Текст книги "Легче перышка"
Автор книги: Хелен Данн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Я… я, честно говоря, не знаю, смогу ли я. То есть мне ведь и спать иногда нужно.
– Это понятно. – Он смотрит на меня как на идиотку. – Мы обсуждаем долевое участие, а не вашу душу. Нужно создать программу подготовки Орлы Кеннеди. Милая, мы вас клонируем. В любое время дня и ночи, когда клиент зайдет в чат, там будет «Орла Кеннеди», готовая помочь и утешить. И все же я считаю, что нужно выводить проект на общенациональный уровень. Локального уровня больше не будет. Избыточный вес – это всеобщая проблема. Нам потребуется крупная рекламная кампания. Может быть, с интервью на радио, телевидении, в газетах.
Радио? ТВ? Газеты? Я?
– Но… но моя начальница.
Тут Майк замолкает и смотрит на меня.
– Орла, думаю, вам следует забыть о вашей начальнице. – Он смотрит на бумаги перед собой. – Хотя до сих пор вы так и не сказали, где вы работаете. Не хотите смешивать одно с другим, так? (Киваю.) Я понимаю. Послушайте, «Абакус Венчурс» верит в ваш проект. И вы должны верить, иначе мы пересмотрим свое предложение. Вы не сможете соблюдать все наши требования по управлению «Легка словно перышка», если будете думать о другой работе. «Абакус Венчурс» поможет сделать вот эти цифры настоящими, но только при условии, что вы отдадите проекту все ваши силы и время. – Он показывает пальцами «ноль». – И будет производная нуля.
– Я понимаю, я вам очень благодарна, честно, но…
– Возвращайтесь и увольняйтесь. «Легче перышка» изменит вашу жизнь. Разве вы этого не хотите? – Изменить жизнь? Еще как хочу. Но не похоже, что с двадцатью тысячами фунтов я смогу заработать себе на хлеб с маслом. – Что ж, я пошел. На основе вашей документации необходимо разработать стратегический план действий.
– Вы ведь не всерьез говорили о том, чтобы я увольнялась, да? – спрашиваю я. – Понимаю, что речь идет о ссуде в двадцать тысяч фунтов. Но эта сумма не сможет изменить мою жизнь, разве не так? Ее хватит лишь на покупку товара. На оплату персонала этих денег недостаточно.
– Я неясно выразился? – Майк смотрит на меня с удивлением. – Это знак нашего участия в проекте, небольшой взнос за долевое участие, если хотите, мы разработаем программу финансирования. – Он заглядывает в свои записи. – Для начала будет вложено полмиллиона фунтов. Мы оцениваем проект в два с половиной миллиона фунтов.
– Полмиллиона фунтов? – взвизгиваю я. – Два с половиной миллиона фунтов?
– Да, – смотрит на меня с пониманием. – Мы подготовим план расширения фондов. Ваш бизнес-план требует небольшой шлифовки, доработки. – Он берет мою руку и энергично трясет ее. – Поздравляю. Мы считаем, что вы останетесь в выигрыше, а если нет, значит, мы ошиблись в вас, значит, нам лишь показалось, что в вас есть настоящая деловая жилка.
Сомневаюсь, что во мне она когда-нибудь вообще была, но безропотно киваю с умным видом. Боюсь открыть рот, вдруг оттуда вылетит: «Вы с ума сошли? Это всего лишь пьяные бредни. Мы с Лиз тогда просто напились».
– Давайте договоримся так: мы сможем встретиться в следующий понедельник? Скажем, в девять утра? (Снова киваю.) К тому времени я успею немножко оживить структуру программы развития проекта. Тогда до встречи.
Я медленно возвращаюсь в «Браунс Блэк». Мои ноги дрожат. Сильно дрожат. Уволиться прямо сегодня? Нет, лучше дождусь понедельника, посмотрю план и получу деньги. В оцепенении подхожу к своему столу, бросаю портфель и кожаную папку для презентаций и опускаюсь в кресло. Качаю головой, не веря в происходящее. Вот моя цель. Моя жизнь скоро изменится.
– Патти, – говорю я, не глядя в ее сторону. – Все получилось. Теперь я могу купить столько трусов, сколько душе угодно.
