Текст книги "Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 159 страниц)

Несущий Ночь отшвырнул Космических Десантников в сторону и повернулся, свирепо сверкнув глазами в окружающую его мглу. Уриэль ощутил его бешенство и гнев: неужели какой-то выскочка – его добыча – посмел вмешаться в его дела?

Разум Несущего Ночь прикоснулся к мозгу Космодесантника с яростью, от которой некогда гасли звезды, и Уриэль впустил ее, почувствовав, как чудовищное неистовство Несущего Ночь пронзает все его тело, ощущая, как эта ярость придает ему силы.

Ненависть Уриэля к этому существу слилась с его яростью, и он использовал возникшую вследствие этого силу, употребив ее всю, чтобы извлечь металлический крест из плиты.

Крест зазвенел по полу усыпальницы, и Несущий Ночь зарычал в невыразимом бешенстве, когда была прервана связь с его убивающим звезды кораблем. Этот корабль вновь был отброшен в призрачные, нематериальные глубины варпа. Схватив блистающий металл, Уриэль отполз назад. Он вцепился в свой гранатный раздатчик, в то время как Пазаниус прыгнул на Несущего Ночь.

Небрежное движение лапы с кошмарными когтями-и Пазаниус растянулся на полу, но атака сержанта-ветерана дала Уриэлю тот шанс, в котором он так нуждался. Когда Несущий Ночь ринулся к нему, Уриэль поднял вверх сияющий крест с прикрепленной к нему гранатой.

Уриэль сомневался, что Несущий Ночь имел какое-нибудь представление о том, что такое мелта-граната, но он поймет, что эта граната способна сделать.

Существо поднялось во весь свой рост, широко растопырив чудовищные лапы, его желтые глаза уставились на Уриэля.

Уриэль расхохотался в лицо монстру, ощущая, как кошмарная сила чужака давит на его череп. Видения смерти бурлили в его сознании, но это не ужасало воина Императора. Он почувствовал, что существо оцепенело. Значит, одержать над ним победу было в силах Ультрамаринов.

Вокруг тела кошмарного существа вновь закружилась тьма, но Уриэль безжалостно протянул свободную руку к руне взрывателя. Несмотря на боль и мучительные видения, он улыбался.

– Ты быстрый, – прошептал Уриэль, – но не настолько-Несущий Ночь навис над капитаном Ультрамаринов, сгибая когтистые пальцы в такт рокочущему биению своего сердца. Уриэль ощущал, как сила и ярость монстра физически сжимаются вокруг него, но он также почувствовал и кое-что еще.

Тревогу? Сомнение?

Та связь, которую установил между ними Несущий Ночь, дала Уриэлю возможность немного – самую малость – понять это совершенно чуждое существо, и он внезапно осознал, что, несмотря на ту бойню, которую оно устроило, это была лишь ничтожная часть его подлинного могущества. Оно все еще было очень слабым и нуждалось в питании. Капитан понял, что каждая проходящая секунда вливала в тело Несущего Ночь свежие силы, а силы он черпал в жизненной энергии, которой изобиловало это место.

У него есть возможность одолеть чужака. Он понял это и спокойным голосом произнес:

– Это место наполнено взрывоопасными газами, и, если я взорву это устройство, ты окажешься похороненным под десятикилометровой толщей камня. Я не знаю ни кто ты, ни откуда пришел, но одно я знаю точно: ты еще недостаточно силен, чтобы пережить это. Ты можешь представить себе еще шестьдесят миллионов Лет в ловушке под поверхностью этого мира, без ничего, что поддерживало бы тебя? Ты будешь уничтожен. Ты этого хочешь? Если ты можешь проникать в разум людей, знай это. Я уничтожу нас всех, прежде чем позволю тебе заполучить корабль.

Давление на разум Уриэля усилилось, и он ослабил мысленный барьер, позволяя твари увидеть свою непоколебимую решимость. Когти чудовища скребли воздух, тьма вращалась вокруг смутно угадываемого тела, а ярость его сотрясала залу. Стены покрылись трещинами, сквозь которые сыпался красный песок Павониса.

