Текст книги "Жена для генерала (СИ)"

Автор книги: Хэйли Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Чего ты добиваешься? Даже родную сестру не пожалел, ты вообще человек? – голос Даналя эхом отразился от стен. Упрек в его словах был очевиден.

Усмешка исчезла с лица Хорваша.

– Ты начинаешь меня раздражать. Нет у меня терпения к вашей братии, – принц, до этого вольготно сидевший в кресле, встал.

Даналь сдержался, бледнея от упоминания принцем расправы над целительским корпусом. Не один его знакомый распрощался с жизнью в тот день. Мэйрилин и остальные сразу напряглись, готовые в любую секунду отражать атаку или нападать.

– Что ж, немного поболтали и хватит. Дальше можете побеседовать с моими людьми, – принц элегантно махнул рукой в воздухе, оставляя возникших из скрытых ходов дома вооруженных воинов в черных одеждах и таких же масках на лицах, ринувшихся на четверку за своей широкой спиной.

Среди этого хаоса Мэй не смогла разглядеть, куда делся Хорваш. Но сокрушаться по этому поводу ей было некогда: на каждого из ее друзей приходилось по шесть хорошо обученных бойцов. Клинок девушки затанцевал в воздухе, соскучившись по хорошей драке.

Уэсли сражался отчаянно, время от времени поглядывая на размахивающую клинком Эйвис, готовый прийти на помощь в любой момент: на лбу девушки проступил пот, но она не показывала признаков усталости, упрямо выводя людей принца из строя. Даналь не стоял на месте, он прокладывал себе путь к еле дышащей принцессе, раскинувшейся сломанной куклой на полу в луже собственной крови.

– Забирай ее и уходи! – крикнула Мэйрилин, заметив, что доктор уже присел на колени рядом с телом Брунис и проверял ее пульс. Ее крик привлек к Даналю внимание нападавших. Тут же часть из них отступила и бросилась к тому месту, где лежала поседевшая за три дня молодая девушка.

Но брюнет действовал быстро: осторожно взяв на руки принцессу, в несколько шагов он пересек гостиную, исчезая в выбитом с ноги окне.

Потасовка продолжалась еще минут двадцать, наконец, Уэсли обезоружил последнего нападавшего в черном. Направив на его шею острие меча, виконт, не обращая на текущую из царапины на скуле струйку крови, спросил:

– Где Хорваш? Куда он направился?

Мужчина в черном что-то пробурчал и с булькающим звуков повалился на пол. Эйвис отодвинула маску с его лица, цвет которого был неестественно синим.

– Отравился. Видимо, у него за щекой была капсула с ядом.

– Мерзкие псы, верные своему хозяину до последнего вздоха. Проклятье! – ругался виконт, ему отчаянно хотелось лично отправить Хорваша на тот свет.

Эйвис прикусила губу, задумчиво смотря на парня. О чем говорил принц? Как погибли родители Уэсли? Она ничего об этом не знала. До сегодняшнего дня девушка даже мысли не имела о том, почему такой молодой мужчина носит титул, а не является наследником этого статуса, как это принято у аристократов, передающих власть в семье по старшинству. Было странно видеть, как в глазах всегда улыбающегося Уэсли промелькнула боль вперемешку с яростью.

– Верность это или страх… – тихо произнесла Мэй, осматривая трупы. Она-то не понаслышке знала, что заставить следовать за собой можно многими способами. Угрозы, шантаж, деньги, жажда наживы и обещание расправы…

– Идемте, нужно осмотреть комнаты, вдруг осталось что-то, – позвала жена генерала и Уэсли с Эйвис отправились следом.

Аррон продолжал пересекать город, преследуя темную фигуру. Принц двигался хаотично, зигзагами, пытаясь оторваться от хвоста, скользя по черепице крыш городских домов, но Ар сдаваться не собирался. Сегодня он положит ему конец.

На окраине столице, в неосвещенном переулке, Хорваш остановился.

– Не ожидал тебя сегодня увидеть. Что, решил выбраться из теплой постели и посмотреть, куда сбежала своевольная жена? – повернулся принц, сверкая в лунном свете алыми глазами, словно бешеный зверь, загнанный в угол.

