Текст книги "Дорогой, дай лапу! (СИ)"
Автор книги: Хэйли Джейкобс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
37
Следующие три дня никак для пущего нагнетания обстановки наша добрая власть сохраняет молчание. Ни рыцари, ни правительство не желают как-то прояснить перед людьми ситуацию. Не удивительно, что это обстоятельство играет только на руку, ибо все прекрасно видели задержание князя Агнара и даже если у них и были сомнения, так называемые факты говорят сами за себя.
Я без дела это время не сижу, смогла прийти в себя и остудить голову, чувства и эмоциональная нестабильность весьма не кстати будут сейчас.
Разумеется, все просьбы организовать встречу с князем потерпели крах. Я не пыталась, но Астрид держит меня в курсе происходящего. Им как подчиненным Хантера проще добыть информацию о своем господине.
Наконец, на исходе третьего дня дворец объявляет открытое заседание, где в присутствии собравшихся на зиму в столице аристократов слушаться дело великого князя Севера.
Если они думают, что обеспечили себе преимущество после быстрой победы рыцарей Альдиса над виверной, что наверняка нарушило первоначальные планы, то глубоко ошибаются.
– Может, лучше тебе остаться дома? – робко пытается переубедить меня Аксель, когда я поправляю плащ и заматываю на шее шарф.
Я решила, что отныне от семьи секретов держать не стану, и рассказала все как есть, без прикрас, про сложившуюся обстановку, намерение короля ослабить и взять под свой непосредственный контроль северные территории королевства, трюк с чудовищем, уловки Роджера, слова капитана Лестера и какие отношения связывают нас с Хантером, почему я на его стороне и почему хочу защитить.
Из близких труднее всего именно Акселю оказалось принять на веру тот факт, что страной управляют далеко не лучшие как он думал из людей – добрые и справедливые. А капитан Лестер вообще был давним кумиром брата, так что и это не в мою пользу играет. Однако, пусть у Акселя и есть сомнения, они никак не мне не помешают и уж точно я не позволю оказаться им семенами раздора.
– Я иду, и даже буду держать слово, – усмехаюсь в шарф, поправляя на плече тяжелую сумку.
Каждый кристалл весит немного, но, когда все их вместе собрать, выходит довольно приличная по весу ноша. – Твое право задаваться вопросами и иметь здравые сомнения, но братец, перед лицом доказательств, пообещай, что ты не будешь слепым упрямцем, отчаянно держащимся за собственные фантазии.
– Грубиянка! – фыркает Аксель и легонько щелкает меня по лбу.
Мы выходим из дома пораньше, предвидя заранее, что намечается аншлаг. Ну и пусть, еще поглядим, кто засмеется последним.
Не смотря на наличие у меня на руках веских доказательств, я бы ни за что не пропустила слушание. Ведь именно оно дает шанс увидеть пусть и издалека моего жениха во плоти. К нему никого не пускали, три дня правительство отчаянно делало вид, будто ничего не случилось, о том, куда забрали князя и для чего, никто не сообщал. Причин поволноваться предостаточно.
Надеюсь, что с Хантером все хорошо.
У въезда в замок затор из экипажей. Все отчаянно желают попасть на суд, словно это премьера сезона, не иначе. Когда наконец мы с семьей выбираемся прочь, собравшихся дворян еще не начали пускать внутрь. Мужчины и женщины столпились на небольшой площади перед входом в боковое административное крыло.
Я встаю на носочки и оглядываю толпу. Не вижу. Замечаю среди мрачных и глумящихся лиц озабоченно нахмуренные брови капитана Бьорна и парочки других рыцарей Альдиса, занявших обособленное от остальных местечко у уличной колонны, но кроме них, никто другой внимание к себе у местной аристократии и меня внимания не привлекает.
– Ниль, можно заходить, – Ксандер кладет руку на мое отягченное важной ношей плечо.
– Иди вперед, займи мне место, я скоро, – бросаю назад и продолжаю вглядываться в сторону ворот.