Уриэль смотрел, как покров тьмы вихрем закрутился вокруг тела Несущего Ночь, взметнувшись вверх и над ним, словно темный кокон, собирая по зале и втягивая в свою свирепую орбиту вдребезги разбитые останки его стражей.

В последний раз Уриэль увидел Несущего Ночь, и желтые глаза поглотила расползающаяся тьма его призрачного савана. Зала наполнилась чудовищным шипением, черный вихрь рванулся вверх, ударив в золотую верхушку потолка и расколотив ее на тысячу кусков.

Затем он исчез.

Уриэль опустил руку, его разум был ясен, как погожий летний день, – гнетущая тяжесть чудовищного разума Несущего Ночь исчезла. Ультрамарин улыбнулся, хотя видеть искромсанные тела своих боевых братьев ему было совсем не весело, но первозданная чистота и прозрачность его разума, освобожденного от кошмарных видений, была столь прекрасна, что светлая улыбка невольно озарила лицо Ультрамарина.

Уриэль Вентрис опустил крест, поверхность которого теперь была холодной и безжизненной, и пополз к Арио Барзано, который неподвижно лежал в большой луже крови. Встав на колени перед инквизитором, Уриэль взял его за руку в поисках пульса и чуть не засмеялся от облегчения, почувствовав его слабое биение.

– Приведите апотекария Селенуса!

Веки Барзано затрепетали, глаза открылись, и он улыбнулся – его обостренные чувства также были свободны от видений Несущего Ночь.

– Он исчез? – сквозь раздирающие его легкие кашель спросил инквизитор.

Уриэль кивнул:

– Да, он исчез. Ты удерживал его столько, сколько нужно.

– Нет, Уриэль, я лишь указал способ. Ты одержал над ним победу. – Барзано содрогнулся – жизнь покидала его тело. – Вы здорово все сделали, я горжусь всеми вами. Вы…

Инквизитор зашелся в новом приступе кашля, и его тело содрогнулось, кровь брызнула из раны с новой силой.

– Апотекарий! – вновь крикнул Уриэль.

– Губернатор… – выдохнул Барзано сквозь стиснутые зубы. – Присмотри за ней, она доверяет тебе. Она послушает тебя… Другие тоже… Ей понадобятся твои советы и поддержка. Сделаешь это для меня, Уриэль?

– Ты же знаешь, я все сделаю, Арио.

Инквизитор Барзано кивнул, медленно закрыл глаза и умер на руках Уриэля.

Забрав с собой тела павших боевых братьев, Ультрамарины покинули усыпальницу Несущего Ночь. Кроме них единственным выжившим в этой бойне был Вендаре Талун, вовремя потерявший сознание. Только это спасло его от безумия, в которое повергли бы его видения Несущего Ночь. Уриэль лично отконвоировал предателя к подъемнику. Но сила, в общем, и не понадобилась – Талун был совершенно разбит. Как это ни раздражало Космического Десантника, ему пришлось протянуть предателю респиратор, чтобы тот не отдал концы, наглотавшись газов и избежав таким образом справедливого наказания за свои гнусные деяния.

Вместе с павшими смертью храбрых Десантниками Уриэль забрал также и крест, который выдрал из могильной плиты. Его мерцающая поверхность была все такой же безукоризненной, несмотря на то что Уриэль приложил все силы, чтобы отодрать его от крышки саркофага. Этот кусок металла отправится на Макрэйдж, чтобы быть навсегда захороненным в глубочайшем склепе высоко в горах.

Когда люди Уриэля собрались в вагоне подъёмника, капитан Ультрамаринов передал Талуна на попе-чение бледного Пазаниуса и приказал:

– Ждите.

Сам же поплелся обратно в усыпальницу, по до-роге вспоминая лица тех, кого потерял в этой битве. Потери оказались велики, но Уриэль знал, что все эти жертвы были не напрасны. Стоя в одиночестве в усыпальнице чужака, он смотрел, как сыпется в залу песок Павониса, понимая, что скоро эта комната будет захоронена вновь. Но Уриэлю было нужно большее.