Генерал молчал. Его не волновали слова, вылетающие из грязного рта этого психа.

– Они чем-то похожи: твоя жена и моя бывшая невеста. Может, мне вернуться и проверить, так ли схож вкус ее губ? – облизнулся Хорваш, обильно смачивая уголки рта слюнявым языком.

Аррон не двигался, лишь крепче стиснул рукоятку своего меча. Нельзя поддаваться на его провокацию. В этом была стратегия Хорваша, сражаться в обороне было для него удобнее, выжидая благоприятный момент, чтобы нанести решающий удар исподтишка, грязно расправляясь с соперником.

– Как же ты не отправился к своей супруге, вдруг ей нужна помощь. Неужели ты не настолько ее любишь, как говорится в слухах или тебе просто плевать? Если бы это была моя жена, меня бы сейчас здесь не было…

Ответа не последовало. Генерал не шелохнулся.

– Ну и как это, жить, зная, что тебе осталось немного? Еще не отчаялся, чтобы умолять меня сказать, каким же ядом я смазал тот клинок? – продолжал Хорваш, меняя тему, когда понял, что так просто Аррона ему из себя не вывести.

– Я знаю, чего ты хочешь, можешь не тратить на это время, – холодно прервал свое молчание генерал.

– Надо же, у кого прорезался голос! – притворно удивился принц, скалясь, – И чего же я хочу?

Оба двигались в замедленном танце, по невидимой дуге скользя в безлюдном грязном переулке. Генерал делал шаг, принц отступал. Но кто из них хищник, а кто добыча, было неизвестно.

Луна скрылась за темными грозовыми облаками, стало сложнее видеть противника. Если не считать случайного воя собак, то других звуков слышно не было.

Именно в этот момент Хорваш решился нанести первый удар. Меч столкнулся с другим мечом, послышались лязги металла о металл, началась смертельная схватка между двумя охотниками. Принц сражался порывисто, не гнушаясь грязными приемами, ему нужна была победа. Аррон защищался, пытаясь найти брешь в атаке противника.

Это было сложно. В темноте было почти не разглядеть ловких движений наследника Дарданской империи. Пару раз генерал пропускал удары, рукав его камзола разошелся, по плечу потекла горячая кровь. Но это ничуть не повлияло на его оточенные взмахи мечом. Он обязан отправить сегодня этого ублюдка к праотцам. Иначе Ар самого себя не будет уважать. Пришел час расплаты за всю ту болтовню, что ему пришлось слушать.

Отразив наступление генерала, Хорваш отскочил назад, в битве наступила короткая пауза. Мужчины могли слышать тяжелое отрывистое дыхание друг друга.

– Что, даже не попытаешься выторговать у меня…

Аррон не стал ждать, когда Хорваш закончит. Генерал сделал выпад вперед, проскользнул под поднятой с клинком рукой принца, оказавшись за его спиной, и перебросив меч в другую руку, пока соперник оборачивался, направил лезвие вперед, проникая острием в податливую плоть…

Принц захрипел, выплевывая себе на подбородок сгустки крови. В небе вновь засиял полумесяц. Тучи рассеялись. Аррон смог разглядеть быстро бледнеющее лицо принца, на котором читалось неверие.

– Как…как ты… – каждое слово давалось Хорвашу с трудом. Его седые волосы искрились в лунном свете. Рубиновые глаза догорали словно угольки, пока наконец не затухли навсегда.

– Вот и все, – равнодушно сказал Аррон, резко вытаскивая свой меч из груди врага. Было проще, чем он думал.

7

«Тепло чужого сердца»

Когда генерал Аррон Астигар вернулся в свою резиденцию, Мэйрилин уже ждала его в кресле с перекрещенными на груди руками.

– Где ты был? – вскочила девушка, заметив возвращение мужа. – Ты ранен? Как себя чувствуешь?

В ее сиреневых глазах было неприкрытое волнение, ощупывающие плечи муча руки подрагивали. От недавней решимости и хладнокровия в доме премьер-министра не осталось и следа. Сейчас она была простой супругой воина, сходящей с ума от волнения за ушедшего на битву с врагом мужчину.

