Текст книги "Три идеальные лгуньи"

Автор книги: Хейди Перкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– На самотек? Да что ты говоришь? Я что, должна молча все это принять?

– Ну да. Во всяком случае, пока. Думаю, у тебя достаточно других забот в голове. – Он обвел рукой комнату. – И ты не спишь ночами. Наверное, ты переутомилась.

Лора посмотрела на него, прищурившись.

– Ты думаешь, что я не справлюсь? Потому что у меня ребенок?

– Нет.

– Тогда что ты имел в виду под «не спишь ночами»?

– Я просто говорю, Лора. Господи, я не знаю – ты все понимаешь не так.

– Это потому, что я слишком эмоциональная? – спросила она.

– Бога ради, прекрати! – Нейт закатил глаза и откинулся на спинку дивана.

Лора встряхнула головой, и по ее щеке скатилась слеза. Она быстро вытерла ее, пока та не стала доказательством точки зрения мужа. Наконец она тоже откинулась назад, а через мгновение рука Нейта сжала ее бедро.

– Я хочу сказать, будь аккуратна, Лора. Вот и все.

– Да нет, похоже, не все, – откликнулась она. – Ты имеешь в виду нечто большее. Скажи что.

– Я имею в виду, что так уже случалось раньше, Лора. И я не хочу, чтобы ты начинала охоту на ведьм, потому что это добром не кончится.

– Нейт, – выдохнула Лора. – Не могу поверить, что ты так сказал. Это совсем не то, что было с Саскией.

Вторник, 14 мая

Опрос Натана (Нейта) Деннинга детективом-констеблем Эмили Марлоу после пожара, произошедшего в понедельник, 13 мая.

Марлоу. Вы говорите, ваша жена вчера вечером прислала вам сообщение, что будет дома позже?

Нейт. Да. Впрочем, в этом нет ничего необычного.

Марлоу. А по какой причине?

Нейт. Она написала, что задержится на работе.

Марлоу. И часто она так задерживается и возвращается поздно?

Нейт. Теперь почти каждый вечер.

Марлоу. Вам известно, примерно когда она вышла из офиса?

Нейт. Нет. Написала она мне около шести вечера, кажется.

Марлоу. То есть за три часа до того, как здание сгорело, она написала вам, что все еще находится в нем?

Нейт. Да. Но не только она. В шесть там должны были оставаться и другие сотрудники – это не так уж и поздно, в общем-то. Верно?

Марлоу. А из-за чего она задержалась?

Нейт. Она написала, что встречается с командой «Куперс». Это ее основной клиент. Вернее, они были ее основным клиентом.

Марлоу. Однако теперь мы знаем, что на самом деле она не встречалась ни с кем из команды «Куперс».

Нейт. За что купил, за то и продаю.

Марлоу. Натан, извините за такой вопрос…

Нейт. Прошу, называйте меня Нейт.

Марлоу. Нейт. У вас есть предположения, почему жена сообщила вам, что встречается с сотрудниками своего прежнего клиента, хотя очевидно, что такой встречи никогда не планировалось?

Нейт. Нет. Вам придется спросить об этом у нее.

Марлоу. По какой-то причине ваша жена ничего не говорит. Либо она покрывает себя, либо кого-то другого.

Нейт (вздыхает). К сожалению, я ничего больше рассказать не могу, мне правда жаль.

Марлоу. Во сколько она вернулась домой вчера вечером?

Нейт. Довольно поздно, не раньше десяти, я думаю.

Марлоу. И в каком состоянии?

Нейт. Я уже лежал в постели. Мы не разговаривали. Мы не особо… мы не особо много разговариваем в последнее время. После выходных у меня не было настроения с ней общаться, так что я не обратил внимания, когда она вернулась домой.

Марлоу. А в выходные произошло что-то особенное?

Нейт. Да, была вечеринка. Прием у Гарри Вуда.

Марлоу. И вы присутствовали на нем?

Нейт. Нет. Я не ходил. Жена отправилась туда одна.

Марлоу. А до этой вечеринки между вами и вашей женой все было нормально?

Нейт (пауза). Не совсем. Она была слишком… Я беспокоился о ней.

Марлоу. Беспокоились? Почему?

Нейт. Она была… (Качает головой.) Ох, не знаю. Полагаю, она слишком запала на кое-кого с работы.

Марлоу. Запала? Вы хотите сказать, что у нее были отношения с кем-то из офиса?

