Текст книги "Некоторые девушки кусаются"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Слезы, хоть я и считала, что они уже кончились, вновь навернулись на глаза. Упав на колени, я вцепилась пальцами в траву, отчаянно жалея, что прошлое изменить нельзя. Жалея, что вышла из дому и приехала сюда. И я еще долго плакала, изливая свое горе и разочарование.
На лужайке послышался тихий смех. Я смахнула слезы и подняла голову. По дорожке, взявшись за руки, прошли двое студентов, юноша и девушка. Вскоре они исчезли между зданиями, и снова установилась ночная тишина. В главном корпусе не светилось ни одно окно, и даже листва деревьев оставалась неподвижной.
Я закрыла глаза. Сделала вдох. Потом выдохнула. Открыла глаза. Несмотря на свою печаль, я не могла не залюбоваться красотой ночи. Одной из бесконечной вереницы ночей, которую я теперь имела возможность наблюдать. Но для того чтобы прожить эту бесконечность, мне предстояло найти способ смириться с потерями, оплакать жизни близких, тогда как моя жизнь будет продолжаться. Найти способ примириться с требованиями Дома Кадогана.
И с Этаном.
Надо найти возможность помочь Мэллори и поддерживать отношения с дедушкой, несмотря на его и мое положение. И научиться отличать плохих парней от хороших в этом странном новом мире, в котором я оказалась.
Что еще более важно, придется выяснить, принадлежу ли я сама к числу хороших. И является ли Этан хорошим парнем.
И сделать все это можно было только при одном условии. Я должна сделать выбор. Необходимо принять для себя сознательное решение, которое неизвестно, к чему приведет. Быть или не быть настоящим вампиром.
Этот выбор я могла сделать. Здесь и сейчас мне предстояло снова стать хозяйкой своей судьбы.
– Значит, вампир, – прошептала я.
Не так уж и много, но этого хватило, чтобы подняться с коленей глубокой ночью посреди университетского городка.
И на этот раз я действовала уже по своей воле.
Определившись с направлением, я передвинула вперед пустой рюкзак и пошла к своему корпусу. В запертом здании не горело ни одно окно. Я достала ключ, открыла замок и стала подниматься по лестнице.
У каждого аспиранта имелся почтовый ящик. Я использовала свой в качестве временного хранилища, складывая туда всякую ерунду. Корешок билета на ночной сеанс в кинотеатре, куда мы пошли большой компанией. Корешок билета на баскетбольный матч между нашей командой и командой Университета Нью-Йорка, где я защищала диплом.
Я открыла рюкзак и стала складывать туда все бумаги, сувениры, памятные безделушки – вещественные свидетельства моего человеческого прошлого.
Вдруг я увидела в ящике нечто новое – розовый конверт, заклеенный, но неподписанный. Поставив рюкзак под ноги, я поддела пальцем клапан конверта.
Внутри оказалась двойная розовая открытка с фестонами по краям, и на лицевой стороне блестящими буквами было написано поздравление девочке по поводу ее шестого дня рождения. Я невольно улыбнулась и развернула открытку. Под изображением единорога стояли подписи доброй половины моих товарищей-аспирантов, и почти все они сопровождались добродушно-насмешливыми пожеланиями успехов в новой жизни.
До этого момента я даже не понимала, насколько важным является для меня это послание. Это была необходимая связь между прошлой и новой жизнью. Я хотела, чтобы они знали, почему я исчезла, почему больше не появляюсь на занятиях. Эта открытка стала своего рода признанием. Я не извиняла себя, что до сих пор не позвонила своим университетским друзьям, руководителю диссертации или куратору. Бог знает, когда я наберусь для этого сил.
Но это уже кое-что.
Я подхватила рюкзак, оставила ключ в замке ящика и вернулась к машине.
Скоро я уже была дома. На кухне, как и было обещано, я обнаружила стакан уже остывшей крови. Мэллори спала, в доме было тихо. Я была одна и радовалась, что подруга не станет свидетелем моего очередного шага.
Я смотрела на стакан с темно-красной жидкостью, и в ушах снова зашумело от просыпающегося голода. Сердце забилось чаще, и не надо было смотреться в зеркало, чтобы убедиться, что в глазах появился серебристый блеск. Но передо мной стояла кровь. Тело жаждало ее, а мозг отвергал.
