Текст книги "Ленивая ведьма (ЛП)"
Автор книги: Хелен Харпер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 19
На нашу удачу Тобиас Ворт-Джонс оказался таким же работящим занудой, как Винтер. Несмотря на обеденное время, он сидел за рабочим столом и, жуя сэндвич, пытался прочесть какие-то магически увеличенные бумаги. И люди ещё спрашивают, почему я счастлива не работать на Орден.
Когда мы попали в поле зрения Тобиаса, он выпучил глаза и встал. У него был полный рот хлеба, но это не помешало ему заговорить с нами:
– Адептус Экземптус Винтер! Что вас привело сюда?
С каждым его словом меня орошало частичками еды вперемешку со слюнями. Я даже не пыталась спасти его достоинство, притворяясь, что ничего не случилось. Вместо этого я устроила целое представление с вытиранием лица и демонстрацией отвращения. К сожалению, на Ворт-Джонса это не повлияло. Как обычно, именно Винтер понял мой посыл.
Он перешёл сразу к делу.
– Вы расписались за получение личного дела в отделе кадров, – гаркнул он. – Оно нам нужно. И в первую очередь нам необходимо знать, зачем оно вам понадобилось.
Тобиас казался невозмутимым.
– Не понимаю, о чём вы.
– Оскар Марш, – любезно вставила я. – Вы выписали личное дело Оскара Марша.
– Нет, не выписывал.
– Это определённо ваша подпись, Тобиас, – сказал Винтер. – Я везде узнаю эти каракули.
– Когда это было?
– Десятого марта.
Ворт-Джонс в задумчивости потёр подбородок.
– В тот день я действительно ходил в отдел кадров, – медленно сказал он, – и я действительно выписывал личное дело, но не Оскара Марша, а одной из моих ведьм, – он состроил гримасу. – Увы, дисциплинарный вопрос. Хотя, учитывая, что вы здесь из-за дела Марша, я понимаю, почему возникла путаница.
Винтер застыл.
– Почему? Что вы знаете об Оскаре Марше?
Тобиас моргнул.
– Да Дайал горласто на него жаловался.
Я попыталась вспомнить, использовала ли я когда-либо слово «горласто». Неа. Не припоминаю такого.
– Что конкретно сказал Адептус Дайал? – потребовал Винтер.
– Да этот Марш постоянно опаздывал и раз или два заявлялся пьяным, – он хихикнул. – Хотя кто из нас так не делал?
Я подняла руку.
– Я, – сказала я. – Я никогда так не делала.
Ворт-Джонс так и не посмотрел в мою сторону. Я опустила руку и проверила её. Нет, невидимкой я не была.
Он продолжал:
– Думается мне, что главная проблема в том, что у Марша весьма слабые магические способности. Прежде всего, его вообще не должны были принимать в Орден. Множество людей, имея малую толику магической силы, не становятся ведьмами, – он пожал плечами. – И всё же Марш – Младший Адептус. Как ему удалось получить эту должность, для меня останется загадкой.
Загребущие руки Дайала побывали всюду. Однако Тобиасу Винтер ничего подобного не сказал. Он строго придерживался темы.
– Вы знаете кого-то, кто был знаком с Маршем лично? Нам нужно узнать его адрес.
– Трамптон авеню, – Тобиас задумался на секунду. – Думаю, дом под номером два.
Винтер уставился на него.
– Откуда, чёрт возьми, вы это знаете?
– Потому что Дайалу приходилось не раз бывать там, чтобы забрать Марша. Он даже стишок сочинил на эту тему. Как же там было? – он почесал затылок. – Ах, да: дом номер два по Трамптон авеню, здесь ведьма живёт, что не сечёт. Водка, ром, Бакарди и… Нет, стойте. Ром, водка, джин… – он нахмурился. – Нет, подождите-ка. Сейчас вспомню.
– Думаю, мы и без этого разберёмся, – сухо сказал Винтер. – Спасибо, что уделили время.
Когда мы уходили, Тобиас всё ещё продолжал бубнить.
– Он преступник, – заявила я, едва мы оказались в конце коридора. – Без дураков, Тобиас Ворт-Джонс виновен.
Винтер вздохнул.
– Почему?
