Текст книги "Смерть экс-любовника"
Автор книги: Харли Джейн Козак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Глава 9
Я дозвонилась Джо на мобильный, когда ехала на юг по Беверли-Глен, извилистой дороге вдоль каньона. Слышимость, правда, была плохой.
– Ты как? – спросила я.
– Сплошные проблемы. У нас есть шанс встретиться?
– Да. У тебя? – Я говорила быстро, опасаясь, что связь прервется.
– Нет! – Ее голос то был слышен, то пропадал. – Я… Топанга и Вентура… ужасно… мороженое, пита…
– Уже еду! – крикнула я, не зная, слышит ли она меня и куда я направляюсь. Действительно, ужасно. Какой кулинар положит мороженое в питу? Увидев впереди перекресток, я притормозила. Только ради моей лучшей подруги я готова была сделать разворот на Беверли-Глен.
Двадцатью минутами позже я увидела молл на углу Топанга-каньона и бульвара Вентура, в котором были два бакалейных магазина – «Ральфе» и «Вонс». Эти магазины практически одинаковы по размеру, ценам и набору товаров, и то, что они располагались рядом, разделяемые только маленьким индийским рестораном, бросало вызов здравому смыслу. Я поехала по периметру молла и увидела нужное мне заведение.
– Спасибо, что приехала. – Джо крепко обняла меня. Она казалась еще худее, чем обычно. Некоторые люди, испытывая стресс, перестают есть. Джо относится к этой группе. В отличие от меня.
Я села. В помещении было много столов и мало посетителей.
– Как ты себя чувствуешь?
– Словно меня поджарили в масле на сильном огне и оставили на ночь на прилавке. От меня исходит какой-то запах?
– Я ничего не чувствую, – ответила я. Джо была в той же одежде, что и на вечеринке, но, несмотря на это, на круги под глазами и шрам на щеке, выглядела она прекрасно. Так я ей и сказала. – Что ты тут делаешь?
Она огляделась:
– Я была в… в одном месте в Толука-Лейк, но меня выследил какой-то репортер, поэтому я выехала на автостраду, чтобы оторваться от него, но бензина у меня оказалось мало и пришлось остановиться здесь.
Я тоже посмотрела по сторонам. Никто из посетителей не обращал на нас никакого внимания. Это успокаивало.
– Как ты заполучила свою машину? – поинтересовалась я.
– Взяла такси от Уэствуда до дома. На подъездной дорожке увидела «БМВ» Эллиота, поэтому в дом заходить не стала, а просто взяла ключи из-под навеса и укатила на своей машине. Правда, я думала, что моя сумочка там, но ее не оказалось. Эллиот, должно быть, унес ее в дом. А может, я забыла ее на вечеринке.
– Значит, с Эллиотом дела обстоят не слишком хорошо? – уточнила я.
Она улыбнулась:
– Похоже, что так. Но если ты настаиваешь на ужасающих подробностях, то мне нужно выпить еще кофе.
Джо получила очередную чашку кофе, а я поняла, что проголодалась. Сначала я хотела взять большой сандвич с фалафелем, но остановилась на фисташковом мороженом с гранолой – оно было больше похоже на здоровую пищу. Мы уселись за столик, и я закончила рассказывать Джо о своей новой работе в «Мыле и грязи».
– Это хорошо, – сказала она. – Деньги легкие, а ты будешь очаровательна. Знаешь, именно Эллиот подсказал Джен Ким сварганить такое шоу! Интересно, он и с ней спит? У меня уже нервное истощение – как представлю, что он занимается сексом со всеми, с каждой сотрудницей, с каждой подругой ее подруги…
– Подожди, – перебила ее я. – С чего ты решила, что он спит с кем только возможно?
– Я находила маленькие свидетельства этого в течение многих месяцев, – ответила Джо. – Если быть совсем откровенной, то признаки потенциальной неверности проявились уже в тот день, когда я впервые встретила Эллиота. Но я не удосужилась обратить на них внимание.
– Ты была влюблена, – вздохнула я.
