Текст книги "Некоторые девушки кусаются"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 7
Во имя чего?
«Яичница» обернулась вкуснейшим и калорийным завтраком. После того как я приняла душ и сменила спортивный костюм на уличную одежду, мы с Мэллори присоединились к Катчеру и Джеффу и все вместе отправились в крохотный павильон из алюминиевых панелей, спрятанный в тени надземного метро, в торговом районе, знававшем лучшие времена. Голубая неоновая вывеска в одном из окон закусочной гласила:
«У Молли».
Мы сразу прошли в одну из кабинок и прочитали меню, в котором числился только завтрак. Вскоре официантка в клетчатом платье приняла заказ – яичница, колбаса и тосты на всех, – и мы погрузились в спокойное молчание, лишь Мэллори и Катчер, не в силах сдержаться, время от времени обменивались напряженными взглядами.
Спустя несколько минут появились наши тарелки, до краев заполненные всеми необходимыми для завтрака ингредиентами. Я сразу же набросилась на поджаренную колбасу, мигом проглотила три ломтика и жалобно взглянула на Мэллори. Она быстро перебросила на мою тарелку четвертый ломтик.
Катчер не удержался от усмешки:
– Тебе явно не хватает протеина.
– Оборотню тоже, – вставил Джефф, хищно оскалившись.
Его гримаса кое о чем мне напомнила.
– Джефф, а в какое животное ты превращаешься? – спросила я, отщипывая краешек тоста.
Джефф и Катчер обменялись тревожными взглядами, так что я сразу поняла, что сделала еще один неверный шаг в мире сверхъестественных существ. И снова подумала о справочнике. Проклятие, придется его написать, если до сих пор никто не удосужился.
– Опять недопустимый вопрос? – осведомилась я, прожевав еще кусочек тоста, поскольку возникшее неловкое молчание ничуть не повлияло на мой аппетит.
– Спросить у оборотня, в какое животное он превращается, – это все равно, что заявиться к мастеру Дома и попытаться его отшлепать, – сказал Катчер.
Вот тут-то кусочек тоста и попал в мою трахею. Я закашлялась и выпила полстакана сока, чтобы восстановить дыхание.
– Все в порядке, – прохрипела я, заметив беспокойство Мэллори. – Я справилась. – А потом виновато улыбнулась Джеффу. – Извини.
Он просиял улыбкой:
– Я ничуть не обиделся. Я даже могу показать. Думаю, тебе очень понравится.
Я протестующе подняла руку:
– Спасибо, не надо.
Джефф пожал плечами и с невозмутимым видом вернулся к своей яичнице.
Катчер отпил кофе, потом обмакнул кусочек тоста в лужицу яичного желтка.
– Знаешь, у тебя есть довольно простой способ избавиться от невежественности в этих вопросах.
– Какой же? – спросила я, отодвигая тарелку.
Я проглотила пять ломтиков колбасы – три своих и еще два, одолженные у подруги, – три яйца и четыре тоста и едва утолила голод. Но две тысячи калорий вкупе с жирами, углеводами и белком были моим пределом для одного приема пищи. Попозже я устрою себе еще один завтрак, после открытия «Джордано» или до закрытия супермаркета. Хот-дог и жареная картошка – звучит совсем неплохо.
– Читай «Канон», – ответил Катчер, прервав мои гастрономические мечтания. – Это лучший источник информации о сверхъестественном мире, включающий все то, что ты уже должна бы знать о вампирах. Не зря же они оставили тебе этот экземпляр.
Я побарабанила пальцами по столу – прогнала видение огромного бургера с голубым сыром – и поморщилась.
– Да, конечно, но я так занята в последнее время – выслушиваю угрозы, дерусь со своим мастером, а теперь еще и тренируюсь.
– Тебе, пожалуй, придется покупать портативный компьютер, – вставила Мэллори, попивая апельсиновый сок из пластикового стаканчика.
Я бросила на нее недовольный взгляд, а затем похлопала ресницами, повернувшись к Катчеру:
– Так что там за история с Мэллори?
Она застонала, но Катчер не обратил на это внимания.
– Теперь, когда она обнаружена, Орден свяжется с ней. Она будет тренироваться, получит наставника. Не меня, – добавил он, зыркнув в ее сторону. – И ей будет предложено принести клятву – пообещать никогда не использовать магию во зло, – Катчер приложил руку к груди, – а лишь в добрых целях.