– Во-первых, – сказала я, загибая пальцы, – он обедает на рабочем месте. У него нет времени сделать перерыв, потому что он всё свободное время читает девятый том. Во-вторых, он достаточно хорошо знал Дайала, чтобы быть в курсе всех сплетен о нём, и он уж точно достаточно хорошо его знал, чтобы быть вхожим в его дом, где он его и убил. В-третьих, у него галстук в жёлтую полоску. Никогда не доверяй тому, кто носит жёлтый.
– Что не так с жёлтым? Это цвет солнца.
– Я в нём выгляжу болезненной и измученной.
Винтер глубоко вздохнул, и я ухмыльнулась.
– Ты считаешь до десяти?
– Иви, твои теории весьма неординарны. Кроме того, я думал, ты была уверена, что это сделал Прайс.
– Я передумала. Леди имеет право.
Винтер резко остановился. Медленно развернулся ко мне.
– Ты… ты леди?
Ха. Ха. Ха.
***
«Трамптон авеню» звучит более фешенебельно, чем оказалось на самом деле. Вместо обсаженных деревьями дорог и милых викторианских домиков, которые я рисовала в своём воображении, мы с Винтером очутились в оксфордском филиале ада. И хотя я уверена, что городской совет обслуживал эту часть города так же, как и все остальные, дорогу покрывал всевозможный мусор: начиная от старых пивных банок и заканчивая сигаретными бычками.
На одной стороне улицы в одиночестве брёл и что-то бормотал себе под нос неприглядного вида мужчина. Завидев нас, он прокричал предупреждение о двуглавой овце, после чего встряхнулся и продолжил свой путь. Тощая кошка, к счастью, рыжеватая, а не чёрная, перебежала нам дорогу и демонстративно зашипела на Винтера. Дома были маленькими и часто с заколоченными окнами. А ещё они были покрыты слоем сажи, которая, вероятно, привела бы в восторг археологов.
– Могу поспорить, что это место не включили в туристические буклеты, – сказала я.
Винтер ничего не ответил, хотя, судя по виду, он пребывал в ужасе. Не помог и тот факт, что мы обнаружили, что дом номер два располагался не перед номерами четыре и шесть, как можно было бы ожидать. Нет, это было бы слишком просто. Вместо этого он был вклинен в ряд одинаковых домов ниже по улице, словно градостроитель развлекался и решил переписать базовые законы планировки.
Легонько подтолкнув локтем, Винтер заставил меня отойти в сторону. Таким образом, когда он позвонил в дверной звонок, он был единственным, кто стоял на крыльце. Я вычистила грязь из-под ногтей. Если ему охота делать всю работу самому, то флаг в руки. Во рту у меня пересохло, а носок всё ещё был мокрым. При таком раскладе мне и простуду изображать не придётся, я свалюсь с воспалением лёгких. Или с какой-то ужасной бактериальной инфекцией.
Винтер был не в настроении ждать. Когда никто не отреагировал на дверной звонок, он громко постучал. Когда и это не сработало, он заорал:
– Оскар Марш! Это Тайный отдел! Открывайте! – он ещё раз постучал, и сила его ударов заставила хлипкую дверь задребезжать в раме.
– Попробуй повернуть дверную ручку, – предложила я. – Это займёт меньше усилий.
Винтер не был готов идти по лёгкому пути. Он застучал снова, с удвоенной силой. Вероятно, не имея ордера, он не может проникнуть на частную территорию без разрешения владельца. Я могла это исправить. У меня не было желания стоять тут весь день.
Сделав шаг назад, я сосредоточилась на заржавевшей дверной ручке. Как и весь дом, да и вся улица, она знавала лучшие времена. Не имело значения, как она выглядела – я придумала эту руну, чтобы не шариться по дну сумочки в поисках ключей. Может, это и не покажется особо непосильной задачей, но учитывая количество барахла, которое я с собой таскаю, порой уходит много времени, чтобы найти нужную вещь. Благодаря этой маленькой магической руне я могу не беспокоиться, что потеряю ключи, и нам с Винтером не придётся стоять тут, пока он не сотрёт в кровь костяшки.
Он стоял, повернувшись ко мне спиной, и мне не составило труда вычертить руну незаметно для него. В качестве финального штриха я добавила лёгкий взмах мизинцем, что и дало желаемый эффект. Дверная ручка повернулась, и дверь со скрипом открылась. Не сильно, но достаточно, чтобы разглядеть за ней сырой и затхлый коридор.