– Не правда ли, амбиции делают жизнь интереснее? – отвечает мне мужской голос.
Поднимаю взгляд. Рядом с Патти, закрывшей лицо руками, стоит Тони Янгер.
Как похудеть – совет № 23
Шоковая терапия тоже способствует похуданию
Спустя четыре часа ко мне возвращается дар речи. Чувствую себя словно человек, у которого в результате шока отшибло память, но после второго шокового удара она восстановилась; моя восстановилась после звонка матери и ее убийственного вопроса.
– Орла! – восклицает она, не дожидаясь ответа. – У Финна появилась девушка?
– Что? – Финн с девушкой. Это еще невероятнее, чем предложение получить полмиллиона долларов. И я чувствую себя еще более неловко, чем в тот момент, когда Тони Янгер поинтересовался моими трусами.
– У него есть девушка? – повторяет она.
– Не думаю. – Я тщательно подбираю слова, стараюсь не выдать голосом свое недоверие. Не хочу, чтобы моя мать узнала о том, что она родила сына, который абсолютно не способен заинтересовать лиц противоположного пола. Она стареет. От такой новости у нее может случиться инфаркт. – А почему ты об этом спрашиваешь?
– Потому что вчера он позвонил и просил прислать ему костюм. Темно-синий, который три года назад он купил на распродаже в «Арноттс». Очень красивый материал. Стопроцентная шерсть, сидел на нем просто отлично, после того как я подшила брюки на шесть дюймов. Попросил экспресс-почтой. Вот я тебя и спрашиваю. Услуги экспресс-почты стоят восемнадцать фунтов и сорок три пенса, а тебе ведь известно, что я уже не работаю.
– Но с чего ты решила, что у него свидание? Может, он просто соскучился по костюму. Или ему захотелось хоть раз в жизни принарядиться.
– Потому что единственный раз он надевал этот костюм три года назад на свидание с Мари Малоуни. С нашей улицы. Помнишь?
– Он тогда еще напился так, что его вырвало в ее сумочку?
– Это она так говорит, – буркнула мать. – Финн все отрицает. И видела я эти сумочки, с которыми девушки везде ходят. Малюсенькие такие. Туда ничего не поместится. Кроме помады. Куда же она кладет носовые платки? – Мама выдерживает паузу. – Лично я всегда думала, что она Финну совершенно не подходит. И оказалась права. – Она переходит на шепот. – Теперь у нее ребенок. А я слышала, что о свадьбе и речи нет. В мое время…
– Мам, – одергиваю я ее. – А как тебе Финн объяснил, зачем ему костюм?
– Сказал, что какая-то важная встреча. Сегодня вечером. В каком-то дорогом ресторане.
– Финн? В дорогом ресторане?
– Он так сказал. Орла, ты ведь присматриваешь за ним, да? Он такой чувствительный мальчик. Я бы не хотела, чтобы его обидела какая-нибудь лондонская уличная девица. – Я бы не пожелала ему даже такой девицы.
– Мама, не делай скоропалительных выводов. Может быть, у него важная встреча с буддистами.
– Если так, он мог бы прислать чек на посылку, – резко возразила она. – Хватит того, что он отвернулся от истинной веры, не спросив, одобрю ли я его выбор. Я думала, все это временно. Точно так же твоя кузина красила волосы в розовый цвет.
– Мама, успокойся, – вздыхаю я. – Давай сделаем так: я выясню, куда он собрался, и перезвоню тебе. Кстати, сегодня я добыла полмиллиона фунтов для «Легче перышка».
– Это будет так мило с твоей стороны, – говорит она. – А ты не могла бы разузнать, из какой она семьи? Потому что, если из ирландской…
– Мам, пока. – Я кладу трубку. Патти смотрит на меня и смеется оттого, что успела услышать. – Моя мать уверена, что у Финна появилась девушка.
– Да? – Кажется, Патти удивлена.
– Потому что он попросил ее выслать костюм. – Я размышляю секунду-другую. – В последнее время он ведет себя несколько странно, я бы даже сказала, скрытно: стоит мне войти в комнату, он кладет телефонную трубку, прячет электронные сообщения, когда я прохожу мимо.
