, но я месяцами, а то и годами не разговаривал с ней, а еще, когда мы вместе, то совершаем совершенно недружелюбные поступки. Секс по дружбе и близко не сравнится с тем, что у нас есть на самом деле. Она – первое, о чем я думаю в минуты затишья.
Она моя вторая половинка, родственная душа.
Я засовываю в рот оставшийся кусочек чесночного хлеба и не позволяю себе думать об этом.
– Чувак, что, черт возьми, такое «горная подруга»?
– Она наша подруга, которая тоже проводит здесь Рождество, – говорит ему Ханна. – Мы всегда встречаемся, когда все вместе оказываемся в городе.
Кэм разражается смехом, хлопая меня по груди тыльной стороной ладони.
– О, слава богу. Брат, я думал, ты собирался сказать мне, что дружишь с троллем или что-то в этом роде.
– Ты читал слишком много сказок, – смеюсь я.
– Разве можно меня винить? Это место похоже на Нарнию. Я видел все эти леса по дороге сюда. Не может быть, чтобы в них не водились какие-нибудь существа.
Ханна смотрит на него так, словно пытается понять, не повредился ли мой друг рассудком. В конце концов, она выходит из транса и снова обращает свое внимание на меня.
– Так ты собираешься навестить ее сегодня вечером?
– Нет, думаю, я покажу Кэму джакузи и найду ее после того, как высплюсь. Присоединишься к нам?
– Нет, – быстро отвечает она, направляясь к двери и исчезая наверху. С ней определенно что-то происходит. Я собираюсь во всем разобраться, но для начала выпью пива под звездами с моим братишкой.
Глава 2
В баре «Рико» так много народу, как и следовало ожидать в преддверии Рождества. Половина посетителей все еще щеголяет в потных футболках и лыжных штанах и явно пришли сюда сразу после последнего дневного заезда. Когда им требуется новая порция напитков, по полу раздается топот тяжелых ботинок.
Другая половина, по крайней мере, приложила усилия, чтобы пойти домой, принять душ, надеть что-нибудь чистое и вернуться без шлема на голове. Иногда я бываю в первом лагере, но сегодня – во втором.
Раньше, это был бы день когда я заканчивала учебу в Эдинбурге и улетала с родителями в Женеву. Оттуда папа брал напрокат машину, и мы совершали двухчасовое путешествие по горным городкам, поднимаясь по крутым извилистым дорогам, в маленькую альпийскую деревушку, где у моей семьи было лыжное шале задолго до моего рождения.
Когда я была ребенком, все, о чем я мечтала, – это выйти из машины и поймать языком свою первую снежинку. Это, ну и выпить как можно больше густого, насыщенного горячего шоколада, прежде чем нам снова придется лететь домой.
Когда я была подростком, меня больше интересовали горные спуски, я рано вставала, чтобы успеть на первый кресельный подъемник вместе с отцом, каталась по этим широким открытым, свежеуложенным трассам, чувствуя себя так, словно мы были единственными людьми во всем мире. Я любила кататься на коньках на городской площади, а еще праздничные огни, парад и все местные традиции.
Потом я выросла, и единственное, что меня волновало, – это Райан Ричмонд. За два десятилетия зим мой приятель по детским прогулкам на кресельном подъемнике стал тем мужчиной, которого мое тело неделями жаждало в преддверии Рождества. Как только мы собирали все украшения для Хэллоуина, я не могла думать ни о ком другом, кроме него. Мои друзья думали, будто я сошла с ума, тоскуя по парню, которого вижу только на каникулах, но быть с ним всегда было так же приятно, как возвращаться домой.
К сожалению, мой рождественский роман не удался ни в прошлом, ни в позапрошлом году, и когда я несколько дней назад столкнулась с его родителями в супермаркете, они слабо улыбнулись и сказали, что в этом году его тоже здесь не будет.