Встав на колени, он положил связку мелта-гранат на плиту, из которой вытащил крест, и установил таймеры.

Как он и обещал Несущему Ночь, это нечестивое место будет навсегда похоронено под десятью километрами скальной породы.

Повернувшись, Уриэль устало зашагал прочь из усыпальницы.

Вендаре Талун был казнен через три месяца после битвы в Тембра Ридж. На открытом процессе он признался в заговоре с Казимиром де Валтосом, убийстве своего брата и куче других ужасных преступлений, совершенных в то время, когда он был главой картеля Талун. Его, рыдающего и грязного, вывели на разбитую площадь Освобождения, где и повесили на вытянутой руке статуи Императора.

Но все это было потом, а до этого состоялось еще несколько сражений, прежде чем на Павонисе было окончательно восстановлено Имперское правление, большинство стычек – между рассорившимися подразделениями ПСС, приверженность которых картелям превзошла чувство преданности делу, за которое они, по идее, и должны были бороться. Лишенные своих предводителей, сторонники картелей вскоре вернулись к присущим им предрассудкам и подозрениям.

Когда смерти Соланы Верген, Тарина Хонана, Казимира де Валтоса и Бошампа Аброгаса стали достоянием общественности, картели были ввергнуты в смятение и парализованы.

19

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

Командиры батальонов, которым удалось восстановить в своих подразделениях некое подобие порядка, вернулись в казармы – ожидать возмездия. Но танкам и солдатам картеля Шонаи все-таки пришлось принять несколько сражений, чтобы люди, нарушившие клятву верности, предстали перед правосудием.

Но после того, как «Горе побежденному» оказал поддержку Шонаи в атаке на казармы войск, финансируемых картелем де Валтоса, и обрушил на них разрушительный огневой вал с орбиты, белые флаги капитуляции стали с неимоверной быстротой появляться над цитаделями всех ее врагов. А уж когда перед ними возникали танки картеля Шонаи, они сдавались в плен, не рискуя даже вступить в бой. Крейсер Ультрамаринов также разыскал поврежденный корабль эльдаров и, к великому удовлетворению лорда адмирала Тибериуса, распылил его на атомы, когда тот попытался покинуть систему Павониса.

Микола Шонаи вернулась на Павонис вместе с Лортуэном Перджедом. Их сопровождали Ультрамарины, силовые доспехи которых были к этому времени восстановлены, а раны обработаны (хотя Техно-десантники Ордена так никогда и не смогли удалить крест, выжженный на спине доспехов Уриэля).

Когда губернатор заняла свое законное место в Палате Благочестивого Общения после казни Венда-ре Талуна, крики одобрения и поддержки неслись в ее адрес со всех концов зала.

Уриэль сидел на мраморной скамье, поверхность которой была потрескавшейся и выщербленной. Это был единственный уголок дворцовых садов, избежавший разрушения от артобстрела и взрыва подземного арсенала. Пазаниус ожидал своего командира у дальнего входа в сад, крепко сжимая болтер своей новой, бионической рукой.

Газон был недавно подстрижен, и благоухание свежескошенной травы напоминало Уриэлю о горах Макрэйджа. Простой надгробный камень стоял на месте последнего упокоения инквизитора Арио Барзано. Под его именем ровными буквами была высечена короткая надпись:

Каждый человек – это искра во тьме. Пусть все мы будем гореть так же ярко.

Уриэль высек эту надпись сам, он надеялся, что Барзано одобрил бы эти слова.

Капитан Ультрамаринов поднялся на ноги, когда Микола Шонаи вошла в сад. Раны, которые получил капитан, сражаясь в недрах планеты, уже заживали, но пройдет еще несколько недель, прежде чем отважный воин полностью оправится.

Волосы Шонаи рассыпались по плечам, в руках она сжимала маленький венок из живых цветов.

Губернатора сопровождали три телохранителя, которые остановились на почтительном расстоянии, когда Микола приблизилась к надгробию.

Кивнув Уриэлю, она преклонила колени перед могилой, бережно положив цветы на камень. Встав, она оправила складки на длинном платье и повернулась к капитану.

