Текст книги "Дорогой, дай лапу! (СИ)"

Автор книги: Хэйли Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

22

Когда я говорила, что останусь и помогу князю, я имела в виду интриги, обличение секретов и шпионаж за вассалами… В итоге же на меня свалилась небывалая гора бумажной работы: однотипной, нудной и вгоняющей в сон.

– Эрик, попроси Марту принести еще кофе, пожалуйста-а…– зеваю, откинувшись на спинку стула и отодвинувшись от стола так далеко, как это возможно.

Молодой секретарь, смеясь, кивает, и выходит из кабинета его светлости, которым мы продолжаем нагло пользоваться и после того, как его хозяин вернулся в человеческое обличие. Кстати, о наших баранах.

Его светлость вместе с рыцарями собрались следующим после нашего разговора утром и умчались туда, откуда мы только-только вернулись. За предел, в те дикие земли.

– Арни, пушистая морда, – вожу чернильной ручкой по уголку одной из страниц бюджета поместья на следующий месяц. – Вот такие у тебя были уши, а вот такой вот нос, любопытный, и пасть, полная клыков, до боли острых…

Скучаю я по своему малышу. Даже по его слюням на моей подушке и шерсти в таких местах, где ее быть не должно. Мы круглые сутки были вместе, и вот так вот внезапно…даже не сепарироваться, а расстаться, по-настоящему окончательно и бесповоротно, как же несправедливо!

Хантер бросил меня работать и уехал, вот уже неделю как их нет. Ни Питера, ни Астрид – в Розенхольме остались только те рыцари, которых я не знаю.

– Леди Ниль! – Эрик возвращается быстрее, чем я думала. Юноша странно возбужден. – Леди, патрульные рыцари поймали подозрительного человека на территории замка. Он явно не северянин.

– Идеально! Прекрасный день для пыток! – поднимаюсь на ноги так резко, стул позади едва не падает.

Хоть какое-то развлечение. Неимоверно длинная была неделя.

Мужчину со связанными за спиной руками я замечаю сразу же, стоит нам с Эриком спуститься вниз, в вестибюль, где в обычные дни очень тихо.

Рыцари склоняют головы:

– Леди!

– Ага-ага, – машу рукой, не до этих расшаркиваний. – Ты кто такой? Чего здесь забыл? Кто послал?

Коленопреклоненный явно не по своей на то воле мужчина злобно зыркает исподлобья.

– Капсулы с ядом во рту у него нет, мы проверили, – докладывает один из патрульных.

Ох, точно. Молодцы, сообразили. То еще зрелище, наверное, было эта проверка. Я бы поглядела, хе-хе.

Встаю напротив вторженца и скрещиваю руки на груди. Ну, давай, мой хороший, говори, чего как не родной, видно же, что от него очевидную вещь требуют.

Молчит как партизан.

– Ну, как хочешь. Парни, избавьтесь от него да прикопайте за воротами, чтоб ландшафт в саду не портить…

– Ладно-ладно, я скажу! – кричит мужчина, когда рыцари берут его под локти, исполняя приказанное.

Другое дело.

Кстати, а одежка на этом индивиде не из дешевых. Вряд ли этот щегол лет тридцати на вид простой слуга.

– Барек Биргир, из побочной ветви клана Агнар. Прибыл по поручению короля. С инспекцией!

Вот как.

– С какой стати вы меня схватили? Как посмели, об этом будет непременно доложено его величеству!

Я машу рыцарям, которые собрались приструнить вскочившего на ноги вторженца, чтобы не трогали.

– Ясное дело, шатаетесь вокруг замка как вор, вот вас и схватили, чего жаловаться? Почему сразу нельзя было сказать, на лбу же у вас не написано, кто вы такой?

Недовольный петух, и как его можно было не заметить, такие яркие одежды и эти пуговицы, золотом блестящие на свету, на фоне белого снега, кроме которого на улице других цветов почти и нет.

– Ты! Ты кто такая? Что ты можешь знать? Меня схватили самым бесцеремонным образом, полезли в рот грязными похожими на сардельки пальцами, нанесли ужасное оскорбление и заставили ползать на коленях у невежественной девицы! И угрожали расправой! Не думайте, что король об этом не узнает!