И это нормально. Не то чтобы он был мне чем-то обязан, и уж точно не похоже, что у меня возникнут проблемы с поиском кого-то другого, с кем можно было бы немного поразвлечься. Будем надеяться, что это будет тот, кто принял душ.
Очередь к бару стоит в три ряда, но я по опыту знаю, что легче пробиться вперед, если протиснуться в мертвую зону посередине. К тому времени, как я окажусь прижатой к липкой стойке, один из сотрудников узнает меня и обслужит следующей. «Рико» – это то место, куда я советую всем своим клиентам отправиться в конце долгого дня, проведенного на склонах, поэтому самое малое, что они могут для меня сделать, – это быстро дать мне в руки холодное пиво.
И мне нужно это пиво, чтобы я могла продолжить свою игру.
Ту, в котором я распускаю одну из своих длинных светлых косичек, пробираюсь сквозь толпу, пока кто-нибудь не поймает мой взгляд, а затем прошу подержать мое пиво, пока я поправлю прическу. Забавно наблюдать, как они паникуют, когда я смотрю им в глаза, зажав в зубах резинку для волос. Они никогда не знают, смотреть ли им на мое лицо, волосы или грудь, но к тому времени, когда я укладываю все пряди на место, у меня уже есть четкое представление о том, пойдут ли они со мной домой. Этот вариант никогда не подводит.
Сегодня вечером в «Рико» полно народу, и я осматриваю толпу в поисках новых лиц, симпатичных и незнакомых. Не думаю, что у меня возникнут проблемы с поиском замены для мужчины, которого действительно хочу.
Не проходит и тридцати секунд, как я чувствую, как кто-то давит на меня сзади. В такой суматохе это не редкость, но всегда наступает момент, когда нужно оценить ситуацию за доли секунды. Этот человек тоже пытается пробиться вперед, или меня вот-вот облапает какой-нибудь бесцеремонный незнакомец, который обвинит в своем поведении выпивку и кайф?
Возможно, я здесь и для того, чтобы подцепить кого-нибудь, но это должно быть на моих условиях, и эти условия не включают в себя нежелательные ласки.
Ответ приходит в виде большой ладони, которая ложится мне на бедро, а затем другая – с другой стороны. Моя рука сжимается в кулак, и я уже собираюсь развернуться и нанести удар, который может навсегда лишить меня доступа в «Рико», когда он шепчет мне на ухо:
– Привет, Зайка.
То, как мое тело выдает меня, наполняясь жаром и тая у него на груди, откровенно смущает. Мои глаза закрываются, и я сжимаю их крепче.
Может быть, если я не буду смотреть, этого не произойдет. Если буду игнорировать его, он станет плодом моего воображения. Если я не обернусь, мое сердце больше не разобьется.
Он перекидывает одну из моих длинных кос через плечо, открывая пространство на моей шее, чтобы наклониться и прошептать мне на ухо:
– Я повсюду тебя искал.
Я тяжело сглатываю, и холодное пиво становится еще более необходимым.
– Когда ты приехал?
– Позавчера вечером.
Целых два дня.
Целых два дня, которые мы могли бы быть вместе. Если бы я знала, что он здесь, то не пошла бы в «Рико» в надежде подцепить какого-нибудь более-менее приличного парня, чтобы утолить жажду. Мы могли бы…
Мой мозг останавливает эту мысль, пока сердце не завело ее слишком далеко. Два дня – это ничто, если прибавить их к тысяче с лишним с тех пор, как я в последний раз видела его лицо. Я давно перестала считать.
Извиваясь в его объятиях, я замечаю, что он смотрит на меня сверху вниз, его волосы, как всегда, стоят торчком. При таком освещении его глаза скорее серые, чем зеленые, но все равно такие знакомые. Сколько часов я провела, глядя в них? Даже не могу сказать, какие из них были настоящими, а какие воображаемыми.