– Эй, – жизнерадостно сказала я. – Должно быть, он тебя услышал. Пойдём.
Прежде чем Винтер успел возразить, я проскочила мимо него и вошла, хотя вонь, стоявшая внутри, почти заставила меня пожалеть об этом.
В раздражении Винтер переступил порог и присоединился ко мне. Он подозрительно на меня посматривал, словно был уверен, что я как-то приложила руку к чудом открывшейся двери. Запах достиг его носа, и он сморщился, что дало мне шанс опередить его вопросы.
– Ну и вонь, да? – сказала я.
Винтер покачал головой:
– Никогда не встречал ничего подобного.
Я уставилась на него. Он, должно быть, шутит.
– Чипсы и соус карри, – сказала я, затем повела носом и принюхалась. – И, если не ошибаюсь, лёгкие нотки донер-кебаба трёхдневной давности.
Настал черёд Винтера изумляться:
– Люди и вправду едят донер-кебабы?
– А что им ещё с ними делать? Что может быть лучше хорошего кебаба? – я облизнулась. – Особенно с соусом чили, – я усмехнулась. – Дай угадаю, ты вегетарианец?
– Нет, но я не ем такую дрянь.
Я вообще не видела, чтобы он что-то ел. Пока что казалось, что он питается воздухом и нахмуриванием бровей. Мой желудок заурчал, напомнив мне, что с тех пор, как я сама ела что-то существенное, прошло много времени.
– Я приготовил ужин вчера вечером, – сказал Винтер. – Я даже сходил в магазин. Ты бы заметила, если бы не впихнула в рот шоколадный батончик и не отрубилась.
Он готовил? Прежде чем я смогла спросить, что он приготовил, из соседней комнаты раздалось громкое бормотание. Винтер застыл и послал мне предупреждающий взгляд, словно я нуждалась в напоминаниях о необходимости сохранять тишину. Я тихонько цокнула языком.
Мы прошли дальше. В доме определённо кто-то был – слышалось чьё-то тихое похрапывание. Удивительно, что этот кто-то не проснулся, когда Винтер тарабанил по входной двери. Я одобрительно кивнула – меня всегда впечатляла способность так крепко спать.
Легко ступая, Винтер пошёл впереди меня и остановился в конце тёмного коридора. Он постучал в дверь. Похрапывание продолжалось. Толкнув дверь ногой, он распахнул её. За ней оказалась тускло освещённая комната с большими двустворчатыми окнами, занавешенными тяжёлыми бархатными шторами. Они выглядели бы довольно роскошно, если бы в нескольких местах не свисали с карниза, словно их туда зашвырнули, а не аккуратно повесили. В углу мерцал телевизор, и мой взгляд выхватил кадры странного порно с участием нескольких голых людей и отверстий, о которых у меня не было ни малейшего желания думать. Винтер быстро поднял с пола пульт и выключил его.
Ещё одним предметом мебели, находящимся в комнате, помимо пустых бутылок и сплющенных консервных банок, был диван, на котором виднелся большой бугор. Когда этот бугор исторг из себя ещё один всхрап, я решила, что это, должно быть, Оскар Марш. При всём том, что до своей безвременной кончины Адептус Дайал казался неприятным парнем, в отношении Марша он, похоже, попал в точку. Я сомневалась, что Ипсиссимус гордился этой ведьмой.
Мне стало интересно, беспокоит ли Винтера то, что он проводит время с не особо выдающимися ведьмами, в то время как Орден делает столько хорошего для мира. Думаю, такова природа его работы. Нашей работы.
Винтер прочистил горло. Если он думал, что это разбудит Спящую Красавицу, то он заблуждался. Марш спал лицом вниз, выставив задницу торчком, а одна его рука свисала с дивана. Учитывая, что сделал Винтер, чтобы вытащить меня из кровати, я была удивлена его деликатностью.
– Вылей на него ведро воды, – сердито сказала я. – Со мной же сработало.
Винтер поморщился.
– Это потому что я знал, что ты не вскочишь и не нападёшь на меня. Этот парень – другой случай.
