Текст книги "Три идеальные лгуньи"

Автор книги: Хейди Перкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Лора. Да.

Марлоу. И когда вы вошли, то искали Мию Андерсон.

Лора. Я просто хотела поговорить с ней.

Марлоу. Вашего мужа беспокоили ваши отношения с Мией, не так ли? Он считал, что вы одержимы ею?

Лора. Нет, он так не думал. Возможно, он слегка тревожился, но лишь потому, что видел, как я расстроена.

Марлоу. Но что-то подобное уже происходило раньше у вас на работе. С женщиной, с которой вы дружили.

Лора. То, что случилось с Саскией, было совсем другим. Это было…

Марлоу. Продолжайте.

Лора. Это было просто по-другому. Саския подставляла меня, и мой муж об этом знал, так что я понятия не имею, почему он тревожится обо мне сейчас.

Марлоу. Как именно Саския вас подставляла?

Лора. Она выворачивала все так, чтобы казалось, будто я совершаю ошибки. Однажды она изменила задание от крупного клиента, прежде чем оно дошло до меня, и в результате я работала вообще не над тем, над чем нужно, и…

Марлоу. Я вижу, что вам тягостно это вспоминать.

Лора. Я решительно не понимаю, почему вы спрашиваете о ней.

Марлоу. А когда вы вернулись из декретного отпуска, вы подумали, что Мия Андерсон делает то же самое?

Лора. Я уже справилась со всем этим самостоятельно.

Марлоу. После конфликта с Саскией вам порекомендовали сделать некоторый перерыв в работе, верно, Лора?

Лора. Никто мне не рекомендовал.

Марлоу. А разве не ваш босс, Гарри Вуд, предложил вам это?

Лора. Он спросил, хочу ли я, и я согласилась, что мне не помешает отдых.

Марлоу. Вам тогда прописали лекарства?

Лора. Вы сказали, что я здесь, чтобы помочь вам расследовать пожар. Я не понимаю, какое отношение к этому имеет моя прошлая история болезни. Я не хочу больше отвечать на такие вопросы. Полагаю, я и не обязана, не так ли? Я не арестована? Я могу уйти отсюда в любое время, разве не так вы сказали?

Марлоу. Конечно, можете, Лора, и это замечательно. Давайте тогда вернемся к пожару. В шесть вечера в понедельник вы написали мужу, что все еще находитесь в офисе. И что вы встречаетесь там с командой вашего прежнего клиента, компании «Куперс», поэтому задержитесь. Верно?

Лора (пауза).

Марлоу. Лора?

Лора. Да.

Марлоу. Это было правдой?

Лора (качает головой). Нет.

Марлоу. Почему вы солгали мужу о причине, по которой вы еще в офисе?

Лора. Потому что я работала над проектом, о котором он не знал, а еще… не знаю… возможно, я просто чувствовала себя виноватой из-за того, что снова опоздаю. Все вокруг заставляли меня чувствовать вину, а особенно мой муж.

Марлоу. Вину в чем?

Лора. В том, что работаю слишком много. У вас есть дети, детектив?

Марлоу. Да.

Лора. Тогда вы, возможно, поймете, о чем я. Я ничего не могу делать правильно. Все время, пока я на работе, я чувствую, что должна быть дома; а всякий раз, когда я там, – на работе скапливается невероятная гора дел. Так что да, наверное, я солгала ему, поскольку думала, что он с большим пониманием воспримет мою встречу с командой «Куперс».

Марлоу. Лора, кроме Гарри Вуда вы были последним сотрудником в здании вечером понедельника, можете сказать?

Лора. Да, насколько я знаю.

Марлоу. А через несколько часов после вашего ухода это самое здание сгорело дотла. (Пауза.) Вы знаете, кто устроил пожар в офисе «Моррис и Вуд», Лора?

Лора (пауза). Нет.

Марлоу. Вы в этом уверены?