– А ты сделал именно это? – спросила я. – Воспользовался магией в дурных целях?
– Нет! – отрезал он и бросил на стол салфетку.
– Но почему это произошло только сейчас? – удивилась Мэллори. – Если я так могущественна, почему мной заинтересовались только сейчас? Почему меня не заметили раньше?
– Вопрос зрелости, – ответил Катчер, прислоняясь спиной к стенке кабинки. – Ты только сейчас входишь в силу.
Я насмешливо фыркнула:
– А ты думала, что все закончится вместе с прыщами?!
Мэллори ткнула локтем меня в живот:
– Какую еще силу? Мне что, уже можно размахивать волшебной палочкой?
– Сила настоящего волшебника не в этом. Мы не накладываем чары и не варим зелья. Нам не нужно вызывать духов или просить их о помощи. Мы не размахиваем палочками, не бормочем заклинания, не разводим руками. Мы обладаем силой и управляем ею посредством своей воли. – Катчер ткнул пальцем в мою сторону. – Вот она – хищник, генетически улучшенный человек, одаренный магией. Но ее способности слишком незначительны. Вампиры более чувствительны к волшебству, чем люди, и больше осведомлены, но они не могут контролировать магию. Мы же – сосуды магии. Мы держим ее в своих руках. Мы ее направляем. И охраняем.
На лице Мэллори отразилось недоумение, и Катчер продолжил:
– Вспомни, не было ли недавно такого, чтобы ты сильно чего-то захотела, а потом получила, хотя и неожиданно для себя?
Мэллори нахмурилась и задумчиво отправила в рот последний кусочек колбасы, провожаемый, как я заметила, алчным взглядом Джеффа.
– Ничего не приходит в голову. – Она посмотрела на меня. – Что-то захотела и получила?
Меня осенило.
– Твоя работа! – воскликнула я. – Ты просто сказала Алеку, что хочешь у него работать, – на следующий день тебя приняли в фирму.
Мэллори, побледнев, повернулась к Катчеру:
– Это так?
Она явно огорчилась и, возможно, смутилась при мысли о том, что получила работу у Макгетрика не благодаря своей квалификации и творческому мышлению, а вследствие каких-то сверхъестественных способностей.
– Может быть, – согласился Катчер. – Что-нибудь еще?
Мэллори задумалась.
– Элен… – вспомнила она. – Я приказала ей покинуть наш дом и очень рассердилась перед этим. Я открыла дверь, сказала, чтобы она убиралась, и – бах! – ее как ветром сдуло. – Мэллори подняла взгляд на Катчера. – Я думала, что вампиры вылетают из дома, если аннулировать приглашение.
– Они уходят, но не вылетают. Это сделала ты.
Мэллори кивнула и бросила на тарелку остаток тоста.
– Мы могли бы тебя испытать. Прямо сейчас, пока я здесь.
Голос Катчера звучал мягко, словно задумчиво. Мэллори опустила взгляд, облизнула губы. Наконец после долгого молчания она подняла голову:
– Что я должна сделать?
Катчер кивнул:
– Давайте выйдем отсюда.
Из кармана джинсов он достал потрепанный кожаный кошелек, вынул из отделения для мелочи несколько монет и положил на стол. После этого, убрав кошелек, он встал, наклонился вперед и протянул руку Мэллори. Она немного помедлила, глядя ему в лицо, но приняла руку, и они вдвоем направились к выходу.
Джефф проглотил сок, поставил пустой стакан на стол, и мы последовали за своими друзьями.
Дождь наконец-то прекратился. Катчер, не выпуская руки Мэллори, повел ее за ресторан. Мы с Джеффом переглянулись и поспешили их догнать.
Катчер прошел квартал насквозь, пока не оказался прямо под эстакадой надземного метро, потом остановился и развернул Мэллори лицом к себе. Джефф придержал меня за плечо.
– Не будем подходить близко, – прошептал он. – Надо обеспечить им свободное пространство.
– Протяни мне руки и смотри прямо в глаза, – донесся голос Катчера.
Мэллори нерешительно вздохнула, но подняла руки ладонями вверх.
– Ты проводник, – сказал волшебник. – Канал для силы, для энергии.