Если бы не присутствующие патрульные, которые этого шпиона притащили, то этот…как его там, Барек, точно бы мне по лицу прописал. Такой длинный и худой, но все же мужчина, сила его удара мощнее женской оплеухи будет.

– Уважаемый, документы предъявите. На каком основании вы тут вынюхиваете. Откуда нам знать, что вы – посланник короля? – дворецкий Торвальд появляется из-за спины.

Ха! У инспектора выражение лица такое, словно по нему стекло вниз что-то смердящее и противное.

– Я буду говорить только с князем. Очевидно, что его подчиненные оставляют желать лучшего, – мышиного цвета глазки злобно сверкают в мою сторону.

Появление дворецкого поумерило пыл королевского посланца.

Да уж, беда пришла оттуда, откуда не ждали. С чего бы королю посылать человека с проверкой? Как он вообще смог попасть на север, в такую-то погоду? В княжестве редкий день нет метели и бурана. Отправляться зимой в эти места все равно что смерти искать – в снежной пустыне легко заблудиться и замерзнуть ночью, ну или стать добычей голодных хищников.

И почему король отправил не абы кого, а родственника, пусть и дальнего – подозрительно. Неужто думали, что князь успел коньки отбросить, и прислали ему замену?

Насколько мне известно, близкой родни у Хантера нет – родители погибли, когда он был подростком – наследника тоже, так что такой вариант вполне возможен.

Интересно, насколько обо всем осведомлены в столице. Мог ли знать его величество о волчьем облике его светлости?

– А его нет дома. Предупреждать нужно о своем визите, это же элементарная вежливость, – качаю неодобрительно головой. Доводить до белого колена этого напыщенного самозванца доставляет мне садистское удовольствие.

– Ты, как смеет служанка так говорить с потомком княжеского рода? – палец инспектора обвинительно направляется в мою сторону.

Торвальд рядом неодобрительно фыркает.

– Какой же из вас потомок, раз вы будущую княгиню не признали? Об этом тоже королю доложите! – вздергиваю бровь.

Лицо Барека краснеет, потом бледнеет, потом сереет будто все никак не может принять решение, какой цвет идет ему лучше.

– Если это правда, то у князя просто отвратительный вкус.

Если бы не моя скука, от которой хотелось на стенку лезть, я бы не стала вступать в такой бессмысленный спор с этим идиотом. У дураков своя правда, никакой истины в полемике с ними не родится.

– Забавно. Это я его выбрала, князю пришлось смириться. Видели бы вы, какой он со мной, ну просто ласковый щеночек, готовый по команде «фас» наброситься, сверкая клыками, на любого неугодного.

– Воистину.

Глубокий и хриплый мужской бас звучит с порога.

Вовремя. Какая фея времени благословила Хантера всегда возникать, так удивительно подгадывая момент? Торвальд рядом не может сдержать смешок. Я досадливо поджимаю губы. Молчание – золото.

– Ваша…ваша…светлость? – заикается незваный гость.

Интересно. А королем посланный инспектор явно не ожидал встречи с князем, не смотря на всю ту браваду.

Инспекция, что за бред. Думали местечко тепленькое занять? Не ждали, что князь Альдиса не оказался при смерти или в могиле, о чем говорилось в слухах, гуляющих за пределами севера!

– Моя дорогая невеста, оказывается, удивительно остра на язычок. Торвальд, нужно подготовить молебен богине за то, что такая девушка снизошла до выбора в моей кандидатуры на роль супруга, – смешинки в карих глазах так и кричат о моем наслаждении моим унижением.

Черт. Почему? Ну почему именно сейчас? Почему он вернулся так невовремя?!

Но вопреки воплям в моей голове, на лице у меня лишь вежливая улыбка. Холодности этого лица позавидует любой айсберг.

За спиной Хантера замечаю рыцарей, везде сующих свои любопытные носы. Астрид сдерживает с трудом хохот, а Питер хмуро сканирует одеяние королевского посланника, в глазах такое непонимание, что не будь ситуация не в мою пользу, я бы посмеялась.

– Конечно, ваша светлость, – кивает Торвальд.

– И проведите нашего гостя в гостевые покои. Я приму его после того, как сменю одежду и отдохну. Для вас это приемлемо?

