Текст книги "Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 130 (всего у книги 159 страниц)

Глава девятая

Уриил прошелся вдоль «Громового ястреба», его метаболизм снова пришел в боевое состояние. Доспех измерил пульс, давление и содержание кислорода в крови и убедился, что все тело наилучшим образом готово убивать. Леарх прошагал по салону, проверяя экипировку воинов и правильность проведенных перед битвой ритуалов. Его солдаты славно бились с круутами, но если подозрения Уриила имели под собой основание, им вскоре предстоял бой с противником, более продвинутым в отношении техники.

Капеллан Клозель стоял у откидного трапа, твердо упираясь ногами в палубу и легко удерживая крозиус арканум. Рослый воин-священник читал боевой катехизис, его громовой голос перекрывал рев двигателей корабля. Засохшая кровь покрывала его шлем с маской черепа, и хотя тепловые удары с гор заставляли корабль угрожающе взбрыкивать, капеллан не хватался ни за линию готовности, ни за стены, чтобы не оступиться.

Они были в десяти минутах пути от озера Масура, летели низко, прижимаясь к склонам гор. Такой полет отбирал много драгоценного горючего, но это был единственный шанс остаться незамеченными противником. Пока что от губернатора и Лортуэна Перджеда не было вестей, несмотря на неоднократные попытки связаться с ними. Видимо, технология глушения сигналов, примененная тау в Глубоком каньоне Шесть, использовалась, чтобы не дать губернатору узнать о появлении пришельцев в его мире.

Уриил надеялся, что удастся избежать худшего.

«Аквила» лорда Уинтерборна уже направлялась обратно в Брэндонские Врата, вопреки бурным заверениям полковника, что он вполне в состоянии идти в бой вместе с Ультрамаринами. После краткого обсуждения Уриил убедил его, что необходимо эвакуировать раненых и вернуться в полк, чтобы проследить за его мобилизацией. Харка поместили в «Аквилу», и Уинтерборн обещал, что окровавленного технодесантника доставят в крепость Идея сразу по прибытии.

Уриил очистил меч от свернувшейся крови зарубленного круута, прекрасно понимая, что скоро оружие вновь покроется соками другого живого существа. Леарх прошел по всей длине корабля и сел напротив Уриила. Лицо сержанта было серьезным и сосредоточенным, одна сторона вся покрыта запекшейся кровью. Он достал меч, почти такой же, как у Уриила, и принялся читать молитву, дабы почтить его боевой дух.

Уриил дал ему закончить и только тогда заговорил:

– Бой будет нелегким, сержант.

– Думаю, да. Ничего не слышно из Брэндонских Врат?

– Древний Пелей был готов снарядить и другие «Громовые ястребы», но ему понадобятся люди на месте, чтобы защитить город, если окажется, что это только начало. В любом случае они не поспели бы сюда.

– Значит, мы тут будем одни?

– Да, но мы не будем устраивать полноценную боевую операцию.

– Разве?

– Нет, мы лишь заберем губернатора и улетим.

Леарх потер подбородок перчаткой.

– Всего несколько взводов и боевой корабль против потенциального противника, сила и дислокация которого нам неизвестны, а возможно, он еще и окопался в укреплениях. Надеюсь, у тебя есть план?

– Есть. Мы пролетаем один раз, чтобы выяснить, нет ли противника в окрестностях поместья Шонаи, потом быстренько высаживаемся в слабейшей точке внешних границ. Если они укрылись в здании, проводим стандартную последовательную зачистку помещений, убивая всех тау, каких найдем.

– План неплох, но если есть заложники, они могут пострадать при перестрелке.

– Наша главная задача – забрать губернатора, не более.

– Понятно. – Леарх проверил, сколько осталось до посадки. – Еще пять минут.

– Люди готовы?

– Да. – Леарх вложил меч в ножны и положил на колени болтер. – Они готовы с того момента, как поднялись на корабль.

– Хорошо. Это делает тебе честь, Леарх. Вся рота делает тебе честь.

– Спасибо, капитан, – сказал Леарх, и знакомая тень пробежала по его лицу. – Я же обещал, что позабочусь о бойцах роты, пока ты… отсутствуешь.

