Текст книги "Встретимся следующей зимой (ЛП)"

Автор книги: Холли Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Две зимы назад / Двадцать шесть лет

Мои еженедельные звонки Ханне начались с того, что мне нужно было найти подтверждение тому, что она жива, когда из-за расставания у нее все пошло наперекосяк, но теперь это она преследует меня.

– Мама и папа будут очень разочарованы, – говорит она.

– Знаю, и я извинюсь перед ними, хорошо?

– Ты правда не можешь уехать?

– Не-а, фильм реально отстает от графика. В праздничные дни съемок не будет, но можно продолжить сведение звука. Я не могу стать причиной того, что он еще дольше задержится.

Она вздыхает и отхлебывает чай.

– Хорошо, понимаю. Я, вероятно, буду такой же, когда пройду квалификацию. Мне просто грустно из-за этого, вот и все. Без тебя все будет по-другому.

– Я приеду в следующем году, обещаю.

– А как же Кайла? – говорит она.

– А что с ней?

– Райан! – ругается она, и мне становится так стыдно, как и должно быть. Это дерьмовый шаг с моей стороны, но я знаю, что поступаю правильно.

– Ты можешь передать ей, что я очень сожалею, и что мы увидимся следующей зимой?

– Ни за что. Ты можешь сам ей это сказать, – говорит Ханна и вешает трубку, прежде чем я успеваю признаться, что даже не знаю, как связаться с Кайлой.

Глава 8

Каждое утро у подножия экспресс-подъемника собираются толпы людей, и здесь уже каждый сам за себя, выстраивается в очередь за абонементами на подъемник, чтобы взять урок и местом для первого подъема. Этот фуникулер не зря пользуется популярностью. Это самый быстрый способ подняться на вершину горы, откуда вы сможете добраться до склонов любого уровня и проложить себе путь в другие долины.

Когда я постучал в дверь со свежей выпечкой в руках, Кайла уже ушла из своей квартиры, и если я не застану ее здесь, значит, я нарушил свое обещание.

Я не был уверен, как она воспримет мое возвращение, а прошлая ночь была жаркой и запутанной. После стольких лет разлуки наша искра не угасла, а когда я узнал, что у нее есть собственное жилье, то подумал, что она позволит мне остаться на ночь и воспользуется возможностью побыть наедине. Очевидно, мне придется потрудиться, чтобы загладить свою вину перед ней.

Наконец, я замечаю ее в толпе – ярко-розовый шлем кажется маяком в море темных шлемов.

– Кайла! – зову я, прокладывая себе путь и пригибаясь, чтобы избежать травм головы от тех, кто держит лыжи горизонтально. – Excusez-moi, excusez-moi (прим. с фр. – извините меня, простите).

Она что-то говорит своей группе и бросается ко мне.

– Что ты здесь делаешь?

– Я же сказал, что мы встретимся перед заездами. Принес тебе завтрак.

– Я поела несколько часов назад, – говорит она, но все равно берет бумажный пакет, подтягивает к себе рюкзак и запихивает внутрь. – У меня клиенты.

– Сможешь выбраться на обед? Мы идем в «Мармот».

Во Франции семьи празднуют Рождество двадцать четвертого декабря, но у нас есть множество собственных семейных традиций. Двадцать третьего мы обедаем в ресторане «Мармот», расположенном на самой вершине горы. На ужин мы едим горячий луковый суп, который подается там ежедневно. Мы с Ханной также не прочь съесть по кусочку мандаринового чизкейка.

После этого мы наперегонки отправляемся домой, затем Ханна с папой закупают рождественскую еду, а мы с мамой расслабляемся в гидромассажном джакузи или смотрим фильм. Кайла всегда была желанным гостем на наших семейных праздниках, и здорово, что Кэм тоже с нами.

– Я буду в другой долине.

– Ну, а попозже?

– Сегодня мои родители приезжают.

– Так когда я смогу тебя увидеть? – я хватаю ее за рукав лыжной куртки, но она отталкивает мою руку и понижает голос.

– Увидимся тогда, когда увидимся, Райан. Ты же не можешь ожидать, что я брошу все только потому, что ты вновь объявился и ходишь возбужденный.

Блядь.

