Текст книги "Они не мы (СИ)"

Автор книги: Григорий Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Запись 17

– Я не верю писателю, – сказал Феликс. – Я не верю Виктору. Я никому не верю, кроме тебя.

– Мы или победим, или погибнем, – ответил Владимир. – Третьего нам не дано.

Бывший солдат находил странным, что скучает по временам вынужденного рабства. Нет, тогда он не знал, что родился несвободным, и что вся жизнь – его обман. Но было хорошо. А сейчас скучал, потому что здесь, за Пустошью, нет горячей воды, нет мягких кроватей, удобных вещей. И всё, что ты имеешь – ты добыл сам.

«Свобода приедается» – думал иногда Владимир. Он решил, что вернётся под Сферу, но победителем. Чтобы забрать технологии и секреты, а ещё – медицину, образование. Всё, чего нет здесь, в обители свободы. Наверно, Главный редактор («Никакой он не писатель!») сразу это почувствовал. Опытный, его так просто не обманешь. Но он обладает силой, мощь которой понимает не до конца.

– Мы можем отправиться к белкам, – произнёс Феликс. – Они – сильные воины. Вместе мы разобьём солдат, захватим оружие. У нас есть винтовки. Ты обучил нескольких моих соплеменников. Им нужно практиковаться…

– Это бесполезно, – парировал Владимир. – Патронов у нас мало, а оружие нужно чистить. Машин тоже мало. В открытом бою мы не продержимся даже одного дня.

– Так что же делать? – спросил Феликс.

– Побеждать хитростью.

Вождь не помнил жизни под Сферой, потому что покинул он её совсем ребёнком. Даже в школу не ходил. Его отец, видный учёный, смог получить доступ к тайной информации. Отыскать выход из Купола, а потом – проход к долине на скале. Выжить среди диких людей и даже стать чем-то вроде шамана. Свои знания он передал Феликсу, но тот представлял жизнь под Сферой лишь в общих чертах. А ещё – он не умел сражаться.

– Боги послали тебя моему племени, – торжественно произнёс вождь. – Боги подскажут нам, что делать дальше. Давай разожжём трубку и сделаем несколько глубоких затяжек. Там, в стране грёз, обязательно найдутся ответы на любые вопросы.

Владимир курил сбор из целебных трав крайне редко. Он вообще бережно относился к здоровью и радовался, что так хорошо сохранился. Но сегодня он почему-то согласился. Феликс, напротив, курил часто, и оттого временами путал реальность и вымысел. Племена, жители Долины, расселились на Юго-запад. Нельзя назвать их миролюбивыми, но они вряд ли захотят напасть на самое северное племя. Его, Феликса, народ.

– Давай, – согласился Владимир. – Скучно тут. Но свободно. Это какой-то парадокс.

– Отец рассказывал мне о парадоксах, – кивнул Феликс. Он старался носить одежду из самой чистой, белой ткани. Отец приучил его совершать обряды врачевания именно в таком одеянии. – Но, к своему стыду, я многое не понял. Наверно, мне тоже нужно учиться.

Они сделали по несколько глубоких затяжек. Звуки стали отступать, подобно волнам, которых Владимир не видел никогда. Там, в лесах, много речушек, из которых они берут воду. Лисы – племя пастухов – говорят, что там, далеко-далеко на юге, есть огромное море. И воды в нём столько, что можно затопить Красный Купол. Вот только пить её нельзя, а те, кто сделал даже несколько глотков, мучились животом по неделе, и некоторые даже умерли.

– Хорошо, – прошептал Владимир. – Я люблю побеждать. Это у меня в крови, ещё со школы.

И он хотел рассказать Феликсу ещё много всего, но разум бросил его совсем в другую реальность. Они – герои. Их четверо, и им нужно провести разведку. Владимир снова там. Он удивился, как курительные травы смогли бросить его в прошлое, и так далеко. Так глубоко. В бездну страха и боли, из которой он нашёл выход – тогда. Найдёт ли сейчас?

Два или три дня они бредут по пескам. Им кажется – вперёд, но так ли это? Двигатель заглох, и машина превратилась в груду металла. Навигатор не работает. Пустошь метёт свой песок, который проникает под маску, под одежду – в самую душу. Они борются с желанием лечь на землю и позволить пустыне проглотить их.