Жажда победила.
Трясущимися пальцами я обхватила стакан, зная, что с первым же глотком моя человеческая жизнь окончательно уйдет в прошлое и начнется жизнь вампира. Больше не будет никаких оправданий и поблажек.
Я поднесла стакан к губам.
И выпила.
Мне потребовалось не больше пары секунд, чтобы осушить стакан, но его показалось недостаточно. Два следующих пакета я выпила, едва достав из холодильника, мне некогда было их греть или переливать кровь в стакан. За несколько минут я осушила три медицинских контейнера и влила в свое тело больше жидкости, чем когда бы то ни было. Остановилась только после того, как моя собственная кровь замедлила свой бег.
Утолив голод, я взглянула на брошенные под ноги разорванные пакеты. Мои собственные действия повергли меня в шок. Я выпила кровь и сделала это по своей воле. Пришлось зажать рот рукой. Если меня вырвет, придется пить еще и еще. Я скользнула по стене на пол, подтянула колени к подбородку и старалась дышать как можно глубже. Надо было дождаться, пока мозг и тело помирятся и придут к консенсусу.
Я изменилась.
Я вампир.
Неофит Дома Кадогана.
За несколько минут до восхода солнца Мэллори застала меня в том же положении – я сидела на полу, а у ног валялись пустые медицинские пакеты. Она уже была одета, чтобы идти на работу, – черный костюм, высокие каблуки, яркая бижутерия, маленькая сумочка и аккуратно уложенные голубые локоны.
Улыбка мгновенно исчезла с лица Мэллори, и она присела рядом со мной на корточки:
– Мерит, что с тобой?
– Просто я выпила три пакета крови.
Уронив сумочку, Мэллори двумя пальцами подняла один из пакетов:
– Я вижу. Как ты себя чувствуешь?
Я хихикнула:
– Вроде отлично.
– Ты смеешься?
Я опять хихикнула:
– Не-а.
Она удивленно моргнула:
– Ты пьяна?
– От крови? Нет. – Я возмущенно махнула рукой. – Это для меня все равно, что материнское молоко.
Мэллори собрала пакеты с пола и сунула их в мешок для мусора.
– А как ты? Чувствуешь себя волшебницей?
Она прошла к холодильнику, достала банку содовой, сорвала крышку.
– Я пытаюсь привыкнуть. Похоже, то же самое можно сказать и о тебе?
Я задумчиво нахмурилась, потом стала загибать пальцы:
– Ну, я выяснила, что дедушка четыре года лгал насчет своей работы. Я встретилась с волшебником, познакомилась с оборотнем, получила от него недвусмысленное предложение, узнала, что едва не стала жертвой серийного убийцы, едва не сгорела от выпущенной из пальца молнии, возбудила желание у Этана, отвергла его и выслушала новую порцию угроз. – Я пожала плечами. – Обычный день. То есть ночь.
У Мэллори открылся рот, и, закрывая его, она щелкнула зубами.
– Даже не знаю, с чего начать. Начнем с дедушки?
Ухватившись рукой за кухонный стол, я поднялась с пола и подождала, пока пройдет головокружение. Должно быть, я все же перебрала.
– Дашь попить?
Мэллори вернулась к холодильнику, вытащила еще баночку содовой, показала мне и, дождавшись одобрительного кивка, сорвала крышку.
Получив банку, я сделала большой глоток и, к своему удовольствию, поняла, что диетический напиток после трех пинт человеческой крови действует очень освежающе. Потом поблагодарила Мэллори и выложила все, что касалось офиса омбудсмена и его сотрудников. Я не стала передавать рекомендации Катчера относительно обучения Мэллори, решив, что будет безопаснее устроить их встречу и посмотреть, как полетят пух и перья.
– Я сегодня вечером иду на тренировку, – сказала я Мэллори. – Встречаюсь с Катчером в спортивном зале на северном берегу. Хочешь присоединиться?
Она пожала плечами:
– Можно.
– Нам нужно что-то обсудить? – спросила я. – У нас все в порядке?