Народ спешно исчезает внутри замка, многие уже успели хорошо подрумянить щеки и носы на холодном воздухе.
– Наконец-то! – выдыхает Аксель, когда я протискиваюсь на свободное место между братьями. Столько людей только на приеме можно было увидеть, и вот теперь, на суде. Впереди за длинным столом на возвышающемся над остальными помосте уже восседают судьи. Их пятеро.
– Когда в последний раз королевский суд заседал в полном составе? – бормочет тихо Ксандер по другую от меня сторону.
Ну, лет семь назад, – отвечаю старшему брату про себя. Когда выносили приговор графине, что в течении десяти лет мучила до смерти свою прислугу. Старые горничные оказывались в могилах, нанимались новые и круг продолжался. На счету графини оказалось не менее двух сотен неповинных девушек.
– Прошу всех встать, начинается разбирательство по делу Хантера Арна Эндольва Альдиса Агнара, князя Альдиса и одного из пяти северных лордов, обязанных обеспечивать сохранение и поддержание Предела, границы меж северными землями и долиной, населенной монстрами.
Председательствующий судья – сухонький, но довольно крепкий и противный с виду старикашка в черной мантии и парике – стучит молоточком и слушатели, то есть все мы, занимаем свои места.
– Пригласить в зал подсудимого! – командует другой судья, еще один мужчина, помоложе, но тоже в парике, как и все остальные. Регламент, что поделать.
Двери входа с противоположной стороны от основного проема, через которые вошли все мы, распахиваются, Хантера ведут под руки два здоровых гвардейца в погонах королевской стражи. У него под левым глазом фингал, а правая нога, приглядываюсь, хромает так, что мужчине приходится ненароком наваливаться плечом на своего надзирателя, что тому удовольствия явно не доставляет.
Во мне вспыхивает гнев. Но я вздыхаю и держу себя в руках. Не время.
Хантер косит целый глаз в сторону зрителей собственной экзекуции и останавливает поиски, когда замечает меня. На его губах расцветает короткая успокаивающая улыбка. Кого он тут пытается обмануть?! Я же не слепая.
Князя сажают на скамью для стороны обвинения и застегивают на руках кандалы, только после этого два бугая оставляют его в покое, заняв скромно места чуть в стороне, открывая при этом вид на поверженного владыку Севера.
Председательствующий зачитывает сухо и кратко обязанности и права подсудимого, иных участвующих лиц – свидетелей, потерпевших – оглашает обвинительное заключение и вопрошает с долей ехидности, признает ли князь себя виновным в инкриминируемом ему деянии.
Все это время среди присутствующих сохраняется солидарная тишина.
– Протестуем! – капитан Бьорн, сидящий на пару рядов ближе к центру зала поднимается на ноги. – Если бы не князь и рыцари Альдиса, эта тварь бы пол столицы разворошила. Его нужно героем объявить, а вы на плаху хотите подвести человека!
– Тишина в зале! Уважаемый, говорить любой горазд, где же ваши доказательства? – игриво подымает бровь другой судья.
– Верно-верно! Все вы одного поля ягоды! – верещит где-то позади дамочка с гундосым голосом.
– Порядок! Еще одно замечание, и я попрошу вас удалиться…Итак, на чем мы остановились? А! Хантер Агнар, вы признаете свою вину? Должен напомнить вам, что признание может сделать ваш приговор менее…суровым.
Да ладно тебе, правда?! Сказки не говори, плевать, что выглядит главный судья как дед, верить этому хитрому лису себе дороже. Поднимаю глаза к потолку, и замечаю в стене наверху вентиляционную решетку. Это там король схоронился и подслушивает в соседней комнате?
Хантер не отвечает.
– Что ж, – вздыхает чопорный судья. – Ваше право, поскольку сторона подсудимого не предоставила доказательств, объявляю…
– Ваша честь! – в воздух взлетает мускулистая рука.
Наконец-то! Я уже вся извелась, хотя и понимала, что таков был мой же план.
– Да? Кто там…– старикан поправляет очки, вглядываясь вперед. Дворяне оборачиваются, но с наших мест не видно, кто же подал голос.
