Текст книги "Обе Бездны (СИ)"

Автор книги: Хеллфайр Файр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Ну вот твои ученики – они не идут ни ко Тьме, ни к Свету, но разве ты станешь их ограничивать, если они сделают выбор! – Зареслава Аменемхат подключилась к спору. – А если станешь – значит, ты ущемляешь их волю, их стремление!

– После того, как они завершат обучение, они могут выбрать и Тьму, и Свет, и даже менять своё решение в процессе жизни. Но если возьму ответственность их обучать – обязан завершить обучение до конца. Ты так и не ответила на мой вопрос, – продолжал допытываться до Нараты демиург, разом из приветливого и интересного собеседника превращаясь в занудный повторитель, – если ты вольна поступать как угодно, без ущемлений традиций, приказов и стереотипов, в чём разница между «хочу» и «так следует»?

– Не знаю, будет ли считаться мой ответ, он не такой заумный, как вопрос… – на помощь растерявшейся Нарате, которую взяли в ученицы лишь после вопроса о том, можно ли, прилетела Зареслава. – Допустим, очень надо поесть, но ты отдаёшь еду ребёнку, потому что в твоей воле его здоровье.

– Если, конечно, это твой любимый ребёнок, и он не нашёл себе еду сам или же не вырос давно, оставшись иждивенцем, – добавил Торстейн.

– Иными словами, есть два вида желаний, – резюмировал бывший Светлый. – Одни из них зависят от обстоятельств – голоден ты или сыт, радостен или печален, что говорят драконы вокруг… А есть те, которые столь же постоянны, как и Вселенная. Бессмертная воля – в последних.

– Но ведь и желания держат нас в узде? – вопросила Нарата, не собираясь просто так оставлять этот разговор. – Мать охраняет своего детёныша, добывая ему еду, разыскивает кров или тайные места, куда не доберётся враг. Взрослым драконам нужна не только еда, но и развлечения, им нужна любовь, выпивка, хорошая музыка или компания… Получается, желания ограничивают нашу волю.

– Без желаний воли не будет. Если ничего не хочется – ничего и не делаешь, спишь будто мёртвый. Всё, чему нужно тебя научить, прежде чем ты овладеешь Тьмой – научиться отличать собственные желания от внушённых. Не важно, той же Тьмой, Светом, телом, друзьями или врагами. Тогда ты научишься разделять свою волю и волю Тьмы, и сможешь не слиться с ней, а управлять ею, – вернул себе Мирдал добродушное выражение морды. Пускай подобные слова редко когда говорят с подобными эмоциями. – Вот почему отец твой не захотел обучать тебя самостоятельно – родители воспринимаются как пример для подражания, а Зорату не нужен второй Зорат – ему нужна Нарата.

– А если я не захочу ничем владеть, а пожелаю остаться свободным драконом? – Нарата кивнула на своих друзей. – Намира убежала от Тьмы, Варлад и Арма очень своевольны – с чего мне её возглавлять или становиться её частью? Если какая-то часть тела заболевает, её надо лечить, а не бороться с нею – отрубить и заменить на механический протез.

– Тебе достаточно владеть самой собой. Мог бы оставить тебя неуправляемым созданием, летящим туда, куда подует ветер страстей, веяний времени и чужих идеалов… но не могу, потому что знаю, что если ты не подберёшь свой разум с дороги – его подберёт Тьма.

– То есть, ты сейчас заявляешь о том, что станешь мне учителем? – мордашка Нараты приобрела хитрое выражение. – И даже не спрашивая на это моё согласие?

– Итак, спрашиваю, – золотистый, напротив, напустил на себя максимально наивное и торжественное выражение. – Желаешь ли ты этого, в этом ли твоя воля, или ты лишь угождаешь отцу, пожелавшему твоей самостоятельности? Ты видишь перед собой не единственного учителя во Вселенной. У нас весь Ликдул – учителя, даже те, кто сами учатся. Да и Храм Ночи не против тебя принять на обучение, а в нём тебе гарантирован быстрые успех и почёт! Что говорить, даже Яролика с радостью бы приняла тебя к себе – она просила об этом у Инанны ещё до твоего рождения!