– И ты отлично справился. Я и пожелать не мог лучших рекрутов для Четвертой. Капитан Идей гордился бы.

Леарх напряженно кивнул, и Уриил наклонился вперед.

– До озера Масура осталось несколько минут, и нам надо кое-что прояснить, прежде чем начнется бой.

– О чем ты? – спросил Леарх, настороженно глядя голубыми глазами.

– То, что я здесь, тяготит тебя, это более чем очевидно. И то, что я снова капитан, – тоже. Часть тебя сожалеет, что я вернулся.

– Это просто смешно, – отрезал Леарх. – Ты исполнил Смертельную Клятву и вернулся на Макрагге с незапятнанной честью. Тут не о чем говорить.

– Есть о чем. Ты не испытываешь горечи из-за моего возвращения?

– Никакой.

– Уверен?

– Уверен.

Уриил откинулся в металлическое кресло и помолчал.

– Жаль, что здесь нет Пазания.

Леарх, помедлив, кивнул, удивленный, что Уриил сменил тему:

– Его сила очень пригодилась бы в предстоящем бою.

– Да, но я не об этом.

– Тогда о чем? – Леарха явно раздражал этот разговор.

– О том, что я сожалею о его отсутствии, но понимаю, что так надо.

– Он нарушил Кодекс Честности и отбывает за это наказание.

– Он нарушил Кодекс, солгав, Леарх, и ты мне сейчас тоже лжешь.

Леарх вспыхнул. Уриил заметил, как у него напряглась челюсть и как в нем закипел и быстро улегся гнев.

– О чем же я лгу, капитан?

– О своих амбициях.

– Какие еще амбиции?

Уриил подался вперед и положил руки на колени.

– Я знаю, что ты командовал Четвертой ротой, пока меня не было. Я знаю о боях, которые ты вел, о победе на Коринфском мосту и обороне Гераполиса. Ты уничтожил гаргант – боевую машину, способную стирать с лица земли города, и спас тот мир от орков. Ты вел нашу роту на Эспандор в звании сержанта, но в сердце своем вернулся капитаном. Скажи мне, что я неправ.

– Ты прав, – проворчал Леарх. – Теперь меня предадут бесчестью за амбиции?

– Разумеется, нет. Воин должен всегда испытывать себя, искать новых противников и новые цели. Без амбиций он никогда не достигнет и тени величия. Космодесантнику нужно честолюбие, оно и есть та сила, что заставляет его стремиться быть как можно лучше. Ты был верным сержантом и гордым бойцом Четвертой, но это моя рота.

Леарх опустил взгляд, и Уриилу показалось, что он немного съежился под доспехом.

– Тебя так долго не было, – заговорил наконец Леарх. – Все решили, что ты погиб. Даже я начал терять надежду, что ты когда-нибудь вернешься в орден.

– Но я вернулся. Я снова капитан, и ты должен это принять.

– Я восстановил Четвертую и был ее боевым командиром. Я скорбел о павших и высекал их имена на стене храма Исправления. Я заслужил право вести ее.

– И однажды ты станешь капитаном, я в этом уверен.

– Но не сейчас, не в Четвертой?

– Нет, – сказал Уриил, улыбнулся уголком рта и протянул Леарху руку. – Но кто знает, может, я погибну на этой войне. Если такова моя судьба, я не могу представить лучшего воина, который мог бы меня заменить. Мне нужно, чтобы ты был рядом, Леарх. Ты нужен Четвертой роте. Ты со мной?

Леарх долго смотрел на его руку, потом наконец кивнул и принял ее.

– Я с тобой.

Куделькару было намного спокойнее теперь, когда тетка объяснила, зачем пригласила делегацию тау в Галтригил, но под этим спокойствием все равно таилась тревога. Он никак не мог определить ее источник, хотя и чувствовал, что это должно быть очевидно для такого проницательного человека, как он.

– Полагаю, можно перейти к делам, – сказал Куделькар, улыбаясь серолицему гостю.

Аун'рай снял ладонь с его плеча и поклонился:

– Мудрое решение, губернатор Шонаи. Вы не пожалеете о нем.

– А, чтоб тебя! – прошипел Лортуэн Перджед, проталкиваясь между Куделькаром и ксеносом.