Я насупилась:
– Прежде всего, этот парень практически в коме. Даже проснувшись, он едва ли будет в состоянии нападать. Винтер, у него из пор сочится алкоголь. Его скорее стошнит, и он схватится за голову, чем кинет что-то тебе в голову. И откуда ты знал, что я не нападу на тебя? Я могла бы.
– Ты не из таких, – отмахнулся Винтер, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. – Если это Марш убил Адептуса Дайала, не говоря уже о краже Манускрипта Сайфера, тогда он гораздо опаснее, чем кажется.
Я бросила полный сомнений взгляд на безмятежно дремавшего парня-ведьму. Не было ни малейшего шанса, что это тот, кого мы ищем. Винтер словно прочитал мои мысли:
– Внешность может быть обманчива, Иви. Возможно, он сейчас отсыпается, потому что чувство вины вынудило его напиться.
– Нет свидетельств… – начала я.
– Я сказал «возможно». И ты обвинила всех, кого мы до него встречали. Почему не его?
Я пожала плечами. Просто это казалось маловероятным. В любом случае, Оскар Марш определённо не собирался просыпаться без чьей-либо помощи. Я оглядела комнату. Если я не собиралась плеснуть остатками выдохшегося пива ему в лицо, то воспользоваться здесь было нечем. Честно говоря, мужчина и так достаточно плохо пах.
– Найду кухню и принесу воды, – сухо сказала я и развернулась на пятках.
Небольшая кухня-столовая располагалась напротив входной двери. Она была удивительно чистой, но это, вероятно, потому что Оскар Марш не часто готовил, живя на алкогольной диете. Я начинала чувствовать раздражение. Очевидно, что Орден знал о его проблемах, и они могли бы помочь ему множеством способов.
Один за одним я открывала шкафчики, пока не нашла чашку, затем поднесла её к раковине и повернула кран. В соседней комнате Винтер орал на Марша. Я замерла и прислушалась. Не похоже, что мужчина просыпался.
Опустив глаза, я потянулась закрыть кран. Именно тогда я заметила маленький, обгоревший клочок бумаги, застрявший в сливном отверстии. Я отставила чашку в сторону и осторожно вытащила его. В ширину он был всего несколько сантиметров, и его явно жгли, но несколько слов до сих пор можно было разобрать.
Сощурившись, я посмотрела на них, и кровь застыла в моих жилах. Кажется, я ошиблась насчёт Марша. Оставив чашку с водой там, где она стояла, я вернулась к Винтеру. Он присел на корточки рядом с головой Марша и толкал его.
– Винтер, – прошептала я. Он не отреагировал. Я попыталась снова: – Раф!
Он уловил настойчивость в моём голосе, повернулся и посмотрел на меня. С мрачным видом я протянула ему крошечный кусочек бумаги.
– Мне, наверное, надо было надеть перчатки, – извиняясь, сказала я, понимая, что, возможно, нарушила сохранность улики.
Винтер встал и взял его. Меньше секунды ушло на то, чтобы он понял смысл. Лицо его сделалось непроницаемым, и что-то необъяснимое промелькнуло в его глазах. Не сказав ни слова, он резко развернулся, широким шагом подошёл к Маршу и за шкирку потянул его вверх.
Даже яростный рывок Винтера не сразу разбудил ведьму. Он издал стон. Когда Винтер встряхнул его, он, наконец, открыл глаза, и в их мутной карей глубине плескалось осоловелое замешательство.
– Ч-что? – бессвязно пробормотал Марш.
– Философус Оскар Марш, вы арестованы по обвинению Священного Ордена Магического Просвещения, – сурово выплюнул Винтер, используя официальную терминологию Ордена. – Любая попытка использовать магию для провокации, побега или избежания ответственности за свои действия будет использована против вас, вне зависимости от того, виновны вы или нет. Вы имеете право на адвоката и обращение в немагические суды для рассмотрения дела.
Казалось, Марш всё ещё не понимал, что происходит. Я его не винила: вот он лежит в коматозе в луже своих собственных слюней, а в следующее мгновение на него орёт разъярённый Адептус. Затем мой взгляд сместился ниже, и я заметила, что среди разных пятен на его замызганной футболке определённо была кровь. От моего сочувствия тут же не осталось и следа.
– Что я сделал? – он часто моргал, словно пытаясь вспомнить.