Именно так это и выглядит, и я ненавижу себя за это.

– Я не поэтому хочу тебя увидеть.

Она сверлит меня взглядом и мило надувает губки.

– Ну, это не единственная причина, по которой я хочу встретиться. Я скучал по тебе и хочу покататься с тобой на лыжах.

– Покататься со мной?

– О да, – говорю я, испытывая удачу и целуя ее в щеку. – Думаю, в этом году я наконец-то обгоню тебя в нашей гонке до финиша.

– И это после трехлетнего перерыва? Сильно в этом сомневаюсь.

Она стремительно уходит и ведет свою туристическую группу через кассы к переполненному подъемнику. Меньше чем через минуту он отъезжает от станции, а я все еще стою здесь, размышляя, как мне с ней все уладить.

Глава 9

Сегодня был замечательный день. Яркое небо с голубыми птицами, веселые клиенты, идеальный снежный покров. Пиво, которое они купили мне после нашей последней поездки, было отменным, и они оставили мне щедрые чаевые, а также пообещали, что закажут мой тур снова в следующем году.

В довершение всего, после того, как родители приехали с припасами для ужина, я провела час в горячей ванне моих родителей с горячей книжкой. Мама приготовила легкий ужин из салатов и мясной нарезки – все, что нужно перед несколькими днями застолья, и мы наверстывали упущенное за едой. Хотя я вижу их всего несколько раз в год, мы часто общаемся по видеосвязи, так что не кажется, что прошло пять месяцев с тех пор, как они были здесь в последний раз.

И моей семье, и семье Райана повезло унаследовать недвижимость в горах, и, хотя она круглый год сдается в аренду, мы всегда оставляли рождественские недели свободными для себя.

Мама моей мамы была француженкой, и, хотя позже она жила в Шотландии, но сохранила дом, настаивая на том, чтобы ее дети и внуки наслаждались отдыхом в горах, как это было в ее детстве. Наши бабушки были лучшими подругами, а наши родители проводили здесь зимы задолго до нашего с Райаном рождения.

Прошло много времени с тех пор, как они умерли, но они продолжают жить в нашей памяти и традициях.

С тех пор шале моих родителей было улучшено и расширено: на верхнем этаже появился второй балкон, задняя терраса с гидромассажным джакузи и две дополнительные спальни внизу, что делает его идеальным местом для семейного отдыха. Он слишком велик для нас троих, но красив и уютен, полон подлинного альпийского очарования и занимает особое место в моем сердце.

Днем из наших окон открывается неповторимый вид на горы, а ясным вечером вы можете увидеть долину и все маленькие деревушки, мерцающие внизу.

Я никогда не испытывала такого умиротворения и счастья, как в этом доме. Правда, я не останавливалась здесь с прошлого Рождества. Когда я жила в Шотландии, здесь всегда было уютно, но сейчас у меня квартира в соседней деревне, так что, вероятно, я останусь здесь всего на несколько ночей, когда они приедут. Гораздо разумнее просыпаться ближе к тому месту, где я каждое утро встречаюсь со своими клиентами.

Знаю, что вечер мог бы стать еще приятнее, если бы я перебралась в дом Райана. Это было бы так просто. Все, что мне нужно сделать – это надеть ботинки и пальто, пройти четыре дома по переулку и постучать в дверь.

Его родители с радостью впустили бы меня. Мы бы многозначительно смотрели друг на друга через всю комнату, и я бы надрала ему задницу за карточным столом, но я не позволю себе ничего подобного. С его стороны было очень мило принести мне завтрак сегодня утром, но я ни за что не стану бегать за ним, даже на секунду. Если я ему понадоблюсь, он знает, где меня найти.

– Мы видели Шерил и Марка, когда подъезжали, – говорит папа, наполняя мой стакан изрядной порцией «Божоле». – Они сказали, что Райан в этом году приехал домой.

Моя спина напрягается. Я точно знаю, к чему это приведет.

– Ага, видела его вчера.

– Это потрясающе, не так ли?

– Правда? – я отправляю в рот еще один кусок хлеба.

– Вся банда снова в сборе, – подхватывает мама.

– Что за банда?

– Вы трое, ребята. Как в старые добрые времена.

