Текст книги "Легче перышка"
Автор книги: Хелен Данн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Как похудеть – совет № 5
Бери выше
Едва я успела схватить блинчик с беконом с тележки для завтрака, как Табита вызвала меня к себе в кабинет. Черт. Пока вернусь, уже остынет. Как и хваленый ужин, который Финн приготовил для меня вчера. Сандвич с ветчиной. По всей видимости, моя микроволновка кардинально отличается от маминой, и поэтому он не смог положить в нее готовые продукты. Обвинил во всем лондонское электричество. Сказал, что дома стандартная мощность, и он привык только к десятичной системе. И нет ли у меня, между прочим, еще денег? Его неприятно удивил нарезанный ломтиками хлеб. И пармская ветчина. Разве бывают такие цены? Где они закупают продукты? В Италии?
Джайлс сидит в кресле – четыре копии чиппендельских кресел стоят вокруг длинного стола из красного дерева в огромном кабинете Табиты. Повсюду разбросана скомканная бумага. На одном конце стола лежит раскрытый словарь. Джайлс в костюме, готов отправиться на «Королевский Аскот»; к лацкану шелковой нитью прикреплена овальная розовая карточка – приглашение на королевскую трибуну. Джайлс смотрит на меня, во взгляде ни тени узнавания.
– Орла Кеннеди, – подсказываю я ему. – Младший сотрудник пресс-бюро.
Рассеянно улыбается.
– Орла, может, присядешь? – Табита сидит за огромным столом и с карандашом в руке читает газету. На ней шелковое цельнокроеное цвета нефрита, украшенное вышитыми вишенками, волосы по-модному собраны на затылке. Нефритового цвета шляпка с огромными полями, усыпанная ярко-красными искусственными вишенками, лежит на столе. – Мы с Джайлсом прибыли сегодня рано. Кое-что произошло. (Сейчас угадаю, Табита, ты сломала ноготь? Или Джайлс не смог справиться с ветром, пока добирался на регулярную встречу?) Поздно вечером мне позвонил один репортер. Ходят слухи, что банк несет операционные убытки.
Смотрю на нее в ужасе:
– Не может быть.
Я долго работала в Сити и прекрасно знаю: операционные убытки означают банкротство. Биржевой брокер боится признаться о малом убытке и не в силах противостоять соблазну умолчать о погрешности, в результате маленькая ямка превращается в огромный котлован. Достаточно огромный, чтобы поглотить банк. Всем известна скандальная история с Ником Лисоном и банком «Бэрингс».
– Ну, конечно, не может, – раздраженно бросает Табита. – У нас работают одни из лучших брокеров Сити. Они не ошибаются. Но подобные слухи пресекать нужно сразу. Мы с Джайлсом с шести утра работаем над подходящим заявлением. – Она поворачивается к нему и улыбается. – Не представляю, что бы я делала без его опыта и компетентности.
Он благодарно улыбается и мягко отмахивается от комплиментов:
– Пустяки, дорогая.
Табита передает мне лист бумаги, который она внимательно изучала:
– Это ответ банка. (Читаю: ««Браунс Блэк»» отрицает наличие операционных убытков». Мы вряд ли смогли бы сочинить такой опус без Джайлса.) Значит так, Орла, будешь зачитывать это каждому журналисту, который позвонит с вопросом об операционных убытках. Справишься? (Должна ли я взмолить о помощи? Наверное, нет. Киваю.) И скажи об этом Патти. Еще, – заглядывает в электронную записную книжку, – чуть позже вместо меня отправишься на встречу, – заглядывает в «Пилот», – с новым аналитиком, который приступает к работе на следующей неделе. Его зовут Тони Янгер. Я о нем совершенно забыла.
– Хорошо, – киваю я.
– Напишешь пресс-релиз о его назначении. Подготовь материал, чтобы на выходных его могли уже опубликовать. Помни совет Джайлса: нам нужно расширить объем и повысить информативность материалов. Я на тебя рассчитываю. Пусть Патти тебе поможет. – Табита встает, берет шляпку, подходит к зеркалу в углу кабинета и надевает ее. – Он работает на добровольной основе в какой-то из стран Третьего мира. Или как там это называется? Подскажи-ка, – приказывает она, намазывая губы помадой.
– Африка?
