Текст книги "Некоторые девушки кусаются"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
– Простите?
Я повернулась и обнаружила перед с собой брюнетку. Ее наряд соответствовал стилю секретарши эпохи черно-белого кино. Вампирша, кокетливо изогнувшись, прислонилась к косяку, опершись одной рукой на дверь.
– Это кабинет Этана, – надменно сказала она.
Я кивнула:
– Он сказал, чтобы я к нему зашла. Не знаешь, куда он ушел?
Она скрестила руки, побарабанив короткими черными ноготками по жестким манжетам блузки, и осмотрела меня с головы до ног.
– Меня зовут Габриэла. Я подруга Эмбер.
Ее фраза не содержала ответа на мой вопрос, но тем не менее несла достаточно информации.
Габриэла сочла, что я вторгаюсь на чужую территорию и намерена увести мастера из-под носа ее подруги. Если бы она знала…
Но у меня не было никакого желания рассказывать ей или кому бы то ни было о предложении Этана. Я не рассказывала об этом даже Линдси. Я притворилась паинькой и вежливо улыбнулась:
– Рада познакомиться, Габриэла. Этан собирался поговорить со мной о делах службы безопасности. Ты не знаешь, где он?
Как ни противно, но я получила лишь еще один оценивающий взгляд. Габриэла была на своей территории. Наконец она подняла взгляд своих темных глаз и старательно приподняла одну бровь:
– О, он… внутри.
Я кивнула:
– Мне известно, что он в Доме. Я видела его не так давно, и он просил зайти. Тебе известно, где именно он сейчас находится?
Она поджала губы, словно сдерживая усмешку, и дерзко тряхнула головой.
– Он внутри, – повторила она. – Но я сомневаюсь, чтобы он хотел тебя видеть.
Говоря это, она продолжала улыбаться. Я знала, что не улавливаю шутки, но никак не могла понять, что она имеет в виду.
Чтобы не заорать на нее, мне пришлось до боли сжать кулаки.
– Он просил разыскать его, – объяснила я. – Чтобы поговорить о делах.
Она слегка дернула плечиком:
– Мне-то все равно. Но если так хочешь его увидеть… Что ж, отправляйся. Он в своих апартаментах.
– Спасибо.
Не двигаясь с места, она дождалась, пока я не отойду от кабинета, а затем прикрыла за нами дверь. Я направилась к главной лестнице, но еще услышала ее злорадный смешок.
Я поднялась на второй этаж, прошла через лестничную площадку и снова подошла к лестнице. То здесь, то там на удобных диванах и в креслах сидели вампиры, читали, просматривали журналы или просто болтали друг с другом. Чем дальше я заходила, тем тише становилось вокруг. На третьем этаже было совсем пустынно. Длинный коридор привел меня к апартаментам Этана, и я остановилась перед закрытыми створками дверей.
Я постучала, но ответа не последовало. Приложив ухо к двери, я ничего не услышала и, повернув ручку, медленно распахнула дверь.
Моим глазам предстала гостиная. Хорошо обставленная, со вкусом отделанная. Дубовые панели заканчивались на уровне подлокотников кресел, а одну стену почти целиком занимал камин, облицованный ониксом. Комната делилась на две зоны, и вся мебель была явно сделана на заказ и выглядела очень дорогой. На маленьких столиках стояли вазы с цветами, а в воздухе плыла мелодия одной из сонат Баха. В противоположной стене, рядом с небольшим столом, имелась еще одна двустворчатая дверь. Одна створка была закрыта, вторая чуть-чуть приоткрыта.
– Этан? – окликнула я, но слишком тихо, явно недостаточно, чтобы привлечь чье-то внимание.
Я подошла к двери, положила ладонь на закрытую створку и заглянула в щель.
Вот тогда я поняла, что имела в виду Габриэла, говоря, что он внутри. Внутри Дома. Внутри своих апартаментов.
И внутри Эмбер.
ГЛАВА 12
Нельзя доверять мужчине, который ест хот-дог при помощи вилки
Я прихлопнула ладонью рот, сдерживая готовый вырваться из горла крик. Потом украдкой оглянулась на гостиную и снова наклонилась к щели.