Новым стала бородка на лице, она делает его немного старше, но не менее привлекательным. А может, и не новая. Откуда мне знать, ведь он исчез из моей жизни, не сказав ни слова?
– Ты, должно быть, плохо искал. Где пытался?
– У тебя дома.
– Ты приходил ко мне домой?
– Там было совершенно темно. Где ты пряталась?
Его руки все еще на моих бедрах, и я чувствую, как кончики его пальцев сгибаются в такт его словам. Черт, я скучала по спорам с ним.
– Решила развеяться.
– С кем?
– Не твое дело.
– С кем? – снова спрашивает он, практически рыча на меня за своей широкой улыбкой.
Я запрокидываю голову.
– Ты ревнуешь?
– Очевидно, – он наклоняется ближе, так что наши глаза оказываются на одном уровне, затем проводит пальцем по всей длине моего носа, прежде чем дважды стукнуть по кончику.
Этот жест должен меня разозлить, но мне хочется плакать, потому что прошло так много времени с тех пор, как он делал это в последний раз.
– Ну и..? – растягивает он слова.
– И?
– Мы возвращаемся к тебе?
– Я только приехала, – говорю я ему.
Райан пристально смотрит на меня, и я не понимаю, почему пытаюсь оттянуть неизбежное. Я пришла сюда за сексом, и вселенная доставила мне лучшее, что могла. Нет смысла даже пытаться протестовать. Я улыбаюсь. Его глаза сверкают. Мы отчетливо представляем друг друга обнаженными.
– Отлично, – фыркаю я, моя внутренняя проказница выходит поиграть. Если бы мне так не нравилось с ним препираться, я бы утащила его еще пять минут назад. – Давай уйдем отсюда.
– Здесь моя сестра, и я привез с собой друга из Лос-Анджелеса. Давай быстро попрощаемся.
Я уже была у него под мышкой, когда он повел меня прочь от бара. Мы нашли Ханну за столиком в дальнем углу, зажатую между стеной и парнем с милой копной кудряшек. Они выглядели так, словно играли в гляделки, и оба были полны решимости победить.
– Планы изменились, – сообщает им Райан.
– Привет, Кайла, – говорит Ханна, и ее щеки краснеют. Я бы подошла и обняла ее, если бы не этот великолепный незнакомец, который ей явно нравится.
– Рада тебя видеть.
– Я тоже. Ты здесь на праздники? – спрашивает она, пряча румянец за почти пустым бокалом с пивом. Надеюсь, Райан не должен был сходить в бар за добавкой, когда обнаружил меня там.
– Вообще-то, теперь я постоянно живу здесь. Начала свой бизнес по прокату. Зимой лыжи, летом велосипеды.
– Это фантастическая новость, – говорит она, но меня больше волнует реакция Райана. Он первый человек, с которым я поделилась своей мечтой, единственный, кто знает, как сильно я этого хотела.
У меня щемит в груди от одной лишь мысли. Я была уверена, что их родители должны были все им рассказать, поскольку они определенно об этом знают. Их отец отправлял ко мне своих клиентов из бойз-бэнда покататься на горных велосипедах летом. Их видео в «ТикТок» помогали мне зарабатывать до самого конца сезона.
Я поднимаю на него взгляд и замечаю выражение гордости на его лице, но это уже слишком. Он притягивает меня ближе, когда я пытаюсь отвернуться, его рука опускается мне на талию и крепко сжимает меня. Новенький откашливается, и Райан приходит в себя.
– Кайла, а это мой приятель Кэмерон.
Кэмерон протягивает мне руку, и я пожимаю ее изо всех сил, пока нахожусь в объятиях Райана.
– Присоединишься к нам поиграть? – спрашивает он, держа в руке колоду карт. Я испытываю искушение. Прошло слишком много времени с тех пор, как я надирала задницу Райану в «Л'Эскалье», и невежливо говорить человеку, с которым я только что познакомилась, что у меня на уме есть кое-что более важное.