– Мэй, – выдохнул Аррон, наклонившись так, чтобы коснуться своим лбом ее и заглянуть в глаза любимой. – Все хорошо. Я цел.

– Где ты был?

Мэйрилин не могла скрыть отчаяние. За него она переживала больше, чем за себя.

– Я заметил, что ты ушла. Не мог не заметить. Но было уже поздно, когда я пришел, Хорваш как раз пробегал мимо…

– Что?! И ты…

– Да, – перебил генерал повысившую до крика голос Мэй, – Я отправился за ним. Не мог же я упустить такой прекрасный шанс?

Руки Мэйрилин крепко сжались вокруг шеи мужа. Только так, ощущая его в своих объятьях она могла успокоиться.

Генерал перехватил руки Мэй, сжимая их в своих ладонях, внимательно осматривая девушку с головы до ног и обратно.

– Ты в порядке? Не ранена? – заботливо спросил мужчина, понизив голос, отчего по телу Мэй растеклось тепло.

– Я в порядке, – утвердительно кивнула она. – Но у тебя кровь на плече!

Девушка поднесла руки ко рту, расширенными глазами смотря на раненую руку генерала.

– Это пустяк.

– Где же пустяк, на ровном месте кровью не истекают! Садись, нужно обработать рану, – не терпящим возражений тоном приказала Мэйрилин. Аррону не осталось ничего кроме как, удовлетворенно улыбнувшись от приятной заботы жены, послушаться.

Мэйрилин не спрашивала о судьбе принца, если ее муж вернулся в хорошем настроении, значит, с тем ублюдком покончено. Ей нисколько не было жаль Хорваша, она размышляла, был ли он всего лишь марионеткой в чьих-то опытных руках.

Аррон снял камзол и с помощью жены избавился от рубашки. Мэй взяла со столика в гостиной корзинку с бинтами и медикаментами и вернулась в спальню, невольно любуясь обнаженным торсом генерала. Ар сделал вид, что не заметил восхищенного взгляда супруги, хотя ему и льстило то, что даже спустя время она еще не привыкла к его наготе.

Девушка осторожно промыла неширокую, но глубокую царапину на правом плече мужа водой, затем обработала специальной обеззараживающей мазью, которая должна была помочь ускорить заживление, и принялась за перевязку.

«»»

Даналь в это же время отчаянно боролся за жизнь принцессы Брунис. Девушка едва дышала, ее пульс был настолько слабый, что едва прощупывался. Молочно-белая когда-то кожа была сейчас белее простыни. Но еще ужаснее вид скрывался под одеждой. Когда доктор разрезал тряпки на теле девушки, то даже Эйвис, которая не питала к принцессе симпатии на смогла сдержаться и тихо всхлипнула. И это девушка, которая хладнокровно расправлялась с нападавшими каких-то полтора часа назад, отправляя их на небеса.

Налитые бордовым гематомы, многочисленные ссадины и синяки, глубокие продолговатые отметины от рассекшего плоть и повредившего мышцы острого клинка, на нежной коже принцессы не было живого места.

– Она потеряла много крови, раны не смертельные, так что ими займемся попозже, – произнес Даналь. Эйвис, вызвавшаяся ему помогать кивнула. Сейчас ее помощь была здесь нужнее. Тем более что после возвращения в резиденцию генерала, Уэсли куда-то делся: в его спальне виконта не было.

– Это кровеостанавливающий эликсир. Держи, ты будешь вливать, а я прослежу, чтобы она его проглотила. Но вливай медленно, иначе она может задохнуться.

Даналь и Эйвис принялись за дело. После эликсира, цвет лица принцессы немного улучшился, но пульс оставался слабым. Они обработали все раны, и накрыли тело Брунис теплым шерстяным одеялом, Даналь разжег камин, подбрасывая побольше поленьев. В комнатке, которую врач определил под свой кабинет быстро стало жарко. Так было необходимо, чтобы пациентка, пострадавшая от кровопотери, на замерзла до смерти.

Теперь все зависело от самой Брунис.