Нейт (смеется). Нет, я не о том. Тогда «одержима», если угодно. Она стала одержимой. Дело в том, что такое не в первый раз, так что…

Марлоу. Одержимой кем именно?

Нейт. Ее зовут Мия. Но это не имеет никакого отношения к пожару, вы же сами понимаете, правда? Я хочу сказать, что Лора никак не могла быть причастна к пожару вчера вечером.

Марлоу. Ваша размолвка в выходные была вызвана ссорой вашей жены с Мией Андерсон на вечеринке?

Нейт. Что? Нет. Нет, я ничего не знаю ни о какой ссоре. Нет, я разозлился из-за Гарри Вуда.

Глава четырнадцатая

За шесть недель до пожара

Мия заглянула в кабинет Гарри.

– У вас есть пять минут?

– Есть. – Гарри жестом пригласил ее войти. – Надеюсь, вы принесли хорошие новости. – Он указал на стул. – Ну, как поживаете?

– Все хорошо.

– С телерекламой дела движутся?

– Более чем.

Гарри кивнул и улыбнулся, хотя его глаза не засияли, как обычно. Мия гадала, о чем он думает. Она видела, как Лора размахивала руками в его кабинете, выговаривая ему что-то. У этой женщины явно накопилось, что обсудить, и Мия не сомневалась, что речь о ней. В противоположность лихорадочным движениям Лоры, Гарри неподвижно сидел за столом.

Мия удивилась, что он это терпит. Он начальник, однако с места за стеклянной стеной, откуда Мия за ними наблюдала, Лора выглядела единственной хозяйкой ситуации. Как бы ей хотелось слышать их разговор!

По мнению Мии, слухи о Гарри с Лорой были отчасти правдой. Взять хотя бы то, как он придерживал Лору за плечо возле лифта, нависая над ней слишком близко. Это была совершенно ненужная демонстрация со стороны гендиректора в публичном месте. Неудивительно, что расползаются слухи: явно видно, что она ему нравится.

Но вот что об этом думала Лора? Это интересовало Мию, поскольку, на ее взгляд, в этих отношениях не было никакой взаимности. Хотя Лора не сказала Гарри, что тот стоит слишком близко, и даже не отодвинулась.

Если бы такое произошло с ней, Мия размахнулась бы как следует и влепила ему пощечину. Все остальные в офисе могли сколько угодно считать Гарри красавчиком, но Мия этого не понимала. Она не думала, что у него много привлекательных качеств.

Конечно, она никогда никому об этом не говорила, особенно таким, как Генриетта и Бриони, поскольку можно было не сомневаться, что сказанное дойдет до Гарри. Или до Лоры. У Лоры был бы чудесный день, если бы она могла доложить Гарри, что Мии он не нравится.

Сейчас он ждал, что скажет Мия. Ей всегда импонировало, что он не отвлекается на пустые светские беседы; Гарри ни разу не спрашивал ее о личной жизни.

– Похоже, новости не такие хорошие, как я надеялся? – спросил он, подняв брови.

– Боюсь, не совсем.

– Но вы здесь не для того, чтобы поговорить о «Куперс»?

– Нет, с ними все нормально. Я хотела бы обсудить более личную проблему.

– М-да? – осторожно спросил он.

Мия выпрямилась на стуле.

– Я думаю, вы должны знать. Женщины в офисе обеспокоены!

Гарри склонил голову набок и прикрыл глаза. Он понятия не имел, о чем она толкует, да и откуда ему было знать. Он мог сидеть в своем стеклянном кабинете за закрытыми дверями и совершенно не подозревать, что происходит по ту сторону.

– Вы о чем?

– Притеснения, – продолжила Мия. – Одна из сотрудниц призналась мне, что ее травят, и я посчитала, что будет правильно прийти с этой проблемой к вам.

– Травят? Кого?

– Сару Клифтон, но это волнует не только ее.

– И на кого она жалуется?

– На Майка Льюиса.

– На Майка? – Гарри коротко хохотнул. – Вы серьезно?

– Абсолютно, – ответила Мия, сбитая с толку его реакцией и слегка разозленная, что он позволяет себе смеяться над подобным.

– Но Майк… вы же знаете, каков Майк, он… Господи, да что такого ужасного он мог сделать?