– Капитан Вентрис, я рада вас видеть, – улыбнулась Микола, присаживаясь на мраморную скамью – Прошу вас, посидите со мной немного.

Уриэль присоединился к губернатору, и они несколько минут сидели, не решаясь произнести ни слова. Никто из них двоих не желал нарушать царившее спокойствие. В конце концов Шонаи склонила голову к Уриэлю:

– Итак, сегодня вы уезжаете?

– Да. Наша задача здесь выполнена, и теперь для поддержания порядка на Павонисе более чем достаточно Имперских сил.

– Да, это так, – печально согласилась Микола Шонаи. Транспортные корабли Имперской Гвардии прибыли четыре дня назад, и солдаты и танки сорок четвертого полка Лаврентийских Гусар превратили город в военный лагерь. Также прибыли корабли Адептус Администратум и Адептус Министорум. Они займутся восстановлением политической и духовной стабильности на Павонисе.

Священники и исповедники заполонили улицы города, их голоса были слышны повсюду. Но говорили не только они: раскаявшиеся горожане взволнованно приносили священникам обеты благочестия и преданности Императору.

По рекомендации Лортуэна Перджеда Администратум разрешил Шонаи остаться в должности губернатора Павониса на третий срок при условии, что по окончании его она больше никогда не будет баллотироваться ни на какую политическую должность. Лортуэн Перджед был назначен постоянным наблюдателем Администратума на Павонисе, сменив проявившего преступную халатность Баллиона Варле, которого Дженна Шарбен, единственный уцелевший арбитр во Вратах Брэндона, арестовала и казнила.

Мятежники из ПСС, окруженные войсками картеля Шонаи, сейчас препровождались на только что прибывший специальный корабль для преступников, направляющийся в военные зоны Сегментум Обскурус.

Будущее Павониса было обеспечено, но планета больше не будет автономно управляться картелями. Правительственная система Павониса была признана несовершенной, и теперь он будет находиться под бдительным присмотром Администратума.

Уриэль понимал разочарование Шонаи. Она прошла через худшее испытание в своей жизни, и теперь, когда ей удалось одержать окончательную победу, она лишилась всего.

– Я собиралась прийти сюда раньше, – объяснила Шонаи, глядя на могилу, – но не была уверена в том, что я почувствую что-нибудь.

– Почему?

– Тем, что мой мир выжил, я обязана вам и Арио, но, если бы все сложилось по-другому, он уничтожил бы Павонис и убил все, чем я дорожу.

– Да, но он этого не сделал. Он отдал свою жизнь, защищая вас и ваш мир. Помните его за это.

– Да. Поэтому я пришла сюда сегодня. Я чту его память и сделаю так, чтобы его, как героя Павониса, запомнили на моей планете навсегда.

– Думаю, ему бы это понравилось, – усмехнулся Уриэль. – Это потешило бы его тщеславие. А оно у него, если вы помните, было велико.

Улыбнувшись, Шонаи потянулась, чтобы поцеловать Уриэля в щеку:

– Благодарю вас, Уриэль, за все, что вы сделали для Павониса. И для меня.

Уриэль кивнул, польщенный столь теплыми словами губернатора. Заметив серьезное выражение на ее лице, он спросил:

– Чем вы займетесь, когда подойдет к концу ваше время в должности губернатора?

– Пока я не думала об этом, Уриэль. Наверное, чем-нибудь спокойным, – засмеялась она, вставая и протягивая руку Вентрису.

Капитан тоже поднялся со скамьи и принял протянутую ему руку. Тонкие пальцы Шонаи утонули в его ладони.

– Прощайте, Уриэль. Желаю вам всего хорошего.

– Благодарю вас, губернатор Шонаи. Да пребудет с вами Император!

Микола Шонаи улыбнулась и ушла, исчезнув в разбитом здании дворца.

Оставшись один перед могилой Барзано, капитан Вентрис резко встал по стойке «смирно». Он отдал честь могиле инквизитора и дважды ударил кулаком в нагрудную пластину.