Мэллори уныло усмехнулась:
– Да, все в порядке. Это ведь не твоя вина, что я… такая, как есть.
– Держу пари, у Катчера найдутся ответы на твои вопросы.
– Было бы прекрасно.
Я допила содовую и выбросила банку.
– Мы договорились встретиться в восемь тридцать в спортзале. Но сначала мне необходимо поспать. Солнце вот-вот встанет, – заметила я, зевая. – Почему ты не спрашиваешь, целовалась ли я с Этаном?
Она закатила глаза:
– А что тут спрашивать? И так ясно, что вы с ним сгораете от страсти.
– Нет. Я – нет.
Она ответила откровенно скептическим взглядом, но я только пожала плечами, не желая тратить остатки сил на спор, тем более что пришлось бы ее обманывать или хотя бы кое-что утаить.
– Отлично, – сказала Мэллори. – Я тебя прощаю, поскольку ты стала ходячим мертвецом совсем недавно. Он был хорош?
– К несчастью.
– Техника? Опыт? Руки?
– Высшие баллы по всем категориям. Конечно, на триста девяносто пятом году жизни трудно остаться неопытным мальчишкой.
– Резонно, – согласилась она. – Даже если бы он был неопытным юнцом, это ничего бы не изменило. Стоит вам сойтись в одной комнате, как начинают тлеть портьеры. Не удивительно, что ты взорвалась от такого жара. Ты не зацепила его?
Я молчала.
– Мерит?
– Он предложил мне стать его любовницей.
Она долго смотрела на меня, приоткрыв рот.
– Да-а.
Некоторое время мы обе молчали. Затем Мэллори подошла к холодильнику и выудила пинту мороженого. Она достала ложки, сорвала со стаканчика крышку и протянула мне:
– Это тебе сейчас совершенно необходимо.
Я не была в этом уверена, но взяла мороженое и отправила в рот полную ложку.
Мэллори, облокотившись на стол, постучала по столешнице накрашенным ноготком:
– Знаешь, это в своем роде лестное, хотя и извращенное предложение. Даже если это противоречит его понятиям, он все-таки находит тебя чертовски привлекательной.
Я кивнула, зачерпывая очередную порцию.
– Да, но он не любит меня. Он сам это признал. Он… увлекся против своей воли.
– А тебе хотелось согласиться?
Я пожала плечами.
– Это не ответ, Мерит.
А что я могла сказать? Что даже в тот момент какая-то крохотная частичка моего существа, какая-то струнка в сердце (вернее, гораздо ниже) отчаянно хотела сказать «да»? Хотела закончить ласками тот поцелуй и продолжить, а не оставаться на весь день в холодной пустой постели?
– Не совсем.
Она склонила набок голову и окинула меня испытующим взглядом.
– Никак не могу понять, обманываешь ты или говоришь правду.
– Я и сама этого не понимаю, – ответила я, слизывая с ложки мороженое.
Мэллори вздохнула, подняла с пола сумочку, похлопала меня по спине и шагнула к выходу.
– Подумай об этом, пока спишь. Увидимся вечером. Я пойду с тобой на тренировку.
– Спасибо, Мэллори. Удачного дня.
– Он будет удачным. А тебе – хорошо выспаться.
Несмотря на ее пожелание, я спала плохо.
ГЛАВА 6
Если не получится с первого раза, падай еще и еще
Я проснулась вечером на своей кровати, под старым лоскутным одеялом, и услышала шум дождя. Я встала, потянулась, подошла к окну и отодвинула кожаную портьеру, оберегавшую мое тело от солнечных лучей во время сна. Вечер выдался ненастный, прижатая к стеклу ладонь ощутила холод. В окно барабанили тяжелые капли весеннего ливня. Половина восьмого, и впереди у меня целая ночь. В плане стояло только одно занятие – тренировка с Катчером, о которой мы договорились накануне.
Я постаралась выбросить из головы поцелуй Этана. В конце концов, я должна только радоваться, что хватило сил отказаться от его предложения. Я все еще оставалась Мерит, подругой Мэллори и внучкой своего деда. Так что я постаралась сосредоточиться на этом и на предстоящем вечере.
