Текст книги "Жена для генерала (СИ)"

Автор книги: Хэйли Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Морвин Крэйк из лавки тканей нахмурился. Ему начало казаться, что возможно их выводы не вполне обоснованы. Действительно ли Аррон Астигар – убийца?

– Как и в случае с золотым шелком и лавкой, не всегда сразу понять, чья вина. На месте покупателя мы все несомненно будет требовать справедливости от продавца, но на месте хозяина лавки, который не виноват в том, что поставщики задержали товар, мы бы обвиняли караван. А сами пустынники, доставляющие шелк из Ганджу винили бы во всем песчаную бурю.

Мэй заметила озадаченность на лицах некоторых. Такой простой пример, основанный на обыденной ситуации, людям, многие из которых даже не владели грамотой, был весьма понятен. И невозможно было не угадать намерения юной госпожи перед ними. Мэй подавила улыбку: она посеяла зерна сомнений в их головах.

– Расследование идет, и настоящий преступник непременно будет наказан и ответить за свои грехи. Генерал был ранен, а его верные солдаты, защищающие границы нашей империи от врагов и принесшие минувшей весной для Ассанты блистательную победу, прославившую мощь армии и великое имя правящей династии этой страны на весь Континент, сложили свои головы, защищая императора и его преемников – принца Ригара и принца Вэйланда, которые, слава великой Богине, совершенно не пострадали! – Мэй оторвал руки от груди и медленно сделала благодарственный жест в небеса, одухотворенно прикрывая глаза, словно она не на улице, окруженная толпой людей, а в пустом храме.

Осторожно выглядывающий через створку ворот дворецкий Вард поднес кулак ко рту, пытаясь скрыть восхищение на своем сохранившем следы времени лице. «Ах, мадам великолепна! Она не только поставила под сомнение виновность хозяина в смерти императора, напомнила о былых неоспоримых заслугах генерала и его армии перед отечеством, привела доводы в пользу невиновности Аррона, который был готов ценою жизней защищать его величество, так вдобавок и намекнула на иных возможных подозреваемых… Что за невестка! Ради такой резиденции Астигар стоило столько лет оставаться без хозяйки!» – восторженно потряс в воздухе сжатым кулаком Вард.

Лица многих присутствующих в толпе посветлели. Они уже не были настроены так категорично. В самом деле, ежели генерал виновен, почему его до сих пор не приговорили к смерти?

– Я верю в мудрость ее высочества первой принцессы Кариты, временно назначенной регентом. Кто, как не она, еще при жизни его величества императора перенявшая управление внутренними делами империи, сможет пролить свет на эту мрачную историю и добиться справедливости для своего отца! – с запалом проговорила громко Мэйрилин, которая казалось, была в плену своих чувств: веры в торжество правосудия, скорби по ушедшему в мир иной монарху и надежд по отношению к принятым принцессой решениям в будущем.

Мэйрилин решила воспользоваться случаем. Такая толпа быстро разнесет слухи по всему городу. Мало кто из простых горожан был знаком с трудолюбием принцессы Кариты. Каждый день на улицах они встречали аристократок, в большинстве своем надменных, гордых и жестоких. Такие ассоциации у людей могли возникнуть и по отношению к принцессе, о которой им ничего не было известно. А дворяне вряд ли будут делиться своим мнением относительно политики в государстве с простолюдинами.

Послышались неразборчивые разговоры. Народ живо обсуждал полученную информацию, а ее было немало. Но голос подали настоящие зачинщики.

– Это все бред, не слушайте эту женщину! Она всего лишь иностранная принцесса, какое ей дело до императорской семьи Ассанты!

– Пусть генерал возьмет ответственность за убийство!

– Он должен сдаться властям и понести наказание!

Люди были в смятении. В словах молодой девушки был смысл, но они уже собрались и пришли к дому генерала. Не зашли ли они уже слишком далеко? Что с ними будет, если генерал окажется невиновен? Этот мужчина может отнять их жизни и глазом не моргнув. Не лучше ли если его просто казнят? Тогда им не нужно будет отвечать за все необдуманные слова и то, что они едва ли не вломились в дом аристократа с оружием.