Этана я видела в профиль. Он был полностью обнажен, светлые волосы заправлены за уши. На гигантской кровати с пологом на четырех столбиках, спиной к нему, стояла на коленях Эмбер. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что женщина близка к оргазму: губы полуоткрыты, веки опущены, пальцы сжимают простыню цвета хаки. Но ее тело было неподвижно, если не считать колышущихся грудей, – вероятно, Эмбер предпочитала, чтобы действовал Этан.
И он действовал. Он стоял расставив ноги на ширину плеч, и на ягодицах перекатывались ямочки, когда он прижимался бедрами к ее телу. Кожа отливала золотом, и тело казалось безупречным, словно ожившая статуя. На задней стороне икры я заметила небольшую татуировку, но остальное тело было девственно-чистым и лишь слегка покрыто испариной. Одной рукой он придерживал женщину за бедро, вторую положил на ее потемневший от пота затылок. Его взгляд – чувственный, хищный и пристальный – сосредоточенно следил за ритмичным соединением их тел. Не замедляя темпа, Этан провел ладонью по шее Эмбер и кончиком языка облизнул нижнюю губу.
Я застыла, поглощенная этим зрелищем. И вдруг внизу живота почувствовала зарождающееся возбуждение – знакомое и такое нежелательное ощущение.
Он великолепен.
Я бессознательно поднесла палец ко рту, а потом застыла, осознав, что прячусь в его гостиной, подглядываю в щель и смотрю, как мужчина, которого неделю считала своим смертельным врагом, занимается сексом. Мало того, еще и сама чувствую возбуждение.
И я бы ушла, унося с собой лишь легкую досаду, если бы Этан не выбрал именно этот момент, чтобы нагнуться и укусить Эмбер.
Сначала он зажал зубами кожу между шеей и плечом, а потом прокусил ее. По его горлу прокатились конвульсивные толчки, бедра еще энергичнее задвигались взад и вперед. Две красные струйки крови потекли по белоснежной шее.
Я инстинктивно поднесла руку к тому месту, куда укусили меня, к тому месту, где должны были остаться шрамы. Я на себе испытала укус и его корыстную жестокость, но сейчас видела совершенно иное явление. Передо мной были вампиры, настоящие вампиры. Даже если забыть о сексе, это был процесс питания, такой, каким ему надлежало быть. В нем участвовали они оба – он и она, и это совсем не похоже на питье подогретой крови из пластиковой упаковки. Я понимала это, понимала на генетическом уровне. И это сознание, это наблюдение за процессом и доносящийся до меня запах – все вместе пробудило во мне вампира, хоть я и не была голодна, тем более что крови Эмбер я точно не хотела. Я быстро сделала глубокий вдох, стараясь загнать вампира в себе обратно, стараясь успокоиться.
Но не успела.
Этан внезапно повернул голову, и наши взгляды встретились в трехдюймовой щели приоткрытой двери. Он задержал дыхание, в глазах блеснуло серебро.
Вероятно, он заметил выражение досады на моем лице, потому что его глаза быстро вернули зеленый блеск. Но он не отвел взгляда. Он восстановил дыхание и продолжал пить, не сводя с меня глаз.
Я отскочила от двери и прижалась спиной к стене, хотя это было бессмысленно. Он уже увидел меня, и за мгновение до вспышки серебра в его глазах я заметила выражение надежды. Надежды на то, что я пришла к нему с другой целью, что я собиралась предложить ему себя так, как предлагала Эмбер. Но согласия в моих глазах он не нашел. А мое смущение его не устраивало.
Вот тогда его глаза снова стали зелеными, надежда сменилась чем-то другим, очень холодным. Возможно, сознанием собственного унижения, поскольку я отказала ему два дня назад и не искала его благосклонности сегодня. Поскольку я отвергла четырехсотлетнего вампира, перед которым все преклонялись, которому подчинялись и уступали. Если возникшее желание его просто раздражало, то мой отказ привел в бешенство. Вот почему серебристый блеск тотчас погас, а зрачки превратились в сердитые черные точки.