– Но к тебе это не относится. Не надо воспринимать случившееся как поучительную историю. Я уверена, что Саймон, в отличие от Эллиота, сама честность. Ведь он работает на правительство.
– Согласна. Но кто же эта Другая Женщина Эллиота?
– Женщины. Во множественном числе. Стюардессы из «Джетблю».
– Боже ты мой! – воскликнула я. – Настоящее… ретро.
– Форма красивая. И это действительно хорошая авиакомпания. Великолепная еда. Бойкотировать ее только потому, что она разрушила мой брак, даже противно.
На соседний столик крупный мужчина в фартуке принес огромное количество фалафеля.
– У тебя есть доказательства? – спросила я..
– Белье. Сразу после моего вчерашнего звонка тебе я принялась за стирку. Ужасно горевала о Дэвиде! Я не могла позвонить кому-то еще, не могла говорить об этом. И тогда подумала: «А что бы сделала на моем месте мама? Что сделала бы Уолли?» Тут я наткнулась взглядом на гору грязного белья. И начала стирать.
– Я поступила бы точно так же.
– В джинсах Эллиота я нашла распечатанное длинное электронное письмо – от одной стюардессы, в котором она, видимо, прощала ему измену со стюардессой!
– О Боже! – Я закашлялась – маленький кусочек гранолы застрял у меня в горле.
– Это характерно для Лос-Анджелеса, верно? Прощение. Нельзя представить француженку, так легко отпускающую грехи своему любовнику. Или женщину со Среднего Запада. Мы знаем, что такое затаить на кого-то злобу. – Она сделала глоток кофе. – Господи, какая гадость!
– Тут недалеко «Старбакс».
– Слишком опасно. Как бы то ни было, я как дура ничего не говорила ему, пока мы не отправились к Рексу и Трише. У него даже не хватило воображения на то, чтобы все отрицать. Так я и узнала об этом. И он узнал, что я узнала. И я узнала, что он узнал, что я узнала. И мы пошли на вечеринку.
Она выглядела невероятно печальной. За соседним столиком смачно уплетали греческий салат, и я вспомнила слова Шеффо о том, что теперь я повсюду буду видеть греков. Я спросила Джо, не хочет ли она фалафеля, или питу с чем-нибудь, или замороженный йогурт, но она покачала головой. Нервно обернулась и взглянула в окно. Потом повернулась ко мне.
– Ладно, – сказала она. – Я готова идти, но у меня есть проблема. Ты можешь зайти в «Райт эйд» и купить мне шляпу?
– Нет.
– А можешь заплатить за мой кофе?
– Конечно.
– А можем мы поменяться машинами?
– Я буду ездить на твоей машине? – с беспокойством спросила я. – Почему?
– Видишь «мини-купер», припаркованный параллельно нам, в первом ряду отсюда?
Я смогла даже разглядеть человека на водительском сиденье.
– Он следит за тобой?
– Да. Он не знает, что я здесь, но увидел машину.
Этого мне было достаточно. Я направилась к той стороне молла, которая смотрела на Топанга-каньон, прошла мимо бакалейных магазинов и дюжины каких-то странных лавочек; рядом с последней из них стоял банкомат. Затем вернулась, купив по дороге двойной эспрессо, женскую шляпу, ковбойскую шляпу, несколько мандаринов, полдюжины белковых плиток, диск с уже виденным мною фильмом «Великое спасение», три книги в бумажных обложках и щетку для волос. Я не имела ни малейшего понятия, куда направится моя подруга, но она не умрет от цинги, недостатка кофеина или от скуки, пока я забочусь о ней.
Джо залпом выпила эспрессо и поведала мне свой план:
– Если я возьму твою машину, то сумею оторваться от «мини-купера» и поехать домой. Мне нужна сумочка и кредитные карточки, чтобы поселиться в гостинице.
– Готова держать пари, ты оторвешься от него и на своей машине, – улыбнулась я. – Ты лучший водитель из всех кого я знаю.