– Точно. – Закрывает губную помаду и бросает ее в расшитую бисером сумочку. – Подумать только. Он был без работы три месяца и решил провести их, прокладывая канализацию в ничтожной стране. Ему дают чек на немыслимую сумму в качестве благодарности за то, что он согласился работать в «Браунс Блэк», и одному Богу известно, почему этот человек не отправился на пятизвездочный курорт. В отчете за последнюю неделю говорится, что он учредил своего рода благотворительную схему «зарабатывая, экономь». Куда катится Сити? – Она в последний раз смотрится в зеркало, снимает с вешалки зеленое пальто и добавляет: – О фотографиях не беспокойся, он принесет их с собой, и постарайся обойтись без меня. А то звонишь мне на мобильный, как дилетантка. Что подумает Джайлс? (Я перевожу взгляд на него. Джайлс улыбается с видом «не-понимаю-этот-персонал», но не ничего говорит.) – Все. Пока.
Я возвращаюсь к своему рабочему месту, появляется Патти с большой бутылкой энергетического напитка «Люкозейд» под мышкой. Вкратце объясняю ей, как нужно отвечать на вопрос об операционных убытках. Патти требуется немного времени, чтобы запомнить фразу, но она, как и я, считает, что справится с заданием. Так же кратко сообщаю о встрече с Тони Янгером.
– Орла, понимаю, это слишком самонадеянно…
– Слишком длинное слово с похмелья.
– Я ела рыбу, – опять она за свое.
– А глаза почему красные?
– Новая мода. – Патти пытается спрятать бутылку «Люкозейда» в ящик стола. – Послушай, прошу прощения за вчерашнее, но все же не могла бы ты позволить мне написать этот пресс-релиз? Хочу попрактиковаться. Думаешь, я не справлюсь? Я видела уже сотни твоих набросков.
– Ну… – Табита просила привлечь Патти, но…
– Пожалуйста, – умоляет она, сложив руки на груди. – Я ничему не научусь, если не буду время от времени рисковать, правда ведь?
– Что ж, ладно, – наконец говорю я, и тут у меня на столе звонит телефон. – Ты подготовишь пресс-релиз самостоятельно, только на встречу мы пойдем вместе. Договорились? И еще, я должна увидеть твой пресс-релиз до публикации.
Она кивает, я беру трубку. Звонит Лиз.
– Табита уехала в «Аскот»[1] со «Смитс». Так что в магазин не пойдем, – сообщаю ей. – У меня сегодня встреча с новым сотрудником. – Смотрю имя в записной книжке. – С Тони Янгером.
– Тони Янгер! – вскрикивает она. – Ты знаешь, кто он?
Смотрю записи.
– Новый аналитик. Высококвалифицированный. А что?
– Он же просто супер. Большими буквами: С-У-П-Е-Р. Ого! Ты уверена, что эту встречу лучше провести без журналистов? Я буду готова через… сейчас подумаю… прическа, воск в области бикини, депиляция ног и подмышек, макияж… – Тишина. – Через четыре часа?
– Слишком поздно. Он придет уже утром. В любом случае, ты ведь почти замужем. Но спасибо за предложение.
– Язва. Утром я опять рассказала Джейсону про нашу идею с «Легче перышка».
– Да? – А я только решила, что это утро не такое уж и плохое. – Думала, что все, о чем мы договорились вчера – это лишь пьяная болтовня. Когда-то мы так же решили устроить марафон по Лондону, но и пальцем не пошевелили.
– Это ты так думаешь. Я же настроена серьезно, а Джейсон говорит, что проекту обеспечен успех. Мы всю ночь рыскали по Интернету в поисках конкурентов. – Стоило ему подарить ей кольцо невесты, и дела пошли заметно хуже. – Если честно, то их совсем мало. Думаю, у тебя все получится, особенно если ты в первую очередь сосредоточишься на лондонских клиентах.
– Ты сегодня с утра пила?
– Орла, мы делаем это ради тебя.
– Я предпочла бы пожизненную доставку батончиков «Твикс».
– А я думала, ты хочешь похудеть.
– Угу.
– И тебе нужна группа поддержки.
– Угу.
– Вот мы и помогаем тебе ее обрести. Послушай, Орла, у тебя все получится, правда. Джейсон предлагает зайти к тебе в субботу после встречи со священником и обсудить детали.