Потом он повернулся на каблуках и зашагал к выходу из сада, где Пазаниус ожидал своего капитана, сгибая незнакомые сухожилия своей новой, механической руки. Огромный ветеран смотрел, как приближается его командир.

– Все еще не те ощущения, – пожаловался он.

– Скоро ты привыкнешь, друг мой.

– Полагаю, что так, – проворчал Пазаниус.

– Люди готовы к отправлению? – спросил Уриэль, меняя тему.

– Да, твои воины готовы к возвращению домой.

Уриэль улыбнулся тому, как Пазаниус бессознательно произнес «твои воины». Положив руку на эфес энергетического меча Айдэуса, он сжал кулак над его золотым черепом.

Когда с мятежом было покончено, он обыскал поле боя возле тюремного комплекса, разыскав в конце концов сломанный меч. Он собирался отремонтировать оружие, но почему-то не сделал этого. До сих пор он не понимал почему.

Раньше это оружие было символом, материальным воплощением одобрения его назначения на должность командира Четвертой роты капитаном Айдэусом. Но теперь, в суровом испытании битвой, Уриэль доказал свою отвагу и больше не нуждался в таком символе. Это был последний дар Айдэуса Уриэлю, и Вентрис знал, что этот меч найдет почетное место в усыпальнице Ордена.

Командир Четвертой роты Космических Десантников капитан Уриэль Вентрис выкует свой собственный меч – так же как он выковал в бою свою Роту.

Теперь это его Рота. Он больше не находился ни в тени Айдэуса, ни в тени своего прославленного предка, он шел своим путем.

Капитан Ультрамаринов Уриэль Вентрис повернулся на каблуках и вместе с Пазаниусом зашагал к городским стенам, где Ультрамаринов ожидал «Громовой Ястреб».

– Пойдем, друг мой. Пора отправляться домой, – сказал Уриэль.

Эпилог

А в это время в семидесяти тысячах световых лет от Павониса звезда, известная имперским звездным картографам как Сайкло, вошла в последнюю фазу своего существования. Это был красный гигант порядка девяноста миллионов километров в диаметре; он светил более восьмисот миллионов лет. Он мог бы гореть, наверное, на протяжении еще пары сотен миллионов лет, если бы не огромная черная фигура, силуэт которой четко вырисовывался на фоне огненной фотосферы звезды. Этот монстр, словно гигантский спрут, выкачивал из звезды остатки ее колоссальной энергии.

Обычно звезда вырабатывала сверхмощную энергию, сжигая водород с гелием в ходе реакции ядерного синтеза глубоко в своих недрах, но ее ядро больше было не в состоянии генерировать необходимые элементы.

Электромагнитные поля и струи плазмы образовали колышущийся ореол блистающего света, который лился со звезды пульсирующими волнами.

Поглощая его, Несущий Ночь вновь обретал силу на орбите умирающей звезды.

Левиафан

Звон ударов молота сотрясал стены кузницы. Раскаленный воздух дрожал и плавился. Обливаясь потом, Уриил узким плоским молотом обковывал раскаленную докрасна стальную заготовку по всей длине лезвия, скругляя края, чтобы избежать перегибов металла, когда придет время вытягивать меч. При этом важно было поддерживать постоянную температуру. Если сталь перегреется, при остывании связь между кристаллами сплава ослабнет и лезвие станет хрупким. При слишком низкой температуре сталь, напротив, начнет затвердевать, на клинке появятся надломы и трещинки.

Убедившись, что металл готов к вытягиванию, Уриил поместил будущий меч на наковальню под определенным углом и начал обрабатывать один из краев, частыми ударами молота выправляя неровности. Затем он переворачивал лезвие и повторял те же действия с другой стороны.

Натруженные за день мышцы ныли, горячий пар с каждым вздохом обжигал легкие, а над стенами кузницы в ночном небе мерцали звёзды, теплый ветер доносил ароматы хвои из вечнозеленых высокогорных лесов.

