Текст книги "Гений"

Автор книги: Хенрик Лангеланн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Теперь мы хотели бы представить вам перспективы нашего с вами возможного сотрудничества.

– С радостью, – улыбнулся Рокеморель. В это время снова появились официанты. На этот раз уже с закуской. Французский топ-менеджер взял маленький пульт, который лежал рядом с его тарелкой, и с шелестящим звуком из отверстия в потолке спустился маленький проектор.

Теперь наступила очередь Кристиана. Именно для этого он и приехал в Париж. Кристиан достал из кожаной папки дискету. Один из французов взял дискету и вставил во вмонтированный в стену компьютер.

Кристиан прикинул, встать ему или рассказывать сидя? Вообще-то, на презентациях принято говорить стоя. Но сейчас они сидят за обеденным столом, и если он встанет, то французы могут расценить это как нарушение этикета. А может, у них как раз принято вставать? Кристиан не успел еще решить, как ему поступить, но тут Рокеморель протянул ему пульт и показал кнопки «вперед-назад». И он остался сидеть.

В первом файле красовался бланк с фирменным логотипом СМГ в одном верхнем углу и логотипом «Ашетт» в другом, а также лозунг: «„Журнал-Централь“ – ключевой фактор успеха на норвежском журнальном рынке».

Кристиан начал говорить, французы слушали его, не прерывая и не комментируя. Все шло прекрасно, пока Кристиан не дошел до последних файлов с эскизом договора. Там были изложены условия процентных долей собственности. Французы мгновенно преобразились.

– Доли собственности? – внезапно выкрикнул Ксавье Рокеморель. Он повернулся к Ангуилю и возбужденно прошептал по-французски: – Они что, захотели себе долю собственности в нашем дочернем скандинавском предприятии?

– Доля собственности нужна им для получения дистрибьютерских прав на наши журналы через свою дистрибьютерскую сеть, – вполголоса, прикрыв рот ладонью, процедил сквозь зубы Ангуиль.

Это произошло слишком быстро. Конечно, Кристиан ожидал чего-то подобного, но не в такой мере. Он сконцентрировался, стараясь понять их разговор, однако они тараторили слишком быстро. Кроме отдельных слов, Кристиан не понимал ничего.

Он терпеливо ждал.

Ангуиль заговорил, опередив шефа, который сидел скрестив руки на животе и надувал щеки.

– А почему СМГ желает долю собственности в нашем дочернем предприятии? – спросил замдиректора мерзким тоном.

На самом деле они уже владели ею в течение нескольких месяцев. Вопрос состоял лишь в том, насколько велика была эта доля. Кристиан хотел рассказать об этом подробнее, но поймал суровый взгляд Регины. Что-то в ее глазах заставило его опомниться. Коротко и профессионально он объяснил, что доля собственности необходима для того, чтобы иметь право дистрибьютировать журналы «Ашетт» через сеть «Журнал-Централь», это было указано в правилах. Он послал Регине благодарный взгляд. Он был уверен, что французы будут возражать. Важна была не величина доли, а то, в чем именно заключалась эта доля.

– О-ля-ля, о-ля-ля! – пробормотал Ксавье Рокеморель, подняв глаза к потолку с видом крайней усталости.

– Боюсь, что вопрос о доле собственности, к сожалению, рассматриваться не будет, – с деланной печалью покачал он головой и вздохнул. – «Ашетт» никогда не предоставит долю собственности в своих дочерних предприятиях. Никогда. Вопрос снят, господа.

– Да, но это условие договора, – парировал Ягге.

Кристиан заметил, что тот уже начал уставать от выходок шефа «Ашетт».

Повисла тишина.

«Спокойно, Бьёрн, не бесись, – подумал Кристиан и попытался поймать его взгляд. – Они же просто провоцируют тебя. Если мы поддадимся на их провокации, то победы нам не видать».

Наконец Ангуиль прервал молчание:

– Джентльмены… ой… прошу прощения, леди и джентльмены, – он послал Регине льстивый взгляд, – давайте не будем делать поспешных выводов. – Словно извиняясь, он развел руками, как будто хотел сказать, что до главного они еще не дошли.