– Он подрывает самооценку своих сотрудников, – сказала Мия. – Не слушает, что они говорят. Заставляет их чувствовать себя незначительными.

– А-а, ну да.

«Боже, – подумала Мия, – да он не воспринимает меня всерьез».

– Он поступает так только с женщинами, Гарри. И я рада, что они наконец-то могут поделиться с кем-то своими тревогами.

«Черт бы тебя побрал, Гарри Вуд», – думала она, наблюдая, как выражение его лица меняется от удивления к замешательству, а затем к легкому раздражению от того, что она обратилась к нему с этим вопросом.

– А почему Сара сама со мной не поговорила? – спросил он.

В этом-то и проблема. Сара вообще не знала, что Мия сейчас здесь. Как и было предсказано, Сара на выходных снова посоветовалась со своим парнем и, когда пришла сегодня утром, сказала Мии, что не хочет продолжать.

– Я выступаю от ее имени! – заявила Мия.

Гарри вытаращил глаза.

– Ну хорошо, я поговорю с Майком. – Он помахал рукой и потряс головой. Он что, от нее отмахивается? Мия почувствовала, как в груди поднимается горячая волна гнева. – У тебя еще какие-то вопросы? Просто мне вообще-то нужно позвонить…

– Нет, – сказала она очень тихо сквозь стиснутые зубы. – Нет, больше никаких.

Вторник, 14 мая

Первичный опрос детективом-констеблем Эмили Марлоу сотрудников «Моррис и Вуд» после пожара, произошедшего в понедельник, 13 мая.

Майк Льюис, начальник художественного отдела

Майк. И вы что, до сих пор ничего больше не знаете? Персонал волнуется – задает вопросы, на которые никто не может ответить. Я слышал, что в здании находились люди?

Марлоу. Извините, но пока я ничего не могу подтвердить.

Майк. Просто у меня есть приятель, который знает кое-кого в полиции. Он сказал, что вынесли двух человек, но…

Марлоу. Как я уже сказала, мне очень жаль, но сейчас у нас нет никаких подробностей.

Майк (кивает). Ну ладно. Я понимаю.

Марлоу. Мистер Льюис, у меня есть сведения, что вас обвиняли в травле одной из сотрудниц, работавших в вашей команде. Сары Клифтон, верно?

Майк. Что? К чему вы это спрашиваете – это были не более чем офисные сплетни.

Марлоу. То есть вы отрицаете, что она обвиняла вас в притеснениях?

Майк. Она могла что-то такое сказать, но это нелепо. Я никого не притеснял. Я-то думал, я здесь из-за пожара. Почему вы спрашиваете о девушке, которая даже больше не работает в компании?

Марлоу. О, из-за пожара, конечно, но я стараюсь точно понять, что происходило внутри «Моррис и Вуд» до вчерашнего вечера. А значит, могу задавать вопросы, которые не всегда кажутся уместными.

Майк. Этот точно неуместен.

Марлоу. Возможно. Но в любом случае я была бы вам очень признательна, если бы позволили мне самой…

Майк. Значит, вы думаете, это сделал кто-то из работающих в компании? Устроил пожар, я имею в виду. Кто?

Марлоу. Это только начало расследования, и сейчас мы беседуем со всеми, кто там работал.

Майк. Ну, ко мне это не имеет отношения. И что бы там ни говорила обо мне та девушка… это все сфабриковано. В жизни не слышал ничего более… (Прерывается на полуслове.) Знаете, такая ложь может сломать человеку жизнь.

Марлоу. Что вы имеете в виду?

Майк. Я просто говорю, что, если люди начинают обвинять тебя в чем-то, это прилипает. Правда это или нет, слухи расходятся, а дальше… (Качает головой.) Я не знаю…

Марлоу. Не могли бы вы говорить погромче, пожалуйста. Для записи.

Майк. Я говорю – я не знаю. Не знаю, с чего это началось, и не знаю, зачем это раздули до размеров слона. Но так уж вышло. Спасибо Мии Андерсон.

Марлоу. У меня сложилось впечатление, что на вас была составлена официальная жалоба и подана Гарри Вуду. Это правда?

Майк. Нет. Ничего официального.

Марлоу. Вы упомянули Мию Андерсон. Это она рассказала обо всем Гарри?

Майк. Да. В том-то и дело. Это ее никак не касалось. Только она затеяла это и катила дальше, как снежный ком. И не отпускала. Знаете, я собирался отдать Гарри вот это. (Показывает бумагу.)