– Куда идти – решать только мне, но и советы я слушать не разучилась, – ответила Нарата, смотря в глаза Мирдалу. – Но выбирать тут не из чего. В этом месте мне, по крайней мере, можно оставаться собой, а не восставшей из могилы безвольной игрушкой Тьмы.

Мирдал кивнул в ответ с благодарностью и уважением, а потом поворотился ко спутникам самки:

– Вас тоже спрошу, чтобы потом вы никого не попрекали за собственные слова.

– Что? Нас? – Зареслава изумлённо посмотрела на Мирдала. – Ты что, предлагаешь нам остаться с вами? Но… Разве мы такие ценные, что вы хотите взять нас в ученики?

Торстейн тоже был удивлён:

– Мы же не Воплощения, не знаменитые драконы, да и вообще, только Жардея здесь могла бы остаться, если она и впрямь Тагирион!

– Не их спрашиваю, а вас, – Второе Солнце ободряюще распахнул крылья. – Только вы в силах ответить, будете ли вы грустить, покинув Нарату и не воспользовавшись возможностью приобрести те же умения, что и она, или же поживать простой жизнью, не обучаясь каждый день и не напрягая мозги!

– Ну вот ещё! – фыркнул Торстейн. – Нарата от нас просто так не отделается!

– У Инанны – Зорат и Зерая, а у Нараты – Зареслава и Торстейн, – добавила драконочка. – И кроме того… Я… Я… Да от такого предложения не отказываются!

– Интересно, почему? – Мирдал наконец прекратил улыбаться, окончательно рассмеявшись, чем всех троих своих новых учеников вогнал в смущённый ступор. – Ладно, потом ещё переспрошу, а пока – добро пожаловать в Ликдул! Вам один дом определить или каждому отдельный? А может, кто-то из других учеников уже приглянулся взаимно?

– Все слухи были правдой! – не удержалась от смеха и Нарата.

– Может быть, кроме тех, что насилую своих учеников! – поднял Мирдал лапу. Зареслава зажмурилась и прикрылась крылом – как будто бы кто-нибудь мог заметить, какой смущённый блеск засверкал в её глазах.

– Да ладно тебе, не ты же его распустила, – фыркнул Торстейн, впервые за долгое время радостно поднявший голову и спешащий в деревеньку.

– Сегодня у вас занятий не будет, если только вы сами не попросите, – Мирдал наконец довёл новых учеников до Ликдула, чьи домики постепенно проступали из-за укутавших их кустистых деревьев. – Могу предложить освоиться на новом месте, подобрать себе жильё, возможно, распросить кого-то о насущных вопросах.

– А как жильё выбирать? – спросил Торстейн. – Кто хочет – тот пусть и живёт?

– Здесь ещё хватает свободных домов. Можете занять один со множеством комнат, можете – несколько, по своему вкусу.

– Занять несколько домов и отдавать их помещения за души… – усмехнулась Нарата. – Светлейший, чтобы так ни с кем не происходило, тебе нужно внимательнее присматривать за тем, что творится в твоей деревне!

– Не нужно. Подобных мелочных дураков здесь просто побьют, и лечить их никто не станет, – заметил Мирдал неожиданно жестоко. Зареслава удивлённо взглянула на Светлого.

– Воля волей, а порядок – порядком, – произнесла Нарата. – Мудро. Но если ты волод, то кто твой волх и кто гачтарь?

– Не волод. Титулов в Ликдуле нет. Даже учителя и ученики не отличаются ничем. Если вам самим есть, чему научить – достаточно продемонстрировать умение, и к вам сразу же соберутся множество желающих приобрести ваше знание. Меняемся опытом здесь свободно, живём индивидуальной охотой. Возможно, поэтому один другого и не эксплуатирует, как в государстве в целом. Никто не зависит от остальных, – Мирдал первым вступил на улицу, пока больше напоминающую тропку, и обернулся к молодым драконам. – Мы друг за друга умеем стоять, но и за себя самих надо уметь.