– Скорее всего, это твои фантазии, – успокаивает меня Патти. Она подходит к моему столу, наклоняется к моему уху, чтобы никто ее не услышал, и добавляет: – А что там про полмиллиона фунтов, о котором ты говорила матери? Я случайно услышала.
– Здорово, правда? – Я рассказываю о том, как прошла встреча с Майком Литтлчайлдом, и о его планах на проект «Легче перышка». С расширением до общенационального масштаба. И клонированием Орлы Кеннеди по всему свету.
– И что, будешь увольняться?
– Погоди. – Я поднимаю указательный палец вверх. – Деньги я пока не получила. Подождем и – увидим.
– Но ты же не сможешь работать, если тебя клонируют.
– Почему это? Может, я отправлю одного клона общаться с Табитой.
– Давай отпразднуем, – вдруг говорит Патти. – Сегодня вечером. Уверена, что «Браунс Блэк» с радостью выделит кучу денег на торжество в твою честь. – Патти возвращается на свое рабочее место и достает из стола путеводитель по ресторанам. Насколько я понимаю, сегодня она работать больше не собирается. К счастью, Табита уехала на очередную встречу.
Я звоню Лиз, чтобы поделиться новостями.
– Просто здорово! Я так тобой горжусь! Погоди, я расскажу Джейсону! – кричит она в телефон. – Давай отпразднуем.
– Великие умы думают одинаково. Я только что хотела тебе это предложить.
– Завтра?
Все-таки неодинаково.
– Лучше сегодня. Пока не прошла эйфория. – У меня во рту появляется привкус праздника. Я умираю от одной только мысли о шампанском.
– Орла, прости, но сегодня я не могу. Любой другой вечер, но сегодня у меня деловая встреча. – В ее голосе слышится огорчение.
– Опять интервью с красавчиком? – мрачно спрашиваю я. А я думала, что мужчины у нас на втором месте.
– Нет, все намного серьезнее. Чтобы устроить эту встречу, понадобилась почти неделя. Черт. Не везет так не везет.
– Я знаю этого человека?
– Не думаю.
– Что же эта за встреча такая, что ты готова от меня отказаться.
– Пока не могу сказать. – Она колеблется в нерешительности. – Ничего интересного, но все равно не хочу опережать события. Я смогу прийти, только если ее отменят. Орла, я хочу, чтобы ты знала, в любой другой вечер я бы как штык была рядом с тобой и праздновала твою победу.
– Не бери в голову, – говорю я. – Отметим завтра. – Я кладу трубку. Только спустя какое-то время до меня доходит, что Лиз так и не сказала, с кем она встречается. Меня охватывает беспокойство. Лиз бы не стала изменять Джейсону неужели я не права?
Спустя три часа мы с Патти сидим в «Риволи», баре отеля «Риц». Все переживания я оставила на потом. Перед нами, рядом с двумя охлажденными бокалами шампанского, стоит блюдо с хрустящим картофелем. Бутылка лежит в серебряном ведерке со льдом, в нескольких дюймах от Патти. Она настояла на том, чтобы официант оставил бутылку в поле зрения.
– Мало ли что может случиться, – надменно шепнула она мне. – Если он хочет ее унести, то пусть сделает на бутылке метку, чтобы я знала, сколько там остается.
Шампанское поставили рядом с Патти, а официант и бровью не повел, но было ясно, что ему хочется отправить эту бутылку куда подальше.
– Ну и как, что чувствуешь? – спрашивает меня Патти, после того как мы чокаемся бокалами в шестой раз.
– Как в невесомости, представь, – отвечаю я. – Сама не могу поверить. Перед выходом я отправила Эми электронное письмо, в котором поблагодарила ее за идею и за то, что подтолкнула меня к действию.
– Нужно было позвать ее с собой, – говорит Патти.
– Я звала. Но у нее билеты в кино. На какой-то иностранный фильм с субтитрами. Никогда о нем не слышала. – Я качаю головой.
– Звучит заманчиво. – Патти гримасничает. – В общем, перестань валять дурака. Это я про то, что ты не справишься. Приписываешь все Эми, когда она здесь ни при чем: ты сама пошла и добилась этих денег. Она всего лишь предложила тебе идею* с венчурными финансовыми организациями. Твоя проблема в том, – она откидывается на спинку гобеленового кресла, – что ты не веришь в собственные возможности.