– Вы украли скипетр Ипсиссимуса и девятый том Манускрипта Сайфера. И, наконец, – прошипел Винтер, – вы убили Адептуса Экземптуса Дайала.
Марш просто глазел на него.
– Не думаю… – простонал он. – У меня так болит голова. Мы можем это сделать в другое время?
Винтер холодно рассмеялся ему в лицо.
– Как бы не так. Твоё время вышло.
Глава 20
Ко времени нашего отъезда в компании с незадачливым Маршем, дом его кишел ведьмами. Мне пришлось бороться с искушением ликующе указать Винтеру, что я была права насчёт запаха: парочка бедняжек из Тайного отдела, которым поручили разобрать мусор Марша, нашли остатки кебаба и несколько недоеденных чипсин, приправленных теперь уже испортившимся соусом карри.
Винтер был за рулём принадлежащего Ордену фургона и ехал обратно в главный офис, а я разместилась сзади с нашим подопечным. В воздухе витал неповторимый аромат. Я бы сказала, что это из-за Марша, но он источал лишь смесь залежалого чили соуса, алкоголя и кисловатого запаха пота. За время поездки никто не проронил ни слова. Только когда мы оказались в маленькой комнате в здании Тайного отдела, мне показалось, что теперь будет уместно заговорить.
Мы заняли места напротив бледного и потного Марша, переодетого в камерную робу.
– Знаешь, – обратилась я к Винтеру, – я здесь впервые. Я недели работаю на тебя и никогда не переступала порог этого здания.
Винтер странно на меня посмотрел:
– Прошло всего несколько дней. Едва ли недели.
– А такое чувство, словно прошли недели.
Он закатил глаза.
Оскар Марш практически не обращал на нас внимания. Я прочистила горло и подалась вперёд.
– Оскар, – позвала я. – Ты бывал здесь раньше?
Вопрос словно не сразу до него дошёл.
– Ч-что?
– Ты раньше бывал в Тайном отделе?
– Э, – он почесал затылок, словно пытался вспомнить. – Ага, несколько раз.
– Почему бы тебе не рассказать нам об этих случаях? – подтолкнула его я. Если у Марша были приводы, я хотела всё о них знать. Учитывая наши успехи с получением материалов до сих пор, шансы добыть информацию от самого Ордена были невелики.
– Э, – снова сказал он. Похоже, это его любимое словечко. – В тот раз, когда я упал в озеро.
Я бросила на Винтера озадаченный взгляд. Он кивнул.
– Вы говорите о пруде для уток за корпусом Геомантии? – спросил он.
– Да-да, – сказал Марш. – Хотя уток там не было. Только куча какой-то зелёной фигни.
Я откинулась на спинку стула.
– Как-то это нечестно – быть приведённым на допрос в Тайный отдел за такой маленький проступок.
Марш сморщил нос.
– Я превратил воду в водку. Когда я упал в неё, я пытался выпить.
Брови мои взлетели вверх. Неудивительно, что вокруг не было уток. Не думаю, что плескаться в алкогольном озере – любимое времяпрепровождение птиц. Хотя как по мне, так звучит не так уж и плохо.
– Не любишь вино? – спросила я.
– А?
– Не бери в голову, – я не отводила от него глаз. – Когда ещё?
Он снова дёрнулся.
– Когда ещё что?
Либо у этого парня память как у золотой рыбки, либо он хорош в уклонении от вопросов.
– Когда ещё ты бывал в Тайном отделе?
– В тот раз, когда я потерял документы по строительным нормам Виндзорского замка, – ответил он. – И чего все так всполошились? Они же нашлись.
Заинтригованная, я забарабанила пальцами по столу.
– И где же они были?
Он пожал плечами:
– В ящике. Я забыл, что положил их туда.
– А ящик где? – уточнил Винтер.
– Дома.
Винтер сел даже прямее, чем обычно.
– Вы забрали домой важные документы и забыли о них?
– Это было всего один раз, – буркнул Марш. Он потёр лицо. – Долго ещё? Я правда совершенно неважно себя чувствую. Боюсь, меня сейчас стошнит.
Винтер подхватил небольшую мусорную корзину:
– Вот, держите, – без тени улыбки сказал он. – Можете воспользоваться, если стошнит.
