Текст книги "Подарок Параскевы (СИ)"

Автор книги: Хельга Озерная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18: Конец и начало

Небо заалело у горизонта. Нежно розовым окрасились белоснежные облака рядами мелких кучерявых барашков, бегущих по небу. Алёна шла, обняв за талию Параскеву, а та оживленно беседовала с Марьяной. Марьяна сто раз пожалела, что не прихватила с собой блокнот и ручку, столько интересного узнала от Параскевы. Кто бы мог предположить, что ей придется встретиться с настоящим магическим созданием! Знала б обязательно прихватила блокнот, а так в походе за травами он зачем?

Параскева с интересом слушала о Марьянкиных приключениях и диву давалась откуда в Ольгинке столько нечисти. Раньше она смотрела на село с другой стороны и мир духов считала естественным, и даже небезобразным. Алёнка просто радовалась. Пошел обратный отсчет её детства. Через месяц она станет женой Лесного царя.

Матвей с нетерпением ждал дочь домой и беспрестанно выглядывал в окно: нет ли дочки? Ноги отнялись и подкосились, когда на пыльной дороге он увидел дочь, а рядом с ней идущую Параскеву. Ринулся прочь из избы запинаясь за коврики, отбивая ноги об углы домашней утвари, выскочил за ворота в одном тапке с бьющимся как колокол сердцем.

Из окна соседнего дома, наискосок, ахая и охая высунулась та самая Брониславовна. Все думали, что сгинула Параскева в лесу или в город сбежала. Напротив, Катерина с Панкратом замерли с открытыми ртами, перестали браниться, заметив банницу – ту, которая всю жизнь-то им «испоганила». Надеялись, что провалилась богиня любви в преисподнюю. Ан нет! Панкрат даже плюнул с досады, протрезвев впервые за неделю.

А Матвей бросился в ноги своей любушки и давай их слезами обливать.

Марьяне неудобно стало, она попрощалась взглядом с Аленкой и Параскевой и побежала домой с пустыми котомками. «Когда теперь травы собирать?»

– Брось, Матвей. Хватит. Пошли в дом. Твоя я теперь навсегда, – ласково ероша мягкие волосы мужа мягко сказала Параскева.

Человек предполагает, а бог располагает. Случилось так, как и представить было невозможно… Матвей распрямил скляченую согбенную спину выбросил вперед руки богатырские, поднял Параскеву, сжал в объятиях и понёс в дом. Словно эта самая что ни на есть драгоценность…

Два часа не отходил матвей от жены пока не отправила его Параскева баню топить. Тут оживилась Алёна. Повзрослела девка, посерьёзнела. Не хотела при отце…

– Мама, расскажи про Агниса. Страшный он? И почему в феникса превращается?

– Какой же он страшный. Только во гневе. А силой феникса его боги наделили много тысяч лет назад. За доброту, храбрость и самопожертвование.

– По нему не скажешь, что он может такое: самопожертвование!

– Тогда он молод был. Мы воевали с Калемом из юго-восточных земель. Воспользовавшись тем что Агнис молод, тот решил напасть. В помощники себе призвал нежить. А из богов к нему примкнула одна Мара. Я тогда была женой Перуна. Все боги помогали Агнису глядя на то, как он храбро сражается, защищая каждую пядь своей земли.

Калем воевал жестоко и грязно. В авангарде у него двигалась нечисть распространяя в селах и городах мор. Следом Калем и несколько верховых эльфов на драконах летели и выжигали то, что осталось после старухи чумы. Только потом появлялась сухопутная армия эльфов: лучники, мечники. И люди. Люди всегда принимали участие в эльфийских войнах, несмотря на отсутствие магии. В распоряжении Агниса драконов не было, в холмах всё больше бескрылые водились и мелкие. Драконам нужны горы – холмы далеко не их стихия. Но было у Агниса на порядок больше боевых эльфов, обладающих мощной магической силой. Сейчас клан боевых магов иссяк. В них нет особой нужды, обабились. А раньше боевой маг был основой любой армии.