Мне следовало бы заставить Райана немного подождать, поработать ради этого, но его рука уже забралась мне под свитер, а большой палец находится в опасной близости от застежки моего лифчика. Я свирепо смотрю на него, желая, чтобы он был не так очевиден, и уже собираюсь принять предложение Кэмерона, когда он отвечает за меня.
– Вообще-то, мы собираемся уходить, – говорит он им, не отрывая от меня взгляда. – Увидимся с вами, неудачники, утром.
Райан просовывает свои пальцы между моими, ведя меня сквозь плотную толпу. Свет приглушен, музыка звучит громко, и с этого момента здесь будет становится только оживленнее.
– У тебя с собой ледянка? – спрашивает он меня, доставая свою старую пластиковую ледянку из тайника у двери. Дома наших родителей расположены ниже по долине, и это ритуал – возвращаться домой на них после выпивки.
– Она мне не нужна, – говорю я ему, хватая свою куртку с вешалки в углу, которая в любую секунду может упасть. – Моя квартира недалеко.
– С каких это пор у тебя тут квартира?
– С тех пор, как я переехала сюда, и мне нужно немного пространства.
Помимо шале, которое мы унаследовали от бабушки, моим родителям принадлежит еще несколько объектов недвижимости на этом курорте, но все они были слишком велики для меня.
В феврале исполнится год с тех пор, как я переехала, так что, конечно, он ни черта не знает о том, где я живу и на что похожа моя жизнь сейчас. Он не знает, как усердно я работала и сколько ночей мечтала о том моменте, когда снова увижу его.
Глава 3
Так вот почему в ее доме было темно, когда я пришел к ней вчера вечером, чтобы сделать сюрприз. Она там даже не живет.
Думаю, многое изменилось с тех пор, как я видел ее в последний раз, но не то, как она кусает нижнюю губу, когда смотрит на меня. И уж точно не так, как дернулся мой член, когда я увидел, как она вошла в этот вечер.
Я обнимаю ее за плечи и притягиваю ближе, пока мы идем.
– Кстати, я реально горжусь тобой. У тебя собственный бизнес по прокату? Ты это сделала. Все твои мечты сбылись.
– Не все, – усмехается она, тыча меня в ребра своим острым локтем. Я вскрикиваю и потираю больное место.
– Что это должно означать?
Она пожимает плечами и закатывает глаза.
– Как там Голливуд?
– Работа есть работа.
Я люблю свою работу, но не хочу говорить о ней, пока я здесь, с ней.
– Кэмерон кажется милым, – говорит она. – Чем он занимается?
– Мы работаем в одной студии, но помимо этого у него появилась безумная подработка на стороне, которая принесла ему кучу денег. Это благодаря него мы оба прилетели сюда.
– Это же не что-то вроде фут-фетиша, не так ли?
– Я думал, мы не должны стыдить кого-то за их предпочтения? – поддразнил я. Кайла останавливается, поднимает голову и смотрит на меня так, как смотрит всегда, когда ей надоедает мое дерьмо.
Я рассказываю ей всю подноготную об альтер-эго Кэмерона в аудио-эротике – Мак’и’Наслаждение – и молю бога, чтобы она не оказалась одной из его поклонниц. Я не до конца все это понимаю, но знаю, что он записывает истории о своих сексуальных подвигах и выкладывает их в интернет, где тысячи женщин платят за удовольствие послушать, как он стонет.
Не думал, что смогу понять, как людей заводит один лишь голос, но, услышав шотландский акцент Кайлы, я понял, что был неправ.
– О, это заводит. У него сексуальный голос.
Я сгребаю немного снега с крыши машины и бросаю в ее сторону.
– Ты слышала, как он сказал лишь пять слов в шумном баре.
– И что? Я уже могу это сказать. И ты знаешь, как сильно я люблю непристойные разговорчики.