Марш взял корзину, обхватил руками и прижал к груди. Я очень надеялась, что он удержит содержимое своего желудка; я редко хорошо переносила чужую рвоту.
– Итак, – произнёс Винтер, едва ли не потирая ладони. – Вам уже доводилось брать документы, не принадлежащие вам. Почему бы вам не рассказать нам, что вы сделали с девятым томом?
– Девятым томом? – прошептал Марш. – Вы о Манускриптах Сайфера? Вы уже упоминали их.
– Да, – Винтер скрестил руки. – Упоминал. Где он? Нам известно, что вы сожгли как минимум одну страницу. Где остальные?
Марш сглотнул.
– Я ничего об этом не знаю. Я никогда не был рядом с манускриптами Сайфера. Я даже никогда не заглядывал в них в библиотеке.
Винтер черкнул для себя заметку: несложно будет проверить, лжёт Марш или говорит правду.
Мужчина-ведьма продолжил:
– Я бы не стал брать их. Я бы даже не знал, как их взять. Они разве не окружены магической защитой?
Винтер презрительно скривил губы:
– Обычно да, – он сжал зубы. – Но вы нашли способ обойти их, не так ли? Вы обманули систему, в процессе едва не убив меня и мисс Уайлд. Какую же цель вы преследуете, Марш? Могущество? Вы можете нам рассказать. В тюрьме вам Манускрипт пользы не принесёт.
– Я не знаю, о чём вы говорите! Я же сказал вам, я никогда к нему не прикасался!
– Тогда почему мы нашли явные свидетельства его пребывания в вашем доме?
– Я не знаю!
Винтер выдохнул, затем резко сменил курс. Он мягко спросил:
– Что случилось с Адептусом Дайалом? Он угрожал вам? Поэтому вы убили его? Оскар, мы знаем, что вы не планировали этого заранее. Это была самозащита? Если да, мы сможем вам помочь. Мы понимаем, что с этим Дайалом могло быть непросто.
– Дайал – хрен моржовый, – хмыкнул Марш. Затем помедлил и поднял глаза. – Он мёртв? – он издал смешок. – Скатертью дорожка.
От раздавшегося стука в дверь мы все подпрыгнули, даже Винтер. Он поднялся и открыл её. Послышалось тихое бормотание, после чего он кивком подозвал меня.
– Тебе тоже стоит это услышать, Иви.
Я встала.
– Никуда не уходи, – сказала я Маршу.
Он свирепо на меня посмотрел и погремел цепью, сковывающей его лодыжки.
– Маловероятно.
Я неспешно подошла к Винтеру. Он легонько вытолкнул меня в коридор и закрыл за нами дверь. Там стояла молоденькая девушка.
– Мы получили предварительный отчёт, Адептус, – сказала она. – Тот фрагмент, что вы нашли, определённо из Сайфера. Нужно перепроверить, но он похож на одну из ранних страниц.
Это уже кое-что: чем дальше вы продвигаетесь в каждом томе, тем больше там могущества и магии. Может, Марш прочёл только один-два раздела. Сейчас он определённо не обладал большим могуществом или авторитетом, если только не выжидал момент, чтобы использовать против нас магию.
– Спасибо. Что ещё?
– Адептус Лейт на связи. Они мало что могут расшифровать из дома Философуса Марша. У него размещено несколько эффективных защитных барьеров, что мешают нам наложить заклинания и посмотреть, что он задумал.
Винтер кивнул. Он не был удивлён. Я же напротив, думала иначе.
– Но если он Философус, значит, он ведьма Первого Уровня. Ты говорил, что только ведьмы Второго Уровня знают, как установить подобного рода барьеры.
– Иви, он стащил целый том Манускриптов Сайфера и чуть не утопил нас в канализации, – ответил Винтер. – Думаю, мы смело можем предположить, что его магические способности выходят за рамки его предполагаемого уровня.
Я подумала о мужчине по ту сторону двери, о его налитых кровью глазах и полопавшихся венах на щеках и носу. Он не казался мне человеком с выдающимися магическими способностями, но Винтер у нас эксперт. Но, тем не менее, мне это не давало покоя. Это казалось неправильным.
– Кровь? – отрывисто спросил женщину Винтер. – У нас есть совпадение с Дайалом?