В этот момент внесли новое блюдо. Когда официанты вышли, Рокеморель обратился к Регине:

– Как вам нравится Париж, мадам?

Регина замялась и посмотрела на Бьёрна. Она поняла, что это не простой вопрос, а некая тактика со стороны Рокемореля.

– Великолепно, – наконец пробормотала она, глядя в тарелку.

Рокеморель не стал продолжать, а просто улыбнулся ей своей фарфоровой улыбкой.

– Есть ли другие мнения? – спросил Ангуиль.

Кристиан хотел было ответить, но Бьёрн опередил его:

– Мы хотели бы услышать вашу точку зрения относительно возможного сотрудничества.

Кристиан заметил, что Ягге сделал упор именно на словах «точку зрения». Казалось, он хотел подчеркнуть, что воспринял реакцию Рокемореля не как отказ, а как приглашение к размышлениям. Кристиан также отметил, что Бьёрн позволил дразнить себя, но хорошо понимал, почему. Кристиан не только объяснил обоим лакеям Рокемореля еще в Стокгольме, какова возможность получения доли собственности, но и доложил Ягге, что «Ашетт» уже имеет совместные предприятия с местными дистрибьютерами в некоторых азиатских странах и что Рокеморель попросту лжет.

– Хорошо, – неуверенно сказал Ангуиль и оглянулся на шефа, который молча смотрел перед собой и жевал седло барашка, – лично мы рассматриваем это просто как выдачу вам лицензии.

– Разумеется, это было бы проще для обеих сторон. Мы должны иметь долю собственности в «Ашетт – Скандинавия», чтобы иметь возможность распространять «ELLE» через «Журнал-Централь». Лицензии здесь будет недостаточно, – ответил Ягге и скрестил руки на груди.

Снова наступила тишина. Кристиан попытался привлечь к себе внимание Бьёрна. Но шеф не заметил его взгляда и начал теребить свой галстук. Он делал это лишь в крайне неприятных ситуациях.

Наконец Рокеморель оторвался от своего седла барашка и заговорил поучительным тоном:

– Закрытая дистрибуция монополизирована. Мы в Европейском союзе никогда не позволим себе вмешиваться в свободную конкуренцию.

Это замечание лишь раззадорило Ягге.

– У нас, разумеется, тоже есть принципы в конкурентных барьерах, но здесь, как вы понимаете, мы должны придерживаться конкретной ситуации. – Сейчас Бьёрн будет разъяснять Рокеморелю, что Норвегия должна иметь те же возможности в конкурентной свободе, и, кроме того, в нескольких странах Евросоюза существует соответствующая закрытая дистрибьютерская сеть, о чем Рокеморель, естественно, знал. Ягге пытался найти хоть какой-то выход, но Кристиан его опередил.

– Существует еще третья возможность, – заговорил он медленно и вдумчиво. Его спокойный голос ворвался в возбужденный разговор Ягге и французов.

Все, даже Рокеморель, с изумлением уставились на него, особенно Ягге. Кристиан послал ему извиняющийся и одновременно таинственный взгляд. Он предусмотрительно не рассказал Ягге о своей задумке. Конечно, не слишком красиво не информировать начальство о целой стратегии деловой встречи, но Кристиан решил не упускать этот шанс – такой ситуацией следовало воспользоваться. Кристиан выдержал паузу, откинулся на спинку стула и сделал глоток вина.

– Помимо чистой дистрибьютерской лицензии, или доли собственности в скандинавском дочернем предприятии «Ашетт», существует третья возможность.

Он дождался крайней степени любопытства собеседников и продолжил:

– Третья возможность состоит в том, что СМГ покупает запас журналов «ELLE» до того, как они будут изданы. Это означает, что «Ашетт» делает журналы и продает их оптом в СМГ, которая, таким образом, распространяет свои журналы. В результате они становятся собственностью СМГ посредством «Журнал-Централь». Такой порядок устанавливается в соответствии с правилами «Журнал-Централь» и к тому же даст большие продажи. Другими словами, это будет чистый выигрыш. Всесторонняя выгода. Это принесет прибыль всему предприятию.