Принцесса проснулась на следующий день. Первым что она увидела, было уставшее лицо заснувшей в приставленном к кровати, на которой она лежала, Эйвис. Стоило девушке немного пошевелиться, как подруга Мэйрилин мгновенно открыла глаза.

– Привет, – шепнула Эйвис. В ее взгляде больше не было презрения или недоверия. Он даже показался принцессе сочувствующим.

– Что произошло? – попыталась спросить Брунис, но из горло вырвались лишь хриплые обрывки фразы.

– Тише, не говори, – наклонилась к ней Эйвис, осторожно кладя прохладную сухую ладонь на ее лоб. – Теперь все в порядке, ты в безопасности.

Они пришли за ней, подумала, Брунис. Она была не столь наивна, чтобы обманываться, что Мэйрилин и ее друзья явились в дом премьер-министра к поджидающему их Хорвашу только ради нее – если бы дело не касалось жизни генерала, то никто не стал бы рисковать для ее спасения – но тем не менее, ей помогли. Теперь она в долгу перед Мэйрилин.

– Жара больше нет, но температура все еще повышена, – констатировала Эйвис. – Хочешь пить?

Брунис слабо кивнула, прикрывая глаза от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь тонкую полоску ткани на окнах. Тепло.

Эйвис поднесла чашку с широкими краями к губам Брунис и помогла ей наклонить голову так, чтобы можно было сделать глоток. Прохладная вода полилась внутрь, принося с собой некоторое облегчение.

Принцесса пила жадно, но неаккуратно. Вода лилась ей на грудь, увлажняя сорочку, в которую она оказалась переодета. Когда девушка закончила, Эйвис поставила чашку обратно на столик у изголовья постели больной.

– Я пойду сообщу Дану и остальным, что ты очнулась. Если хочешь, можешь еще поспать, они не станут тебя тревожить, – заботливо произнесла Эйвис.

Брунис покачала головой. Тело снова налилось усталостью, сил встать не было вовсе. Но как бы не слипались ее веки, она должна рассказать все, что успела узнать. Передать информацию, чтобы Мэйрилин не теряла время. Каждый день у генеральской четы на счету.

Эйвис кивнула, что поняла и вышла из комнаты.

Меньше, чем через пять минут у кровати принцессы Брунис уже сидела Мэй. Даналь, который вошел следом за ней, стоял, оперевшись спиной дверной косяк. Больше никто не пришел. И дело было вовсе не потому, что им не было интересно узнать, что же поведает принцесса, а в том, что ее грозный доктор отказался пускать в самопроизвольную палату больной такое количество народу. Дан вообще был изначально против того, чтобы Брунис беспокоили, но сжалился под взглядом Мэй.

– Мне кажется, я не нашла ничего такого важного, но это лучше, чем совсем ничего. Может быть, вы сможете как-то разобраться, – бледная девушка, лежащая на постели, потянулась к своей шее. К счастью, ее кулон по-прежнему был на месте.

Мэй смотрела на черный камень на цепочке принцессы. С немым вопросом она подняла взгляд, встречаясь с рубиновыми глазами Брунис.

– В этом кулоне странная жидкость, которую я нашла в ящике у брата. Я не знаю, что это. Подумала, может быть это яд, которым отравили генерала, – тихо произнесла принцесса, вкладывая ослабевшими пальцами кулон с налитым чернотой камнем.

– И еще кое-что. В моих брюках в потайном кармане… – Брунис подняла глаза на Даналя. Вероятно, именно он занимался ее лечением вчера и, наверное, он раздел ее. Девушка была так слаба, не только физически, что даже такой поворот событий ее не смутил. Как будто это произошло не с ней.

Доктор повернулся, поднял с пола в углу комнаты окровавленные одежды принцессы, которые они с Эйвис бросили здесь прошлой ночью и вытащил из кармана брюк маленький неровный квадратик старой бумаги. Не пытаясь его развернуть, он просто передал его в руки Мэй.

– Спасибо, – поблагодарила жена генерала, не обрывая зрительного контакта с принцессой.