Глава двадцать третья

За четыре недели до пожара

Выйдя из магазинчика с «фиш-энд-чипс», Джейни с девочками, так и не расставшимися с ведерками из-под крабов, по мощеной дорожке направились на парковку. Дочки хохотали над анекдотом, который Элла услышала в школе, уткнув носы в пакеты с едой.

Вот это и называется – счастье.

Внезапно что-то заставило Джейни вскинуть взгляд. Она не знала, кто или что привлекло ее внимание, но почему-то посмотрела в сторону винного бара, почти незаметного на булыжной улочке, спускающейся к набережной.

Ее муж заходил внутрь.

Джейни остановилась как вкопанная, ее сердце застучало быстрее. Девочки, ничего не заметив, прошли несколько шагов вперед, прежде чем обернулись посмотреть, что же ее задержало.

– Ты чего, мамочка? – спросила Лотти.

Джейни покачала головой, глядя на дверь, которая уже закрылась за ее мужем, но наконец встрепенулась и догнала дочерей.

– Ничего, – улыбнулась она. – Просто мне показалось, что я увидела знакомого.

– Кого? – спросила Лотти.

– Никого, – поспешно ответила Джейни и, вонзив вилку в очередной ломтик картошки, запихнула его в рот, несмотря на отсутствие аппетита и борясь с желанием выплюнуть еду.

Он был с женщиной. Джейни видела, как та вошла перед Гарри, и хотя не смогла ее толком разглядеть, готова была поклясться, что это Лора, судя по походке и волосам, собранным сзади в низкий пучок.

Девочки снова начали болтать, и у Джейни закружилась голова. Сердце все еще билось неровно, пока она старалась себя убедить, что увиденное ничего не значит. Гарри часто ходил выпить после работы; он постоянно заключал сделки в винных барах и пабах или в бизнес-клубах, в которых состоял в Лондоне. Она знала это лучше всех. Это были места, в которых он встречался с такими людьми, как Майлз Морган.

Она знала, что если впоследствии спросит Гарри, не заходил ли он куда-нибудь выпить, то муж ответит, что заходил, и несомненно признается с кем; и ей останется только поверить ему или нет, когда он скажет, что это всего лишь работа.

Пока все эти мысли крутились в голове, Джейни ни на секунду не забывала, что больше не любит своего мужа. Так почему же она почувствовала себя такой опустошенной? Словно ее предали?

Она снова улыбнулась девочкам, когда те обернулись, чтобы привлечь ее внимание. Гарри следовало бы находиться сейчас с ними. Они так хотели, чтобы отец половил с ними крабов, а он даже не перезвонил ей.

Джейни выбросила остатки своего ужина в урну.

«Не делай из меня дуру, Гарри!»

Этого она не потерпит. Может, она больше и не любит мужа, но не позволит ему себя унижать.

Глава двадцать четвертая

За четыре недели до пожара

В пятницу вечером, к тому времени как Мия ввалилась домой, она ожидала, что мама и Джесс уже спят. Бриони и еще несколько женщин с работы пригласили ее пойти в паб, и она выпила больше джина с тоником, чем когда-либо за долгое время. Она уже проклинала следующее утро, когда у нее наступит похмелье, хотя еще недавно пойти выпить казалось ей хорошей идеей.

Остановившись в коридоре, она прислушалась. Стояла блаженная тишина, и Мия прошла в кухню, чтобы налить воды в пинтовый стакан. Спиртного в их доме теперь не было вообще. Она единственная в семье еще употребляла алкоголь. Мама раньше могла выпить бокал розового вина, но не больше, и, возможно, это стало одной из причин, по которым Мия так любила набраться после работы. Это была единственная возможность забыться, пускай даже на время.

Она присела за маленький кухонный столик и залпом выпила воду. Вздохнув, со стуком поставила стакан на стол. Она не хотела жить здесь, но у нее не было выбора. Она даже не хотела возвращаться в Нью-Форест, не говоря уж о Лимингтоне. Они втроем задыхались в этом крошечном бунгало.