Я чувствую, как мои щеки розовеют, и это не от жара пылающего камина, который мы разводим почти каждый день. Вероятно, они имеют в виду все то время, что мы проводили вместе в детстве, а не те более поздние времена, когда мы с Райаном играли в свои собственные игры.

В детстве я приглашала его и Ханну поиграть в настольные игры и в кино, или мы отправлялись на ночные прогулки с нашими бабушками, чтобы посмотреть на огни в деревне. В какой-то момент эти вечера длились все дольше и дольше. Мы целовались украдкой на пороге или желали спокойной ночи, когда наши семьи отправлялись спать, а потом ласкали друг друга на диване, пока не приходило время расставаться.

– Теперь все по-другому, – говорю я им, надеясь, что они оставят эту тему в покое. – И вообще, он приехал не один.

– С девушкой? – мама вздыхает.

– Нет, с каким-то американцем, с которым живет. Кэмерон.

– Ну, ты уже выглядишь счастливее, чем в прошлом году, – говорит папа, сжимая мое плечо.

Ах да, в прошлом году, когда не каталась на лыжах, я проводила каждую минуту, хандря у них на диване, ела шоколадные конфеты и выплакала целую гору слез. Однажды утром мы с Ханной встретились, чтобы покататься на лыжах, но я все время пыталась набраться смелости и попросить номер телефона ее брата, а потом ненавидела себя за то, что была в таком отчаянии.

– Вам не следует это поощрять.

– Мы просто хотим сказать, что хорошо, что вы все здесь, дорогие, – говорит мама. – Вот и все.

Мои друзья в Эдинбурге сказали бы, что мне повезло, что мои родители не оказывают на меня никакого давления, чтобы я нашла мужчину и остепенилась. Так как мы приближаемся к тридцатилетию, всех их спрашивают, когда можно будет ожидать внуков, будто дети – это главный билет к счастью.

Не то чтобы я не хотела детей, но я не позволяю своим мыслям витать в облаках. Я столько лет мечтала о новой встрече с Райаном, но никогда не переставала думать о том, что означает наше соглашение для моих долгосрочных отношений. Очевидно, что это будет не с ним, но его влияние на меня означает, что мне тяжело дать кому-то реальный шанс.

Здесь бесконечное количество крутых парней, и большинство из них в отпуске или работают сезонно. Я всегда рассматривала их как возможность повеселиться без лишних обязательств, как способ утолить свою жажду.

Спасибо за секс, увидимся – никогда.

Встретить кого-то, кто живет здесь круглый год, гораздо страшнее. Это небольшой город, и я бы не вынесла неловкости, когда встречаешься с кем-то, а потом постоянно видишься с ним в разных местах, когда все неизбежно пойдет наперекосяк.

И так оно и было бы. Я бы все испортила, потому что, несмотря на все мои попытки забыть его, я все еще глупая маленькая девочка, влюбленная в Райана Ричмонда. Ни один мужчина и близко не подходил к тому, что он заставляет меня чувствовать.

Эти годы разлуки были для меня эмоциональными американскими горками, на которых я в равной степени плакала, тосковала и проклинала его имя.

Я пыталась притвориться, будто он умер для меня, но это невозможно. Иногда, проезжая на лыжах мимо мест, с которыми связаны наши яркие воспоминания, я задумываюсь, не переехала ли я сюда навсегда, чтобы быть ближе к нему хотя бы духовно, если уж не географически. Я объезжаю склоны, преследуемая воспоминаниями о его звонком смехе и теплых объятиях. Это несправедливо, что он так хорош в постели, а еще и лучше всех умеет обниматься.

Я знаю, что в этом замешано два человека… что бы это ни было. Я, наверное, могла бы разыскать его в любое время, но после первого Рождества, когда он не приехал домой, с каждым месяцем становилось все труднее выйти с ним на связь.

Что, если его это не волнует? Что, если бы он ответил «кто это?» и это не было бы шуткой? Я бы никогда этого не пережила.

Я не собираюсь быть застигнутой врасплох, выслеживая мужчину, чтобы спросить, не соблаговолит ли он почтить меня своим присутствием на две жалкие недели за год. Попытки переболеть им – это постоянная работа, и если бы он не объявился в этом году, не знаю, смогла бы я когда-нибудь дать ему еще один шанс.