Он тоже поднял руки перед собой, повернул ладони вниз, но не коснулся рук Мэллори, оставив небольшое пространство.
Несколько секунд ничего не было слышно, кроме обычных звуков города. Машины. Разговор в дальнем конце улицы. Уханье басов из какого-то бара. Капли воды с путей у нас над головами.
– Жди, – снова зашептал Джефф. – И наблюдай за их руками.
Это произошло одновременно – послышался нарастающий грохот поезда, а между ладонями Мэллори и Катчера стало разгораться сияние. Она широко раскрыла глаза, потом он ей что-то сказал, и Мэл подняла взгляд. Они смотрели друг на друга, Катчер продолжал что-то говорить, но я ничего не могла разобрать из-за шума подходившего поезда. Сияние разгоралось, превращаясь в сферу, и наконец в воздухе повис золотистый шар.
– Я чувствую! – воскликнула Мэллори.
– Что ты чувствуешь? – спросил Катчер.
Она опять посмотрела ему в лицо, освещенное волшебным сиянием.
«Страсть», – не удержалась я от мысли, глядя на радостно-изумленное лицо подруги.
– Магию, – прошептал рядом со мной Джефф.
– Всё, – ответила Мэллори.
– Закрой глаза, – приказал Катчер. – Вдохни.
Она нерешительно кивнула. Ее веки дрогнули и опустились, и Мэллори улыбнулась. Золотистый шар все еще рос, поглощая их руки, потом тела, пока теплый свет не окутал полностью обоих. Воздух заметно наэлектризовался, заставляя шевелиться мои волосы и мягкую шевелюру Джеффа.
Внезапно раздался хлопок, и словно клочья желтого тумана рассеялись в воздухе.
Мэллори и Катчер все еще стояли с поднятыми руками и смотрели друг на друга.
Катчер заговорил первым:
– Не так уж и плохо.
– Мелл, можно подумать, у тебя когда-нибудь было лучше.
Я радостно ухмыльнулась. Это по-прежнему моя подруга, несмотря на всю ее магию. Уверена, теперь с ней все будет в порядке.
Волшебники опустили руки, и подошли к нам.
– Итак, что же все-таки это было на самом деле?
Катчер едва взглянул на меня:
– Самые необходимые основы, вампир. Но тебе это сейчас совершенно ни к чему.
Закончив с демонстрацией магии, мы зашагали через квартал обратно, к тому месту, где оставили машины – мой приземистый «вольво», стильный седан Катчера и старенькую малолитражку Джеффа.
– Какие планы? – спросил Катчер.
Джефф ухмыльнулся:
– Сегодня вечер пятницы, я рано освободился и намерен поболтать с хорошенькой девчонкой из Буффало. Она блондинка и довольно кругленькая в нужных местах, так что я тороплюсь домой, чтобы выйти в Сеть. – Он толкнул Катчера локтем. – Верно, Кей Би?
– Я просил меня так не называть.
– Ну, знаешь, у каждого из нас свои слабости. Сам понимаешь.
Катчер в упор уставился на Джеффа:
– Нет, Джефф, не понимаю.
Но когда Джефф попытался что-то объяснить, он поднял руку:
– Мне это неинтересно. – Потом посмотрел на Мэллори. – Какие у вас планы?
Мы обе покачали головами.
– Здесь, на северном берегу, есть неплохой клуб. – Катчер выудил из кармана рекламный листок. Точь-в-точь как тот, что я нашла на ветровом стекле, когда оставляла машину у Дома Кадогана. – Он находится недалеко от спортивного зала.
– У меня такой же, – заметила я, показывая на листок. – Должно быть, они оклеили ими весь город.
Катчер пожал плечами, свернул листовку и сунул ее в карман.
– Хотите потанцевать?
– О боже, – вздохнула Мэллори.
– Потанцевать? – переспросила я. – Мне надо переодеться, и я могу потанцевать.
Я в любой момент могла танцевать. Ноги меня никогда не подводили.
Мэллори задумчиво натянула языком щеку и с притворным раздражением посмотрела на Катчера:
– Прекрасно, Гэндальф. Ты решил окончательно ее вымотать, а мне ее надо будет как-то прокормить. Ты не хочешь мне помочь?