От внезапного грохота в дальнем конце коридора Мия дернулась назад на стуле, скрипнув ножками по линолеуму. На мгновение она застыла, а затем кинулась в комнату Джесс. Мия добежала и распахнула дверь, ее сердце бешено стучало, пока она вглядывалась в темноту спальни, нащупывая выключатель.

Ее сестра была в другом конце комнаты перед разбитым зеркалом. Вокруг валялись куски стекла, а в руке Джесс держала острый осколок, врезавшийся ей в пальцы.

– Семь лет счастья не видать, – пробормотала сестра так тихо, что ее едва можно было расслышать, прежде чем усмехнулась: – Какая ирония судьбы – еще семь?

– Джесс? – Мия осторожно приблизилась к ней. – Что случилось? – Оказавшись рядом с сестрой, она потянулась к осколку и принялась мягко разжимать пальцы Джесс, пока не смогла взять его.

– Это просто случайность! – резко сказала Джесс. – Я не нарочно! Я швырнула проклятое радио в зеркало. Я не хотела, чтобы оно было здесь. Это ты поставила эту штуку на туалетный столик.

Мия никак не отреагировала на ее тон.

– У тебя кровь, – сказала она. – Я принесу пластырь.

Джесс опустила голову, разглядывая ярко-красную каплю крови, которая казалась слезинкой на кончике ее пальца. Она медленно поднесла его к губам и задержала там.

– Все не так уж плохо – обойдусь.

Мия опустилась на край кровати и осторожно развернула сестру лицом к себе.

– Скажи мне, – тихо произнесла она, но Джесс покачала головой.

– Нет. Лучше ты расскажи мне что-нибудь о своей жизни. Поговори со мной о чем-нибудь другом. О чем-то из внешнего мира. – Глаза сестры наполнились слезами, и Мия с трудом сдержалась, чтобы не протянуть руку и не вытереть их.

Она улыбнулась.

– Мне не о чем говорить, кроме работы.

– Тогда расскажи о ней.

Это было единственное, о чем Мия действительно не хотела говорить с Джесс, но сестра искала ее взгляда, умоляя вывести ее из состояния, в котором находилась, так что нужно было что-то сказать.

– Да все нормально, – пожала она наконец плечами. – Некоторые женщины там смешные.

– Ты до сих пор довольна, что тебя приняли постоянно?

Мия кивнула. Да, она определенно радовалась этому.

– Выходит, ты счастлива? Просто знаешь – тебе ведь не обязательно оставаться здесь. Никогда не предполагалось, что это так надолго.

Мия не знала, что ответить: что она могла сказать сестре? Что, конечно же, она не хотела бы работать в «Моррис и Вуд» слишком долго; это далеко не работа ее мечты, Мию не волновали продажи оздоровительных напитков.

Когда-то у нее была работа, которая что-то значила. То, чем она занималась, имело смысл, потому что благотворительные организации помогают людям. А затем пришлось все бросить и переехать обратно в Лимингтон, в дом детства.

– Конечно, я счастлива! – улыбнулась Мия.

Джесс медленно кивнула. Конечно, она не поверила. Сестра видела Мию насквозь.

– Помнишь, когда была маленькой, ты хотела стать летчицей? – спросила Джесс.

– Да! А потом я в первый раз полетела на самолете, и меня вырвало!

– Я бы ни за что не села в самолет, который поведешь ты! – рассмеялась Джесс.

– Я тебя не виню. А ты хотела… – Мия резко осеклась, проклиная себя за то, что так сглупила.

– Все в порядке, можешь сказать.

Глаза Джесс были напряженными, глубокими и не скрывали горечи, которой полнились. В жизни сестер было слишком много мрачных страниц, чтобы они могли радоваться вместе. Даже в их смехе всегда присутствовало напоминание.