– Здесь много драконов, оставшихся сиротами после войны, но есть и совсем юные, – Нарата огляделась по сторонам, уже выбирая себе подходящее гнёздышко. – Не все же они сироты. Родители посещают их?

– Не запрещаю это, кроме отдельных случаев, – по словам Мирдала не было понятно, делает ли он подобное ради безопасности детей от собственных предков или в качестве наказания. – Но кто-то переселяется сюда вслед за детьми. Замечу лишь, что спокойствие в Ликдуле можно поддержать лишь пониманием каждого жителя, что оно необходимо. В случае, если кто-то начинает буянить или посягать на свободу остальных, он изгоняется.

– И много таких было? – поинтересовался Торстейн. – И что значит «посягать на свободу»? А как же тогда поддержание порядка?

– И какие бывают нарушения? – спросила Зареслава. – Есть какие-нибудь правила, или список?

Но Мирдал внушал всё большее опасение, отвергая привычные нашаранам нормы:

– Списки для любителей искажать суть в свою пользу. Закон куда проще обернуть против всех вокруг, если он записан. Нас же мало, и у нас всё просто. Пока дракон всем нравится и никого не обижает, он нам всем друг. Если возникает конфликт – все собираются и решают его. Если кто-то совершил преступление – то, что остаётся от преступника, выставляют вон.

– О-о-о, как звучит… Светлейший Мирдал слегка изменил свои догмы… – это Нарата сказала себе под нос, так, чтобы никто не слышал. – Но тогда как быть, если кто-нибудь поссорится и не хочет мириться? Выгонять обоих?

– После всех убеждений, предоставления вариантов решения? Да. А ещё порою уходят просто так, либо вслед за кем-то. Их воля. Аменемхат пытался сотворить именно такой Нашар, но ошибся в том, что мог сам приводить наказания в исполнение. Поэтому ненавидели его, а не свою ошибку.

– В общем, вольность, хочешь – слушайся, не хочешь – душу отберём, – Нарата наконец-то выбрала себе один из домиков. – Тогда мы действительно здесь задержимся и осмотримся. А кто учителя, чтобы нам знать, у кого учиться?

– Выбираешь сама, только помни, о чём мы говорили перед принятием вас, – золотой даже себя не упомянул, но с улыбкой приложил лапу к сердцу и взлетел.

Интерлюдия

Воспоминания Алгамира

Алгамиру в ту ночь не спалось. Совершенно – бывает так, что вроде бы и проснулся рано, и день насыщенным на события выдался, да только не спится и всё тут. Молодой техномаг продолжал лежать на кровати, закинув передние лапы за голову и расправив крылья, пытаясь призвать к себе покой и умиротворение… Но вместо этого приходили лишь различного рода мысли. Интересно, как там Артара? Дёрнули же её навы отправиться куда-то по просьбе этого Герусета, р-р-р… Алгамир вообще не любил этого дракона, и не только за его тираническую политику, проводимую до свержения. Герусет казался антиподом Инанны, он же был причастен к её временной смерти, а теперь правительница Нашара ещё и отписала ему власть над народом подземных драконов-истов, тоже не вызывающих у него особого доверия. По разумению Алгамира это было всё равно, что развести пожар на нижнем этаже их дома-таверны и дожидаться, пока тот пожрёт всё вокруг, включая хозяев.

– Нет, я так точно не усну… – зелёный дракончик сел в кровати, затем спустил лапы на пол и с тоской посмотрел в окно. – Прогуляться, что ли…

Зевая, чешуйчатый вышел на взлётный балкон своей комнаты и оглядел тёмный внутренний двор, вдохнул холодный воздух, тихо шуршащий звоном ночных насекомых в траве. Крыши развалин Ликдула красили сразу обе полных луны – серебристая и зеленовато-голубая. Ох, недаром в такую ночь не заснуть. Светло, да и, говорят, в полнолуния бодрость кипит, а тут – сразу два полнолуния.