– Все так же, как и раньше?
– Может быть, – говорит она, стремительно убегая вперед. – Может быть и больше.
Я никогда не встречал женщину с таким ртом, как у Кайлы, во многих отношениях. Возможно, она похожа на милого ангела: светлые волосы, голубые глаза и сильные бедра, накачанные многими милями в горах. Но знаю, что в глубине души у настоящей Кайлы есть и грязная сторона.
Она не лгала, когда говорила, что ее квартира недалеко. Мы сворачиваем за угол, потом за другой, и вот мы у ее дома. Я захожу за ней внутрь, ставлю свою ледянку у двери и опускаюсь на колени, чтобы расшнуровать ботинки. Когда она наклоняется, чтобы проделать то же самое со своей обувью, мне открывается прекрасный вид на ее задницу. Ее сапоги доходят до середины икры, и снимать их приходится гораздо дольше, чем мои, поэтому я пользуюсь этим преимуществом и встаю у нее за спиной, придерживая ее за бедра, чтобы она не упала.
– Где твоя спальня?
– Разве ты не хочешь сначала экскурсию? – спрашивает она, отталкивая мою руку. Чего я действительно хочу, так это крепко обхватить ее между ног.
– Не особо.
Она снимает второй сапог, а затем снова оттесняет меня к стене.
Не понимаю. Она пригласила меня к себе, но продолжает отталкивать. Буквально. Обычно общение начинается позже, но я не тороплю ее, если на этот раз ей нужно двигаться медленнее.
– Хорошо, хорошо, покажи мне тут все.
Это самая короткая экскурсия в истории. Один коридор, две комнаты с одной стороны и ванная с другой.
– Ты с кем-то живешь?
Она качает головой.
– Там мой кабинет. Там в основном там полно оборудования, но приятно иметь свободное пространство, если друзья захотят навестить меня.
Остальная часть ее дома свободной планировки. Это не такое роскошное место, как шале, которыми владеют ее родители, но все это принадлежит Кайле. На диване разбросаны мягкие одеяла и подушки, на столе, разделяющем кухню и гостиную, стоит коробка с ее любимыми шоколадными хлопьями. Один угол комнаты занимает большой раскладной диван, напротив которого стоит маленький телевизор, а книжный шкаф завален любовными романами. Я беру в руки один из них и узнаю, что это тот самый, в который моя сестра уткнулась носом с тех пор, как мы приехали.
На одной из стен она повесила кучу фотографий. Я узнаю фотографии тех мест, где мы бывали вместе, некоторые, как я предполагаю, сделаны с ее друзьями из Шотландии. На одной из них она очень мило печет печенье со своей бабушкой, когда была маленькой. На одной я несу ее на спине, ее ноги обхватывают мою талию, в волосах у нее снег. Я и забыл, кто сделал этот фото.
Я раздвигаю длинные занавески, чтобы посмотреть, что она видит из своего окна. Ниже по склону горы видны верхушки других зданий, мерцающие огни, а затем темнота.
– Прекрасный вид.
– У меня лучше, – говорит она. Обернувшись, я вижу, что она запрыгивает на стойку в другом конце кухни и манит меня пальцем. Я заставляю ее подождать, медленно прохожу мимо, останавливаясь, чтобы аккуратно повесить свою куртку и толстовку с капюшоном на спинку одного из ее обеденных стульев.
Умираю от желания поцеловать ее. Не знаю, как я не вытащил ее из бара «Рико» в ту же секунду, как только увидел. Кайла, бесспорно, целуется лучше всех на планете, и я знаю, что, начав, уже не смогу остановиться.
Она раздвигает бедра, и я встаю между ними. Прошло чертовски много времени, мы не виделись так долго, но, стоя так близко, кажется, что прошло совсем немного.