– Бензина нет, – возразила она, пряча волосы под мягкой шляпой. – Нет карточки, чтобы снять деньги, нет денег. И даже если ты одолжишь мне немного и я остановлюсь у бензозаправочной станции, то окажусь под прицелом видеокамеры, а ты только посмотри на меня! В плохом ракурсе под прямыми солнечными лучами я вообще буду похожа на серийного убийцу…
Это правда. Красоты Джо как не бывало: глаза налились кровью, вид отталкивающий, какой бывал у нее всегда, когда она переставала есть. Я представила себе фотографию, которую могли бы снять сегодня для журнала «Вог» с ее физиономией на обложке и надписью «Бывшая топ-модель опускается до убийства и сама заливает бензин в машину».
– Если мне повезет, – сказала Джо, – то скоро случится нечто, взбудоражащее общественность, и убийство Дэвида окажется на последних страницах.
– Только до тех пор, пока полиция кого-нибудь не арестует, – возразила я.
Джо ответила не сразу.
– Я не могу беспокоиться еще и об этом. Мне просто надо пережить несколько следующих дней. Не хочу приближаться к Эллиоту на расстояние выстрела, потому что, Богом клянусь, способна убить его, но мне не обойтись без вещей из дома.
– Давай я их заберу.
– Нет, лучше ты станешь для них приманкой. Мы можем обменяться пиджаками?
– Разумеется. – Я дала ей свой блейзер и натянула ее кожаную куртку. Она не застегнулась на груди. – Возьми деньги. А ты не хочешь пожить с нами? У Саймона есть комната, и…
– Не-а. У вас медовый месяц. И тут я, слоняющаяся по квартире.
Саймон, наверное, с этим согласился бы.
– Джо, – серьезно сказала я, – вчера вечером в «Новостях» домработница Дэвида заявила, что вы с ним сильно поссорились.
Она очень удивилась.
– Когда? А, в сочельник… Это была просто… ерунда. Небольшой спор. Я вернулась к Дэвиду рождественским утром. – Джо вздохнула: – Я приезжала туда и сегодня, чтобы забрать кое-какие свои вещи, но не смогла войти. Дом – место преступления, и туда не пробраться, все перекрыто.
– Какие вещи ты там оставила?
– Одежду, книги, ежедневник.
– О Боже, Джо! Звучит так, будто ты там почти что жила.
– Так оно и было. Я жила там целый месяц. Дэвид никогда не любил одиночества, а уж когда умирал. Мы долго с ним не общались и хотели наверстать упущенное.
Я этого не знала – была слишком поглощена Саймоном.
– Эллиот не возражал?
– Эллиот поощрял меня. Как выяснилось, он сам был сильно занят.
Я сделала глубокий вдох.
– Джо, ты… Я хочу спросить, ты ведь не убивала Дэвида, правда? Речь, разумеется, идет не о настоящем убийстве, но Дэвид мог попросить тебя помочь ему умереть…
Зеленые глаза Джо наполнились слезами.
– Я не стреляла в него! – ответила она. – Ни по одной из причин. Но не уверена, что кто-нибудь в этом городе поверит мне.
– Я верю. – Меня очень расстроила уязвимость Джо. – Пошли. Говори, куда ехать. Тебе необходимо немного поспать.
Глава 10
Честно говоря, я не люблю водить. И, конечно же, мне не нравится быть за рулем чужого автомобиля. Поэтому я очень волновалась, когда выезжала на бульвар Топанга-каньон на «мерседесе» Джо.
Горела лампочка, предупреждающая, что бензина осталось совсем мало, и я стала высматривать бензозаправочную станцию, к которой можно было бы подъехать, не сворачивая налево. «Мини» следовал за мной. Я проезжала один молл за другим, направляясь в Чатсуорт или куда там еще – в Сан-Франциско, в Анчорейдж. Телефон Джо зазвонил.