– А как же Финн? – Впервые в жизни оказалось, что мой брат существует не зря.
– Пусть приготовит кофе.
– Ну…
– Жди нас в половине двенадцатого. Может, в двенадцать. Не позже, потому что после обеда мы отправимся подбирать место для свадебного пиршества.
– А если после встречи с вами я по-прежнему буду считать затею дурацкой, то мы от нее откажемся?
– Хорошо. Скажи мне… неужели я не смогу взглянуть на Тони Янгера даже одним глазком?
– Ты помолвлена, – говорю я с укором.
– Ну должен же кто-то присмотреть за тобой?
– Не забывай, у меня есть Себастиан. Спасибо, сама справлюсь. Потом поговорим.
Едва я успеваю положить трубку, как телефон звонит снова. За два дня второй звонок из службы регистрации посетителей. Восточный вход. На этот раз пришел Тони Янгер. Патти вызывается встретить его.
– И помни, – она хватает пропуск, с помощью которого можно вернуться на этаж, – ты обещала, что этот пресс-релиз готовлю я. Никакого вмешательства. (Киваю.) Отлично, вернусь через пять минут.
Пять минут прошли. Через двадцать минут начинаю нервничать и отправляюсь к лифтам, где могут быть Патти и Тони. Открываю защитную дверь и слышу голос Патти:
– Слева находится дверь, на которой изображен мужчина с широко расставленными ногами, – это мужской туалет. За этой защитной дверью – позже вам выдадут специальный пропуск – справа находятся приборы для приготовления напитков. Алкоголь в рабочие часы потреблять запрещается.
– Патти, что ты делаешь?
– Орла. – Патти вздрагивает. – Я показывала Тони, где что находится. – Она показывает на… О господи. Дай мне силы. Тони Янгер не просто супер. Он сногсшибателен. На нем тонкие брюки и белая рубашка апаш, которая подчеркивает загар. Он поворачивается ко мне и протягивает руку, пронзительные синие глаза смотрят прямо в мои. Господи, надеюсь у меня на ресницах тушь не висит комьями. Конечно, в моей квартире есть постоялец-буддист, но только намекни – и я его выселю.
– Тони Янгер, – произносит он. – Патти говорит, что вы с ней сегодня за мной присмотрите.
– Так и есть. – Я пытаюсь спрятать обкусанные ногти. Моя рука немеет от соприкосновения с его рукой. – Не хотите пройти в кабинет? Я помощник Табиты, – объясняю я по пути, – отдел у нас маленький. Всего три человека.
Проглоти меня пол. Я интересна не больше чем пустой пакетик из-под тоффи в шоколаде.
– Табита рассказывала, что вы занимались работой на добровольной основе.
Мы рассаживаемся за ведьминским столом из красного дерева. Патти собирает разбросанные комки бумаги. Складывает в мусорное ведро и только потом садится. Рядом с Тони.
– Так и есть. Я обратился в одно из агентств и предложил свои услуги, Я квалифицированный инженер, – улыбается он.
– Понятно, – подталкиваю записную книжку Патти, и она начинает записывать факты. – Инженер, – повторяю я, пока она пишет. – Какой университет?
– Э-э, Кембридж, – краснеет. – Меня спрашивали где я учился, только когда впервые брали на работу. Это так важно? Черт возьми. Чувствую себя как новичок.
– Сложно предугадать вопросы журналистов, поэтому мы стараемся быть готовыми ко всему, – отвечает Патти. Хороший ответ. Удивленно смотрю на нее. Затем вспоминаю, что обеда еще не было.
– Я был лучшим.
М-да. Как просто он об этом говорит. Пожалуй, я пересмотрю свое мнение.
– В каком году окончили?
– 1987-й. И поступил на работу в «Маккензи», консультантом по вопросам управления, в качестве стажера. Пять лет назад стал аналитиком в Сити, как раз в год зарождения Интернета.
– Специализируетесь на новых ценных бумагах?
– Верно.
– Рейтинг?..
– Гм, второе место, согласно исследованию Бокстела, и, – снова краснеет, – первое, согласно исследованиям новостных агентств.