Когда Мия видела сестру такой, погружающейся в прежние времена, ее сердце будто разрывалось на части. Ей хотелось крепко обнять Джесс и отогнать прочь мысли, которые бередили душу сестры. Но иногда ей хотелось крикнуть сестре, что пора с этим что-то делать. Что она не должна жить в таких страданиях; что она может вытащить себя из темных глубин, в которых тонет.

Мия знала, что это не вполне справедливо, и часто спрашивала себя: что сделала бы сама на ее месте? Если бы то, что случилось с Джесс, произошло с ней? И конечно, она не могла ответить с уверенностью, потому что у нее не отнимали всего, как у Джесс.

– Я хочу, чтобы ты сказала! – настаивала Джесс с вызовом в голосе.

– Ты хотела стать бегуньей, – ответила Мия.

Джесс всегда бегала. Почти с тех пор, как начала ходить. Мама часто шутила, что она старается поспеть всюду сразу. В пятнадцать лет сестра стала капитаном школьной спортивной команды и бегала по пересеченной местности за Хэмпшир. В подростковом возрасте она вставала каждое утро еще до того, как Мия открывала глаза, и выбегала из дома мерить кроссовками тротуары и проселочные дороги.

В те дни никого не беспокоило, что дети бегают сами по себе – по практически пустынным тропам, вдоль рек, по улицам – даже до восхода солнца. Мама и бровью не вела, видя пустую постель Джесс, когда вставала утром; она только надеялась, что та успеет домой прежде, чем отъедет школьный автобус.

Так было всегда. Потому что Джесс такой же усердной была и в учебе. Самая многообещающая ученица, которую только можно представить; все ее отметки предсказывали, что она сможет добиться всего, чего захочет.

Так с чего матери было о ней беспокоиться? Вовсе не Джесс вызывала у нее тревогу; если кто и вызывал – то она, Мия. Дочь, которую приходилось вытаскивать из постели; которая прогуливала школу и курила на полянке с мальчиками.

– Да, я хотела стать бегуньей! – рассмеялась Джесс, но прозвучало это совсем не весело.

Взгляд Мии скользнул вниз – к бессильным ногам сестры в выцветших голубых пижамных штанах, обтягивающих хрупкие кости под ними. Она видела сестру обнаженной каждое утро, когда помогала ей принимать душ и одеваться, и каждый день ощущала боль от того, что эти когда-то атлетические ноги превратились в ничто.

Джесс больше не могла бегать. Она не могла даже ходить. И каждый день Мия чувствовала ярость, что кое-кто виноват в том, что случилось с ее сестрой. И до сих пор за это не заплатил.

Мия и сейчас почувствовала, как в ней закипает гнев. Именно он всегда вытеснял жалость, чувство вины и печаль. Это он гнал Мию дальше, и если бы она остановилась, то могла бы согласиться, что это нездорово. Но она не останавливалась. Еще не время.

Глубоко вздохнув, она протянула руки к сестре и взяла ее ладони в свои.

– Я люблю тебя, ты ведь знаешь?

– Конечно, знаю. – Глаза Джесс снова наполнились слезами, и она отняла одну руку, чтобы вытереть лицо. – И я люблю тебя. Я так горжусь тобой.

– За что? – спросила Мия, прищурив глаза.

– За то, что ты делаешь то, что делаешь.

Какое-то мгновение Мия молча изучала сестру, гадая – что же та на самом деле знает.

– За то, что бросила все и вернулась сюда, я имею в виду, – пояснила Джесс.

– Ах, ну да, конечно. – Мия выдохнула и улыбнулась.

Иногда Мия думала, что бог допустил ошибку. Это не должно было случиться с Джесс. Это она, Мия, была ленивой; она могла целыми днями сидеть в пижаме, тратить время впустую и ничего не делать. Мия часто задумывалась, не приходили ли подобные мысли в голову их матери. В первый раз она подумала об этом год назад, когда они обе стояли в Саутгемптонской больнице, глядя через стеклянное окно на сестру, подключенную к аппаратам, и никто не знал – выживет Джесс или нет.