Как долго я должна ждать, пока все не превратиться в ничто?

Глава 10

Три зимы назад / Двадцать пять лет

Наша ситуация ни для кого не секрет, и думаю, наши семьи знают, как нам тяжело прощаться друг с другом. В последние дни нашего визита они дают нам возможность побыть наедине, и именно так я оказался сидящим напротив Кайлы в джакузи ее родителей. Ее голова покоится на краю, пузырьки поднимаются у нее по груди, и я замечаю красный засос в том месте, где я слишком сильно присосался к ее коже.

Я счастлив, что оставлю на ней этот след, хоть и знаю, что он исчезнет вскоре после того, как я уеду.

– Наш последний вечер, – вздыхаю я. – Есть что-нибудь, что мы не успели сделать?

Она качает головой, на ее лице сонная, довольная улыбка.

– Думаю, это был наш лучший год за все время, знаешь? Мы все вычеркнули.

Кайла принесла несколько новых игрушек, с которыми можно было поэкспериментировать, и клубничную смазку, без которой, как мы оба согласились, вкуснее. Прошлой ночью, по ее просьбе, я пробрался к ней в спальню с балкона и, зажав ей рот, ласкал ее своими пальцами.

Мой список был не очень длинным. После стольких лет, когда я не мог остаться с ней на ночь, все, чего я хотел – это проснуться с ней и заняться утренним сексом, то о чем я так долго мечтал в своей новой квартире в Лос-Анджелесе. Прошлой ночью мы выбросили нашу «книгу правил» и заснули в объятиях друг друга. Я проснулся от того, что ее рука оказалась у меня в штанах, а затем ее губы исполнили все мои желания.

– Рад, что осуществил все твои мечты.

Под водой она пытается лягнуть меня ногой, но я хватаю ее обеими руками и вдавливаю большие пальцы в ее ступню.

– Ты такой болван.

– Ага, но ты все еще любишь меня.

Это прозвучало неожиданно. Мой палец замер, и наши взгляды встретились. Мы никогда не говорили друг другу этих слов, вообще почти не говорили о своих чувствах. Какой в них смысл, когда понимаем, что очень быстро попрощаемся?

– Ох, Райан, – вздыхает она, пересекая ванну и забираясь ко мне на колени. – К сожалению, я, вероятно, могла бы полюбить тебя.

– Почему к сожалению?

Она кладет голову мне на плечо, переплетая свои пальцы с моими. Кончики наших пальцев соприкасаются, и мы прижимаемся друг к другу.

– Ее могу представить ничего хуже, чем быть за много миль от мужчины, которого я люблю.

Зафиксировано. Четко и ясно.

Мой рейс вылетает на день раньше, чем у нее, поэтому я задерживаюсь и каждую минуту наслаждаюсь ее словами, снова и снова прокручивая их в голове.

То, что есть у нас с Кайлой, я не могу представить ни с кем другим, но она права. Мы живем на разных концах света. Две жизни на двух континентах.

Она засыпает около трех часов дня, положив голову мне на грудь и закинув колено мне на бедро. Это неудобно, и я почти не сплю, но мне насрать. Я хочу каждую секунду быть с ней. Я провожу пальцами по ее волосам, считаю ресницы и думаю, приедем ли мы сюда однажды с детьми, которые будут наполовину похожи на меня, наполовину на нее.

Когда понимаю, что больше не могу тянуть время, я переворачиваю ее на бок, выскальзываю из кровати и натягиваю на себя одежду.

– Увидимся следующей зимой, Зайка.

– Увидимся следующей зимой, – бормочет она, прижимая мою подушку к груди и сворачиваясь вокруг нее калачиком. Одеяло сдвигается настолько, что видны изгибы ее спины и округлости ягодиц. Я оставляю поцелуй на идеальной круглой половинке, а затем укрываю ее.

Позже я пожалею о том, что не сфотографировал ее. Этот образ будет бесконечно преследовать меня, когда я приму решение отпустить ее.

Глава 11

Двадцать четвертое декабря – главное местное событие, и мне всегда нравилось, как моя семья устраивает праздничные мероприятия, объединяя сочельник и сам день Рождества в один долгий праздник еды и отдыха.