Хантер понижает голос на последнем вопросе, пригвождая взглядом обескураженного Барека Биргира. Покажите такого смельчака, который бы ответил моему жениху «нет»? Аж гордость берет… на короткое мгновение, пока я не вспоминаю, как съязвил недавно Хантер.

Патрульные рыцари ведут «инспектора» на второй этаж. Торвальд спешно уходит в кухню, нужно же отдать распоряжения готовить ужин, учитывая возвращение отряда, Эрик о котором я уже забыла, молчавший всю дорогу, неловко что-то бормочет под нос и быстренько убегает по лестнице, спотыкаясь, прочь. Остальные тоже расходятся. В вестибюле мы остаемся вдвоем.

Краем глаза прохожусь по фигуре его светлости. Слава богам, цел и невредим. Когда он уходил, дата возвращения не оговаривалась вслух. Оставалось только и делать, что ждать и гадать. Всего-то неделя прошла, а казалось, что гораздо, гораздо больше.

– Моя дорогая Ниль, проводишь своего ласкового щеночка? – не обманывайтесь этой улыбкой, посылающей в ноги дрожь; у самого дьявола перед свержением с небес не было такого самодовольного оскала.

23

Снова этот язвительно-соблазнительный тон. Пора привыкать что вот такое поведение, это одна из сторон многогранной личности нашего князя.

– Конечно, к ноге, Хантер! Рядом! – восклицаю уверенно и прохожу мимо застывшего от притворного возмущения, не иначе, жениха.

Догоняет меня его светлость уже на лестнице.

– Погоди! А где же жаркие объятья и улыбка на лице? Так принято встречать вернувшегося издалека жениха? Мне кажется, что в руководстве по этикету для леди подобная ситуация должна сопровождаться как минимум поцелуем в ручку?

Идем бок о бок с невыносимым мужчиной по коридору до его покоев. Во мне просыпается запоздалое сожаление. Все-таки надо было соглашаться на предложение, когда отпускал, и уезжать отсюда. Не знаю, сколько еще я выдержу его рядом. Да, у меня есть старшие братья, но даже в детстве никто никогда так меня не дразнил.

– Хорошо. Давай лапу, только сначала руки помой. Лобзать столь грязную конечность, неизвестно где побывавшую…– корчу рожицу.

Хантер мелодично смеется.

У кого-то хорошее настроение?

Ну, точно не у меня. А я думала, что его светлость вот-вот выйдет из себя. Но, странно, такое обращение его только раззадоривает. Неужто получает удовольствие от оскорблений? Что за странное извращение.

– Моя милая невеста, как же ты остра на язычок! Даже тот королевский попугай был в шоке от твоей прямолинейности, – Хантер обгоняет меня и распахивает дверь своих комнат.

– Прошу.

Это не та клетка-спальня, в которой держали Арни, нет. Там продолжают ремонт.

– Неплохо, – осматриваюсь я.

Ничего особенного, обычная гостиная, полагаю, за одной из тех дверей спальня с кроватью, а за другой – ванная.

Я сажусь на диван, не зря же он меня сюда притащил, видимо, есть что рассказать. Да и надо бы узнать, как прошел поход, обсудить нежданный визит этого посланца королевского.

Князь распахивает настежь дверь спальни, на ходу снимая с себя рубашку и расстегивая брюки.

Если не знала, подумала бы, что мы с ним старая супружеская пара. Где его стеснение, манеры или нечто иное, то, что удерживает человека от произвольного раздевания на публике?

– Мне снаружи подождать?

– Зачем? – в проем выглядывает голова и часть голой мускулистой мужской руки и ключицы. – А, ты об этом?

Его светлость выходит из-за разделяющей две комнаты стены и теперь ничто не скрывает от моего раздраженного взгляда оголенный торс с заигрывающими нагло грудными мышцами. Штаны на месте, и на том спасибо.

– Ниль, здесь нет ничего того, что бы ты не видела ранее, – наглая усмешка расплывается на губах мужчины.

Здесь подразумевается его неглиже после того, как он обратился человеком прямо в моей спальне. И этот человек еще мне что-то про этикет предъявил?