Кристиан посмотрел на Рокемореля. Тот молчал и болтал во рту вино. Наступила пауза. Ягге задумчиво смотрел на Кристиана. Наконец французский директор концерна вздохнул и откашлялся. Кристиан весь собрался. Если Рокеморель по-прежнему настроен негативно, то они продули сделку. А если нет, то еще есть шанс.

Ксавье де Рокеморель тоже понимал, что в их дискуссии настал критический момент. Выдержав натянутую паузу, он отодвинул бокал и сказал:

– Мсье Олл, давайте проясним ситуацию. Вы предлагаете, чтобы СМГ покупала весь поток и перепродавала через «Журнал-Централь»?

Кристиан улыбнулся ему.

– Вы абсолютно правы, мсье.

Снова повисла гробовая тишина. Все ждали, что скажет Рокеморель. Но шеф «Ашетт» долго и задумчиво смотрел в окно, а потом начал бормотать:

– Очень интересное предложение… очень интересное предложение… очень, очень интересное предложение…

– По правде говоря, это не моя идея, она принадлежит Ягге, – бросил Кристиан и улыбнулся подхалимски Рокеморелю, думая при этом: «Твою задницу спасаю, Бьёрн».

Рокеморель продолжил бормотать:

– Очень интересное предложение… – и вдруг преобразился. Он широко улыбнулся, подался вперед всем телом. – Мадам и мсье, а как насчет десерта? – совершенно другим тоном спросил он.

Довольный своим ходом, Кристиан ковырялся вилкой в крем-брюле, учтиво поддерживая общий разговор о новых законах в экономике. Все за столом знали, что дальше последуют лишь простые формальности. Кристиан схитрил, не проинформировав Ягге заранее, но и здесь ему повезло. Теперь перед ним открывались совершенно новые пути работы над проектом «Сехестед».

– Очень интересное предложение, – бормотал Рокеморель всю дорогу до гардероба.

Так они спустились вниз в сопровождении мальчика-рассыльного и сели в такси. Ягге занял место за шофером. Стало понятно, что за поездку он платить не будет. Он всегда забирался туда, и в узком кругу это место называли «местом Ягге». Кристиан без слов сел впереди, хотя посчитал, что это следовало сделать Бьёрну, потому что из них троих в аэропорт ехал он один. Кристиан объяснил шоферу, что им с Региной надо в гостиницу «Лютеция», а Ягге поедет дальше, в аэропорт Шарля де Голля. Кто-то сильно хлопнул его по плечу. Шеф концерна СМГ довольно хихикал на своем сиденье.

– Ха-ха-ха! Ну и рожу скроил этот лягушатник, когда ты заявил им про третью возможность. Я думал, у него вино изо рта польется.

«Как будто ты лучше выглядел. Радовался бы, что я спас твою шкуру», – подумал Кристиан и улыбнулся. Сейчас следовало выдержать стиль и показать Ягге, что ситуацию контролирует именно он, поэтому сказал как можно суше:

– Нам следует придерживаться единого мнения относительно процентной доли. В самом начале мне казалось, что надо пойти на пятьдесят на пятьдесят. Это будет справедливо.

– Ладно, Кристиан, я пошлю факс с конкретным предложением сразу, как приеду в Осло, – заулыбался Ягге и еще раз хлопнул Кристиана по плечу, а потом закричал во все горло: – Начиная с этой минуты концерн «Скандинавская медиагруппа» никогда больше не будет младшим братом в европейском медиамире!

Кристиан посмотрел на заднее сиденье через зеркало заднего обзора. Он готов был тоже рассмеяться в ответ. Регина предостерегающе посмотрела на шефа и прижала к губам указательный палец. Кристиан, недоумевая, задумался: с чего бы это Регина вздумала затыкать своему начальнику рот. Наверное, она просто хотела немного успокоить Бьёрна, который вел себя как расшалившийся подросток.

Дальше они ехали молча по парижским бульварам к транспортной развязке на Елисейских Полях. Ни ему, ни Регине не надо было возвращаться домой до послезавтра: Регине – потому что она хотела побыть в Париже еще день, а Кристиану – потому что Тесса была приглашена на торжественный обед к подруге, матери-одиночке. Ее детям было примерно столько же, сколько Саре и Хансу-Кристиану. И поэтому Тесса без единого слова согласилась на то, чтобы он пробыл в Париже лишний день.