Уриил не спал уже шесть дней кряду. У него никогда раньше не было столько дел на Макрагге. Большую часть дня он тратил на реорганизацию четвертой роты после экспедиции на Павонис и прием новичков из резервных рот, однако капитан твердо решил оставить время и на работу в оружейной кузнице.

Нужно было успеть закончить меч до утра. Четвертая рота вновь получила приказ выступать к месту боевых действий. На этот раз ей предстояло отправиться в далекую систему Тарсис Ультра, и Уриил непременно должен был завершить клинок до отбытия.

Сразу по возвращении с Павониса Уриил заключил металлический крест из гробницы Несущего Ночь в самый дальний склеп под крепостью Геры. Металл, извлеченный из гробницы К'Тан, оказался абсолютно инертным – его не распознавали никакие приборы. Ни механическое воздействие, ни жар плавильной печи, ни другие методы никак не влияли на, казалось бы, обычный гравированный кусок серебра. Отнятый у чудовищного хозяина, он стал лишь военным трофеем, и все же такие артефакты опасно оставлять без присмотра, и вряд ли для него нашлось бы более безопасное место, чем крепость Геры. Удостоверившись в том, что крест Несущего Ночь надежно сокрыт в склепе, Уриил отнес расколотый клинок капитана Идея в наиболее почетный реликварий ордена. Космодесантник по-прежнему оплакивал гибель своего командира и наставника, чье место теперь сам занимал во главе четвертой роты.

Идей научил его многому, в том числе бесценному умению мыслить за рамками «Кодекса Астартес» – священной книги, собственноручно написанной примархом Ультрадесанта Робаутом Гиллиманом. Уриил никогда бы не отступил от священных догматов, но сердцу его дорога была мысль, что порой можно следовать духу «Кодекса», даже когда это противоречит его букве. Пазаний, старый верный друг еще с учебной скамьи, безоговорочно воспринял его новое назначение, тем более Уриил перенял довольно вольную манеру командовать ротой у прежнего капитана Идея. Практичный сержант осознавал, что порой необходимо что-то менять, следуя духу времени. Другой ветеран-сержант, Леарх, откровенно не одобрял подобную практику. Для него, безукоризненно выполнявшего все приказы Уриила, как и предписывал «Кодекс», сама возможность отклониться от учений примарха оставалось за пределами понимания.

Неотступное соблюдение буквы «Кодекса» никогда раньше не подвергалось сомнению. Порой Уриил терзал себя вопросами: «Верное ли решение я принял тогда на Павонисе? Возможно, удалось бы спасти больше жизней, не прояви я инициативу?..»

«Нет», – решил Уриил. Не вмешайся он тогда, весь Павонис сгорел бы в огненной буре Экстерминатуса, как того хотел инквизитор Барзано, – «Я поступил верно. Милосердие – не порок». И все же… куда приведут такие шаги? Разве многие Ультрадесантники не сочли бы его путь дорогой ереси? Не следует ли он по стопам тех, кто несколько тысячелетий назад, обернувшись против Императора, принял сторону предателя, искренне веруя, что поступает правильно? Сколько из них пали, даже не успев осознать свою ошибку? Должна же быть золотая середина. Если так, он непременно найдет ее, хотя бы во имя светлой памяти капитана Идея.

Гоня прочь тягостные раздумья, Уриил поднял горящий клинок, проверяя его длину и балансировку. Довольный результатом, он выбрал молот поменьше со столика, на котором лежали разнообразные инструменты: клещи, долота, напильники и точильные камни, и начал сравнительно несложный, но трудоемкий процесс обработки краев лезвия. Капли пота, скатываясь со лба, шипели на раскаленном металле. Уриил счел правильным, что его пот станет частью клинка, и продолжил бить молотом по направлению от острия к рукояти, время от времени переворачивая меч, чтобы выпрямить лезвие.

Обычно оружейники использовали специальные метрикуляторы, чтобы измерить прямоту клинка, но Уриил доверял собственному чутью. Наконец он поднял меч с наковальни и, держа оружие перед глазами, внимательно осмотрел его, чтобы проверить, не осталось ли перегибов и неровностей. Не обнаружив недостатков, он разворошил горящие угли в горне и погрузил туда меч.