Расправив крылья, дракончик взлетел в небеса и завис, оглядывая Ликдул с высоты. Несмотря на то, что погибли два самых важных его жителя, городок постепенно оживал – сюда переселились несколько драконов, которым по разным причинам было некуда больше пути. И даже беженцы-велнары. Но сейчас всё было погружено в умиротворённую тишину и полное спокойствие, ни в одном окне не горел свет, никто не ходил по вычищенным и приведённым в порядок улицам.

Так же тихо, как и несколько лет прежде, когда ещё жив был учитель… Эх, Агнар… Так и знал Алгамир, что он не переживёт этот год со своим темпераментом.

Или… Рано он его похоронил, а посмертную награду придётся отдавать владельцу?

Внезапно дракона привлекло едва заметное свечение в лесу, будто поляну освещали не только луны, но и небольшое солнце. Даже издали можно было узнать самого лучшего из демиургов, а если присмотреться к ауре – то и дорогого, но порой чересчур строгого наставника.

– Светлейший Мирдал? – Алгамиру было чему удивляться. После установившегося между различными народами Нашара и соседних с ним стран мира было странно видеть этого дракона так далеко от столицы. Мирдал решал многие вопросы взаимодействия рас, но что он мог делать в чаще леса? И более того – почему в его душе отпечаталась аура Агнара? – Ты поглотил душу моего наставника? – серьёзно спросил чешуйчатый, опустившись перед Светлым, но на почтительно-небольшом расстоянии от него.

– Скорее, сохранил, – Светлейший пристал со влажной от росы травы. – Но воскрешать его нет надобности. При необходимости он появится собственнолично.

– Как это, нет надобности?.. – Алгамир же, наоборот, едва не сел, оторопев. – Это стоит сделать! Даже если не в родное тело, а в созданное, как Яланару…

– Агнар жив, – огорошил юного техномага Мирдал ещё сильнее. – Сам как раз с приветом от него к тебе и Инанне. Другим пока этого знать не следует – за исключением Артары, но ей уже известно.

– Но он же… – Алгамир от удивления только крыльями дёрнул. – Это невозможно!

Светлейший одарил юнца таким взглядом, что тот стушевался и отошёл назад.

– Это ты его спас? Или он как Герусет – сам вернулся? А перья и шерсть у него на месте? А глаз?

– Ты прав во всём. И не меньше твоего огорчаюсь, что он не захотел посещать нас лично. Но продолжу его уговаривать. Иначе его дочь и единородную сестру Артары воспримут как сироту. Ну а если догадаешься, от кого дочь – то поймёшь и причину пропажи, и почему Артара улетела к Герусет, – Светлый проявил на лапе ярко-красное перо.

– Это… её? Дочери? – Алгамир, всё ещё не веря себе, взял пёрышко в лапы. Аура владелицы не выветрилась ещё из него – и она будто совмещала в себе сразу две очень хорошо знакомых… Души обоих его наставников.

– Боюсь предположить, что она натворит, когда вырастет, – поднял Мирдал морду к лунам. – Если дочь Инанны и Зората может унаследовать не только пыл матери, но и рассудительность отца, то потомок двух гениально-безумных технохаосистов, любителей пыток и весёлой жизни может многое… пережить.

Глава десятая

Техноманы

Пока юные драконы исследовали деревню, ардинцев действительно утащила к себе Ламира Тагирион. Жардея, тоже отправившаяся с ними, была удивлена тем, как мутировавшая драконица отреагировала на её появление: она отпустила детей с занятия, обняла племянницу и… забыла о ней, увлёкшись «послами».

– Алгамир! Прилетай сюда, я тебе гостей привела! – ещё на подлёте к небольшому домику закричала взрослая самка, призвав молодого зелёного дракона – чешуйчатого и перепончатокрылого, взлетевшего навстречу приближающейся четвёрке.

Вот Алгамир, тот самый техномаг, что развивал Нашар, продолжая дело своего наставника, обратил на почти что коллег – обычных технологов – мало внимания, зато яркую, но зажатую дочь своего учителя одарил немалым вниманием.

– Госпожа Жардея, приветствую, – поклонился он ей сразу после того, как их друг другу представили. И потом замялся, даже вздрогнул, всматриваясь внимательнее в спасённую из рабства гостью. – Не сочти бестактным вопрос, но… Не твоя ли мать хаосистка Радина? Я знал её столь же хорошо, сколь твоего отца.