Кто я такая, чтобы отказывать Этану Салливану?!
Пока я подыскивала ответ на собственный вопрос, голова у меня слегка закружилась и снова возникло ощущение туннеля. А потом в голове возник его голос:
«После такого решительного отказа ты проявляешь странное любопытство».
Я непроизвольно съежилась и стала искать путь к отступлению. Сейчас не время спорить.
«Я собиралась лишь поговорить с тобой, как ты и просил. Я стучала. Я не хотела помешать».
В комнате стало тихо, и внезапно раздался крик Эмбер, полный обиды и разочарования. Возможно, он был вызван тем, что Этан перестал двигаться.
«Вниз».
Это явный приказ. Услышав в своем мозгу это единственное слово, я могла поклясться, что и в нем услышала намек на разочарование.
И внезапно захотела все исправить. Я хотела рассеять это разочарование, изгладить его. Утешить. Это была опасная мысль, как и все последующие, поэтому я оторвалась от стены и прокралась через гостиную. У самого выхода я услышала, как возобновился ритмичный скрип кровати. Я вышла из апартаментов Этана и закрыла за собой дверь.
Он нашел меня в фойе. Я выбрала себе кресло рядом с камином – увеличенной копией того, что был в его комнате, – и свернулась в нем, разложив на коленях «Канон», который носила с собой в портфеле. Я рассеянно перелистывала страницы, стараясь стереть из памяти недавно увиденную сцену и сопровождавшие ее звуки.
Я очень старалась.
Он снова был в черном, лишь сменил деловой костюм на брюки и белую рубашку с не застегнутой верхней пуговицей, над которой поблескивал медальон Кадогана. Волосы со лба были зачесаны назад.
Я снова опустила взгляд на страницы книги.
– Нашла… что-нибудь полезное? – заносчиво спросил он.
– Как ты, возможно, мог заметить, – заговорила я, переворачивая страницу «Канона», хотя и не прочитала ее, – моим планам поговорить с боссом не суждено было сбыться.
Я заставила себя поднять голову и слегка улыбнуться, чтобы хоть немного сгладить неловкую ситуацию. Этан не ответил на улыбку, но заметно расслабился. Неужели он ожидал, что я устрою сцену ревности и закачу скандал? И возможно, его опасения не были такими уж надуманными, хотя я даже себе не хотела в этом признаваться.
Он ответил, не поднимая ресниц:
– Я думаю, на сегодня я удовлетворен, и, если не возражаешь, мы можем поболтать сейчас.
Я кивнула.
– Отлично. Обсудим наши проблемы наверху?
Видимо, лицо у меня вытянулось.
– Шутка, Мерит, – с немного напряженной улыбкой заверил меня он. – У меня тоже есть чувство юмора.
Но в его глазах не было и тени веселья, а в голосе – ни малейшего намека на насмешку.
Этан предложил перейти в его кабинет, и я выбралась из кресла. Мы успели дойти только до лестницы и остановились как вкопанные, когда в дверь вошли Катчер и Мэллори. У Катчера в руках были бумажные пакеты и что-то вроде газеты под мышкой, а Мэллори несла поднос с бумажными стаканчиками.
Я принюхалась. Еда. Мясо, если меня не обманывает инстинкт вампира.
– Если ты считаешь, что это правда, – говорил Катчер, – то я оказываю тебе большее доверие, чем ты того заслуживаешь.
– Хоть ты и волшебник, но все равно полный идиот.
Несколько вампиров Кадогана, находившихся в фойе, как по команде замолкли и уставились на женщину с голубыми волосами, которая ругалась в их Доме. Катчер свободной рукой погладил Мэллори по затылку:
– Она еще не привыкла к магии, друзья, так что не обращайте внимания.
Вампиры посмеялись и вернулись к своим занятиям, которые, по моему мнению, заключались в том, чтобы иметь исключительно деловой вид.