– Мы ходим кругами! – воскликнул Владимир. – Нужно идти… Назад! Я знаю куда!

Трое бойцов начали дёргать Влада в недоумении. Особенно тот, чьё имя он поклялся забыть – но помнит.

– Но там нет Сферы! – закричал четвёртый. – Песок забил твои мозги, Владимир. Если мы пойдём назад, то погибнем.

– Верьте мне, – произнёс Влад. – Верьте, и я выведу вас. Проголосуем.

Они провели этот странный обряд, и четвёртый остался в меньшинстве. Командир занёс руку, чтобы ударить смутьяна, но Керн перехватил запястье. Водитель-механик силён: у него такая хватка, что никто не может тягаться с ним в рукопашном поединке. И четвертому пришлось подчиниться. Ветер то и дело поднимал песок, и им нужно было держаться за руки, чтобы не потеряться. Мысленно четвёрка давно уверовала в смерть. Но не хотела сдаваться.

– Этого не было, – сказал Керн.

Когда они шли назад час или два, перед ними возник холм. Трудно сказать, насколько он высок: буря, как густой смог, скрывала всё, что выше пяти метров. Зато естественная преграда гасила ветер. Здесь было спокойнее, и можно перевести дух. Они, наконец, перестали держать друг друга за руки – в этом жесте было что-то постыдное для воина.

– Заберёмся на холм, – предложил тот, четвёртый, чьё имя забрало время. Он был командиром, и даже за секунду до смерти продолжал им оставаться.

– Высоко, – дерзнул возразить тогда Влад, за что сразу получил удар под дых.

– Приказы больше не обсуждаются. Развели тут демократию. Делайте, как я скажу.

Поразительно, но на вершину вела тропа. Издалека её почти не было видно из-за песков, но вблизи – очень хорошо. Обессилившие, они поднимались с трудом. Почти отвесная тропа требовала от них последних капель энергии. Сцепив зубы, Владимир полз вперёд, подталкивая командира. И когда через час или два они смогли выбраться на каменное плато, то все рухнули, и долго-долго лежали, переводя дух. Зато потом…

Лежать было мягко. Почему? Да, сверху им было хорошо видно Сферу. Огромный, исполинских размеров купол. И как они не заметили его в пустыне? Тут идти – рукой подать. А ещё… Впереди, совсем близко – всё зелёное. Всё! Таких насыщенных, ярких цветов они не видели никогда в жизни. Владимир озвучил вопрос, который мучил всех:

– Если здесь есть, чем дышать, почему мы носим скафандры?

И Керн, и Стюарт горячо поддержали медика. Должно быть, командование не знает, что в Пустоши можно дышать. А значит ли это… Значит ли, что и под Сферой… Да это же панацея! Открытие, которое перевернёт мир с ног на голову! Но командир думал иначе.

– Мы вернёмся, – сказал четвёртый. – Мы наденем свои шлемы. Мы никому не скажем о том, что видели.

– Но как же так? – воскликнул Керн. – Здесь столько всего! Неужели ты не хочешь посмотреть? Это ведь разведка!

– Наши войска вот-вот начнут огневую подготовку, – произнёс командир. – Смотри, как близко Сфера. Мы вернёмся до того, как начнётся стрельба. Я доложу командующему, думаю, это дело для самого Главы… А вы втроём будете молчать. Ясно?

Четвёртый стоял так близко к краю холма, который обернулся небольшой горой. Он занял позицию, проигрышную со всех сторон. У него под рукой не было никакого оружия: ни пистолета, ни пулемёта, ни даже крохотного ножа, чтобы придать своим словам хоть какой-нибудь вес. И тогда Владимир сделал то, о чём в тайне думали все трое. То, после чего они поклялись молчать.

В этом осознанном сне у него снова был выбор. Столкнуть командира или вернуться под Сферу? Стать свободным и уйти туда, в лес – или снова жить в строю? Подчиниться насилию, или самому стать Воином, или самому превратиться в Героя? Когда его сапог врезался в грудную клетку командира, он вложил в удар всю свою ненависть и страх.

– Владимир! – воскликнул Керн. – Ты чего?

Втроём они подошли к краю холма, чтобы разглядеть судьбу четвёртого. Увидеть, что тот зацепился за камень, и выжил. Но нет. Грохот катящегося тела и вскрикивания быстро затихли. Странный хруст оборвал их – всё стало понятно без слов.