Черт возьми, Патти, ты всего лишь стажер, так что знай свое место.
– Верю, – возражаю я.
– Ну, недостаточно, – продолжает Патти. – В банке всем давно известно, что от Табиты нет толку и что всю работу за нее выполняешь ты.
– Что? – Я чуть не захлебываюсь шампанским и вытягиваюсь в струнку. В шоке. – Я этого не говорила. Почему они так считают? Табита озвереет, если узнает.
– Расслабься. Кто ей скажет? Кроме того, я знаю, что ты ничего не говорила.
– А кто тогда?
– Я…
Внезапно я понимаю, какая чудесная карьера ждет такого сообразительного стажера. И какая карьера остается у меня позади.
– Что?
– Я им сама скажу. И вообще, чего ты так волнуешься? Ты ведь скоро увольняешься, я тебя правильно поняла? (Неплохая идея. Я расслабляюсь и откидываюсь в удобном кресле.) Кроме того, я уже всем рассказала про то, что Табита так и не придумала новый рекламный слоган, а еще многие знают о вашей ссоре и про то, что она захотела сделать так: «Браунс Блэк» – крупная рыба. Поджаримся вместе».
Я съеживаюсь от одного воспоминания о рыбной рекламной кампании. Табита трудилась целую неделю и потом провозгласила вот это, и у меня случилась истерика. Думала, она проверяет мое чувство юмора. Решила надо мной подшутить. Истерика оказалась уместной не более чем кружевной лифчик в монастыре. Она обругала меня в присутствии всего этажа. Сказала, что я не поняла игры слов. Поэтому я всю жизнь буду девочкой на побегушках, вместо того чтобы самой раздавать поручения. Я не могла этого так оставить. Я сказала, что ее реклама скорее подходит для публичного дома, но даже для него она слишком неказиста. И скучна. Табита бросила вызов, предложив мне придумать что-нибудь получше. Сразу. Не сходя с места. И я придумала: «Браунс Блэк» – все виды консультаций». Ее лицо выражало абсолютнейшее презрение. Но это еще не самое худшее. Мимо проходил директор банка, который обратил внимание на шум и подошел как раз в тот момент, когда я предложила свой вариант слогана. На этот раз его слуховой аппарат был включен. Слоган ему понравился. Более того, директор зааплодировал. Табита перестала хмуриться, она улыбнулась и в присутствии всех украла мою идею. Присвоила ее себе. Сказала, что этот слоган она придумала, выбирая брюки в бутике «Вояж». (Если честно, я думаю, здесь она допустила ошибку. Даже директор банка не сможет представить ее там, а он наполовину слепой. Уж лучше бы сказала, что придумала его, сидя в маникюрном салоне.)
– Так, значит, все знают, что это я придумала слоган? – спрашиваю я, польщенная таким откровением.
– Ну… – Патти набивает полный рот картошкой, поэтому дальше слова можно разобрать с трудом. – Я сказала, что мы вместе придумали. Но, – тут же добавляет она, заметив выражение моего лица, – твое вдохновение было главнее.
– Очень жаль, что ты не созналась, что фиаско с «Красавчиком Сити» случилось по твоей вине, – рявкаю я.
Патти хватает ума покраснеть и сделать удрученный вид.
– Если честно, то созналась, – тихо говорит она.
– В каком смысле?
– Я сказала Тони Янгеру что это была моя идея.
– Что? – Я смотрю на нее с удивлением. – Почему? Спустя столько времени?
– Я говорила с Фи, моей подругой. И она сказала, что я поступила нечестно по отношению к тебе. – Патти сконфуженно смотрит на меня.
– Когда? Почему он ни слова мне не сказал? – возмущаюсь я. – Он не задумываясь накричал на меня перед всеми. Но почему он, черт возьми, не мог подойти и извиниться?
– Я думала, он извинился.
– А ты откуда знаешь? – резко говорю я, вспомнив, что в день моих откровений о Табите он действительно извинился.