Она все та же Кайла. По-прежнему носит по три золотые серьги-гвоздика в каждой мочке уха и изящное ожерелье в виде снежинки на шее. Ее волосы по-прежнему длинные и заплетены в толстые косы, которые она когда-то научила меня плести для нее. У нее все те же веснушки на щеках и носу, те же пухлые губы, которыми я собираюсь воспользоваться.
– Красивая бородка, – говорит она, приподнимая подбородок.
– Нравится?
– Нравится.
Ее глаза несколько секунд изучают мои, а затем она наклоняется, и наши носы медленно соприкасаются из стороны в сторону. Я отстраняюсь, и она издает разочарованный стон.
– Я врежу тебе головой, если ты не поторопишься и не поцелуешь меня.
Я высовываю язык, чтобы облизать ее губы, кончиками пальцев приподнимаю ее свитер, теребя пуговицу на джинсах. Я расстегиваю ее и вижу, как вспыхивают ее глаза, когда я очень медленно расстегиваю молнию.
– Приподними бедра.
Она делает это, а я запускаю пальцы под ее одежду и сильно тяну. Она громко ахает, когда я снимаю все вещи одним махом и отбрасываю в сторону, оставляя ее обнаженной ниже пояса. Мои руки скользят по ее накачанным икрам, поглаживая их вверх и вниз. Блядь, я скучал по этому телу.
Я всегда прослеживаю большим пальцем шрам у нее на голени – след от того, как зимой она сильно упала, порвала лыжные штаны и подвернула лодыжку. Нам было по тринадцать лет. Я гнался за носилками «лыжного патруля» до самого спуска с горы и отказывался вставать на лыжи, пока она тоже не сможет это сделать.
Сжимаю пальцы чуть выше ее колен, потом еще и еще, медленно продвигаясь вверх к ее упругим ягодицам. У нее всегда было спортивное тело, но теперь, когда она здесь постоянно, ей приходится каждый день кататься на лыжах, и это заметно по натренированным мышцам, которые подергиваются в ответ на мои прикосновения.
Кайла пытается свести колени вместе, но знаю, что это лишь для виду. Я вижу по ее глазам, как сильно она жаждет моих прикосновений. Знаю, какой влажной обнаружу ее, когда мои большие пальцы коснутся верхней части ее бедер и раздвинут ее ноющую плоть. Я знаю каждый дюйм этой женщины, потому что она моя.
Когда она пытается податься вперед и прижаться ко мне, я хватаю ее за бедра и удерживаю на месте.
– У тебя есть список желаний?
– Не думала, что ты придешь, поэтому не видела в нем смысла, – выпячивает она губки.
– Хм-м-м, – тихо вздыхаю я, наклоняясь, чтобы запечатлеть поцелуй, извинение, на ее колене. – У меня он длиной в милю.
Проводя в Альпах всего две недели каждую зиму, а если повезет, то и три, мы научились максимально эффективно использовать время, проведенное вместе. Мы не тратим время на обмен любезностями и повторное знакомство. Вместо этого мы обычно приезжали подготовленными, составив в голове списки. Все, что мы хотели сделать, все то дерьмо, которое мы доверяли только друг другу.
Приглушенными голосами и торопливыми движениями рук мы с Кайлой многое испробовали за эти годы, но всегда тайком от наших семей. Теперь, в отдельной квартире, когда у нас полно времени и никто нас не застукает, я даже не знаю, с чего начать.
– Райан… – скулит она, а мои большие пальцы поглаживают нежнейшие складочки там, где должно было быть ее нижнее белье. Слышать, как она становится такой нуждающейся и отчаявшейся, – лучший звук в мире, и мне любопытно, как далеко я смогу зайти.
– Что такое, Зайка?
– Пожалуйста, ты можешь заставить меня кончить?
– Я доведу тебя до оргазма. Но дай мне сначала немного поиграть, – я раздвигаю ее лодыжки шире и поднимаю их к краю кухонной стойки. – Держи их так.
