Текст книги "Три подруги и таинственный жених (СИ)"

Автор книги: Greta Rush

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Что известно по поводу личности убитой?

– Не много, – покачал головой Гриша, пододвигая к себе тарелку. – Девушку звали Ольгой Егоровой, приехала она к нам из поселка, что в ста километрах от города. Училась на третьем курсе экономического факультета в одном из вузов. Успеваемость была ниже среднего из-за того, что девушка работала в баре, где начинала с официантки и доросла до администратора. При этом она всеми силами старалась не отставать от программы, а потому по факту кроме работы и универа ничего в своей жизни не видела. Преподаватели говорили о ней, как о сообразительной, но не очень стабильной в плане успеваемости студентке. Одногруппники утверждали, что общались с ней мало, так как девчонка либо клевала носом на парах, либо вовсе отсутствовала. С родственниками Егоровой пока пообщаться не удалось, потому что ни у кого так и не нашлось времени к ним съездить.

– А что на работе? – слушая, я без энтузиазма ковыряла салат.

– Начальство охарактеризовало девушку, как очень ответственную и старательную сотрудницу. Коллеги были более критичны и сказали, что Ольга недавно перешла из категории простых работяг в категорию тех, кто этими работягами руководит. Очень нервничала из-за повышения и пыталась соответствовать изо всех сил. Но не всегда получалось, потому как, по общему мнению, взвалила неподъемную для себя ношу. У девушки частенько не хватало сил, чтобы справиться с коллективом. Она не всегда могла настоять на своём, кроме того, многим делала поблажки, так как еще недавно была одной из них. На новой должности часто допускала ошибки, что приводило к сильным нервным встряскам.

– Она жила одна? – я отправила в рот кусочек помидора.

– Нет, – накалывая на вилку ломтик картошки по-деревенски, ответил Гриша. – Вместе с подружкой, такой же студенткой и трудящейся официанткой в том же баре, что и Егорова. В ночь нападения её не было дома, потому что по графику она должна была дежурить и с этим графиком тоже достаточно интересная история. Бар, где трудилась Егорова и продолжает трудиться её подружка, находится в очень популярном у молодежи районе, открывается в десять и работает до последнего клиента, то есть, почти круглосуточно. Цены демократические, интерьер необычный, неплохая кухня и большой выбор напитков.

Я приподняла бровь, вопросительно взглянув на парня.

– Да, я там был, – рассмеялся Гриша. – Два раза.

– Да хоть двадцать два, – дернула я плечом. – Что там с графиком?

– Официанты в этом баре работают в полном составе только до трех ночи, – тут же вернулся Гриша к теме разговора. – После трех, если клиентура не расходится, остается только один сотрудник, вроде как дежурный. Он же обслуживает всех засидевшихся клиентов, а потом закрывает бар, когда народ расползается по домам. Дежурят официанты в соответствии с составленным администратором расписанием и в ночь убийства Егоровой в баре дежурила её соседка по квартире.

Я уже открыла рот, но Григорий, с лукавым взглядом и улыбкой хитрого лиса, меня перебил:

– Предваряя твои расспросы, да, с ней разговаривали. Я разговаривал. Девчонку зовут Наталья Фомина и про ту ночь она рассказала следующее. Егорова должна была находиться на работе, вместе с ней. В баре по штатному расписанию два администратора, выходят на службу по системе два через два. И в ночь своей гибели Ольга должна была работать вместе с Фоминой. Но утром, до начала рабочего дня, девушка позвонила второму администратору и попросила подменить её на работе, наврала, что срочно нужно к стоматологу.

Гриша помолчал, пережевывая еду, а после продолжил:

– Почему наврала? Да потому что следующей она позвонила Фоминой и сказала, что не придет на работу, так как встретила любовь своей мечты. И вечером идет с этой самой любовью на свидание. Фомина, по её собственному заявлению, такой новости очень сильно удивилась. Ольге хоть и было двадцать лет, но в её личная жизнь пребывала в состоянии стабильного штиля. Очень религиозные родители долгое время держали дочь в полной строгости, а когда она вырвалась в большой город, то начала испытывать сильные комплексы по поводу своей внешности.