– Я не собираюсь стесняться имени своей матери, – гордо заявила самка. – Так ты и есть её бывший ученик, несостоявшийся деструктор и остывший обед Баотаса? Я представляла господина Алгамира несколько… старше.

– Тем лучше, если ты сумел добиться подобных высот за малое время, – в отличии от своего мрачного друга, Яролан не желал оставаться в стороне и перелетел ближе к зелёному. – Имя твоего отца известно даже за пределами Нашара – он создал оружие, что, хоть и крайне затратно, превосходит наши пушки.

– Да, только защита у вас слегка подкачала… – внёс не к делу свой скептицизм Норар. – И космические технологии.

– Не совсем, – самодовольно улыбнулся Алгамир. – Благодаря приобретённым нами знаниям людей Базар-Тулата мы смогли преодолеть многолетний барьер невежества, а Воплощение по имени Варлад снабдил нас прекрасными источниками энергии, благодаря которым мои новые разработки превзойдут любые аналоги. Но не стоит ли нам обсудить всё это отдельно, оставив Тагирионов, – он сделал упор на имени славного рода, давая понять, что принял Жардею. – наедине?

– Если им не любопытно – пожалуйста, – простодушно согласился золотой, поднимая крыло в согласии, пока Норар весело хмыкнул – он-то понимал, что такая просьба была связана скорее с желанием обеспечить хотя бы минимальную секретность обсуждения. Всё же межгосударственные разработки – нешуточное дело.

– От брата я унаследовала некоторую страсть к техномагии, но сейчас заниматься этим мне нет охоты, – Ламира посмотрела на племянницу. – Семья для Агнара всегда стояла на первом месте – он и стремился создать более разрушительное оружие для её защиты в первую очередь.

– Почему же тогда он не работал именно над защитой, вроде каких-нибудь энергощитов? – поинтересовалась тихо Жардея, отходя вместе с обретённой тётушкой в сторону. – Не уберёг себя в результате…

Норар, расслышав эту фразу, взглянул на Алгамира с неожиданным интересом.

– А ученик превзошёл учителя?

– Несомненно. Преклоняюсь пред твоей внимательностью, – зелёный расправил перепончатые крылья и слегка наклонился вперёд, выражая почтение. – Но как работает защита Ликдула, я расскажу только после того, как буду убеждён, что вы в состоянии меня понять.

– Мы пока что тебя прекрасно понимаем, – Норар тоже подошёл ближе и заговорил тише. – Ты не против беседы в укромном месте?

– Здесь есть много тайных местечек, где можно укрыться в случае беды, – Алгамир многозначительно подмигнул Яролану. – Там никто не сможет нас подслушать и… Мне тогда незачем волноваться, что у любопытных учеников пойдёт кровь из ушей.

– Нет, не против, – он кивнул и встал на четыре, проследовав за учеником своего кумира в старый дом, переделанную таверну, судя по огромному залу на первом этаже. Здесь Алгамир не стал долго мучить своих друзей – подойдя к одному из столов, всё ещё занимающих помещение, только поставленных ближе стенам, дракон сдвинул его в сторону, освобождая крышку шахты, спуститься в которую кивком и пригласил ардинцев.

– Не всегда подвал – это подземелье, – пояснил он, пропуская чёрного дракона.

– Оно же под землёй, почему же не подземелье? – Яролан втиснулся за ним, вытягивая шею, чтобы поскорее рассмотреть лабораторию, куда его провели. Техномагическая мастерская сильно отличалась от привычной ардинцам технической. Станков в ней почти не было, ведь праники проводили большую часть работ вручную, а массовое производство поручали запрограммированным душам.

– Потому что в буквальном смысле подземелье находится под землёй, а подвал – под валом, – выдав эту заумную мысль, зелёный прошёл в дальний конец помещения, отогнав подальше подрагивающий белизной призрак, увешанный какими-то кристаллами. – Подвал принадлежит дочери Агнара и моей жене. А это одна и та же наглая морда, не терпящая вмешательства в свои дела.