Я залезла в карман куртки и достала две монеты по десять центов, жевательную резинку и штрафную квитанцию за неправильную парковку. На обороте квитанции водянистыми розовыми печатными буквами было написано «ЖЕРЕБЕЦ». Бросив ее на сиденье, я проверила другой карман – телефон оказался в нем.
– Здравствуйте.
– Джо? Я из журнала «Хот спот». Нам интересна ваша версия истории, и…
– Какой истории?
– О вашем примирении с Дэвидом Зетракисом, после того как он десять лет назад выгнал вас из сериала «Под конец дня», что стало началом конца вашей карьеры…
– Это не было концом моей карьеры!
– В самом деле? Шрам на лице…
Я отключила телефон.
Все это никуда не годилось. Меня трясло от негодования, а уж Джо, наверное, была бы рассержена так, что легко ввязалась в драку. Даже если она избежит обвинения в убийстве, ей могут поставить в вину словесное оскорбление. Я посмотрела в зеркало заднего вида. «Мини» не отставал. А что, если они сфотографировали меня, решив, что я Джо? Вдруг моя фотография появится на страницах «Лос-Анджелес таймс»?
Саймону это не понравится. Он придет в бешенство, если кто-то будет вести меня до самого его дома!. Было дело, когда за мной уже ехали на автомобиле. Это был Саймон. Значит, в преследовании нет ничего для меня непривычного и я, вероятно, смогу затеряться в потоке машин.
Вряд ли это очень сложно.
Впереди на углу показалась бензозаправочная станция; я рванула вправо, подрезав какой-то фургончик, тот истошно загудел, я испугалась, проехала мимо бензозаправки, свернула и оказалась на примыкающей к ней автомойке на Шерман-уэй.
Посигналив работнику, я вылезла из «мерседеса» и дала ему десятидолларовую купюру.
– Если вы обслужите мою машину первой, я дам вам еще денег на выезде. Очень спешу!
– Какую мойку вы предпочитаете? – спросил он. – Серебряную? Золотую?
– Все равно. Любую. Хоть деревянную. Решайте сами! – Я побежала к кассе.
– Какой освежитель воздуха? Банановый, ванильный, хвойный, кокосовый…
– Не имеет значения. Банановый.
– Покрыть шины блеском?
– Все, что угодно! Все, что угодно! – И я побежала дальше, оплачивать счет. Бог его знает, во сколько мне обойдется этот маневр, а я еще даже не заправилась. Разговаривая с кассиром, я увидела, как «мини» заехал на стоянку и из него вылез невысокий мужчина. Он огляделся по сторонам, но, похоже, «мерседес» не заметил. Хорошо. Сработало. Машина Джо спрятана в мойке. Но не будут же ее мыть вечно.
Мужчина открыл дверцу «мини» и вытащил из машины – не фотоаппарат, нет… а желтый блокнот. Затем он перелез через заборчик, отделяющий мойку от молла, и прямиком проследовал к кассе.
Я готова была спрятаться в туалете, но тут вдруг почувствовала: этот коротышка с блокнотом не представляет для Джо или меня никакой явной угрозы. И смело пошла ему навстречу.
– Вам чем-нибудь помочь? – спросила я.
Он посмотрел на меня с любопытством. У него было счастливое лицо эльфа.
– Не знаю. А мне нужна помощь?
– Вы преследуете машину Джо Рафферти?
– Да. Но вы ведь не Джо Рафферти, правда? Нет. Подождите… – Он посмотрел на кожаную куртку и нахмурился. – Так это за вами я ехал всю дорогу? От самой церкви?
– Какой церкви?
– Церкви Христианской науки. В Толука-Лейк.
– Вы едете за мной от бульвара Вентура. – Я смутилась. – Вы репортер?
– Нет, адвокат. Вот… – Он вынул из кармана спортивной куртки визитную карточку. – Я увидел, как вы свернули сюда, и решил, что вы – Джо – пытаетесь оторваться от меня, и потому хотел прикрепить к машине записку. – Он нацарапал на листке какие-то цифры, вырвал его из блокнота и протянул мне. – Визитка у меня старая. Но это объяснит, кто я такой. Джо поймет. Скажите ей, что нам необходимо поговорить, что на кону стоит мое духовное перерождение. И передайте мои самые теплые пожелания. Вам тоже всего наилучшего.