Неудивительно, что ему сделали многомиллионное предложение. Одно из верхних мест в этих рейтингах уже гарантирует шквал предложений о работе, причем одно другого лучше. Могу представить, начальство наверху гордится, что смогло его нанять, несмотря на цену, на которую пришлось раскошелиться.
– Пара личных вопросов, – вступает Патти. – Возраст?
– Тридцать пять.
– Семейное положение? – смотрит ему прямо в глаза.
– Холост.
– Хобби? – вставляю слово, не обращая внимания на убийственный взгляд Патти.
– Бег. (М-да.) Регби. (Уже лучше.) Хорошие вина. (Свой человек.) И караоке. – Так, отступаем. Прокрутить обратно. Повтор. Обратно.
– Э-э, караоке? Вы действительно хотите, чтобы я написала об этом в пресс-релизе?
– Ну разве смеха ради. У Тома Джонса есть песня «Секс-бомба». (Еще какая бомба!) Поем с друзьями после тренировки по регби. Чтобы расслабиться. – Улыбается. Немного скованной, но очень милой улыбкой. – Возможно, предвзятым журналистам это покажется интересным.
Патти мурлычет, словно разомлевший котенок.
– Итак, что будем писать о вашей добровольной работе в Африке? – продолжаю расспросы.
Патти вздыхает:
– Я выполнял работу для агентства, которое занимается установкой канализационных систем и сантехники в некоторых африканских деревнях. По образованию я инженер-строитель, поэтому занимался разработкой схем установки труб.
– Где именно в Африке?
– Сомали.
– Это было опасно? – спрашиваю я голосом «впечатлительной особы».
– Наверное, – отвечает он голосом «вынужденного героя». – Детали в пресс-релизе лучше не указывать. Я правильно понимаю? К тому же я был там не один. Некоторые работают там по нескольку лет; мой вклад очень мал. Это про них нужно писать в журналах.
Только подумать, инвестиционный банкир, который не пытается присвоить чужих заслуг. Он уникален. Не забываю о правилах хорошего тона.
– Не хотите ли чашечку кофе?
– Скажем так. Я уже знаю, где находятся приборы для приготовления напитков. – Он улыбается Патти. – Пройдем туда?
Втроем неторопливо идем к кофеварке. Мигающие красные огоньки возвещают о том, что черный резервуар и белый резервуар с отсеками под сахар и горячий шоколад пусты. Странно, что обычно даже кофе и сухое молоко имеются в неограниченном количестве.
– М-м-м. В шикарное же место я устроился. – Красавчик шутит. – Может, выпьем тогда что-нибудь посерьезнее? (Просто вижу, как он растет в глазах Патти, поднимается, как ртуть в градуснике.)
– «Корни энд Барроу» стоит там же, где и три месяца назад?
– Вчера вечером еще стоял, – быстро отвечает Патти, которая заметила, как пристально я на нее смотрю. – Со вчерашнего дня я чувствую себя получше. Думаю, немного алкоголя не помешает. Исключительно в терапевтических целях.
– Что ж, – Тони смотрит на часы. – Почти полдень. Знаю, леди, вы безумно заняты, но, кажется, сегодня у меня последний свободный день, а завтра начнется «мышиная возня». К тому же, несмотря на любовь к Африке, я жажду старой доброй английской роскоши. Вроде джин-тоника с кусочком лимона. Вы ведь меня за это не уволите?
За рюмкой Тони рассказывает о работе в Сомали. Иногда становится весьма сдержанным, словно некоторые воспоминания для него болезненны. Он описывает торжественный момент установки крана посреди деревни, в нескольких милях от реки. Рассказывает, как радость вспыхнула на лицах, когда открытый кран изрыгнул свежую воду. Как испугалась старая женщина, решив, что это проделки злого бога. Как матери, которые привыкли каждый день в иссушающую жару ходить за водой, упали на колени и жадно пили из луж под краном. Я сверлю взглядом Патти, чтобы он не вставляла свои бойкие комментарии.
Тони легко идет на контакт. Он наверняка знает, что красив. При этом он лишен высокомерия, характерного для привлекательных мужчин. Похоже, наша компания ему действительно по душе. А Патти определенно приятна его компания. Она ловит каждое его слово. Если бы она не мучилась из-за щели между передними зубами, готова поклясться – она бы сидела с открытым ртом. Капая слюной.