– Пути назад нет, – грозно сказал Влад. – Мы идём вперёд, туда. Где зелень.

Видя смятение на лицах своих товарищей, он добавил:

– Неужели вы такие дураки? Неужели думаете, что нас оставят в живых после всего, что мы видели? Да нас обманывали! Лично я понял это сразу.

Его слова будто отрезвили солдат. Выросшие внутри Сферы, они часто видели, что происходит со странными людьми. Всюду – норма, которой нужно соответствовать. Их рассказы о воздухе, о траве и лесах превратят их в сумасшедших. В посмешище! Или их вообще казнят, а благопристойный повод непременно найдётся.

И они спустились, пошли вперёд. И они вдыхали воздух, от которого голова кружилась, будто от алкоголя. Зелень была под ногами, в воздухе, а когда прошли немного вглубь – то и над головой. Всюду летали неведомые существа, от которых они в ужасе уворачивались. Провианта почти не было, и голод начал душить изнутри.

Внезапно – крики и шум, вдруг – хохот мучителей. Там, впереди – поляна, и какие-то нелепые строения, и костёр. Не нужно знать, что тут произошло, чтобы понять, где победитель, а где – побеждённый. Странные, нелепые мужчины с разукрашенными телами держали в руках длинные ножи. Один из победителей, высокий, носил длинную кость в носу.

– Пожалуйста! – произнёс побеждённый, коренастый мужчина. – Не убивайте мою дочь!

Ею, видимо, оказалась девушка, которую держал второй победитель. Судя по выражению лица этого дикаря, перед смертью он собирался воспользоваться своей добычей. Всего воинов было не меньше десяти, но далеко не все стояли возле костра. Владимир, Стюарт и Керн, прячась в кустах, переглядывались между собой.

– Вперёд! – скомандовал Влад, на ходу доставая пистолет. Он передёрнул затвор и побежал к костру. – Отойди! – прокричал он дикарю, направляя в его сторону дуло. – Ну!

Победитель с длинной костью в носу с удивлением посмотрел на пришельца. А потом… Потом он заржал, натурально захрюкал во весь голос. Его смех оказался заразителен, и через секунду хохотала уже вся группа победителей, поигрывая длинными ножами. А вот побежденному было не смешно.

– Стреляй! – прокричал он. – Стреляй, ну!

Владимир нажал на курок. Улыбка на лице дикаря сменился удивлением, а потом – болью. Смех всё ещё вырывался из горла, переходя в кашель и хрипы. Он с ужасом потрогал себя и засунул палец в дырку на груди, скорчившись от боли. Там, где её не было ещё минуту назад – и быть не должно! Потом он рухнул на землю и затих. Остальные воины побросали свои ножи и в ужасе побежали прочь. Девушка, которая минуту назад была побеждённой, схватила оружие и бросилась за своими неудавшимися мучителями.

– Я ждал тебя, – произнёс мужчина, поднимаясь. – Я видел тебя в своих снах. Герой, ты пришёл, чтобы победить.

Ууу! Владимир распахнул глаза. На деревню рухнула ночь, а он так и сидел подле вождя. Всё, больше – никакого курения. Так и с ума сойти можно! Феликс смотрел в костёр и что-то напевал себе под нос. Вот! Под Сферой («В Клетке!») есть то, чего не хватает особенно остро – хорошая музыка.

Запись 18

Военный долго мнётся, словно решает, можно ли продать Родину. Но в конце концов – машет рукой и зовёт к себе Алекса. Смотрит по сторонам, будто собирается сделать что-то непотребное. Потом делает знак, чтобы Главред придвинулся чуть ближе. И шепчет, шепчет вкрадчиво, как студент на экзамене.

– Это – святая святых, – говорит майор, собственноручно прокручивая вентиль. – То, что ты сейчас увидишь, Александр Р-101… Это фантастика. Это наши лёгкие! Благодаря ним армия дышит. Храни в секрете, понял? Никому! А то – расстрел, и тебе, и мне. Ну, переработка, в смысле.