Мэйрилин молча наблюдала, как успокоившаяся от ее слов толпа снова начинает впадать в безрассудство. Девушка не испугалась бросаемых на нее гневных взглядов. Было так шумно, что перекричать этот гам для Мэй было невозможно. Да, люди привыкли подчиняться не тем, в чьих словах есть голос истины, а тем, кто громче кричит. Она подошла к одному из стражников сбоку от себя и коротко что-то шепнула ему. Тот кивнул, поднял свой меч в одной руке, и, занеся оружие, несколько раз ударил плоским лезвием по внешней стороне своего щита.

Громкий звон привлек внимание и заставил толпу замолчать.

– Дом Астигар всецело поддерживает проведение тщательного расследования. Любые сведения и информация о совершенных или готовящихся в столице преступлениях, подозрительных личностях, будут вознаграждены. Я полагаю, что сейчас злоумышленники, напавшие на императора во время охоты в городе. Ради безопасности себя и своих близких, прошу вас проявить бдительность. Повторюсь, что награду вы получите сразу, как только расскажете, что вам известно о

любых

преступлениях или сомнительных персонах, – твердо и уверенно заявила Мэй.

Награда! Их наградят! Народ загудел как встревоженный улей. Заговорщики в толпе поникли. Теперь их никто не станет слушать, еще и подозрения на себя могут вызвать.

– К кому нужно обратиться?

– Какова сумма вознаграждения?

– Абсолютно любые преступления?

– Вы точно заплатите нам?

После заверений Мэй и объяснения порядка приема информации от горожан, толпа быстро рассосалась и улица, на которой находилась резиденция генерала Астигар, снова возвратилась в привычный темп жизни.

Мэй зашла в дом. Она долго пробыла под открытыми солнечными лучами и ей было очень жарко. Девушку немного замутило, она почувствовала головокружение и опустилась в кресло. Эйвис поспешила принести своей мисс стакан холодный воды.

– Мэй, чем ты собираешься платить этим людям? Никогда не видел столько энтузиазма. Так и разориться не долго, – улыбался Уэсли.

Мэйрилин стало лучше, цвет лица тоже пришел в норму. Она пожала плечами. То, что информации будет очень и очень много она предполагала.

– Что ж, я неплохо заработала на тотализаторе, когда мы с Аром поженились, да и Карите стоит написать, для нее в этом тоже есть польза, пусть помогает, – улыбнулась девушка. Мэй знала, что возможно они не смогут узнать что-то важное, но денег ей жаль не было. Уровень преступности снизится в разы, и в столице на какое-то время наступит затишье.

Покоя жене генерала не давало другое: сегодня в толпе она почувствовала знакомое ощущение. Всякая магия оставляет следы. А это чувство ей было знакомо. Этот пристальный взгляд мага подчинения, тот же, которым смотрели в лесу медвежьи глаза. Голова одного из убитых зверей сейчас в кабинете Даналя, тот узнал об этой истории от Мэй и взялся еще и за это дело. Не может быть такого, чтобы покушения на императора и на принцессу Кариту и Мэйрилин не были связаны. А значит, с большой долей вероятности, что преступники сейчас в столице.

4

«Аромат тревоги»

Тук-тук.

В дверь постучали. Мэйрилин отняла взгляд от книги с описаниями древних растений и пригласила пришедшего войти внутрь. Даналь выглядел нервным. Обычно уверенно лицо доктора сменилось на взволнованное.

– Что случилось? – волнение передалось и Мэйрилин. Это было неудивительно. Даналь занимался изучением травмы и отравления генерала. Последние дни доктор почти не выходил из кабинета, занимаясь исследованием яда и поиском противоядия Аррона.