Я взглянула на часы, отметила, что сейчас почти четыре утра, и удивилась, почему Мэллори в такое время не находится в постели вместе со своим волшебником.
– Что вы здесь делаете?
– Я взяла две недели отпуска. Макгетрик должен мне уже четырнадцать недель отдыха, и я решила использовать хотя бы часть.
Я перевела взгляд на Катчера:
– А ты? У тебя нет работы?
Он ответил саркастической усмешкой и протянул мне пакеты.
– Я работаю, – сказал Катчер и посмотрел на Этана. – Я привез еду. Давайте поговорим.
Этан недоверчиво покосился на пакеты:
– Еду?
– Хот-доги.
Этан никак не отреагировал, и Катчер, сложив ладони домиком, пустился в объяснения:
– Сосиски. Колбаса. Мясной фарш, завернутый в пропеченную оболочку из углеводов. Останови, если услышишь знакомые названия, Салливан. Господи, ты ведь живешь в Чикаго!
– Я понял, – холодно бросил Этан. – В кабинет.
В пакетах оказалось лучшее из того, что мог предложить Чикаго, – завернутые в фольгу пышные булочки с сосисками, сдобренные ароматными специями, луком и жгучим перцем. Я уселась на кожаный диван и, закрыв глаза от удовольствия, впилась зубами в одну из них.
– Съем парочку.
Мэллори хихикнула:
– С кого из нас ты начнешь, дорогая?
– Мне кажется, она имела в виду сосиски, – заметил Катчер, хрустя поджаренной корочкой. – Когда она так ест, я всегда радуюсь, что она такая миниатюрная и больше своего веса в себя вряд ли запихнет.
– Ужасно, правда? Это все ее метаболизм. Она ест как лошадь и не утруждает себя тренировками. Ну по крайней мере так было, пока она не превратилась в ниндзя.
– Вы что, встречаетесь?
Этан, достававший из бара блюдо, замер, и мне показалось, что его лицо бледнее, чем обычно.
Я откровенно усмехнулась:
– Не поперхнись, Салливан. Она встречается с Катчером, а не с тобой.
– Что ж… Примите мои поздравления.
Он сел вместе с нами на диван и положил хот-дог на тарелку из китайского фарфора с платиновой каймой. Потом с хмурым видом стал отрезать от него по кусочку, накалывать на вилку и аккуратно отправлять в рот.
– Салливан, возьми сосиску руками.
Он взглянул на меня, задержав в воздухе вилку с отрезанным кусочком:
– Мой способ немного более цивилизованный.
Я откусила еще один немаленький кусок и, разговаривая с набитым ртом, заметила:
– Скорее, чертовски педантичный.
– Твое уважение ко мне вызывает у меня недоумение, страж.
Я ухмыльнулась:
– Я бы уважала тебя больше, если бы ты просто откусил кусок от хот-дога.
– Вряд ли это поможет.
Он не прав, к тому же я не хотела оставлять за ним последнее слово.
– Я бы уважала тебя больше. Больше чем никак.
Я с улыбкой повернулась к Катчеру и Мэллори, которые уставились на нас во все глаза.
– Что такое?
– Ничего, – одновременно ответили они.
Этан уступил и, взяв двумя пальцами сосиску, откусил от нее, умудрившись не испачкать свои превосходные брюки, задумчиво прожевал, потом откусил еще и еще.
– Так лучше?
Он что-то пробурчал, и я сочла эти звуки за выражение полного удовлетворения.
– Я полагаю, у вас есть веская причина, чтобы появиться на пороге моего Дома за два часа до рассвета? – спросил Этан, не сводя взгляда с куска хот-дога в руке.
Катчер стряхнул крошки с ладоней, взял лежавшую рядом газету и развернул ее. Заголовок «Санди таймс» гласил:
«Вторая девушка убита. Серийный вампир-убийца?»
Этан негромко пробормотал проклятие.
– Вопрос номер один, Салливан, – почему ты не собрал всех мастеров?
Мне даже не надо было видеть выражения его лица, чтобы знать, как Этан отреагирует на такое бесцеремонное вмешательство в его дела. Но он не торопился.