– Она что, имела какие-то ярко выраженные физические недостатки? – я отодвинула от себя наполовину съеденный салат и вернулась к уже остывшему кофе.

– Нет, – пожал плечами Гриша, макая кусочек картошки в соус. – Обычная девчонка, как все. Таких вон по улице десятки ходят. Немного простоватая, но это естественно для барышни, которая кроме икон и сельской школы в своей жизни ничего не видела. Еще бы пару лет в крупном городе и остатки деревенского налета испарились бы окончательно.

– Значит, она познакомилась с парнем, – пробормотала я, обращаясь скорее к самой себе.

– Скорее всего, именно он её убил, – уверенно заявил Гриша и закинул в рот кусочек мяса, щурясь довольным котом. – Но правда в том, что нам о нём ничего не известно.

– Подруга ничего не знает?

– Нет, Ольга сказала только, что она собирается встретиться с новым знакомым вечером и что он – приятный молодой человек, который похож на мистера Дарси. Ты знаешь, кто это вообще?

Я подавила короткий смешок.

– Это главный герой одной очень романтичной книжной истории, от которой в восторге все женщины верящие в безусловную и вечную любовь.

– Как-то очень сложно, – с недоумением тряхнул головой парень и тут же продолжил: – Но литературному персонажу не вменишь обвинение в убийстве! В общем, на следующее утро после этого разговора Фомина узнала, что ей придется искать новую квартиру и новую сожительницу. На самом деле, девчонка прорыдала у меня в кабинете около часа, а когда наконец выплакала весь запас жидкости в организме, то сообщила одну интересную вещь.

– Какую? – напряглась я, допуская, что если Ольга Егорова была не человеком, то подруга могла об этом знать. Или догадываться. Сложно скрывать свою суть от тех, кто сосуществует с тобой на одной жилплощади.

– Наталья сказала, что Егорова в любовных отношениях была словно слепой щеночек. У неё практически не была опыта, она никогда не была на свиданиях и не знакомилась с парнями. И уж тем более, не знакомилась с ними на улице.

– И где же тогда Егорова встретила свою большую любовь, которая и положила конец её жизни? – запоздало поинтересовалась я.

– В том-то и дело, – воскликнул Гриша. – Подруга утверждает, что единственное место, где Ольга могла познакомиться с представителем противоположного пола – в подъезде дома или же в ближайшем к нему продуктовом магазине.

– Все возможно, – пожала я плечами. – И у полки с гречкой люди иногда встречают свою судьбу.

– А эта барышня, очевидно, встретила свою смерть у холодильника с замороженной рыбой, – хмыкнул Григорий, добавив: – Ты часто знакомишься с парнями в таких местах?

И на меня взглянули с затаенной улыбкой.

– Нет, – отрезала я. – Вообще редко знакомлюсь.

– Не очень общительная? – выгнул бровь парень.

– Скорее, не очень настроена на новые знакомства, – сухо ответила я. – Хватает тех, что уже есть. Даже с перебором.

И вновь мой разговор прервал телефонный звонок.

На экране высветилось имя подруги. Той, которая, к счастью, не склонна к алкоголизму.

– Да, – ответила я, отворачиваясь от Гриши и делая звук в динамиках максимально тихим. По городу носились оголтелые оборотни, а потому важно было проявляться осторожность. Вопреки распространенному мнению, у нас, тех, кто не являлся людьми, не имелось тайного приветствия или скрытых сигналов для распознавания друг друга. И мы не состояли всем веселым аулом в секретных сообществах сверхъестественных существ, где выдавали бы приветственные таблички для подсовывания под нос каждому новому знакомому. Поэтому даже мы не всегда знаем, является ли наш собеседник человеком или же он попытается вырвать тебе позвоночник, как только ты отвернешься.

– Ты где? – быстро спросила Фируса.

– На деловой встрече, – коротко ответила я. – Что случилось?

– Ничего, кроме того, что наша с тобой общая лучшая подруга сидит пьяная в твоей ванной комнате, рыдает, размазывая остатки макияжа по лицу, и во всю глотку орет песни.

– О, боги…, – пробормотала я, устало прикрывая глаза. – А ты там как оказалась?