Старик поднял палку и уже собирался ударить пришельца, когда одна из гигантских боевых машин шагнула вперед. Она стояла чуть в стороне от остальных и была отмечена немного другими знаками. Голова ее была бледно-голубой с полосками на левой стороне, и на грудной пластине и наплечье была нарисована пылающая сфера.

Машина подняла оружие: одно – огромную многоствольную пушку, другое – пистолет с полусферическим жерлом. Животный страх охватил Куделькара, когда линзы в голове машины завращались и тонкий луч света нацелился в блестящую лысину Лортуэна Перджеда.

Лортуэн замахнулся на Аун'рая тростью, но жезлы сами прыгнули в руки пришельца, и трость оказалась выбита из рук адепта.

Куделькар был впечатлен. Посол тау оказался быстрее и ловчее, чем можно было предположить. Боевая машина наклонилась.

– Шаг назад или умри, гуэ'ла, – сказала она Перджеду.

Голос шел через механизмы, но отлично передавал живые человеческие интонации. Машина до смерти напугала Куделькара, но ему все равно было интересно, почему Адептус Механикус не создали ничего подобного. Разумеется, если пришельцы смогли разработать такую технологию, жрецам Бога-Машины это тоже будет под силу.

Куделькар схватил Лортуэна за руку и крепко сжал ее.

Аун'рай знаком велел боевой машине отойти, и Куделькару показалось, что на лице посла мелькнул гнев.

– Прошу прощения, губернатор Шонаи, – сказал Аун'рай. – Благородный Эл'эсавен так оберегает меня, что иногда забывается. – Пришелец перевел взгляд янтарных глаз на Лортуэна Перджеда: – А вы знайте, что бесшумный сигнал тревоги в вашей трости блокирован.

– Тварь вонючая! – выкрикнул Лортуэн, вырываясь из крепкой хватки Куделькара. Аун'рай отступил назад. – Как ты смеешь?

– Там внутри кто-то есть? – спросил Куделькар, указав на высокую машину, хотя Аун'рай в принципе уже подтвердил его подозрение, что в каждой такой сидел живой пилот. Ему показалось странным, что тау заглушили сигнал тревоги, но когда Аун'рай снова заговорил, мысль об этом словно испарилась.

– Действительно, внутри есть пилот. Эл'эсавен – блестящий офицер, чья репутация безупречна.

– А эта машина – его… броня?

– В некотором роде – да, хотя это больше чем просто броня. На вашем языке было бы лучше всего назвать ее боевым скафандром.

– Не говори с… этим! – потребовал Перджед. – Разве ты не понимаешь, что происходит?

– Адепт Перджед, держите себя в руках! – прикрикнула Микола Шонаи. – Совсем уже совесть потеряли.

Перджед развернулся на каблуках – ярость придавала сил его дряхлому телу.

– Совесть? Я? Ты заключаешь договор с ксеносами, глупая, глупая женщина! Они здесь не ради переговоров, они захватчики! Открой же наконец глаза, чтоб тебя!

Куделькар почувствовал смутную тревогу от его слов и снова повернулся к Аун'раю:

– Мои военные советники говорят, что у вас есть и другие солдаты на Павонисе, это правда?

Тау улыбнулся – по крайней мере, Куделькар именно так истолковал его мимику.

– У нас есть… легковооруженные разведотряды на Павонисе, это правда. Обычная мера предосторожности, понимаете? Учитывая нетерпимость вашего общества к другим видам, я решил, что будет благоразумно убедиться, что Павонис готов к моему прибытию.

– Я не уверен, что чувствую себя спокойно, учитывая, что в моем мире присутствует ваш вооруженный контингент, – заявил Куделькар, в душе которого поднялись сильное отвращение и гнев.

Аун'рай шагнул к нему, но на пути встала его мать.

– Не смей трогать моего сына. Не касайся его даже единым пальцем, слышишь?

– Мама! – прошипел Куделькар, но скрытый смысл сказанного ксеносом все сильнее пробивался через образовавшуюся в его мозгу завесу. Щемящее ощущение чего-то неладного все росло, и он покосился на угрожающую махину в боевом скафандре, замахнувшуюся на адепта Перджеда.