– И вам. – Я по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Когда он ушел, я посмотрела на визитку. «Авраам Зиглер, Зигги, адвокат, специалист по разводам. Хьюстон, Техас». Я вытаращила глаза. Это нечто новенькое: преследователь – «скорая помощь», адвокат, который прослышал о пошатнувшемся браке и несется за несчастной супругой, желая заняться ее делом? Я хотела было позвонить Джо, но вспомнила, что ее телефон у меня.
А мой, конечно же, у нее – я оставила его в «интегре». Я позвонила сама себе. Джо ответила.
– Никогда о нем не слышала, – сказала она, когда я поведала ей об Аврааме Зиглере, Зигги. – Знаешь, за мной едет еще какой-то идиот. Либо он видел, как мы переодевались и менялись машинами, либо у тебя на хвосте тоже сидит папарацци. Могу я воспользоваться твоим предложением заехать ко мне и взять кое-какие вещи? Не хочу, чтобы он добрался до самого порога.
– Без проблем.
Двадцать минут спустя я получила обратно чистенький «мерседес» и нашла в отделении для перчаток запасные ключи от дома Джо.
Заехав на заправку, я направилась к дому подруги, испытывая чувство глубокой благодарности к Всевышнему за то, что я не она.
Глава 11
Резиденция в Пасадене, которую Джо и Эллиот называли домом, была так основательна, что у нее имелось имя: Соломон-хаус. Фотографии таких домов встречаются на страницах «Архитектурного дайджеста», и, глядя на них, гадаешь, какие люди там живут. Даже Джо до переезда сюда недоумевала по этому поводу.
Известный нам ответ таков: персона, одержимая архитектурой, и некто, согласный пересмотреть свой образ жизни, чтобы ужиться с этой персоной. Джо внесла первый взнос за дом, а одержимым был Эллиот. Он изучал модернистское движение 1920-х годов, желая жить в этом доме так, как предполагал архитектор Рольф Соломон. Что случится с Соломон-хаусом, если последует развод? Несомненно, Эллиот будет сражаться за него, как другие мужчины сражаются за детей. Несомненно, Джо покинет его. Когда-нибудь. Сейчас она скорее подожжет сей памятник архитектуры.
«БМВ» Эллиота не было видно, но впереди меня на подъездной дорожке стоял джип.
Я покинула «мерседес», а из джипа вышли мужчина и женщина. Мы синхронно хлопнули дверцами. У мужчины в руках была камера, и он тут же начал снимать. Прежде чем я придумала, как надо поступить, ко мне поспешила женщина.
– Привет! Мисс Рафферти?
Ужасно удившись тому, что меня приняли за Джо со столь близкого расстояния, я машинально спросила:
– Что?
Мужчина, вероятно, принял мой вопрос за согласие и продолжил съемку.
– Мы сожалеем о вашей потере, – сказала женщина; в ее голосе не была и следа печали. – Можете рассказать нам, как вы узнали, что Дэвид Зетракис убит?
– Вы кто? – спросила я, но вопрос был глупым. Кем она еще могла быть?
– Полиция допрашивала вас? Вы являетесь подозреваемой?
Я пришла в чувство и рявкнула:
– Убирайтесь отсюда!
Они не сдвинулись с места. Камера приблизилась, и мне захотелось лягнуть этого парня, но я ограничилась тем, что закрыла объектив рукой. Это был рефлекторный жест. Я не напрасно смотрела новостные репортажи, где знаменитости и обвиняемые поступают именно так. Кроме того, я приобрела новое понимание особого лос-анджелесского времяпрепровождения – фотоатак. Подавляя свои чувства, я побежала к входной двери, нашла нужный ключ, открыла ее и захлопнула за собой.