– Разрешите ходатайствовать о назначении подсудимому защитника, – громко разлетается по залу мужской баритон.
– Что за шутки?! Он отказался от государственного адвоката!
– Законом не запрещено. Или вы обладаете какими-то личными мотивами завершить это заседание как можно скорее без соблюдения порядка и формальностей? – на этот раз звучит картавый и высокомерный тон
– Выйдите вперед, мне не видно, кто и на каком основании посмел мешать слушанию…
На ноги поднимается молодая девушка с иссиня-черными волосами, гладью лежащими на спине и плечах. Голос ее вопреки миниатюрному телосложению и нежным чертам звонкий и полный справедливости:
– На основании протокола к договору о присоединении Севера к королевству Авердин, статья восьмая, пункт третий, согласно которому в случае начала следствия и судебных разбирательств в отношении одного из лордов севера или его прямых потомков, об этом должно быть незамедлительно сообщено остальным правителям севера. А следующий пункт говорит, что ходатайствовать об участии в разбирательстве имеет право любой причастный из дома обвиняемого, или любой другой член других четырех великих семей Севера. И дальше по тексту, «в том числе ходатайствовать о защите…»
– Эй, стража, выставите-ка их прочь! – председатель заседания машет рукой.
– Это вот так вот значит вы встречаете нас, северян? Ой, Амус, не признал меня, старика? – обладатель высокомерного, даже не смотря на картавость, голоса, поднимается с места. За ним встает молодой человек с мускулистыми руками и громким баритоном, а после, скромно улыбающийся, словно он здесь ни при чем рыжеволосый худощавый мужчина средних лет в очках половинках.
– Э-Эрлинг? – неверующе отшатывается судья, названный стариком Амусом.
– Он самый! То-то же! Хотел одного из наших, значит, повязать? И это так нынче во дворце проводятся суды? Без следствия, без закона, без соблюдения договоренностей? В каких тогда грехах смеете вы, столичные снобы, обвинять князя Ангара, когда у самих рыльце в пушку?! Мол, он, что…договор не соблюдает? Опасности подверг вас? Экая неприятность! Никто же не умер! Подумаешь, театр пострадал. Ну построю я тебе новый, красивее прежнего.
Мне нравится этот старикашка! Вау, хорошая была идея обратиться к остальным северным правителям. Хантер неверяще смотрит сначала на своих северных коллег, затем на меня. Пожимаю плечами в ответ на беззвучный вопрос любимого. Ну, отчаянные времена и такие же меры.
Эрлинг не стесняется, как истинный шоумен, подстегиваемый шепотками в зале и всеобщим вниманием, он выходи вперед, ведя за собой остальную троицу.
Когда мимо проходит темноволосая девушка, я одобрительно ей улыбаюсь, а она в ответ мне весело кивает и поправляет тяжелую сумку на своем плече.
– Кто это? – ошеломленно бормочет Ксандер.
Отвечает ему старик из рода Эрлинг.
– Марит Торгест, Хэварт Хагаль – прямые потомки и наследники титула главы своих родов. Увы, их отцы покинуть Север надолго не смогли. Ваш достопочтенный Варг Эрлинг из дома Эрлинг, – старик быстро указывает рукой на своих спутников и на себя. – И, Матс Дагмар.
Мне не показалось, или последнее имя он с явным пренебрежение называет? Рыжеволосый мужчина коротко кивает, не обращая внимания на скрытую провокацию старика Варга.
– Раз уж мы внесли коррективы и избавили короля от нарушения договора, не стоит благодарностей, – смеется Марит, переключая внимания публики снова на себя. Ксандер рядом со мной вздрагивает, словно его ударил разряд тока.
– Полагаю, можно считать, что ходатайство мое удовлетворено?
38
Председательствующий судья сжимает губы в тонкую линию и кивает, явно не находя в себе сил ответить вслух утвердительно. Да, не этого организаторы сегодняшнего заседания, или лучше сказать публичной порки и по совместительству шоу. Далеко не этого.