– Она мне позвонила. Всхлипывала и несла всякую чушь, перепугав меня до чертиков, – раздраженно ответила Руся. – Я сбежала с совещания, прыгнула в такси и примчалась к тебе, застав эту… истеричку в совершенно невменяемом состоянии.

– Что она тебе сказала? – я покосилась на Григория, который с самым беззаботным видом доедал свою картошку, рассматривая зал. Но мой здоровый и находящийся на своём законном месте позвоночник подсказывал мне, что парень изо всех сил прислушивался к разговору.

– Вначале – ничего похожего на человеческую речь, – фыркнула в трубку Руся. – А после, когда я заставила её высморкаться и макнула пару раз головой под струю холодной воды, заявила, что ты попросила составить список её врагов.

– Ну, да, – подтвердила я. – И?

– Она составила, а потом поняла, что их слишком много и расстроилась. Настолько, что в одно лицо уговорила 0,7 вискаря.

– Но у меня не было дома виски, – удивилась я.

– Не было, – согласилась Руся. – Поэтому наша подружка сгоняла в магазин. В общем, приезжай, – потребовала подруга и отключилась.

Я тяжело вздохнула и убрала телефон в сумку.

– Что-то случилось? – заботливо поинтересовался парень.

– Да, – кивнула я. – Случилось. Но не сейчас, а много лет назад.

– Я могу как-то помочь? – продолжая сверкать всеми гранями своей благовоспитанности спросил парень. Вообще, он с каждой минутой становился всё меньше и меньше похожим на обычного отечественного следователя, и всё больше и больше своим поведением наводил на мысли о наличии как минимум очень непростой семьи. А я не любила таких людей. Непростых. Потому что и с ними всегда очень непросто, а у меня этого «непросто» – за год лопатой не разгребешь.

– Нет, если только у вас не припрятана где-нибудь машина времени, на которой я смогу отправиться в прошлое и сделать так, чтобы десятилетняя я никогда не повстречалась со своей будущей лучшей подругой.

– Может быть и есть, – игриво улыбнулся парень.

– Дайте угадаю, – предложила я, доставая кошелек. – Машина стоит у вас в спальне, и чтобы до неё добраться, мне придется перебраться через вашу постель.

– Слишком очевидно, вам не кажется? – легко расхохотался парень, чем привлек к себе заинтересованные взгляды всех женщин от шести до шестидесяти, сидящих в том же кафе. – Нет, нет, уберите деньги. Обед за мой счет.

– Не люблю оставаться в долгу, – отрезала я и сунула пару купюр под тарелку с недоеденным салатом. – Спасибо, что уделили мне время.

– Было приятно пообщаться, – кивнул парень, вставая следом за мной. – Если понадобится еще что-то, я всегда готов помочь.

Я ответила на это улыбкой, кивнула на прощание и поспешила на выход, спиной ощущая на себе его взгляд.

Глава XI

– Быстро ты, – в еще более раздраженном, чем ранее состоянии поприветствовала меня Руся, отходя в сторону и пропуская меня в собственную квартиру. – На метле, что ли, летела?

– Ага, с реактивной тягой, – бросая сумку на крючок вешалки и сбрасывая обувь, огрызнулась я. И только уже собралась спросить у подруги, где третий член нашей команды, как вдруг из моей ванной послышалось:

– Напилааааааася я пьяяяяяаааанааааа! Не дойдууууу я до доооооому!

– Ясно, – со вздохом кивнула я.

– Рада, что ты появилась, – складывая руки на груди заявила Руся. – Потому что я уже не справляюсь. Сделай с ней что-нибудь, иначе вскоре нам придется разбираться с полицией.

Я вопросительно выгнула бровь.

– Приходили твои соседи с верхних этажей с вопросом, зачем мы мучаем кошку, – пояснила Руся.

– И что ты им ответила? – спросила я, направляясь к ванной, дверь которой была плотно притворена.

– Что у тебя нет кошки.