– Эммм… кое-что неприятное, – начал Дан и набравшись смелости – ему всегда трудно давалось высказывать неутешительные новости родственникам своих пациентов – подробно рассказал о том, к каким выводам пришел. Что поделать, он доктор, а не бог. Хотя к такому невозможно было привыкнуть.

Мэйрилин слушала молча. А Даналь продолжал говорить.

– Яд, который попал в организм Аррона через рану с помощью отравленного орудия, был в его теле не единственным. Я сначала не понял, отчего распространение нового яда, несмотря на симптомы, происходит довольно медленно, словно само тело генерала сопротивляется отраве. Это странно, но, по-видимому, оба этих яда: тот, что уже был в теле Аррона – я назвал его пассивным, ибо он судя по всему находится в нем уже многие годы и никак не проявил себя – и новый пока что неизвестный мне яд, взаимодействуют.

Мэйрилин озадаченно нахмурилась.

– Смотри: попадание в кровь яда во время нападения на охоте пробудило спящий пассивный яд, и из-за этого Ар долго был без сознания и испытывал лихорадку. Как по мне, то вообще удивительно, что обстоятельства так совпали. Если бы компоненты второго яда и дозировка незначительно отличались, то последствия могли быть гораздо хуже. В общем, оба этих яда – пробудившийся пассивный и тот новый – подавляют друг друга, тем самым сохраняя баланс в организме Ара. Как ты могла заметить, сейчас он чувствует себя заметно лучше, потому что все силы ядов сейчас направлены друг на друга. Однако, это кратковременно. Рано или поздно то или иное ядовитое вещество возьмет верх.

Мэйрилин кивнула, что поняла объяснение возбужденного своим открытием Даналя.

– Но у нас же есть цветок, разве он не может просто нейтрализовать пассивный и новый яды и излечить Аррона? – спросила Мэй.

Доктор мотнул головой. Если бы так можно было сделать, он бы уже давно опробовал этот способ.

– Не в этом дело. Эти яды являются смертельными. Действие цветка может вывести из организма оба яда, но последствия все равно такие, что в живых не остаться. В этом больше вина пассивного яда. Он был в его теле многие годы, десятилетия. Такое не может пройти как ни в чем не бывало, не оставив следов.

– Но почему, Ар не жаловался ни на какие боли, как мог воздействовать яд на его тело без всяких признаков? И что за последствия? – Мэйрилин прикусила губу, ожидая ответ от доктора.

Даналь не смог скрыть жалости во взгляде, направленном на жену генерала. Да, невозможно привыкнуть.

– Пассивный яд настолько стал частью Ара, что резкое извлечение его из организма может привести к отказу нервной системы функционировать. Последствия: паралич, смерть головного мозга, остановка сердца. Если мы изготовим из цветка эликсир – я примерно определил рецепт и дозировку – то его воздействие будет чересчур…целебным. Было бы дело только в новом, полученном на охоте яде, проблемы бы не было. Но пока мы не избавимся от пассивного яда и его токсинов, разобраться с новым нам не удастся. Но самая большая проблема в том, что… – Даналь устало потер глаза и продолжил, – стоит на избавиться от одного яда, неважно какого, так другой, без присутствия этого своеобразного подавителя сразу начнет действовать. И это воздействие тоже будет смертельным.

Да уж. Мэй обессиленно откинулась на спинку кресла.

– Значит, мы не можем вывести оба яда сразу, не можем вывести сначала один из них, потому что потеряется баланс и другой тут же начнет свое смертельное действие, и ко всему этому, они набирают силу, и это равновесие не продлится долго, если ничего не предпринять.

– Все верно, – подтвердил доктор.

– Тогда нужно вывести сразу оба яда, но постепенно, чтобы этот баланс – противодействие ядов друг к другу – сохранялся, и при этом поддерживать и укреплять физическое состояние организма, и не забыть про вывод токсинов от пассивного яда, – задумчиво предложила Мэйрилин, спустя затянувшуюся паузу в разговоре. Даналь, который уже не ожидал от нее никаких идей, резко поднял голову, отрывая взгляд от узорчатой скатерти на кофейном столике.