Всё сейчас не так. Магический народ прячется в своих душных норах постепенно уменьшаясь в размерах. Тает на глазах. Тогда мир был другим. Другим. И Перун был другим и Агнис. Все были другими…

Часть вторая: Пролог

– Ты была такой храброй, любовь моя. Не испугалась выйти за меня, даже после угроз Калема.

– Агнис, боюсь теперь уже пострадаешь ты. Наша любовь ввергает нас в пучину испытаний. Ты всё ещё уверен, что хочешь меня? Под угрозой твоё и моё будущее. Калем не успокоится узнав, что мы теперь вместе.

– Я ничего не боюсь. За нами правда. За нами – сама Любовь. Мокошь обещала замолвить словечко за нас перед богами. Наша пара вызывает у неё слёзы умиления.

– Как бы они не превратились просто в слёзы. Столько народу может пострадать.

– Я никогда, слышишь, никогда не отдам тебя Калему. Этому животному! Дорогая…

– Я так завтрашнего утра, как только взойдёт солнце и золотые брызги окрасят воды моего океана Калем явится просить моей руки и получит отрицательный ответ… Тогда…

– Тогда Ольшанка свяжет нас с тобой магическими узами брака. Навсегда. И он уже ничего не сможет сделать.

– Сможет. Отомстить.

– Посмотрим кто кого! – твердо, но нежно ответил Агнис и крепко прижал к себе возлюбленную. Сегодня он не смеет ещё к ней прикоснуться, а завтра она будет принадлежать ему целиком. Не только сердце, бьющееся в такт с его, но и тело гибкое и прохладное, нежная шея, круглое личико с ярким внезапно вспыхивающим румянцем на щеках. Всё это будет принадлежать ему и только ему. Маленькие руки и ступни как у ребёнка, большие глаза в которые он не мог наглядеться с тех самых пор как увидел на Леду на высоком приеме её отца. Тогда собрались все главы кланов, чтобы обсудить общие планы на будущее. Тогда, когда появилась первая угроза для их безграничной власти – люди. Они набирались сил и в любой момент могли предъявить права на верховенство. Леда была юна и тонка как первый весенний цветок. По людским меркам ей было от силы одиннадцать лет. Лань с огромными глазами ребёнка. Агнису не на много больше. Присутствовал на встрече и Калем.

По иронии судьбы Леда тоже запала ему в душу. Удивительно, как такой нежный цветок может полюбиться и немолодому грубому бруталу и утонченному юноше? Только это произошло.

Калем ждал её пятнадцатилетия упорно напоминая о себе. Все его приезды и ухаживания в доме отца Леду непременно пугали. Она умоляла отца отказаться от обещания выдать её за Калема и отец смилостивился только тогда, когда вновь встретился с Агнисом. Старый лесной царь передавал дела сыну. Он знал, что умирает. Рана оказалась слишком большой. Организм не справлялся. Владыки вновь собрались вместе и Агнис вновь встретил Леду. Сердца их вспыхнули так что все почувствовали – рядом разгорелся костер любви. «Если уж не Калем, то это будет он. Тоже неплохая партия» – подумал Ний и сразу объявил Калему что его младшая дочь будет помолвлена с Агнисом.

Разразился невиданный скандал, но помолвка состоялась вопреки всему. Калем затаил злобу…

Глава 1: Агнис и Леда

– Миллион раз слышала как девушек выдавали замуж без всякого их на то согласия. По сговору или выгадывая хороший выкуп. Этой Леде несказанно повезло.

– Да. Но в данном случае сыграли три фактора: Леда была дочерью Владыки. С Агнисом их связало предопределение. Как вас, Алёна. Помнишь магический знак?

– Да, да…

– И третий немаловажный фактор состоял в том, что Калеба не любили. Владыки не переносили его на дух. Он прибирал к рукам всё, что плохо лежит: болота, пустоши, пляшущий лес, наполненный тенями и нежитью. Грабил людей, взимая с деревень и городов огромные налоги. Люди объединялись, выступая против его Владычества. Всё это в итоге приводило к тому, что воля людей окрепла. Они стали объединяться против своих обладающих магией хозяев. Подняли голос на богов…

– Понятно. Но с богами всё очень сомнительно, – скептически посмотрела на мать Алёна.