Этот торжественный обед у подруги оказался просто ошеломляюще кстати. Как будто он получил некий знак, «зеленый свет». Кристиан посмотрел на женщину, грациозно бежавшую по тротуару, и мягко улыбнулся. Когда такси уже заехало на брусчатую мостовую, Кристиану внезапно пришла в голову идея, и он что-то шепнул на ухо шоферу на своем ломаном французском. Таксист посмотрел на него как на сумасшедшего, но поехал дальше по круговой площади.

– О чем это ты его попросил? – Ягге просунул голову между сиденьями. – Мы что, неправильно едем?

– Да погоди ты, – сказал Кристиан, в то время как такси ехало кругами по брусчатке – один, второй, третий.

– Да куда это мы едем? – спросил Ягге.

И тут Кристиан показал ему рукой в окно. Ягге прижал лицо к стеклу. Регина последовала его примеру. Наконец-то оба увидели гордо возвышающуюся Триумфальную арку.

– Триумфальная арка! – закричал Кристиан.

Ягге захохотал и вновь хлопнул его по плечу. Когда такси съехало на главную улицу Парижа, Кристиан принял окончательное решение. Он сделает это сегодня вечером.

ГЛАВА 3

Знак

Когда самолет СК-1573 вылетел из аэропорта Шарля де Голля, Кристиан почувствовал смертельную усталость. Он оттолкнул от себя «Экономический ежедневник», взятый с газетной стойки при входе в терминал, засунул его в карман кресла перед собой и посмотрел на часы. Без десяти двенадцать. Самолет опоздал почти на сорок пять минут.

Регина при взлете даже не подняла глаз. Она читала последний номер «Уоллпейпер», купленный в зале ожидания «Стар Альянс». Кристиан внимательно наблюдал за ней краем глаза. В нем росла уверенность, что все-таки не ее он встретил на улице Сен-Дени.

Кристиан в очередной раз осторожно прикоснулся к узлу галстука. Красная полоса на шее болела. Но она была надежно прикрыта воротником. Кристиан повел глазами под закрытыми веками туда-сюда и заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Все прошло по плану Он получил такой мощный кайф, какого почти не бывает в жизни – только в мечтах. Но это была действительность, и все было гораздо острее, чем пять лет назад.

После того как они вышли из такси, а Бьёрн поехал дальше, в аэропорт, Регина снова решила пройтись по магазинам. Кристиан чувствовал, что его вполне хватит еще на одну пробежку. На этот раз он отправился в Тюильри. Окрыленный успехом презентации, Кристиан пробежал до площади Согласия, мимо обелиска, вдоль Сены по гравиевой дорожке и до пирамиды у Лувра. Он пробежал этот маршрут трижды, на каждом круге сталкиваясь с толпами японцев, которые стояли в очереди перед стеклянной луврской пирамидой. Кристиан повторял «пардон» и пробегал мимо.

«Ну и триумф!» – снова и снова повторял он себе, принимая душ в гостиничном номере после пробежки. Он открыл воду на полную мощность и с наслаждением принимал удары водяных струй.

С невероятной ясностью он вспомнил, как сидел голый на стуле, со связанными сзади руками, с повязкой на глазах, а две женщины затягивали нейлоновый ремень вокруг его шеи, все сильнее и сильнее, а третья женщина опустилась перед ним на колени и спрятала лицо между его бедер. Ему не хватало воздуха, в глазах потемнело, и тут все его тело потряс такой мощный оргазм, что еще долго он ничего не мог понять, все было как в тумане. Американцы, друзья Кристиана по INSEAD, называли это ощущение «скарфингом». Потом Кристиан узнал, что асфиксия – обычная практика в таких отраслях, особенно ее приветствуют в модельном и музыкальном бизнесе, а также в финансовых кругах на Уолл-стрит, где работали эти американцы.