Как только тяжёлая металлическая дверь сдвигается в сторону, они попадают в огромное помещение. Главред видит компьютеры, датчики, воздуховоды, а ещё – самое разное оборудование, которое только можно себе представить. За столами сидят четверо мужчин: они носят белые халаты, а не защитную форму. А ещё – они никак не отреагировали на появление гостей. Будто не заметили их.

– Учёные, – объясняет военный, будто оправдываясь. – Пытался им дисциплину привить, но куда там. Несут вахту посменно.

Взгляды четвёрки вперились в экраны. На планшетах перед собой они делают пометки, периодически что-то обсуждают. А потом – снова погружаются в мониторы. Кажется, даже взрыв Сферы не выведет их из этого состояния. Наконец, кто-то из учёных обратил внимание на гостей и встрепенулся.

– Господин майор! – произнёс человечек неожиданно писклявым голосом. – Наряд номер один докладывает, что показатели в норме!

– Вольно, – говорит военный. Алекс видит на его лице смесь отвращения и самодовольства. – Это очень ценные кадры, – говорит майор Главреду, будто речь идёт о неодушевленном предмете. – Они владеют уникальными знаниями. Без них вся наша Армия просто задохнётся. И тогда Сфера падёт под гнётом тварей из Пустоши…

– Кстати, – сказал Алекс. – Очень бы хотелось посмотреть… Фильмы. Я когда был солдатом, нам показывали то и дело.

Майор, казалось, был немного удивлён. Он-то привёл Алекса в самое секретное место, а тот – фильмы хочет смотреть! Некоторое время на лице военного – гамма самых разных эмоций и чувств. Кажется, что он приготовился читать целую лекцию, а вместо этого ему предлагают заняться непотребными вещами. Но он вновь делает странный жест рукой, будто мирясь с положением.

– Неужели Вам, Александр Р-101, неинтересно, как устроена система очистки воздушной смеси? Это критически важная тайна, от которой зависит вопрос обороны ближних рубежей нашей Родины. Во всём государстве найдётся хорошо если сотня людей, знающих, как это работает.

Главред промолчал. Он решил сделать вид, что внимательно осматривает технику, которой плотно обставлено помещение. Но мысли его были не здесь. Учёные сосредоточенно вглядывались в таблицы, которые выводились на экранах их лэптопов. Периодически один из них давал команды, и тогда другие бросались к огромным ёмкостям, резервуарам, колбам.

Они крутили вентили, нажимали на кнопки – с самым умным видом. Словно мир спасают. И майор думал так же. Периодически главный из учёных промокал пот на своём лбу. Аккуратно, тряпочкой. Лишь бы ни капельки не попало на оборудование. Лишь бы оно не сбоило. Ведь от этого зависит вопрос выживания армии. Нет!

Знают ли они, что снаружи – чистый воздух? Что там можно ходить без скафандра? Мать-природа сама восстановила атмосферу, которую человек уничтожил столетия назад. Понимают ли эти учёные, что их труд – всего лишь имитация, которая занята большая часть Сферы?

– Товарищ главный редактор. Александр! – прокричал майор. Главред с трудом вышел из забытья. – Я к Вам… К тебе обращаюсь вообще-то!

– Виноват, товарищ майор, – рефлекторно ответил Алекс.

– Вольно. Был бы ты подчинённым, уже бы лишился дневного водного довольствия. За то, что где-то далеко летаешь и старшего по званию не слушаешь. А так – ладно, хочешь фильмы – будут тебе фильмы. И не только фильмы. Айда за мной. Товарищи учёные! – прокричал военный. – Продолжайте свой труд во имя Армии и Сферы! Я всегда рядом.

«Когда майор привёл меня в свой кабинет, стол уже был заботливо накрыт его подчинёнными. На красной поверхности стояло сразу несколько банок питательной смеси, рядом – заботливо лежали ложечки. Литра три или четыре подслащённой воды. А ещё – маленькая баночка овощного пюре. От взгляда на него у меня сразу же пробудился аппетит. Какой же я голодный!

– Выпьем по маленькой, – тихо сказал майор. – Потому как на службе мы, и негоже напиваться сильно.

Твёрдой рукой он взял бутыль со спиртом и наполнил содержимое маленьких стаканчиков. Вряд ли им можно найти применение в быту. Скорее всего, их используют военные для каких-то армейских целей. Алекс никогда не видел столько спирта. Да тут же можно целый полк солдат уложить! Но наличие алкоголя его скорее обрадовало, чем разочаровало.