– Ты забыла, что я и есть Мокошь – богиня Любви!..

Рассвета ждали все. И молодожены, и Калеб. Он надеялся, что после смерти отца «щенок» Агнис испугается и побоится жениться на такой желанной для него игрушке. Пока он ждал этого часа, уже взял три жены и ни одна не успокоила жар его тела. Он был как зверь – ненасытен. Все три жены были как на подбор: красавицы. Из хороших семей. Как и три предыдущие. Были бабы в теле и худосочные. Юные и невинные, жались под бок к зрелым и фигуристым, оторванные раньше времени от мамок. Калеба боялись. Беременные, и уже рожавшие, пустоцветы, наложницы… Жены у Калеба были на зависть любому, всех он кормил и содержал, но всё ему было ни то в них. Да ни так! Зациклился он мыслями вокруг Леды и чем недоступнее становилась девушка, тем сильнее Калебу хотелось ею обладать. Он готов был мир в порошок стереть, но добыть её себе в жены.

Рассвет того утра был последним сроком ультиматума Калеба: или Леда, или война! Агнис решил – война. Всходило солнце, наступал час Любомира – свадебного обряда. Молодые шли по золотой дорожке, выстланной солнцем, к алтарю, держа друг друга за руки и боялись поднять глаза. Леда чувствовала на безымянном пальце возлюбленного кольцо одетое накануне и задавалась вопросом: будут ли они жить долго и счастливо в мире, где Калеб жаждет мести? Губы Леды тряслись. Она не была уверена также как Агнис. Нет, выйти замуж она хотела только за него. Но подвергнуть жизнь любимого опасности вот так!

«Проще кануть в омуте. Провалиться сквозь землю! И отец хорош. Ни слова, ни полслова не вымолвил в поддержку Агниса. Не сказал: поможет ему или нет. Пусть он Морской царь, но хоть что-то может сделать отец для защиты брака, который сам же и благословил!?» – думала она.

Вокруг алтаря толпились гости. Люди в праздничных одеждах пели свадебные заздравные песни, боги и магический народ общались, смеясь, словно ничего и не произойдёт вскоре. Ни одна Леда замечала под красными плащами кольчуги. Агнис тоже видел на поясах гостей мечи и кинжалы. За спинами луки с колчанами, полными стрел.

«Боги защитят нас в этот день. А дальше… я порублю Калеба на котлеты!..» – повторял жених виновато глядя на любимую. Все были веселы, но каждый из присутствующих в любой момент мог сбросить с лица улыбку и ринуться в смертный бой. Об этом говорили глаза: серьёзные, чуткие, от которых не укроется ни одно мимолетное движение в сторону молодоженов. Возможность диверсии во время свадьбы никто не отметал. Калеб пойдёт на что угодно – даже подослать наёмников и устроить кровавую бойню на празднике любви ему ничего не стоит.

Молодоженов венчали боги: Сварог и Мокошь. Играла свирель, переливчато звучали гусли, когда провозглашали Агниса и Леду мужем и женой. Боги обвязали им запястья рушником. возложили молодым на головы венцы и под звуки гимнов благополучию, земному и небесному провели их по кругу через семь арок, и в конце покрыли молодых белой полупрозрачной вуалью.

…Катился бел виноград да по загорью,

Красно солнышко да по залесью,

Дружка с князем да по застолью,

Сзади за ним посыпальная сестра,

Сыплет житом и хмелем;

Житом посыплет, чтоб жить хорошо,

Хмелем посыплет, чтоб жить хорошо!

Так под покрывалом их и повели на пир.

Ягода с ягодой сокатилась.

Ягода с ягодой целовалась,

Ягода с ягодой обнималась!..

…По городу звоны пошли,

По терему дары понесли:

Дарила дары свет Ладушка.