– Надеюсь, мы ничего не нарушаем? – Норар тоже заблестел глазами, осматривая поделки и артефакты на стеллажах и множество переливающихся камней – судя по всему, не только с энергией, но и информацией в них.

– Вы мои гости. Итак… Вы просто полюбоваться или с чем-то конкретным? – сел хозяин лаборатории на импровизированный табурет из ящика.

– Да, с конкретным. В последнее время навы начали беспокоить и нас, – Яролан, присаживаясь скромно на пол сам, сделал и спутнику своему знак то же самое сделать. – Дипломаты рассматривают возможность объединения наших народов, но без слияния их опыта такое объединение мало чем поможет противостоять против них. Здесь требуется качество, а не количество.

– Инанна мудра, – почтительно склонил голову Алгамир. – Если уж она сумела подружить наш народ и народ людей, то вполне может быть, что и мы можем объединить наши усилия. Но навы тоже бывают разными. Одни из них выращивают миры себе на прокорм, а другие живут вместе с драконами, и счастливо, я замечу, – он внезапно умолк и виновато улыбнулся. – Эх, не обращайте внимания на эти рассуждения. Мой наставник научил меня со снисхождением относится к безумцам, даже если они и хотят сожрать твою душу и души твоих близких.

– Мне кажется, если бы мы поняли, чем эти мирные навы отличаются от недовольных, это стало бы ключом к отсутствию конфликтов в принципе, – высказывался Норар редко но, как он считал, по делу.

– Характеры этих существ ещё более разнообразны, чем драконьи. Среди нас ведь тоже есть те, кто ненавидит людей, и те, кто готовы даже подчиняться им, как Мирдал. Да, если бы Тьма через Варлада не уговорила самого светлого из моих учителей проявить насилие к Латантарее, лидеру Базал-Турата, война могла бы иначе завершиться. А другой мой учитель, самый родной, так как Агнар Тагирион является моим тестем, часто повторял: «Друг – это враг, который тебя ещё не предал, так что заткнись и выплавляй винтовку».

– Понятное дело, что чем мощнее армия, тем больше у тебя союзников… – скрестил Норар пальцы передних. – Поэтому я и надеюсь, что политики на своём поприще не глупее нас в нашей области. И не сорвутся до выяснения того, кто же из них главнее, а либо организуют адекватный совет, либо изберут кого-то одного, но мудрого, присматривать за всеми странами. И, желательно, не Тьму, хотя по многим свойствам именно она самый удобный для того кандидат – вездесуща, мудра… Кстати, что вообще есть Тьма на самом деле? Поясни нам, как Тёмный.

– Я вам так не скажу, уж лучше спросите Артару – она обучалась в Храме Тьмы, – Алгамир беспокойно дёрнул крыльями. – Я могу сказать лишь то, что Тьма – это нечто… аморфное. Она общается с нами через Воплощения, но каждое Воплощение, и даже Намира, сохраняет остатки своей воли. Она безжалостно выступила против Инанны, но отступилась от Нашара, приняв её весомые доводы. Возможно, Тьма желает власти над Темными, раз они сами себя так называют – но она уважает их волю и пока что была довольна и тем, что ей служат без страха и принуждения.

– Главное, чтобы от неё обороняться не пришлось. Здесь простое оружие уже не поможет, да и сложное тоже…

– Оно и против навов бессильно по большей части… за некоторыми исключениями, которыми как раз и занимался твой наставник, – поправил Яролана Норар. – А мы, в свою очередь, имеем то, что даже вас заинтересует – материал, не только экранирующий первоматерию, но и не позволяющий наву проникать через него и даже к нему прикасаться.

– Это – очень занимательно, и пригодилось бы всему Нашару. А Ликдулу – в первую очередь, – произнёс зелёный дракон. – У вас нет с собой образца данного материала? У нас обучается полунав, на котором мы могли бы проверить его свойства, если, конечно, он не слишком… смертоносен.