Никто не позаботился рассказать мне, в чем тренируются новички Дома Кадогана, да еще в такую погоду, поэтому я остановила свой выбор на черных капри, в которых занималась йогой, футболке и кроссовках, а чтобы не замерзнуть, набросила сверху трикотажную куртку. В гостиной меня уже ждала Мэллори, сменившая деловой костюм на джинсы и футболку. Она взяла меня под руку, и, выйдя на крыльцо и кивнув охранникам, мы пробежали в гараж.
– Ты готова к большому вампирскому приключению? – спросила Мэллори, после того как отодвинула створку гаража и скользнула внутрь.
– А ты готова узнать, кто ты такая? – парировала я.
– По правде говоря, я бы, наверное, предпочла ничего об этом не знать.
Я сочувственно кивнула, открыла машину и забралась на водительское сиденье. Мэллори дождалась, пока я открою дверцу с ее стороны, и устроилась на пассажирском сиденье. Мотор завелся с первой попытки – это уже неплохо для машины, которой почти столько же лет, сколько и мне, – и мы задним ходом выкатились на улицу.
– Трудно поверить, что мы оказались в гуще всех этих передряг, – заметила Мэллори. – Еще год назад мы даже не подозревали о существовании вампиров. А теперь увязли в этом с головой. И еще этот Катчер. Как ты сказала, кто он?
– Он утверждал, что был волшебником четвертой ступени, пока его не исключили из Ордена. Я не знаю, что это…
– Это верховный орган, объединяющий волшебников, – вставила Мэллори.
Я быстро взглянула на нее:
– И откуда ты об этом знаешь?
– Выполнила кое-какую домашнюю работу. Сделала несколько звонков.
– Понятно. А четвертая ступень? Это что означает?
– Наивысшее мастерство.
Не удивительно, если вспомнить, какой фейерверк он устроил. Страшновато, но не удивительно.
– Ладно, поехали.
Мы добрались до района, застроенного складами, и по адресу, указанному Катчером, обнаружили четырехэтажный кирпичный дом с просторной парковкой. По фасаду через равные промежутки тянулся ряд огромных окон, солидная дверь была выкрашена в красный цвет. Мы под дождем пробежали по тротуару, толкнули створку и поспешно заскочили внутрь, оказавшись в обширном холле, от которого вглубь здания уходил широкий коридор. Недалеко от входа возвышалась полукруглая стойка.
Кроме времени встречи и адреса, у меня не имелось никаких инструкций, так что мы с Мэллори, переглянувшись, зашагали по коридору. Двери выходили в него с обеих сторон, но никаких признаков волшебника или хотя бы спортзала мы не обнаружили. Заглядывать в каждую дверь, уподобляясь Алисе в Стране Чудес, мы не стали, а решили просто подождать, пока кто-нибудь выглянет. Тем временем мы поспорили, с какой стороны откроется дверь.
– Слева? – предположила я.
Мэллори покачала головой:
– Справа. И проигравший оплачивает ужин.
– Договорились, – поспешила согласиться я.
Мэллори угадала – через несколько секунд справа открылась дверь, и оттуда высунулась голова Джеффа. Оборотень улыбнулся мне, помахал рукой и широко раскрыл глаза при виде Мэллори.
– Ты привела волшебницу, – мечтательно протянул он и пригласил нас внутрь.
Мэллори что-то пробурчала себе под нос, но не стала пререкаться, и мы вошли.
Нашим глазам открылось огромное помещение с бетонными стенами и полом, почти полностью закрытым голубыми гимнастическими матами. В одном углу висели боксерские груши и несколько пар перчаток. Контраст между этим залом, предназначенным для обучения и тренировок, и залом в Доме Кадогана, церемониальным, пригодным для торжественных постановок, был поистине разительным. Этому залу не хватало солидности, но в нем не было и оттенка самоуверенности. Там надо было играть на публику. Здесь – работать. Готовиться. Однако музыка звучала относительно спокойная – в зале плыли мелодии Джона Ли Хукера. [7]7
Джон Ли Хукер (John Lee Hooker; 22 августа 1917, Кларксдейл, Миссисипи, США – 21 июня 2001, Лос Альтос, Калифорния) – американский блюзовый певец, гитарист. (С сайта http://ru.wikipedia.org/wiki/)
[Закрыть]
– Меня зовут Джефф, – произнес оборотень, протягивая Мэллори руку.