Мэй не стала рассматривать предметы, которые ей отдала Брунис в тот же момент, как они оказались в ее руках. Вместо этого она убрала их в сторону и, протянув руку, коснулась ладони Брунис. Обе девушки молчали. У каждой было то, что она хотела, но почему-то не могла произнести. Но каким-то образом и Брунис, и Мэй поняли, что лежало на сердце друг у друга.

«»»

Мэйрилин смотрела на простой клочок бумаги перед собой. Кроме непонятного символа больше ничего написано не было. Он представлял собой круг, которые перекрещивали наложенные по диагонали квадраты. Что он мог означать девушка не знала.

С кулоном Брунис было проще. Стоило только извлечь из него черную жидкость, как Мэй сразу поняла, с чем имеет дело. Характерный запах концентрированного бензина и черную маслянистую консистенцию человек из современного мира ни с чем не спутает. Нефть.

Но как она оказалась в руках принца Хорваша? Да и вообще, как обитатели этого мира узнали об этом веществе? Мэйрилин не поверила глазам, когда растерла кровь земли между пальцами. Маслянистая жидкость блестела на проникающих в комнату солнечных лучах радужными отсветами.

Это странно. Насколько было известно девушке, в этом мире добыча подобного энергоресурса не ведется. Никто даже не догадывается о свойствах черного золота, если вообще знает о ее существовании…

Знакомое чувство кольнуло сердце. Это не первая странность, несколько месяцев назад, в Шаринварде, та старая книга с аукциона, которую она предала огню… Древние труды магистра Шастро с описаниями как изготовить оружие, взрывчатку, наркотики… Сейчас появились сомнения, что эта книга вообще была подлинной, а не ловкой уловкой, чьей-то хитроумной наживкой.

Мэй думала, что после того, как она избавиться от проклятой вещицы, все вернется на круги своя и подобное больше ей не встретиться. Она думала, что единственная попаданка, даже если и были другие, то это все происходило в прошлом. Но теперь девушка уже не была в этом так уверена. Интуиция подсказывала ей, что в этот мире есть еще один иноземец.

В гостиной собрались все, кроме Брунис, которой по-прежнему требовался покой и лечебный сон.

На кофейном столике одиноко лежал лист бумаги, на который Мэй перерисовала символ с вырванного из записной книжки Хорваша символ.

– Не видел ничего подобного, – сказал Аррон, рассматривая рисунок.

Эйвис покачала головой. Если Мэйрилин не в курсе, то она тем более не знает, что может обозначать этот знак.

Уэсли нахмурился. Он уже видел что-то похожее. Очень давно, когда был ребенком. Вспоминать не хотелось, но виконт понимал, как нуждаются в помощи его друзья. Он знал, где искать ответы. Туда он не возвращался уже много лет. Дом, где хранились его самые страшные, самые потаенные воспоминания. Там, куда ему придется вернутся.

– Я уже видел этот символ. Даже не символ, это эмблема или печать. Очертания похожие… – разрезал тишину голос Уэсли.

Эйвис вскинула голову. Ей показалось, что она услышала скорбь в словах мужчины. После того, что произошло в доме премьер-министра, он словно закрылся. Это было странной переменой. Если раньше виконт постоянно ошивался вокруг Эйвис, преследуя каждый ее шаг, то сейчас его нигде нельзя было найти. Было ясно, что он избегает общества и не собирается говорить о том, что сказал Хорваш о его родителях.

Аррон сделал попытку встретиться взглядом с другом, но Уэсли очевидно избегал зрительного контакта. Он уже все для себя решил. Генерал угрюмо смотрел на виконта.

– Ну и? Что дальше? Сказал «А», говори «Б», долго нам ждать, пока ты тут с мыслями соберёшься? – не выдержал напряжения Даналь. Доктор не мог упустить возможности поддеть своего заклятого друга.

Уэсли двигался так быстро, что никто не ожидал. В два шага он преодолел расстояние между ним и Даном, хватая брюнета за ворот рубашки, и прерывисто выдыхая сквозь сжатые зубы. Но наносить удар Уэсли не собирался. Он вообще выглядел так, словно его сознание находится не здесь, а где-то в другом месте. Глаза потухли, и видел перед собой он не Даналя.