Марлоу. Это что?

Майк. Мое заявление об уходе. Я ношу его с собой последние две недели. Честно говоря, мне совсем неохота уходить.

Марлоу. Можете ли вы назвать какую-либо причину, по которой Мия Андерсон так стремилась пожаловаться на вас, если, по вашему мнению, вы не сделали ничего плохого?

Майк (пожимает плечами). Ни одной. Лицом к лицу она всегда была со мной мила как не знаю кто. Но было в ней нечто такое… Как тлеющая искра. И я видел на вечеринке у Гарри в пятницу, как она полыхнула. Я не знаю. На самом деле я ее совсем не знаю – не то что некоторых девушек в офисе, но палец я ей в рот не положил бы.

Бриони Найт, ассистент клиентского отдела

Марлоу. По вашим словам, Мия Андерсон великолепно справлялась с работой.

Бриони (кивает). Так и есть.

Марлоу. А разве не было проблем с бюджетом телевизионной рекламы?

Бриони. Да, но это вполне простительная ошибка. Ее мог допустить кто угодно.

Марлоу. Даже тот, кто имел опыт работы в телерекламе?

Бриони. Не знаю точно, но да, я бы сказала так.

Марлоу. Думаете ли вы, что у Мии Андерсон есть подобный опыт?

Бриони. Конечно, он у нее есть. И огромный. Разве Мия сделала что-то плохое? Судя по вашим вопросам, вы думаете, что да. Она этого не делала – она бы не стала… Я имею в виду – это не ее метод. Она не стала бы устраивать пожар.

Марлоу. Почему вы так уверены в этом, Бриони?

Бриони. Ну, я просто знаю, что она не стала бы. Она прекрасный человек.

Марлоу. Насколько хорошо вы ее знаете?

Бриони. Я знаю ее очень хорошо. Я имею в виду, что отчитываюсь перед ней по работе и все такое, но мы и подруги тоже.

Марлоу. Расскажите о вашей дружбе. Чем вы занимаетесь вместе?

Бриони. Ну как… ходим вместе выпить после работы и все такое.

Марлоу. Что-нибудь еще?

Бриони. Она все же больше подруга по работе.

Марлоу. Так, помимо того, чтобы пропустить несколько стаканчиков после работы, вы встречались с Мией по какому-нибудь другому поводу?

Бриони. Нет, но вообще мы встречались много раз. Почти каждую пятницу мы ходим в паб.

Марлоу. Вы знаете что-то о домашней жизни Мии?

Бриони. Что, например?

Марлоу. Я не знаю – вы мне скажите. Все, что вы знаете о личной жизни Мии Андерсон. С кем она живет?

Бриони. А, ну я точно знаю, что она живет одна.

Марлоу. Да?

Бриони. В квартире. У нее отдельная квартира; она потешается над женщиной сверху, которая постоянно орет на своего парня.

Марлоу. Хорошо, Бриони. Думаю, на сегодня мы закончили.

Глава пятнадцатая

За пять недель до пожара

Субботним утром мать Мии стояла возле кухонной раковины, погрузив руки в воду, и усердно скребла сковородку.

– Ты так пальцы сотрешь! – сказала ей Мия.

– Ну сковорода сама себя не помоет, верно? – ответила мама, притворяясь веселой, как делала всегда, когда держала что-то на уме.

Мия смотрела на нее – сгорбленную, с напряженными плечами. Она почти видела, как шестеренки в маминой голове крутятся на полной скорости.

– Давай, я помогу, – предложила она, протягивая руку за тряпкой.

– Нет-нет, – отмахнулась мама. – Я вполне способна помыть посуду. Я еще не умерла.

– Мама, не говори так!

Мать замерла, приподняв плечи. Повращала головой, но ничего не сказала.

– У тебя опять шея болит! – Мия знала, что это значит. Ее мать слишком многое делала по дому, взваливая все на себя. Мии страшно было видеть это, поскольку она не знала, как долго мама еще протянет, прежде чем сломается совсем. – И я все равно хочу помочь, – пробормотала она, сдергивая со стены кухонное полотенце и подхватывая тарелку с сушильной доски. – Дай я хотя бы протру.

Мама слабо улыбнулась ей, прежде чем повернуться обратно к сковородке и снова плюхнуть ее в мыльную воду.