Она покачала головой.
– Согласно предварительному анализу, обнаруженная кровь точно не принадлежит Маршу и относится к той же группе, что у Дайала, но мы пока не можем сказать наверняка, – она выглядела обеспокоенной – Мы перевернули весь дом, но не обнаружили ни следа Манускриптов Сайфера. Люди начинают волноваться.
Шило в мешке не утаишь, это точно.
– Итак, всем известно, что мы разыскиваем?
Она смущённо кивнула. Винтер раздражённо зашипел.
– В таком случае, – пробормотал он, – нам стоит побыстрее его найти, прежде чем начнётся настоящий ад, и люди на каждом углу начнут недовольно шептаться и тыкать в нас пальцами.
Губы ведьмы поджались.
– Я сделаю всё возможное, чтобы помочь сохранить общественное спокойствие. Мы выпустим заявление как можно скорее, – она развернулась и унеслась прочь. Людям здесь определённо нравилось исполнять всё с головокружительной скоростью.
– Ты ожидаешь, что многие уважаемые ведьмы Ордена воспользуются ситуацией и начнут обвинять своих коллег, – обратилась я к Винтеру.
Он долго молчал.
– Как ты не раз замечала, Иви, Орден полон амбиций. Вопреки твоему мнению, амбиции – вещь хорошая. Каждому следует стремиться к лучшей версии себя, и да, я действительно верю, что большинство ведьм Ордена благородны в своих стремлениях. Но на пути к успеху они находятся под невероятным давлением. Если несколько человек смогут вызвать подозрения в отношении других, они могут воспользоваться возможностью и продвинуться вперёд.
– Вот поэтому вам нужно больше таких людей, как я, – я не шутила. – Людей, довольных своим положением.
Он задумчиво на меня посмотрел.
– Так ты признаёшь, что рада быть здесь?
Я выставила вперёд ладони.
– Воу! Я не это сказала. Кроме того, очевидно, что я не очень-то тебе нужна. Куда подевались хороший коп и плохой коп? Ты здесь один задаёшь вопросы. Я хотела быть крутым парнем, пока ты играл в мистера очаровашку.
– Меня этому учили, – мягко заметил он. – Думаю, будет лучше, если я поведу. Но твоя идея выведать у Марша информацию о его прошлых проступках была отличной.
Я не была уверена, что называть убийство проступком было уместно, но благоразумно решила держать рот закрытым.
– Нам нужно проверить рабочий стол Марша, – размышлял Винтер. – И будет полезным найти его личное дело, – он бросил на меня косой взгляд. – Может, ты могла бы надавить на своего бывшего парня.
– На Тарквина? – я скривила губы. – Он скорее бросится выполнять твои требования, а не мои.
Уголок его губ дрогнул.
– Иви, просто используй немного своего искрящего шарма. Он тут же запляшет под твою дудку, как и все остальные, – Винтер развернулся на каблуках и пошёл обратно в комнату для допросов, оставив меня стоять с отвисшей челюстью. Значило ли это, что Винтер плясал под мою дудку? Я пригладила свои кудряшки и моргнула. Так-так-так.
***
Неспешным шагом я направлялась в отдел кадров. Я пользовалась тем, что была предоставлена самой себе, и потому медленно волочилась, а не маршировала как солдат. Нет нужды спешить, Тарквин никуда не денется. Когда я пришла, хмурая администраторша, похоже, собиралась отшить меня, поскольку я была без Винтера. Но я пригрозила его именем вкупе с бессодержательными, но страшными угрозами о могуществе Тайного отдела, и она позволила мне пройти.
Дверь кабинета Адептуса Прайса была открыта. Я заглянула внутрь, но кажется, его там не было. Я устремилась к столу Тарквина. Волосы его колыхались, пока он яростно что-то выстукивал на клавиатуре. Должно быть, он играл в Candy Crush – я бы именно этим и занималась.
Он не замечал моего присутствия, пока я не подошла к нему вплотную. Это была не Candy Crush: он заполнял заявление о приёме в Тайный отдел. Я ухмыльнулась. Слишком поздно.
– Здарова, предатель, – непринуждённо сказала я.
Тарквин скривился, и эта гримаса придала его обычно красивому лицу безобразное выражение.
– Чего тебе?