Катчер ей улыбнулся, и, хотя улыбка была предназначена не мне, она оказалась достаточно жаркой, чтобы и у меня загорелись щеки.
– Я Катчер, а не Гэндальф, ладно?
Мэллори, немного подумав, кивнула, и на ее щеках вспыхнули алые пятна.
Я бы на ее месте, наверное, потупила бы взгляд.
– Тогда я оставляю вас на него, – сказал Джефф, отпирая свою машину. – Повеселитесь хорошенько. А если вдруг заскучаете, – он многозначительно поднял брови, – позвоните мне.
Джефф подмигнул, сел в машину и уехал.
– Когда-нибудь придется его поцеловать, просто из принципа, – сказала я Мэллори по пути к машине.
– Надо было сделать это прямо сейчас. Ему хватило бы радости на весь уик-энд.
Я обошла вокруг «вольво» и открыла дверцу.
– Но тогда его хорошенькая блондинка скучала бы в одиночестве. Я не могу этого допустить.
– Возможно. Но ты слишком щедра.
Я скользнула на водительское место, открыла вторую дверцу и стала ждать, пока Мэллори о чем-то договорится с Катчером. Вероятно, они решили какую-то проблему, и раскрасневшаяся Мэллори наконец села в машину. Я уже хотела спросить, о чем шла речь, но передумала, заметив непроизвольное прикосновение пальцев к губам. Подавив смешок, я завела двигатель и свернула в сторону дома.
Катчер на своей машине проехал с нами до Уикер-парка. Пока мы выбирали наряды, он устроился на диване перед телевизором. Мы обе вышли из своих комнат в стильных джинсах, в туфлях на высоких каблуках и пикантных, подходящих для клубной вечеринки топах. На мне был черный топик с белыми крапинками и короткими рукавчиками, купленный при распродаже коллекции. Мэллори выбрала топ без рукавов, но с высоким воротом и длинным серебристым галстуком.
– Отличная блузка, – заметила она, дотрагиваясь до рукава, когда мы спускались вниз. – Похоже, ты решила сменить стиль.
На этой неделе я уже достаточно наслушалась замечаний по поводу манеры одеваться, что, в общем-то, и не удивительно для девушки, которая задумывается лишь о сочетании цветов, когда надевает одну маечку поверх другой. Я не слишком следила за модой, к большому разочарованию матери. И Мэллори… И Этана.
Но я все равно поблагодарила подругу и тотчас отыгралась, наблюдая, как по пути в гостиную ее тонкие пальчики бессознательно поправляют распущенные по плечам волосы.
– Я уверена, твоя прическа ему нравится, – поддела я подругу, потом взяла ключи и вместе с кошельком положила в маленькую сумочку на длинном ремне.
Мэллори в ответ показала мне язык. Мы окликнули Катчера – он с виноватым видом выключил «Канал чрезвычайных происшествий» – и вышли из дому.
Клуб располагался в отдельно стоящем трехэтажном кирпичном здании, в котором, судя по внешнему виду, могли помещаться художественные студии. На такую мысль наводили три ряда высоких полукруглых окон с затейливыми барельефами наверху. Оставив машину на боковой улочке, мы подошли ко входу и услышали тяжелое уханье басов, проникавшее сквозь стены. У двери стояла небольшая очередь, но охранник – выбритый наголо, в черной футболке и камуфляжных штанах – замахал нам своим блокнотом.
– Нас нет в списке, – предупредил его Катчер.
– Ваши имена? – невыразительным низким голосом спросил он.
– Катчер Белл, Мэллори Кармайкл и Мерит, – ответил Катчер.
Вышибала сосредоточенно нахмурился и стал листать свой блокнот. Но затем поднял взгляд к небу и кивнул. Как я догадалась, он прислушивался к распоряжениям, передаваемым в маленький наушник. Наконец охранник отступил в сторону и жестом пригласил нас пройти.
Очень странно, но кто мы такие, чтобы спорить с охраной?