Мия вспомнила слова доктора, адресованные ей, пока она стояла рядом с мамой. «Вашей сестре очень повезло, что она осталась жива», – сказал он. Мия смотрела в окно, мимо трубок, пищащих мониторов и медсестер, суетящихся вокруг с виду безжизненного тела, которому полагалось быть ее сестрой. «Однако, – продолжал доктор, – если она выкарабкается, есть все шансы, что она больше не сможет ходить. Ее ноги раздавлены весом машины».

Он продолжал разговаривать с ними, но его слова будто уплывали и возвращались короткими всплесками; Мия могла уловить только некоторые: авария на трассе по направлению к Лимингтону… машина Джесс вылетела с дороги и врезалась в дерево… полагаю, причиной могло быть вождение в нетрезвом виде…

Их мир рухнул в одночасье. Мия угадывала некоторые картины будущего сестры, но все же никак не могла предвидеть, как сильно это повлияет на них всех. И что всего через неделю она заберет вещи из своей прежней жизни и вернется в дом детства, потому что мама и Джесс не справятся без нее.

Но на этом все не должно закончиться. Мия в этом уверена. Кое-кому придется заплатить за то, что случилось с ее сестрой.

Вторник, 14 мая

Первичный опрос детективом-констеблем Эмили Марлоу сотрудников «Моррис и Вуд» после пожара, произошедшего в понедельник, 13 мая.

Патрик Картер, старший директор по работе с клиентами

Патрик. Как только я приехал на вечеринку, сразу почувствовал, что там царит странная атмосфера.

Марлоу. Какая именно атмосфера?

Патрик. Джейни… она казалась немного… не такой, как всегда. Она обычно очень внимательная, замечательная хозяйка, но в прошлую пятницу что-то было не так.

Марлоу. Не могли бы вы пояснить, что конкретно имеете в виду?

Патрик. Я немного опоздал, и Джейни открыла дверь, но мыслями она была далеко. Я спросил ее, где Гарри, и она только молча смотрела на меня, а потом наконец улыбнулась и сказала: «Если ты его найдешь, дай мне знать». Она постаралась, чтобы это прозвучало как шутка, но у меня не было ощущения, что ей весело.

Марлоу. И вы нашли Гарри?

Патрик. О да, он оказался в саду – разговаривал с ребятами-айтишниками.

Марлоу. Вы сказали, что вечеринка превратилась в катастрофу.

Патрик. Да, так и случилось. Из-за ссоры. По крайней мере, с нее все началось.

Марлоу. Для ясности – вы имеете в виду ту, которая произошла между Лорой и Мией?

Патрик (кивает). Да. К этому давно шло. К тому времени они обе были на взводе. Полагаю, это было неизбежно – если смешать офисные интриги с алкоголем, то что-то должно начаться. Я не уверен, что Гарри выбрал удачное время для вечеринки.

Марлоу. Вы слышали ссору между Мией Андерсон и Лорой Деннинг?

Патрик. Да. Ну, я услышал начало, прежде чем Мия пошла через лужайку, а Лора бросилась за ней. На ту часть я просто смотрел с ужасом. Они стояли в опасной близости от бассейна, и я знал, что в конце концов кто-то окажется в нем.

Марлоу. Что вы услышали?

Патрик. Лора кричала на Мию, что знает, что та сделала.

Марлоу. Где вы находились в тот момент?

Патрик. Я шел к беседке за сигаретой. Народ разбрелся по всему саду, но в дальнем конце было не так много людей. Я хотел чуть-чуть отдохнуть от сотрудников, которые либо спрашивали меня, когда им повысят зарплату, либо говорили, что не согласны с тем, этим и еще вот с тем, что я сказал в последнее время. Так всегда случается на корпоративах, верно? Как будто люди считают, что это самое подходящее время высказать боссу все, что они думают, просто потому что перебрали шампанского.