Дом был холодным, построенным большей частью из бетона и стали, с деревянными вкраплениями. Он был пуст, как картинная галерея. В центре гостиной стояла ненаряженная елка. Она была обнажена не потому, что после Рождества с нее сняли все игрушки, просто Рольф Соломон не одобрял украшений и, соответственно, Эллиот Хоровиц тоже. Если уж на то пошло, то Эллиот не верил в Рождество. Минувшее он провел в Вегасе, в деловой поездке. Деревце было свидетельством сентиментального отношения Джо к обычаям, но выглядело одиноким и ненужным. Однако елка была живой, и это воспринималось как существенный прогресс – на их первое Рождество в Соломон-хаусе Эллиот принес «елку», сделанную из железа.
Я тяжело дышала от пробежки до двери дома – занятия спортом или фитнесом не по мне – и гнева, гадая, как долго все это будет продолжаться.
Может, в том, что меня приняли за Джо, не было ничего особенно странного. Мы обе высокие, но вовсе не похожи – просто репортеры не знали, как она выглядит. Джо была звездой только для тех, кто помнил ее роли – в основном ее последнюю работу на телевидении – «Девушка с пистолетом», а также для старых поклонников «Под конец дня». Большая часть человечества не была знакома с ее творчеством. Даже те, кто смотрел вчера выпуски новостей, не узнали бы ее этим утром – таким разительным был контраст между Джо, упакованной как куколка, и Джо в действительности. Она обладала способностью хамелеона менять облик: для того чтобы из обычной Джо стать Джо гламурной, а потом претерпеть обратное превращение, ей было достаточно поменять помаду и воспользоваться компактной пудрой.
Я подошла к окну, стараясь держаться в тени. Парочка все еще ошивалась на подъездной дорожке.
Где будет жить Джо, пока не уляжется вся эта суматоха? Я могла бы спрятаться в любой дыре, имея при себе принадлежности для рисования. Но Джо от одиночества станет очень раздражительной. Я задумалась над тем, где она могла бы устроиться с комфортом.
Соломон-хаус был совершенно неуютным – от этой обстановки бросало в дрожь. Например, здесь не было книг. Встроенные книжные шкафы пустовали, разве что где-нибудь стояла случайная ваза. Никаких цветов. Кошмар.
Ощущение пустоты складывалось потому, что Соломон-хаус изобиловал шкафами и ящиками; я нашла зарядное устройство для сотового телефона в ящике на кухне, большую сумку в шкафу в гостиной, сумочку и одежду Джо в шкафу в спальне, набитом снаряжением для серфинга. Поставив телефон заряжаться, чтобы вдохнуть в него немного жизни перед уходом, я позвонила Саймону.
– Привет, красавица! – отозвался он. – Чем занимаешься?
– Прячусь от репортеров.
– Что ты натворила?
– Не бойся, ничего. Они принимают меня за Джо.
Наступила пауза, и я поняла, что Саймон обдумывает ответ.
– Почему они так считают?
– Да кто их знает! – На самом деле я могла объяснить такой феномен, но решила не делать этого. – Я звоню на случай, если ты попытаешься со мной связаться. Потому что у меня сейчас телефон Джо, а у нее мой.
– По какой причине?
– Все так сложно, – ответила я. – Послушай, я должна идти. Время – деньги. – И, выдав этот афоризм, я поскорее отключилась.
Он зазвонил опять, но я проигнорировала это обстоятельство. Вовсе не обязательно, что это был Саймон, верно? Звонить мог кто угодно.
У меня была одна проблема: с настойчивостью, граничащей с эксцентричностью, Саймон требовал регулярного телефонного контакта. Я хотела познакомить его с обстоятельствами дела, но если он собирается волноваться по поводу каждого непредвиденного случая, то не лучше ли оставить его в неведении? Именно так и следует поступить. Хотя Саймон вряд ли согласился бы с таким решением.