Это был солдат-пришелец, высокого ранга и происхождения, а бизнесмены не приводят вооруженных бойцов на переговоры. В нем закипел гнев, и желание Куделькара говорить с пришельцами растаяло, как сон. Он помотал головой. О чем он вообще думал? О переговорах с ксеносами? Да это же просто смешно.

С этой мыслью последние следы производимых над ним манипуляций рассеялись, и он увидел, что Лортуэн прав.

– На самом деле, – продолжил он, – я считаю, что присутствие ваших войск на Павонисе оскорбительно для нас. Это мир, принадлежащий Императору, и ваше присутствие здесь означает начало войны.

– Куделькар! – закричала его тетка. – Нет! Подумай, что ты говоришь. Подумай о Павонисе!

– Я и думаю, Микола. Я говорю то, что ты давно уже должна была сказать, и что я сам должен был бы сказать, если бы этот ублюдок не контролировал мой разум!

Куделькар выпрямился и выпятил тощую грудь.

– Аун'рай, ты враг человеческой расы, и ты нарушаешь волю Императора, власть и милость которого управляют Галактикой. Ты должен покинуть эту планету и более не возвращаться, или познаешь всю мощь гнева Империума.

Аун'рай вздохнул.

– Очень, очень жаль. Я был склонен полагать, что вы согласитесь на сотрудничество с нами ради Высшего Блага.

– Тогда рад разочаровать тебя, – заявил Куделькар, пронзив свою тетку ядовитым взглядом.

– Я привык ожидать от вашего вида подобной узости взглядов, но надеялся, что на этот раз будет иначе, – сказал посол. – Но не совершите ошибку; Павонис будет частью Империи Тау. Было бы лучше, если бы вы это приняли и стали частью будущего этой планеты, но теперь я вижу, что вы так же зашорены и полны ненависти, как вся ваша эгоистичная раса.

– Видишь, Микола? – зашипел Лортуэн Перджед. – Видишь подлинное лицо этих ксеносов? Они пришли не сотрудничать, но завоевывать!

– Вы ошибаетесь, адепт Перджед, – сказал Аун'рай с легким оттенком сожаления, – но для мирного решения уже слишком поздно.

Словно в подтверждение этих слов один из кружащих кораблей тау взорвался и полетел с неба, пылая и переворачиваясь в воздухе, пока не обрушился в озеро с оглушительным плеском.

Внезапность взрыва сработала, словно в бочку с прометием выстрелили из огнемета.

Куделькар поднял взгляд и увидел грохочущий голубой корабль, мощный и неповоротливый. Его пушки изрыгали шум и свет, и губернатор понял, что в жизни ничему так не радовался.

Кровопролитие, которым эта встреча уже давно запахла, разразилось. Скитариям Куделькара уже не терпелось сразиться с тау, они наконец дали волю своим воинственным побуждениям, и случилось сразу несколько вещей.

Боевые скафандры принялись палить, и облаченный в бронзовую броню скитарий с имплантированными пушкой и гранатометом открыл огонь. Один из лаврентийцев повалил Куделькара и его мать на землю, и воздух взорвался канонадой.

Куделькар зажал уши ладонями, спасаясь от оглушительного шума. Один из боевых скафандров рухнул, его верхняя половина превратилась в дымящуюся развалину от попадания нескольких гранат. Оба скитария, воя от восторга, яростно выпускали смертоносные очереди.

Куделькар откатился, когда вступили ранцевые лазганы, и стрелы лазеров промелькнули над головой. Его мать пронзительно кричала от страха, и Куделькар увидел, как Микола бросилась на землю и в панике поползла к дому. Лортуэн Перджед свернулся калачиком, заткнул уши и прижался к земле.

И тут боевые скафандры открыли огонь.

Три лаврентийца погибли на месте: слепящая огненная буря разнесла их в клочья. Их тела буквально перестали существовать: конечности оторвало от туловищ, которые практически растворились под дождем из осколков. Уцелевшие разбежались, но, к их чести, продолжали сражаться, на бегу отстреливаясь от атакующих. Еще один боевой скафандр упал под их выстрелами с продырявленной лазерами грудью.