– Сложно ответить, на навах его ещё не испытывали, – из своего карманного – надо же, технологи не гнушаются магией – Норар проявил крупный отрез материала, похожего на ткань, но настолько чёрного, что на ней нельзя было заметить складок – просто словно бы плоская клякса. – Это гибкая версия, её можно применять для скафандров. Те же свойства можно придать и жёсткому объёму, но это технологически сложнее.

Алгамир задумчиво рассматривал материал, не рискуя брать его в лапы.

– Можно попробовать сделать из него что-нибудь вроде перчатки и посмотреть, как отреагирует нав… Но я не стану испытывать его на учениках. Благо, у меня есть знакомые, состоящие в отношениях с навами… А откуда вы его взяли?

– Это разрыв континуума. Если упрощать, пробел в пространстве, хотя там, где пространства нет, вроде нави, он тоже будет «работать», – после кивка друга Яролан объяснил. – Единственный изъян этого материала, а точнее, его полного отсутствия – его можно преобразовать в энергию… иначе бы Норар не смог поместить его в карманное измерение.

Глаза Алгамира заблистали заинтересованными огоньками.

– О, это о-о-очень интересно, господа… Думаю, мы с вами найдём способы его наилучшего применения…

– Ваш нав-ученик не менее интересен. У нас всех троих вообще столько интересного, что за день не справимся… Так что, не откажешь в любезности нас разместить? – Яролан поднялся на лапы, а Норар ещё долго отводил морду в сторону от такой напористости навязчивого гостя. Но не страшно… Главное, пока что им тут рады.

Глава одиннадцатая

Три прогулки

Ликдул после описания Мирдалом воспринимался Наратой совсем иным. Сначала она представляла, что он – как храмовая школа. Детей-сирот и детей от нерадивых родителей обучают бесплатно, но попутно больше сдабривают идеологией, чем знаниями. А «Светлейший» оказался сторонником идей Аменемхата о всеобщем равенстве, и даже более сильным, чем сам Аменемхат. Правда, равенства в результате, опять же, не вышло. Начальник всегда мог подтолкнуть народ к нужному себе решению и убить любого неугодного чужими лапами.

Потомок саров не стала шляться по деревне и находить компанию там, наоборот, направилась за её пределы, к озёрному берегу, с которого вдали был еле заметен Утгард. Присев на травянистую подушку, Нарата взглянула на город – темнеющие на фоне закатного неба рваные зубцы с клыком Дворца Сталагмитов – но мысли её относились не к родителям – она задумалась о том, как теперь уживаться в Лидуле и не попасть под влияние Мирдала. Ведь не зря его бывшие друзья с Хардола изгнали его, и с ним стоит держаться настороже…

Светлые – настоящая противоположность нашаран, если только они не обжились в Нашаре настолько, что восприняли Тёмную философию, как Зерая и в какой-то степени Мирдал. Когда идеалом Тёмного была всегда собственная воля – не важно, учитывающая интересы сородичей или идущая наперекор – Светлые считали её тяжелейшим проступком и называли «эгоизмом». Сами же во всём стремились свою волю подавить и отдать себя в услужение своим ближним – но только при том условии, что и сами смогут их эксплуатировать в ответ. Иначе, если Светлый не шёл даже на неприятное ему дело с добровольной радостью, в лучшем случае к нему применяли запрещённую в Нашаре магию изменения сознания – пранически промывали мозги, вживляя угодные инстинкты и эмоциональные реакции. Проще говоря, нашаране были похожи на уурров, территориальных в сытый год и стайных в голодный, а хардольцы – на неизменно-организованый рой травушей.

Скоро ли поймут они, что это – бесполезная и, наверное, даже вредная философия – кроме разве как тем, кто отдаёт приказы? Мирдал и вовсе сторонился подобных методов своих собратьев, но мало ли что придёт ему в голову? Тем более при обучении дочери сар-волода! «Коллективное решение проблем» тоже настораживало – учитывая, что совершенно неизвестно, какие поступки подразумеваются под этими проблемами. Взглянешь неласково – и всё собрание решит тебя изгнать. Или возьмёшь без спроса перо со стола учителя – а тебя за это весь класс разорвёт!