После целого дня насыщения и времяпрепровождения в джакузи мы собираемся, чтобы отправиться на городскую площадь на традиционный парад.

Проведя последние два отпуска в солнечной Калифорнии, я соскучился по тому, как местные жители собираются здесь, чтобы отпраздновать это событие. Задолго до того, как мы стали детьми, толпы людей собирались, чтобы увидеть, как Père Noël (прим. пер. – Ноэль – Санта-Клаус во французском языке) проезжает по городу на своих санях. В течение многих лет я думал, что это реальность, но без детских очков это явно просто мужчина в кузове грузовика, без северных оленей в пределах видимости.

Тем не менее, на улицах полно взволнованных лиц, которые задирают головы, чтобы полюбоваться огнями и уникальными экспонатами в витринах магазинов. Мама то и дело останавливается, чтобы показать все Кэмерону, но когда Ханна уводит его купить жареных каштанов, я оглядываюсь в поисках Кайлы.

Нам не требуется много времени, чтобы разыскать ее в одном из наших любимых местечек, на краю монумента, рядом с туристическим офисом.

Когда я протягиваю к ней руку, она на секунду бросает на нее взгляд, а затем делает вид, что не замечает меня.

– Кайла, – рычу я на нее.

– Я смотрю парад, – говорит она, пряча руки под бедра, чтобы я не мог до них дотянуться. – Отсюда открывается самый лучший вид.

– Все будет лучше видно, если ты, как всегда, протиснешься вперед вместе со мной.

Она запрокидывает голову и издает звук, похожий то ли на смех, то ли на стон.

– «Как всегда» подразумевает, что ты всегда здесь, а это вопиющая неправда.

– Ну, теперь-то я здесь.

Она по-прежнему не двигается с места.

– Ладно, тогда подвинься и освободи для меня место.

Пытаясь приподняться и сесть рядом с ней, я обнаруживаю, что моя уже взрослая задница такого же размера, как у двух маленьких детей, и в итоге, я сталкиваю ее с края.

– Райан, какого хрена? – она огрызается и морщится, когда кто-то из семьи, сидящей рядом, оборачивается, чтобы поприветствовать ее.

Кайла поворачивается ко мне спиной, а я снова спрыгиваю на землю и обнимаю ее за плечи. Она такого роста, что я могу положить подбородок ей на макушку.

– Ты все еще злишься на меня?

– Да, – фыркает она, но я уже чувствую, как она расслабляется у меня на груди.

Мы никогда не были друзьями, которые ругаются, по крайней мере, не по серьезным вопросам. Возможно, она пару раз выходила из себя, когда я обгонял ее в гонке к подножию лыжного склона. Потом был еще один раз, когда я вел себя с ней как эгоистичный придурок на протяжении всех зимних каникул, но на следующий год я сделал все возможное, чтобы загладить свою вину.

Она позволяет мне просунуть свои пальцы в перчатках в ее ладони и отвести ее ближе к началу парада, где наши родители наблюдают за парадом вместе с Ханной и Кэмероном. На этой неделе она учит его кататься на лыжах, и здорово видеть, что моя сестра и мой друг так хорошо ладят. Это наводит меня на мысль, что я должен как-нибудь пригласить ее в Калифорнию, если она сможет оторваться от работы.

Вскоре мимо проезжает Санта – убедительное зрелище, в красном бархате и с пышной бородой. Его команда эльфов раздает шоколадные монетки в руки самым маленьким детям, стоящие впереди, и добавляет по одной прямо в их карманы, чтобы они почувствовали себя особенными.

Папа фотографирует нас всех и притягивает Кэмерона и Кайлу присоединиться к фото, как будто они члены нашей семьи. Во многих отношениях это так, но у меня дома нет ее фотографий, поэтому я делаю мысленную пометку попросить папу прислать мне их. В моем телефоне есть несколько старых селфи, спрятанных в скрытой папке, но, увидев те, что выставлены в ее квартире, решил, что было бы неплохо распечатать их и вставить в рамки.

Рождество было бы совсем другим, если бы ее здесь не было, но это заставляет меня чувствовать себя гребаным мудаком. Так и должно быть. Если бы я приехал домой, а она нет, я был бы опустошен. Она всегда была для меня надежной опорой, как сами горы.