Они работали бок о бок, погрузившись в молчание. Мия кинула взгляд в окно на задний двор, где несколько больших кадок занимали почетное место рядом с покрытым ржавчиной столиком из бистро. Им очень не помешал бы новый садовый набор, но в том месяце не хватило денег.

– Может, сходим куда-нибудь днем? – предложила Мия. – Хочешь пообедать в пабе?

– Это было бы замечательно! – Мама с энтузиазмом кивнула, но не улыбнулась. – Да. Звучит очень мило. Но я не думаю… я не знаю, согласится ли Джесс.

– Я спрошу ее, – сказала Мия.

– Ага…

Мия отметила паузу в ее словах и глубокий вздох. Они обе знали, что ее старшая сестра не хочет выбираться из дома, но это не означало, что они когда-нибудь перестанут ее уговаривать.

Время смягчило мать. Когда-то она была такой решительной, такой нетерпимой к непорядку, но теперь уступала Джесс, а не давила на нее. Мия знала, что это, возможно, худшее, что мама может делать для сестры, но в то же время не решалась ее винить. С маминым слабым здоровьем пытаться справиться с Джесс – немного чересчур.

Мия понимала, что зачастую маме легче позволить Джесс весь день сидеть дома, потому что ссора и ее последствия были бы слишком тяжелыми. Мии много раз хотелось сделать то же самое, поэтому она не упрекала маму за уступчивость. Но она также думала, что в последнее время мама потакает поведению старшей дочери слишком уж часто, и это было нисходящим движением по спирали. Любой мог это видеть. Даже сама мама.

«Джесс будто снова ребенок, – сказала она Мии однажды. – Нелегко справиться с трехлетней девочкой, когда она не хочет делать то, что для нее лучше, но ты можешь хотя бы пристегнуть ее к креслу в машине, когда тебе надо отойти. А как прикажете это сделать с Джесс? Она уже взрослая. Ей тридцать семь».

– Конечно, такой трудной Джесс не была даже маленькой, – продолжала мама сейчас, и Мия знала, что за этим последует. – Это ты была наказанием. Ты отказывалась ложиться спать и закатывала истерики в супермаркете – валилась на пол и кричала, дрыгая ногами. А взгляни на нас теперь. – Мама понизила голос до шепота. – Я никак не ждала подобного.

Мии было горько сознавать, что в свои шестьдесят восемь ее мама живет такой жизнью. Год назад мама собиралась бросить работу на полставки в «Сейнсбери» и пойти учиться гончарному делу. Реклама курсов висела на холодильнике с тех пор, как Мия вернулась домой. Жизнь поставлена на паузу. Ради Джесс.

– Я очень постараюсь ее уговорить, мама, – сказала Мия, аккуратно сворачивая кухонное полотенце и укладывая его на сушилку. – Сегодня такой чудесный день, и нам вовсе не обязательно идти туда, где слишком многолюдно…

– Да-да, конечно, только не… – Мама снова осеклась.

– Я не буду давить, – сказала Мия. Она вышла из кухни и направилась через коридор к спальне Джесс в дальнем конце бунгало, понимая, что если не сможет уговорить сестру выбраться в паб пообедать, то и мама не пойдет. Она не захочет оставлять Джесс одну – не в такой день, как этот. Солнечные субботы намного хуже. От мысли, что им всем, возможно, предстоит сидеть в четырех стенах, пальцы Мии дрожали, когда она постучала в закрытую дверь, а затем осторожно толкнула ее.

Джесс не смотрела на нее, пробегая пальцем по корешкам книг в высоком шкафу, пока не остановилась на одном томе и не вытащила его. Мия вгляделась в название. «Грозовой перевал». Очень унылая книга, по мнению Мии, однако что-то тянуло Джесс перечитывать ее снова и снова.

Мия присела на край кровати сестры и ждала, пока та обернется.

– Ты выглядишь усталой, – сказала наконец Джесс, встретившись взглядом с сестрой. – Спишь хорошо?

Мия пожала плечами.

– Я поздно ложусь. Рано встаю. Но в остальном сплю нормально.

– Ты слишком много работаешь.

Мия покачала головой.

– Мне нравится.

Джесс пристально смотрела на нее. По сверкающему взгляду было ясно, что она о чем-то думает.

– Ты уверена? – спросила она.