Закатываю глаза:

– У меня два старших брата.

Мужскую грудь я видела и не раз, что такого? – мысленно успокаиваю саму себя. У всех все то же самое, против природы не поспоришь. Но…

Хантер снова исчезает в спальне, слышу, как скрипит дверца гардероба и шуршит одежда. Хорошо, успеет сойти румянец с щёк.

– Ваша светлость?

Вовремя.

Когда Хантер выходит из спальни и бесцеремонно падает на диван напротив, снаружи доносится стук дворецкого.

– Я проводил посланца в гостевые покои и приставил снаружи рыцарей. Для его охраны – пришлось долго объяснять и соврать про нападения монстров, и только тогда он немного угомонился.

Видимо рыцари оказались не теми же самыми, которые изловили этого шпиона и приволокли в замок, не забыв проверить его рот на наличие капсулы с ядом, иначе шума было бы на весь дом.

Марта пробирается следом за прибывшим и докладывающим свой недельный отчет Торвальдом и Эриком и тихонько накрывает журнальном столике.

Кофе! И пирожные!

Делаю глоток, ну красота. Пусть мужчины сами разбираются, я же на голодный желудок буду только слушать, но не участвовать в беседе. Короче, как истинная леди не стану вмешиваться в мужские дела.

– Что вдруг понадобилось этому Биргиру? Лет сто точно прошло с тех пор, как его род покинул северные земли, и он еще смеет себя родней называть…Ясно как день, король решил разведать, что именно происходит на севере, я уже год не показывался на дворянских собраниях, они, должно быть, решили, что я при смерти. Не удивлюсь, если и этого индюка послали, чтобы «помочь» князю Альдиса преставиться.

У Хантера на челюсти играют желваки. Загляденье, люблю, когда злиться он не на меня.

Эрик и Марта ушли, в комнате кроме нас только Торвальд.

Дворецкий задумчиво кивает и отвечает:

– Месторождение магических камней давно будоражат ненасытную жадность его величества.

– Естественно. Но поступиться договором, по которому весь север вошел в состав королевства он не может. Как же так, нарушить заветы предков – храм ему не простит. Да и все остальные тоже.

Ого! Что еще за договор? Почему в учебниках по истории о нем не упоминается ни слова? Значит, все, чему нас учат об отношениях королевской власти и Севера – ложь? Король Мортимер присоединил северные земли войной и огнем, ни о каких договорах нигде не написано. Странно.

– А что делать с этим Бареком Биргиром? Принимать его в качестве гостя Розенхольма…того, кто так нагло стремился сюда, вознамерившись стать хозяином… – впервые на моей памяти у Торвальда от гнева пропадает умение складывать слова в полноценные предложения.

– Эти королевские посланцы…Вечно от них одни проблемы. Скоро Зимняя ярмарка, давай перед этим устроим козлиный фестиваль. Распространим поверье, что если измазаться козлиным пометом – то год пройдет с небывалой удачей. Немного вымазать лицо моего «родственничка» в дерьме хватит для того, чтобы он заткнулся и убрался восвояси. Выгнать сами мы же его права не имеем.

Спокойствие, Ниль. У тебя в тарелке и во рту шоколадный торт. Шоколадный торт, а не то, что ты себе представила…

Я поднимаю глаза и встречаюсь с насмешливым взглядом карих глаз. Раньше его улыбка вызывала смятение, а теперь он просто кажется мне бесстыжим.

Козлиный фестиваль…Какое коварство! Придумать эту нелепицу чтобы отвадить посла…

Торвальд позволяет себе быстро улыбнуться и с совершенно непроницаемым лицом кивнуть:

– Будет исполнено.

Дверь за ним закрывается.

Мы остаемся вдвоем.

– Как прошел поход? – делаю глоток кофе и спрашиваю просто, прогоняя из мыслей ненужные образы того, как бы проходило сие невиданное никем ранее мероприятие.

Хантер подмигивает:

– А что? Соскучилась по мне? Признайся, что соскучилась.

Даже под дулом пистолета никто не услышит от меня подобного. Хотя…да, мне не хватало этой его безбашенности. Хмурюсь и глушу ненужные чувства.