Мы вошли в зал под мощный басовый грохот, от которого у меня внутри все завибрировало. Но, несмотря на слишком громкую музыку, здесь было приятно находиться: интерьер шикарный, элегантный. Напитки подавали в огромном баре с зеркальной задней стенкой, расположенном вдоль передней стены, а вдоль боковых стен, под обрамленными портьерами зеркалами, тянулись обитые красной кожей скамьи и стояли низкие столики. Миниатюрные лампы на столах отражались в бесчисленных зеркалах и придавали заведению облик европейского кафе. Сбоку от бара вверх уходила кованая винтовая лестница, а у задней стены виднелась небольшая, до отказа заполненная танцевальная площадка. И клиентура клуба была под стать интерьеру – шикарно одетые пары сидели на скамьях вдоль боковых стен и болтали, потягивая мартини и коктейли. Почти все посетители обладали весьма привлекательной внешностью, и я сразу отметила множество сумочек от Луи Виттона, туфли от Маноло Бланик, [10]10
Луи Виттон и Маноло Бланик – под этими брендами выпускаются очень дорогие вещи. Так, Луи Виттон является самым дорогим брендом в мире, который оценен в $21,6 млрд. А пара шпилек от Маноло Бланик в Москве стоит Пара шпилек стоит от $600 до $1600. (С сайтов http://www.perfecting.ru/, http://inout.ru/)
[Закрыть]тщательно уложенные прически и костюмы от лучших портных.
Я поняла, что среди клиентов клуба немало вампиров. Это впечатление возникло благодаря исключительной красоте большинства присутствующих. Кроме того, от них исходила особая вибрация, какая-то таинственная аура. Но вместе с тем они сидели здесь, потягивали десятидолларовые напитки, флиртовали и танцевали, как обычные люди.
Пока мы с Мэллори пробирались к единственному свободному столику под зеркалом, Катчер отлучился, чтобы заказать напитки – водку с тоником для Мэллори и джин с тоником для меня. Мы уселись у самой стены, оставив для него место с краю.
– Восхитительное местечко! – воскликнула Мэллори, оглядывая зал. – Удивительно, что мы с тобой здесь еще не были.
Я кивнула и стала наблюдать за танцующими, пока Катчер не вернулся с нашими бокалами. Закончилась одна композиция, и тотчас началась другая. В зале поплыли вступительные аккорды «Истерии» группы «Мьюз». Мне не терпелось потанцевать, и потому я едва отпила из бокала, схватила Мэллори за руку и потащила ее на танцплощадку. Мы немного потолкались в толпе, отыскали свободный пятачок и пустились в пляс. Мы кружились, прыгали, размахивали руками и вертели бедрами, подчиняясь музыке и избавляясь от всех тревог и сомнений с каждым тактом синтезатора. Мы протанцевали под эту песню, потом еще и еще, пока не решили сделать перерыв, чтобы выпить и немного передохнуть. Кроме того, мы оставили Катчера охранять наши сумочки, так что считали себя обязанными вернуться, хотя бы ненадолго.
Мэллори уселась рядом с Катчером и с увлечением стала рассказывать о нашей восхитительной танцевальной сессии, энергично сверкая при этом глазами и небрежно заложив волосы за уши. Я пригубила коктейль.
Внезапно музыка закончилась, в клубе стало совсем тихо, и над площадкой загорелся стробоскопический шар. Потом над полом заклубился туман, словно прелюдия к «Рамаламе», которая не заставила себя долго ждать и вскоре заполнила зал мощными аккордами. Танцоры, нерешительно задержавшиеся на площадке, как будто по команде, разразились радостными возгласами и задвигались в такт музыке.
Несколько минут мы поболтали о всяких пустяках, как вдруг Катчер забрал у Мэллори бокал, поставил его на столик и увел ее на площадку. По дороге она оглянулась, и я заметила, что Мэллори сама шокирована своей смелостью. Я только подмигнула ей в ответ.
Я перекатывала льдинку в бокале и наблюдала, как краснеет Мэллори, когда Катчер прижимает ее к себе. И вдруг рядом раздался чей-то голос:
– Отличная песня, не правда ли?
Подняв голову, я с удивлением увидела рядом на скамье улыбающегося молодого человека; его рука уже лежала у меня за плечами на спинке скамьи. Темно-каштановые, слегка вьющиеся волосы были коротко подстрижены и красиво оттеняли высокие скулы, подбородок с ямочкой и щеки, покрытые короткой двухдневной щетиной.