Джо сказала, чтобы я особо не заморачивалась: взяла только ее кроссовки, айпод и сумочки, но я упаковала одежду на два дня и еще всякую всячину, в том числе фотографию ее семьи в рамке, висевшую на внутренней стороне дверцы шкафа. Я представила себе, как ее братья расправляются с репортерами несколькими удачными сериями кулачных ударов. Или выстрелами. И ее сестры тоже. Одному Богу известно, что они могут устроить Эллиоту! Если верить историям, которые я слышала о клане Рафферти, ему лучше держаться подальше от Среднего Запада. А возможно, следует покинуть страну.
Я взяла сорок восемь долларов из свиньи-копилки, чтобы оплатить штрафную квитанцию, которую нашла у Джо в кармане. Незачем давать повод к тому, чтобы ее машину на год конфисковали. Или как там поступают с нарушителями? Я снова посмотрела на улицу, на этот раз из окна спальни. Хорошая новость: джип исчез. Плохая новость: к входной двери направлялся Эллиот.
Придется убегать. Через заднюю дверь и сад. Меньше всего мне хотелось встречаться с неверным мужем подруги.
Входная дверь со скрипом открылась.
– Джо? – позвал он.
Черт побери! Он видел ее «мерседес». И даже припарковался за ним. О чем думал Рольф Соломон, когда проектировал подъездную дорожку, ширина которой рассчитана на одну машину? Этому нет оправдания. Даже в 1924 году люди должны были беситься оттого, что им приходилось отгонять машину, когда первый из приехавших собирался уезжать. Чертовски неудобно! Вот почему этот брак трещал по швам.
– Джо! – еще раз крикнул Эллиот, и на этот раз в его голосе слышалось раздражение.
Я могла залезть в шкаф. Но является ли неловкость ситуации достаточной причиной для того, чтобы прятаться среди досок для серфинга и мокрых костюмов? Наверное, нет. Я вышла из спальни.
– Это я.
Каждый раз, когда вижу Эллиота, меня поражает красота мужа Джо, хотя его лицо выдает тот факт, что он много развлекается и бурно проводит ночи. Но беспутный образ жизни был Эллиоту к лицу, придавал ему еще большую сексуальность. Он владел несколькими профессиями: телепродюсер, любящий риск бизнесмен и игрок. Джо говорила, будто за двадцать лет он трижды сколачивал состояние и трижды разорялся. Сейчас дела у него шли очень хорошо. В финансовом отношении. Что касается личной жизни, то, вероятно, он знал лучшие времена.
– Уолли, привет! – Раздражение исчезло из его голоса – теперь в нем звучала усталость. – Где она?
– Понятия не имею.
– Как это? – Он посмотрел на собранную мной одежду. – Что происходит?
– Я должна передать ей вещи. Она позвонит и скажет, где мы встретимся. Мы поменялись машинами.
– Почему?
– Ее преследует пресса.
Эллиота снова охватило раздражение. Он вынул весьма внушительных размеров мобильник и набрал номер. Нахмурившись, он слушал, как телефон Джо звонит на кухне. Наконец он сказал – очевидно, ее голосовой почте:
– Позвони мне. – Затем засунул мобильник обратно в карман пиджака и показал на собранные вещи: – Эта «Волком», кстати говоря, моя.
– Что? Бейсболка? Я видела ее на Джо десятки раз.
Он промолчал.
– Эллиот, ты ведь не собираешься дергать ее сейчас, правда? – спросила я. – Пожалуйста, скажи, что это так. Нет никого великодушнее Джо.
У него хватило такта засмущаться – он запустил руку в коротко подстриженные волосы. Они были темными, но теперь в них проблескивало седины больше, чем когда я встречалась с ним в последний раз. Последний раз перед вечеринкой у Рекса и Триши. У них я не обратила внимания на его волосы.
– Просто скажи ей, чтобы она ее не потеряла, – попросил он. – Джо то и дело теряет вещи.
Я подумала о том, чего Джо лишилась за несколько последних дней. Дэвида Зетракиса, анонимности, свободы приходить куда угодно, чувства безопасности в собственном доме и иллюзий о муже.