– Глупости…Удалось что-нибудь обнаружить? Я понимаю, что не в том положении, чтобы спрашивать, если хочешь, можешь ничего мне и не рассказы…

– Ниль, – глубокий голос серьезно обрывает мою речь на полуслове.

Его настроения меняются также быстро, как и эти маски на лице. Злость сменило ехидство, а следом за ним глаза тронула искренность…

– У меня нет от тебя секретов. Спрашивай, что хочешь. Я расскажу все, что знаю сам.

Верю. Если спрошу, расскажет…Но хочу ли я знать?

Прикусываю щеку и спустя минуту спрашиваю:

– Сам-то будешь участвовать в козлином фестивале? Украсить тебе личико на год небывалый удачи?

Хантер, вопреки моим ожиданиям не смеется, не отвешивает саркастичную остроту. Мой жених как-то замирает, его губы приоткрываются, а взгляд приклеивается намертво, даже неудобно от его пристального внимания.

– Что? – не дай боги я в шоколаде испачкала лицо, учитывая сказанное, это полное фиаско.

– Я впервые увидел твою улыбку, – Хантер качает головой, разрывая зрительный контакт, тихонько смеется. – Не знала? Раньше мне ты не улыбалась. Каким обделенным я себя чувствовал!

Мое сердце отчего-то вдруг спотыкается. На ровном месте, казалось бы – все те же шутки, от которых смеется только сам князь и привычная интонация, но этот взгляд, который он пытается сейчас спрятать за волосами и отворачиваясь в сторону…

– Настоящая улыбка, мне одному? – его светлость качает неверующе головой, продолжая спектакль, в котором неизвестно, кто из нас желает быть обманутым этим представлением.

– И заслужил ее ты шуткой про навоз.

24

– Высшая награда. Будет, что рассказать внукам в старости, – Хантер как ни в чем не бывало пожимает плечами.

Князь подается вперед и самостоятельно организует себе на столе чашку кофе.

– Поход прошел ненамного лучше прошлого. Единственный плюс – в этот раз химеру мы не встретили. Останки поверженной в тот раз твари кто-то успел прибрать к рукам.

Вот как. Еще тогда вся эта вылазка за предел казалась какой-то несмешной и подозрительной шуткой. Вооруженные до зубов рыцари сами шли на поиски тварей, которые всегда поджидали их у границы. Теперь ясно, что это дело чьих-то умелых рук. Но каков же мотив?

– Ты заметила, какой у нашего посланца был ремень?

– Не было желания приглядываться в ту область, – отвечаю я, растерявшись из-за неожиданности вопроса. Не думала, что мой жених придает нарядам других мужчин такое значение.

– Под стать его пестрому одеянию. Кожа детеныша василиска. Поэтому такой бирюзовый цвет. У взрослых тварей шкура черного окраса, – его светлость пригубляет напиток.

До меня доходит.

– Браконьерство!

Князь кивает.

– Не может быть то, что в столице начинается бум на украшения и одежду из останков тварей и само отсутствие таковых за пределом простым совпадением. Кто-то ушлый решил подзаработать на монстрах.

Хмурюсь. Когда он успел только разузнать о новых веяниях моды, только ведь вернулся? Спрошу – ответит. Нет, лучше не стоит.

– Но…звучит вроде не так плохо. Чудовища истреблены, отчего бы не воспользоваться…

Хантер качает головой:

– Если бы…Думаешь, раньше ни у кого не возникало подобных идей? Почему сами северяне брезгуют этими доступными для них материалами? Ведь каждый год стабильно происходит «покос» поголовья тварей, а добро пропадает.

– Это вовсе не добро, – я шокировано округляю глаза.

Мужчина кивает.

– Да. У ядовитой змеи отрава – каждая ее частичка. Среди чудовищ нет тех, что приносили бы людям пользу. Местным это давно известно. Кто-то намерено решил подзаработать на чужом несчастье. Сейчас идет процесс снятия сливок с королевской знати. Но когда последствия такой моды начнут брать свое, продавец быстро исчезнет с радаров, прихватив вырученное золото с собой. А все недовольство столичных аристократов выльется на весь Север. Будут эти буржуи разбираться, кто виноват? Увольте, мы, варвары, необразованные и невежественные деревенщины, какими принято нас считать, станем виноваты в болезнях и смертях их членов семей и друзей.