Мия нервничала, когда сестра изучала ее вот так, как умела только она – как будто знала, что происходит нечто большее, чем Мия готова поведать. Джесс всегда обладала сверхъестественной способностью чувствовать невысказанное, но в последний год эта способность еще больше усилилась.

– Да, – ответила Мия.

– Я все равно не понимаю, что ты нашла в этом месте, – пробормотала Джесс, продолжая внимательно наблюдать за ней. – Ты же знаешь, как мама относилась к этому зданию, когда его строили. Она даже собирала подписи под петицией против строительства. А ты работаешь там, как будто вопреки ей.

– Мама ничуть не возражает, – ответила Мия. Она могла бы многое высказать Джесс. Ее работа в «Моррис и Вуд» уж точно была наименьшей из тревог матери. Зарплата Мии спасала их троих, насколько это возможно, хотя и не была безграничной.

– Ты не видела ее в те времена. Она ненавидела это здание. Считала отвратительным, что кто-то вроде Гарри Вуда может гарцевать здесь и захватывать власть. Как будто он возводил проклятое святилище самого себя.

Мия покачала головой и отвернулась.

– Ну прости, – опомнилась сестра. – Я знаю, что ты делаешь это ради нас.

«Ах, если бы ты знала», – подумала Мия, но ничего не ответила.

– Он хотя бы хорош как начальник?

– Да, – отрывисто бросила Мия. Она старалась не говорить с Джесс о работе или о Гарри Вуде, но сестра иногда напирала. – Он нормальный, насколько это возможно для начальника. И я не знаю, зачем ты пытаешься вызвать во мне чувство вины за то, что я там работаю, – добавила она и открыла было рот, чтобы продолжить, но в последнее мгновение закрыла. И вздохнула. Это была привычная вспышка гнева на то, что Джесс не ценит ее усилий, переходящая в сожаления о собственной несдержанности.

Мия часто задумывалась, как бы Джесс отреагировала на правду. Что мамина борьба против строительства офиса на время лишила ее шанса получить там работу – но ею владело всепоглощающее чувство, что такую возможность нельзя упускать.

Когда она увидела объявление, у нее перехватило дыхание. Она читала и перечитывала описание должности Лоры Деннинг. Это было прекрасно. Слишком идеально, чтобы быть правдой, вообще-то. Возможность практически свалилась с неба; теперь единственное, что оставалось сделать, – уцепиться за нее. У Мии было полгода без Лоры, чтобы хорошенько освоиться.

Ни мама, ни Джесс не знали всей правды. Если бы знали – то сказали бы ей убираться вон.

– Как прошло выступление, о котором ты беспокоилась? – спросила Джесс.

Мия не говорила, что выступление состоялось неделю назад; но было здорово, что Джесс вообще об этом вспомнила.

– Все было прекрасно до определенного момента, – сказала Мия, – а потом я лажанулась. Я забыла кое-что важное, но думаю, что уже все разрулила.

– Как и всегда. – Уголки губ Джесс дернулись в улыбке. – У моей младшей сестренки есть талант добиваться всего, чего она хочет.

– Надеюсь, – улыбнулась Мия. Она протянула руку и коснулась ладони Джесс. – Хочешь пообедать с нами в пабе? Мы хотим в местный – не нужно забираться в машину, и мы сможем сесть снаружи, на веранде. Тебе не обязательно быть внутри.

Джесс отстранилась.

– Я знаю, ты не хочешь, но подумай о маме. Она не оставит тебя здесь одну, ты же понимаешь.

– Не перекладывай это на меня.

– Я не перекладываю. Даже не думала. Но она выглядит утомленной. Она хотела бы пойти. Три девочки, вместе. Прошу тебя.

Джесс отвернулась и посмотрела в окно, выходящее на дорогу. Вид был не из приятных, и Мия часто жалела, что у Джесс нет ничего получше, учитывая, сколько времени она проводит в своей комнате; однако Мия сама остановила маму, когда та хотела поменяться с Джесс спальнями. Уж этим-то мама была не обязана поступаться ради дочери.

– Я знаю, как тебе тяжело, но так не должно быть, – продолжала Мия. – Пожалуйста, просто попытайся. Если станет невмоготу, мы развернемся и сразу отправимся домой. Я обещаю.

– Ладно, – наконец ответила Джесс.

– Правда?

– Я попытаюсь, но…

– Я знаю, знаю! – Мия вскочила и поцеловала сестру в макушку, на мгновение задержавшись, прикрыв глаза и вдыхая слабый аромат кокосового шампуня.