– Полегче, Уэс…Уэсли, – позвал виконта Аррон, отодвигая Мэйрилин подальше себе за спину и спеша привести друга в чувства.

Эйвис смотрела широко распахнутыми глазами, прижав руку ко рту, словно она видела его впервые.

– Ты как, в порядке? – генерал хлопнул блондина по плечу.

Уэсли опустил ворот белой рубахи Дана, выглядел он так, что не мог взять в толк, что только что произошло. Будто был одержим каким-то демоном, навевающим неприятные воспоминания.

– Да, да… в порядке, – пробормотал виконт. Но было ясно, что в порядке он не был.

Мэйрилин казалось, что все, что произошло за то время, с тех пор как она вернулась с Савьером в Фитару – столицу империи Шаринвард – имеет какое-то скрытое значение. История с еще одним таинственным попаданцем, секреты прошлого Уэсли, кажется, будто секреты всплывают на поверхность один за другим.

Возможно ли сохранить в тайне ее происхождение и принадлежность не к этому миру? Пока что ни одна душа не знает, что эта Мэйрилин не та, которая изначально была здесь. Раньше Мэй не приходилось сомневаться, что ее тайна раскроется. Если она молчит, то как бы ее не подозревали, никаких доказательств получить не получится. Странности в характере и поведении можно списать на что-то другое. Нормальному человеку навряд ли придет в голову, что в теле девушки душа из другого мира.

Но теперь уверенности в сохранности этой тайны у жены генерала не было.

Как отреагируют остальные, если она сама им расскажет? Сочтут сумасшедшей? Подумают, что она шутит? Отвернуться от нее? Сдадут властям или храму, уверовав, что она одержима злым духом? А что скажет Ар и семейство Тилер? Она не их дочь. Будут ли они любить ее после этого? Будет ли он любить ее, узнав, что она не была с ним до конца честна?

Секрет Уэсли в сравнении с тайной Мэй кажется не таким серьезным, но даже так виконт не спешит поделиться им. Нет. Эту тайну никто не должен знать. Придется найти этого кукловода, раз он так ищет ее сам, оставляя намеки, которые может понять только она.

Найти и убедиться в том, что он не заговорит. Преимущество на его стороне, похоже, что он в курсе, кто на самом деле скрывается за маской Мэйрилин Тилер. И этот кто-то знал ее в прошлой жизни. Это сужает круг подозреваемых, но четкого ответа не дает. Она не знает, чья душа попала в этот мир, и в каком теле очутилась.

«»»

Уэсли стоял у ворот дома, в котором родился и прожил десять лет своей жизни. За территорией бывшего поместья рода Агавин ухаживали. В клумбе возле входа в дом распустились белые розы, которые когда-то посадили по приказу его матушки.

Виконт посмотрел наверх, непроизвольно ища окно своей спальни. Казалось, что время здесь остановилось, не имея власти над хранившимися в стенах дома воспоминаниями. Мужчина сжал и разжал кулаки, и вошел через открытую створку ворот на территорию поместья.

Сегодня он пришел за одной вещью. Если бы не этот символ, ноги бы Уэсли здесь не было. Злость и обида на родителей даже спустя столько лет не прошла. Он любил их, скучал по ним, и в то же время ненавидел обоих за их слабость, за совершенные ошибки и принятые неверные решения.

Что двигало отцом, когда он направил кинжал в сердце матери, а потом и в свое, когда понял, что натворил? Была ли это ревность из-за измены виконтессы или эти чувства копились в нем долгое время, собираясь по крупице пока однажды не привели к взрыву?

Они оба были эгоистами. Что мать, что отец. Погрязли в мучении друг друга, наплевав на своего ребенка, которого оставили жить сиротой с этой бесконечной болью в сердце и недоверием к людям.

Уэсли взялся за ручку двери и вошел внутрь. Из-за проникающего сквозь окна солнечного света было не темно, но как-то сразу чувствовалось, что в этом доме никто уже давно не живет, хотя в вазе на столике при входе стояли свежесрезанные цветы. Старая прислуга продолжала следить за состоянием поместья, оставшегося без хозяина.