Принимал дары добрый молодец,

Добрый молодец – новобрачный князь…

Весь день не пивши, ни евши сидели они во главе стола, пока, наконец, пир не кончился. Дважды вставали воины, покидая пиршество и Леда слышала вдалеке звук и стон оружия. Агнис подскакивал порываясь бежать с ними, вмешаться, но Сварог удерживал его за плечи, не давая подняться: «Сиди. Без тебя дело разрешиться!» – словно говорил он, грозно посматривая на юного царя, насупив богатые кустистые брови.

Настала вечерняя заря. Молодых проводили в опочивальню, затворив за ними дверь, да оставили воинов снаружи, охранять покой новобрачных. Им бы любить друг друга, но скромно перекусив, остатками еды с праздничного стола, они без сил упали на кровать и в обнимку уснули, легонько соприкоснувшись губами любимых губ.

У Агниса и трёх дней положенных не было, чтобы провести их с любимой. Но видно, союз их настолько одобрен был богами, что после первого дня вместе Леда зачала ребёночка. Калеб перешёл границу его владений, и все, кто готовился к войне, сполна ощутили соленый вкус крови на губах…

– Может быть, войну тоже придумали боги в качестве развлечения? А союз Агниса и Леды был ими подстроен, чтобы стать поводом? – вмешалась в повествование Алёна.

– Откуда ты это взяла?

– Слишком уж часто ты повторяешь это «предрешено богами», – усмехнулась Алёна. – Признайся честно?

– Ты умна не по годам. Об этом я задумалась только недавно. Когда сама попала в такую ситуацию, я сразу подумала о том, что это игра. Что боги так развлекаются с судьбами людей, подстраивая одно к одному… Но знаешь… боги богами, но всё равно существует высший промысел. Что-то, что в свою очередь, руководит мыслями самих богов. Все мы из одного теста замешаны, Его руками вылеплены. И кто Он, нам неведомо, – пожала плечами Параскева. – Мам, давай дальше про Агниса, мне не терпится узнать, что было дальше. Мне начинает казаться, что это я, та самая Леда, а он мой возлюбленный. Надеюсь, что я не стану причиной войны? Если богам в пику так развлекаться…

– Не знаю доченька… не знаю…

Глава 2: Друзья

Не было мочи сидеть дольше в теплом гнездышке, да с молодой женой. Собрался Агнис и, дождавшись в качестве подмоги богов, с небольшой конной армией магов двинулся в сторону южных границ владычества. Не больше дня пути рысью, верхом на конях отстояли от столицы, расположенной в чреве горы Ольшанки, границы небольшого владычества резчиков.

Богатое лесами Владычество покровительствовало резчикам по дереву и столярам. Таких талантливых мастеров, как Матвей, отец твой, было в этих краях множество. Золотые руки ценились везде, но у нас особенно. Огонь не щадил ничего, и наличие мастеров гарантировало восстановление жизни и порядка в землях, принадлежавших Нию, а потом Агнису. И так далее из поколения в поколение. Боги и эльфы-берегини опекали клан людей, помогали им хозяйствовать и выживать на земле. Как помогали другим живым тварям и растениям.

– Живым тварям? – возмутилась Алёнка.

– Ну что ты взбеленилась? Тварь – это творение божье. Среди творений разные особи попадаются – иногда хоть плач! Вот и творение тебе. И словечко-то это бранным лишь у людей стало. Так же как и скотина. Обозначает вроде, домашнее животное, а им тварь последнюю, обзывают…

В дом вошёл Матвей, остановился и прислушался. Сел на лавку словно не заходил. Притаился за печью. Параскева заметила мужа, но рассказ не прервала. Просто слова стала подбирать тщательней. Не нужно мужу раньше времени знать, что недолго дочке любимой жить осталось в родительском доме.