Душевая кабинка была заполнена паром. Кристиан задумчиво водил указательным пальцем по кафельной плитке. Сначала обед с Региной, приличный обед с секретаршей шефа, но…

Регина Окерстранд была секретаршей Ягге уже несколько лет, во всяком случае, она пришла в офис задолго до того, как Кристиан начал работать в СМГ. Его офис был немного в стороне от офиса Ягге, а ее рабочее место было прямо перед дверью шефа. Она всегда была улыбающейся, доброжелательной, но что-то в ней отталкивало, возможно, чисто секретарское. «Я даже не знаю, замужем ли она», – подумал Кристиан, разглядывая ее через стол.

Во время обеда разговор шел вяло. Внезапно Регина отодвинула от себя прибор и сказала:

– Ведь та идея о третьем варианте решения проблемы принадлежит не Ягге?

Кристиана удивил неожиданный вопрос. Поразмыслив, он улыбнулся и ответил:

– Между нами говоря, нет. Я просто попытался спасти его репутацию. Как и ты с его визитками.

Регина промолчала, она продолжала смотреть на него немного высокомерно. У Кристиана на языке вертелся вопрос: почему она так долго тянула с визитками? Но вместо этого он задал другой, который не давал ему покоя во время пробежки по Тюильри. В такси по дороге с ланча в «Ашетт» у него возникло чувство, что он упустил какую-то важную информацию.

– Что Бьёрн имел в виду, когда сказал, что СМГ никогда больше не будет «младшим братом» в европейском медиамире? Ведь этот договор в «Ашетт» не такой уже большой?

Регина отвела глаза, словно что-то обдумывая. Затем насмешливо спросила:

– Кристиан, ты заметил, что у Рокемореля инициалы на манжетах и на галстуке инкрустированы драгоценными камнями?

Кристиан замялся. Как она, однако, наблюдательна. Вот Будиль, его собственная секретарша, едва ли увидит разницу между заколкой для галстука и канцелярской скрепкой. Кристиан понял, что Регина хотела сменить тему, и это только укрепило его намерение держаться от нее подальше. Он не успел еще что-то сказать, как Регина вдруг положила руку ему на локоть. Это было так странно, что Кристиан совершенно растерялся.

Так же быстро Регина убрала руку и продолжила есть. Кристиан почувствовал растущую неуверенность. Может, она просто хотела провести еще одну ночь в Париже? Кстати, очень может быть. Но нет, для него это было абсолютно исключено. Вступать в интимные отношения с секретаршей шефа он не желал. Он никогда не позволял себе флирта на работе, придерживаясь старого правила «Маккинси»: «Never dip your pen in the company ink»^[6].

В такси по дороге из ресторана он подумал о том, что ему следует пригласить Регину зайти в какой-нибудь бар неподалеку от гостиницы, но она его опередила.

– Знаешь, Кристиан, я очень устала после долгого дня, поэтому хочу пойти и лечь.

«Неудивительно, что ты устала после стольких-то часов непрерывного шоппинга», – подумал он и ответил:

– Я тоже чертовски устал сегодня.

На самом деле в нем бурлила энергия, настроение было авантюрным, как никогда. Надо только найти банкомат и снять приличную сумму. Через несколько часов он снова познает высший кайф в мире.

Кристиан открыл глаза, прислушиваясь к ровному гулу реактивного двигателя, и посмотрел на Регину. Она по-прежнему сидела, уткнувшись в свой журнал. Нет, прошлой ночью он встретил не ее, это было бы слишком неправдоподобно. Регина спала в гостинице, он же сам видел, как она заперлась в своем номере около половины двенадцатого.

Он снова закрыл глаза. Переживания событий минувшей ночи вновь всплывали перед ним. Начало было поскучнее, чем тогда, в первый раз. Однако напряжение нарастало, и оргазм с нейлоновым ремнем вокруг шеи просто потряс его тело и душу. Остро не хватало кислорода, накатывали волны смертельного ужаса, перед глазами мерцали белые пятна, но кайф был совершенно необыкновенный и безумный.

Да, все прошло по плану, за исключением маленького просчета в конце; он только улыбался и практически пребывал в бессознательном состоянии, так что не понимал, что они имели в виду.

После этого, помнится, он шел по каким-то темным коридорам и наконец выбрался наружу. Чувство эйфории не оставляло его. А потом вдруг сообразил, что если кто-нибудь здесь его узнает, то добром это не кончится. Здесь бродили туристы и просто любопытные, нередко заглядывали в проходную. Так что открыто выходить отсюда нельзя, но и не выходить – тоже нельзя.