Марлоу. А где были Мия и Лора?

Патрик. Уже там, у беседки – хотя сначала я их не видел, а только слышал крики.

Марлоу. А Лора сказала, что именно сделала Мия?

Патрик. Она сказала – и я могу довольно точно процитировать ее слова: «Я разговаривала с Тесс, Мия! Я знаю, как тебе удалось заполучить мою работу!» Она имела в виду Тесс Уиллс, директора по маркетингу из «Куперс».

Марлоу. И что было дальше?

Патрик. А потом Лора сказала: «Ты им солгала!» Я хотел подойти и убедиться, что с ней все в порядке, но в то же время не знал, стоит ли вмешиваться.

Марлоу. Лора сказала, о чем именно солгала Мия?

Патрик. Нет.

Марлоу. Так, а что было потом?

Патрик. Мия сказала Лоре, чтобы та от нее отвалила. Она все время повторяла: «Ты пьяна, Лора. Думаю, тебе пора вызвать такси». Теперь задним умом я понимаю, что лучше бы ей было вызвать такси, конечно. Но это уже стало отдельным кошмаром.

Глава двадцать пятая

За две недели до пожара

Дни Лоры сливались в долгие недели, заполненные работой. У нее по-прежнему не получалось приходить домой вовремя, чтобы увидеть сына до того, как он окажется в постели. Лора прилагала все усилия, чтобы это исправить. По крайней мере, пыталась, уверяя Нейта, что это временная проблема.

– Кое-что грядет на работе, – сообщила она мужу. – Просто нужно несколько недель уделять этому побольше внимания.

– Что-то связанное с «Куперс»? – спросил тот, одним глазом глядя в телевизор, когда Лора рухнула рядом с ним на диван с большой шоколадкой «Дэйри Милк», купленной в качестве предложения мира.

– Нет. Гарри попросил меня кое-что подготовить для нового клиента. Это здорово, – добавила она. – Это очень интересно.

Больше она ничего не сказала, и Нейт кивнул, наконец оторвал взгляд от телевизора, отломил дольку шоколада и положил ее в рот.

– Так значит, тебя больше не тревожит, что ты теперь не работаешь с «Куперс»?

– Нет, – солгала Лора. Так было проще. Нейт не расспрашивал о работе, которую она выполняла для нового клиента, и Лора не стала говорить ему, что она либо несколько недель надрывала задницу впустую, либо – что вероятнее, учитывая вложенные усилия, – продолжит так же пахать в обозримом будущем. Нейта это не интересовало, потому что – с чего бы? Он понятия не имел, как много сил отнимают презентации и тендеры. Когда-то она могла поделиться с ним тяготами своей работы, но он не понимал, что это значило. И поэтому Лора не призналась, что если выиграет тендер, то эти «несколько недель» превратятся в месяцы, на протяжении которых она будет поздно возвращаться домой, чтобы уложиться в сжатые сроки, на которых настаивал Майлз Морган.

Кроме того, Лора пока еще убеждала себя, что до этого не дойдет. Поскольку если она сможет доказать, что Мия Андерсон лжет, то обязательно вернет себе «Куперс», а потом сможет с легкой душой сказать Гарри, что у нее нет времени заниматься раскруткой компании Майлза.

Тогда она сможет вернуться к прежней жизни. Так что Нейту незачем знать подробности.

Нейт снова повернулся к телевизору, довольный, что жена, похоже, успокоилась и больше не интересуется женщиной, которая отобрала у нее работу, оставив Лору гадать – неужели он мог думать, что это для нее так легко? Он просто хочет верить, что она достаточно расслаблена и уверена в себе, чтобы смириться с тем, что ее намеренно потеснили на рабочем месте, – или же он действительно совсем не знает ее?