– Он сказал мне, когда я созналась, – говорит она, – а еще он сказал, что можно все решить дипломатическим путем. Я ответила, что он не должен тебя винить, потому что ты просто защищала меня, он как раз собирался подойти и сказать, но…
– Когда это он собирался подойти и сказать? – спрашиваю я. – Как давно он об этом узнал?
– Этим утром, – признается Патти, – ты как раз вернулась после своей встречи и понеслась рассказывать про трусы. Думаю, ты просто не дала ему слова сказать. Ладно, это все не так интересно. – Она меняет тему разговора. – Что ты будешь делать с половиной миллиона? В «ЛК Беннетт» я видела потрясающие сапожки, с черной длинной юбкой они будут выглядеть потрясающе. А в «Карен Миллен» есть изумительный атласный пиджак. Господи, – она делает глоток из бокала, в ее фантазиях кассовый аппарат уже пробивает чек, – да с таким деньгами ты можешь купить все, что угодно. Хоть «Гуччи», хоть «Армани». Кстати, сегодня «Харви Никс» работает допоздна. Допьем и можно сходить, если хочешь.
– Так. Тормози. Эти деньги для магазинов не предназначены. Эти деньги – инвестиции в мой бизнес. – Вот это да. Мой бизнес. Так недолго и до скрытых рыночных тенденций и отношения цены к прибыли договориться.
– Да, но, чтобы солидно выглядеть, тебе понадобится новая одежда. Ты ведь не можешь отправиться на утреннее шоу в этой старой юбке.
– А почему нет? – Я смотрю на свою любимую черную юбку и нежно поглаживаю ее.
– Потому что она блестит так, что будет отражать весь свет в студии, – бросает Патти. – К тому же в последнее время она явно тебе велика. По-моему, ты однозначно похудела.
Я скромно качаю головой.
– Ты просто хочешь отхватить часть этих денег. – Я улыбаюсь, чтобы Патти поняла, что я шучу, но внутри у меня все сияет. Жизнь становится лучше. Я худею, а моя карьера в «Браунс Блэк» вот-вот закончится.
Проходящий мимо официант злобно смотрит на Патти. Она тоже смотрит на него и следит за тем, как он обходит зал.
– О господи, – внезапно говорит она.
– Что?
– Не смотри туда. – Она осторожно взглядом показывает куда-то мне за спину, за колонны.
Я медленно поворачиваюсь.
– Стоп. Я сказала не смотри. Ни за что не догадаешься, кто там. Наслаждается бокалом вина. Наши дорогие Табита и Свен.
– Да? – Я пожимаю плечами. – Наверняка между ними ничего нет. Может, они просто обсуждают его имидж в прессе?
Брови Патти ползут вверх.
– И поэтому она облизывает его ухо?
Как похудеть – совет № 24
Смех сжигает много калорий
Патти хохочет и никак не может остановиться. Она сидит за своим столом, но каждые несколько секунд ее плечи содрогаются от нового приступа смеха. Я слежу за ней, заново переживая момент, когда она высмотрела Свена с Табитой. Патти свешивается со стула до критической отметки, она широко раскрывает глаза, словно шокирована такой безоглядностью со стороны начальницы, затем прижимает руки ко рту, чтобы не закричать от ужаса. Все происходит в ее фантазиях. По Патти плачет сцена.
– Патти, – тихо говорю я, прерывая третье действие. – Что ты делаешь?
– Репетирую, как я буду рассказывать об этом другим, – улыбается она. – Нужно правильно передать настроение. Понимаешь, подстроиться под момент. Чтобы они почувствовали все, словно сами сидели вместе с нами. И видели все, как это видела я. – Она подмигивает. – Наверняка существует лицензия на художественную деятельность. – Патти оглядывается, чтобы убедиться, что мы по-прежнему одни. – Может, добавить про то, что у нее отвалилась накладная грудь или что-нибудь в этом роде? Скажем, левая. Мне всегда казалось, что левая у меня меньше, чем правая.
– Патти! – кричу я. – Ты этого не сделаешь! Что, если кто-нибудь узнает?
– Ах да. Как будто тебе до этого есть дело. – Она пожимает плечами и напористо добавляет: – Ты ведь все равно увольняешься.