Кристиан вышел на улицу уверенным шагом, как ни в чем не бывало, направился в сторону гостиницы. Он смотрел прямо перед собой, избегая настойчивых взглядов уличных женщин.

Тут-то и случилось то невозможное, чего Кристиан боялся больше всего. Он успел сделать едва ли десяток шагов, как увидел впереди, на расстоянии четырех-пяти метров, Регину Окерстранд.

Должно быть, Регина заметила его первая. Она шла прямо на него. Возможности свернуть у Кристиана не было. Выражение лица Регины не изменилось, но смотрела она прямо на него.

Он был обнаружен! Разоблачен! И не только во время ночного променада по улице Сен-Дени, но еще и тогда, когда выходил из такого дома. В панике он сделал единственно возможное в данной ситуации: не дрогнув ни единым мускулом на лице, пропустил ее взгляд и решительно зашагал навстречу.

По мере приближения их взгляды притягивались. Шум, завывание, зов, все звуки вокруг пропали, на всей улице были только они двое. Кристиан решительно посмотрел ей в глаза, но она как будто его не узнавала. Просто холодный, отсутствующий, пустой взгляд проходящей мимо женщины. Они были так близко, что вот-вот должны были столкнуться. Она первая шагнула влево, а он сразу же двинулся вправо, но они так и продолжали смотреть друг другу в глаза.

И тут она отвела взгляд, посмотрела прямо перед собой и, уверенно ступая на высоких каблуках, пошла дальше по улице Сен-Дени.

Кристиан сделал то же самое. Он вспотел от страха: добрую сотню шагов он прошел, глядя прямо перед собой совершенно пустым взглядом.

Наконец он оказался на широкой улице и поспешно свернул направо, прямо к центру Помпиду. Вдруг он почувствовал себя словно обескровленным, его затошнило, голова закружилась. Ему пришлось схватиться за фонарный столб. Страх смешивался с сомнением. Что это – галлюцинация? Или же оргазм такой силы повлиял на его восприятие?

Он уже подходил к гостинице, как его пронзила другая, не менее страшная мысль: вдруг это первый звонок подступающей болезни? Доктор Рейнертсен говорил, что путаница и больное воображение – обычные симптомы на ранней стадии?

Кристиан приоткрыл глаза и, щурясь, посмотрел на Регину. Весь день до обеда он искал знак: многозначительный взгляд, ухмылку в уголке губ или вопросительно поднятую бровь – все, что хоть как-то могло намекнуть, знает ли она о чем-то, о чем не хочет говорить. Но нет. Ни во время завтрака в гостинице, ни в такси он не заметил в ней ничего неестественного или таинственного. А по ее свежему лицу можно было с уверенностью сказать, что ночь она провела в роскошной кровати в своем номере.

После регистрации в аэропорту Шарля де Голля Кристиан пошел поискать часы Тессе в подарок. У него во внутреннем кармане по-прежнему лежала пачка купюр по пятьсот франков, остаток тех денег, которые он взял вчера в банкомате. Выбор дамских часов здесь был ниже всякой критики, поэтому он решил не покупать ерунды.

В зале ожидания Регина сидела, читая журнал. Кристиан придумал, как решить эту проблему.

– Послушай, Регина, будь другом, – сказал он, доставая деньги, – я забыл купить Тессе подарок. Ты можешь сообразить что-нибудь на эти деньги? Посмотри, если найдешь, что тебе приглянется: платье или что-нибудь еще, ну то, что ей, по твоему мнению, понравится.

Регина отсутствовала так долго, что он даже забеспокоился, успеют ли они на самолет. Наконец она появилась с эксклюзивным пакетом с логотипом «Дольче энд Габбана» с обеих сторон.

– Это она наверняка оценит, – сказала Регина и, улыбаясь, протянула ему пакет.

Сейчас Регина не отрывалась от своего журнала, абсолютно поглощенная чтением. «Невозможно представить, что это ее я встретил вчера на улице», – думал Кристиан.