– С какой целью?
Катчер закатил глаза, откинулся на спинку дивана и сцепил руки за головой.
– Обменяться информацией для начала.
– Разве это не ваша работа – вести расследование?
– Моя работа заключается в том, чтобы сгладить трения и, как я это называю, успокоить нервы. – Он постучал пальцем по газете. – Чтобы смириться с убийством, мало продемонстрировать груди Селины. Люди нервничают. Мэр тоже нервничает. Черт, нервничает даже Скотт. Перед тем как прийти сюда, я заходил в Дом Грея. Скотт в полной боевой готовности. И зол как черт, а тебе известно, как сильно надо постараться, чтобы вывести его из себя. Обычно этот парень совершенно равнодушен к политике. Но кто-то задел его людей, и он готовится к бою. Это характеризует его как хорошего лидера.
Этан вытер губы, скомкал салфетку и бросил ее на стол.
– Я не в том положении, чтобы предпринимать какие-то меры, даже превентивные. У меня нет достаточного политического веса.
Катчер покачал головой:
– Я не говорю, чтобы ты брался за постановку шоу. Я говорю о том, чтобы собрать вместе все сообщества, хотя бы Дома. По городу гуляют самые разные слухи, и мы их отслеживаем. Люди задают вопросы, показывают пальцами. Тебе пора принимать меры. И первый шаг позволит увеличить политический капитал. – Он пожал плечами и положил одну руку на плечо Мэллори. – Я знаю, что это решение принимать тебе, и, возможно, ты в этот момент используешь мысленную связь, чтобы объяснить нашему общему другу, – он кивнул в мою сторону, – что я вмешиваюсь не в свои дела. Но тебе должно быть известно, что я не пришел бы, если бы не считал дело очень важным.
В комнате стало совершенно тихо, и в моей голове не звучали посторонние голоса. Катчер несколько переоценил желание Этана поделиться со мной своими соображениями.
Наконец Этан кивнул:
– Я все понял. Означает ли это, что у тебя нет никакой новой информации?
Катчер отпил глоток содовой и покачал головой:
– Что касается фактов, тебе известно то же, что и мне. Что касается предположений…
Он замолчал, но поднял правую руку ладонью вверх и слегка пошевелил пальцами. Воздух внезапно запульсировал, и это явление, как я уже понимала, означало присутствие магии. А над ладонью Катчера стали подниматься воздушные волны, словно от раскаленного предмета.
Этан рядом со мной поежился.
– Что ты узнал? – спросил он негромко и без всякой рисовки.
Катчер, наклонив голову набок, долго молчал, не сводя напряженного взгляда со своей руки.
– Грядет война, Этан Салливан из Дома Кадогана. Кратковременный мир, державшийся на легкомыслии людей, подходит к концу. Жестокая война. Она придет, разрастется и разобьет узы, сдерживающие Ночь.
Я непроизвольно сглотнула, не сводя взгляда с Катчера. Вот он, приятель Мэллори, волшебник четвертой ступени, во всем своем блеске. Он изрекает чудовищное пророчество, касающееся всех Домов. Но как бы мне ни было страшно, я продолжала смотреть на Катчера, несмотря на желание прижаться к Этану, чей пристальный взгляд не могла не ощущать.
– Придет война. Она призовет войну. Готовься к битве.
Катчер вздрогнул, сжал пальцы в кулак, и магия развеялась, унесенная теплым ветерком, только мы все четверо недоуменно смотрели друг на друга.
В дверь кто-то постучал.
– Сеньор, у вас все в порядке? Мы засекли присутствие магии.
– Все в порядке, – ответил Этан. – Ничего не случилось.
Но, подняв голову, я поразилась его взгляду, его почти физической пронзительности. Без всякой телепатии я поняла его мысли. Я могла таить в себе неизвестную угрозу, я могла быть той, кого упомянул в своем пророчестве Катчер. Еще одно обстоятельство против меня – я могла быть той женщиной, которая втянет вампиров в войну, я могла подвергнуть их риску еще одного Очищения.