Он рассказывает о том, как попал в Сити и как заинтересовался Интернетом. Он говорит так вдохновенно, и при этом он не похож на болвана, как это бывает с Джейсоном.
– У меня есть друг, который собирается сделать веб-сайт, – говорю я невзначай, медленно отпивая джин-тоник. – Точнее, чат для общения.
– Правда? И о чем же она или он собирается говорить?
– Э-э, о диетах.
– Правда? – вступает Патти и машет официанту, чтобы он принес еще выпивки. – И кто же это?
– Э-э, Лиз.
– Куда ей худеть… – смолкает, заметив выражение моего лица.
– Что ж, судя по тому, как расходятся книги о диетах, – говорит Тони, не замечая моих злобных взглядов в адрес Патти, – можно сказать, что спрос есть.
– А трудно создать чат? – спрашиваю я.
– Ваша подруга может купить себе специальный программный продукт. Относительно легко, только нужно будет провести хорошую рекламу и снабдить проект множеством ссылок на другие сайты, где говорится о здоровье, чтобы посетители могли перемещаться с одного сайта на другой. Что-то вроде рассылки письма по нескольким адресам. Но реклама важнее всего. В Интернете существуют тысячи сайтов. Поэтому нужно объяснить, почему сайт вашей подруги лучше. Если ей понадобится помощь, пусть звонит мне.
– Спасибо. – Я жую сандвич с яйцом и кресс-салатом.
– Не пойму, – продолжает Патти, – зачем Лиз открывать диет-чат? – А зачем мне так хочется заехать кулаком тебе в лицо? Эта девушка прямой потомок Эйнштейна или кто?
– Возможно, речь идет о деловом проекте, – объясняет ей Тони. – Чтобы открыть музыкальный веб-сайт, вовсе не обязательно уметь петь.
Я улыбаюсь ему. Он знает. Уверена. Но его лицо беспристрастно.
Вдруг у Тони зазвонил мобильный телефон. Вздрагиваю от неожиданности.
– А, привет! Ты где? – кричит он в трубку. – Так, встань лицом к стойке, теперь повернись направо. – Он встает и машет рукой.
Оборачиваюсь и вижу, что к нам подходит самая сногсшибательная женщина на свете. Патти бледнеет.
– Эмми. – Тони широко улыбается. – Безумно рад тебя видеть. – Он нежно обнимает ее и одаривает долгим поцелуем.
Как похудеть – совет № 6
Никогда не говори о калориях в присутствии красотки
Встречаюсь с Себастианом в «Нит», ресторане на втором этаже «Оксо Тауэр», на южном берегу Темзы. «Оксо Тауэр» – здесь все кричит о бюрократии. Рекламные щиты запрещено воздвигать на береговой линии, и предприимчивые проектировщики построили башню с тремя большими окнами. Одно над другим. В форме «о», «икс», «о».
Я вхожу и замечаю Себастиана в сиреневом кожаном кресле. Наш столик у открытого окна с видом на тихие воды Темзы. Семь вечера, еще светло, но через несколько часов зажгутся лондонские фонари и мы будем смотреть через это окно, как они мерцают на водной глади реки.
Мне пришлось поторопиться, чтобы не опоздать. Патти намного дольше занималась пресс-релизом о назначении Тони Янгера, чем ожидалось. Когда мы вернулись в офис, ей понадобилось время, чтобы успокоиться. Тони ушел с Эмми покупать новую одежду для новой работы. Он, объяснила нам Эмми, сильно похудел, пока выполнял волонтерскую работу. Мы обе вежливо улыбнулись, когда она погладила его по плоскому животу и поддразнила тем, что ему обязательно нужен советчик, в противном случае он обязательно купит ужасные вещи. Ум и хороший вкус, сказала она с улыбкой, – редкое сочетание. Патти и я понимающе засмеялись, за моим смехом скрывалось острое и логически необоснованное разочарование, которое я испытала с появлением Эмми.
Мне пришлось уйти, так и не дождавшись, когда Патти закончит пресс-релиз, хотя она пообещала, что в случае возникновения проблем позвонит мне на мобильный. Втолкнув меня в лифт, она заверила меня в том, что подготовит максимально информативный пресс-релиз о назначении нового аналитика. Сказала, что Джайлс Хеппельтвейт-Джоунс и Табита буду гордиться ею. Мне неудобно было оставлять ее одну, но отказываться от свидания не хотелось. В конце концов, говорю я себе, следуя за метрдотелем к столику Себастиана, что Патти может сделать не так? Мне следует доверять ей.