– Тебе плохо, Кристиан? Кристиан! Кристиан, ты меня слышишь? – все вокруг него медленно возвращалось на свои места, и в правом ухе он услышал слабое эхо обеспокоенного голоса Регины. Единственное, что он смог пробормотать в ответ, это: «Ничего, я в порядке, все хорошо». В нем плескалась паника. Как она могла узнать? Неужели по нему это так видно? Кристиан прижал затылок к подголовнику. «Она дала мне знак, это был тот самый знак, который мне показывали эти женщины. Сомнений быть не может…»

Постепенно к нему возвращалось обоняние: он почувствовал сладкий аромат дамских духов, потом заметил стюардессу со стаканом в руке. Регина протягивала ему салфетку.

– Спасибо, спасибо, мне сейчас уже лучше, я уверен, – вставлял Кристиан фразы между их обеспокоенными вопросами, – все в порядке, просто обычная тошнота.

Стюардесса пообещала принести еще воды, а Регина снова взялась за свой журнал. Кристиан начал бесцельно пролистывать «Экономический ежедневник», со страхом думая о случившемся. Заметила ли Регина, что произошло? Он сомневался в этом, потому что красноволосая женщина показала ему знак очень быстро. Но если эта, с красными волосами, знала или, по меньшей мере, видела то, как он мог быть уверен в том, что Регина ничего не знает? Чувство безопасности, появившееся после обеда с Региной, моментально исчезло. Он медленно опустил «Экономический ежедневник» и посмотрел на Регину.

Она заметила его взгляд и посмотрела на него, и на короткое мгновение Кристиану показалось, что он видит согласие в ее настороженных зрачках. Смутившись он снова уткнулся в газету Нет, так не пойдет. Надо объясниться.

Досчитав в уме до двадцати, Кристиан сложил газету и спросил как можно веселее:

– Обед, по-моему, был не слишком хорош. Как тебе показалось?

– Да вроде нет, – Регина оторвалась от своего журнала, – может, тебе попался несвежий ягненок?

Но я же не ел ягненка, подумал Кристиан, а вслух сказал:

– Мне ночью снились такие кошмары, может, потому, что еда была несвежая?

– Вот как? – На этот раз Регина на него даже не посмотрела.

Кристиан бросил на нее взгляд и задержал дыхание. Сейчас или никогда!

– Мне приснилось, что мы с тобой встретились на улице в Париже.

– И такой сон ты почитаешь за кошмар?

– Нет, разумеется. Не знаю, почему это воспринималось как кошмар, во сне мы просто пошли и выпили вместе. Но мы же этого не делали? Не так ли?

Регина молча смотрела на него поверх «Уоллпейпер», и он глупо спросил:

– Мы же сразу легли после ужина?

– Да, Кристиан, да, – она внезапно расплылась в улыбке, – я-то заснула в любом случае. Меня совершенно доконал этот ланч в «Ашетт»

– Да и шоппинги, знаешь… или как? – Кристиан указал на кучу пакетов под ее сиденьем и улыбнулся.

Регина засмеялась:

– Не каждый день я бываю в Париже, так что нужно пользоваться моментом, ведь так?

ГЛАВА 4

Полная свобода

На дисплее внутреннего вызова высветился знакомый четырехзначный номер. Это был Ягге.

– Кристиан, загляни ко мне на минутку.

Через несколько секунд Кристиан уже быстро шагал по стеклянному коридору верхнего этажа Ибсеновского квартала. За толстыми пуленепробиваемыми стеклами (одна из эксцентричных выдумок главного акционера СМГ Аугустуса Агер-Ханссена) открывался прекрасный вид на Осло. Однако Кристиан даже не остановился, чтобы взглянуть. Прошло уже две недели после поездки в Париж, но Ягге и французские директора все еще не пришли к согласию. Почему они так тянут? Ведь вопрос, кажется, ясен? Когда же, наконец, все решится?