Я вздохнула и отвела взгляд. Ситуация сильно усложнилась.
Катчер встряхнулся, словно вышедшая из воды собака, и провел рукой по волосам.
– Меня чуть не стошнило, но на этот раз я хотя бы обошелся без стихов.
– Ни одной рифмы, – подтвердила Мэллори, – а это большое достижение.
Брови у меня поползли на лоб. Интересно, где и когда Мэллори имела возможность выслушивать его пророчества? С другой стороны, кто знает, что происходит за дверью спальни?
Катчер подрагивающей от напряжения рукой взял пластиковый стаканчик, сорвал крышку с соломинкой и залпом выпил содовую. Вероятно, применение магии требует немалых сил, и я была рада, несмотря на то что превращение в вампира стало тяжелым моральным и физическим испытанием, что не ощущаю на себе давления этой таинственной энергии.
Катчер допил содовую и положил руку на колено Мэллори. Он взглянул на меня, потом снова на Этана:
– Да, кстати, это не она.
– Я знаю, – без малейшего промедления ответил Этан.
Но на мой изумленный взгляд он даже не отреагировал. Я уже открыла рот, намереваясь задать вопросы: «Откуда ты знаешь? Почему уверен, что это не я?» – но меня опередил Катчер:
– И еще по поводу пророчества. Я слышал, что Гейб возвращается раньше, чем мы предполагали.
Этан так резко поднял голову, что в важности этого заявления сомневаться не приходилось.
– Это точно известно?
– Довольно точно. – Катчер посмотрел на меня. – Как ты помнишь, это лидер Североамериканской стаи – стаи Джеффа. – (Я кивнула в знак того, что понимаю, о ком идет речь.) – Он собирает своих людей в Чикаго и объявляет большой съезд. И он хочет убедиться в безопасности, прежде чем собрать стаю. Кроме того, я слышал, что Тоня беременна и Гейб не хочет рисковать ее здоровьем и здоровьем ребенка.
– Если ситуация и не слишком безопасна, – отрезал Этан, – это не моя вина.
Лицо Катчера заметно смягчилось.
– Я это понимаю. Но надвигается кризис. И если ему нужны заверения, он должен их получить, иначе он соберет стаю и направит ее на Аврору.
– На Аврору? – переспросила я.
– На Аляску, – пояснил Катчер. – Это основная база оборотней Северной Америки. Они рассеются по ледяной пустыне, и вампирам придется сражаться в одиночестве. Опять.
Этан задумчиво откинулся на спинку кресла, потом искоса посмотрел на меня:
– Есть какие-то соображения?
Я открыла рот, потом опять закрыла. Мастеру стратегии, видимо, понадобился еще один образец «хитрого расчета». Но я была не уверена, что смогу на ходу выдать блестящую идею в области стратегии для сверхъестественных существ. Однако придется попробовать и прибегнуть к здравому смыслу, которого всем этим сообществам явно недостает.
– Мы ничего не потеряем, если попытаемся собраться все вместе, – сказала я. – Людям уже известно о нас. А если не сможем договориться, если будем драться друг с другом, мы только откроем путь еще большим проблемам. Если дело дойдет до осложнений, если обстановка изменится к худшему, нам потребуются друзья. По крайней мере надо выяснить отношения в честных переговорах.
Этан кивнул.
– Почему требуется политическое влияние, чтобы созвать собрание? – спросила я. – Что ты такого сделал, что остальные тебе не доверяют?
Этан и Катчер переглянулись.
– История, – произнес наконец Катчер, обратив на меня свои зеленоватые глаза. – Как всегда, история.
Ответ показался мне не слишком исчерпывающим, но я кивнула, догадываясь, что сегодня больше ничего не узнаю. Катчер опять наклонился вперед и выгреб из коробки горсть чипсов.
– Что ж, есть над чем поразмыслить. Если понадобится поддержка, позвони.