…Расцеловал Агнис Ледушку свою и, нежно оторвав белые руки её от себя, взлетел на коня. Конь, рыжий, как огонь, заржал трубным голосом так, что Леда упала от волнения в обморок. Рассказываю в подробностях, потому что сама всё видела и слышала, как дело было. Подняли её на носилки и унесли к мамкам-нянькам, а Агнис с товарищами и войском галопом поскакали по проселочной дороге, взбивая пыль копытами лихих горячих коней. А в тот год и без лихачества горячо было. Жара стояла адская. Плавился песок под ногами. Лошади шли тяжело…

– Дадим пороху, Агнис?

– Виолетт, дорогой братишка, не зуди. Я тоже хочу побыстрее добраться до места, но пожалеем лошадей.

– Виолетт, мудрецы утверждают, что скоро лошадей заменят железные машины. С трудом вериться. А вот ослы, думаю, не переведутся никогда! – заржал не хуже лошади Листок.

Трёх товарищей нагнал четвертый. Они дружили столько, сколько себя помнили, лишь один из них, Андрей, появился совсем недавно. Лет двести назад. Свалился, как снег на голову. Впрочем… он делал так частенько.

– Мудрец – это типа я? Приятно, что ни говори, – лукаво улыбаясь, Андрей встрял со своей лошадью промеж друзей. – Железные машины появятся не скоро. Да и зачем они здесь? Удобное кожаное сиденье, независимая задняя подвеска, управление голосовыми командами. А экология? Абсолютно экологически чистые выхлопы! Система GPS-навигации, тормоза с функцией памяти. Никакому Лотусу или Вольцвагену подобное и не снилось!

– Где только таких словечек понабрался? – с подозрением взглянул на него Агнис. – А ты не шпион, часом? Что-то ты часто и надолго пропадаешь.

– Так? – спросил Андрей и, повернув рычажок на одном из браслетов, исчез из виду.

– Он опять! С ума сойти, – охнул Виолетт.

– Да, он колдун, – стараясь выглядеть непоколебимо, добавил Листок и покосился на пустое место. Через минуту, которую они прошли в полной тишине на пустое место вновь вернулся Андрей.

– Железные кони шарахнулись в разные стороны, заметив на дороге нас с Ветерком. Мы показали им Кузькину мать и вернулись к вам. Здесь веселее. В будущем совершенно невозможно контролировать свою жизнь. Она зависит от миллиона разных факторов. Непонятных дядь и тёть, которые направо и налево оперируют денежными купюрами. Одни хотят присвоить себе лишку, другие не хотят платить, как полагается.

– Андрей, ты извини нас, глупцов, но мы тебе ничем не в состоянии помочь. Наша магия в твоем случае бессильна, – с серьёзным видом пошутил Агнис.

– Вот и я о том. Наша магия в мире будущего бессильна. Поэтому я здесь. – Андрей стегнул коня, и тот понесся по дороге, плавно поднимаясь в небо. Развернулся и, размахивая мечом на фоне огромного белого солнца чёрным пятном, поскакал обратно.

– Оружие спрячь! А то, глаза ненароком повытыкаешь, – также непоколебимо осадил его Листок.

– А ты зануда, Листок. Мудрецом меня назвал – полезай в кузов! – сострил Андрей, но на его шутку никто не отозвался. Поговорка про груздь, видимо, в ходу ещё не появилась. И искрометная метафора погасла, как бракованный фейерверк…

– Он что, попаданец?

– Что такое попаданец? – переспросила Параскева.

– Ну, путешественник во времени. Правда, попаданцы перемещения контролировать не в силах. А он, похоже, с помощью машины времени перемещался, – вмешалась в рассказ Аленка.

– Да. Он действительно путешествовал во времени. Нас это удивляло. Мы так не умели, несмотря на свое божественное происхождение.

– Думаю, боги вашего мира просто разновидность магических народов Земли. У одних одни способности. У других другие… А у кого-то и те и другие.

– Ты вполне можешь оказаться права, – улыбнулась на это Параскева.

…Всё же люди со страхом взирали на богов. Вид вооруженного до зубов войска вызывал у жителей проезжающих деревень оторопь. Агнис терпеливо объяснял, что вскоре они могут оказаться в опасности.