– А это может сработать! – воскликнул мужчина, его оживленный голос свидетельствовал о том, что благоприятный настрой доктора вернулся.

– Необходимо прежде всего определить происхождение и свойства обоих ядов. Как называются, откуда берут свое начало, где распространены и какие есть противоядия… Еще мне бы хотелось узнать, как пассивный яд оказался у Аррона, – размышляла Мэй вслух.

– Насчет того, как, я подозреваю, что он попал к нему еще до его рождения. Так бывает, правда очень редко, я такое только в научных трудах бывшей империи читал. Возможно, что травили, причем долгое время, его мать. И он, как ребенок в ее чреве, вместе с питанием и полезными веществами, с кровью, получал и яд. Тогда вывести его из организма будет особенно непросто.

Мэй и Даналь обменялись тяжелыми взглядами. Но, к облегчению девушки, доктор отказывался терять надежду и отрекаться от трудного лечения. Сама Мэйрилин сдаваться не собиралась. Сквозь пространства миров она неведомым образом попала в этот мир. Если кому-то и известно, что невозможное возможно, то это ей. Все границы только в наших головах.

Тем временем за пять дней, прошедших с момента собрания толпы у ворот резиденции Астигар и объявления Мэй вознаграждения за донос обо всех преступлениях и подозрительных лицах, преступность в столице упала до рекордно низкого уровня. Так спокойно в ранее криминальных районах города по ночам не было никогда. Вместе с пришедшей на улицы столицы безопасностью, репутация регента Кариты и дома генерала Аррона Астигара в массах возросла.

Если раньше аристократы были кем-то неведомым, далеким от простых людей явлением, которые только и могли, что принести убытки да повысить налоги, то теперь, когда одна из самых больших проблем, которая касалась каждого гражданина была решена, люди не могли не молвить одно-другое доброе слово в адрес благодетелей.

Тюрьма и подземелье следственного управления были переполнены, а экономическое состояние многих горожан немного увеличилось. И, как решила Мэй, такой исход стоил своих средств, причем немалых. Но именно эти действия помогли ей еще немного выиграть время и чуть-чуть повернуть ситуацию к лучшему. В таких обстоятельствах внезапные атаки в сторону генерала или принцессы Кариту будут выглядеть как попытка мятежа и нападения на легитимную власть. Мэй знала, что даже тот факт, что в этом мире основной формой правления является монархия, а не республика с демократическим режимом, мнение и влияние народа нельзя недооценивать. Как известно, многие исторические события ее мира, приведшие к смене власти, начинались именно снизу.

Но то, что она хотела узнать: информацию о настоящем виновнике в смерти императора и о том, кто с помощью магии подчинения стоял за нападением медведей на них с ее высочеством Каритой – ей так и не удалось. Однако Мэй не теряла позитивного настроя. Она предполагала, что те люди далеко не так просты, и действовали они в неком альянсе. Но ничто не вечно под луной. Возможно, если маг пришел понаблюдать за ней, у него есть разногласия со своим партнером? Так подсказывала девушке интуиция. И Мэйрилин привыкла ей доверять.

Даналь больше не сидел сутками в своем спонтанно созданном кабинете-лаборатории в резиденции генерала. Теперь его едва ли можно было застать в доме. Где он ошивался обитатели поместья не могли и близко предположить. Даже Мэй не всегда знала, где и чем занимается доктор, хотя, когда он возвращался на короткое время, чтобы проверить состояние Аррона, Даналь не пренебрегал поделиться тем, что успел узнать и чему был свидетелем с Мэйрилин.

Сама девушка пока что была не готова оставить супруга одного. Ей было страшно покидать мужа даже на короткое время. Аррон же уже выглядел вполне здоровым, но немного бледным. Однако как бы он не заверял и словом, и делом, свою волнующуюся молодую жену, что с ним уже все в порядке и никаких недомоганий он не испытывает, все же Мэй иногда замечала, как тот пытается сдержаться и не скривиться или застонать от внезапных болей.