– Стой, – майор положил ладонь поверх странной тары. – Это спирт. Чистый. Нет, чистейший. Учёные им всякие механизмы протирают, чтобы дольше служили Сфере. А мы, значит, себя протрём. Ты же хочешь служить, так? Пить спирт надо очень осторожно, лучше не запивать. Глотай, сразу в глотку вливай, во рту не держи. Понял? Это что твой огонь, но в глотке он сразу гаснет. Понял?

Выпили по первой. Пойло обжигало, на миг у меня перехватило дыхание. Словно я проглотил огонь, или хуже того – кислоту. Но в следующий момент всё прошло, я ощутил подъём. Усталость поднялась и рухнула куда-то на дно души. Мне захотелось действовать, творить. Писать о мрачном мире, в котором мы очутились по чужой воле.

Я никогда в жизни не пил такого замечательного напитка. Он не пьянил, нет – окрылял. Вместо тяжёлых алкогольных мыслей в моей голове заиграла музыка. Целая симфония! Казалось, что эти же звуки услышал и майор. Он просветлел и тут же помолодел лет на десять. В глазах его стало видно не военного, а человека. Гражданина. Приятная метаморфоза.

– Однако! – произнёс я, принимая в руку хлебец и густо намазывая его овощным пюре. – Вот это да!

– Очень крепкий, – подтвердил майор, улыбаясь. – Нам выделяют, чтобы мы смазывали. Ну мы и смазываем. Да кто-то быстро смекнул, что пить его можно. Уж и не знаю, когда это было. Когда-то давным-давно. На спирту армия держится! И кормят неплохо. Ведь не станет нас, кто Сферу будет защищать? Кто, скажи?

Майор включил монитор на стене, и на экране появились они. Фильмы. Для них двоих – целая библиотека кино. Когда я служил, их запускали только для очень большого количества солдат. Редко. А тут – для нас двоих, и так много! От восторга и спирта меня просто распирало. Да уж, армия тоже может что-то дать человеку.

Душа моя буквально разрывалась на части. С одной стороны, я хотел рассказать майору о том, что снаружи. С другой, мне было страшно. Как никогда раньше. Диктор рассказывал об ужасах Пустоши. Но я с восторгом наблюдал странных созданий, скитающихся по выжженной земле. Правда, после разговора с Феликсом я уже и не знал, чему верить. Кому верить.

– Я вот о чём думаю, – произнёс майор. – Покоя мне не даёт. Солдаты эти – Пустошь с ними. Пропали и пропали. Но вот… Как у тебя шлем не треснул? От такого удара?

– Новый совсем, – я ощутил, что от подобного вопроса быстро трезвею, зато язык начинает заплетаться. – Может, крепкий. Странно, конечно.

– Выпьем.

Спустя несколько часов, когда спирт почти закончился, а фильмы пошли по третьему кругу, майор отрубился. Он так и рухнул на стол и захрапел. А мне… Мне было тревожно. И в голове теплилась мысль о том, что можно просто взять и выбежать, открыть шлюз. Убежать туда, в неизведанные земли. Дышать чистым воздухом. Просто жить, а не выживать».

Запись 19

Машина гудит. Гудит и голова Алекса. Внутри всё гремит так, словно туда установили неисправную сирену. Даже сквозь шлем скафандра слышен вой. Что это: машина или мигрень? Главред проклинает и себя, и майора, который напоил его спиртом. Напоил так, будто они употребляли алкоголь в последний раз. Машина медленно спускается в тоннель. Скоро – Сфера. Скоро дом, по которому он даже успел соскучиться.

Алекс думает обо всём, что произошло с ним за Куполом. О Феликсе и сопротивлении. О яблоке: так незнакомец в светлых одеждах назвал тот чудной фрукт, чей вкус так понравился. О майоре, уверенном, что учёные фильтруют воздух, и что без них его войско обречено. А ещё – о двух солдатах, застреленных прямо на его глазах. О чистейшем воздухе, которым он дышал. И о воде, которой хватает на всех.