– Неприятель перешел границу наших владений. Он посягнул на мою невесту и теперь жестоко мстит за то, что она его отвергла. Нам очень жаль. Но и вам придется взять в руки оружие. Кто готов сражаться, тот может присоединиться прямо сейчас. Тогда мы уверены, есть шанс остановить Калеба за много миль до вашего дома, – говорил он. В его словах была только жалость. Он сам оказался в ситуации, на которую совсем не рассчитывал…

Глава 3: Альвы

– Кто же такие альвы? Я как-то слегка запуталась, – пожав плечами и позёвывая, спросила у Параскевы Алёна.

– Спать уже пора. Ночь за окном, а вы всё сказки рассказываете. С чего бы? – разворчался Матвей, глядя на засидевшихся на кухне баб. Хотелось скорее остаться наедине с женой. Обнять, приласкать свою Параскевушку, ведь он так долго её не видел.

– Пап, это же мамин мир. Мир, о котором мы ничего не знаем. А он при этом реально существует! Без нашего на то ведома.

– Ну и пусть. Главное, Параскева вернулась, – глядя в пустые чашки из-под чая, буркнул он и понёс их в раковину.

– А тебе не интересно разве, откуда она вернулась? И как надолго? Что если ей снова прикажут уйти? Боги или то альвы?

– Ну… и кто же эти альвы?.. – сердясь, задал вопрос Матвей. Он, узнай, наверное, сам бросился бы воевать, чтобы больше никто не посмел отнять у него любимую…

– Те же эльфы. На Руси их принято было величать альвы. Или альбы. От латинского Albus. Белый. Наименование это тянулось за ними с людской молвой из Европы. Сами они себя никак не величали. Альвы явились на Русь из погибшей Гипербореи. Тогда и Русь была не Русью вовсе, а лесами и холмами, где-то степями и речными поймами, где-то полями широкими, заселенными славянскими племенами. От Эльбы до Урала и до Чёрного моря на юге. Вплоть до Кольского полуострова на севере. Вернее, от Кольского полуострова. Где-то в тех краях затерялась легендарная Гиперборея. Бритты слагали о ней легенды, называя Аквилоном. Везде страну происхождения этого огромного народа величали по-разному: и Аквилоном, и Асгардом, и Атлантидой и Гипербореей – страной северного ветра борея… Всё смешалось в умах человеческих. Ведь сами альвы себя никак не называли и, сдается мне, были разного рода племени.

Пришли они, как набегает на берег морская пена. Стремительно. Спасаясь от потопа. Расселились в Европе с севера на юг. Между ними и богами возник спор о владычестве над людьми. Но вскоре он удачно разрешился. Силы богов были несоразмерно выше. Но и гиперборейцы магией оказались не обделены. Здесь их было особенно много. Светлые, голубоглазые, они смешивались с местным населением, и без того обладающими русыми генами: светлыми волосами, глазами и кожей. Ведь свет на Руси тогда русью называли. Как капли росы белыми кажутся, показались альвы людям светлым народом не только внешне. Их и приняли почитай, за богов. И мы уступили. Встали они на ступень ниже нас. С тех пор над людьми кто только не властвовал. Головы поднять не давали. Со всех сторон обложили людей, как говорится…

Альвы поделили зоны владычества по племенам: северяне, древляне, кривичи, лужане да лужичи… всех не упомнишь. Велика Русь. Только вот сами альвы остались альвами. Никогда они своё присутствие в людях не выпячивали. Генетически образовали они от связи с людьми несколько рас, как магических, так и не магических. Что стало для них большой ошибкой. Из рода в род магия разбавлялась и слабела. А народ уменьшался в числе. Связи альвов и людей повлекли за собой появление полумагического народа. А иногда и вовсе народца, стоящего на грани бытия – нежити. Главным признаком существования которых стала недолговечность. Они плодились, как бабочки однодневки и быстро погибали. Тогда альвы вступали в браки, не ведая о последствиях. А сейчас это стало для них простой необходимостью. Они выбирают себе в жены и в мужья детей от браков с богами, пытаясь удержать остатки магии.

– Так что же боги снашаются с людьми?