Еще Мэй наконец получила известия от добравшейся до Камарина Оллин, которая была занята поиском подходящего для магазина здания, подписанием договора аренды от имени и по доверенности мастера Майрона, налаживанием связей и прокладыванием логистических маршрутов для последующих поставок товара в эту далекую местность. В конце письма девушка возмутилась, что не была предупреждена о сопровождении второго принца Шаринварда Маркуса, с которым Мэй решила сотрудничать: ей хотелось открыть в Камарине что-то вроде будуара или женского салона, где в одном крыле будет магазин одежды и украшений, а в другом кафе-ресторан с развлечениями для благородных леди. Она верила, что такое предприятие добьется успеха и будет популярно среди аристократок. Тем более что Камарин является одним из самых привлекательных туристических мест всего Континента. Но опыта в ресторанном бизнесе у Мэй не было, так что девушка не постеснялась привлечь к бизнесу своего друга с высоким статусом. По правде говоря, Мэйрилин хотела обезопасить подругу, которая отправилась в далекие земли, где у Мэй не было значительного влияния, и сыграть роль крестной феи из детской сказки прошлого мира, ибо других причин у Маркуса и Оллин для общения не было. А со свадьбой и переездом мисс Тилер вероятность их встречи приблизилась к нулю.

Но письмо от старшей из двойняшек не было единственным, которое получила Мэйрилин. За день до этого в резиденцию прибыло письмо от матери Мэйрилин леди Дарин Тилер. Та интересовалась благополучием и здоровьем дочери и зятя, делами в столице Ассанты, делилась на паре листов впечатлениями от недавно отыгранной свадьбы Аркелла – кузена Мэй – и единственной дочери и наследницы генерала Дашилла Файмайера Кестрел. Эти известия из дома навеяли на девушку ностальгию и грусть по родному поместью и близким.

Видимо, матушка на момент написания этого письма еще не знала о смерти императора Лейнарда и ранении Аррона, потому что тон письма был спокойным, и о случае на охоте не упоминалось. Жена генерала решила изложить все подробности произошедшего в ответном послании, заодно неплохо приправить его заверениями о том, что все в порядке и переживать не о чем: ее мама легко поддавалась волнениям и стрессу.

* * *

Даналь не стал снимать капюшон своего плаща. Его длинные волосы, заправленные внутрь ворота простой грубоватой рубахи, неприятно скользили по спине. В этом месте лучше не раскрывать своей истинной личности, а приметы его могли легко броситься в глаза. Доктор сжал узел мешка в правой руке. Это ему дала Мэй. Очередной план жены генерала. Оставалось лишь надеяться, что добыча проглотит наживку.

Черный рынок начинал свою работу после заката. Когда в подростковом возрасте Даналь впервые попал в это место: целые кварталы катакомб под столицей империи, то испытал целый мировоззренческий кризис. Сколько всего неизвестного скрывалось прямо под ногами у простых горожан, прямо под носом у императора и всего дворянства!

Торговля проходила примерно так же, как и на обычном городском рынке с той лишь разницей, что товар был далеко не обычным. Даналь нашел в стене грязного подземелья непримечательную дверь, и скользнул внутрь. Шедшая за ним тень выждала снаружи пару минут и осторожно, но с грацией хищной кошки, последовала внутрь.

В гильдии было, как и всегда очень шумно. Наемники тут могли расслабиться после выполнения заказов, выпить пенного горячительного напитка, насладиться вкусным ужином и узнать последние новости, а также встретиться с новыми заказчиками.

Даналь в очередной раз непроизвольно взвесил свою поклажу в руке и принюхался. Запаха не было. Он не знал, какое заклинание использовала Мэй, но его ручная кладь не выдавала признаков гниения. Иначе сейчас все взгляды были бы устремлены на него. Оставалось бы только гадать, что с ним могли сделать потревоженные вонью нетрезвые наемники. Тень следовала за ним. Даналь подавил усмешку, уловка сработала.