Мне становится не по себе от того, что Патти так много обо мне знает. Она, конечно, не использует свои знания против меня, но и пользы мне от этого мало. Едва ли я вправе говорить ей о лояльности к банку, когда сама собираюсь его покидать. А это лишает меня права заставлять ее много работать. Когда закончится срок ее стажировки, меня, скорее всего, здесь уже не будет и я не смогу поучаствовать в принятии решения, оставлять ли Патти в нашем пресс-бюро или отправить ее постажироваться куда-нибудь еще. Парни из операционного зала просто жаждут заполучить к себе стажера. Им некому подносить завтрак.
– Патти, просто будь осторожнее. Стоит тебе сосредоточиться, и у тебя выходит отличная работа, но иногда ты ходишь по лезвию бритвы. Понимаешь?
– Да, как скажешь. – Патти за меня рада, но я понимаю, что она будет по мне скучать. Мы подружились, несмотря на разницу в возрасте. Я испытываю к ней материнские чувства. И кажется, она меня любит и уважает. – Эй, – говорит она, – хочешь, я добавлю, что у него была расстегнута ширинка?
– Нет.
– Ладно, Орла. Иногда ты ведешь себя как провинциалка. – Что я там говорила про уважение? – Вдруг она вытягивается по струнке. – Господи, Орла, – шепчет он сквозь зубы, скривив рот, – сюда идет Свен.
– Только не это.
Я оборачиваюсь и вижу приближающегося Свена. На нем костюм-тройка, красный пятнистый галстук, из нагрудного кармана торчит платочек в тон и белоснежная рубашка. В руке – папка.
– Веди себя как ни в чем не бывало, – шепчу я. Кому я это говорю? Легче заставить мою мать положить телефонную трубку.
– Добрый день, – улыбаюсь я, когда он подходит к моему заваленному бумагами столу. – Чем сегодня мы можем вам помочь?
– Табита здесь? – спрашивает он.
Патти пытается сдержать смешок. Свен поворачивается к ней.
– Что-то не так?
– Извините, – отвечает Патти. – Чихнула. Кажется, я простыла. – Она показывает на свою грудь. – Трудно глотать. У Табиты тоже иногда такое случается. Нужно растереть бальзамом. – Она улыбается ему.
– Да-да, конечно, – отвечает он, не совсем понимая, о чем речь. – А где она? – Он машет рукой в сторону пустого кабинета Табиты.
На спинке стула висит кашемировая шаль, словно Табита вышла и вот-вот вернется. Но мы с Патти знаем, что сегодня Табита еще не появлялась на работе.
– Не знаем, – говорит Патти. – Прошлым вечером она ходила на важную встречу, сверхсекретную и все такое, и, возможно, эта встреча еще не закончилась. Вы ведь знаете этих начальников. Они так преданы своей работе. Так жертвуют личной жизнью. – Она опять улыбается.
– Да-да. – Свен немного смущен. – Она просила передать ей вот это. – Свен отдает папку Патти. – Не могли бы вы сказать ей, что я ответил на все вопросы и записал все свои телефоны, на случай интервью. – Он поворачивается ко мне. – Со всеми делами лучше всего обращаться сразу к руководству. – Он тычет пальцем себе за плечо, показывая на офис Табиты. – Достаточно было попросить всего один раз, и она согласилась подготовить обо мне самый невероятный материал и сделать так, что его опубликуют.
– Еще бы, – бормочет Патти себе под нос.
Свен простреливает ее взглядом, не расслышав, что она сказала. Он снова поворачивается ко мне.
– Если честно, то статья, которую ты сделала для меня в «Рейкьявик бьюгл», ничто по сравнению с этим. Эта, – он показывает на папку в руках Патти, – будет одна из крупнейших статей, которые когда-либо были написаны о банкирах Сити. – Он поворачивается на каблуках и уходит.
Как только он исчезает из виду, Патти открывает папку и достает первую страницу.
– О боже, – смеется она. – Ты только посмотри. Это его описание для рубрики «Сити: красавчик недели». Слушай… – Читая, она старается имитировать иностранный акцент Свена и произносит «с» с присвистом, а «р» раскатисто: – «Считают ли женщины меня привлекательным? Думаю, да. Я оцениваю всех женщин по достоинству, это подтвердит каждый работник «Браунс Блэк». Я всегда учтив и обходителен с ними, будь то секретарь приемной или руководитель финансового отдела».