Она подумала – что сказал бы Нейт о досье на Мию, которое Лора прячет на дне своего бельевого шкафа. В это досье она подшивала те немногие данные, которые у нее имелись. Заметки, которые сделала после звонка Кэти Бертон, распечатанные страницы аккаунта Мии в «Фейсбуке», фотография Джессики-Луизы – кем бы та ни была. А теперь туда добавилась жалоба на Майка Льюиса. Лора пока не набралась смелости позвонить Тесс Уиллс, но с течением времени все больше и больше убеждалась, что придется задать Тесс унизительный вопрос: почему она больше не хочет, чтобы Лора работала с ней.

Она вздрогнула при этой мысли, а Нейт зевнул, вытянувшись на диване и положив ноги Лоре на колени.

– Что будем смотреть? – спросила Лора.

Муж пожал плечами; его глаза слипались. Лора взглянула на часы. Восемь тридцать. Она вернулась сорок пять минут назад, прокралась в комнату Бобби, посмотрела, как спит ее сын, выползла оттуда с тяжелым сердцем, а потом они с Нейтом почти молча поужинали макаронами.

– Мне все равно. Выбирай сама.

Она игриво толкнула его в бедро, но муж отреагировал лишь тем, что убрал ногу и меньше чем через десять минут провалился в сон.

* * *

На следующее утро будильник зазвонил в шесть. Когда Лора потянулась выключить его, Нейт рядом с ней плотнее закутался в одеяло.

– Эй, соня! – ласково прошептала она. – Хочешь кофе, пока я не ушла?

Нейт замычал и помотал головой.

– Ну ладно. – Она немного посидела рядом с мужем, глядя на него, затем спустила ноги с кровати и прокралась в комнату Бобби. Ночью оба они вставали к сыну. Лора продолжала твердить себе, что скоро это прекратится, ночи станут спокойней, но сейчас это сказывалось на них обоих, а особенно на Нейте, который и раньше не слишком-то хорошо спал. Вдобавок к стрессам из-за работы это не способствовало снижению очевидного напряжения между ними.

К семи тридцати Лора уже была в офисе. Она обогнула Мию, которая корпела над чем-то, опустив голову, и направилась к своему столу, включила компьютер и открыла презентацию, предназначенную для Майлза.

Два часа пролетели, как один миг, когда она услышала сигнал входящего сообщения. Схватив телефон, Лора увидела, что Нейт прислал ей видео.

«Смотри, что умеет наш смышленый сын!» – гласила подпись. Лора кликнула по ссылке и увидела, как Бобби покачивается на попке, а затем бросается вперед и ползет.

– О боже! – громко воскликнула она, прикрыв рот рукой и улыбаясь сквозь пальцы, пока просматривала полные три минуты, а затем тут же снова нажала кнопку воспроизведения.

Поглаживая большим пальцем экран, Лора сморгнула слезы.

– Мой умненький мальчик… – пробормотала она, исполненная гордости за своего ребенка.

Она хотела быть рядом с ними. Сидеть на диване, подзывая сына, хлопая ему и подбадривая, как Нейт за кадром. Когда Лора посмотрела видео третий раз, она едва могла видеть сквозь слезы и уже взялась за телефон, чтобы позвонить Нейту, когда Патрик возник возле ее стола и спросил, есть ли у нее минута, чтобы помочь ему кое с чем.

Лора выронила телефон и сказала, что да, и в итоге минута превратилась в сорок пять; а когда Лора вернулась к своему столу, множество электронных писем насыпалось в ее почтовый ящик, она снова отвлеклась и так и не позвонила и даже не написала Нейту, чтобы поблагодарить мужа за присланное видео и заверить, что сильно его любит.

Позднее, когда Лора попыталась уйти с работы вовремя, она сообразила, как плохо выглядело ее молчание.