Доктор приблизился к барной стойке и жестом подозвал неприветливого на вид бармена. Тот недовольно сплюнул прямо на пол, но все же подошел.

– Чего тебе? – проскрежетал мужчина с продолговатым шрамом, тянущемся от виска через скулу к щеке.

– Я бы хотел выпить виски. Очень огненный виски, словно живое жидкое пламя. С долькой лайма, – выговорил Даналь, борясь с неловкостью.

Бармен смерил его взглядом, на глубине его глаз вспыхнуло узнавание, и он коротко бросил, кивнув в направлении лестницы:

– Второй этаж, крайняя третья дверь слева.

Даналь поблагодарил мужчину и поднялся наверх, аккуратно затворяя за собой дверь, но не закрывая ее не замок.

Через пять минут дверь без скрипа распахнулась.

Доктор, вытянувший свои длинные ноги на стол, единственный до этого момента присутствовавший в комнате, расплылся в улыбке.

4.2

Это стоило того, чтобы в открытую выйти за ворота резиденции генерала в плаще с капюшоном на голове и большим мешком в руках.

Тень оказалась меньше, чем Дан думал. Среднего роста в напоминающем его собственный, плаще, закрывающем лицо. Фигура вошла внутрь, но не проронила ни слова. Дверь позади нее тихо захлопнулась. Двое в комнате продолжали неспешно изучать друг друга.

Даналь сидел на стуле с высокой спинкой, задрав свои длинные ноги в высоких сапогах для верховой езды на стол. На подошве его обуви сохранились следы от грязи канализационных труб – проходов в катакомбы – через которые он был вынужден пробираться, подавив нахлынувшую брезгливость.

– Так и будем молчать? – поинтересовался Даналь, стараясь, чтобы в его голосе звучали нотки уверенности и беспечности. Холщовый мешок из грубой коричневой ткани, лежал на столе рядом с его ногами. С одной стороны внизу на мешке красовалось свежее пятно темно-бордового цвета. Доктору почудился тошнотворный запах гнили.

Фигура напротив не проронила ни слова, медленно подняла руку и сдернула капюшон со своей головы. Дан глубоко вдохнул: еще никогда он не видел такой красоты. А посмотреть было на что. Каштановые длинные волосы, собранные в конский хвост, белоснежная кожа, мягкие, нежные черты лица. Но самое необычное – это глаза. Большие, словно драгоценные рубины, сияющие очи.

Доктор считал, что повидал многое. Но тут и он лишился дара речи, жадно путешествуя по открывшемуся его взору девичьему личику.

Брунис же смотрела не на сидящего мужчину, а на мешок на столе.

Даналь тоже скинул капюшон плаща, и, заметив взгляд незнакомки, усмехнулся.

– Кто ты? – прервал тишину голос доктора.

Девушка не ответила. Она проигнорировала мужчину и сделала несколько шагов вперед, достигнув противоположного края стола. Теперь их разделяло небольшое расстояние и до Даналя донесся запах клевера и меда. Он удивленно не сводил с девушки взгляд, но не шелохнулся, по-прежнему сохраняя расслабленную позу.

– Красные словно кровь врагов глаза… – протянул мужчина. – Знакомое выражение. Кажется, на гербе у правящего рода Дарданской империи изображен красноглазый медведь. Да, фамильные рубиновые глаза, передающиеся из поколения в поколение. Отличительная особенность прямых претендентов на престол…

– Как поживает наследный принц? – продолжал провоцировать Даналь, чтобы разговорить гостью.

Девушка вздрогнула. Спина взмокла. Этот черноволосый мужчина ей не нравился. Она надеялась, что Мэйрилин сама назначит ей встречу. Но видимо ошиблась. Не такая уж она и значимая особа для того, чтобы встречаться с нею лично…

Красноглазая девушка столкнулась взглядом с темными глазами доктора. Она слышала, что этот мужчина врач. Тут же Брунис вспомнила залитый кровью зал дворца и тела десятков людей в белых одеждах. Целители… Ее брат убил их всех своими руками, после того как они не смогли вернуть его лицо и тело в прежнее состояние. Это было больше года назад, когда война только началась. Но состояние принца со временем лучше не стало, а наоборот, ухудшилось.