– Мэллори Кармайкл, – ответила она, пожимая руку.
– Я оборотень, – добавил Джефф. – А ты – волшебница.
– Да, я что-то об этом слышала, – равнодушно бросила она.
– Ты еще не вступила в Орден?
Мэллори отрицательно покачала головой. Джефф кивнул:
– Потолкуй об этом с Катчером. Только не принимай близко к сердцу его заявления о выгодах свободного плавания.
Словно по сигналу, в противоположном конце зала скрипнула металлическая дверь. Навстречу нам вышел Катчер – босой, в джинсах и футболке с надписью:
«Настоящие мужчины пользуются Ключами».
На него приятно было посмотреть – сексуальный, мужественный и немного опасный. Он выглядел так, как выглядит мужчина, который только что выбрался из постели, оставив под одеялом полностью удовлетворенную женщину.
Я наблюдала, как он осматривает зал, скользнув взглядом по Джеффу, потом по мне и наконец остановив его на Мэллори. И вот тут я заметила, как он чуть прищурился, едва заметно дрогнув при виде изящной фигурки, голубых волос и очаровательного личика. Повернувшись, я увидела на лице Мэллори такое же восхищенное выражение. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Сила притяжения, казалось, нагрела в зале воздух. Я усмехнулась.
Катчер подошел к нам и сложил руки на груди.
– Ты опоздала, – заявил он.
Милашка Джефф вступился за меня:
– Она пришла вовремя. Я обнаружил их в коридоре за осмотром здания.
– Отличное помещение, – добавила я.
– Спасибо, – ответил Катчер, не сводя глаз с Мэллори. – Сегодня вечером мне некогда с тобой заниматься.
Я догадалась, что представлять их нет необходимости. Мэллори вспыхнула:
– Что-то не припомню, чтобы я просила о помощи.
В воздухе вокруг них словно скопилось электричество, и у меня побежали мурашки по коже. Джефф на пару шагов попятился. Поскольку он явно знал, что может произойти, я последовала его примеру.
– Тебе незачем просить, – ответил Катчер. – Ты насквозь пропитана силой и явно не имеешь ни малейшего представления, что с ней делать.
Мэллори закатила глаза и тоже скрестила руки на груди:
– Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
– Ты достигла четвертой ступени, – продолжал Катчер, оглядывая Мэллори из-под полуопущенных век. – И тебе известно, что это означает. И еще я знаю о твоем звонке. Но Мерит не владеет магией, а я в первую очередь должен убедиться, что она готова к тому, что может произойти. Так что не сейчас, ладно?
Мэл сверкнула глазами, но затем кивнула. Катчер тоже наклонил голову, после чего повернулся ко мне и подергал за рукав куртки:
– Это не годится. На тебе слишком много одежды. Тебе надо видеть, как двигается твое тело, как работают мышцы. – Он ткнул большим пальцем себе за спину. – Пройди туда. В раздевалке есть подходящий костюм. И сними туфли.
– Ты шутишь?
– Хочешь, чтобы я прочитал лекцию?
Этого я не хотела, но мне здорово надоели самоуверенные парни, которые все время что-то приказывают. Однако спорить я не стала и ограничилась лишь негромкими ругательствами по пути в раздевалку.
Эта комната тоже была просторной, светлой и чистой, но как и во всякой раздевалке, здесь стоял неистребимый запах пота и моющих средств. На скамье я увидела два лоскутка.
Катчер, очевидно, очень подробно хотел рассмотреть, как работают мышцы. «Одежда» состояла из полоски спандекса не больше восьми дюймов, чтобы прикрыть грудь, и шортиков из того же материала длиной в лучшем случае до половины бедра. Весь костюм похож на форму для игры в пляжный волейбол, хотя мне кажется, что даже на Габриэль Риз [8]8
Габриэль Риз – звезда сборной Бразилии по волейболу. По данным поисковой системы Lykos, она вошла в десятку самых желанных спортсменок мира. (С сайта http://news.meta.ua/)
[Закрыть]одежды было больше.