Значит, и ремень из кожи василиска, и украшения из клыков или зубов химеры или иной твари, и прочая подобная ерунда могут вылиться в такие печальные для человека последствия при длительном с ней контакте?

Я прикусываю губу. Если такое произойдет, то…как и сказал князь, разбираться дворяне не станут. Северяне знали и посмели торговать опасными предметами? – чем не причина для народного гнева.

Мне вполне известно, что представляет собой предубеждение в отношении севера. Когда-то в прошлом я и сама стойко верила, что жители севера – враги, только и ждущие своего часа, чтобы напасать на королевство и свергнуть нашего доброго правителя.

Но когда разорился отец, никто из так называемых «благородных» не пришел нам на помощь. Они злорадствовали в открытую или за спиной. Везде есть добрые и плохие люди, это не зависит от места жительства и происхождения.

Оттого и северные земли ничуть не лучше или хуже остальных частей нашей страны. Но большинство ставит себя выше «варваров» как выразился Хантер. На Земле это называется дискриминация и неравенство.

– Королю уже давно нужен повод, – карие глаза князя притягивают взгляд так, что невозможно оторваться.

– Войны начинались и из-за меньшего, – резонно замечаю я.

Его светлость невесело ухмыляется:

– Ты забыла про договор. Хотя, о нем всегда все забывают или не знают вовсе. Договор присоединения Севера к королевству Авердин. Король не вмешивается в дела пяти северных владений, не претендует на богатства, рожденные нашей землей, сохраняет за нами автономный статус, не втягивает нас в войну и не идет к нам с оружием сам. Мы платим дань камнями маны и золотом. Сейчас это политкорректно называется налоги.

– Почему это не афишируется? – спрашиваю я.

– Репутация или же стыд, а может все сразу. Кто знает, боятся пошатнуть свой престиж? Хотя кому нужно, тот в курсе, – фыркает мужчина и допив напиток, ставит чашку на стол с гулким звуком.

Неудивительно, что мне в княжестве многое недоговаривали. Да я для остальных почти что шпионка! Сами северяне жителей королевства вряд ли жалуют, как и мы их.

– Но ведь завеса…То есть, должно быть, что только кровные потомки правителей могут пройти через…Значит, кто-то из местных…– размышляю вслух.

– Догадалась, значит. Иного я и не ожидал от своей умной невесты. Так и есть. Хочешь – не хочешь, Нильсина Глостер, но узнать секреты Севера тебе придется, – улыбка не трогает его теплых карих глаз.

По телу пробегается хоровод мурашек. Да. Это было неизбежно. Теперь либо узнать, либо попасть в беду из-за собственной недальновидности и попыток схватиться за соломинку по нелепой причине притворства незаинтересованной третьей стороной меж молотом и наковальней.

– С давних времен пять семей открывают завесу на земли тварей. Именно там находятся залежи камней маны невиданных масштабов. Их много и на нашей территории, но в долине, которую прозвали Долиной Смерти, там, за пределом… – Хантер качает головой. – В десятки, может, в сотни раз больше. Магические аномалии для подобного места не редкость. Поэтому периодически твари появляются в различных уголках мира, далеко отсюда. Открываются блуждающие порталы и словно паразиты они подчиняются инстинктам и пользуются случаем расширить место своего обитания. Походы нужны не только для того, чтобы срезать поголовье монстров, но и для того, чтобы предотвратить появление нового портала.

– Но как? – история Хантера оставляет мне массу вопросов.

– Семьи Агнар, Эрлинг, Дагмар, Хагаль и Торгест, – мужчина загибает по очереди пять пальцев, перечисляя фамилии северных лордов. – Древняя кровь в их жилах не от красного словца «древняя». Из ныне живущих никому не известны причины, но факт в том, что и завеса, и способность утихомирить тварей и почувствовать место, где открыт или откроется портал – брешь в пространстве этого мира – передается в этих семьях из поколения в поколение.

– В таком случае, за столько времени разве ваша драгоценная кровь бы не оказалась в жилах половины местных… и не только местных? – я вспоминаю первую королеву, она была из ветви Агнар. Тогда и в потомках правящей страной династии дремлют эти способности.