Чувствуя себя как дома, я примостилась на краешке его стола. Рядом с монитором стоял пакетик мятных конфеток, так что я угостила себя одной. Это было ошибкой – конфетка тут же прилепилась к внутренней стороне зубов, что затруднило разговор.
– Мне нужно личное дело Оскара Марша, – сказала я. Слова были неразборчивыми, но думаю, смысл он уловил.
По лицу Тарквина пробежала презрительная усмешка.
– Ах, да. Знаешь, весь кампус об этом говорит. Ради всего святого, почему из всех людей именно Оскару Маршу понадобились Манускрипты Сайфера? Он не в состоянии прочитать даже простейшие тома.
– Просто дай мне чёртово дело, – ответила я, не желая сплетничать с Тарквином.
– Мы это проходили. Дело выписали. Твой напарник не пожелал говорить, кто его забрал. Это ваша проблема, а не наша.
– Дай мне ещё раз посмотреть журнал, – потребовала я.
Тарквин оскалился:
– А ты заставь.
– Ладно, – пожала я плечами. Я расправила плечи и повысила голос, чтобы все в Отделе кадров могли меня слышать. – Я представляю Тайный отдел, расследующий серьёзнейшее дело из тех, с которыми приходилось сталкиваться Ордену за последние десятилетия, – возможно, это правда, я точно не знала. Как бы там ни было, звучало это внушительно. – Если вы продолжите препятствовать столь важному расследованию, у меня не останется иного выбора, кроме как арестовать вас и предположить, что вы…
– Ладно! – огрызнулся Тарквин.
Я улыбнулась. Винтер может думать, что я способна очаровать Тарквина, но всё, что на самом деле требуется – это угроза публичного унижения.
Он оттолкнул кресло, послав его в полёт в сторону бедной женщины, сидящей позади него, и протопал к месту, где хранились документы. Я следовала за ним, наступая на пятки. Он послал злобный взгляд, но ничего не сказал. Ха! Он учится.
Тарквин схватил журнал и сунул мне в руки.
– Вот.
Я взяла его и нашла страницу, которую нам ранее показывал Прайс. Я провела пальцем вдоль строки: действительно, дело было выписано, и едва читаемая подпись могла принадлежать Тобиасу Ворт-Джонсу. Посредством магии можно было внести изменения в журнал, но у меня возникало чувство, что такое заклинание доставит больше хлопот, нежели пользы. Скорее всего, журнал был защищен от такого рода магии. Подпись Ворт-Джонса не выглядела так, словно её легко подделать, и, похоже, Винтер не считал, что в легкомысленном отрицании его причастности было что-то неуместное.
Я перехватила журнал поудобнее, пока Тарквин продолжал наблюдать, забавляясь. Эта проклятая штука оказалась чертовски тяжёлой. Сдвинув большой палец, я поняла, что на следующей странице остались отпечатки написанного. Я перевернула страницу назад, затем вперёд, затем снова назад. Никакой магии: Ворт-Джонса вовлекли способом, с которым и ребёнок справится.
– В чём дело? – спросил Тарквин.
– Ты совершенно некомпетентен, – ответила я. – Ты вообще не следишь за тем, кто тут бродит и выносит личные дела?
– Это обязанность Ребекки, – ответил он, раздражённо указав в сторону администратора.
Всегда свалить с больной головы на здоровую – так работают люди вроде Тарквина. Всё происходящее – вина кого-то другого. Я вздохнула и указала на предыдущую страницу:
– Смотри. Вот Тобиас Ворт-Джонс выписывает личное дело кого-то из его отдела. Видишь?
Тарквин с недовольством смотрел через моё плечо.
– Да? И?
Он болван. Я вернулась к строке с записью о Марше. Они идеально совпадали.
– Кто-то прошёлся по его подписи, нажимая так, чтобы она отпечаталась на следующей странице. После чего обвел её и представил всё так, словно это Ворт-Джонс взял личное дело Марша. А его ужасный почерк, вероятно, пришёлся только на руку.
Его взгляд изучал улики.
– Это… это… возмутительно, – сказал он, и его взгляд метался взад-вперёд, словно я его в этом обвинила.
– Что возмутительно, – сказала я, – так это использование слова «возмутительно». Произнеси его несколько раз. Идиотское слово.