– Мммм… Матвеюшка. Как грубо, – покачала головой Параскева. – Перед тобой Мокошь, богиня любви. Разжалованная, но богиня. Собрались боги на совет и лишили меня прежнего могущества. Из-за ревности и зависти многие из богов лишились своих сил. С кем поведёшься, от того и наберёшься… слышали поговорку? Боги влюблялись, ревновали, ссорились, воевали друг с другом. Обиды таили… На то им был ответ эволюции – богов поубавилось тоже. Глупцы. Но я не ропщу. Мне моя судьба нравится. Я сама Любовь. Мне что не делай – жить хорошо. Когда любить-то умеешь… что ж не жить?

– Богиня ты моя… богинюшка… Спать пора! Завтра свою историю доскажешь, – глядя на жену, с любовью сказал Матвей, да так, что свет так и прорвался наружу сквозь радужку его зелёных глаз.

…Что в нонешном годочке

Вздумал молодец жениться.

Но не знат, кого спроситься,

Кроме матери, отца.

– Позволь, тятенька, жениться,

Позволь взять, кого люблю? —

Отец сыну не поверил,

Что на свите есть любовь:

– Есть на свите люди равны,

Можно всех любить вровне. —

Отвернулся сын, заплакал,

Отцу слова не сказал… – тихонечко, с душой пел всадник на белом коне.

Дружина растянулась метров на триста: всадники и пешие, и кони шли сонно. Всадники дремали, роняя буйны головы на грудь. День жаркий клонился к вечеру. Пора пришла вставать на ночь. Все порядком подустали, а место битвы разведчики, вернувшиеся на взмыленных конях пока открыть Агнису не смогли. Тихо было вокруг: в десяти-пятнадцати километрах не слышались плач и крики, и звон оружия. Не горели хаты. Значит, Калеб был ещё далеко. Агнис пел, думая о том, как он вступит в бой и какой тактики станет придерживаться. Много лет отец ни в какие сражения и потасовки с соседями не ввязывался, стараясь удерживать мир. Старая рана ныла и периодически воспалялась. О воинском искусстве Агнис знал только что в теории. От этой мысли сосало под ложечкой.

– Разбить лагерь! – закончив песню, выкрикнул Агнис, и трое его спутников подпрыгнули от неожиданности в сёдлах, сбрасывая остатки сновидений. Войско рассыпалось и вскоре по краю поля, на котором ещё недавно мирно паслись коровы, выросли шатры походных палаток.

Лагерь растянулся в длину вдоль края поля. На самом поле в изобилии лежали щедро разбросанные ловушки в виде коровьих лепёшек – туда сунулись было дружинники, да, скривив рожи, отступили.

– Минное поле готово, командир! – почуяв специфический душок, отчеканил перед командиром Андрей.

– Переведи.

– Так точно, альва фатер! В будущем появится оружие, которое разрывает противника в мелкую щепку. Оно чем-то напоминает коровьи лепёшки. Мины прячут в траве, слегка присыпав землей. Наступил и: ба-ба-м!!!

– Это ты про ховно, сейчас говоришь? – удивился Листок.

– Про ховно. В свежем виде оно чистейшей воды мина – вляпаться равнозначно смерти.

– А-ха-ха! Ну ты, Андрюша, и шутник.

– А «командир», что это за словцо? – серьезно спросил Агнис. Ему явно было не до веселья.

– Это самый главный человек в дружине. Тот, кто командует войском, дружиной, армией. Воевода, князь, генералисимус… Сотник управляет сотней. Тысячник – тысячей дружинников и т. д. и т. п.

– Тп?

– Так далее и тому подобное. Ты Владыка, что-то типа «князя». У князя, как и у тебя есть княжество: город или несколько городов и селений в подчинении.