Брунис дотронулась до узла на мешке. Даналь и бровью не повел, ни словом, ни действием, не пытаясь ее остановить или помешать. Девушка развязала веревку и вытащила то, что было внутри.

Огромная медвежья голова, порядком потрепанная, явно не первой свежести оказалась в руках незнакомки. Брунис держала ее за шерсть на макушке одной рукой на весу. Запах, ранее скрываемый под пеленой наведенного Мэйрилин заклинания, распространился по комнате.

– Фу, какая вонь! – воскликнул Даналь, закрывая нос рукавом. Доктору многое пришлось повидать, и наблюдал он вещи и похуже, но к подобному запаху мертвечины нельзя приспособиться.

Брунис не шелохнулась, осматривая медвежью голову. Разумеется, она сразу узнала одного из троих самцов, захваченных ею несколько недель назад в лесу.

Даналь не знал всех подробностей, но решил терпеливо ждать, когда девушка примет решение. Лучше ее не торопить. Насколько он понял, перед ним сейчас никто иная, как одна из многочисленных потомков императора Дарданской империи. Судя по глазам, самая что ни на есть ближайшая в очереди к наследованию трона. С царственными особами лучше быть повежливей.

– Это такой жест доброй воли? – спросила наконец девушка, рассматривая открытую с вываленным наружу языком пасть зверя. Голову она опустила обратно на стол.

– Полагаю, ваш старший брат тоже в столице, – сказал Даналь.

Брунис едва заметно задрожала, покрываясь мелкими мурашками. Хорваш. Страшно представить, что он с ней сделает, если узнает.

– Если вы ищите убежище и защиту, мы можем вам их предоставить, – учтиво произнес доктор.

– Не просто так, разумеется, – хмыкнула девушка.

– Вы проницательны. Нам очень нужна помощь.

Брунис отодвинула стул рядом с собой и присела.

– Я готова это с вами обсудить.

Звук ее голоса заставлял сердце доктора биться чаще. Такое с мужчиной случалось довольно часто. Даналь славился своими кратковременными романами, но в этот раз он почувствовал, что что-то отличается. Может быть, он пал перед чарами принцессы? Или это просто волнение.

– Можете звать меня Брунис. Я – младшая единокровная сестра наследного принца Хорваша. Мой брат… непростой человек, – замялась девушка. – Нет, мне лучше уйти. Если он узнает…

– Так и будешь жить в страхе остаток дней? – перебил ее Даналь. – Сколько народу он уже убил? Вот кто настоящий кровавый принц, не Аррон. Однако, Хорваш хорошо заметает следы. Перерезать весь целительский корпус, да так, что даже ваш император не подозревает своего любимого сыночка! – сарказм так и лился из уст Даналя вперемешку с презрением. Было понятно, что принц Хорваш у него не в почете.

Перед глазами Брунис снова предстал залитый кровью каменный пол дворца и искореженные мечом трупы. Только в этот раз посреди зала стоял брат, в таких же рубиново-алых глазах, как и у нее читалось намерение убить. Монстр! Самый настоящий зверь. На лбу девушки выступил пот. Даналь сжал руки под столом, но не решился на что-либо.

– Бояться нормально. Испытывать страх тоже нормально. Но примириться с ним, делать вид, что его нет – вот это уже ненормально. Как думаешь, сколько еще он позволит тебе сохранять жизнь? Станешь бесполезной, и он избавиться от тебя. Слишком многое видела и знаешь.

Брунис не догадывалась откуда этот мужчина столько знает. Она думала, что о поступках Хорваша известно немногим: ей да его подчиненным. Даже отец не подозревает. Принц хорошо умеет скрывать свое безумие.