Наверное, большинству людей это показалось бы маленьким шагом, но для них троих это победа, и Мия постаралась сосредоточиться на ней, а не на мыслях, которые часто вторгались в ее голову: о событиях двенадцатилетней давности, перевернувших мир вверх тормашками. О причине, по которой они все жили в этой тюрьме.

Наконец она отстранилась и прошептала сестре:

– Я люблю тебя, ты же знаешь.

Среда, 15 мая

Второй опрос детективом-констеблем Эмили Марлоу сотрудников «Моррис и Вуд» после пожара, произошедшего в понедельник, 13 мая.

Генриетта Джеймс, старший менеджер клиентского отдела

Генриетта. Как по мне, в офисе они держались вполне профессионально; но было понятно, что между ними взаимная неприязнь и за кулисами происходит совсем другое.

Марлоу. Что вы имеете в виду?

Генриетта. Ну, они явно не доверяли друг другу. Из-за этого и полыхнуло на вечеринке. Одна из них что-то узнала. Я не старалась подслушивать, конечно. Но там волей-неволей услышишь. Они так кричали.

Марлоу. Кто что узнал – вы можете выражаться яснее?

Генриетта. Я не могу сказать точно, но все началось с того, что Лора пробежала через лужайку, обвиняя Мию, что она лгунья. Она кричала, что ей все известно. Она все время повторяла: «Я знаю про тебя». Но говорю: всего я не слышала.

Марлоу. А как реагировала Мия, когда Лора на нее кричала?

Генриетта. Она выглядела так… ну, честно говоря, она была в ярости. Но ее можно понять, не так ли? Это был неловкий момент для всех – и уж наверное, ужасный для нее.

Марлоу. Вы считаете, что она выглядела скорей сердитой, чем смущенной?

Генриетта. Ох, с уверенностью не могу сказать. Я имею в виду, я могла ведь все понять по-своему…

Марлоу. Кажется, вы всецело поддерживаете Мию Андерсон.

Генриетта. Конечно; ну, не в том смысле, что я приняла чью-то сторону и все такое. На самом деле нет. Но для Мии это было как гром среди ясного неба.

Марлоу. Вы разговаривали с кем-нибудь из них после ссоры?

Генриетта. Нет. Я пошла искать Мию, но, когда нашла, она была с Джейни Вуд, и… ну, я не захотела встревать. Но я все равно не понимаю, какое отношение ссора на вечеринке имеет к поджогу здания?

Марлоу. Возможно, и никакого. Вы случайно не обратили внимания, много ли выпили обе эти женщины в тот вечер?

Генриетта (смеется). Ну Лора-то да; невозможно было не заметить, как она шатается. Ее ребенок дома ждет, а тут такое. Это неправильно, что она была в таком состоянии. Честно говоря, я удивилась, увидев ее позавчера в офисе. Мне показалось, что она слишком смутилась. Впрочем, она пришла очень поздно.

Марлоу. Чем закончилась ссора?

Генриетта. Ну, в конце концов Гарри пришлось их разнимать, но к тому времени уже все пошло наперекосяк, чего уж там. Знаете, мне было так жаль Джейни Вуд – ей-то за что все это? Она все так красиво разложила на блюдах – множество всяких тар-та-ле-ток. Я правильно называю? Как бы то ни было, она приложила столько усилий – но она всегда так делает. И выглядела она потрясающе. Она очень красивая женщина, эта Джейни Вуд. Наверное, она сильно разозлилась. А знаете, сперва была одна странность, потому что я помню, как Джейни стояла за мной, просто наблюдая за ссорой, и с виду ее ничуть не волновало, что они устроили сцену. Я бы даже сказала, что она находила это забавным. Хотя, конечно, минут через десять всякая улыбка исчезла с ее лица. Бедная женщина. А дальше была вся эта суматоха с Гарри, и… Ох, это был такой стыд, а предполагалось, что получится прекрасный вечер, но после этого, представляете, больше я не видела Джейни. Это тоже было странно.

Марлоу. Генриетта, у вас есть какие-то соображения по поводу лжи, в которой Лора обвинила Мию?

Генриетта. Нет. Но, насколько я помню, в какой-то момент Лора сказала, что знает: Мия не та, за кого себя выдает, и что она требует ответа, за каким чертом Мии понадобилось ее место.