Уэсли прошел через широкий холл внутрь дома. Вот и главная гостиная. Здесь, на ковре, не том, который лежит сейчас, но на похожем, той ночью и обнаружили холодные тела супругов. И забившегося в угол мальчика, стеклянным взором смотрящего на расползающиеся по полу тонкие ручейки крови.

Больше десяти лет прошлого с тех пор, мальчика забрали дедушка с бабушкой по отцовской линии и растили так, чтобы он ни в чем себе не отказывал, заглушая эту душевную боль, от которой невозможно избавиться.

Мужчина прекрасно ориентировался в доме. Он поднялся на второй этаж и рывком открыл дверь отцовского кабинета, словно руководствовался принципом если сделать все быстро, то не будет так болеть.

Книги по-прежнему стояли на полках в абсолютно хаотичном порядке без всякой системности, отец смеялся, говоря, что здесь царит только ему понятный порядок. Бывший виконт всегда знал, где лежит то, что ему нужно, в отличии от всех стальных.

Уэсли помнил, как маленьким играл многие часы у камина, рассматривая картинки детских сказок, и поглядывал время от времени на занятого работой отца, в надежде, что тот отвлечется и составит ему компанию за игрой и как радовался, когда он так и поступал, взъерошивая рукой курчавые светлые волосы сынишки и растягивая губы в теплой отеческой улыбке.

Даже чернильницы были наполнены до краев, а в первом ящике лежала стопка чистой нетронутой пером бумаги, словно хозяин все еще пользуется этой комнатой и слуги следят за тем, чтобы у него не возникало неожиданных неудобств.

Уэсли наклонился и потянул на себя потайной рычажок, спрятанный в днище одного из ящиков. Механизм щелкнул, и из стола выдвинулась потайная дверка, вроде некого сейфа для хранения важных документов и писем, различных дорогих сердцу безделушек.

Мужчина достал бумаги, перебирая их одни за другими, ища пожелтевшие конверты писем. Он видел их всего раз, отец не хотел делиться с ним своими тайнами. Но приходящие время от времени бумаги без указания адресанта, с одним лишь непонятным символом на сургучной печати вызывали у маленького Уэсли жгучее любопытство. Однажды он даже смог заполучить заветный конверт в руки, но открыть его и прочитать, что же там написано, не вышло. Отец застал его с поличным и серьезно наказал. С тех пор Уэсли даже к кабинету родителя не подходил. До сегодняшнего дня.

Руки виконта замерли, когда показался распечатанный конверт со знакомым символом. Внутри было письмо.

8

«Новые обстоятельства»

«Ваша сиятельство, виконт Шелтон Агавин, я уже не раз высказывал вам свою позицию по вашему вопросу. Должен отметить, что при всем уважении, статуса виконта и располагаемых вами сил не хватит, чтобы убедить стражей и шаманов острова дать разрешение на торговлю с материком.

Если однажды и наступит такой день, когда стражи примут решение возобновить отношения с большой землей, я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы, мой друг, участвовали в этом.

Что же касается вопроса по устройству вашего сына в нашей академии, то это будет сложно, но не сказал бы, что подобное невозможно. У нас уже бывали прецеденты, когда школа принимала в свои стены выходцев с материка, хотя они и имели родственников среди коренных жителей Космина. А уж для принцев и принцесс Канды получить образование на острове имеет прямую связь с последующим престолонаследием. Считаю, что вам, виконт, не помешало бы поговорить об этом с супругой, по моим данным, у нее есть определенные связи с нынешней императрицей Кеминой…»

На этом первая страница письма заканчивалась. Других листов в конверте Уэсли не обнаружил. Нынешний виконт Агавин потер морщинку между бровями. Ну, по крайней мере теперь они знают, что это за знак. Отправитель письма определенно с острова Космин – загадочной земли, жители которой не слишком охотно ведут дела с остальным миром. Возможно даже, что этот символ – это эмблема академии, о которой говорит неизвестный, с которым его отец вел переписку. В любом случае мужчина был рад, что узнал хоть какую-то крупицу информации. Прийти в это место и уйти с пустыми руками для Уэсли было бы поражением, в котором он винил бы себя.