– Давайте! – закричал солдат, который бросил его на землю. – Пошли!

– Что? – крикнул в ответ Куделькар. – Я не слышу!

Человек потянул его за ворот сюртука и показал пальцем.

– В дом! Быстрее!

– Заберите Лортуэна!

Солдат хотел было отказаться, но кивнул и пополз туда, где лежал почтенный адепт.

Куделькар обхватил мать за талию, и они вместе поползли к дому. Стены оранжереи разнесло, земля была усыпана осколками стекол, деревья переломаны огненной бурей. Осколки стекла ранили ладони Куделькара, и он сжимал зубы от боли.

Один скитарий рухнул на колени с дымящейся дырой в груди. Даже умирая, он послал серию гранат в пассажирский отсек корабля пришельцев. Из корабля вырвались дым и огонь, и Куделькар услышал страшные крики боли находившихся внутри солдат тау. Из корабля полетели горящие тела, и он осел, когда вторая ударная волна разнесла его бока и двигатель.

Воздух наполнили дым и крики, и Куделькар был уверен, что его вот-вот пристрелят. Он услышал еще один взрыв, но не смог понять, с какой стороны. Вокруг царил хаос: лазерные болты, огонь из инопланетного оружия, крики боли. Невозможно было понять, что происходит. Страх Куделькара лишь усилился при мысли, что он может умереть вот так.

– Они подумают, что я предатель, – сказал он. – Если я погибну тут, они решат, что я предатель.

– Что?! – воскликнула его мать. По лицу ее текли слезы.

Он покачал головой. Они почти добрались. Не обращая внимания на боль в порезанных руках, Куделькар потянулся к двери оранжереи и едва не заплакал от облегчения. Новые выстрелы отражались от стен дома, то на пронзительно-высокой ноте, то гулкие, как далекая артиллерийская пальба.

Огромная тень накрыла его, и Куделькар, подняв взгляд, увидел боевой скафандр с пылающей сферой, изображенной на его груди.

Машина возвышалась над ним, и губернатор закричал, когда она потянулась к нему механическими руками.

Уриил спрыгнул с трапа «Громового ястреба». Вой моторов корабля, зависшего позади транспорта тау, был подобен огненному урагану, трава пригибалась и горела. От побитого вражеского корабля поднимайся дым. Судя по всему, это был посадочный модуль, из недр его разбегались тау. Некоторые горели и умирали, другие были обожжены, но продолжали сражаться.

Леарх и взвод Ультрамаринов выскочили на землю и открыли огонь. За ними показались штурмовики капеллана Клозеля, а потом и скауты разошлись за спинами боевых отрядов, прикрывая их с тыла.

– Мы опоздали?! – прокричал Леарх.

– Думаю, мы как раз вовремя, – ответил Уриил. – Пошли!

Когда «Громовой ястреб» пролетел над головой, Уриил просканировал динамику боя и мгновенно сориентировался. Яростная перестрелка продолжалась на мощеной террасе. Пехотинцы тау, летающие диски, оборудованные оружием, и высокие боевые машины, напоминающие удлиненные дредноуты, обменивались выстрелами с несколькими гвардейцами и одним из скитариев губернатора.

Снаряды пролетали мимо Уриила, оставляя брызжущие огненные следы и врезаясь в бронированную корму «Громового ястреба». Воины тау, числом около дюжины, собрались в тени разбомбленного корабля. Вражеский солдат в красноватом шлеме руководил стрельбой, два боевых скафандра вышли из перестрелки на террасе и присоединились к ним.

– Капеллан, терраса! – заорал Уриил. – Леарх, бери отделение – и за мной. Займемся теми тау у корабля, затем ударим по ним с фланга!

Клозель и его люди взлетели на огненных столпах, рев их прыжковых ранцев заглушал какофонию выстрелов. Уриил бросился к разрушенному кораблю, его космодесантники последовали за ним сквозь шквал огня с болтерами наперевес.

Пульсирующие огненные лучи рассекли воздух, когда Уриил со своими бойцами побежал к развалинам челнока. Он услышал, как сгустки энергии бьются о керамические пластины: несколько выстрелов достигли цели. Один ударил в изгиб его наплечника и срикошетил мимо шлема, другой попал в наголенник. Ни один не был достаточно сильным, чтобы остановить капитана.