Я сжимаю ее руку крепче, как будто, может быть, если сожму ее достаточно сильно, она останется привязанной ко мне навсегда. О чем, черт возьми, я думал, пропуская последние две зимы? И каким же надо быть мудаком, чтобы предположить, что такая женщина, как Кайла, будет меня дожидаться? Неудивительно, что она была чертовски зла, увидев меня.

На первый взгляд, можно подумать, что мне на нее наплевать больше, чем ей на меня, но это слишком далеко от истины.

Кайла оказывает на меня влияние на клеточном уровне. Клянусь, я слышал ее смех, доносимый ветром, чувствовал ее призрачное прикосновение в те промежуточные моменты между сном и явью.

В спальне мы, по сути, тренировали друг друга. Она единственная женщина, о которой я думаю, когда кончаю. Образы, которые проносятся у меня в голове, являются потрясающим стимулом, когда я остаюсь один, и колоссальным неудобством, когда пытаюсь быть с кем-то еще.

– У тебя есть планы после ужина? – спрашиваю я ее.

– Думаю, пораньше лечь спать, – говорит она, глядя себе под ноги. Очевидно, меня не приглашают, и я этому не рад.

– Можно будет тебя увидеть?

Она отстраняется и отпускает мою руку.

– Завтра на рассвете я провожу рождественский тур, так что мне нужно хорошенько выспаться.

То, что очевидно у нее не получится, если я окажусь в ее постели.

– А мы вместе не будем кататься на лыжах? – спрашиваю я, стараясь не выглядеть слишком разочарованным. Она вписана во все мои любимые праздничные традиции. Этот парад, наши ежегодные рождественские утренние катания, фейерверк в канун Нового года.

– Это работа, Райан. Я не могу отказаться от клиентов.

– Могу я встретиться с тобой после?

Она глубоко вздыхает и поджимает губы.

– Не знаю.

Эти неестественные разговоры причиняют боль. Мы всегда были так открыты друг с другом, и я хотел бы знать волшебные слова, которые смогли бы все между нами исправить. Мысль о том, что эта зима пройдет мимо нас из-за ссоры, которой я никогда не хотел, невыносима.

Каждая частичка меня хочет подхватить ее, перекинуть через плечо и отвезти домой, но я не хочу, чтобы у нас с ней все стало еще хуже.

– Кайла. Зайка. Посмотри на меня, – я снимаю перчатку, и она позволяет мне обхватить ее лицо ладонями, наклоняя голову, чтобы ощутить мое теплое прикосновение. – Я здесь. Прямо сейчас. И если ты не хочешь меня видеть, что ж, это пиздецки паршиво, но я с этим справлюсь. Как-нибудь. Если же ты хочешь меня видеть и просто защищаешь свое сердце, то мне не хочется давить на тебя, но я не хочу терять ни секунды, которую мы могли бы быть вместе.

Она приподнимает уголки губ, прежде чем снова прикусить их. Окруженный людьми, включая наши семьи, я понимаю, что сейчас не время и не место для громкого признания в своих истинных чувствах. Тем не менее, мне нужно, чтобы она знала, что я чувствую, и это самое настоящее, на что я способен сейчас.

– Ты знаешь, где я. В любое время, когда захочешь меня увидеть, пусть даже на пять минут, я весь твой.

– Завтра, – произносит она так тихо, что думаю, мне это показалось.

– Завтра?

– Днем я пойду кататься на лыжах с родителями, но ты можешь прийти ко мне домой позже.

– Серьезно?

В моей голове словно вспыхивает огонек, и я вижу, как он отражается в ее глазах. Я вижу, как мы с ней остаемся наедине у нее дома, а впереди нас ждут долгие часы. Мой список желаний увеличивается вдвое, и она это знает.

Она кладет руки мне на грудь и отталкивает меня, отступая назад.

– Не испытывай судьбу.

– Ты самая лучшая, Зайка, – кричу я ей вслед, когда она пробирается сквозь толпу. – Увидимся завтра.

К счастью, я останавливаю себя, прежде чем сказать ей, что люблю ее, но это не значит, что я этого не чувствую.