Виконт так и стоял у стола в отцовском кабинете. Скорее всего это было одним из последних писем, потому что он так никуда и не поехал, а родителей не стало.

Уэсли еще раз проверил ящики стола и бегло осмотрел книжные полки. Ничего не зацепило его взгляд.

– Молодой господин, не желаете ли отобедать? – в отрытую дверь кабинета постучал пожилой дворецкий.

Он был один из слуг, что остались верны дому и продолжали следить здесь за всем. Уэсли знал его с самого детства, Велдон был дворецким еще при отце. Для виконта этот старый слуга был неотрывной частью резиденции и воспоминаний из прошлого.

– Спасибо, но я не буду здесь задерживаться. Передай от меня привет остальным и мои извинения перед Мартой, я отведаю ее стряпни в следующий раз…может быть…

На морщинистом лице Велдона не мелькнуло даже отголосков сомнения в словах Уэсли. Он просто кивнул и медленно удалился. Виконт вздохнул. Он и сам знал, что навряд ли когда-нибудь наступит этот следующий раз.

«»»

– Тело пропало?

Уэсли замер у входа в комнату. Он едва помнил, как вернулся из своего дома детства в резиденцию генерала. Наверное, видок у него был еще тот, суда по хмурому лицу провожающего его взглядом дворецкого Варда. Виконт вздохнул и выдохнул, схватился за ручку двери и вошел внутрь, к своим друзьям. Эти люди – самые близкие ему существа в этом мире.

– Да, – кивнула Эйвис, оборачиваясь, заметив вошедшего Уэсли.

В последнее время она смотрит на него как на пациента, с какой-то смесью жалости и невысказанных слов во взгляде. Ну, возможно, отчасти он и сам в этом виноват, сколько дней он уже избегает ее.

– О чем речь? – спросил виконт, ожидающе посмотрев в сторону Мэй, хлопая по плечу Аррона в знак приветствия и садясь рядом с ним на диван.

– Тело Хорваша исчезло. Мои люди ничего не нашли, когда я оправил их избавиться от трупа, – ответил Аррон.

– Ну, это же хорошо, разве нет? – удивился виконт. – Меньше проблем.

Его искусственный энтузиазм заставил Эйвис поджать губу. Но, кажется, кроме нее никто больше этого не заметил. Или решил тактично не обратить внимания.

– Может да, а может и нет, – пожала Мэй плечами. – Понимаешь, лучше уж нам знать, кто вдруг по доброте душевной решил оказать нам такого рода услугу.

– Да, – продолжил Аррон. – Это значит, что есть некто, кто в курсе его гибели. Может быть, даже свидетели нашей дуэли. Если бы он был простым человеком, а не наследным принцем одной из империй, то это дел не было бы настолько важным. Государственно важным.

Уэсли промолчал. Через пару минут он потянулся к внутреннему карману камзола и достал оттуда конверт, который обнаружил в кабинете отца. Виконт неловко бросил бумагу на кофейный столик, стараясь побыстрее от нее избавиться, будто она обжигала ему ладони.

– Ты нашел! – воскликнула Эйвис.

В ее глазах засияли огоньки. Впервые за долгое время. Уэсли нравилось, когда у нее такое выражение лица. Сердце кольнуло, но быстро отпустило, подавляя нежеланные чувства.

Мэй подалась вперед и взяла конверт в руки, проводя кончиками пальцев по сургучной печати и кольцу символа. Девушка не стала церемониться и достала единственную страницу письма, быстро пробегая глазами по ее содержанию. Ар наклонился в бок, опираясь рукой на подлокотник ее кресла, заглядывая жене за плечо. Уэсли было немного не по себе от возникшего вдруг непонятно чувства вины без какого-либо повода.

Когда Аррон дочитал, Мэй передала письмо жадно схватившей его Эйвис.

– У нас нет никаких прямых доказательств того, что происхождение яда именно с острова Космин, – произнес генерал. – Это всего лишь клочок бумаги из пустого блокнота Хорваша. Может они хотел связаться с их экспертами, или обратиться за политической или военной поддержкой или еще что.