Я дернула за ручку и распахнула створку. Умолкнувшая Ниса, которая, скорее всего, затихла только потому, что просто забыла строчки песни, сидела на унитазе, скрючившись как уставший вопросительный знак. В одной руке она держала незажженную сигарету, в другой – пустую бутылку из-под виски. Из одежды на подружке имелись лишь белые трусы и такая же белая майка.

– Куда делась её одежда? – обернулась я на Фирусу, которая застыла за моей спиной.

– Мне пришлось её снять, – пожала плечами муза. – Чтобы запихнуть подружку под холодный душ.

– Ааа, – с пониманием протянула я. – Так вот, почему она мокрая.

– И не только она, – гневно фыркнула Руся. – Ничего не замечаешь?

Мне пришлось вновь обернуться к подруге.

– Куда надо смотреть?

– На мне твоя одежда, – указала муза на черно-белую рубашку, заправленную в такую же юбку. Я тут же узнала комплект, который привезла из прошлогоднего отпуска на юге Франции. – А знаешь почему? Потому что моя мокрая и сохнет сейчас на балконе.

– Ммм, – промычала я. – То есть, душ вы принимали вместе?

– Это не планировалось, – надулась Руся. – Но она сильнее меня даже в пьяном состоянии.

И мы посмотрели на Нису, которая что-то невнятно бормотала себе под нос, уткнувшись лицом в собственные колени и раскачиваясь из стороны в сторону.

– Нельзя ей пить, – устало облокотилась я о косяк.

– Как, собственно, и многим, – вяло отмахнулась Руся.

– Многим людям, – уточнила я, не произнося вслух то, что и так было очевидно. Алкоголь действовал на нас не так, как людей, он значительно понижал наши способности, блокируя врожденную магию.

Я перевела взгляд на сваленные на пол мои косметические флакончики и баночки, часть из которых разбилась из-за стеклянной упаковки, а другая часть разлилась. Там же на полу валялась оборванная шторка из душевой. Сверху лежали полотенца. Венчал «натюрморт» разбитый фен.

– Вы что, дрались? – поморщилась я, представляя, сколько времени придется потратить, чтобы все это убрать.

– Нет, мы с ней в разных весовых категориях, – закатила глаза Фируса. – Просто Ниса не пришла в восторг от водных процедур. И попыталась использовать силу, а так как вектор направления из-за алкогольного опьянения у неё сильно сместился, вся твоя косметика пала невинной жертвой в неравном противостоянии.

– И кто кому противостоял? – не поняла я.

– Мозг банши против рук банши, – пояснила муза, вздыхая. – Как видишь, проиграли все.

– Ну, это я вижу, – горестно подтвердила я. – Но нельзя было как-то гуманнее отнестись? К нашей подруге и… к моему имуществу.

– Она пыталась съесть бумагу, – перебила меня Руся и мы разом уставились на пьяную подружку, всё еще восседающую на белом «троне».

– Зачем? – опешила я.

– Сказала, что ей стыдно, и она не хочет, чтобы кто-нибудь увидел список, – рассказала Руся, а после моего непонимающего взгляда, дополнила: – Ну, тот список, который она составила по твоей просьбе.

– И из-за стыда она решила этот самый список съесть? – я растерянно заморгала.

– Ага, – кивнула Руся, недовольно пожимая губы. – Но не переживай, мне удалось его отнять и не дать ей закусить виски целлюлозой. Правда теперь этот список не на одном листе, а на восьми помятых обрывках, изрядно измазанных слюной, но думаю ты разберешься.

Я выдала в ответ совсем безрадостную улыбку, а после шагнула к Нисе.

– Вставай, – твердо приказала я, отбирая у подруги стеклянную тару, еще совсем недавно наполненную алкоголем, и выдирая из влажных пальцев уже чуток размокшую, но, к счастью, незажженную сигарету.

Ниса что-то невнятно пробормотала, попыталась поднять голову, но та очевидно была тяжелее, чем подружка могла удержать в данный момент, а потому её голова, не успев подняться, тут же рухнула обратно на грудь.

– Не уверена, что из этого что-то выйдет, – поморщившись, произнесла Руся, опираясь плечом об косяк. – Я пыталась, раза три, наверное, но она категорически не желает покидать твой санузел.