А ещё – Алекса съедает страх. Что если полиция нашла его дневники? Что если редакция – опечатана? Что с «Истиной»? Много, много мыслей в голове Алекса, и ему всё сложнее удержаться на плаву. Безразличие, с которым он жил так долго, сменилось паникой. Ужасом. Его отправят в тюрьму и будут пытать. Что делать дальше? От таких мыслей гул в голове стал несколько тише.

С другой стороны, под Сферой у него нет ни друзей, ни родственников. Может, появится возможность сбежать? Скрыться, ведь так много людей пропадает здесь. Поселиться там, за Пустошью, питаться фруктами, пить воду и дышать воздухом. Вряд ли это так уж сложно. Никаких масок. Никаких шлюзов. Никакой редакции с бравурными текстами. Ему даже одежда не нужна.

А потом он думает о сотнях несчастных, которые томятся там, в рудниках, в подземных хранилищах. Раньше он даже и не видел в них людей. Они страдают. Не видят света, не знают чистой воды и настоящей еды. Год, два или три рабского труда, за которым следует бесславная смерть. Переработка. Где-то там его жена, была или есть… Где-то там – сотни таких же людей, которым повезло чуть меньше.

Жена. Феликс утверждал, что она у них! И надежда теплится в сердце Главреда. Но в глубине души он осознаёт, что это – всего лишь обман, крючок, за который они хотят его зацепить. Она уже была немолодая, когда её приговорили к каторге. А ещё – она никогда не была здорова. Вряд ли ей удалось протянуть на этих работах так долго, чтобы её освободили повстанцы. Да и как бы они это сделали?

Наконец, машина останавливается. Открывается гигантский шлюз. Грузовик, натужно урча, медленно входит внутрь. Дезинфекция. Щётки, чистящий раствор. Затем шлюз медленно сдвигается – и закрывается. Можно снять шлем, скафандр. Немного размяться. Облачиться в маску. Придётся сдать скафандр, хотя… Эта штука весьма удобна.

В голове у Александра – вопросы, которыми не с кем поделиться. Он и раньше не доверял никому, а теперь – всюду ему видится заговор, обман. Зачем они носят шлемы там, за Куполом? Неужели не знают, что на Пустоши можно дышать? Воздушную смесь под Сферой создают учёные... Как спросить у них, пригоден ли для дыхания воздух снаружи?

К похмелью примешивается асфиксия. После чистого воздуха снаружи у него такое чувство, что ему на шею накинули петлю. Голова кружится всё сильнее, лицо горит. Алекс ощущает нехватку кислорода. Ему хочется подняться выше, вдохнуть как можно больше. В ладонях начинает колоть, а на губах – проклятая жажда, усиленная похмельем. Чувствует, как из носа медленно течёт густая кровь. Выдержит ли он возвращение домой?

Дверь автобуса открывается. Солдаты, как единый механизм, устремляются наружу. Выстраиваются в цепь. По одному отправляются на личный досмотр. Александр смотрит в их лица. Пустота. Мир темнеет, потом – зеленеет, и все звуки отдаляются. Главред пытается справиться с этим, пытается стоять прямо. Делает шаг наружу – и падает.

– Врача! – кричит один из офицеров.

Главреда подхватывают на руки и быстро несут в медицинский блок. Всё видится ему зелёным, хотя он понимает: краски должны быть другими. Язык вывалился и безвольно лежит на щеке. Через минуту ему чуть лучше. Кажется, тело смирилось с тем, что теперь ему придётся дышать этим недоразумением, по ошибке названной воздушной смесью.

– Я в порядке… – шепчет Алекс слабыми губами. – В порядке… Поставьте меня на землю, прошу…

Но солдаты, подхватившие своего товарища, не слышат его. Один – заботливо поддерживает голову, чтобы она не запрокинулась назад. Остальные бегут ритмично, как один организм, отчего Алекс почти не раскачивается. В лазарете – койки, застеленные сероватыми простынями. Должно быть, когда-то они были белыми, но с тех пор прошло слишком много времени. А ещё – тут пахнет спиртом, и Главреду становится плохо от этого.

– О, запашок, однако, – улыбается врач, глядя на Алекса. Военные уложили его на койку и разбежались – словно растворились в пустоте. – Что вас туда погнало, а? За Стену?

– Задание, – ответил Главред. – Да я в порядке. В порядке.

Врач заставляет его раздеться до пояса, обвешивает грудь датчиками, как орденами и медалями. Позволяет выпить воды, а ещё – прикладывает к голове холодный компресс. За воду пришлось расписаться в журнале дрожащей рукой.