Марит продолжает улыбаться, но вряд ли кого может обмануть такая многообещающая улыбка.
– Тогда, пожалуй, пора начинать.
Когда Марит начинает представлять одно за другим доказательства, я жалею, что мы не сидим в первом ряду. Подобное представление точно в памяти людей останется на долгие годы, но увы, гастролей не будет.
Кристаллы один за другим проецируют видеоряды произошедших событий, начиная от последнего, того, что я успела активировать во время нападения виверны на театр, и доходя до первого, где Роджер во всей красе убеждает меня подставить князя, настаивая на его варварской природе.
Словно детективный мини-сериал, публика быстро втягивается в развитие произошедшего в реальности сюжета и сопереживает невольно его героям, ненавидя антагонистов, как явных, так и тех, что скрываются за кулисами. Эффект даже лучше, чем я ожидала.
– Заговор! – объявляет кто-то громко.
– Не может быть!
– Князь всех спас, та девушка сокрушила саму тварь, иначе, сколько бы могло оказаться жертв, броди сие чудовище по столице?!
– Ваша честь, как можете заметить, появление монстра в городе, и более того, нападение виверны на полный высшей аристократии театр было не случайным. Все оказалось спланированным неким лордом Роджером Брандтом, действовавшим, кхм… в угоду тех, кто получил бы наибольшую от ложного обвинениям князя Севера выгоду. Не трудно догадаться, кто пренебрег возможными потерями среди собственных подданых?
Ахи и охи проносятся в толпе сидящих. Еще бы, шок! Сенсация! Неприятно оказаться использованными и еще более неприятно стать потенциальной жертвой интриг своего правителя. Пусть народ хорошенько все обдумает, а у короля появится много дел, репутацию отмыть не так уж и просто, тут как бы не свергли с престола, станет не до Севера и его богатств.
– Кто та девушка? Нильсина Глостер! Она здесь? – судьи всматриваются в толпу.
Я встаю с улыбкой на губах и коротко киваю толпе приклеивших ко мне взгляды. Ожидаемо, что к партизанке появились вопросы. Двойной агент, не этого ожидали от леди!
– Как посмели вы, дочь благородного дворянина, действовать в интересах варваров? – кричит главный за судейским столом.
Выслужиться хочет перед монархом? Верно говорят, лучшая защита -нападение. Только он неверное все рассчитал. Людей не обманешь, играя на старых предрассудках. Да и вопрос моей вины тут весьма спорен.
Пожимаю плечами.
– Я действовала в интересах государства. Разве Север уже не является, скажем, лет триста точно, его составной частью? Не могу понять вашего недовольства. Мелкий предатель Брандт организовал нападение на жителей королевства, я подозревала, но и предположить не могла, что он решиться предпринять нечто столь грандиозное и воспользуется шансом всколыхнуть распри минувших дней, предрассудки и беспочвенные домыслы в угоду непонятных интересов. Как только посмел все организовать, куда смотрит наша служба безопасности и инквизиция? Или за ним стоит кто-то влиятельный настолько, что закон не писан? Благодаря князю Агнару удалось избежать неминуемых в случае нападения твари на столицу жертв. И поглядите, сегодня все мы здесь собрались, чтобы вершить над ним суд. Честно, у меня закрадываются серьезные сомнения в том, как в нашем королевстве организовано правосудие.
Лучше и придумать нельзя. Они же сами захотели сделать процесс открытым, показательным. Вот, теперь пусть получают. Народ возмущается громче и громче, увещевания сохранять порядок в зале игнорируются напрочь. Здесь полно тех, кто был среди посетителей театра. Они должны были сегодня осознать, кого за это благодарить.
Хантер смотрит на меня не отрывая глаз. Я посылаю ему улыбку.
– Верно говоришь, девочка! – громко хвалит меня старик Эрлинг, прежде чем судьи успевают опротестовать сказанное. – Ишь чего, войны захотели? Подставить нас, северян? Варвары?! Посмотрите на себя, испугались какой-то ящерицы! Да мы всю свою жизнь таких рубим, чтобы вы тут в кружевах по балам носились, и это вот благодарность? Столичное гостеприимство? Сколько полегло моих людей, а вы на нас пальцем продолжаете показывать, обвиняете не пойми в чем!