Пока клинок раскалялся, Уриил вытер пот со лба и прошел через кузницу к стоящей у входа старой рабочей скамье. Там его ждал кувшин с ледниковой водой. Уриил поднес его к губам и с наслаждением отпил. Вода, простоявшая возле кузни весь день, нагрелась от жара печей, но все равно приятно освежала. Одним залпом осушив кувшин, Уриил вернул его на скамью и посмотрел в мерцающее мириадами звезд небо, отрешившись от мерного стука молотов и ритуального пения мастеров-оружейников, доносящегося из другого конца кузни. Впервые после роковой встречи с Несущим Ночь он был почти счастлив работать в кузнице, ощущать боль в натруженных мышцах, вдыхать свежие ароматы Макрагга… Уриил прикрыл глаза, пытаясь прогнать из памяти страшное видение инопланетного монстра. Он по-прежнему часто просыпался ночью с привкусом крови на губах от чудовищных видений жестоких расправ. Демонические помыслы грязной твари отравляли его сны. Лежа на жесткой кровати в своей келье, он ощущал запах горелой плоти. Стоило закрыть глаза, как космодесантник вновь видел оторванные конечности, вывалившиеся внутренности и расчлененные тела. И каждая изуродованная с маниакальной извращенностью жертва смотрела на него с ненавистью, словно говорила: «Это сделал ты! Ты и подобные тебе погубили нас в бесчисленных битвах и оставили гнить на тысячах миров». Сотни, тысячи окружали его, и сверхчеловеческих сил Уриила не хватало, чтобы справиться с ними. Они с остервенением рвали его плоть, он истекал кровью, и лишь когда они запускали грязные ногти ему в глазницы, он просыпался, вскакивая с застывшим в горле криком. Содрогнувшись, Уриил постарался отогнать прочь воспоминание о древнем боге, вернулся к углям и вынул из огня раскаленный меч. Клинок светился желто-красным, и космодесантник решил, что меч готов. Остывающий металл сердито зашипел, погружаясь в корыто с водой и маслом.

Взгляд Уриила упал на завернутый в бархат предмет, лежащий на рабочей скамье, и улыбка озарила лицо воина. Когда извлеченный из воды клинок остыл, космодесантник раскрыл ткань и достал золотую рукоять, когда-то бывшую частью силового меча капитана Идея. В процессе закалки своего клинка он словно чувствовал одобрительный взгляд покойного капитана. Рукоять хранилась в реликварии ордена, пока Марней Калгар, лорд Ультрамара, не даровал её Уриилу в награду за успехи на Павонисе. Ультрадесантнику больше не нужен был меч покойного капитана в доказательство нового статуса, но Калгар решил, что этот воин достоин обладать такой ценной реликвией.

К утру меч будет готов: лезвие отточено, а клинок отполирован до блеска. Тогда Уриил отнесет его в капеллу к Кассию, чтобы тот осветил и окропил оружие водой из водопадов Геры, что в долине Лапонис. После почтенный капеллан будет молить духов битвы вложить свой гнев в это орудие мести.

Уриил взмахнул мечом. Клинок лежал в руке так хорошо, словно служил ее продолжением.

* * *

Определить, что за существа создали корабль, послуживший основой этому космическому скитальцу, не представлялось возможным. Многовековая наледь и межпланетный мусор, скопившись на его поверхности, похоронили под многокилометровой толщей льда и металла его первозданную форму. Очевидно, что относительно недавно он побывал у орков. Зеленокожие варвары дополнили его на свой вкус разнообразным хламом и кусками арматуры, неизвестно как попавшими к ним в руки.

Ржавые балки беспорядочно торчали из корпуса в разные стороны. Топорно сработанные железные ящики непонятно как держались на этой груде металла. В длину вся конструкция достигала порядка семи километров. Разнообразный металлический хлам, кружась, высыпался из нее, словно внутренности из распоротого брюха.