Себастиан сидит у открытого окна, легкий ветерок шевелит его волосы. Себастиан оборачивается и замечает меня, и мои мучительные сомнения в его способности быть романтиком тут же рассеиваются. Его породистое лицо озаряет улыбка. Каждый раз, когда его загадочный синий взгляд обращается на меня, у меня начинается нервная дрожь. Патти справится, утешаю я себя.
Он поднимается мне навстречу. Быстрый поцелуй в щеку, но я уверена, метрдотель заметил, что у нас возникло короткое замыкание. Рука Себастиана почти прожигает шелковый рукав моей блузки. На мне новый костюм, который смотрится как платье, но с его помощью я обхожу стеснительный факт: верхняя и нижняя части моего тела абсолютно разных размеров. Мое тело напоминает детскую игру, в которой на картах изображены разные головы, торсы и ходули. Картами обмениваются до тех пор, пока не соберешь целую картинку, но в процессе игры перед тобой оказывается зубастая голова викария, торс, за который удавился бы даже Джордан, и ноги, которые лучше всего подойдут чиппендельскому креслу.
Вспоминаю эту игру каждый раз, когда отправляюсь за покупками. Заглядываю в зеркало и вижу Орлу Кеннеди из Северного Дублина. С ирландскими чертами лица, веснушками и рыжеватыми волосами, которые свисают, как занавески. Она не дурна собой. Подобно своему брату, она не заметна в толпе. Смешно, что родители-католики гордятся прямодушием своих детей и при этом вбивают им в головы, что следует быть понаглее. И это несколько напрягает. Если у меня спросить, какая черта моего лица самая привлекательная, я не найдусь что ответить. Хотя, если честно, горжусь своим точеным и не выпирающим носом. Возможно, на такой вопрос надо ответить какой-нибудь глупостью вроде «одна другой не лучше». Лиз такие ответы приводят в бешенство.
Глядя на Себастиана, не могу поверить в то, что он тоже может быть неуверен в себе, хотя Лиз говорит, что неуверенность свойственна каждому. Лиз недовольна своими бровями. Которые, если их не щипать неделю, разрастаются, как стойкое многолетнее растение. Если напрячься, то смогу признать – в глубине души я считаю, что Себастиан не уверен в наших отношениях. Иногда он ведет себя бестактно. Непочтительно. Сильно нервничает в момент близости. То есть мы целовались. С языками, как говорят школьники. Даже держались за руки на людях, хотя, если честно, это произошло случайно. Я споткнулась о торчащую брусчатку, и Себастиан протянул руку, чтобы я не упала. И не убирал ее. Целую вечность.
– Детка, ты хорошо выглядишь. – Он улыбается. (Хорошо. Неужели он не заметил алую помаду? Идеально подведенные глаза? Убийственные босоножки на завязках, в которых даже Табита ходить не сможет? Понятно, о чем я? Я неуклюжая.) Затем он медленно скользит по мне взглядом сверху-вниз и обратно, отчего нарастает дрожь во всем теле. Себастиан снова улыбается, подзывает проходящего мимо официанта и заказывает бутылку шабли. – Даже очень хорошо, – повторяет он, откинувшись на спинку кресла.
– Так красиво, – говорю я, глядя из окна на купол Сент-Пола.
– Хотел заказать столик в центре ресторана, но нас все равно посадили сюда. Здесь слишком тихо. Прости, – оправдывается Себастиан, пока официант разливает в бокалы белое сухое вино. – У тебя есть куртка или пиджак, что-нибудь теплое? Может немного похолодать.
– Мне и так хорошо. – Я ненароком кладу свою руку на его. – Не переживай. Все замечательно. К тому же я уверена, что если замерзну, ты одолжишь мне свой пиджак.
– Э-э, конечно. Разумеется. – Себастиан берет бокал и случайно сбрасывает мою руку. – Выпьем.
Чокаемся.
– За памятный вечер, – говорю я многозначительно. Я поклялась не говорить о юбилее до тех пор, пока он не заговорит о нем первым. Поиграем в чудесный отдых.