– Почему ты спишь с другими женщинами? – Я сама себе удивилась, задав этот вопрос. Эллиот внушал мне некоторое чувство страха. Не намеренно, просто он слишком харизматичен. Богат. Крутой игрок. Если для него есть место на земле, то это Вегас или Монако, я же принадлежала Бербанку. – Мне просто интересно, – добавила я. – Джо не просила меня задавать тебе этот вопрос.
Он посмотрел мне в глаза.
– Ты когда-нибудь была замужем?
Я отрицательно покачала головой, удивившись, что он не знает этого. Я, конечно же, знала о нем все, от Джо.
– Было бы проще объяснить, если бы была. Давай просто скажем, что в этом нет ничего личного.
– Хочешь сказать, тебе безразличны эти женщины, они для тебя ничего не значат?
Он прислонился к стене и сложил руки.
– Одна из них значит очень даже много. Мы провели вместе немало времени. Пролетели много миль.
– Миль по бонус-программе авиакомпании?
– Еще до того как появился такой термин. Дело было очень давно Джо это не касалось.
– Хотя она вышла за тебя замуж?
Он почесал щетину.
– Это слишком прямолинейно. Ты понимаешь, что Джо относится к жизни немного более… философски?
– И какой из этого следует вывод? – Я начала обороняться, но не понимала, удалось ли ему хоть немного убедить меня.
– Я собирался быть моногамным мужем. Если бы я обладал даром предвидения, то попросил бы о поправке в наши клятвы. Думаю, Джо согласилась бы с ней.
– С поправкой? – уточнила я.
– Ну, ты понимаешь… Суть ее заключалась бы в том, что каждый вправе отдать дань увлечению юности, одной бывшей страсти. Никакого вреда, никакой грязи, никаких обид. Никаких вопросов.
Я не могла спорить о том, что могла и чего не могла сделать Джо. Как и у Фредрик, у нее имелись моральные принципы, но они были исключительно ее изобретением.
– Но у тебя было два увлечения, так? Две стюардессы?
Он отвел глаза.
– Черт! Вы, женщины, рассказываете друг другу абсолютно все, верно?
– Ну да, где одна, там и две. Ты, видимо, считаешь, что Джо должна была проявить выдержку и смириться с этим.
Эллиот снова встретился со мной взглядом.
– Знаешь, Уолли, это плохое время для всех. У Джо нет монополии на горе. Смерть Дэвида потрясла не только ее.
Его слова заставили меня одуматься.
– Я забыла, что ты знал Дэвида.
– Дольше, чем Джо. Когда-то я был совладельцем «мыла». Играл с Дэвидом в покер в Вегасе, хотя и очень давно.
Каково это, играть в покер с человеком, который спал с твоей женой? Который все еще любит ее и хочет, чтобы она была рядом с ним перед смертью?
– Прости меня, – пробормотала я.
– Я хочу сказать, что решения, принятые сейчас, могут оказаться не самыми лучшими. Джо нужно помнить об этом.
– Эллиот, я не должна была влезать в чужие дела. Если ты захочешь объяснить ваши с Джо отношения, то сделаешь это лучше, чем я. – Я собиралась уходить, но внезапно вспомнила. – О! Ей нужна зеленая чековая книжка. Ты знаешь, где она?
Он нахмурился:
– Для чего?
– Она хочет послать чек Трише и Рексу, чтобы их пианино вычистили. Починили. Настроили. Сделали все необходимое.
– Я об этом позабочусь. Скажи, пусть не беспокоится. – Теперь Эллиот стоял прямо, неожиданно полный энергии, готовый приступить к новому делу. Джо говорила, будто он способен переключать внимание как восьмилетний ребенок, и я поняла, что она имела в виду. Такие люди заставляют меня чувствовать себя скучной.
– Ладно, тогда я пошла, – сказала я. – Э… До свидания!
– Я пойду с тобой, – ответил он, подбирая упавшую бейсболку. – Нужно переставить машину.
Но его машина оказалась на подъездной дорожке не последней. Из другой машины, припаркованной позади «БМВ» Эллиота, вылезал полицейский.