– Ага, – задумчиво сказал Агнис, но чувствовалось, что эта информация для него была немного бесполезной. Гораздо важнее, казалось, продумать тактику и стратегию. «Гонцы сообщили, что впереди воинства идёт нежить, распространяя болезни и мор… Альвы к болезням стойки, а вот кони и люди…»

– …Так вот, не мог он справиться с войском противника и придумал хитрость: завёл рыцарей с конями на лёд. Весна, лёд подтаял, истончился, а рыцари тяжелые, в латах, и кони их… тоже в железо закованные. Раз-два махнули мечами, а лёд под ними возьми и тресни. Наши только в легких кольчугах и то отступили на всяк пожарный к берегу, а вражеская армия – ах! и на дне.

– Вот молодец какой прыткий.

– Ну-ка, ну-ка. Что там у тебя ещё есть в загашнике. Мне сейчас ох как нужны идеи, – оживился Агнис, сделал вдох и закашлялся. Виолетт поворошил костёр, и в воздух поднялся сноп искр вперемешку с пеплом. Андрей замахал перед лицом ладонью, отгоняя этих мерцающих серых мух от лица, и сказал:

– Предлагаю разделить дружину на части. Передовую часть под водительством Агниса в бой пустим, чтоб никто ничего не заподозрил, строй держать не стоит. Навалимся на них, как вот эта туча серых мошек. Вторую часть дружины, допустим, под предводительством Листока, придержим на правом фланге. Да не сразу в бой кинем, а когда войско Калеба смешается с нашим авангардом. Запустим их поглубже в наши ряды, чтоб как следует увязли и ударим в спину. А если случится, что враг начнет побеждать из чувства наглости уверенный в победе, слева, клином всадим им в бок дружину Виолетт. Измотаем врага постоянными вливаниями свежих сил. Дождёмся, когда он весь свой резерв в бой пустит и тут – хоп! Я выезжаю на белом коне собственной персоной. Моя дружина до поры до времени будет стоять где-нибудь неподалёку в лесочке и ждать удобного момента жахнуть. В засаде, так сказать. Вот будет сюрпрайз!

– Занятно! – глядя на беззаботного друга из другого мира, кхыкнул Агнис, и настроение у него чуть-чуть улучшилось. Он нисколько не сомневался в храбрости своей дружины и тем более друзей. Каждый день, несмотря на мир, они устраивали жесткие учебные бои. Все альвы были вымуштрованы, отлично держали строй, высоко держали головы и без проблем выдерживали многочасовые переходы, патрулируя границы Владений. Не хватало одного – практики. Особенно проблема касалась Агниса и других командиров – зелёных неопытных юнцов.

Мы смотрели на них чуть свысока. Наблюдали. В нашу задачу не входило сделать всё за них. Нет. Мы всегда стояли несколько обиняком. Нашей целью изначально были дела людей. Над ними мы держали шефство, помогали, властвовали, если хотите. Это неизбежно, если одни находятся на ступень выше других – мозг воспаляется язвой вседозволенности. Упоением властью. Понимаете? – вопросительно посмотрела на дочку и мужа Параскева. И тот и другая согласно мотнули головами.

…Мы хотели помочь. Альвы нам были симпатичны. Они чем-то напоминали нас на заре человечества. Нет, конечно, богами они никогда бы ни стали. Кишка тонка. Их магические способности находились в зачатке и вряд ли смогли перерасти в нечто похожее на настоящее волшебство. Волшебство… волшебство… слово то какое. Божеству подвластно практически всё в природе. Божество может управлять состоянием вещества. Огнем, водой, камнем, воздушными массами, растением и животным. Одно люди несколько преувеличили: наши всепроникающие уши и глаза. Нет такого. Когда люди жили на земле локально, а богов было больше, мы могли уследить почти за всем. Для каждого сложилась своя сфера ответственности, но мы легко управлялись и с другими задачами. Разделение получилось чисто формальным. Неужели, если где-то потоп, а я отвечаю за сферу любви, я оставлю проблему без внимания? Однозначно, первым делом стоит остановить потоп, а дела любви оставить на потом. После потопа, извините, и любить некому станет если стихия сметет всё на своем пути.

Это очень печально, что сейчас я, богиня любви, нахожусь в состоянии ниже по статусу обыкновенного альва. А скоро и вовсе превращусь в обычного человека.