Я резко выдохнула, постояла несколько минут между раковиной и стиральной машинкой в глубоких раздумьях, а после направилась в комнату. Стянула плед с дивана и вернулась обратно, к вновь вернувшейся к исполнению нетленного отечественного хита про дальнюю тропку и вишневый сад Нисе и хмуро наблюдающей за всем происходящим Русе. Ниса слова песни знала очень выборочно и из этого «выборочно» была в состоянии внятно пропеть процентов двадцать, а потому все её пьяные рулады превратились в маловразумительное завывание с пугающим поскуливанием, которое выдавала подружка вместо высоких нот.

– Слушай, – я встряхнула плед, разворачивая его. – А кто поёт эту песню?

– Сейчас? – выгнула бровь муза. – Подружка наша неугомонная.

– Да нет, – отмахнулась я. – В принципе, по жизни.

– В принципе по жизни я слушаю немного другую музыку, а не русские народные песни, – с приличной такой долей снобизма, привычного для неё, скривилась Руся.

Я мысленно согласилась с ней, потому что в день, когда наша утонченная, изысканная и талантливая муза начнет слушать что-то кроме классической музыки, планета начнет вращаться в обратную сторону.

Накинув Нисе на плечи плед, я поправила её волосы, вышла из ванной, прикрыла за собой дверь и выключила свет.

– Что ты делаешь? – растерянно заморгала Руся.

– Решаю проблему, – пожала я плечами и пошла на кухню варить кофе. Хороший крепкий черный кофе, приготовленный по всем правилам в турке – это было именно то, что могло помочь в данный момент.

– И мы оставим её там? – Руся притопала следом за мной.

Я достала подаренную бабушкой красивую старинную джезву, стеклянную банку со смолотыми вручную кофейными зернами и подставку со специями.

– У тебя есть варианты получше? – я зачерпнула чайной ложкой молотый кофе и высыпала в металлическую посудину.

– Да что угодно будет лучше! – возмущенно воскликнула Руся, едва не стукнув кулаком по столу. Она могла изображать холодность сколько угодно, но самые близкие знали – когда друг попадал в беде, Фируса бросалась защищать его с рвением разъяренной тигрицы.

– Окей, слушаю, – кивнула я, бросая в турку щепотку корицы.

– Что случаешь? – чуть более мирно переспросила подруга.

– Твои варианты, – пояснила я, оглядываясь через плечо. – У меня в квартире пьяная в драбадан подруга, оккупировавшая мой туалет. Подруга, которая может в любой момент начать буянить. И не просто швыряться унитазным ёршиком и угрожать вантузом, а использовать магию, слишком разрушительную для многоквартирного дома с тонкими стенками, которые под влиянием разгневанной банши просто сложатся, как карточный домик. И, кстати, петь она перестала.

Руся оглянулась назад, а потом растерянно заметила:

– Надо же, как попугайчик. Свет погасили, и она замолкла.

Я налила воды в турку и поставила на плиту, предварительно включив огонь.

– Руся, мы обе знаем, что с вышедшей из-под контроля Нисой ни ты, ни я не справимся. И я не хочу потом объяснять Совету Старейшин как так получилось, что из-за нас погибли люди. А потому трогать её сейчас не самый лучший вариант.

– Ты бы могла, – негромко проговорила Руся. – Остановить Нису, если что. Ты ведь можешь использовать свою силу на суше.

– Могу, – я включила воду в кране и ополоснула руки. – Но будет весьма трудно объяснить огромную волну, обрушившуюся на жилое здание.

– Почему? Море ведь рядом, – Руся взяла с подноса яблоко и громко откусила кусок.

Я присела рядом на табуретку.

– Ага, вот только мы находимся на другом конце города, противоположном тому, где расположена набережная.

– Всегда можно сказать, что это инопланетяне, – предложила Руся свою версию, которая выдавала её очень оригинальный взгляд на мир. – Свалим всё на них, психи и маньяки, прикидывающиеся психами, обычно так и делают.

– Инопланетяне в космосе вообще-то живут, а не килькой в море резвятся, – отвергла я такой вариант и тут же ощутила вибрацию телефона.

Вынув аппарат, увидела сообщение с весьма занятным текстом.