Но больше всего мое внимание привлекало не его лицо целиком, а глаза. Его взгляд учащал пульс. Глаза казались совсем темными и словно прятались под длинными густыми ресницами. Он смотрел на меня из-под этих ресниц, слегка маскирующих огоньки соблазна. Ресницы медленно поднялись, затем опустились и снова приподнялись.
Мистер Сексуальные Глазки был одет в черный кожаный пиджак – элегантный покрой, стоячий воротник, превосходное качество – и черную рубашку, тесно облегавшую его стройный торс. На запястье поблескивали часы на широком плетеном кожаном ремне. Все вместе создавало облик мятежного, опасного горожанина, очень подходивший для вампира. А он определенно был вампиром.
– Песня отличная, – ответила я, закончив осмотр и кивнув в сторону танцплощадки. – И гостям очень нравится.
– Это очевидно, – кивнул он. – Но ты не танцуешь.
– У меня перерыв. Я провела на танцплощадке не меньше часа, – ответила я, усилив голос почти до крика, чтобы его не заглушила пульсирующая музыка.
– О! Ты так любишь танцевать?
– Это мое основное занятие. – Я махнула рукой, едва прислушавшись к своим словам. – Нет, я не это хотела сказать. Просто я очень люблю танцевать.
Он засмеялся и поставил на столик бутылку с пивом.
– Не хотел лишать тебя возможности посомневаться, – сказал он и окинул меня открытым взглядом.
Его глаза оказались не карими, как я сначала подумала, а темно-синими с крошечными золотистыми крапинками.
И вдруг в голове возникла неожиданная мысль: когда он наконец меня поцелует, глаза вспыхнут, станут еще глубже и по краям радужки засверкают серебром.
Стоп. Когда он меня наконец поцелует? Господи помилуй, откуда это взялось? Я прищурилась, стараясь догадаться, как ему это удалось.
– Ты только что пытался меня соблазнить?
– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – спросил он с самым невинным – слишком невинным – видом.
– Потому что мне не интересно знать, как меняют цвет твои глаза во время поцелуя.
Он широко усмехнулся:
– Так, значит, ты размышляла о моих губах?
Я возмущенно закатила глаза, а он расхохотался, поднял бутылку с пивом и сделал глоток.
– Знаешь, ты наносишь раны моему эго.
Я одобрительным взглядом окинула его фигуру, по крайней мере ту часть, что возвышалась над столом.
– Я в этом сомневаюсь, – возразила я и для вдохновения глотнула еще немного коктейля.
Брошенный на зал взгляд подтвердил мои подозрения в том, что немало женщин – и несколько мужчин – имели повышенный интерес к сидящему рядом со мной парню. Принимая к сведению столь неприкрытое внимание – и мой талант попадать в неловкие положения, – следовало предположить, что передо мной вампирская знаменитость, которую положено знать. Опасаясь попасть впросак, я не стала задавать прямых вопросов, а решила постепенно довести дело до знакомства.
– Ты часто здесь бываешь?
Он облизнул губы, быстро оглянулся, потом снова посмотрел на меня, усмехаясь, как будто знал важный секрет.
– Я провожу здесь довольно много времени. Но тебя раньше не замечал.
– Впервые в этом заведении, – призналась я. Немного повернув голову, я посмотрела на Мэллори и Катчера. Они ритмично покачивались у самого края площадки, их тела от пояса и ниже тесно соприкасались, а руки лежали на бедрах друг у друга. «Быстрая работа», – подумала я и улыбнулась, когда Мэллори поймала мой взгляд.
– Я пришла с друзьями, – сказала я.
– Ты новенькая? Недавно обращенная, я хотел сказать.
– Четыре дня. А ты?
Он засмеялся:
– У нас не принято спрашивать о возрасте.
– Но ты только что это сделал!
– Только потому, что это мое заведение.
Это объясняло его таинственные улыбки, но, поскольку я ничего не знала о клубе, его слова ничуть мне не помогли.
– Могу я предложить тебе выпить?
Я приподняла полупустой бокал:
– Мне достаточно и этого, спасибо.
Он кивнул и опять глотнул пива из бутылки.
– Как тебе понравился «Вампирдом»?
– Если бы это был дом, – ответила я после недолгих размышлений, – я бы сказала, что он требует ремонта.
Он фыркнул и поспешно поднес руку к носу, не сводя с меня восхищенного взгляда. А я улыбнулась при мысли, что даже такие красавчики-вампиры могут поперхнуться пивом.