– Нет, ты, наверное, шутишь, – повторила я вполголоса, но разделась и натянула предложенную форму.
Костюм пришелся мне впору и прикрыл небольшую поверхность тела. Потом я свернула свою одежду, поставила рядом кроссовки и завязала волосы в хвост на затылке. Быстрый взгляд в зеркало над рядом раковин показал, что в общем все обстоит не так уж плохо. Я всегда была худощавой, но теперь мои мышцы выделялись более отчетливо. Вампирская генетика определенно работала лучше, чем все тренажеры, вместе взятые. Я сдула с лица челку, пожелала себе удачи и вышла в зал.
И тотчас удостоилась одобрительных возгласов от Мэллори и Джеффа, которые с удовольствием переглянулись. Закатив глаза, я присела в насмешливом реверансе, а потом прошла к Катчеру, стоявшему на татами. Он по-прежнему держал руки на груди и сердито хмурился.
– Отжимания, – произнес он, показывая на пол. – Начинай.
Как и было приказано, я легла на пол, выпрямила руки и ноги и начала выполнять упражнения. Отжимания давались мне легко; не могу сказать, что я могла бы продолжать до бесконечности, но верхний пояс мышц заметно окреп. Я чувствовала, как сокращаются и вытягиваются мускулы, и радовалась ощущению разогнавшейся крови в теле. В поле зрения появились босые ступни, затем исчезли.
Катчер окликнул Джеффа, и музыка сменилась, стала жестче, громче и ритмичнее.
– Шаг первый, – произнес Катчер, – это оценка. Могущество вампиров основано на физических преимуществах – силе, скорости и ловкости. Они способны прыгать выше и двигаться быстрее, чем жертва. А также следует помнить об обостренных обонянии, зрении и слухе, хотя эти качества могут проявиться не сразу. А важнее всего перечисленного их способность исцелять раны, исправлять любые повреждения, быстро возвращать наилучшую форму.
В этом я уже убедилась, когда увидела, что на шее не осталось никаких следов укуса.
Я продолжила отжимания, а Катчер, присев на корточки, остановил движение, прикоснувшись пальцем снизу к моему подбородку. Он заглянул мне в глаза, но окликнул Джеффа:
– Джефф?..
– Она остановилась на сто тридцать втором отжимании.
Катчер кивнул:
– Ты сильнее большинства остальных. – Опершись ладонями на колени, он поднялся. – Теперь приседания. Начинай.
Сменив позицию, я приступила к следующему упражнению. Потом последовали прыжки, упражнения на пресс и серия асан, [9]9
Асана – статичное положение тела при заниятии йогой. Является одним из важнейших составных частей йогической тренировки. (С сайта http://www.all-yoga.ru/)
[Закрыть]которые, как сказал Катчер, были необходимы, чтобы проверить мою гибкость и ловкость. Все это я выполняла почти без усилий, и мое тело принимало положения, которые – даже после основательных занятий танцами и фитнесом – казались невероятными. Но я принимала позы «король танца», «воин» и «колесо», делала стойку на согнутых руках с той же легкостью, с какой стояла на ногах. Мышцы сами поддерживали корпус в самых разных положениях, и ощущение было великолепным – как будто все тело просыпалось после долгой спячки.
– Что ж, ты вполне соответствуешь уровню «очень сильный» в физическом отношении, – высказал свое мнение Катчер.
В этот момент я выполняла стойку на голове, а после его слов опустила ноги и поднялась.
– И что это означает? – спросила я, поправляя хвост на затылке.
– Означает то, что твое физическое развитие соответствует высшему эшелону. Для оценки вампиров существует три основных направления. Физика – физическая сила, выносливость и мастерство. Психика – психические и умственные способности. Стратегия – умение анализировать обстановку и выбирать союзников. Надо уметь выбирать себе друзей. И все три категории делятся на три уровня. Очень сильный, очень слабый и средний, между ними.
Я нахмурилась:
– Приведи пример. Хотя бы по сравнению с людьми.