Эрлинг сплевывает на пол. Все в шоке. Но от правды не скрыться. Все до простого очевидно. Это только в отсутствии другой стороны можно всякий бред нести с высокопарным видом.
Доказательства самые что ни на есть прямые. Подделать записи кристалла невозможно, никто не смеет к ним придраться. Да и дело все это белыми нитками шито с самого начала. Следствия как такового не было, а обвиняемый и вовсе со следами побоев.
Дед умеет играть на чувстве стыда. Многие тупят глаза вниз, другие же недовольно хмурятся. Пища для размышлений сегодня скормлена до последней крошки. Любой рационально мыслящий легко понимает, что к чему, тут сильно напрягаться не нужно. А уж прожженные интригами аристократы и того подавно все давно уже переварили.
– Отпустите князя!
– Свободу герою!
– На плаху Роджера Брандта!
– Король должен объясниться!
Я бы тоже была зла на тех, кто посмел играть с моей жизнью как с разменной монетой. Последнее требование и вовсе пугает судей не на шутку. Как легко меняется настроение толпы, совсем недавно они кричали противоположные лозунги, призывая казнить Хантера на месте.
Не остается ничего иного, кроме как последовать желанию публики. Иначе настроения неудовлетворенных присутствующих в зале быстро распространяться по всему городу, словно чума. Всегда есть при любом режиме недовольные властью. Им ничего не стоит раздуть пожар недовольства так, что окажется не далеко и до революции. Конечно, умные люди эту угрозу осознают прекрасно. А судьи, как ни крути, далеко не глупы.
Хантера освобождают из-под стражи и снимают обвинения немедленно, судья выносит оправдательный приговор, хлопнув молоточком и пятерка заседающих в мантиях и париках спешно исчезает прочь под охраной стражи. Это оказалось легче, чем я предполагала. Ожидала придирок к формальностям, затягивание заседание и перенос слушания, заявления о том, что прямых доказательств вины в том, что инцидент с виверной произошел из-за дел изворотливого Брандта нет и прочей чепухи.
Марит собирает доказательства – записывающие кристаллы – обратно в сумку и никто не смеет возразить ей. Да, прекрасно знаем, что оставлять суду подобные улики может оказаться себе дороже, они могут легко «потеряться». Честный и справедливый процесс нам только снится.
Князь медленно хромает в мою сторону. Быстро огибаю оживленную толпу, разбившуюся по компаниям и не спешащую покинуть судебный зал, оживленно обсуждая произошедшее, и оказываюсь рядом с женихом.
– Ниль.
– Сильно болит?
Не могу не беспокоится, выглядит он неважно. Синяк под глазом цветет фиолетово-багровым, веко опухло, глаз тоже налит кровью. А если его раздеть, наверное, на теле живого места нет. Боже, как они посмели! Как только додумались руку поднять на задержанного и безоружного, причем не абы кого, а дворянина!
– Не волнуйся. Скоро как новенький буду.
Становлюсь рядом и помогаю мужчине идти, нырнув под руку и обхватив за талию. Нет желания оставаться во дворце дольше необходимого. От моих действий Хантер тихо шипит. Старалась быть аккуратной, но, кажись, ненароком задела рану.
– Прости.
– Нет, все нормально.
– Врешь и не краснеешь.
Хантер тихо смеется. Мы выходим на улицу. Ксандер куда-то подевался, а Аксель находится быстро, неловко ожидая меня на улице у выхода.
– Ниль, ты… – брат не заканчивает фразу, заметив, что я не одна. – Ваша светлость!
Он не единственный, кто обращает на нас внимание. Люди так и смотрят, никто уже не сомневается в том, что отношения между мной и владыкой Севера довольно близкие. Слышу шепотки «невеста». Быстро, нечего сказать, рождаются слухи. Хотя, теперь ведь это правда.