Последняя фраза не была ни вопросом, ни предложением, скорее предсказанием дальнейших действий Этана. Эти двое явно были в каком-то смысле друзьями, хотя, что связывало бунтовщика-волшебника с вампиром-неврастеником, я себе представить не могла. Интересная, должно быть, история.
– Как прошла коммендация? – спросил Катчер и многозначительно взглянул на меня. – Были какие-то сюрпризы?
– Я ничего плохого не сделала, – поспешно заявила я, выхватывая из-под носа у Этана ломтик маринованного огурца.
– Она сеяла хаос.
Усмешка приподняла уголок его рта. Я подмигнула Мэллори:
– Он просто злится, потому что я невосприимчива к чарам.
– Не имею понятия, что это означает, – сказала она, отвечая мне тем же, – но я рада это слышать.
– Это в самом деле так? – спросил Катчер у Этана.
– Да.
– И ты назначил ее стражем?
Этан кивнул:
– В надежде, что ты продолжишь занятия и подготовишь ее к выполнению этого долга. Твой… уникальный подход к обучению трудно переоценить.
Катчер немного подумал, затем кивнул:
– Я с ней еще поработаю. Буду учить. Пока. – Он снова взглянул на Этана. – И тем оплачу свой долг.
Долг? Все чудесатее и чудесатее.
Этан тоже замолчал, обдумывая предложение Катчера.
– Договорились. – Он скрестил руки на груди и с сомнением посмотрел на меня. – Увидим, сумеет ли она соответствовать своему положению.
Я саркастически усмехнулась Мэллори:
– Увидим, сумеет ли она удержаться, чтобы не заколоть своего мастера и сеньора. Особенно если он будет продолжать говорить о ней так, словно ее нет в комнате.
Мэллори хихикнула.
– Да, – сухо сказал Этан. – Можно забыть о деньгах Мерит. Самое большое ее богатство – это чувство юмора.
В кабинете стало тихо. Мэллори озабоченно свела брови на переносице. Катчер смущенно кашлянул и стал скатывать в шарик фольгу от съеденного хот-дога. Я догадывалась, что мне самой придется сглаживать напряженность, возникшую после упоминания моей семьи.
Я повернулась к Этану, заметила неуверенность в его взгляде и поняла, что он сожалеет о своих словах, которые в первое мгновение считал чем-то вроде комплимента. В некоторой степени так оно и было, во всяком случае в представлении Салливана.
– Это самые лучшие слова, которые я о себе когда-либо слышала, – сказала я ему.
А когда сама к себе прислушалась, поняла, что почти не солгала.
В первое мгновение я не заметила никакой реакции.
А потом странная полуулыбка приподняла правый уголок его рта. И из-за этой улыбки – удивительно человечной улыбки – мне пришлось подавить чувство, едва не вызвавшее слезы. Я отвернулась, испытывая ненависть к самой себе за неспособность ненавидеть его.
Мне хотелось позволить себе припадок детской истерики, кататься по полу и стучать кулаками. Ну почему я не могу его ненавидеть? Ведь я точно знала, что когда-нибудь эта неспособность к ненависти принесет мне массу огорчений.
Меня ожидало не самое приятное будущее, и я не была уверена, что мне легче оттого, что я это знаю.
– Ну ладно, – заговорил Катчер, поднимаясь с дивана, и его голос рассеял остатки напряженности, все еще висевшей в воздухе. – Нам пора домой. – Он посмотрел в мою сторону. – Скоро рассветет. Хочешь, мы тебя подвезем?
Я встала и стала собирать в пакет обертки от хот-догов и смятые салфетки.
– Я приехала на своей машине. Но мне тоже пора уходить. Я вас догоню. – Я обернулась к Этану. – Если, конечно, мы на сегодня закончили.
Он тряхнул головой:
– Я хотел обсудить с тобой ход расследования и возможные последствия для Дома. Но полагаю, наша дискуссия сняла этот вопрос. – Он продолжил более мягким тоном: – Уже поздно. Ты можешь идти.
– Я поеду с тобой, – быстро сказала Мэллори, и ее тон не оставлял сомнений, что она давно приняла это решение.