– Хорошо сказано.
– Я стараюсь, – весело ответила я. – А как тебе нравится «Вампирдом»?
Он скрестил руки, прижав бутылку к груди, и бросил на меня оценивающий взгляд.
– Здесь дают неплохие чаевые.
– А что еще? Я уверена, у тебя имеются и другие интересы.
Он прикинулся расстроенным:
– Я стараюсь показать себя с наилучшей стороны.
– Тогда страшно представить, что может оказаться на другой стороне.
Он опустил руку на мое плечо и придвинулся ближе, отчего кожу начало покалывать, словно искорками. Свободной рукой он обвел пространство перед нами:
– Представь пустыню, в которой нет ничего, кроме астрологических координат и сомнительных стишков. Вот до чего ты собираешься меня довести.
Я с шутливым сожалением приложила руку к сердцу:
– Мне очень жаль это слышать, но еще больше жаль тех женщин, которым ты это говоришь.
– Ты меня просто убиваешь.
– О, не стоит меня в этом винить, – со смехом возразила я. – Это лишь руководство к действию.
– Нет, ты во всем виновата, – печально вздохнул он. – Я умру одиноким…
– Ты бессмертен.
– Я обречен на бесконечно долгое одиночество, – поправился он, слегка опустив плечи, – потому что ты слишком критично отнеслась к моим усилиям.
Я похлопала его по руке, ощутив под одеждой твердые мускулы, и отметила, что щеки у меня вспыхнули.
– Послушай, ты настоящий красавчик. – И это еще слабо сказано. – Тебе не требуется никаких усилий. Здесь наверняка найдется тоскующая женщина, которая только и ждет, когда ты к ней подойдешь.
Он вонзил воображаемый кинжал себе в грудь.
– Красавчик? Это поцелуй смерти! И ты думаешь, что я не заслуживаю никого другого, кроме тоскующей женщины?
Он испустил вздох разочарования, но эффект был смазан насмешливым подергиванием губ. Поставив бутылку на стол, он поднялся. Я решила, что смогла отпугнуть его, но вдруг увидела протянутую руку. Я вопросительно подняла бровь.
– Поскольку я серьезно ранен, полагаю, ты должна мне танец.
Его тон исключал всякие обсуждения, сомнения и колебания. Интересно, все мужчины-вампиры так устроены, что не допускают даже возможности осуждения своих действий? Это претит их властности? А может, дело в его положении? Судя по тому, что я слышала о занятости одного из мастеров, это не мог быть Скотт Грей, глава Дома, носящего его имя. Но кем бы ни был этот вампир, в нем чувствовалась та же концентрация воли, как и у Этана. Он явно занимал высокое положение, к какому бы из Домов ни принадлежал.
А я всего-навсего скромный новичок. Скромный и одинокий новичок. Поэтому я встала и приняла его руку.
– Отлично, – кивнул он, блеснув глазами.
Он переплел свои пальцы с моими и повел к танцевальному пятачку, что дало мне возможность продолжить оценку. Парень оказался на пару дюймов выше меня, вероятно ровно шести футов ростом. Нижняя часть его тела ни в чем не уступала верхней – темные вытертые джинсы прекрасно обрисовывали длинные ноги, касаясь черных ботинок, а широкий кожаный ремень удерживал брюки на стройных бедрах. Но больше всего мне понравились ягодицы, разумеется. Этот парень мог стать ходячей рекламой «Дизеля».
Отыскав для нас свободное пространство, он положил мои руки себе на шею, сам облапил мои бедра и начал двигаться в ритме с музыкой. Он не пытался делать сложных танцевальных движений – ни поворотов, ни наклонов, никаких демонстраций мастерства. Но он прижимался бедрами ко мне при каждом такте, и с лица не сходила легкая усмешка. Немного погодя он провел по губам языком и наклонился. Я решила, что он хочет меня поцеловать, и слегка отклонилась, но вместо этого он заговорил, едва не касаясь губами уха:
– Спасибо, что не отказалась со мной потанцевать. Иначе мне пришлось бы тайком убегать из собственного клуба.
– Я думаю, твое эго вряд ли бы пострадало. В конце концов, ты же большой и сильный вампир.