Нет, конечно, Нарата утрировала, но выходило так. Своеволие драконов всё же должно контролироваться, и пусть даже власть сар-волода не абсолютна, он умеет навязать свою волю. Подданные уважали Аменемхата, боялись Герусет и любили Инанну – всё это тоже методы управления, пусть и зародившиеся из-за ошибок правителей. Аменемхат прогадал в выборе друзей, Герусет – в выборе врагов, но раз мама Нараты ещё жива, значит, Инанна Нингаль всё правильно делает.

– Здравствуй! Ты прилетела к нам, почему сторонишься нас?

Думы Нараты наконец прервались её сверстницей, приземлившейся невдалеке. Раскрас у неё был вполне обычный для чешуйчатой драконицы, хотя и слегка бледноватых оттенков – зелёная чешуя, переходящая на груди и хвосте в жёлтый, да светло-лиловая грива оттенка высохших чернил. Фигура у самки была скорее округлой, чем рельефной, хотя и без особого жира, помешавшего бы взлететь. Зато глаза у неё были большие, выразительные и яркие.

– Я не сторонюсь, просто не хочу никого отрывать от занятий… – драконочка слегка расправила крыло. – Как ты меня нашла и для чего явилась?

– Это было просто – отсюда очень хорошо виден Утгард, – самочка присела рядом. – Хорошо, когда ты можешь посмотреть на место, где родилась и жила, где живут твои родные и друзья. Я вот свой дом больше никогда не увижу.

Нарата собиралась объяснить, что сюда она вышла не поэтому, а потому что пространство здесь более открытое и просторное, чем в разросшемся лесу, но последняя фраза навязавшейся собеседницы сделала это высказывание неуместным. Драконесса мыслила другими категориями.

– Кто знает… Хрон и Айн уничтожили до основания, но потом восстановили.

– Но не такими, как в прошлом. И без их старых обитателей.

Нарата пригляделась к самочке повнимательней. В отличии от вполне здорового, лишённого мутаций тела, аура незнакомки выдавала связь с Хаосом – мерцала, слегка изменяя свои оттенки и густоту. Но не настолько, чтобы порождать безумие из-за влияния на психику. А судя по цвету энергии, драконесса скорее совсем опечалилась от воспоминаний, чем желала мстить, как деструктор. Похоже, кто-то из её близких, живущих в Махааре, погиб во времена нападения людей на этот город хаосистов, вот она и попала сюда.

– Плоть истлевает, лишь я вечна. Зови меня Тьма, – задумавшись, Нарата, вместо того, чтобы представиться по имени, как хотела, процитировала «Тихую Тьму», сборник проповедей давно слившейся с покровительницей Воплощения Намиры, – потому что тебе не узреть того, что стоит за мной.

Чешуйчатая испуганно хлопнула глазами и отступила:

– Светлейший был прав… твою волю одолевают…

– С чего ты это взяла? – удивлённо спросила Нарата, перепугавшись больше, чем драконочка – её. Не походила такая реакция на простое возмущение тому, что эта странная перепончатокрылая была расположена поворошить прошлое, а её прервали и вернули к настоящему.

– Почему ты назвала себя Тьмой? – продолжила дрожать самочка, дёргая ушами. – Ты же… не Воплощение?

– Что? С чего это… – в Нарате сперва вскипело возмущение, но потом она сообразила, что дейстаительно ляпнула это, не задумываясь и даже не собираясь!

Неужели на неё так подействовало это место и что-то в глубине души воспротивилось её обучению у Светлейшего?

– Да просто вспомнилась поговорка… – проговорила она, стараясь придать мордашке весёлое выражение. – Какой-нибудь жрец-идиот так бы тебе и ответил!

– У нас то, что связывает Тёмных, стараются не упоминать, – обвинила и укорила Нарату соученица одной лишь мордой. – Говорят, всегда слышит, когда о ней вспоминают, и наблюдает ещё долгое время за теми, кто её призвал. Суеверия, но… Лучше быть осторожными, когда Воплощений становится всё больше. Ладно, забудем, если ты правда не одна из них… Моё имя Хубур. Когда-то раньше – Хубур Тиамат.