У дверей огромного, размером с теннисный корт, кабинета Ягге Кристиан бросил Регине короткое «привет». Она сидела за письменным столом и разбирала какие-то бумаги. Она кивнула в ответ. Дверь в кабинет Бьёрна была приоткрыта, и Кристиан вошел. Он с самого возвращения из Парижа украдкой наблюдал за Региной. Ее он встретил на улице Сен-Дени или нет? Подозрения вспыхнули с новой силой, когда Тесса открыла пакет с надписью «Дольче энд Габбана» и Кристиан увидел, что именно купила Регина в аэропорту имени Шарля де Голля на выданные ей четыре тысячи франков.

Однако Регина вела себя абсолютно естественно, ничего в ее поведении не указывало на то, что она о чем-то знает. А может, действительно знает, а он просто не замечает очевидного?

Над дверью Бьёрна Ягге висела красная лампочка. Когда она была выключена, а дверь – приоткрыта, можно было заходить свободно. Ягге ненавидел, когда посетители, прежде чем войти, стучали в дверь. Ситуация, когда человек стоит под дверью шефа концерна и стуком спрашивает разрешения войти, противоречит этическим нормам, считал Ягге. Посетителю следует смело заходить, если дверь приоткрыта. Такое правило ввел он сам.

– А, вот и ты, – улыбнулся Ягге. Он отодвинул от себя ноутбук и указал Кристиану на черное кожаное кресло у квадратного стеклянного стола.

– Посмотри сюда, – сказа Ягге и протянул Кристиану какие-то бумаги.

Кристиан увидел фирменный логотип «Ашетт» в верхнем левом углу и сразу все понял. Вот почему Бьёрн пребывает в таком хорошем расположении духа.

– Сделали! – Ягге хлопнул Кристиана по плечу. – Наконец-то они согласились вставить этот проклятый параграф о благоприятном для обеих сторон разделении расходов пополам. Как видишь, они идут на пятьдесят процентов. Отличные условия для обеих сторон.

Кристиан улыбнулся. Значит, они все-таки клюнули на его первоначальное предложение. Но вслух он ничего не сказал. Бьёрн, наверное, и так это знал, он обычно все прекрасно помнил.

– Правда, они хотят подписать договор всего на полтора года, ну да это только на первый раз, а потом мы еще проведем переговоры, – продолжал Ягге. – К тому же это открывает нам другие перспективы, кроме «ELLE», на следующем этапе. Думаю, я поставлю на это дело Пера Мортена. Ему надо набраться опыта в международных делах. Однако я очень хочу, чтобы ты присутствовал при подписании этого контракта.

– Как скажешь, Бьёрн, но мне кажется, я там ни к чему. Наверное, мне лучше использовать это время по-другому, ну например…

Кристиан глянул на факс. Мысль о том, что в скором времени придется снова тащиться в Париж, пугала его. Кто была та женщина в самолете, показавшая ему знак?

– Послушай, – Ягге внезапно заговорил серьезным тоном, и Кристиан отложил факс на стеклянный стол, – ты мне очень импонируешь. Естественно, я рассматриваю тебя как своего заместителя, и ты знаешь, что я люблю рисковых и самостоятельных сотрудников. Это единственный способ сделать СМГ одним из ведущих медиаконцернов в Европе, – он посмотрел на Кристиана и положил руку ему на плечо. – Этот договор с «Ашетт» открывает нам новые перспективы на континенте. Это относится как к бесплатным газетам, так и в не меньшей мере к любой деятельности он-лайн. Все это, возможно, окажется для нас просто золотым дном. Кстати, не только в Европе. Это, конечно, пока просто красивые слова, – сказал он и похлопал Кристиана по плечу. – Позвал я тебя сюда по другой причине. По моему мнению, ты заработал хорошее вознаграждение. Считаю, что тебе пришло время стать членом клуба трех семерок. Добро пожаловать! – И он крепко пожал Кристиану руку.

Кристиан улыбнулся. Он понял, что Бьёрн таким образом воздает ему должное за решение проблемы в «Ашетт». Кристиан старательно изобразил на лице радость, хотя на самом деле ее не чувствовал. Конечно, повышение зарплаты – приятное событие. Он давно считал, что пора это сделать. После того как он взял некую сумму из банкомата, недельный кредит до поступления мартовской зарплаты был превышен. Раньше он такого никогда не делал. Теперь со следующего месяца в колонке доходов будет стоять гораздо более приятная сумма.