Девушка вспомнила свою мать. Родительница умерла, когда принцессе исполнилось семь лет. Последними ее словами была сказанная в бреду фраза: «Живи, что бы ни было, как бы трудно или больно тебе не было. Прошу, только останься в живых». Эта просьба навсегда отпечаталась в голове малышки Руни. Поэтому девочка терпела, сжав зубы. Любой бы решил, что стоит родиться принцессой, как можно не волноваться о будущем и жить припеваючи. Может, где-то это правило и работало, но не в Дарданской империи.

После смерти матери она никому не была нужна. Даже слуги о ней вспоминали только когда придется. Детей у императора, ее отца, было много. Среди таких выдающихся старших и младших, от любимых жен, непримечательная Брунис, мать которой умерла, ничем не выделялась. Сама Руни была уверена, что отец и вовсе забыл о ее существовании, иначе как объяснить, что, когда в пятнадцать лет все узнали о том, что она владеет магией подчинения, император спросил, как ее зовут.

Тогда на нее обратили внимание. Она стала нужной, заслужила любовь отца и братьев, пытающихся переманить ее на свою сторону в борьбе за власть и место кронпринца. Хорваш преуспел. Он дал почувствовать Брунис, что нуждается в ней, заботиться как о сестре, а не собственном орудии для достижения власти и кары врагов.

«Может быть, брат всегда был таким, и только притворялся, скрывая истинное лицо» – думала девушка после того, случая. Но ей хотелось верить, что Хорваш хотя бы раньше, но любил ее. Иначе стоило ли ей вообще жить? Ведь тогда бы все, во что она верила оказалось бессмысленным…

Живи, прошу только останься в живых…

– Хорошо, – произнесла девушка. – Я помогу вам.

Заслуживает ли она жизни? Ее руки не раз умывались кровью. Хорвашу стоило лишь приказать… Брунис моргнула. Она осознала, что сама не заметив, как, стала палачом в руках наследного принца.

5

«Ценность жизни»

Мэйрилин пробежалась взглядом своих сиреневых глаз по девушке, которую с собой привел Даналь. Она была моложе, чем предполагала жена генерала. На вид младше ее самой хотя Брунис вполне могла оказаться и ее ровесницей.

Гостья выглядела отстранённо, но Мэй догадалась, что ей просто было неловко.

– Мэй, она ведь может оказаться шпионом, – шепнула на ухо хозяйке дома Эйвис, хмуро осмотрев испачканные медвежьей кровью руки незнакомки.

Брунис заметила недружелюбный взгляд девушки, и попыталась вытереть ладони о полы своего плаща. Не стоило ей касаться головы того зверя и доставать его из мешка. Принцесса покосилась на стоящего рядом как ни в чем не бывало доктора.

Мэйрилин качнула головой, не соглашаясь с подозрениями Эйвис. Она сомневалась, что эта девушка окажется шпионом.

– Присаживайся, – мягко произнесла Мэйрилин. – Угощайся, – Мэй махнула на чашку чая перед гостьей и тарелку с печеньем.

За окном было темно. Это не удивительно, Даналь покинул поместье около десяти вечера. Сейчас было уже за полночь.

Брунис чувствовала себя неловко, она осторожно потянулась к белой фарфоровой чашке с предложенным напитком, но заметив засохшие следы крови, резко отдернула руки назад. Девушка подумала, что ее руки в крови в прямом и переносном смысле. Хорваш бы посмеялся над этой иронией.

Не успела Мэй попросить слугу принести влажное полотенце, как Даналь, присевший в соседнее кресло, спокойно опустил свою белоснежную тканевую салфетку в нетронутую чашку чая рядом и, взяв руки замершей Брунис в свои, аккуратно смыл запекшуюся кровь.

– Готово, – объявил доктор, когда следов не осталось. Брунис удивленно посмотрела ему в лицо. Этот человек в ее сознании не походил на доктора, но стоило ей всмотреться в глубину его глаз, как она замечала там такое тепло и свет, присущий только особым людям – нечто похожее она видела у жриц в храме – что на душе разливалось спокойствие.