– Что ж, – произнес Этан, поднимаясь с дивана вслед за всеми остальными, – спасибо за угощение. – Он протянул руку Катчеру, и они обменялись рукопожатием над столом с остатками нашего ужина.
– Не за что, – ответил Катчер. – Можно сказать тебе пару слов наедине, пока мы не уехали?
Этан кивнул, и Катчер легонько поцеловал Мэллори в лоб:
– Увидимся дома.
– Обязательно, – ответила она, погладила его по груди и, встав на цыпочки, прижалась губами к его рту. Покончив с прощанием, она повернулась ко мне, улыбнулась и протянула руку. – Пусть парни сами разгребают весь этот мусор, идем.
Мы оставили мужчин в кабинете в компании смятых салфеток, пустых стаканчиков и пенопластовых подносов. Взявшись за руки, мы с Мэллори вышли из Дома Кадогана, молча прошли целый квартал до моей машины и продолжали молчать, пока не отъехали еще на пару кварталов.
– Мерит, у тебя не все в порядке на личном фронте.
– Не дави на меня. – Я крепче сжала руль. – Между мной и Этаном ничего нет.
– Это «ничего» очень крупными буквами написано на твоем лице. Я думала, это просто физическое влечение. – Мэллори тряхнула головой. – Но это больше, чем просто страсть. Он включает в тебе какой-то сложный механизм, и ты делаешь с ним то же самое, хотя он скрывает это с большим успехом.
– Он мне не нравится.
– Это я понимаю. – Она протянула руку и легонько стукнула пальцем по моему виску. – Но это здесь. Это логика. Но этот парень притягивает тебя. И я не оставлю тебя без поддержки, что бы с тобой ни случилось. Я сама, похоже, волшебница и встречаюсь с бывшим волшебником, или кто он там, черт побери. Так что не мне читать тебе лекции о странных отношениях. Но в нем есть что-то…
– Нечеловеческое?
Она хлопнула ладонью по приборной панели:
– Да. Точно. Как будто он играет по другим правилам, чем все мы.
– Но ведь он вампир. И я вампир.
Господи, неужели я оправдываюсь? Я выбрала неверный путь.
– Да, Мер, но ты пробыла вампиром около недели, верно? А он – почти четыре сотни человеческих лет. Это чертова прорва времени. Подумай только, за такой срок он мог лишиться последних остатков человечности.
Я прикусила нижнюю губу, и некоторое время безучастно смотрела на пробегавшие мимо дома и боковые улочки.
– Но я не влюбилась в него. Я не настолько глупа. – И, рассеянно почесав в затылке, добавила: – Я не знаю, что это такое.
– Ой! – воскликнула она так громко, что на мгновение мне показалось, будто в нас кто-то собрался врезаться. – Нашла!
Как только я убедилась, что с Мэллори все в порядке и на машину не пикируют страшные грузовики, я шлепнула ее по руке:
– Проклятие! Никогда так не делай, когда я веду машину!
– Извини. – Она заерзала на сиденье, и глаза оживленно загорелись. – Но у меня появилась идея: возможно, это присущая вампирам черта. Все из-за того, что он создал тебя? Они ведь говорят, что это обстоятельство подразумевает особую связь.
Я задумалась над ее предположением, потом решила, что оно имеет смысл, и ощутила, как с моих плеч сползает тяжесть.
– Да. Да, это может быть.
Ее версия вполне состоятельна и куда более приемлема, чем признание того, что я увлеклась мужчиной, совершенно мне не подходящим. Мужчиной, чей интерес ко мне его самого страшно расстраивал.
Свернув на подъездную дорожку к дому, я окончательно утвердилась в этой мысли.
– Да, – сказала я Мэллори. – Это определенно так.
Она окинула меня долгим взглядом, потом кивнула.
– Ладно.
– Ладно.
– Хорошо.
Мэллори усмехнулась:
– Хорошо.
Я тоже повеселела:
– Отлично.
– Отлично, прекрасно, великолепно. Но давай все-таки выйдем из машины.
И мы вышли.