– Значит, грубит он исключительно нам, – вставляю я.
– Погоди. – Патти читает дальше: – «Как мне удается содержать тело в такой отличной форме? Мне нравится активный образ жизни, – она многозначительно подмигивает мне, – но если честно, это тело – божий дар. Мне не нужно прилагать усилий, чтобы быть в форме». Он это серьезно? – Патти смотрит на меня в ужасе. – Над ним же смеяться будут. Слушай дальше: «Какие качества мне нравятся больше всего? Искренность, честность и скромность». Вот Лиз посмеется, правда?
– Есть лишь один способ об этом узнать. – Я нажимаю кнопку быстрого набора номера Лиз. – Это Орла. Как вчера прошла встреча?
– Замечательно. Получила море информации для статьи.
– Выходит на этой неделе?
– Нет, я над ней еще работаю. Большая статья. Журналистское расследование.
– Знаешь, Свен будет счастлив.
– В каком смысле? – Она явно смутилась.
– Мы видели его ответы на вопросы для «Красавчика Сити». (Патти смотрит на меня и смеется.) Когда ты решила его опубликовать?
– Ах вот ты о чем. – До Лиз наконец-то дошло. – В начале недели звонила Табита и сказала, что, по ее мнению, он подходит идеально.
– Ты не рассказывала.
– Неужели? Наверное, просто забыла. Прости.
– Я давным-давно тебе говорила, что ему не терпится стать Красавчиком. Мне казалось, ты согласилась с тем, что материал со Свеном будет никудышный. – Надо признаться, я разозлилась. Лиз знала, что публикация статей о Свене может помочь мне, и все же отказала ему. Даже когда он звонил ей лично. А теперь ей звонит Табита, и вдруг его пропускают в прессу. – И вообще, я думала у тебя есть все его данные. Зачем тебе понадобилось заставлять его отвечать на все эти вопросы?
– Просто я тут кое о чем подумала. Возможно, мы сменим формат, пока тема не стала слишком скучной. – Она переводит разговор на другую тему. – Ну как отпраздновали вчера вечером?
– Еще как отпраздновали, – отвечаю я, – а Патти увидела такое, что в ее возрасте лучше не видеть. Язык Табиты в ухе Свена.
– Ух ты! – вскрикивает Лиз. – Становится все горячее.
– Лиз… – Я неожиданно вспоминаю о своих обязанностях пресс-атташе. – Это не для публикации.
– Сначала ты об этом не говорила…
Вот. Журналистский ход. Перед тем как сообщать новость, обязательно следует сказать, что она не для публикации, в противном случае журналист может оспорить ситуацию. И новость может уйти в печать.
– Брось, я рассказала тебе как подруге.
– Вот ты зараза…
– Как тебе будет угодно.
– Ну… – кажется, она задумалась. – Я пока что не стану об этом писать. Может быть, когда-нибудь эта новость придется очень кстати. Мне пора. – Лиз кладет трубку, и в этот момент я замечаю, что ко мне направляется Тони Янгер. В его руках гигантский букет огненно-красных роз с длинными стеблями. Патти тоже замечает его и кричит:
– Тони, ты разобрался с этой девицей из «Миррор»? Хочешь, я сделаю так, что она перестанет зазывать тебя выпить, а?
Несколько смущенный, Тони кивает в знак согласия.
– Орла, – говорит он, оказавшись у моего стола. – Это тебе. – Он сует букет мне в руки. – В качестве извинения. Признаю, что я был не прав. Патти мне все рассказала, что я могу сказать? Мне неловко. – Он пожимает плечами и качает головой. – Мне очень стыдно за все, что я тебе наговорил. Вот, – через мое плечо он смотрит на дверь в кабинет Табиты. – Я лучше пойду. Кое-кто подсматривает, а я не хочу навлекать беду на чью-либо голову. Увидимся.
Он уходит, я читаю надпись на карточке: «Искренние извинения от неблагодарного красавчика».