«Бар, в котором работала погибшая называется «Белый кролик». Фомина сегодня на смене. Подумал, что вам будет это интересно». И подпись «Григорий». Интересным парнем был этот Григорий. Слишком сообразительным и слишком понятливым. Новые знакомые, отличающиеся повышенной догадливостью и появляющиеся в самый подходящий момент не могут не вызывать подозрений. Но информация действительно была стоящей.

– Как давно ты была в баре? – поднимая взгляд на доедающую яблоко подругу, спросила я.

– Давно, – откликнулась Руся. – В день нашего школьного выпускного, когда вы с Нисой потащили меня в какой-то модный кабак со словами «Не ссы, тебе понравится».

– Это говорила не я, а Ниса, – сразу же начала отпираться я. – Её речевые обороты.

– Уверена? – хитро заулыбалась Руся. – Ты ведь была такая пьяная, что когда мы проходили через детский парк, доковыляла до чертового колеса, забралась в кабинку и уснула в ней. А когда колесо, сделав круг, вернулось обратно и тебя начал будить работавший там парень, ты пнула его в промежность, пригрозив сквозь пьяную дрёму, что если он не отстанет, то ты натравишь на него барракуду.

– Не было такого, – мгновенно заявила я.

– Было, потому что именно мне пришлось потом вытаскивать тебя из той кабинки, – рассмеялась Руся, наблюдая за моим лицом.

– А где в этот была момент Ниса? – задумалась я. Ведь мы всегда гуляли втроем, следовательно, если я дрыхла в кабинке старого аттракциона, то Ниса болталась где-то неподалеку. Возможно, её полоскало в ближайших кустах, которым она изливала весь свой внутренний мир. А точнее, всё содержимое своего желудка.

– Сидела на лавочке и ждала, пока ей проводник постельное белье принесет, – ответила Руся с милой улыбкой. – Ведь она была еще пьянее, чем ты и думала, что едет в поезде «Геленджик-Москва» в гости к дяде Вагану. Кто такой дядя Ваган – не спрашивай, не в курсе.

Я поперхнулась водой, которую так не вовремя решила попить. Тут же спохватилась, увидев, что кофе начало закипать и сняла турку с огня, собрав обратно уже начавший выливаться напиток. Зависнувшая в воздухе коричневая жидкость мановением руки вернулась обратно в турку, а я достала две чашки и разлила по ним кофе.

Владеть магией воды иногда было очень удобно, особенно в быту. Особенно, когда ты забываешь о кофе, который сама же варишь. Особенно, когда у тебя неудачный день, который начался с трупа, продолжился запоем подруги и грозил закончится основательным таким ожогом.

– Никогда не понимала, почему ты так настойчиво пытаешься игнорировать собственные способности, – заметила Руся, забирая у меня свою чашку. – То, что на что ты способна… Это ведь невероятно.

– Невероятно – это вытаскивать людей из огня, спасать жизни, – ответила я после некоторого промедления. – То, что могу делать я не настолько полезно.

И я не лукавила и не скромничала. Я действительно могла справиться с некоторым количеством воды, особенно, в условиях чрезвычайных обстоятельств, но требовалась большая аккуратность и внимательность, потому что в моем случае, это было все равно, что привыкший в топору лесоруб пытался бы вдеть шелковую нитку в крохотное игольное ушко.

– Ты можешь тушить пожары, причем делать это гораздо быстрее пожарников, – задумчиво протянула Руся.

– И как ты себе это представляешь? – скривилась я скептично. – Как только люди узнают о нашем существовании начнется новая охота на ведьм.

– Это да, – согласилась подруга. – Мы и первую то с трудом пережили. Сколько наших отправились на костры.

– Много, – я горестно вздохнула. – Очень много.

И тут меня осенило. А может быть, повторная «охота на ведьм» уже началась?

И я рассказала подруге все, что знала об убийствах, стараясь ничего не упустить, даже самой малейшей детали.

Глава XII

Когда моя речь подошла к концу, я вытянула руку и взглянула на наручные часы. Было начало пятого.

– У тебя ведь нет планов на сегодняшний вечер? – спросила я у слегка ошалевшей от всего мною рассказанного Руси, поднимаясь со стула.