– Как прошла неделя? – спрашивает Себастиан. Мы не общались все это время, если не считать утреннего разговора, во время которого мы договорились о встрече вечером.
– Несколько необычно, – отвечаю я. – Ко мне заявился мой брат Финн, а мама вся на нервах в Дублине. – Рассказываю о том, что мой брат обратился в буддизм. – Только представь, вчера утром в ванной обнаружился паук, а Финн не давал мне его убрать. Он говорит, что, если посадить семя горчицы, томат ни за что не вырастет.
– Умный парень твой брат, – говорит Себастиан, он явно в замешательстве. – А в Дублине он садоводством занимался?
– Это закон кармы, – поясняю я и делаю глоток вина. – Что посеешь, то и пожнешь. Если сеешь добро, много работаешь и все такое, то и пожинаешь плоды своей доброты.
– У тебя что, теперь поселится паучье семейство?
– Не говори так. – Я вздрагиваю от одной только мысли об этом. – Финн захватил мою квартиру полностью, а собирался пожить временно. Повсюду разложил свои вещи. Даже в моей спальне. Просыпаюсь и вижу, как с полки на меня смотрит толстый лысый мужчина.
– Как зовут? – спрашивает Себастиян, сделав вид, что он возмущен.
Тут подходит сомелье, чтобы принять заказ, и я уже не могу как следует пококетничать.
Читаю меню, выполняю свое стандартное упражнение, выбирая здоровую пищу с низким содержанием жира, отказываюсь от своего выбора и внезапно замираю. Меня мучает сознание вины, что завтра утром Лиз и Джейсон придут помочь мне создать www.Lightasafeather.co.uk – диет-чат «Легче перышка». Если я действительно собираюсь его создавать – а я уже почти созрела для этого, – то нужно вести себя серьезнее. Меняю свой выбор и отдаю заказ официанту.
– Разве ты не голодна? – спрашивает Себастиан после ухода сомелье.
– Хорошо пообедала, – лгу я. – У меня была встреча с одним парнем, он приступает к работе в понедельник. Нужно было подготовить пресс-релиз.
– Теперь ясно, – улыбается он. – Я заключил пари сам с собой на то, что ты закажешь жареную телячью отбивную в сливочном соусе и картофель «дофинуаз».
– При обычных обстоятельствах ты бы выиграл, – улыбаюсь, мне неловко от такого комментария. – И что, много проиграл? Может, я смогу тебе чем-то помочь, – отважно говорю я, – чуть позже.
– Не беспокойся. – Себастиан берет бокал с вином и начинает рассказывать о том, как прошла неделя.
Последние три дня он играл с клиентами в гольф. Конечно, клиенты были в восторге. Им и невдомек, что комиссионных, которые они выплатили Себастиану за прошлый год, хватит еще на три такие игры в гольф. Клиенты думают, что это бесплатное удовольствие, а бесплатные удовольствия любят все. Даже клиенты биржевых маклеров. Я пыталась разузнать, чем именно занимаются биржевые маклеры, чтобы можно было поддерживать разговор с Себастианом, но так и не смогла найти никого, кто смог бы описать эту работу в двух словах или еще короче.
– На самом деле здорово, что нашей группе удалось выбраться из офиса. Знаешь, крошка, мы так устали. – Он продолжает рассказывать и просматривает меню вин. – В начале недели парочка молодых людей совершила свою первую сделку, и нам пришлось вспомнить старый ритуал посвящения.
– Да? – спрашиваю я в недоумении.
– Им нужно было пробежать по операционному залу голышом, а все остальные должны были шлепать их линейками. – Он улыбается, вспоминая, как это было.
Сомелье подошел, чтобы принять заказ на вино и смутился от того, что услышал.
– А ты тоже так бегал? После своей первой сделки?
– Все бегают.
Кажется, мой вопрос его удивил, но в конце концов я считала его биржевым маклером. А не воспитанником Итон-колледжа.
– Даже женщины?
– Крошка, у нас там почти что одни мужчины. Но женщины, которые приходят к нам работать, знают, куда идут. Для них у нас существует отдельный ритуал посвящения. – Себастиан подмигивает. – И мы не даем им прозвищ.
– А ты не говорил, что у тебя есть прозвище! – восклицаю я.