Он выстрелил из болтера и почувствовал отдачу. Один из тау пошатнулся и упал навзничь, его грудь и плечо разнесло разрывным болтом. Мелькнул другой снаряд, и Уриил почувствовал, как он ломает слабое сочленение на поясе. Боль ощущалась, но анестетики заглушили ее, и специальная система тут же начала лечение раны.

Сверху словно разорвалась шаровая молния, и корабль тау покачнулся и рухнул, когда носовые пушки «Громового ястреба» разнесли его в куски. Уриил расстрелял последнюю обойму и закинул болтер за плечо. Корабль перестал вести огонь на подавление.

Он добрался до исковерканных обломков челнока и привалился к ним спиной.

– Осколочные! – закричал он, снимая два текстурированных диска с пояса.

Уриил бросил гранаты через обломки корабля, сосчитал до трех и выхватил меч. Полетели другие гранаты, и серия глухих взрывов сотрясла корабль. Уриил услышал звон вылетающих из кормы острых осколков.

Уриил обогнул посадочный модуль, подняв меч к правому плечу. Позади корабля сгрудилась дюжина бойцов тау, спасающихся от гранат. Их форма была изорвана и залита кровью, но, что еще важнее, взрывы убили в них готовность сражаться.

Золотой клинок Уриила вспыхнул лазурным пламенем, и капитан вонзил его в грудь ближайшего тау. Жертва упала без единого звука, он перешагнул через труп и вступил в бой. Пришельцы были изранены и обескуражены, и Уриил не дал им возможности опомниться и пронзил клинком еще одного воина. Кровь хлынула ручьем.

Тау встали навстречу атакующему, но, хотя их лица были полностью закрыты шлемами, он чувствовал, что чужаки в панике. Они прибыли сюда, ожидая, что легко справятся с заданием, но теперь вынуждены были драться за свои жизни. Мимо него пролетело несколько пуль. Отделение Уриила пошло за ним в атаку, но этот момент принадлежал лишь ему.

Он с грохотом наступил на грудь следующего тау и пробил мечом броню того, кто стоял за ним. На него бросились другие тау, но он был уже в самой гуще боя, и стрелять было поздно. Это был ближний бой, требующий грубого ремесла убийцы, а лучших убийц, чем космодесантники, нет на свете. Уриил бился, не делая ни единого лишнего движения, но разил тау, как молния. Ни один удар не попал мимо цели, и с каждым взмахом его меча или кулака падал враг.

Тау были бессильны против него, поскольку он был воин Адептус Астартес и бился не только за победу, но и во славу ордена. Уриил так давно был вынужден сражаться за возвращение чести или просто чтобы выжить.

Этот бой был за честь Ультрамаринов.

Леарх стоял рядом с ним, прорубая кровавую дорогу в рядах тау. Плечом к плечу они бились, как могучие боги войны. Уриил не останавливался ни на миг, уничтожая врагов без страха и без жалости. Он уклонялся от ножей и прикладов винтовок, сокрушал черепа и с каждым ударом раскраивал броню. Десятилетия учений и век, проведенный на войне, создали из него несравненного бойца. Он был боевой машиной, не знающей поражения, и демонстрировал выучку, доведенную до уровня инстинкта самыми жесткими тренировками.

Вокруг гремели выстрелы, клинки рвали плоть, кровь текла рекой. Очень быстро все тау были перебиты. Примерно дюжина вражеских воинов была разбросана на земле – обожженные, искромсанные в куски клинками и снарядами. Уриил бесстрастно пересчитал мертвых и приблизился к обломкам корабля.

– В этом не много чести, – покривился Леарх. – Они неспособны на настоящий бой.

Уриил кивнул, пнув вражескую винтовку.

– Они слишком полагаются на свое оружие, а не на искусство ближнего боя.

– Как там наш капеллан?

Уриил взглянул на террасу, где бились штурмовики Клозеля. Дым и пламя заслоняли побоище, но выстрелы и лязг железа давали понять, что дела там еще предстоит немало.

– Пойдем выясним.

И он снова поднял окровавленный меч.