– В стратегии и психике они очень слабые, по меркам вампиров. В отношении физической силы – между средним и очень слабым. Многие вампиры физически не сильнее людей. Они лишь пьют кровь и испытывают аллергию к солнечному свету, но мускулатура их существенно не меняется. Кое-кто потом обретает силу, но это происходит позже, а с твоего превращения прошло четыре дня, верно? Но даже те вампиры, которые не становятся сильнее, получают метафизические преимущества, такие, например, как способность зачаровывать людей и общаться на ментальном уровне, едва мастер инициирует связь.
– Ментальный уровень? Ты имеешь в виду что-то вроде телепатии? – спросила я.
– Да, это телепатия, – подтвердил Катчер. – Этан сможет обратиться к тебе в любой момент. А ты получишь возможность связываться только с ним, как с мастером своего Дома. Довольно удобно.
Я оглянулась на Мэллори, вспоминая ее слова, сказанные перед началом моего поединка с Этаном в Доме Кадогана. Мэллори, заметив мой взгляд, кивнула в ответ.
– С твоей физической подготовкой все в порядке, – продолжал Катчер. – С психологической, вероятно, тоже. Просто новые способности еще не проявились. Это случится после того, как появится связь между тобой и Этаном. – Катчер подошел ближе и пристально заглянул в мои глаза, словно что-то рассматривал через зрачки. – В тебе что-то есть, – тихо произнес он. Затем он отступил. – Ты будешь мастером, Мерит. Когда-нибудь у тебя будет собственный Дом.
– Ты серьезно?
Он равнодушно пожал плечами, словно это пустяковое дело – стать одним из самых могущественных вампиров в мире.
– Как хочешь, конечно. Можешь вечно ходить в новичках и оставаться под крылом Этана.
– Ты умеешь уговаривать девушек.
Он усмехнулся:
– Тогда пять минут перерыва, и начнем разучивать приемы. В холле есть фонтанчик с водой.
Я подошла к Мэллори, и она, вскочив, схватила меня за руку и потащила в пустынный холл. Отыскав фонтанчик с водой, я внезапно ужасно захотела пить и нагнулась к трубке. В этот момент Мэллори начала изливать свое негодование:
– Ты сказала, что он волшебник! Волшебник! – Она ткнула пальцем за спину, на дверь в спортзал. – Это никакой не волшебник.
Похоже, Катчер произвел на нее впечатление. Я подняла голову, вытерла с губ капли воды и посмотрела в зал, где Катчер начал поединок с удивительно энергичным Джеффом.
– Нет, он точно волшебник. Поверь мне, я в этом убедилась. Я едва не стала жертвой молнии, появившейся по щелчку его пальцев.
– Но он же молодой! Сколько ему, двадцать восемь?
– Двадцать девять. А кого ты ожидала увидеть?
Она пожала плечами:
– Ну, старика. Седого. С длинной белой бородой. В неряшливой одежде. Симпатичного. Приятного, но слегка рассеянного, как твои профессора.
Я с трудом подавила усмешку:
– Я сказала «волшебник», а не Дамблдор. Значит, он тебя зацепил. – Я пожала плечами. – Могло быть хуже. Он мог оказаться спесивым вампиром трехсот лет от роду, решившим, что ты его очередная подданная.
Мэллори помолчала, потом похлопала меня по руке.
– Ты права. Это гораздо хуже.
– Вот-вот, – согласилась я, и мы вернулись в зал.
Тренировка продолжалась еще два часа. Катчер поставил меня перед зеркальной стеной и стал учить двигаться и защищаться. В первый час я училась падать.
Серьезно.
Катчер, опасаясь, что я могу пострадать после броска через голову или неуклюже выполненного прыжка, учил, как избежать повреждений при ударе о землю. Учил перекатываться, балансировать, учил использовать энергию толчка для движения в противоположную сторону. Второй час ушел на знакомство с основами схватки – удары руками, удары ногами, блоки и отражение выпадов при рукопашной схватке. С комбинациями блоков, которые у Катчера превращались в атакующие выпады, и сериями приемов, определявших стиль вампирских боев. Все эти движения в основе имели различные боевые искусства Азии – дзюдо, айкидо, кендзюцу, которым европейские вампиры научились у бродячих монахов. Но Катчер объяснил мне, что первоначальные приемы трансформировались в уникальный стиль борьбы, потому что, как он сказал, «у вампиров особые отношения с гравитацией». Вампиры способны прыгать выше, чем люди, и дольше удерживают свои тела над землей, так что их приемы значительно сложнее и оригинальнее, чем человеческие. Да и визуальный эффект тоже имел немалое значение.