Он коротко рассмеялся:
– Мне кажется, что «Вампирдом» почему-то не произвел на тебя особого впечатления, так что я не был уверен, что он станет мне хорошей рекомендацией.
– Это справедливо, – согласилась я. – Но у тебя действительно отличные… ботинки.
Он недоуменно моргнул и уставился на свои ноги:
– Они просто стояли в моем гардеробе.
Я фыркнула и подергала его за рукав пиджака:
– Сознайся, что на самом деле ты целую неделю выбирал свой наряд.
Он весело рассмеялся, запрокинув голову:
– Сознаюсь. Я действительно очень внимателен к своему внешнему виду. – При этом он потрепал рукавчик моей блузки. – Зато посмотри, что мне это принесло.
Я не нашлась с ответом, поэтому просто улыбнулась его комплименту. Он тоже улыбнулся, снова положил руки мне на бедра, а я обняла его мускулистые плечи, и мы продолжили танец. Потом музыка сменилась, стала жестче и ритмичнее, а мы все танцевали молча, сосредоточенно вместе с остальными посетителями клуба.
Вскоре я поняла, что вибрацию в моих костях вызывает не только громкая музыка; его совершенное тело само по себе излучало осязаемые волны силы. Он был не просто вампиром, а весьма могущественным вампиром.
Мелодия снова сменилась, и он немного наклонился ко мне:
– Что, если я попрошу у тебя номер телефона?
Я насмешливо фыркнула:
– А ты не хочешь сначала спросить, как меня зовут?
Он задумчиво кивнул:
– Это, возможно, тоже было бы ценной информацией.
– Мерит, – представилась я. – А как тебя зовут?
Он отреагировал совсем не так, как я могла бы ожидать. Веселье словно рукой сняло, и он застыл на месте. Его руки отпустили мои бедра, а я бессознательно отдернула свои руки от его плеч.
– Морган. Второй в Доме Наварры. А к какому Дому принадлежишь ты?
Вот и объяснилось ощущение исходящей от него силы. После такой реакции у меня появилось какое-то дурное предчувствие, но тем не менее я нерешительно ответила:
– Кадогана.
Последовала пауза, потом резкий вопрос:
– Как ты сюда попала?
Я озадаченно моргнула:
– Что?
– Как ты сюда попала? Это мой клуб. Как ты прошла?
В его глазах сверкнула сталь, и я поняла, что конфетно-букетный период закончился, не начавшись. А потом вспомнились слова Катчера о том, что на вампиров Кадогана косо смотрят из-за их привычки пить кровь непосредственно из людей.
Я всматривалась в его лицо, пытаясь определить, не в этом ли причина его гнева – в непонятной мне дискриминации среди вампиров.
– Ты шутишь?
Он схватил меня за руку, вытащил с танцплощадки и отвел к самому выходу. Там он остановился и резко развернулся.
– Я спрашиваю, как ты сюда прошла?
– Я вошла через главный вход, как и все остальные. Скажешь ты мне наконец, в чем дело?
Не успел он ответить, как появились четверо охранников, а вместе с ними Селина Дезалньер, самая известная в Чикаго вампирша. При близком рассмотрении она оказалась такой же красивой, какой выглядела на экране телевизора. Эта женщина словно сошла со страниц комикса – стройная фигурка с длинными ножками, осиной талией и пышным бюстом. Длинные волнистые черные волосы прекрасно оттеняли яркие голубые глаза и фарфоровую кожу. Одежда прикрывала лишь незначительную ее часть – короткое облегающее атласное платье цвета шампанского, с замысловатыми складками на лифе. Наряд дополняли туфельки на высоченных каблуках.
На меня она взглянула с нескрываемым презрением:
– Кто это?
Ее тягучий медоточивый голос подействовал даже на меня, несмотря на то что я никогда не испытывала склонности к однополой любви. На мгновение меня охватило непреодолимое желание броситься к ее ногам и вымаливать прощение, подползти ближе, чтобы коснуться рукой ее кожи, которая, как я знала, будет нежной, как шелк. Хоть и с запозданием, я распознала очередную попытку вампира Наварры меня очаровать и собралась с силами. Мэллори и Катчер тоже уже подошли и встали рядом, и их присутствие ободрило меня и укрепило мое сопротивление. Селина широко раскрыла глаза, и я поняла, что неудача ее очень удивила.