В некотором роде орочью инженерную мысль можно считать чудесным сочетанием наивной незатейливости и слепой удачи, хотя ни один представитель Адептус Механикус этого ни за что не признает. Возраст судна также не поддавался определению. Возможно, оно дрейфовало в глубинах космоса десятки тысяч лет, прежде чем орки обнаружили его… или оно орков. Как таким воинственным дикарям пришла в головы сама идея выхода в космос, не то, что пилотирования чего-либо более или менее серьезного, остается загадкой, ставящей в тупик любого жреца Бога-Машины. Тот факт, что орочьи громоздкие и неуклюжие конструкции вообще способны оторваться от земли, опровергает все физические законы. Невзирая на абсурдность самой затеи, как только орки посчитают, что их творение готово бороздить космос, они набиваются в него битком, вокруг создается силовое поле, сохраняющее кислород, и громадина отправляется в полет наобум, без какого-либо заранее проложенного курса. Скиталец дрейфует в глубинах космоса неопределенно долгое время, иногда ныряя в глубины варпа, несомый по гиперпространству неизведанными течениями и завихрениями потоков энергий. Где и когда такие корабли вынырнут обратно в реальный космос, если это вообще произойдет, заранее предположить невозможно.

Если оркам крупно повезет, скиталец окажется вблизи какой-нибудь обитаемой планеты, а если повезет еще чуть больше, рухнет на нее. Сильнейший из выживших при крушении вождей поведет остальных в своего рода крестовый поход под названием Вааагх!

Назвать такую манеру путешествовать непродуманной – это сильно польстить оркам.

Приближение космического скитальца к населенной планете всегда считалось недобрым знаком, а его уничтожение становилось проблемой первостепенной важности. Задача взять судно на абордаж и уничтожить изнутри ложилась на плечи Адептус Астартес, величайших воинов человечества.

Этот скиталец, условно названный «Прощай, достоинство», не был исключением. Как только он пересек орбиту Барбаруса Прайм, девятой планеты системы Тарсис Ультра, из-за солнечного диска грациозно выплыл корабль с зубчатыми турелями и похожей на готический собор командной рубкой. Его сопровождала эскадра из трех судов «Аркс прэтора» в полной боеготовности. Закаленный в битвах ударный крейсер Ультрадесанта «Вэ Виктус» приготовился вступить в сражение.

* * *

На командирском помосте ударного крейсера «Вэ Виктус» лорд-адмирал Лазло Тиберий оторвал взгляд от данных на пиктопланшете.

– Филот, вы уже вывели на экран сюрвейера расчетные данные для поражения цели?

– Так точно, сэр, – ответил Филот. – Объявить боевую тревогу?

– Да, всем занять свои места, – подтвердил Тиберий, спускаясь с помоста к обрамленному камнем навигационному столу с курсопостроителем, где его уже ожидали капитан Уриил и старший офицер локационной службы. Адмирал почесал лысый, исчерченный шрамами затылок, изучая диспозицию, курс и скорость неприятеля.

– Какие будут предположения?

– Ну, он дрейфует, – ответил Филот, – по крайней мере, судя по скорости, двигатели не включены. И он огромный, это уж точно. Неудивительно, что силы планетарной обороны Тарсис Ультра с ним не справились. Что касается маршрута, по всей видимости, корабль направляется в сторону планеты Хорделис. Если он не изменит курс, то беспрепятственно выйдет за пределы системы.

– Нельзя полагаться на волю случая. Нам следует считать его потенциальным противником, пока мы не убедимся в обратном, – добавил Уриил.

– Согласен, – ответил Тиберий. – Каким образом он появился в этой системе? Через варп-прыжок или просто на дрейфе?

– На дрейфе, – сообщил Филот, – он вошёл в зону наблюдения из галактической плоскости приблизительно пять месяцев назад. Эта область безлюдна, поэтому некому было сделать пикт. Лишь когда он прошёл в достаточной близости от поста Траен, тамошние адепты смогли более точно определить его местоположение.

– Черт бы его побрал, – прошипел Тиберий. – Они не сообщили, откуда его принесло?

– Старший магос полагает, что он прибыл из области космоса, контролируемой орочьим вождем, известным как Архизверг Октарий, – ответил Филот.