– После такого я обязан на тебе жениться, – замечает Хантер, наваливаясь на мое плечо безо всякого стеснения.
– Еще бы, – кряхчу я, эвакуируя его прочь, в сторону, где припаркован экипаж. – Я же теперь белой вороной стала среди леди, лучше всякого объявления о помолвке в газете на всю страну – свидетельствовать в твою пользу против всех в суде, бороться в одиночку за правду, когда никто не верит – заклеймила себя благоверной невестой. Только смерть их разлучит, о нас будут слагать легенды, готовься. Мы теперь или вместе, или никак. Не найдется смельчака, что встанет препятствием на пути нашей безусловной любви.
Вопреки моим ожиданиям, мужчина даже не улыбается.
– Ты чего?
Князь опускает на меня глаза и хрипло заявляет:
– Это ты сказала, не я. Так что не думай убегать, Ниль.
Давлюсь вздохом. Кто так реагирует на шутки, скажите на милость? Может, не поздно еще на попятную пойти? Ох, боюсь, уже слишком далеко я зашла для таких маневров. Собирала доказательства, уговаривала приехать четырех других правителей севера…пожалуй, действительно, от князя мне никуда не деться. И это осознание на удивление оказывается весьма приятным. Он ведь тоже теперь от меня не избавится.
– А вот и они. Мы обрадоваться не успели, а князя снова повязали!
Питер и Астрид, капитан Бьорн и другие рыцари окружают, образовывая кольцо, закрывающее своими широкими спинами от взглядов охочих до сплетен посторонних.
– Привыкай, Питер. Конечно, его светлость выберет провести время в компании своей невесты, нежели коротать его с нами, – шутит капитан и даже улыбается, что вдвойне ужаснее его обычно сердитого выражения лица. А я еще думала, что виверна была страшной.
– Другие правители Севера остались внутри, сказали, что дело еще не окончено. Все же, этот Брандт родня Дагмара, если его и судить, то при участии северян. Неудивительно, что Эрлинг страшно зол на Матса, тот, как дурак встретил потерянного племянника с распростертыми объятьями и даже не подумал язык свой держать за зубами, – докладывает князю Бьорн.
Ох, значит, вот как Роджер узнал о том, как пройти свозь завесу и как зимой пересечь границу между северными землями и территорией королевства. В оправдание главы клана Дагмар отмечу, что Брандт умеет очаровывать и входить в доверие, хитрый лис.
Хантер кивает.
Я отпускаю руки и пытаюсь было отстраниться от мужчины.
– Ты куда?
Неловко улыбаюсь.
– Меня ждет Аксель, и надо найти Ксандера…
– Поехали ко мне. Мы остановились в доме в столице, ты там еще не была, – прямо просит князь.
У меня, так-то, тоже дом имеется. И родители, которые надеются, что их дочь себя ведет прилично.
– Ну, это…
– Поехали, Ниль, – голосок Марит раздается из-за спины.
Рыцари княжества Агнар расступаются. Миниатюрная брюнетка с точеной фигурой улыбается, по обе стороны от нее шагают мужчины. Один – Хэварт Хагаль, накаченный здоровяк с громким басом и соломенного цвета шевелюрой словно из рекламы шампуня, а другой, мой старший брат Ксандер, в руках несущий мою сумку с кристаллами. Вот куда он пропал.
– Твоих братьев тоже приглашаем. Нужно же отметить, не каждый день королевский суд в полном составе выносит оправдательный приговор? А разборки пусть берет на себя Эрлинг и провинившийся лорд Дагмар, старик словно ждал, с кем бы поругаться, мешать ему себе дороже. И потом, – Марит поднимает бровь, не скрывая при этой знающей улыбки. – Не хочешь же ты бросить раненого жениха?
Хантер словно в подтверждение ее слов тихонько стонет от боли.
– Хорошо, – безвольно выдыхаю я, по-настоящему переживая за состояние жениха.
Аксель неловко чешет шею, а Ксандер, напротив, дарит мне довольную улыбку. Странный он сегодня какой-то.