Мой жених отворачивается к окну с заснеженным темнеющим пейзажем:

– Даром обладают только чистокровные потомки. Все, кто выходит из семьи, подвергаются ритуалу отречения. Их дети и они сами уже не могут претендовать на наследование землей. Это одна из причин, по которой у нас не ведутся междоусобные войны и интриги внутри семьи за титул. Важно соблюдать равновесие. Падет один дом – падут остальные – падет Север и за ним и весь мир канет в небытие.

Мне лучше не думать о судьбе мира, давайте начнем с того, что ближе. Пусть секреты остаются секретами, насколько это представляется возможным.

– Тогда наш браконьер – это один из лордов? – возвращаюсь к теме разговора.

– Не обязательно. Это может быть наследник, или любой другой член семьи, не прошедший через ритуал и не вышедший из рода по тем или иным причинам.

– Или бастард, – осеняет меня. – Ребенок, о рождении которого могут быть не в курсе!

Хантер округляет глаза и быстро-быстро мотает головой. У меня нехорошее предчувствие.

– Ниль! Я не при чем. У меня детей нет. Я чист и невинен как новенький золотой. Честное слово!

Ага, так и поверила я. Детей, может и нет, но вот непорочный образ жизни кое-кто вряд ли ведет.

– Не веришь, – княже вздыхает. – Действительно, моя Ниль знает меня лучше всех.

У меня дергается глаз.

– Нет предела твоему бесстыдству!

– Именно оно и добавляет мне очарования, не находишь?

– Что за ерунда?! – не могу сдержать усмешки, это его выражение лица сейчас до боли напоминает мордашку Арни, натворившего что-то и пытающегося после подлизаться.

От набирающей обороты тревоги остаются затухающие, но не потухнувшие полностью угольки, готовые разгореться при удобном случае. До меня наконец доходит причина, по которой его светлость так резко скатывается в эту недалекую плейбоскую манеру поведения после серьезных речей, что ранее мной вопринималось как необъяснимая блажь богатого и неведающего печалей мажора.

Это даже мило.

– Святые северные олени, вторая улыбка за день! Леди Ниль, что это за невиданная щедрость? Ваш жених сейчас умрет от сердечной аритмии! Моя непорочность снова под угрозой, а учитывая, что я уже видел тебя голой, удар просто сокрушающий!

Сохранить серьезность становится невозможно, но я стараюсь хотя бы сделать вид.

– Знаешь, когда я только приехала и лежала в постели в свою первую здесь ночь, о чем я думала?

Глаза Хантера светятся ярче новогодних огоньков, которыми жители земли украшают свои окна в зимние праздники.

– Обо мне?

– Нет, просто невероятно! Ты прав! Я думала, что мне придется тебя убить.

Слова повисают в воздухе до тех пор, пока мой жених не сгибается пополам, громко расхохотавшись так, что его и в коридоре за этой закрытой дверью слышно.

– Теперь смерть тебе грозит от удушения собственным хохотом. Аритмия уже ни при чем, – заключаю я лекарским тоном, выносящим больному вердикт.

– Ты единственная, кому я бы доверил столь непростую задачу. И единственная, кого я готов простить за приготовление к моей скоропостижной кончине.

– Взаимно, – я снова улыбаюсь. – Если погибнуть, то только от руки «любимого».

Как и думала, он понимает, что я подразумеваю.

На лице его светлости снова серьезность.

– Ниль, я обещаю. Я не допущу, чтобы тебе причинили боль. Никто не сможет тебя и пальцем коснуться. Я смогу тебя защитить, – из-за этого взгляда Хантера внутри все щекочет.

Умереть от аритмии грозит теперь мне.

Я сглатываю. Ниль, вы всего лишь деловые партнеры. Обеспечить безопасность своего компаньона и в интересах князя тоже. Но несмотря на голос рассудка, от обещания Хантера мне становится так спокойно, будто он мой настоящий жених.

– Хорошо. Молодец. Хочешь пирожное?

«Владелец эмоционально и радостно хвалит питомца, закрепляя результат вкусным кусочком…»

– Хм, не откажусь, раз уж предлагаешь, – сияет ответной улыбкой князь.