– Вообще-то…, – начала муза, у которой на лице проступило желание смыться домой и не принимать участие в затеянных мною авантюрах, но я решительно её оборвала:

– Ты идешь со мной.

Сунув свою и отобранную у Руси грязные кружки в раковину, я потащила подружку переодеваться.

– Ты уверена, что нам стоит это делать? – с подозрением покосилась Фируса на предложенное мною узкое черное платье, которое отличалось не только полупрозрачным верхом, но и крайне коротким низом.

– Абсолютно, – я была полна энтузиазма и с азартом перебирала вешалки с одеждой в своем шкафу. Все было не то и не тем, пока, наконец, я не выудила темно-бордовое платье с высоким воротом-стойкой и длинными рукавами. Оно могло показаться скучным, если бы не эффектный разрез от колена и до бедра с правой стороны.

– Может быть, мы оставим это дело профессионалам? – продолжала сомневаться в моей затее Руся.

– Мы и есть профессионалы, – я передвинула дверцы стенного шкафа в другую сторону, открывая доступ к полкам с обувью. К бордовому платью требовались туфли на каблуке.

– Ты – юрист, который вообразил себя Мата Хари, – проворчала мне в спину подруга. – А я вообще искусствовед. И по природе своей не склонна ко всяким... авантюрам!

– Мата Хари была танцовщицей и шпионкой, – пробормотала я в ответ, придирчиво рассматривая имеющиеся у меня туфли. – Танцую я как пьяная креветка, а шпионка из меня еще хуже, чем танцовщица.

– Ладно, – не стала спорить Руся. – Ты не Мата Хари, ты – Ниро Вульф.

Я стремительно развернулась и с обидой вперила руки в боки.

– Издеваешься? Старый толстый американец с подозрительной страстью к орхидеям? В каком месте я на него похожа?

– Да, – прищурившись, окинула меня оценивающим взглядом подруга. – Ты не любишь орхидеи.

Закатив глаза, я вернулась обратно к туфлям. Через полчаса, мы с музой уже выходили из подъезда.

– И все равно, мне не нравится эта затея, – оповестила меня Руся, усаживаясь на переднее пассажирское сидение.

Я пристегнулась ремнем безопасности и завела машину.

– У тебя есть другие варианты?

– Да, остаться дома и последовать примеру Нисы, – надулась муза с видом бунтующего подростка.

– Напиться? – хмыкнула я, выезжая со двора.

– Нет, – отмахнулась муза. – В твоей квартире на всех троих унитазов не хватит. Я имела в виду, вернуться домой и лечь спать.

– Плохой вариант, – покачала я головой, внимательно следя за дорогой.

– Это почему? – возмутилась Руся.

– Это потому что «спать» никак не поможет в решении нашей проблемы, – ответила я, перестраиваясь в потоке, чтобы повернуть на перекрестке.

– Твоей проблемы, ты хотела сказать?

Я оторвалась от созерцания проезжей части и уделила внимание подруге.

– Нет, Руся, проблема именно, что наша. Потому что до сих пор не понятно, закопали мы живого оборотня или мертвого.

– Так может стоит поехать и проверить вместо того, чтобы играть в мисс Марпл?

– Всех литературных героев перечислила, которых знала или еще парочка осталась в запасе? – выгнула я бровь. – Давай, жги, выдай мне свою месячную норму литературных отсылок и угомонись уже!

Руся отвернулась и недовольно фыркнула:

– То, что ты задумала опасно!

– Я задумала поговорить с подругой первой погибшей девчонки, – я притормозила, останавливаясь на светофоре. – Что в этом может быть опасного?

– Вот давай ты не будешь делать хорошую мину при плохой игре! – воскликнула подруга. – Мы обе знаем, что происходит. Ты увидела закономерность, выстроила теорию и решила её проверить.

– Интересная версия, – не очень внятно промычала я в ответ.