Сомелье натирает свой значок, делая вид, что не слышит нас.
– Малыш, у нас у всех есть прозвища.
– А у тебя какое? – жеманно спрашиваю я.
– Осел.
Спасибо тебе господи.
– И за что тебе его дали?
– Мне неловко об этом говорить.
Сомелье перестает натирать значок.
– Да брось ты. Что в этом может быть неловкого? – спрашиваю я. Взываю ко Всевышнему.
– Причина не вполне очевидна. Сначала божоле?
Я киваю, он указывает на бутылку в меню. Сомелье уходит, разочарованный тем, что так и не услышит ответ.
– А у тебя есть прозвище?
– Не переводи разговор на другую тему. За что тебя прозвали Ослом?
– Потому что иногда, я подчеркиваю – иногда, – он смотрит на меня смущенно, – в момент сильного напряжения я кричу, как кричат ослы.
– Сильного напряжения? – спрашиваю я. (Промотать. Не лучший вариант.)
– Да, например, когда англичанин забивает хет-трик. (О!) Или когда выходит хорошая сделка. (Еще какое «О»!) Или… – Он делает паузу, подносит свой бокал к моему и смотрит мне прямо в глаза. – В ночь дикой, неукротимой страсти.
О господи. Как же так. А в моей квартире стены будто картонные. И в гостиной спит брат.
– Ну да, – говорю я, запинаясь, – одни обстоятельства могут оказаться неловкими. Даже более неловкими, чем другие.
– Не знаю. Думаю, в этом есть свой шарм, – говорит он, приподняв одну бровь. Я сосредоточенно слежу за тем, как официант расставляет первые блюда, чувствую, что краска заливает мое лицо.
– Как дела у Патти? – спрашивает Себастиан. – Кажется, у нее было хорошее настроение, когда я звонил.
Он толстым слоем намазывает паштет из гусиной печени на тоненький, хрустящий ломтик поджаренного хлеба. При виде этого мои вкусовые рецепторы выделяют слюну, и я чуть ли не захлебываюсь обезжиренным бульоном.
– Очень даже может быть, – отвечаю я. – Пару недель назад она пришла настолько пьяная, что едва смогла включить компьютер.
– Да, неприятно.
– И вместо того, чтобы сидеть за своим столом, без остановки пить кофе и трезветь, Патти решила заняться чем-нибудь полезным и позвонила почти всем журналистам, просто чтобы сказать «привет». К сожалению, они не смогли разобрать даже этого.
– О-о.
– Весь следующий день я отмахивалась от журналистов, убежденных, что анонимный источник пытался что-то сообщить им о делах банка. Кто знает, может, именно после этого пошли слухи об операционных убытках.
– Слышал, слышал. – Он заинтересованно смотрит на меня. – И что, это правда?
– Не знаю. Табита говорит, что нет, остается ей верить. – Себастиан чувствует себя неловко. – Прости. Слишком много разговоров о работе. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Говорим о другом. Через пару часов я смотрю в окно на сверкающий огнями Лондон. Пятница, вечер. Я в Лондоне, одном из самых шикарных городов мира, сижу с Себастианом, одним из самых шикарных мужчин в мире. Разве может быть что-то лучшее?
Возможно.
Себастиан подзывает официанта. Счет. Понятно. Исчезаю в дамской комнате, чищу зубы, подправляю макияж, пока Себастиан разбирается со счетом. Затем мы молча идем к лифтам. Его рука покровительственно лежит на моей пояснице. Перед нами в лифт входит пожилая пара, и мужчина берет на себя ответственность за кнопки.
– Вам вниз?
Надеюсь.
Себастиан кивает. Выходим из лифта и медленно пересекаем мощеный двор, затем выходим за ворота на дорогу. Иду молча. Останавливаемся и поворачиваемся друг к другу.
– Спасибо, крошка, – наконец говорит Себастиан и берет меня за руки. Медленно целует меня. Едва уловимо. Нежно. Никаких неловких наскоков. – За чудесный вечер, – добавляет он. К тому же юбилейный, хочется добавить мне. Но я молчу. Стою и улыбаюсь. – И такой поучительный. – Подмигивает он. – Я узнал так много нового о буддизме. – Он снова целует меня. – Завтра еще поболтаем?