Сенсоры приятно холодят кожу, а ещё – немного щекочут. Меряет давление. Потом даёт какие-то таблетки, от которых звон в голове стихает окончательно. А ещё – пропадает жар, обжигающий лицо.

– Показатели в порядке, – жмёт плечами врач. – Должно быть, гипоксия. Я давно замечал, как людям становится плохо, когда они выходят из безвоздушной среды, что снаружи, и начинают дышать нашей смесью. Только представьте, если Сфера падёт. Мы тут же задохнёмся!

– Представляю, – кивает Алекс. – Представляю.

– Ну, можете полежать тут, в принципе, – говорит ему врач. Зрению вернулась острота, и он может рассмотреть черты лица доктора. Глубокие морщины возле глаз. Чёрные волосы, небрежно зачёсанные набок. А ещё – улыбка. Редкий обитатель Сферы. И против воли Алекс тоже улыбается врачу.

– Простите, доктор… – говорит Главред. – Я слышал, что от гипоксии хорошо помогает спирт. Нет ли у Вас небольшой колбочки для меня? Граммов десять или пятнадцать – именно то, что способно поставить меня на ноги.

«В казарме – оазисе жизни посреди Пустоши – постоянно звучат Его речи. Глава говорит обо всём: о чести, долге, семье. О том, как следует чистить сапоги. О том, как правильно застилать кровать. Главу приятно слушать, у него голос красивый, а мысль – плавная. Когда я служил в армии, ничего подобного ещё не было. И частым нашим спутником была либо гнетущая тишина, либо рёв ротного.

Солдатам выдают протеин-витаминный батончик. Вкуснятина. Под Куполом его не купишь ни за какие талоны. С утра – построение, разминка. Потом – лекции, где учат военному ремеслу. А после обеда начинается самое интересное, боевые стрельбы. В Пустоши никогда не бывает спокойно. Нам постоянно рассказывают, как много нечисти обитает в песках.

Правда, её не видел никто. Или почти никто. Это потому, что артиллерия постоянно отрабатывает Пустошь. Лишь с одной стороны Сферу надёжно защищают горы. Наши пушки смотрят в пески. Однажды, много лет назад, видел я такую картину. В небе летел диковинный аппарат. Маленький, он взмахивал отростками тела, парил.

Капитан приказал взять винтовку – а в роте лучше всех стрелять получалось именно у меня – и сбить шпиона. Смотрю я на летающий аппаратик. Этой штуковиной управлял настоящий асс. Он постоянно менял траекторию, поднимался и снижался. Только с третьей попытки мне удалось сбить лазутчика.

Тот самый аппарат рухнул вниз со страшной высоты. Его не нашли. Сколько мыслей лезло в мою голову! О том, что у нас могут быть разумные враги. Что там, за Пустошью, есть люди. И что им интересен Купол. Как знать, зачем они направили к нам шпиона в небе?

Ещё мне думалось, как было бы здорово подняться высоко-высоко. Пролететь над Куполом. Лететь вперёд, пока Пустошь не закончится. Ведь у всего есть начало и конец? Комитет сопротивления, который теперь казался видением, просто чудаки. Ведь если пушки день и ночь обстреливают пески, почему нельзя направить их на Купол?

Но вот в чём вопрос – не обманываются ли они? Думать об этом было страшно. Теперь, возвращаясь обратно за Сферу, я понимал: обман – естественный спутник нашего мира. И если люди узнают правду, они не смогут жить дальше. Но им придётся – рано или поздно, узнать правду.

Для этого нужен герой. Тот, кто сохранит всё лучшее. Я видел, в каких страшных хижинах ютятся повстанцы. Видел мельком, но мне хватило. Одноэтажные (если можно так сказать) строения из грязи. Да их любой ветер сдует! А здесь, под Куполом, у нас огромные, высокие здания. Прочные.

Меня везли на добитом мотоцикле. Думаю, в их деревне всего несколько таких. Но здесь, под Сферой – мощная техника. Да, людям нужно знать правду. Они вольны сделать выбор. Но правда не должна убивать. Недопустимо, чтобы из-за амбиций горстки одичавших людей умерли тысячи. Или допустимо?»