– Ты всегда отличалась наблюдательностью, – отстраненно заметила Руся, глядя куда-то в сторону. – И умением делать правильные выводы. Все три жертвы, включая нашу дорогую алкоголичку, накануне своей гибели побывали в ночных заведениях. Двое из них там работали, а одна потащила туда малознакомого мужика. И теперь ты, нарядив нас как дорогих эскортниц, решила ловить предполагаемого преступника на живца. Но, конечно, про подружку той первой девушки ты тоже не забыла. И решила совместить два дело в одно, так сказать, убить двух белок одним выстрелом из дробовика.

Я с уважением покосилась на подругу.

– Знаешь, иногда я забываю, что ты не только красивая, но еще и умная...

Руся грустно улыбнулась.

– В нашей компании все гармонично и закономерно. Я – красота, Ниса – сила, ты – ум. На самом деле, если бы тебя не было, не было бы и нашей троицы. Ты всегда была тем, кто нас объединял. Без тебя я бы никогда не стала дружить с банши, тем более, с такой сумасшедшей, как наша.

– И вот её как раз-таки следовало бы взять с собой, – вздохнула я, высматривая местечко, чтобы припарковаться, так как мы уже подъехали к питейному заведению, где трудилась первая убитая девушка.

– Она сейчас в состоянии недвижимости, – покидая салон, заметила Руся. – То есть, сейчас её лучше не двигать. Жаль, но наша главная боевая единица временно не в боевом состоянии.

– Надеюсь, что действительно временно, – проворчала я, включая сигнализацию. – Наркология – не самое моё любимое место для посещений.

И мы пошагали ко входу в бар «Белый кролик». Вывеска соответствовала названию, представляя собой линейные очертания кролика из известной сказки, выполненные синей краской на белом фоне. Смотрелось забавно, броско и видать было издалека. Нарисованный кролик куда-то стремительно мчал, зажимая в лапе большие карманные часы. Кстати, о часах…

– Художник – криворукий и косоглазый, – не оценила чужое творчество Руся, берясь за ручку входной двери, которую украшали разноцветные мозаичные витражи. Частью сознания я мимоходом отметила рисунок в верхнем правом углу – две змеи, красная и синяя, свернувшиеся кольцами друг напротив друга, напоминая известный «инь и янь».

– Он художник, ему можно, – проронила я, не особенно слушая подругу.

– Он не художник, он – ремесленник, – презрительно вынесла вердикт Руся.

Надо сказать, наша муза была права. Картинка на вывеске хоть и являлась очевидной отсылкой к определенной теме, как бы заранее анонсируя, чего посетителям следует ждать внутри, но при этом казалась какой-то неправильной. Было в ней что-то, вызывающее смутное, едва осязаемое беспокойство. Однако эти мысли исчезли из моей головы так же быстро, как и появились, потому что мы вошли внутрь и… замерли у входа.

– Да чтоб вас всех подняло и перевернуло, – пораженно выдохнула наша вроде как воспитанная муза. – Ты куда меня приволокла?!

Я, безмолвно выпучив глаза и озиралась по сторонам, тоже пыталась понять, куда мы попали. Потому что обстановка внутри «Белого кролика» была более, чем впечатляющей.

Огромное помещение тонуло в полутьме. Повсюду были беспорядочно расставлены низкие деревянные столики. Вокруг них, вместо кресел и стульев, красовались пуфики всех мастей, форм и видов. По потолку, по стенам, по периметру барной стойки и вдоль пола стелилась мигающая бело-розово-фиолетовыми тонами неоновая подсветка. Пол был разукрашен в крупную черно-белую шахматную клетку с визуальным эффектом, создающим иллюзию провалов. То есть, каждый шаг посетителя сопровождался нервным вздрагиванием, так как возникал непроизвольный страх рухнуть в одну из таких «ям». Белые стены были расписаны светящейся в темноте краской, из-за чего со всех сторон на посетителей взирали огромные выпуклые шахматные фигуры и неровно растущие на тонких ножках грибы с разноцветными шляпками, над которыми летали составляющие чайного сервиза. А прямо напротив входа плотоядно улыбалась клыкастая морда кота с такими пронзительно зелеными глазами, что, даже прикрывая веки эта зелень продолжала стоять перед внутренним взором. В довершение всего этого безумного великолепия по залу клубился белый дым, тянущийся откуда-то сбоку.