И только к концу второго часа Катчер начал разучивать со мной позиции для боя на мечах и даже дал взглянуть на меч. Клинок в ножнах был завернут в лоскут гладкого шелка цвета индиго, и Катчер разворачивал его с сосредоточенной серьезностью. Это была катана, очень похожая на те, что висели на поясе охранников из Дома Кадогана. Оружие покоилось в черных лакированных ножнах, и наружу торчала лишь длинная, обмотанная черным же шнуром рукоятка. Катчер обнажил клинок, и сталь тихонько свистнула в воздухе, длинное изогнутое лезвие сверкнуло отражением ярких флюоресцентных ламп.
Пока я восхищалась оружием, обводя его пальцем на расстоянии не меньше дюйма из опасений оставить пятно на блестящей поверхности, Мэллори задала вопрос:
– Но зачем нужны мечи? Если вампиров можно убивать, почему не использовать для этого огнестрельное оружие? Оно быстрее и гораздо легче, чем трехфутовый меч. Такую вещицу невозможно пронести куда-то незаметно.
– Вопрос чести, – ответил Катчер, взял меч чуть ниже рукоятки и завертел его в руке, описывая плавные восьмерки. – Ты бессмертна, то есть будешь жить вечно, если тебя не убьют. Но если кто-то решит, что твое время пришло, у него будет три варианта. Солнечный свет, безусловно, самый легкий из них. – Он перехватил меч обеими руками, повернул его острием в пол и резко опустил. – Второй вариант – пронзить сердце деревянным колом. Разрушишь сердце – убьешь вампира. Традиционно используется осина.
– Почему именно осина? – спросила я.
Мэллори подняла руку:
– В ее волокнах, по одной из теорий, содержатся химические вещества, препятствующие регенерации.
– И тебе это известно из?..
– Да ладно, – отмахнулась она. – Ты же знаешь, что я много читаю.
Катчер взмахнул мечом над головой, описывая дугу, и сталь засвистела, разрезая воздух.
– Третий вариант – разрушить тело. Отделить голову, отделить конечности – и тело погибнет. Уколы и раны ослабляют тело, так же как и пулевые пробоины. Но огнестрельное оружие – это слишком легко. Пули – слишком просто. Если ты хочешь убить бессмертного, ты должна действовать тщательно и точно, и только в поединке. Ты можешь уничтожить бессмертное существо, лишь победив его, следуя древним традициям. Это право надо заслужить. – Перевернув меч рукоятью вверх, он сделал молниеносное движение в сторону, и этот выпад поразил бы любого, кто мог стоять за его спиной. Катчер снова перевел взгляд на меня. – Честь против воровства, – сказал он в заключение.
Уже не в первый раз я задавала себе вопрос, откуда Катчеру так много известно о вампирах и что значит этот блеск в его глазах. А он тем временем повернулся к Мэллори:
– Вот почему вампиры не пользуются ружьями.
– Откуда тебе все это известно? – спросила она.
Катчер невозмутимо пожал плечами:
– Я создаю это оружие.
– И использует свои заклинания, – добавил Джефф.
– Это второй Ключ, – сказала я, наслаждаясь удивлением, возникшим на лице Катчера. – Я способная ученица.
– Ты смогла меня озадачить, – бросил он.
Затем Катчер опустился на колени, вложил клинок в ножны и положил меч перед собой. Он с полной серьезностью поклонился и только после этого завернул оружие в шелковую ткань.
– В следующий раз я дам тебе его подержать.
– В следующий раз? А как же твоя работа у дедушки?
– Чак не против, чтобы я заботился о твоей безопасности.
Когда меч был полностью упакован, Катчер, не выпуская свертка из рук, поднялся с коленей.
– Кто хочет яичницу? – спросил он, обращаясь ко всем нам.
